Охота, пуще неволи!

            

Восточная Сибирь. Иркутская область,Мамско - Чуйский район. р. Мама.





            Берлогу  обнаружили случайно, но, по прошлому году, мой кобель Полоз гнал по осени медведя в эту сторону, где мы сейчас находились. Молодой и глупый еще, он несся за ним по насту. Оттепель и мороз превратили первый снег в асфальт. Конечно же, на время. Промчавшись мимо,  эта парочка, не обращая на меня внимание,  исчезла в сосняке, в котором мы и находились сейчас. На тот момент в мои планы медведь не входил, и кобель,провоевав с косолапым минут двадцать, с упрёком пришел ко мне  и недовольством. Оружие с собой, мелкашка, не позволяло рисковать. А медведь, товарищ серьёзный, а раненый, тем более.
            И вот, похоже опять, мы наткнулись на берлогу того же медведя. Правда, кобеля рядом не было. Поиск у него был широкий и появлялся он рядом через двадцать - тридцать минут, отмечаясь, что он рядом.  Привлекли нас к берлоге звуки, исходящие из – за вывороченной взрывом разведчиков- геологов,  каменной  плиты. При приближении, звуки утихли. Но мы не сразу поняли, что это медвежата баловались на входе в берлогу. Посоветовавшись с напарником, решили не трогать семейство.
           Но двое сотоварищей, участвующих в мероприятии, резко воспротивились оставлять берлогу и настояли всё же будить зверя. Считая, что нам показалось наличие медвежат.  Берлога располагалась на крутом солнечном берегу р. Мама. Выбрал медведь место продуманно, первые лучи весеннего солнца уже беспокоили его, нарушая зимнюю дрёму. Подойдя  к берлоге, закрестили чело двумя надёжными жердями, приготовившись к выходу зверя. Но стояла тишина и зверь не выходил. Это укрепило моё убеждение, что это медведица с медвежатами. Стоять и смотреть на берлогу стало привычным, и я поставил ружьё к дереву и сел на корягу рядом с берлогой. Накал страстей пропал и у остальных.
          Всё резко изменилось,когда неожиданно показался мой кобель и, судя по всему, унюхал своего старого знакомого. С ходу он влетел в берлогу, откуда тут же появилась голова медведя, кобель отскочил вовремя, но медвежья пасть оказалась с моим ухом на расстоянии десяти сантиметров. Рёв в ухо  привёл меня в чувство, а напарники, кувыркаясь, катились вниз по крутому склону. Ружья их,как лыжи,скользили следом за ними! Крест на челе берлоги не дал зверю выскочить полностью, только по грудь. Это и спасло меня от инвалидности, как минимум! Кобель же, видя хозяина в опасности, насел на морду медведя, и тот опять исчез в берлоге..
          То, что все ржали над сложившейся ситуацией, это ничего не сказать. Что, собственно и разрядило обстановку. Посоветовавшись, оставили в покое героическую медвежью мать и покинули место событий.  Ну, а я опять поймал на себе укоризненный взгляд своего кобеля Полоза. Это был тот же медведь, с которым он был уже знаком по прошлому году.