Тяушка

Примечание: герой этого рассказа Виктор Попов стоит в верхнем ряду напротив окна в белой рубашке... через год его не станет.

Заканчивая обкосы 104-й  пшеничной клетки (современное поле № 8 колхоза «Поповский»)  тракторист прицепного уборочного агрегата заметил несколько торчащих из-под земли снарядов и не на шутку испугавшись, остановил трактор. Спрыгнув с подножки, он осторожно присыпал недобрую находку землёй, а вечером доложил обо всём бригадиру. Суетной бригадир тут же отрапортовал «выше» и пошла, полетела весть по белу свету и вскоре добралась до любопытных ушей  хуторских подростков.  Скорые на руку мальчишки сразу же предприняли попытку найти смертоносный схрон, но безуспешно. Не нашли они его и подоспевшей осенью, а выпавший ранний снег и вовсе прикрыл лихую память войны. Казалось бы, история на этом закончилось, но не тут-то было…

31 мая наступившего 1950 года двое четырнадцатилетних подростков Чукарин Иван и Попов Виктор, выискивая сидящих на яйцах стрепетов, а попутно разоряя сорочиные и вороньи гнёзда, совершенно случайно наткнулись на те же боеприпасы. Ребята  тотчас принялись извлекать их из-под земли и складывать в кучки. И настолько увлеклись этой опасной затеей, что позабыли про всякую осторожность, вследствие чего один из снарядов сдетонировал и прогремел страшный взрыв.

Отброшенный взрывной волной Иван, долго приходил в себя, а придя, в ужасе обнаружил до неузнаваемости изуродованное тело друга. От жуткой картины Ваню начало трясти и он в горячке помчался в хутор совсем не чувствуя, что и сам ранен. Шесть километров пробежал подросток, не останавливаясь, на одном дыхании, а вбежав в крайний двор Попова Григория Семёновича, попросил у вышедшей на крыльцо хозяйки напиться. Уважительная хозяйка, подав  полную кружку воды, невольно вскрикнула. Из-под  разорванной на животе рубахи, полилась только что выпитая Иваном вода, окрашенная в кроваво-красный цвет. Потому как весь живот бледнеющего  на глазах подростка был посечён осколками, а левая рука ниже локтя и вовсе болталась на куске кожи. Испуганная женщина приказала пареньку лечь под стоящую во дворе «полуторку», а сама кинулась на плантацию, куда часом ранее ушли её муж и сын Тимофей. Прибежавший было Тимофей, быстро завёл машину и повёз незваного гостя в районную больницу.
 
Несмотря на тяжелейшее ранение, Иван всё время находился в сознании и был крайне удивлён, когда выбежавшие навстречу санитары не дали ему самостоятельно слезть с машины, а  на одеяле  отнесли прямо в операционную. Принявшему его хирургу нужно было как можно скорее снять с него одежду, но как это сделать, если одну руку почти совсем оторвало, а живот представлял сплошное месиво. И махнув рукой, пожилой врач принялся хирургическими ножницами кромсать недавно купленные рубашку и штаны. Негодованию Ивана не было предела, и он слёзно высказался в адрес доктора:
- Зачем же ты дядька новую рубаху режешь, а?  Меня ж за неё мамка убьёт!
Благодушный доктор лишь горько усмехнулся, прикладывая маску с наркозом к Ваниному лицу, а спустя минуту-другую, принялся его старательно латать. Слово «латать» Иван придумал сам, с гордостью показывая хуторским сверстникам испещрённый шрамами живот.

В той вне плановой операции израненному подростку почти по локоть отняли руку, зашили в нескольких местах живот и изукрасили зелёнкой побитое мелкими камушками лицо. И на удивление всему больничному персоналу Иван после такой сложной операции и большой потери крови начал быстро поправляться и вскоре был благополучно выписан из больницы. А после выписки стал жить да поживать за себя и «за того парня»  - за друга своего трагически погибшего Виктора Попова. И дожил Иван Максимович Чукарин до полных восьмидесяти лет, уйдя в мир иной в конце 2016 года.

И здесь не лишним будет упомянуть о том, что Иван,  ещё с мальства  хорошо игравший на гармони, даже, потеряв кисть левой руки, этого дела не бросил. Однако, всякий раз, беря в руки музыкальный инструмент, он с хитрецой в глазах переворачивал его вверх тормашками и правой, здоровой рукой играл на мелких кнопках басов, а культей тыкал в голоса.  И ничего… хорошо у него получалось. А вот балалайку Ванюшке пришлось бросить – одной рукой с ней не совладать.
Паренёк даже рыбу научился ловить на червя. И всякий раз проходящие мимо хуторяне искренне удивлялись, как он одной рукой насаживает вертящегося во все стороны червяка, уложив крючок на обнажённую культю. И рыбы находчивый рыбак всегда  налавливал помногу, щедро делясь ею с соседями.
 
И грустно и больно осознавать, что вот уже более 65 лет нет в нашем хуторе  весёлого и задорного паренька Виктора Попова, а по-уличному просто «тяушки». Такое прозвище он получил за врождённую неспособность чётко произносить букву «л», а в данном случае в слове «телушка», которую Витя  пас по просьбе матери. Обидная кличка, будто смола, прилипла к нему и приносила мальчишке нестерпимые страдания. Но какая же это была мелочь в сравнении с вздыбившимся из-под земли лихим приветом войны, какая же мелочь... Да видать каждому своя судьба.
 
Похоронили Виктора Попова на нашем хуторском кладбище, с почестями похоронили. Да за давностью лет крест могильный сгнил,  а место захоронения, сравнялось с землёй и затерялось.  Вот и всё что осталось от славного паренька Виктора Попова, а по сути дела ничего не осталось - как будто бы и не жил…
Обезумевшая от горя мать, не выдержав, каждодневных упоминаний о погибшем сыне:
- Вот по этой стёжке мой сынушка бегал, а вот тут рыбу ловил, а вон там купался с хуторской детворой, - выехала из хутора. И как судить её за это, как? Разве что став на её место.

А разом повзрослевший Иван в память о погибшем друге установил на месте взрыва небольшой железный крест, сделанный из старенькой бороны.  По прошествии какого-то времени местный лесхоз посадил здесь лесополосу из молоденьких ясеней и карагачей. И памятный Иванов крест и до этого едва заметный для стороннего взгляда и вовсе упрятался  в зарослях подрастающего молодняка.

И стоит над тем местом нерушимый покой пшеничных полей. Разве что весенний гомон безразличных к людскому горю грачей нарушает устоявшуюся тишину.  И гомонят они, гомонят дённо и нощно в кронах заматеревших деревьев, устраивают свою счастливую птичью жизнь. Только вот у Витьки ни семьи своей не было, ни жизни счастливой. Ничего не было…

Вечная память и вечный покой безусому пареньку Виктору Попову, а нам ныне живущим назидание, что проклятая война  однажды начавшись,  никогда не кончается. И собирает она, собирает свой неблагодарный урожай из покалеченных или унесённых на тот свет жизней, корпит на своём мерзком поприще без всяких отпусков и перерывов на обед.

Лишь только в окрестностях нашего хутора Попова в послевоенное лихолетье на минах и снарядах подорвались:
• Губанов Константин Георгиевич (в тридцать лет потерял правую руку и ухо).
• Копылов Виктор (погиб в четырнадцать лет).
• Королёв Виктор (погиб в пятнадцать лет)
• Попов Виктор (погиб в четырнадцать лет).
• Чукарин Иван (в четырнадцать лет потерял левую руку).
И список-то этот не полный, не весь получился список, ведь многие имена за давностью лет несправедливо забыты. И это только в одном небольшом степном хуторке, а сколько ещё таких мест на нашей многострадальной земле? Сколько..
 
Дорогие мальчишки! Подростки! Обращаюсь к вам! Берегите себя, обходите дальней стороной подобные гиблые места. Пусть такими находками занимаются специальные службы. А вам жить надо! Жить и помнить, что проклятая война однажды начавшись…, ну, дальше-то вы уже знаете. Мира всем и благоденствия.