Яйлажное скотоводство изобрели далёкие предки азер

Хозяйственный уклад предков азербайджанцев.

Существование народа (этноса) обеспечивается путем передачи от поколения к поколению языка, характерных черт материальной и духовной культуры, этнической территории, называемой в народе родная земля, отечество, родина.

Известный российский ученый Л.Клейн утверждает, что: «историк берет результаты разных источниковедческих дисциплин (археологии, палеоантропологии, этнографии, палеогеографии, нумизматики и т. д.) и объединяет их, комбинируя, чтобы получить ответы на его специфические вопросы, получить полную картину прошлого».
Другой известный российский ученый А.А. Формозов утверждает, что «если мы хотим узнать о жизни людей, заселявших территорию нашей страны, с первого их проникновения до появления большого числа письменных известий, нам придется опираться почти исключительно на археологические материалы. Дополнением к ним иногда могут служить этнографические параллели, анализ фольклора, языковых и антропологических данных». (А. А. Формозов. Древнейшие этапы истории Европейской России. Москва. 2003)
Один из наиболее распространенных методов исторического познания – генетический (или ретроспективный). Это ретроспективное раскрытие исторической реальности на основе причинно-следственных связей, закономерностей исторического развития. Основанный на анализе одного и того же объекта в различных фазах его развития, генетический метод служит для восстановления событий и процессов прошлого по их последствиям или ретроспективно, то есть от уже известного по прошествии исторического времени - к неизвестному.
Исследуя происхождение азербайджанцев, от культур достоверно тюркских, относящихся к раннему средневековью, мы будем продвигаться в глубь столетий к тем древностям, которые генетически связаны с раннесредневековыми, а от них — еще на ступень глубже и т. д.
При этом путеводной нитью нам будет служить средневековый хозяйственный уклад азербайджанцев, то есть отгонное (яйлажное) скотоводство.
Как известно, главным занятием азербайджанцев в течение многих веков было отгонное скотоводство. В скотоводческом хозяйстве азербайджанцев нашли, в первую очередь, скотоводческие традиции древних обитателей этого края. Его традиционность не может не быть поставлена в связь с теми археологическими данными, которые доказали наличие в горах и долинах Южного Кавказа ранних форм отгонного (яйлажного) скотоводства уже с IV тыс. до н. э.
Известный советский археолог А.Н.Бернштам писал: «Прослеживая по археологическим памятникам историю развития кочевых обществ и выявляя автохтонный процесс их развития, мы приходим к заключению, что там где, начиная с эпохи бронзы, шел процесс формирования кочевого общества, там конечным результатом процесса являлся тюркский этногенез». (Древнейшие тюркские элементы в этногенезе Средней Азии. Советская этнография № 6- 7 1947, стр.148)
Скотоводство с древнейших времен наряду с земледелием занимало ведущее место в быту и экономической жизни населения Азербайджана. Археологические данные свидетельствуют о развитии скотоводства на Южном Кавказе как формы хозяйства начиная с III тыс. до н.э. Наибольшее развитие скотоводство получило в районах Малого Кавказа, в Шеки-Загатальской зоне, а также в Ширванской, Муганской и Мильско- Карабахской степях. Развитию этой отрасли во многом способствовали природные условия и географическое положение региона.
Предки азербайджанцев с давних времен выработали присущий только им собственный уклад хозяйствования (отгонное скотоводство), весьма отличный от форм хозяйствования других народов Южного Кавказа.
О хозяйственном укладе азербайджанцев азербайджанскими и зарубежными авторами написано много интересных книг. После присоединения Южного Кавказа к Российской империи о хозяйственном укладе азербайджанцев наиболее подробно стали писать российские авторы, в первую очередь налоговые служащие российской администрации на Кавказе (И.Шопен, Зейдлиц и др.). Затем в период переселения российских крестьян (молокане, духоборы и др.) на Южный Кавказ к ним присоединились и российские этнографы.
Прекрасные летние и зимние пастбища Южного Кавказа с давних времен были хорошо известны всем тюркским народам. Грузинский исследователь Н.Н.Шенгелия приводит слова средневекового грузинского историка: «Прежде тюрки осенью сходили со своих летних пастбищ в горах со всеми фалангами своими, а затем оседали они по берегам Куры, от Тбилиси до самого Бардави, и по берегам Иори и на всех тех превосходных зимних стоянках, где зимою, как и весенней порой, косят сено и имеются в изобилии дрова и вода, и водится там множество всевозможной дичи, и есть всякие иные блага. В этих местах и ставили они свои кибитки. Не было числа их коням, мулам, овцам и верблюдам и жилось им привольно: охотились, отдыхали и веселились и не терпели нужды ни в чем. С приходом весны начинали они подниматься в горы на летние пастбища… А весна тоже сулила им утехи и покой среди прекрасных полей и лугов, родников и цветущих местностей, и столь велики были силы их и число, что даже говорили: „Все тюрки со всех сторон туда собрались".
Необходимо отметить, что тюркские народы всегда помнили о своей исторической прародине на Южном Кавказе и знали, что там продолжают жить родственные им народы и при первой возможности устремлялись туда.
Известный российский археолог М.Н.Погребова пишет, что: «есть все основания предполагать, что в Закавказье скифы встретили этнически родственные племена…Скифы, выбирая путь через Восточный Кавказ, пользовались давно проторенными и, по-видимому, достаточно хорошо известным путем».
По мнению археологов на Южном Кавказе скотоводством люди занимались еще в неолитическую эпоху. В эпоху мезолита основным занятием будущих скотоводов была охота.

Мезолит (средний каменный век). Начиная с мезолита на Южном Кавказе и сопредельных территориях Передней Азии путем сложного процесса медленно рождалось сознание принадлежности к крупному целому, позже названному прототюкским народом. С тех пор на этих землях сменилось много культур и культурных групп, и в научной литературе существует немало догадок и предположений об их природе и значении. Археологи в горах Кавказа обнаружили временные стоянки древних охотников, относящиеся к среднему каменному веку.
Долгие тысячелетия охота и собирательство было для большинства древних людей основным источником добычи пищи. Французский ученый Жан Дорст пишет, что «Сначала человек жил за счет сбора плодов, съедобных растений и тех животных, которых он мог ловить. Затем он изобрел различные орудия и получил возможность заняться охотой и рыбной ловлей».
Бродячий охотник и собиратель, кочующий за стадами диких животных и питающийся главным образом их мясом, в эти переломные тысячелетия превращается в оседлого земледельца и в пастуха-скотовода.
10-12 тыс. лет тому назад на Ближнем Востоке (Загрос, Закавказье, восточная и южная часть Малой Азии и др.) возникают первые очаги неолитической революции, так как именно здесь имелись все предпосылки для перехода от присваивающей экономики к производящей, т.е., произрастали дикорастущие зерновые злаки, имелись породы животных, пригодных для доместикации (одомашнивания).
Мезолит Южного Кавказа пока изучен недостаточно. Археологические исследования показали, что переход к производящему хозяйству там начался в мезолите. Он не был одновременным: одни области освоили земледелие или скотоводство раньше, другие — позже. Вероятно, изобретение лука и стрел способствовало возникновению зачатков скотоводства. Охотник приносил домой раненых животных, а при удачной охоте мог оставить их как живой запас пищи. Но от приручения животных до их одомашнивания — не один шаг, и лишь постепенно человек отобрал животных для их домашнего разведения. Судя по южнокавказским памятникам, одними из первых были приручены и одомашнены горные козы и овцы.
Судя по имеющимся археологическим дан¬ным, культура мезолитического населения Кавказа являлась типичной для «мобильных охотников-собирателей». Большинство исследователей относят к мезолиту появление на Кавказе памятников монументального искусства. Самые ранние петроглифы выявлены в Кобустане. Здесь найдены изображения антро¬поморфных фигур с луками через плечо.

На мезолитических рисунках Кобустана изображены дикие козы, быки, кабаны, а так же люди-охотники вооруженные луками. Схожие с Кобустанскими петроглифами наскальные рисунки древних охотников были обнаружены в горных районах Южного Кавказа. Известный российский археолог А.А.Формозов в книге «Очерки по первобытному искусству» пишет: «немало общего с кобустанскими наскальными рисунками имеется и у петроглифов Армении (Зангезура-Г.Г.). Здесь тоже больше всего схематических изображений горных козлов. По технике исполнения и линейности армянские (южнокавказские-Г.Г.) рисунки сближаются с группой центральноазиатских петроглифов, в которую входят и некоторые наскальные изображенния Средней Азии, Тувы, Южной Сибири…Показательно, что все они обнаружены в высокогорье, там где нет постоянного населения, а лишь летом пасут стада (азербайджанцы -Г.Г.). В районе петроглифов обнаружены лишь каменные изваяния и курганы».
Схожие с южнокавказскими петроглифами наскальные рисунки древних охотников были обнаружены археологами на территории Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана и Алтая.
Исследователь наскальных рисунков Евразийской степи российский археолог А.Д.Грач пишет, что «совершенное совпадение наскального искусства на удалённых друг от друга территориях является документальным свидетельством перемещений этнических групп, оставивших наскальные изображения. Исходя из этого, мы вправе сделать вывод: древнетюркские тамгоообразные петроглифы, изображавшие горного козла,- это как бы сигнальные вехи, отразившие ареал и зону передвижения тюркских племён. Ареал изображений горных козлов охватывал территорию Монголии, Тувы, Алтая, Казахстана, Восточного Туркестана и Ферганы (сюда необходимо добавить также территорию Южного Кавказа – Г. Г.), т.е. практически все земли где расселялись древнетюркские племена».
Эпоха зарождения яйлажного скотоводства в Азербайджане.
Исследуя происхождение азербайджанцев, от культур достоверно тюркских, относящихся к раннему средневековью, мы будем продвигаться в глубь столетий к тем древностям, которые генетически связаны с раннесредневековыми, а от них — еще на ступень глубже и т. д.
При этом путеводной нитью нам будет служить средневековый хозяйственный уклад азербайджанцев, то есть отгонное (яйлажное) скотоводство.
Как известно, главным занятием азербайджанцев в течение многих веков было отгонное скотоводство. В скотоводческом хозяйстве азербайджанцев нашли, в первую очередь, скотоводческие традиции древних обитателей этого края. Его традиционность не может не быть поставлена в связь с теми археологическими данными, которые доказали наличие в горах и долинах Южного Кавказа ранних форм отгонного (яйлажного) скотоводства уже с IV тыс. до н. э.
Известный советский археолог А.Н.Бернштам писал: «Прослеживая по археологическим памятникам историю развития кочевых обществ и выявляя автохтонный процесс их развития, мы приходим к заключению, что там где, начиная с эпохи бронзы, шел процесс формирования кочевого общества, там конечным результатом процесса являлся тюркский этногенез». (Древнейшие тюркские элементы в этногенезе Средней Азии. Советская этнография № 6- 7 1947, стр.148)
Скотоводство с древнейших времен наряду с земледелием занимало ведущее место в быту и экономической жизни населения Азербайджана. Археологические данные свидетельствуют о развитии скотоводства на Южном Кавказе как формы хозяйства начиная с III тыс. до н.э. Наибольшее развитие скотоводство получило в районах Малого Кавказа, в Шеки-Загатальской зоне, а также в Ширванской, Муганской и Мильско- Карабахской степях. Развитию этой отрасли во многом способствовали природные условия и географическое положение региона.
Предки азербайджанцев с давних времен выработали присущий только им собственный уклад хозяйствования (отгонное скотоводство), весьма отличный от форм хозяйствования других народов Южного Кавказа.
О хозяйственном укладе азербайджанцев азербайджанскими и зарубежными авторами написано много интересных книг. После присоединения Южного Кавказа к Российской империи о хозяйственном укладе азербайджанцев наиболее подробно стали писать российские авторы, в первую очередь налоговые служащие российской администрации на Кавказе (И.Шопен, Зейдлиц и др.). Затем в период переселения российских крестьян (молокане, духоборы и др.) на Южный Кавказ к ним присоединились и российские этнографы. Селения русских переселенцев на Южном Кавказе по большей части были основаны в 1840-ые - 1850-ые г.г. членами отколовшихся от православия сект: молоканами, духоборцами и субботниками.
На Южном Кавказе русские переселенцы встретили существенно иные природные условия и, соответственно, принципиально новые формы скотоводства местного населения. Так, в России скотоводство русских крестьян в XIX веке было придомным - весь скот в течение года содержался в пределах присельского хозяйственного ареала. Основным Летом животных пасли в окрестностях села, ежевечерне пригоняя стадо домой; зимой скот стоял в стойле на усадьбах владельцев. Такой вариант скотоводства, сохранившийся в личном хозяйстве до сего дня, обычно называют выгонным. Основу их немногочисленных стад составлял крупный рогатый скот.
Российско-советский этнограф Ямсков А.Н. в статье «Эволюция форм скотоводства у русских старожилов в Азербайджане» пишет: «Процессы этнокультурной адаптации к природным условиям освоенной территории наиболее ярко проявляются в таких взаимосвязанных областях культуры, как хозяйство и система расселения. Но поскольку эти процессы протекают весьма медленно (в течении веков) и практически сливаются в общей эволюцией хозяйства и системы расселения в сторону интенсификации и повышения плотности заселения, вычленить собственно адаптивные изменения указанных компонентов культуры обычно оказывается весьма сложно, а то и вовсе невозможно. С точки зрения развития скотоводства, основной физико-географической особенностью региона является наличие обширных сезонных пастбищ (зимних равнинных и летних высокогорных), расстояние между которым составляет от 50 до 150-200 километров. Безводные в летнее время полупустыни и сухие степи Куро-Араксинской низменности в XIX веке были практически не заселены, если не считать немногих приречных азербайджанских селений. Зимой же на эту низменность мигрировали со своими стадами полукочевые и кочевые родоплеменные группы азербайджанцев. Высокогорья (альпийский и субальпийский пояса) занимали горные луга, издавна служившие летними пастбищами». (Ямсков А.Н. Эволюция форм скотоводства у русских старожилов в Азербайджане. Русские старожилы Закавказья: молокане и духоборцы. 1995)
Ямсков А.Н. далее пишет: «Хозяйство переселенцев в первые годы не отличалось особыми успехами - видимо, навыки орошения полевых и огородных культур вырабатывались или заимствовались довольно медленно, а выгорание трав в летний период очень затрудняло разведение рабочего и молочного скота. Скотоводство молокан и духоборцев Восточного Закавказья менее чем за полвека приобрело формы, нигде более не встречавшиеся у русских крестьян; в значительной мере оно повлияло и на трансформацию системы расселения. Ближайшими соседями русских поселенцев в основном были именно азербайджанцы - как оседло-земледельческие их группы, так и полукочевые скотоводческие. Кроме того, именно полукочевые азербайджанцы повсеместно считались самыми искусными пастухами…Оседлые же азербайджанцы практиковали придомное скотоводство без сезонных хозяйственных баз и дальних отгонов скота, тем самым не отличаясь в этом плане от первых русских поселенцев. Помимо сохранившегося различия в ряде существенных материальных атрибутов скотоводства, русские старожилы нигде не перешли к свойственной кочевникам и полукочевникам (вне зависимости от степени подвижности последних или удельного веса скотоводства в их хозяйстве) неоседлой модели освоения хозяйственного ареала, требующей сезонных перемещений со скотом полных или почти полных семей скотоводов, включающих и неработающих членов (детей и стариков, например). Напротив, у русских старожилов Восточного Закавказья, как и у оседлых горцев Кавказа, на отдаленные сезонные пастбища со скотом уходили только некоторые работники, то есть всегда лишь меньшая часть членов большой (неразделенной) семьи, ведущей совместное хозяйство.
Скотоводство местных народов основывалось на содержании овец, сезонно перегонявшихся с летних на зимние пастбища, тогда как русские сектанты стали таким же образом содержать гужевой крупный рогатый скот и лишь небольшие отары овец. Видимо, главную роль в возникновении у русских старожилов Закавказья новых для них форм скотоводства, в том числе пастушеского, или отгонного, сыграло знакомство и заимствование местной практики зимнего выпаса скота на равнинных пастбищах и на "пригревах" (склонах южной экспозиции). Это могло произойти как в результате наблюдения за своими соседями - кочевыми и полукочевыми азербайджанцами». (Ямсков А.Н. Эволюция форм скотоводства у русских старожилов в Азербайджане. Русские старожилы Закавказья: молокане и духоборцы. М.1995)
Прекрасные летние и зимние пастбища Южного Кавказа с давних времен были хорошо известны всем тюркским народам. Грузинский исследователь Н.Н.Шенгелия приводит слова средневекового грузинского историка: «Прежде тюрки осенью сходили со своих летних пастбищ в горах со всеми фалангами своими, а затем оседали они по берегам Куры, от Тбилиси до самого Бардави, и по берегам Иори и на всех тех превосходных зимних стоянках, где зимою, как и весенней порой, косят сено и имеются в изобилии дрова и вода, и водится там множество всевозможной дичи, и есть всякие иные блага. В этих местах и ставили они свои кибитки. Не было числа их коням, мулам, овцам и верблюдам и жилось им привольно: охотились, отдыхали и веселились и не терпели нужды ни в чем. С приходом весны начинали они подниматься в горы на летние пастбища… А весна тоже сулила им утехи и покой среди прекрасных полей и лугов, родников и цветущих местностей, и столь велики были силы их и число, что даже говорили: „Все тюрки со всех сторон туда собрались".
Необходимо отметить, что тюркские народы всегда помнили о своей исторической прародине на Южном Кавказе и знали, что там продолжают жить родственные им народы и при первой возможности устремлялись туда.
Известный российский археолог М.Н.Погребова пишет, что: «есть все основания предполагать, что в Закавказье скифы встретили этнически родственные племена…Скифы, выбирая путь через Восточный Кавказ, пользовались давно проторенными и, по-видимому, достаточно хорошо известным путем».
По мнению археологов на Южном Кавказе скотоводством люди занимались еще в неолитическую эпоху. В эпоху мезолита основным занятием будущих скотоводов была охота.
Мезолит (средний каменный век). Начиная с мезолита на Южном Кавказе и сопредельных территориях Передней Азии путем сложного процесса медленно рождалось сознание принадлежности к крупному целому, позже названному прототюкским народом. С тех пор на этих землях сменилось много культур и культурных групп, и в научной литературе существует немало догадок и предположений об их природе и значении. Археологи в горах Кавказа обнаружили временные стоянки древних охотников, относящиеся к среднему каменному веку.
Долгие тысячелетия охота и собирательство было для большинства древних людей основным источником добычи пищи. Французский ученый Жан Дорст пишет, что «Сначала человек жил за счет сбора плодов, съедобных растений и тех животных, которых он мог ловить. Затем он изобрел различные орудия и получил возможность заняться охотой и рыбной ловлей».
Бродячий охотник и собиратель, кочующий за стадами диких животных и питающийся главным образом их мясом, в эти переломные тысячелетия превращается в оседлого земледельца и в пастуха-скотовода.
10-12 тыс. лет тому назад на Ближнем Востоке (Загрос, Закавказье, восточная и южная часть Малой Азии и др.) возникают первые очаги неолитической революции, так как именно здесь имелись все предпосылки для перехода от присваивающей экономики к производящей, т.е., произрастали дикорастущие зерновые злаки, имелись породы животных, пригодных для доместикации (одомашнивания).
Мезолит Южного Кавказа пока изучен недостаточно. Археологические исследования показали, что переход к производящему хозяйству там начался в мезолите. Он не был одновременным: одни области освоили земледелие или скотоводство раньше, другие — позже. Вероятно, изобретение лука и стрел способствовало возникновению зачатков скотоводства. Охотник приносил домой раненых животных, а при удачной охоте мог оставить их как живой запас пищи. Но от приручения животных до их одомашнивания — не один шаг, и лишь постепенно человек отобрал животных для их домашнего разведения. Судя по южнокавказским памятникам, одними из первых были приручены и одомашнены горные козы и овцы.
Судя по имеющимся археологическим дан¬ным, культура мезолитического населения Кавказа являлась типичной для «мобильных охотников-собирателей». Большинство исследователей относят к мезолиту появление на Кавказе памятников монументального искусства. Самые ранние петроглифы выявлены в Кобустане. Здесь найдены изображения антро¬поморфных фигур с луками через плечо.
На мезолитических рисунках Кобустана изображены дикие козы, быки, кабаны, а так же люди-охотники вооруженные луками. Схожие с Кобустанскими петроглифами наскальные рисунки древних охотников были обнаружены в горных районах Южного Кавказа. Известный российский археолог А.А.Формозов в книге «Очерки по первобытному искусству» пишет: «немало общего с кобустанскими наскальными рисунками имеется и у петроглифов Армении (Зангезура-Г.Г.). Здесь тоже больше всего схематических изображений горных козлов. По технике исполнения и линейности армянские (южнокавказские-Г.Г.) рисунки сближаются с группой центральноазиатских петроглифов, в которую входят и некоторые наскальные изображенния Средней Азии, Тувы, Южной Сибири…Показательно, что все они обнаружены в высокогорье, там где нет постоянного населения, а лишь летом пасут стада (азербайджанцы -Г.Г.). В районе петроглифов обнаружены лишь каменные изваяния и курганы».
Схожие с южнокавказскими петроглифами наскальные рисунки древних охотников были обнаружены археологами на территории Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана и Алтая.
Исследователь наскальных рисунков Евразийской степи российский археолог А.Д.Грач пишет, что «совершенное совпадение наскального искусства на удалённых друг от друга территориях является документальным свидетельством перемещений этнических групп, оставивших наскальные изображения. Исходя из этого, мы вправе сделать вывод: древнетюркские тамгоообразные петроглифы, изображавшие горного козла,- это как бы сигнальные вехи, отразившие ареал и зону передвижения тюркских племён. Ареал изображений горных козлов охватывал территорию Монголии, Тувы, Алтая, Казахстана, Восточного Туркестана и Ферганы (сюда необходимо добавить также территорию Южного Кавказа – Г. Г.), т.е. практически все земли где расселялись древнетюркские племена».

На рубеже II и 1 тыс. до н. э. территорию современного Азербайджана населяли племена, создавшие еще во II тысячелетии высокоразвитую культуру бронзы. Культура эта, связанная с использованием медно­рудных залежей Кедабека, представляла местный вариант культуры бронзы Восточного Закавказья и известна в археологии под названием Ходжалы-Кедабекской культуры. Исследование памятников этой культуры, начатое еще в 90-х годах прошлого столетия и продолженное советскими археологами, показало, что культура эпохи бронзы в Шамхорском, Кировабадском, Ханларском районах и в Нагорном Карабахе была преемственно связана с местными древними культурами Закавказья, в то время как в Нахичевани и Ленкорани формы бронзовых изделий отражают значительное влияние иранских производственных центров. Раскопки могильника у сел. Астрахан-Базар в Муганской степи дали разновременные комплексы, начиная от периода ранней бронзы до времени освоения железа. При этом культура эпохи поздней бронзы но формам металлических изделий, главным образом мечей со специфической формой рукоятей, характерной для северного Ирана, позволяет предполагать в них образцы мидийских изделий. В предгорьях, в районах Шамхора, Кировабада и Ханлара, а также в Мильской и Карабахской степях, в долинах рек, земледельческие поселения существовали еще с середины II тысячелетия до н. э. К началу I тысячелетия до н.э., благодаря быстрому развитию скотоводства и освоению металлургии бронзы на базе использования местных медных руд в горных районах, определилась ведущая роль живших там скотоводческих племен. Вследствие постоянного увеличения поголовья скота прилегающие к поселениям пастбища стали недостаточными и возникла необходимость в расширении кормовой базы. Поэтому унче в начале 1 тысячелетия до н. э. на территории Азербайджана, как и в других областях Закавказья, окончательно сложилась в основных чертах форма полукочевого скотоводства с зимовниками в низменных степных районах и выгоном скота на летние месяцы (май — октябрь) из степей в горы. Возникновение и развитие яйлажного скотоводства повлекло за собой разведение преимущественно мелкого рогатого скота и лошадей, ставших совершенно необходимыми для верховой езды. Лошади применялись также в качестве тягловой силы. Выращиваемые в то время на горных пастбищах Азербайджана кони принадлежали к одной из древнейших и прославленных пород на Кавказе, так называемой карабахской. К этому же времени относится и одомашнение собаки, нужной для охоты и для охраны стад от диких зверей. Эта форма хозяйства (яйлажное скотоводство), существующая и поныне, характерна для Кавказа ввиду специфики его географических условий. Она способствовала разделению труда между горными районами и приречными низменностями, земледельческими по преимуществу, где к средине I тысячелетия возникли и постепенно развились крупные и богатые земледельческие поселения. Основными земледельческими культурами с древнейших времен являлись пшеница и ячмень, а затем и просо. Хозяйственное развитие горных скотоводческих племен, владевших важнейшими центрами металлургии меди, было причиной их главенствующей роли в начале I тысячелетия до н. э. Археологические памятники Нагорного Карабаха, Шамхорского, Кировабадского и Ханларского районов представлены главным образом материалами раскопок могильников у Арчадзора, Ходжалы и Ханлара. Эта группа археологических памятников, при разнообразных формах захоронений, рисует картину далеко зашедшего имущественного неравенства. В больших склепах, покрытых курганной насыпью, обнаружены погребения вождей племен с большим количеством бронзовых изделий — оружия и украшений и глиняной посуды. Погребенного вождя сопровождали в загробный мир павшие с ним вооруженные дружинники (Арча-дзор) или убитые во время погребального обряда рабы (курган у сел. Ахмахи, Мардакертского района). Богатые и могущественные племена Нагорного Карабаха в начале I тысячелетия до н. э. поддерживали связи с передовыми странами Древнего Востока. Об этих связях, осуществлявшихся через государство Урарту, свидетельствует большое количество привозных вещей, в том числе золотых изделий (например, золотая цилиндрическая печать с изображениями животных, украшение в виде головки льва и агатовая пронизка в виде бутона цветка с клинообразной надписью, упоминающей ассирийского царя Ададнирари, из погребения у сел. Ходжалы), и древневосточная поливная керамика. Исследование поселений эпохи бронзы в Кировабадском районе показало, что ведущая роль в хозяйственной жизни того времени принадлежала скотоводству. Одновременно со скотоводством, особенно в горных районах, большое значение имела охота, дававшая дополнительную мясную пищу ското­водам на кочевьях и имевшая также цель защищать стада от диких зверей. Земледелие имело меньшее значение. Находка косточек винограда в большом вкопанном в пол глиняном сосуде свидетельствует о раннем возникновении виноградарства и виноделия в этом районе. В некоторых областях западного Азербайджана, например в Шамхорском районе, а также в Нахичеванской АССР и в соседних областях Армении (районы озер Севана и Арагаца) и Грузии (Триалети) поселения этого периода представляли собой крепости циклопической кладки. Это характерное явление, отражающее обстановку межплеменных столкно­вений в период разложения первобытно-общинных отношений. Для освещения истории Азербайджана I тысячелетия до н. э. особо выдающееся значение приобретают памятники, сохранившие последо­вательные наслоения, охватывающие длительные периоды общественного развития. Одной из таких групп памятников являются древние поселения с примыкающими к ним обширными могильниками близ Мингечаура. Изучение археологических памятников Мингечаура и сопоставление их с аналогичными или близкими им комплексами из других районов Азер­байджана позволяют уточнить периодизацию и основные хронологиче­ские вехи для археологии Азербайджана в целом. Среди семи различных видов погребений могильников Мингечаура, относящихся к различным историческим эпохам, имеются курганы и грунтовые погребения эпохи бронзы, инвентарь которых содержит характерные для Ходжалы-Кеда-бекской культуры топоры-секиры, массивные мечи с округлыми концами, кинжалы, обсидиановые наконечники стрел и черную лощеную керамику с врезным орнаментом, заполненным белой массой. В течение VIII—VII вв. в хозяйственной и общественной жизни племен Азербайджана произошли значительные изменения. Благодаря включению в состав государства Урарту южных областей центрального Закавказья связи со странами Древнего Востока и их культурное влияние распространилось постепенно на все страны Закавказья. Железные из­делия проникали вначале в Закавказье из Урарту и Ирана. Но вскоре началось освоение металлургии железа на основе разработки местных рудных залежей и быстрое вытеснение бронзовых орудий и оружия железными. К самому начальному периоду освоения железа следует отнести две последовательно сменяющие друг друга группы захоронений в Мингечаурском могильнике. Первая группа — грунтовые погребения со скорченными костяками, с характерным для бронзовой культуры инвентарем: предметами вооружения и украшениями из бронзы, черной керамикой и минеральными бусами. Однако наряду с бронзовым встречается в небольшом количестве и железное оружие, еще очень несовершенное по форме и технике исполнения. Эта группа погребений датируется IX—VIII вв. до н. э. Вторая группа — курганы племенной знати, вождей, где в могильной камере, перекрытой бревнами, были обнаружены скелеты лошадей, погребенных вместе с умершими, и кости крупного рогатого скота. О социальном положении погребенных свидетельствуют символы их власти — навершия булавы. В могилах наряду с бронзовыми предметами имеются и железные орудия и оружие. Об этническом составе населения Азербайджана в I тысячелетии до н. э. сообщают некоторые данные, правда очень скудные, древнегреческие писатели. Наиболее ранние упоминания о племенах, населявших Азербайджан, имеются у Гекатея и Геродота. Немало ценных сведений дает также Страбон. Древнейшее коренное население Азербайджана состав­ляли племена иберийско-кавказской группы. К числу их принадлежали каспии — скотоводы-кочевники, обитавшие еще в V в. в степных восточных областях Азербайджана. По имени их получило свое название Каспийское море. По словам Страбона, в его время каспии уже не существовали, но оставили по себе память в названии страны Каспианы, которая занимала область Талыша и Муганскую степь. У Гекатея и Геродота после каспиев упоминается племя миков возле Аракса. Племена албанов и утиев принадлежали к северокавказской группе иберийско-кавказских племен. Албаны населяли в древнейшие времена район левого берега р. Аракса, нынешний Карабах и Мильскую степь. Они стали известны греческим писателям еще в связи с походом Александра Македонского. Арриан, писатель II в. н. э., упоминает их в составе войск персидского царя Дария III в битве между Александром и Дарием при Гавгамелах (331 г. до н. э.). В жизни населения древнего Азербайджана албаны сыграли выдающуюся роль. Они возглавили обширный союз племен и положили начало албанской народности, внеся тем самым основной вклад в формирование будущего азербайджанского народа. Албанская племенная аристократия возглавила местные племена и племенные союзы на территории Азербайджана. По имени албанов античные авторы северный Азербайджан называли Албанией. Утии (позднейшие удины) жили в низовьях и прилегающих частях долин рек Куры и Тертера (область Отена античных писателей, округ Ути армянской анонимной «Географии» VII в. н. э.). Долины рек Поры и Алазани, Кара-язскую и Ширакскую степи, как показывают археологические материалы, населяли восточно-грузинские племена карты (картвелы) и племена в этническом и культурном отношении им родственные. Скотоводческие племена находили в Прикаспийской низменности исключительно благоприятные условия для своего хозяйства. Этим, вероятно, и следует объяснить ту этническую пестроту, которая наблюдается в этой части Закавказья в I тысячелетии до н. э. и в более позднее время. Постоянное просачивание кочевых племен из степей Северного Кавказа вдоль Каспийского побережья в южные области Закавказья происходило, повидимому, почти постоянно со времен глубокой древности. В результате вторжения в середине VII в. скифских племен, основная масса которых двигалась вдоль Каспийского моря, значительная часть этих племен осела в степных и предгорных районах Азербайджана. От имени скифов (саков) происходит название области «Сакасена» (в районе современного Кировабада), в долине р. Куры. У подножия Кавказского хребта жили леги, предки нынешних лезгин. По обоим склонам хребга Здгр, включая бассейн озера Урмии, жили племена загро-эламской группы, марды, куртии (современные курды) и матиены. На склонах Талышских и Гилянских гор жили гелы — предки нынешних гилян и многочисленные воинственные племена кадусиев. Индийские племена, частично проникавшие в Айраратскую область Армении, проникали также и на территорию Муганской и Мильской степей. Они являлись посредниками в межплеменном обмене с областями центрального Ирана. Таким образом, в развитии культур племен Азербайджана VII— VI вв. до н. э. играли роль две основные этнические группы: местные чберийско-кавказские, в культуре которых проявлялись древние традиции эпохи бронзы, и ирано-язычные скифские. Скифская культура наложила свой отпечаток на культуру большинства обитавших в то время в Азеро байджане племен, и это обстоятельство послужило причиной того, что в трудах древнегреческих историков и географов местные закавказские племена, как, например, касиии и другие, обитавшие в то время в степ­ных районах, ошибочно причислялись к скифам. Среди памятников материальной культуры Азербайджана УII—VI вв. отчетливо выделяется группа со многими элементами скифской культуры. В могильнике Мингечаура она представлена грунтовыми погребениями, сопровождаемыми захоронениями коней по скифскому обряду, в богатом уборе, и характерным инвентарем; оружие бронзовое и железное; очень крупные железные наконечники копий, короткие железные мечиакинаки с бронзовой рукоятью, широкие бронзовые пояса с гравировкой, булавы и большое количество скифских стрел разнообразной формы. В числе украшений особенно характерны бронзовые браслеты с оскаленными головками хищников с длинными ушами, бронзовые зеркала с зооморфными ручками, серебряные и бронзовые серьги, литые перстни-печати с изображением животных (быка, оленя) и людей (воин с копьем и щитом, жрец перед алтарем, борьба со львом), бронзовые чаши — фиалы, амулеты из египетской пасты и бусы из сердолика и граната. Этой группе погребений хронологически соответствуют материалы из раскопок поселений, где раскрыты жилища из сырцового кирпича с опорами из деревянных столбов, крупные глиняные сосуды хозяйственного назначения, зернотерки, глиняные сосуды и древние обжигательные печи, железные орудия. В одном из поселений найдена глиняная модель жилища в виде высокой круглой кибитки на колесах. Материал этих погребений тесно связан с местной культурой эпохи бронзы предшествовавшего периода и в то же время отражает элементы скифской культуры и влияние культур соседних стран, Урарту и Мидии. Погребения этого периода, содержащие материалы, свидетельствующие о культурной связи со скифами, обнаружены также в Шамхорском районе. В период расцвета государства Ахеменидов область Каспиана, локализуемая в My ганской степи, входила в состав их державы и была включена в XI сатрапию. Ахемениды, подобно царям Урарту, придавали большое значение развитию поливного земледелия в подвластных им областях. Ксеыофонт рассказывает, что «часть своей страны царь объезжает и осматривает сам, часть через посылаемых им надежных людей, и если заметит, что сатрапы представят землю обитаемой, обработанной и обильной свойственными ей деревьями и плодами, то присоединяет к ним области и награждает их ценными подарками и почетными тронами». По предположению некоторых советских ученых, обнаруженные в Муганской степи пересохшие русла древних больших каналов представляют остатки развитой оросительной системы, созданной одним из сатрапов Мидии в IV в. до н. э. и послужившей основой для процветания земледелия и садоводства в этой стране, где сохранились остатки многих богатых земледельческих поселений, дальнейшее непрерывное развитие которых в течение нескольких веков можно проследить по данным археологии. Оцените статью!