Судьба и небо. Апрель 1945 г. Цветков и Речкалов

***
Аэродром на немецком автобане исправно функционировал и долгое время оставался для немцев секретом, потому что дорога использовалась для взлета и посадки самолетов не постоянно, а только тогда, когда это было нужно. Все остальное время по ней преспокойно ездили автомобили. С двух сторон от выделенного под взлетно-посадочную полосу участка автострады стояли виадуки, под которыми находились посты. По звонку из штаба дивизии часовые перекрывали автомобильное движение. С грунтового аэродрома выруливали самолеты, взлетали, и участок вновь открывался для автомобилей. А когда самолеты возвращались с задания, участок вновь по звонку перекрывали с обеих сторон. Таким образом, если немецкие воздушные разведчики пролетали над участком в тот момент, когда он был открыт для движения, то они ничего не могли заподозрить. На грунтовом аэродроме они тоже не видели советских самолетов, потому что те находились   в больших замаскированных ангарах в лесу и в мастерских.

Командование Люфтваффе было в бешенстве: русские истребители летали в большом количестве над полем боя, прикрывали свои наземные войска, уничтожали немецких «бомберов», проводили воздушные бои с «фоккерами», но было совершенно непонятно, откуда они прилетают. Нет аэродрома, и все тут! И самолетов на земле не видно. Определить сам район не составляло труда методом простого расчета, исходя из дальности действия «аэрокобры» с полным баком. Тут никаких секретов нет. Раздели это число пополам, и получишь примерное расстояние от аэродрома до линии фронта. Таким образом, теоретически им район был известен, а практически найти аэродром никак не удавалось.

Повсюду рыскали воздушные разведчики, немцы сбрасывали парашютистов в район предполагаемого нахождения таинственного русского аэродрома. Одного такого парашютиста, переодетого в гражданскую одежду, удалось захватить. В этот момент на аэродроме как раз работала группа кинооператоров, руководил которой Георгий Александров. Человеком он было уже тогда довольно известным, специалист по авиасъемкам, участвовал в боевых вылетах, руководил установкой на самолеты 2-й Воздушной армии фото-кино пулеметов. Александров, конечно, не мог пройти мимо такого интересного события. Эпизод с  допросом этого немецкого диверсанта попал в документальный фильм «В небе Покрышкин».  Захваченный парашютист запираться не стал, и откровенно поведал, что его отправили разведать, где находится русский аэродром. Потом один из вражеских воздушных разведчиков, двухмоторный Ме-110,  все же засек тот момент, когда перекрывалась автострада.
  Это было в день, когда проводилась учеба молодых летчиков. С автобана взлетали  парами молодые и опытные летчики, отрабатывали прицельную стрельбу и штурмовые действия, проводили учебные воздушные бои. Зенитчики расслабились, сидели в своих землянках, отдыхали  и не услышали сразу в общем гуле кружащих над аэродромом самолетов гул чужих двигателей. Потом этого «сто десятого» все же заметили, но было поздно. Он спокойно полетал вокруг, все разведал, передал по радио информацию своему командованию и уже уходил, когда по нему открыли запоздалый огонь зенитные пушки. «Мессер» безнаказанно ушел, но хуже всего было то, что наш секретный аэродром раскрыт. Это вызвало ярость Покрышкина, его гнев обрушился на головы зенитчиков, а потом им еще досталось от своего непосредственного начальства. Но никакие строгие меры и взыскания уже не могли ничего изменить. На следующий день, правда, вновь прилетал разведчик, и его сбили, но и это, по большому счету, уже ничего не меняло. Теперь было понятно, что немцы будут прилетать и бомбить. И все-таки они прилетели неожиданно.

В тот день погода была плохая, полетов не было, и летчики 16-го полка затеяли игру в футбол между эскадрильями. Импровизированное футбольное поле устроили  у ангаров рядом со стоянкой первой эскадрильи. И в самый разгар игры, когда нападающие первой эскадрильи уже прорывались к воротам третьей, кто-то что есть силы закричал:

- Фоккеры!

«Футболисты» замерли, вглядываясь в небо. И точно! Там были «фокке-вульфы-190», и у них под брюхом виднелись черные бомбы. Все бросились в рассыпную. Кто-то просто упал на землю, кто-то успел протиснуться в щель. «Фоккеры» отбомбились и ушли, никого не задев. Оказалось, что они сбрасывали кассеты с бомбочками. Раньше такие боеприпасы видеть не  приходилось.

- Ну, дела! – сказал младший лейтенант Борейко, рассматривая осколок. – Мне в противогаз залетел. Острый, как бритва!
- А все-таки нам повезло, что так обошлось! – вставил никогда неунывающий Андрей Труд. – Фрицев, похоже, наш футбол  сильно удивил.
- Плохо это все! – сказал выскочивший из ангара подполковник Датский. – И не в  футболе дело, а в том, что немцы теперь точно знают, где наш аэродром. Короче говоря, все! Никаких больше футболов, волейболов и прочей чепухи! И вообще большими кучами не собираться!  Они  могут  в любой момент повторить налет.
 
Датский был прав. «Фоккеры» скоро вернулись. Летчики 16-го полка сидели у своих самолетов, греясь на весеннем солнце, когда из облаков внезапно вывалились «фоккеры». Бомбы рвались метрах в трехстах от них.

- Отбомбились по соседям! – мрачно произнес инженер полка Иван Кожевников. Он был прав. «Фоккеры» бомбили место дислокации 104-го полка, и при этом погиб старший лейтенант, командир эскадрильи  Вениамин Цветков. Случилось это 7 апреля 1945 года.

Цветков был опытным воздушным бойцом. На фронте с июля 1941-го, совершил 410  боевых вылетов, сбил 15 самолетов лично и 2 в группе, награжден двумя орденами Красного знамени и орденом Красной звезды. Было ему 25 лет.  В воздухе он уцелел, хотя не раз попадал в серьезные переделки, даже  сбит был однажды. А погиб на земле. Цветков кинулся к своему самолету, чтобы взлететь и отогнать «фоккеров» от аэродрома, когда в спину ему попал острый осколок. Он истекал кровью, его наскоро перевязали и положили на носилках в санитарную машину. Вместе с ним поехал его верный ведомый Николай Коряев, хотя понимал, что его комэска уже не спасти. По дороге в лазарет Цветков умер. Это был всеми уважаемый «старик», отважный и умелый воздушный боец, настоящий боевой товарищ. Его гибель стала потрясением для летчиков всей дивизии. Гроб с телом Вениамина Цветкова поставили в большом ангаре, где с ним попрощалась 9-я гвардейская авиадивизия, а похоронили его в польском городе Легница на офицерском кладбище.

***

Гибель Цветкова имела серьезные последствия для Речкалова, исполнявшего в тот период обязанности командира 16-го полка. Ни один самолет не пострадал от той бомбежки, а Цветков нелепо погиб! Как вообще это могло произойти? Почему этим фоккерам дали спокойно подойти к аэродрому и сбросить бомбы? Это был первый вопрос, который задал комдив, когда ему доложили о ЧП.

- Где были дежурные истребители? – спросил он полковника Абрамовича
- Не было никого в воздухе, - сокрушенно ответил начальник штаба.
- Почему не было? Какой полк должен был дежурить?
- Шестнадцатый.
-  Так…, - произнес Покрышкин, закипая от злости. – Речкалова ко мне. Немедленно!

Речкалов явился к нему бледный и хмурый, предчувствуя неприятности.

- Что скажешь? – сурово сказал командир дивизии. -  Знаешь, почему я тебя вызвал?
Григорий пожал плечами:
- Догадываюсь.
- Только догадываешься?  По чьей вине погиб Цветков?
- Фоккеры налетели.
- Так это фоккеры виноваты? – взорвался Покрышкин. – А может, это твоя вина?! Почему над аэродромом не барражировала дежурная группа?
- Так получилось.
- Ты в своем уме, Речкалов? Это ответ комдиву от командира полка?  Кто по-твоему отвечает за бардак во вверенном ему подразделении?
- Командир за все отвечает, - неохотно отозвался Речкалов.
- Вот именно командир! Значит, ты и виноват в том, что аэродром остался без прикрытия с воздуха. А значит, и в гибели Цветкова!

Речкалов молчал. Состояние у него было подавленное.

- Что скажешь в свое оправдание?
- Ничего не скажу, - буркнул Речкалов, - готов понести наказание, товарищ комдив.
- Наказание! Если бы наказание могло нам вернуть Цветкова! Короче говоря, товарищ Речкалов, я делаю вывод, что должности командира полка вы не соответствуете. Согласны с этим?

Речкалов продолжал молчать с каменным лицом.

- Можете идти, - бросил ему Покрышкин и отвернулся.

Речкалова вскоре сняли с должности и перевели инспектором по пилотированию в авиакорпус генерал-лейтенанта Утина. На этом его совместная служба с Покрышкиным закончилась. Расстались они холодно, да и потом, уже после войны, отношения между двумя знаменитыми асами оставались напряженными.
 
Причиной крутого понижения Речкалова по службе был не только этот трагический случай, но и другие нарушения, допущенные им в период исполнения обязанностей командира 16-го авиаполка. Все знали, что Григорий отличный воздушный боец, смелый и находчивый в бою, имеет большой боевой счет, боевые награды, дважды Герой Советского Союза.  Речкалов принадлежит к элите истребительной авиации, в этом не может быть никаких сомнений.  Но вместе с тем самолюбив чрезмерно, обидчив, честолюбив, самонадеян, неисполнителен, часто надеется  «на авось», с подчиненными ведет себя неправильно. Клубов погиб из-за него, а теперь вот Цветков. Погибли они, потому что Речкалов не сумел правильно организовать работу своих подчиненных. Так бывает. Человек может быть   отличным летчиком и снайпером, а для руководства боевой работой большого коллектива не годится. Видимо, потолок организационных возможностей Речкалова – командир эскадрильи. Так решил Покрышкин после долгих размышлений. Конечно, надо щадить его самолюбие и учитывать боевые заслуги. Нельзя дважды Героя Советского Союза понизить с комполка до комэска. А вот перевести из дивизии в корпус на другую должность, не связанную с руководством личным составом – это другое дело. Мнение Покрышкина было поддержано командованием Второй воздушной армии. На Речкалова не накладывали каких-либо взысканий, а просто оформили перевод в 6-й гвардейский авиакорпус.    
***