Мишка - колдун

В хуторе разгулялась очередная свадьба. Чинно, с молодецкой показушностью, носилась по кривым хуторским улочкам взмыленная тройка лошадей. Кучер, горделиво восседающий на застеленных овчинным полушубком, козлах, мастерски управлял лошадьми, изредка покрикивая на толпящихся, у дороги хуторян. Не раз и не два случалось свадебному кортежу останавливаться, чтобы «выкупить» дорожку у перекрывавших её казачек и казаков. Кони уж сами, завидев людскую толпу, сбавляли ход и останавливались, а тамада весело и с прибаутками откупался от невесть откуда взявшихся «хозяев» доселе ничейных дорог и хуторских закоулков.
 
Гармонист-самоучка, с хмельным остервенением рвал меха видавшей виды гармони, приглашая встретившихся казаков и казачек потанцевать да попеть частушки. И вот проехав, в подобном режиме, бОльшую часть хутора и разлив почти весь запас водки, тамада про себя прикинул:
- Ну,кажись водки хватило, да и хутор кончается. Теперь прямым ходом в церькву.
 
Дорога впереди была свободной. Праздный народ уже угостился, а вечно занятому трудовому люду было не до гульбы.
 
Но что это? Лошади, тревожно захрапев, вдруг стали. Просто так остановились, без видимых  на то причин. Каких-либо препятствий на дороге не было и в помине. Однако кони беспокойно фыркали, водили по сторонам налитыми кровью, глазами и судорожно кусали покрытые пеной удила. Кучер деловито хлестал их коротким, свитым из сыромятной кожи, кнутом. Да только всё было бесполезно, лошади стояли как вкопанные. Время же напротив неумолимо накручивало обороты, грозя ненужным опозданием  – надо было как можно скорее ехать!
 
И тут из-за плетня показался Михаил Иванович Колундаев с загадочной улыбкой на лице:
- Ну, что братцы стали? Не хотят лошади идтить? Так надо ж дорожку погладить, а то так дела не будить, с места не стронутся... Налейте стопочку,  я им словечко шепну, они и пойдут.
- Да иди ты Мишка к такой разэтакой матери. В церькву вон опаздываем, а ты - налей. Уйди с дороги, не мешайси!
- А, опаздываете? Так я ж не держу, езжайте, - и услужливо отошёл в сторонку.

Кучер снова стал увещевать непослушных лошадей кнутом, подкрепляя для пущей убедительности крепким матерным словцом. Но, всё было напрасно, кони стояли как заколдованные.
- Не мучьте животину, казаки,  не мучьте, а наливайте стопочку. Да побыстрее, - настаивал на своём Михаил Иванович.
 
Делать было нечего, а потому достал сват из походной кирзовой сумки  последнюю из выкупа бутылку водки. Откупорив бутылку, второпях налил полный до краёв стакан и нехотя подал встречному путнику. Тот не торопясь, смакуя, выпил полный стакан, одновременно роясь в кармане разукрашенного заплатами пиджака. Вскоре оттуда появился густо пахнущий одеколоном носовой платок (для видавшего виды пиджака вещь редкостная и неожиданная).
 
Ничем, не закусив и хитро щуря глаза, довольный Михаил Иванович вытер душистым платком уголки губ своего рта. Потом, подойдя к лошадям, протер ароматной тряпицей влажные пенные морды и заговорщицки шепнул им в тревожно поднятые уши:
- Ну, всё… всё! Пошли, пошли милые. С богом, - и натруженной заскорузлой ладонью шлёпнул крайнего от себя коня по крупу. Лошади, до сей поры, не сделавшие и полушага, вмиг тронулись и зарысили  по накатанной хуторской дороге, едва не потеряв замешкавшегося возле подводы тамаду.
- Колдун ты Мишка, колдун. Как пришел со службы, так и колдуешь. Что-то ты  такое, паразит, знаешь, - нудил тамада, прыгая на ходу в  убегающую повозку.

Но, не был Михаил Иванович колдуном, не был, а  «что-то» он действительно знал, по роду бывшей государевой службы. Ведь довелось ему служить в царском охранном полку (на нынешний лад  – в «президентском»). И вот сопровождая Российского государя в бесконечных разъездах по матушке России, охранники разбрасывали на примыкающих к основному маршруту дорогах тряпки, смоченные волчьим жиром или небольшие кусочки волчьей шкуры. Чужие кони, учуяв ненавистный волчий запах, останавливались на дороге как вкопанные, свои же к этому запаху были приучены.
 
То же самое проделывал  бывший государев охранник на мирных дорогах своего родного хутора, зарабатывая одну-две стопочки водки, да дурную славу хуторского колдуна. Да, а причём тут смоченный духами платочек? А чтобы на какой-то время перебить носившийся в воздухе волчий запах. Вот такие они дела колундаевские… колдовские.