Вторжение масонов. Глава 9. Тернистый путь к свобо

предыдущая глава http://proza.ru/2022/10/17/734

самое начала http://proza.ru/2022/09/11/1260

Глава 9. Тернистый путь к свободе

                Увы, прошло тех сабель время,
                Когда сражались мастерством…

                О. Глечиков

Неизвестно, как долго ещё они стояли бы, обнявшись, но в коридоре послушался звук шагов. Шёл кто-то в армейских сапогах.

– Иннокентий Сергеевич! Где вы застряли? Что вы там так долго возитесь с этой девицей? Нашли время развлекаться! Уже светает. Пора отвести её на болото и возвращаться к Тайной двери, – из коридора раздались ворчливые окрики штабс-капитана, по очереди открывавшего двери, выходившие в коридор.

Степаныч прижал палец к губам, молча отодвинул Марину в сторону и встал около двери, ведущей в коридор, занеся над головой окровавленный канделябр с потухшими свечами. Марина встала по другую сторону от дверного проёма, спиною прижавшись к стене.

Дверь распахнулась и в комнату проник свет от свечи, которой штабс-капитан освещал себе путь. Используя эффект внезапности, Роман Степаныч ударил Петра Аркадьевича канделябром по левой руке, державшей свечу. Тот взвыл от боли, выронил свечу и, отступив на шаг назад в коридор, правой рукой выхватил свою саблю из ножен. С выражением безумной решимости на лице он, выставив перед собой острие сабли, ринулся на стоящего в дверном проёме Степаныча. Мастерков увернулся, как тореадор от разъярённого быка, и оказался за спиной в влетевшего в комнату штабс-капитана. Масон развернулся через правое плечо, занёс саблю над головой и со всей силы рубанул со свистом рассекая воздух. Но Степаныч успел защититься от чудовищной силы удара, выставив вперёд массивный канделябр.

Клинок попал между рожками канделябра. Не дожидаясь, пока офицер вновь занесёт саблю над головой, Степаныч провернул канделябр по часовой стрелке и застрявший меж двух его рожков клинок вылетел из руки штабс-капитана и упал точнёхонько вовнутрь раскрытого сундука. Штабс-капитан метнулся к сундуку, чтобы достать оттуда своё оружие, и на долю секунды подставил Степанычу спину. Степаныч не стал дожидаться, пока его противник вооружится вновь. Он подскочил к нему сзади и врезал своим канделябром по затылку. Ноги штабс-капитана подкосились, и он повис на краю сундука.

Марина подскочила к сундуку и помогла Степанычу затолкать в него обмякшее тело Петра Аркадьевича. Степаныч захлопнул крышку сундука и накинул крючок на проушину.

– Бежим скорее! – прошептал он Марине, – он того и гляди очухается, найдёт в сундуке свою саблю, просунет клинок в щель и откинет крючок или просто прорубит в крышке дырку.

Они выбежали в коридор.
– Куда бежать, Степаныч? – спросила Марина на бегу.
– За мной. Там в конце коридора есть дверь, ведущая в подвал.
– А зачем нам в подвал? Они же нас там изловят.
– Ни за что. Во-первых, в подвале мы сможем запереться и забаррикадироваться.  А во-вторых, оттуда есть выход наружу.

Они выскочили из комнатушки, в которой остались лежать два поверженных масона: один на полу, другой в сундуке. Степаныч приладил к ручкам двери стул, чтобы масоны, когда придут в себя, не смогли вырваться наружу.

– А теперь, бежим! – скомандовал он.

Марина, звонко стуча деревянными каблуками, побежала вслед за Степанычем по коридору к каминному залу, а оттуда в центральный проход, тот, что под внутренним балкончиком. Справа от прохода оказалась лестница, ведущая вниз, в подвал. Свечи из канделябра вывалились, ещё когда Степаныч использовал этот осветительный прибор в качестве оружия, зато у Степаныча был его электрический фонарик, который он держал в левой руке. А в правой руке Степаныч по-прежнему сжимал канделябр, с которым не хотел расставаться, ведь тот уже не раз сослужил ему службу. Марина следовала за ним.

Ступени лестницы были влажными и скользкими и, чтобы не упасть, им пришлось перейти с бега на осторожную ходьбу. Они спустились вниз, повернули налево, в помещение без двери, и совершенно неожиданно нос к носу столкнулись с каким-то лохматым и бородатым мужиком в косоворотке. В руках у него было по алюминиевой канистре, каждая литров на двадцать. Увидев выскочивших на него мужчину и женщину, лохматый растерялся и застыл на месте, не выпуская своей ноши из рук.
«Что делать?» – на долю секунды задумался Мастерков – «стукнуть его канделябром по башке или достаточно будет просто показать ему охотничий нож?». К этому мужику Степаныч почувствовал какое-то неожиданное сочувствие. Почему-то ему не хотелось обойтись с ним слишком жёстко. Но Марина, ни секунды не раздумывая, ударила мужика ногой в пах. Тот ойкнул, выронил обе канистры, со стоном присел на корточки и свернулся в вопросительный знак. Тяжело дыша, он смотрел на девушку глазами, полными ужаса. Марина легонько толкнула его в плечо, и он, так и не разгибаясь, упал на пол и выставил перед собой руки, не столько защищаясь, сколько умоляя о пощаде.

– Ого! Я смотрю у тебя этот удар правой ногой хорошо отработан! – одобрительно сказал Степаныч, – уже второй раз за сегодня!
– Уже третий! Будут знать, как распускать руки! – сказала Марина.

– Этот, с канистрами, вроде бы рук не распускал. – резонно возразил Мастерков.
– Так у него руки были заняты. А так все они козлы! Это, наверное, тот самый Ванька Груздев, которому поручено поднять наверх весь запас топлива.

Груздев корчился на полу и больше не вызывал у Степаныча каких-либо опасений. Очевидно, ему досталось сильнее, чем двум предыдущим господам, ведь на этот раз на ногах у Марины были башмаки. Тем не менее, Степаныч поднёс к лицу корчившегося холопа свой нож и приказал:
– Лежи и не скули.

Потом Степаныч поднял с полу оброненную Груздевым канистру и отвинтил крышку. Понюхал.
– Это, и правда, солярка, – сказал он и опрокинул канистру на бок. Топливо пульсирующей струйкой, булькая, потекло на пол подвала, распространяя характерный запах. Со второй канистры Степаныч также отвинтил крышку, а потом опрокинул и её.

– Степаныч, ты что, решил поджечь этот ужасный дом? – воскликнула Марина, – здорово! Пока они будут тушить, мы успеем убежать.
– Нельзя! Этот дом – памятник архитектуры девятнадцатого века, хотя пока и не охраняется государством. Давай, лучше, выливай всю солярку на пол, – сказал Степаныч, кивнув на стоящие у задней стены подвала канистры.

Этих канистр было около двух десятков. Степаныч ловко, хотя и не без усилия, откручивал плотно закрученные крышки канистр, а Марина ногой опрокидывала их на пол. Груздев же всё также, скукожившись, лежал на полу и почти не скулил.

Наверное, надеялся, что, если он будет послушно лежать в луже солярки, его не тронут.

– Рома, а зачем мы тогда тратим на это время, если ты не собираешься ничего поджигать? – спросила Марина, когда дело дошло до шестнадцатой или семнадцатой канистры. Странно, но этот вопрос не возник у неё раньше.

– А затем, чтобы господа масоны не смогли туда-сюда шастать из одного века в другой. А без топлива их дизель будет бесполезной железкой. Так что дальше нашего времени им не добраться, энергии не хватит.

– А откуда ты знаешь, что им энергии не хватает? – в голосе Марины послышались нотки зарождающегося подозрения, – ты что, пока эти мерзавцы меня допрашивали, был там наверху и слышал их разговоры?

– Это же элементарно! Совершенно очевидно, что эти старомодные господа не из Капотни сюда прибыли и даже не с Моховой. Видно, что они не ряженые, а самые, что ни на есть, взаправдашние. Судя по одежде, не сложно догадаться, что они прибыли к нам из середины девятнадцатого века, и, рассуждая логически, наверняка у них в этом доме существует какой-то портал для таких путешествий.
– Точно, это у них называется Тайная дверь.

– Идём дальше. Раз им понадобился дизельный генератор, значит им понадобилась электроэнергия. В их времени дизельных генераторов ещё не существует. Ведь Рудольф Дизель запатентует, то есть, уже запатентовал, то есть, ещё запатентует… короче говоря, дата выдачи патента на дизельный двигатель – 1893 год, вот. А до второго и третьего этажа я так и не успел добраться, зато первый этаж и подвал исследовал досконально. Пошли, пока остальные не набежали.

Степаныч взял девушку за левую руку, а в правую вложил ей свой канделябр без свечек, и, светя фонариком, повел её в другой конец подвала. Там была ещё одна дверь, замок которой Роман Степаныч легко взломал ножом, а за дверью – приставная лестница, ведущая наверх. Поднявшись, они оказались в просторном помещении без окон, в котором стояла ветхая карета без одного колеса. А ещё там стояло, поблескивая в лучах фонарика хромом, два одинаковых мотоцикла класса эндуро, совершенно современных.

Степаныч подумал с секунду, а потом решительно перерезал какие-то провода или шланги у одного из них.
– Нас не догонят! – сказал он.

Марина тем временем распахнула ворота, ведущие из дома на задний двор. Лучи рассветного солнца высветили несколько невысоких покосившихся от времени хозяйственных построек. А за ними зеленело покрытое тиной болото, обрамлённое берёзовой рощей.

– Хорошо, что уже почти рассвело. Теперь мы сможем найти тропку, пригодную для езды, – сказал Степаныч.
– Откуда здесь, на болоте, дороги для мотоциклов? – спросила Марина.

– Должна быть хотя бы одна. Можно, разумеется, предположить, что карета здесь находится уже очень давно, и с тех пор рельеф местности изменился и дорога исчезла. Но, раз здесь оказались новенькие мотоциклы, и, что ещё важнее, здоровенный дизель-генератор, значит хоть какая-то дорога существует. К тому же, этот мотоцикл кроссовый, созданный для езды по относительному бездорожью, – спокойно, как ребёнку объяснил Степаныч. Но его спокойствие было напускным. Он-то прекрасно понимал, что, не зная дороги, у них гораздо больше шансов въехать на полной скорости в болото, чем добраться до лесу. Но оставаться в доме было не менее опасно.

Стараясь не выдавать своих сомнений, он уверенно сел на байк и нажал на кик-стартер. Мотор фыркнул и радостно затарахтел.

– Садись, Маришка! Пассажирское сидение у этих байков не очень-то удобное, так что ты обхвати меня за пояс и не выпускай.
– Не беспокойся, Рома, я тебя теперь ни за что не выпущу.

Конец Главы 9

продолжение