Фень-Янь 10. Древний

Предшествующий текст http://proza.ru/2019/07/31/111

//В качестве эпиграфа: - Синее небо. Над головой. Гранату отняли. Послали домой. Но всё же я видел...//


Утренняя дымка сгустилась, стала туманом.

Леонид Вихрин, следуя спонтанному побуждению, пошёл в том направлении, куда удалился джентльмен в костюме, так уверенно интерпретировавший происходящее.

Некоторое время Вихрину казалось, что ничего, кроме ходьбы, не происходит. Затем случилась потеря ориентации, пришло лёгкое головокружение, тело стало терять в весе, а земля начала уходить из-под ног.

… Туман развеялся так же неожиданно, как и сгустился, вернув привычные ощущения и открыв райский пейзаж: цветущие яблони, цветущие акации, цветущие липы и цветущие … кактусы. Всё цвело. Открылся вид на милый домик неподалёку.

- Что-то здесь не так, - устало вздохнул Вихрин и двинулся к домику, отметив возвращение нормальных ощущений в теле.

Под сенью акаций на уютной террасе сидел за деревянным столом человек со взлохмаченной шевелюрой. На столе перед ним стояла одинокая чашка, из которой вился затейливыми изгибами пар.

- Дела… - неопределённо сказал Вихрин. – Ни забора, ни собаки. Странно всё это, - Леонид почесал макушку и двинулся к домику.

Человек на террасе располагался в профиль к Вихрину и спокойно смотрел перед собой, будто не замечая приближения гостя.

- Здравствуйте, - окликнул его Вихрин. Человек повернул голову, пристально посмотрев на гостя.

- И Вам не хворать, - быстро отозвался хозяин шевелюры и прихлопнул какую-то букашку у себя на шее. – Не церемоньтесь, проходите, присаживайтесь, давно Вас жду, даже надоело, - пробурчал странный человек, впрочем, довольно дружелюбным тоном. Вихрин прошёл и занял место напротив, куда ему указали жестом.

- Я Кристоф, хозяин этого дома, - представился человек с шевелюрой.

- Я Вихрин, - отрекомендовался Вихрин. – Подозреваю, Вы и так это знаете, раз ожидали меня. – Леонид осматривал белую футболку хозяина.

 Вместо ответа хозяин встал и двинулся к деревянному шкафчику неподалёку, открыв взгляду синие спортивные штаны и синие же шлёпанцы. Принеся оттуда ещё чашку, он плеснул в неё из своей.

- Угощайтесь, - придвинул он чашку к Вихрину, - это Алишань, тайваньский улун, высший сорт. Соответствует чакре печени, а лучшее время для него – утро.

- Какая точность, - не скрыл удивления Леонид.

- Без точности никуда, - отозвался хозяин, взглянув на Вихрина в упор. Затем аккуратно отпил из чашки, закрыв глаза. Смакуя, медленно, глотнул.

- Да Вы гурман, - оценил Вихрин.

- Большой вопрос, - откликнулся хозяин. И вдруг добавил оживлённо, - а давай на ты? - луч утреннего Солнца подсветил его сине-серые глаза, и Леонид почувствовал симпатию к этому странному человеку.

- С удовольствием, - ответил Леонид хозяину, - но есть одна сложность… - Вихрин замолчал, обдумывая дальнейшие слова, - я часто забываюсь и говорю «Вы» после перехода на «ты». Если Вас… тебя… это не обидит, то … давай.

- Не вопрос, - энергично кивнул Кристоф, - у меня тоже так бывает.

- Спасибо, тогда всё хорошо, - потянул вежливую паузу Вихрин.

- Да ты чай-то пей, - подбодрил его Кристоф, делая жест в сторону чашки. – Я его ещё не пил, когда с тобой поделился.

- Ага, - потянулся к чаю Вихрин, - благодарю, - он отпил. Чай оказался нежным и бархатистым, с тонким ароматом и фруктовыми нотками во вкусе. Вихрин даже глаза прикрыл от удовольствия.

- Вижу, нравится чай? – удостоверился Кристоф. Леонид улыбнулся ему в ответ и просто кивнул.

Хозяин взял свою чашку, подсунул её себе прямо под нос, и вдохнул медленно, глубоко. Задержал дыхание. Улыбнулся, закрыв глаза. На выдохе открыл, смотря на Вихрина прямо, немного прищуривая правый глаз. Его улыбка стала озорной.

- Вы ведь не поляк? – ляпнул Вихрин.

- Да кто ж его знает, - рассмеялся Кристоф. – Анализ ДНК не делал. Вас моё имя натолкнуло на эту мысль, разумеется. Игра ассоциаций.

Тут они вместе улыбнулись, одновременно заметив, что перейти на «ты» действительно оказалось не так-то просто.

- Ну, хорошо, - вдруг посерьёзнел Кристоф. – Ты сам-то не поляк, случайно?

- А почему… - смутился Вихрин… - Ты же должен знать… В общем… Скорее нет, хоть и не без этого.

- Понятно, - отрезал Кристоф. Вихрин сглотнул.

- У поляков говорят что-то вроде Кржыштоф, - уточнил хозяин, посмотрев куда-то вдаль. И добавил, - википедия вот утверждает, что Кристоф – имя немецкого происхождения, или французкого. Ты знал?

- Н-нет, - удивлённо ответил Вихрин.

- А ещё там пишут, что гурман – это любитель обильно и вкусно поесть, тогда как истинного ценителя французы назовут – гурмэ, - процедил Кристоф таким тоном, будто по-дружески издевался, непонятно над чем или кем, то ли над Вихриным, то ли над википедией, а то ли над чем-то ещё, как-то отвлечённо.

- Вот как, - только и смог сказать Вихрин. И, помедлив, добавил, - спасибо.

- Да, Вихрин, да! – повысил голос Кристоф. – Я люблю точность, - закончил он неожиданно спокойно.

- Я уже обратил внимание, - согласился Вихрин, невольно косясь на ногу Кристофа в шлёпанце, свободно выставленную наружу из-под стола, - да… обратил внимание.

Возникла пауза. Кристоф проследил за взглядом Вихрина и расхохотался.

- А это уже себя спроси, дорогой гость! Почему я одет именно так. Декорации зависят не от меня! - весело сообщил Кристоф и, немного помолчав, добавил. – Я отвечаю за другое.

- За что же? – Вихрин задал логичный вопрос.

- Да как тебе сказать, - на этот раз пауза потребовалось Кристофу. - Не так это и просто, как может показаться на словах. – Снова пауза. – На первый взгляд.

- Говори как есть, - подбодрил его Вихрин.

- А это невозможно, - широко улыбнулся Кристоф. – Аксиома научной психологии, - подмигнул он Вихрину,  – прямое, непосредственное общение душ – недостижимая мечта. – Кристоф погладил чашку рукой и томно добавил, - может, потому так и манит она человека, своей невозможностью при кажущейся простоте? Ведь вот она, другая душа, так близко… - он замолчал.

- Допустим, - осторожно процедил Вихрин. – Согласен, мы реконструируем, передаём свои мысли посредством языка.

- Ага, - снова оживился Кристоф, - и не только посредством языка слов, но и тела, тона, а также – других подручных средств. Например, одежды, - его улыбка стала ещё шире и он выжидательно посмотрел на Вихрина. Тот вздохнул.

- Вот почему, а!? – Вихрин немного повысил голос. – Почему постоянно загадки?! Ведь ты здесь, по логике вещей, чтобы помочь мне разгадать загадку, а не новые загадывать! Ведь так?! – в голосе Вихрина появились нотки, выдающие желание, чтобы это оказалось именно так.

- Ну, хорошо, - посерьёзнел Кристоф, - есть кое-какие мысли. Ты надеешься, что я тебе помогу. И я постараюсь. И здесь я, конечно же, по причине твоего желания, хотения, щучьего веления, - Кристоф, похоже, не желал быть серьёзным подолгу.

- Этого ещё не хватало, - хмыкнул Вихрин.

- Но нам нужно кое-что для начала оговорить, - продолжил Кристоф. – Всё, что я скажу, нельзя принимать за догму, окончательную бумажку, броню! – Кристоф деланно повысил тон и притворно нахмурился, давая понять, что даже эта его оговорка – не броня. – Я тебе помогаю, даю пищу для размышлений, подкидываю дровишек, а к чему ты придёшь – твой выбор. – Вихрин кивнул в знак согласия.

- Замечательно, - снова улыбнулся Кристоф. – Я думаю, что моя одежда – твоих рук дело. И даже, - Кристоф пристально посмотрел в глаза Вихрину, - и даже моё имя.

- Я думал, что уже исчерпал запас удивления, но снова и снова происходит какая-то встряска, - ошарашенно пробормотал Вихрин. – Разумеется, я понимаю сказанное, но с трудом верю в такие вещи, и уж тем более мне трудно их принять, не говоря уже о том, что с ними такими делать, как с ними жить… - добавил Вихрин.

- Как жить, немцы? – дурным голосом протянул Кристоф и подмигнул.

- Какие ещё немцы?! – возмутился Вихрин, но тут же вспомнил, что это фраза из комедии Квартета И. – Ах, да…

Кристоф допил чай, унёс чашку, аккуратно вытер стол и принёс шахматную доску с недоигранной партией. Подумал, сделал ход за чёрных. Развернул доску, снова подумал, сделал ход за белых. Поднял взгляд на Вихрина.

- Понимаешь? С разных сторон нужно смотреть. Пытаться понять каждого участника ситуации, каждого игрока, каждую индивидуальную силу, участвующую в игре, - посоветовал Кристоф.

- Это трудно. Да и как знать, что мне известны все силы? - озадачился Вихрин.

- Верно. Человек всегда имеет дело с ограниченным набором данных, а не со всем сразу, и это необходимо учитывать. Но кое-что можно сделать, если научиться внимательно слушать себя, - Кристоф помедлил, и добавил, - ведь звёзды всегда там, хоть ты и видишь их не всегда, верно? – подмигнул он Вихрину и театрально взмахнул рукой.

Свет померк, и стало видно звёзды. Таких звёзд Вихрин не видел никогда. Он не узнавал их. Они казались близкими, - протяни руку, и коснёшься. Звёзды будто плавали вокруг сияющими бутонами в невидимом эфире.

- Где… мы… - осторожно спросил Вихрин.

- Смотри внимательно, - уклончиво ответил Кристоф.

Постепенно в воздухе возникло тонкое свечение, напоминающее полярное сияние. Это свечение играло, переливалось, но так, что не сразу и увидишь. Из этой игры всполохов вдруг стали оформляться образы.

Вот судья пронзительно смотрит, указывая пальцем точно в Вихрина, и в эфире звучит вопрос:

- Так, говоришь, души не существует? – Вихрин даже пригнулся.

Вот Агата на сцене, в свете прожекторов, подходит к Его Величеству Сфинксу, и небрежно гладит того за ухом. Сцена вибрирует от довольного урчания.

Вот здание, с виду древнее, с высокими арками, в одну их них входит Ева… Оглядывается, будто зная, что за ней наблюдают, говорит:

- Люди не ценят смерти, а ведь это единственное благо, данное им, - и скрывается внутри здания.


- Они все здесь… все, кого я уже встречал, - шепчет Вихрин, и Кристоф кивает.

- Мне показалось? – продолжил Вихрин шёпотом, - каждый образ как будто в своей… соте.

- Особенности восприятия, - тихо откликнулся Кристоф, - на деле всё сложнее.

- Насколько сложнее? – занудил Вихрин.

Кристоф пожал плечами и взмахнул рукой снова. Вихрин вдруг заметил, что Кристоф одет уже иначе, и даже выглядит иначе. Густая ухоженная борода, щёгольский шелковый костюм, подчёркивающий фигуру, на талии узкий, состоящий из нескольких переплетенных шнуров пояс, украшенный многочисленными серебряными деталями с чеканкой и драгоценными камнями, красивые кожаные туфли. К талии пристёгнуты ножны: слева – с мечом, справа – с кинжалом. Поверх накинут плащ, застёгнутый на левом плече брошью в виде льва. До Леонида донёсся обворожительный запах удивительной, незнакомой парфюмерии.

- Да не отвлекайся ты! - как сквозь сон донеслось до Вихрина. Оказалось, что Кристоф зовёт его, и указывает пальцем, куда смотреть. Вихрин послушно переключил внимание.

Это был совсем незнакомый образ, сложный и страшный.

Внутри огромного шара непрерывно сверкали молнии. Шар был многослойным, будто планета со слоями атмосферы, почвы, базальта, магмы, но можно было видеть все слои насквозь. Молнии сходились к самому центру шара. Там, в центре, будто в безумном кино, металось существо.

В этих метаниях была цель. Понаблюдав, Вихрин догадался – была связь между тем, как менялся сложнейший объёмный узор молний, и тем, что делало существо. Всмотревшись пристальнее, Вихрин обрёл уверенность – существо меняло этот узор, соединяя или разъединяя что-то там, в том месте, где оно металось. Существо было похоже на огромного младенца, картина не укладывалась в голове. Огромный младенец… соединяет … замыкает… или размыкает какие-то контакты… собой?!

- Это… Бог? – спросил Вихрин, снова шёпотом.

- Может быть, - уклонился Кристоф от прямого ответа. – А, может быть, ты видишь там себя, какой ты есть на самом деле? – вопросом на вопрос парировал он. - Может быть, образы тех, кого ты уже встречал - действительно всегда вокруг, как звёзды, и только ты сам соединяешь их в более сложные созвездия, самим собой, порождая вспышки мыслей? И в момент вспышки видишь только вспыхнувшее созвездие.

- Ты ставишь меня в тупик. Я и до этого не особо в форме был, - вяло отозвался Вихрин, почувствовав навалившуюся усталость.

- Похоже, тебе нужен отдых, - озабоченно сказал Кристоф.

- Я за активный отдых, - Вихрин нашёл в себе силы на шутку.

- Это запросто, - быстро отреагировал Кристоф, взяв Леонида за руку, - пойдём-ка в дом! – и энергично увлёк Вихрина за собой по направлению ко входной двери.

Дверь оказалась тяжёлой, обитой железом, с вязью загадочных символов по периметру.

*

Кристоф с силой потянул за массивное дверное кольцо, и дверь медленно подалась. Они вошли внутрь. Окон не было, и оказалось сложно оценить размеры помещения. Стена, противоположная входу, напоминала ствол огромного в обхвате дерева, изваянного в камне. В разных направлениях от двери открывались арки проходов, полных темноты. По поверхностям плясали тени, Вихрин увидел факел неподалёку от двери. Кристоф увлёк его за собой в один из проходов, прихватив факел.

Леонид поймал себя на ощущении пребывания внутри кинофильма. В конце прохода забрезжил красноватый свет. Кристоф вставил факел в стенное крепление, и они вышли на туманную поляну. Клочья тумана свисали отовсюду, медленно бродили туда-сюда. Увидеть границы поляны было невозможно, как и невозможно было определить источник красного света.

- Осмотрись тут пока, - сказал Кристоф Вихрину, и быстро исчез с озабоченным видом.

Наблюдая некоторое время, Вихрин обнаружил в просветах между деревьями и кустами   искусственные прямоугольные рамы, в несколько человеческих ростов величиной. Идя целенаправленно к одной из них, Леонид смог различить очертания… это была картина. Издалека казалось, что рама прозрачная, можно было различить деревья и туман сквозь проём. Но чем ближе Вихрин подходил, тем в более чёткий узор складывались чуть видимые, будто паутинки, линии… Наконец, картина захватила всё внимание Леонида.

*

В глубине картины у цветущего лимонного дерева стоял мужчина. Он притянул к себе ветвь с белым цветком, наслаждаясь ароматом.

- Какой нежный джентльмен, - не сдержал смешка Вихрин.

В этот момент возникло ощущение контакта, мужчина на картине зашевелился, сфокусировал взгляд на Леониде, и вдруг решительно двинулся прямиком к нему, шагнув из картины на поляну. Послышалась музыка, Tigerblood jewel - Foxtrot.

- Это что за идиота принесла нелёгкая, - гневно осведомился мужчина.
- Вы это обо мне? – уточнил Вихрин.
- Разумеется, - не колеблясь подтвердил мужчина, - и теперь дважды, ведь только идиоты задают подобные вопросы в ситуации, где и так ясно, к кому обращена речь.
- Вот как, - оскорбился Вихрин, подпустив ехидцы в голос, - значит, первый раз я пропустил?
- Потрясаяющая тенденция, - обратился мужчина к самому себе, становясь вполоборота и показывая хищный профиль, - уже в третий раз подряд сказать явную глупость, и не осознать этого, и не остановиться! Значит, да, пропустил! Когда решил посмеяться над нежностью, болван! – закончил пояснять мужчина.

- Вы кто вообще такой? – только и нашёлся что возразить Вихрин.
- Не твоё дело, - жёстко отбрил его мужчина. Вблизи он выглядел старше.

- Здесь всё – моё дело, - обнаглел Вихрин. – Или, как минимум, моих рук дело, - быстро уточнил Вихрин, - так мне здесь все говорят, - поставил он точку.

Мужчина развернулся к Вихрину.

- Вы только посмотрите, кто у нас тут есть! – противным деланным голосом сказал мужчина. – Неужели нашёлся, наконец, творец всего здесь? – подпустил мужчина яду в голос. – А мы уж заждались! – с сарказмом в голосе повысил тон мужчина.

- Что за неразумный тон? – обиделся Вихрин.

- Тон, говоришь? Неразумный, говоришь? – мужчина смерил Вихрина взглядом, кивнул. Около него вдруг проявилось цветущее дерево, он притянул к себе ветвь с белым цветком, глубоко вдохнул аромат, прикрыв глаза. На выдохе он их открыл. Там полыхала ярость. Он отпустил ветвь. В руке вместо цветка оказалась дубинка. Он подскочил к Вихрину, и огрел того дубинкой со всего маху. Вихрин вскрикнул. Удар оказался весьма крепким.

- Да что же вы творите!?- заорал Вихрин, и бросился бежать, но споткнулся, упал, сильно ударившись о землю. Застонав, Вихрин попытался встать.

- А ну-ка, лежи! – остановил его гулкий голос. Вихрин дёрнулся. – Лежи, говорю, хуже будет! – голос, казалось, надвигался. Вихрин прекратил попытки встать.

- Не по душе тебе нежность? Тогда отведай грубости! – голос заполнил всё пространство.

- Прекратите! – крикнул Вихрин. – Что за древние методы!

- Вот глупец, - неожиданно спокойно ответил мужчина. – А я и есть – древний, - пояснил он. – Так меня и называй – Древний, - хохотнул мужчина.

- Несправедливо! За что?! – не успокаивался Вихрин.

- Ты даже не глупец, ты – форменный идиот, - заключил Древний.

- С чего Вы это взяли? – Вихрин не смог сдержать вопроса.

- Эх-хе-хе, - вздохнул Древний, - как же трудно с идиотом говорить. Я тебе сразу же сказал, с чего я это взял – с того, что ты не ценишь нежность, удостаивая её лишь насмешки.

- Но это не повод драться, - обиженно заявил Вихрин.

- А что – повод для драки? – спросил Древний.  Вихрин смутился.

- Ты главного не видишь, - снова вздохнул Древний, - ты не надо мной насмехался, а над собой.

- Извините, не заметил этой принципиальной тонкости, - буркнул Вихрин.

- В твоём мире нежность вызывает реакцию насмешки, ибо ты гипнотизирован мыслью, что мужчина с нежностью мало совместим, не так ли? – по выражению лица Древнего было ясно, что вопрос – риторический. - А ведь корень «gentle» в слове джентльмен – как раз о нежности, - задумчиво добавил Древний, не реагируя на бурчание Вихрина.

- Да, я из моего мира, что логично, - продолжил ворчать Вихрин.

- Вот ты позволил себе насмешку над нежностью, - невозмутимо продолжил Древний, - но разве такое поведение имеет под собой основу каких-то знаний? Ведь не имеет, тогда о какой разумности речь?

- Если так подходить к высказываниям, то люди бы не разговаривали вовсе, - зло парировал Вихрин.

- Ты поступил так из самомнения, из уверенности в том, что твоё отношение к нежности даёт тебе право на такое самовыражение, - не унимался Древний. -  Это уровень гуся, Вихрин, уровень автоматической реакции. Но те гогочут с целью выжить, а за твоим гоготанием такой цели не видно, скорее – глупость, ведь не знаешь, на кого  нарвёшься.

- На себя же? – спросил Вихрин с тоской в голосе.

- Но важнее, Вихрин, куда важнее, что ты не понимаешь своей ограниченности, не сознаёшь её, - Древний не желал отвлекаться на вопрос и продолжал развивать свою мысль. - Всякий человек – ограничен, к тому же относителен, и потому не может знать никакой абсолютной истины, - Древний многозначительно посмотрел на Леонида.

- Допустим, - буркнул Вихрин, всё ещё обиженно.

- А значит, - продолжил Древний так, будто Вихрин ничего не говорил вовсе, - в нашем с тобой случае, не лучший образ поведения – с ходу проявлять такую идиотскую уверенность в адрес незнакомца, будто твоё отношение к нежности – единственно верное. Сознавал бы ты сказанное мной – не гоготал бы и не хмыкал. Вот я и говорю, ты повёл себя как глупец и идиот, и продолжаешь настаивать на этой линии, выбрав позицию защиты. Будут возражения по существу? – Древний посмотрел на Леонида с грустью.

- Драться было незачем, это варварство, - мрачно ответил Вихрин.

- По существу возражений не наблюдаю, - подытожил Древний. – А все твои действия, Леонид, всегда тобой осознаются, и ты знаешь, зачем они? – поинтересовался Древний. – И методы, тобой используемые, сплошь разумные? И у тебя есть то, за что ты будешь драться?

- Ммм … - неуверенно промычал Вихрин, представляя собой иллюстрацию задумчивости.

- Вот, к примеру, твой смешок в адрес моей нежности, - усмехнулся Древний, - он зачем был? Нешто ты сознательно стремился выставить себя идиотом, сердешный?

Вихрин покраснел. Ответа не последовало.

- Или, что значит – «неразумный тон»? Быть может, ты пояснишь мне смысл твоего  словоблудия? – Древний неприкрыто насмехался. – Бывает, по-твоему, тон разумный? И как же его разумность распознать-то? Впереди такого тона выскочит надпись «разумный тон», али как?

- Это по обстоятельствам понимается, - процедил Вихрин.

- Моя ж ты радость, по обстоятельствам у него! – всплеснул руками Древний. – Неугомонный какой! Нет, чтобы старших слушать, он продолжает спор! – мужчина уставился на Леонида.

- Да, по обстоятельствам, - упрямо настоял Вихрин, смотря исподлобья.

- А что делать с трактовкой этих обстоятельств, мой хороший? - проворковал Древний.

- Обговаривать, - ответил Вихрин, но в его голосе появилась неуверенность.

- Так а мы чем тут заняты? – удивился Древний. – Я тебе в который раз уж обговариваю – дурень ты дурнем, а воз и ныне там, - вздохнул он.

- Вы могли бы подбирать выражения полегче? – напряжённо спросил Вихрин. Возникла пауза.

- Видишь ли, - смягчился Древний, оглаживая седую бороду, - ты просишь меня о нежности. Не так ли?

- Ах, вот Вы к чему привели, - горько улыбнулся Вихрин.

- Ну а ты как хотел? – просто ответил Древний. - Над нежностью посмеялся, а теперь хочешь, чтобы я тебя нюхал нежно, а не дубасил, - тоже улыбнулся мужчина. – По сути ведь именно так, - добавил он задумчиво.

- А о нежности… нужно просить? – неожиданно уточнил Вихрин. Древний оценивающе осмотрел Леонида.

- Вижу, ты небезнадёжен, - заключил седовласый с удивлением в голосе.

- Вы так настойчиво даёте мне оценки, - вздохнул Леонид.

- Кто бы говорил, нежный Вы наш, - с издёвкой парировал Древний и проблеял, - джентль-мееен. Или как ты там выразился, увидев меня у цветущего дерева?

Вихрин молча кивнул.

- Ты ведь, предположу, - голос Древнего сделался серьёзнее, - принял мои действия за сентиментальность, ведь так?

Леонид снова кивнул.

- Да, небезнадёжен, - кивнул в ответ Древний. – Сообщаю тебе о мысли философа по имени Роберт Спэманн… - Древний взял паузу и продолжил, - варварство начинается преимущественно с сентиментальности, которая способна затмить разум и мораль! – возникла ещё одна пауза.

- А сентиментальность, которую ты приписал мне, - это как раз твоя сентиментальность, и плод, среди прочих причин, твоего незнания и непонимания - себя и меня. А значит, ты и есть варвар, и даже не понимаешь своего варварства, но приписываешь варварство мне, - вбил ещё один гвоздь Древний.

- И о разумности ты имеешь весьма смутное представление, - дополнил Древний свой приговор, не давая Вихрину передышки.

Вихрин созрел к возражениям, и почти приступил к ним. Обвинения в неразумности были в слишком уж большом противоречии с собственным представлением Вихрина о себе.

- Эксперт ты наш по разумному тону, - продолжил Древний со странной гримасой, - что ты знаешь о разумности, как её распознаёшь?! Молчи уже! Знаю я твоя разумность! – вскинулся Древний в ответ на видимую попытку Леонида заговорить. – Ты ничего путного не делаешь для того, чтобы быть разумным! – возвысил голос Древний.

Вихрин понуро опустил голову, так ничего и не сказав.

- Разумно ли продолжать рассиживаться на кожаном стуле, когда в мире есть ядерное оружие? – разошёлся Древний. – Разумно ли сытно есть и спокойно спать, зная о том, что где-то убивают и насилуют жизни ни в чём неповинных людей? – его голос становился всё громче. – Разумно ли продолжать привычную жизнь, если образ этой жизни разрушает планету и приводит к экологической катастрофе? И называть себя цивилизацией, и рассуждать о разумности! Цивилизация самоубийц, вот что это! Чванливые болваны, уверовавшие, что древние были глупее! На деле же вы куда глупее древних! Вы со всеми вашими техническими игрушками не только не продвинулись, вы впали в детство! Ваше внимание направлено не туда! Вы срываете цветы, полагая, что берёте их себе, но так вы отбираете их у себя! Вы топчете собственную нежность, а потом недоуменно ищете причины вашей деградации! Вы больше не умеете правильно поддерживать друг друга, и более хитрые из вас перебьют весь мир поодиночке! Вы боитесь прихода антихриста, но он уже пришёл! Вы боитесь чипа, но он уже вживлён! Вы боитесь числа 666, но у вас нет ума его счесть!

Леонид поднял взгляд, посмотрел в полыхающие глаза Древнего, и снова ничего не сказал.

- Разумно ли чему-то учить детей, если сам дурень? Разумно ли не знать себя и стремиться навязывать догмы другим? Разумно ли всю жизнь играть в кто кого перекричит, передавит, переубедит, пере-внушит, так и не поняв – на кой чёрт тратить на это всю жизнь? Нешто затем лишь, чтобы другие не передавили тебя? А может, стоило бы им позволить? А может, ты не самый умный на свете, а, Вихрин? – Древний говорил всё громче. – Да хоть одного, Вихрин, разумного человека мне покажи!!! – голос Древнего обрушился громом. - Всё, мною перечисленное, происходит, и значит, это - естественно, но разумно ли, а, Вихрин?! Разумно ли хмыкать над нежностью? Что конкретно ты сам делаешь для бытия разумным?

Леонид не мог найти слов для ответа, и просто стоял, во все глаза смотря и не веря глазам. Древний с каждым словом становился всё выше, превращаясь в великана. На левом плече у Древнего возник сокол. Древний замахнулся было посохом в правой руке, но передумал, воткнул посох в землю, свёл руки, наклонился к земле… оттуда выпрыгнул заяц, понёсшись наутёк. Сокол взлетел, устремившись за ним. Не дожидаясь более ответа, Древний шагнул за соколом и исчез в сгустившемся тумане.

- Ну как, достаточно активно отдыхается? – неожиданно окликнул Леонида Кристоф.

*

Вихрин посмотрел на Кристофа, но говорить не было сил.

Кристоф улыбнулся, кивнул, проговорив, - понятно, - и энергичным жестом пригласил Леонида следовать за собой. Вихрин подчинился.

Они покинули поляну, и стали взбираться по пригорку вверх, минуя гладкие валуны, влажные от тумана, приглушённо поблёскивавшие, поросшие сизым с зеленоватым отливом мхом. Наконец, они достигли обрыва.

Кристоф подошёл к одному из валунов, остановился, странно наклонил голову, рассматривая воздух над камнем, затем вступил на валун будто на ступень, и … зашагал по воздуху вверх. Под его ступнями Вихрин смог разглядеть тонкие красноватые линии ступеней, вырисовывашиеся под каждым шагом Кристофа.

- Пойдём, - кратко пригласил его Кристоф, на миг остановившись, и продолжил энергично шагать, быстро удаляясь. Вихрин поспешил за ним. Воздушные ступени несли вверх с немыслимой силой невидимого фуникулёра.

- Семимильные ступени-скороходы, - подумалось Леониду. Лишь на мгновение Вихрин решился оглянуться, боясь потерять равновесие. С этой высоты смутно обрисовались границы мира, который привиделся ему полу-прозрачной красной лампой в форме гранатового зерна.

Их обдували ветры, был шум в ушах, и было ощущение сосредоточенности на движении. Наконец, они ступили на тёмно-красную поверхность в жёлто-коричневых потёртостях, напоминавшую раскраску кожицы плодов гранатового дерева.

Их взглядам открылся призрачный город, или, быть может, город призраков. Те, похоже, не видели их, блуждая по своим делам вокруг, проходя сквозь них, или  - наоборот, это Вихрин и Кристоф проходили сквозь призраков?

В одном месте кожура покрытия была содрана, и им открылся причудливый вид мостовой, сотканной из полупрозрачных, гранатового цвета, огромных зёрен, которые и на ощупь ощущались упругими, живыми. Ходить по ним было приятно.

Вихрин осознал наваливающуюся сонливость, замедлил движение, остановился… прилёг, уютно свернувшись на тёплой поверхности гранатового зерна, да так и уснул.

*

Во сне Леонид всматривался в красную глубину гранатового. Внутри гранатового зёрнышка что-то было, будто эмбрион в околоплодных водах, ощущалось присутствие, но было сложно рассмотреть хоть что-нибудь более определённое.

- Это незрелые части тебя, Леонид, - шепнул знакомый голос, - с ними хорошо бы разговаривать, пояснять им себя, так они лучше растут и социализируются с другими зёрнами.

- Айболит, это Вы? – уточнил Леонид неизвестно у кого.

- Да, - просто ответило пространство.

- Почему я Вас не вижу? – удивился Вихрин.

- Мне трудно здесь предстать в виде образа, - ответил Айболит, - ведь ты спишь и видишь сон о гранатовых зёрнах. – Вихрину почудилась едва уловимая ирония.

- Я вижу здесь призраков, - сказал Леонид.
- Призрачно всё в этом мире бушующем, - пришёл ответ. На этот раз Вихрину показалось, что Айболит улыбается.
- Есть только миг, за него и держись? – подхватил Вихрин.
- Попытка – не пытка, - был ответ.
- Предлагаете попробовать? – уточнил Леонид. Пространство молчало.
- Ты знаешь, всё в твоих руках, - игриво мурлыкнул вдруг Наух, - ну, или в ушах иногда, - уточнила змейка, добавив напоследок, - и даже я,  – Вихрину померещился свистящий смех.
- Но как это сделать? – наивно поинтересовался Леонид. – Как держаться за миг?

Наступила тишина. Она окутывала, обволакивала… Внезапный толчок снизу пробудил Леонида. Вихрин подскочил. Из глубин гранатового наружу что-то прорывалось. Леонид отступил на несколько шагов. Призрачный цветок лотоса прошёл сквозь упругую гранатовую поверхность так, будто и не было её вовсе.

- Ну, конечно, - буркнул Вихрин, - без спецэффектов никуда.

Цветок раскрылся, оттуда вышел юноша, лицом пригожий, светловолосый, сероглазый,  немного неловкий и слегка сутулый. Носил он длинную простую рубаху и прижимал к груди стопку толстых книг и тетрадей. Юноша осмотрелся, заметил Леонида, радостно улыбнулся и помахал рукой. Книги с тетрадями посыпались вниз, но юноша не обратил на это внимания, обошёл их и направился к Вихрину.

- Здравствуйте, - протянул руку юноша. Вихрин автоматически пожал её. – Я Волшебник, Волшебник-Недоучка, - и снова улыбнулся.
- Будете петь? Про козу и слезу? – не удержался от шутки Леонид.
- Нет, про козу не буду, - ответил Волшебник, отчего-то погрустнев.
- А что будете? – не унимался Вихрин.
- Будем учиться держаться за миг, в ответ на Ваш запрос, Леонид, - учтиво ответил юноша, посерьёзнев.
- Вот как, - растерялся Вихрин. – И как же Вы собираетесь меня учить? – спросил Леонид.
- Нет-нет, - ответил Волшебник, мы будем учиться вместе! – и улыбнулся зачем-то. – У меня появился доступ к прелюбопытному манускрипту, - продолжил юноша, - и хоть он пока не окончен, я надеюсь на плодотворную работу, нашу с Вами, - оптимистично поделился Волшебник.
- Даже не знаю, - не поддержал оптимизма Вихрин.
- Это хороший знак, - ещё оптимистичнее заявил юноша, - признак настоящей учёбы!
- В смысле? – не понял Вихрин.
- Вы признали собственное незнание, - пояснил Волшебник, - это прекрасное начало! – юноша лучезарно улыбнулся, и тепло его улыбки наконец достигло Леонида. Вихрин улыбнулся в ответ.

Продолжение http://proza.ru/2023/03/08/221