В Литву за коровой

Больше всех из оккупированных немцами областей и республик  бывшего Советского Союза пострадала Белоруссия. По послевоенным архивным данным каждый четвёртый её житель погиб, а тысячи деревень были сожжены. В  оставшихся же совсем не осталось домашнего скота, а потому бедный деревенский люд, желая хоть как-то улучшить жизнь, потянулся в соседнюю Литву за коровами. Там, как известно, немцы меньше бесчинствовали. Отправился вместе со всеми и наш отец Винокуров Григорий Сергеевич.
 
Денег на покупку скотины практически ни у кого не было или же были  малые крохи, однако все шли с надеждой, шли пытать счастья. Дорога только в одну сторону была около трёхсот  километров да ещё столько же назад. Передвигались преимущественно пешком, лишь изредка подсаживаясь на попутные подводы. В путь трогались с рассветом, а останавливались на ночлег далеко после захода солнца. Ночевали, где придётся, но обязательно в пределах населённого пункта, так как по округе ещё бродили «лесные братья» во главе с бывшими полицаями.
 
Спали «путешественники» или под хозяйскими стогами сена или же в плетнёвых сенниках, но с обязательным условием предъявления паспорта хозяину, который подавали в открытую форточку и документ находился в хозяйском доме до утра. Однако, несмотря на откровенно негостеприимные условия приёма, непрошеных гостей в каждом дворе угощали парным молоком и давали по краюхе хлеба. Разве что, неукоснительно  требовали ни в коем случае не  курить.
 
К слову сказать, ихние дома вовсе не запирались на замки, а роль оного выполнял веник или совок, приставленный к  входной двери. Для  пришлых людей такое было в диковинку, как и  то, что по всей деревне стояли полные вёдра и бидоны с молоком, которые по утрам собирал молочник. Однако такая идиллия продлилась недолго. Через какие-то два-три года наезжий люд сумел-таки надоумить самонадеянных прибалтов, жить по обще человеческим правилам, что означало - запирать все двери домов и сараев на надёжные замки, да только это мало кому помогало. Но, не будем отвлекаться от сути повествования.

Уже через неделю наш отец нашёл таки сговорчивого литовца, который в обмен на честное слово и оставленный в залог паспорт, вывел со двора стельную тёлку. С обязательным условием возвратить через год  народившуюся маленькую тёлочку и недостающие деньги. Ведь бычки  в  литовском, преимущественно молочном хозяйстве, мало ценились. И почти непреодолимым горем покупателю бедняку становилась ситуация, когда взятая под честное слово корова телилась  бычком. Потому как нужно было всего лишь за неполный год собрать довольно большие по тем временам деньги для выкупа коровы, а это было делом почти не разрешимым.
 
После того как каждый из ходоков  обрёл себе коровёнку, двинулись в обратный путь. Идти по времени пришлось ещё  дольше прежнего, так как стельных коров   требовалось хорошо кормить и давать хоть немного отдохнуть. Да и в дома теперь без паспортов не пускали, спать же приходилось прямо на земле, прижавшись к тёплым бокам, ставших уже своими, коровам. Домой возвратились счастливые ходоки вполне благополучно. И потянулись дни, позабытой за годы трёхлетней немецкой оккупации, сытной крестьянской жизни.
 
С тем и прошёл год. Подошло время возвращать отсроченные литовские  долги. Как наудачу почти у всех хозяев коровы растелились телочками. Радости в этих семьях не было предела, потому что не надо было оплачивать весь долг деньгами, а в счёт долга можно было отправить маленьких тёлочек. Да и в дом возвращался паспорт, столь необходимый для непростой послевоенной, к тому ж пока ещё не спокойной приграничной  жизни. И вскоре почти вся деревня отправилась в Литву погашать долги.
 
Только хозяин одной разъединственной растелившейся бычком коровы понуро ходил по деревне. Не удавалось ему скопить необходимого количества денег на возращение долга, не случилось. И что было делать, как быть? А ничего, просто он решил подождать хоть какой-то оказии до поздней осени, а там будь что будет.
 
Тем временем по окрестным пастбищам родной деревушки ходило довольно большое стадо коров и среди них, в гордом одиночестве слонялся, как на дрожжах растущий, бычок. Да и  телки, купленные в Литве, быстро превращались в маститых коров. Это и радовало новых хозяев  и огорчало, ведь в стаде не было быка-производителя.

И первая же загулявшая корова, с щемящей тоски от неразделённой любви, вдрызг разбила, казалось бы, основательно сплетенный из толстого хвороста баз. Поднявшийся на всю округу рёв в одночасье сподвиг новоявленных хозяев на сход. Повестка дня была одна - где взять быка-производителя? Однако, в результате двух часового галдежа так, ни к чему дельному и не пришли, а разбрелись по домам с безрадостным осадком. Да, только спустя какое-то время этот, весьма щекотливый полюбовный вопрос, разрешился сам собой.

Подросший на пряных луговых травах бычок  с пробудившимися в нём животными инстинктами всячески выставлял напоказ своё «мущинское» начало. И в подтвержденье грандиозных намерений целыми днями куролесил за загулявшими коровами в известной позе о двух ногах. Да только всё было тщетно и ничего дельного  у него не получалось, подводил рост. Как вдруг положение спас пастух!

Выражая совершенно искреннее сочувствие любвеобильным поползновениям бычка, находчивый пастух как-то накинул на рога загулявшей коровы кнут и свёл её в старый полуосыпавшийся окоп. Буренка, оказавшаяся в низине, стала намного ниже ростом, а преисполненный энтузиазма бычок в мгновение ока совершил подсказанное из глубины веков действо, связанное с продолжением коровьего рода. К тому ж сердобольный пастух позволил ему сделать контрольный «выстрел» и не один. И уже через каких-то полчаса довольный бычок и умиротворённая последними "событиями" корова, беззаботно щипали траву около спасительного окопа.
 
Тем же вечером вооружённый бесценнейшей идеей пастух поделился ею с деревенскими людьми. Тут же было принято решение копать яму, а для пущей верности и спокойствия для, договорились соорудить вокруг ямы небольшой раскол. В него-то и загоняли загулявшую корову, чтобы драгоценный бычок не тратил времени на ненужные ухаживания, а делал доброе дело и шёл нагуливать бока. Вот уж у кого райская жизнь началась!

Воспрял духом и незадачливый хозяин бычка. Ему стали систематически перепадать кое-какие дивиденды от хозяев огуляных  коров. И долг он, свой литовский, вскоре вернул и исключительно в денежном эквиваленте. Потому как на панели… тьфу ты господи… в расколе  бычок заработал.

Вот так иногда и начинается счастливая жизнь.