500 сибирских километров

     Военнослужащие Сибирского военного округа середины 60-тых годов помнят знаменитый призыв к воинам-сибирякам: «ДАЁШЬ 500 СИБИРСКИХ КИЛОМЕТРОВ». Это означало, что каждый воин-сибиряк должен был за зиму преодолеть на лыжах 500 километров. Зима в Сибири долгая, отсюда и путь в полтысячи километров был неблизким.
     На практике это выглядело так: зимой, в казарме у каждого военнослужащего под кроватью висели привязанными лыжи. В 6 утра, по подъёму, ещё полусонные, в строй становились в обнимку с лыжами и в гимнастёрках выходили на физзарядку. Под бдительным оком старшины роты норма пробежки – 3 км кругами по лыжне на стадионе, после чего возвращались в казарму. Сачковать – себе хуже. На морозе лучше бегать, чем за углом прятаться. Днём – физическая подготовка, а это ещё 8-10 км и так всю зиму.

     Во второй половине января комбат построил батальон курсантов и объявил, что через 3 дня батальон поротно выходит в учебный центр на тактико-специальные занятия. Ротный приказал подготовить лыжи и снаряжение («500 Сибирских километров» никто не отменял).
     Поскольку 25-ти километровый марш предстояло совершить по снежной целине, а в ту зиму снега навалило как никогда, прозорливый командир роты из спортсменов лыжников, сибиряков, организовал передовой отряд из 15 человек, тропить лыжню. Зачем он это сделал? Да потому что в роте процентов 20 курсантов были из южных районов и Среднеазиатских республик, которые раньше и снега-то толком в глаза не видели, не то, что на лыжах ходить. Отсюда, их лыжная подготовка и выносливость были не на уровне, а рота в пункт назначения должна была прибыть в полном составе и в указанное время.
     Семён, как спортсмен, член сборной команды роты по лыжам, естественно попал в эту группу. Дружбаны, Игорь и Санёк, ему с армейским юмором «позавидовали», ибо представляли, что значит быть «бульдозером».
     После обеда экипированная рота была построена. Командир роты объяснил, что это будет не просто передвижение на лыжах, а обучение совершению марша, когда по ходу движения возможно нападение условного противника. Для этого определил состав основных сил на марш, назначил авангард, аръергард, левый-правый дозоры и разведку. Роль разведчиков выпала передовому отряду, назначенному пробивать лыжню, который должен был двигаться в 100 метрах впереди авангарда.
      Чётко поставленная задача была принята к исполнению и рота выступила в поход…

«… сотня юных бойцов из Будённовских войск на разведку в поля поскакала…»

     Уже первые километры движения по снежной целине на лыжах с мягким креплением к сапогам, показали, что впереди ждут серьёзные испытания.
Особенно нелегко было спортсменам-лыжникам из головной группы, которую кто-то метко окрестил «бульдозерной».
     Когда Семён оказался ведущим в этой группе, то сполна ощутил все «прелести» движения.Глубокий нележалый снег был укрыт коркой наста в несколько сантиметров, который образовался от крепких  морозов стоявших  последние дни. Воздушную балерину на лыжах он бы ещё выдержал, но только не тяжёлую поступь могучего воина с полной выкладкой за спиной. Внешне надёжный наст, под лыжей предательски проваливался в снежную крупу. Сапог из мягкого крепления выворачивался, лыжа спадала, и выдернуть её из снежной мешанины получалось с трудом. Очередной шаг в точности повторялся. Это было не скольжение на лыжах, а топтание на снегоступах. На 30-ти градусном морозе солёный пот не успевал замерзать на лице. Больше 5-ти минут идущий первым в «бульдозерной» группе темпа движения не выдерживал. Сделав шаг в сторону, пропускал группу и оказывался в ней замыкающим, а шедший вторым становился первым и главным «бульдозером». Через 5 минут всё повторялось.
За спиной «бульдозерной», увязая в разбитой и вязкой от снежной крупы колее, тяжело пыхтели «основные силы». Особенно несладко было южанам. У некоторых от нагрузки голова потела так, что стекавший пот замерзал перед глазами на обрезе шапки сосульками. Получалось что-то вроде рыцарского забрала, но сибирского разлива.

     Опустилась ночь. Слабую лунную подсветку давал только белый снег под ногами. Движение шло на пределе физических сил. Разведка, авангард, аръергард, дозоры, основные силы… уже не соблюдали никакой дистанции и, казалось, забыли о возложенных на них задачах.
     Как писал классик, «…смешались в кучу кони, люди…».
На кон была поставлена единственная цель – «Дойти».
На окрики ротного соблюдать дистанцию и выполнять обязанности согласно расчёту – реагировали вяло, о чём очень скоро опять забывали.
Километров через 20 пути уставший отряд безразлично выполз из леса на большую таёжную поляну. Вывалившаяся из облаков полная луна предательски осветила чёрную цепь на белом снегу.

     Тра-та-та-та-та-та-тааа… застрочили автоматы и пулемёты из кустов окружавших поляну. Бухх-х… бухх-х…убедительно подтвердили нападение взрывпакеты.
От наглого и неожиданного нападения «подлого врага», застигнутые врасплох тупо остолбенели. Уставшие люди такой подлянки не ждали. Плотный огонь из кустов поверг в минутный ступор, который в реальных боевых условиях мог на этом печально и закончиться. Было ощущение, что ты цыплёнок-табака на раскаленной сковородке – «Кажись писец пришёл…».
     Кто-то, или от страха, или геройского примера Александра Матросова, несмело пропищал: «Уря-я…».
     Уже смелее, его поддержали: «Ура-а-аа!!!» и цепь стала разворачиваться в боевой порядок  в сторону леса. «Диверсанты», несмотря на свой статус «условных», резво скрылись в ночном лесу. От греха подальше.
     Этот пример беспечности, даже на фоне усталости, будущим командирам   крепко запал в память. На всю оставшуюся службу. Хочешь жить – не расслабляйся!  С другой стороны тоже хотят жить, и тут вопрос встаёт жёстко: «Кто кого? Или он тебя, или ты его. На то ты и солдат. Воин».   Профессия такая.

     Оставшиеся километры прошли на автопилоте очередного открывшегося дыхания.
Казарма, в которую завели располагаться на время полевого выхода, не порадовала. Температура воздуха в ней мало чем отличалась от температуры во дворе. Командование объяснило, что от низкого мороза лопнули трубы отопления и сейчас их ремонтируют, а пока будет ужин, отопление восстановят.    
Под столовую был оборудован полутёмный железный ангар, температура в котором была…(не стоит повторяться). Для восстановления сил после тяжёлого перехода был подан усиленный ужин:  высококалорийная перловая каша типа «Шрапнель», банка кильки в томате (на двоих), буханка мороженого хлеба (на четверых), который пришлось раскалывать штык-ножами и, самое ценное – это кружка горячего чая (и руки и пузо погрели).
     Или бойцы быстро ели, или ремонтники медленно работали, но в казарме за время ужина ничего не изменилось.
     Даже за полночь «Отбой» никто не объявлял – чертовски хотелось спать. Повалились на полосатые матрасы прямо в шинелях и сапогах, укрывшись с головой байковыми одеялами. Один лишь Витёк Горбунков удивил всех своей сообразительностью – натянул поверх шинели общевойсковой комплект  химзащиты и со словами: «Законы физики никто не отменял», – вскоре смачно захрапел…
Если солдат хочет спать, то для этого ему нужно, всего-то ничего: – только  точку опоры.  И он готов. Остальное, как говорили фронтовики, «война спишет».

     Под утро разбудил топот сапог. Кто-то не выдержал испытания холодом и, прыгая, согревался после дрёма. Вяло поднялись и остальные. Безмятежно дремала только «резиновая кукла», внутри которой опочивал Горбунков.
     – Отбой химической тревоге!!! Подъём!!! – склонившись над ним, полушутливо скомандовал замкомвзвода.
     Тот лениво открыл глаза:
     – Хорошо-то как… Вы знаете, мужики, мне как раз снилось, как я парился в финской сауне, а сержант своим криком весь кайф разрушил.
     – Витёк, а мне приснилось, что я сегодня был героем-полярником на Северном полюсе, – съюморил в ответ взводный балагур Батя.
     – А ведь я вам ещё с вечера намекал на законы физики… да не послушали…, а теперь завидуете…
     – Подъём! Физик! – не выдержал сержант.
Горбунков неуклюже встал с кровати и начал расстёгивать пукли химзащиты. Снял  химплащ и вывернул наизнанку, чтобы сложить. Изнутри плащ был влажным.
     – Что-то зябко у вас, после сауны, – поёжился Витёк.
     – Это точно… не Сандуны… А ты шинельку-то сними, – посоветовал Батя.
     – А зачем?
     – А чтобы хуже не было.
Витёк снял шинель. И гимнастёрка, и галифе  были мокрыми.
     – Физик, теперь ты понял, что спал в парнике?
     – А как теперь мне в мокрой одежде на морозе?
     – Как-как?  А не надо быть хитромудрым… Фуу-у… душком отдаёт… Ты, случаем, во сне от удовольствия не обоссался…? – полюбопытствовал один из тех, кто законы физики знал «хуже». – Быстренько лети к столовой, там за ангаром полевая кухня топится. У печки малость обсохнешь.
     Когда Витёк зашёл в помещение полевой кухни (ПХД), то был несколько удивлён
     – вровень с 2-х метровой бочкой с горячей водой для мытья посуды, стоял «Атлант» и, раскинув длинные руки, буквально распластался, обнимая её словно красну девицу. Обнять тёплую бочку на морозе – что в этом удивительного?  А то, что стоя он бессовестно спал… Это был Мишка-детинушка, ротный фотокор, родом из тёплого Ташкента.
     Витьку захотелось подшутить над ним и он, плутовато улыбаясь, пошёл к бочке. Это не ускользнуло от бдительного ока дневального по столовой. Солдат-узбек рядом на столе расставлял  посуду к завтраку:
     – Ээээ-э… зачем чалавек мешать? С другой старана бочка место есть, тоже грейся.  У вас в Сибир как в турма, холод кругом, а у нас в Узбекстан харашо, тепло, урюк есть… Держи бочка, грейся.
Насчёт погреться и подсушиться Витька уговаривать не надо было. Так они и дремали друг против друга с бочкой в согнутых руках.

     На третьи сутки по трубам потекла долгожданная теплая вода. Тактико-специальные занятия и до этого не останавливались ни на один день.
Как наставлял великий генералиссимус А.Суворов – «Тяжело в учении – легко в бою». Это было в основе обучения и в наши дни.
     А что вы хотите? Каждый военнослужащий, вступая в ряды Вооружённых сил, с оружием в руках присягал Родине на верность и преданность: «…Клянусь стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы…».
     Это вам не какой-то там трудовой договор слесаря-сантехника. Это покруче будет. Настоящий мужчина слов на ветер не бросает.

Спросите, а был ли поход на лыжах в обратную сторону?
А как же !!!    500 Сибирских километров никто не отменял!!!