Тело VS. Тело off

       ТЕЛО. БЕЗ ТЕЛА. – То, что у человека есть тело, это в целом не так плохо, это “положительное явление”. В конце концов, так самим Господом заповедано: Он сначала вылепил из глины, из праха земного тело (то есть ему, телу, принадлежит первородство!), а затем вдохнул в него “душу живую”. Но, с другой стороны, Господь, наделив человека телом и душою, по существу, не научил, не дал ни одной сколь-нибудь внятной инструкции, отеческого наставления, как ими пользоваться – за исключением запрета вкушать плодов с Древа познания добра и зла. Речь о событиях, последовавших за сотворением мира. Инструкции появились потом, через много лет после грехопадения. Отсюда многие неблагополучия и нестроения нашей жизни* – как прошлой, так и нынешней, явленной нам в непосредственных ощущениях, и – есть тревожное предчувствие – “будующей”.
 
       * … цепь / Сердечных мук и тысячи лишений, / Присущих телу. (Шекспир У. Гамлет, принц Датский (пер. Б. Пастернака))
 
       … Сказывают, был такой в древности философ, Плотин (204–270 гг. н. э.). Так он всю жизнь тяготился, что у него есть тело, мешало оно ему, вызывало чувство жгучего стыда. Ну, так на то он и любомудр. – Кстати, традиционная хронология категорически настаивает, что ни в коей мере нельзя сближать его с Платоном (428/427 или 424/423 – 348/347 гг. до н. э.), что ничего общего у них нет и быть не может, “это другое”, случайное совпадение и т.п. – Н. А. Морозов и Новая Хронология (Фоменко-Носовский) лишь глумливо (вар.: цинически, издевательски) ухмыляются (вар.: посмеиваются).
 
       Но если бы люди были только бестелесными созданиями, то как бы они тогда понимали и тем более сочувствовали друг другу? Тело – идеальное устройство, генерирующее и излучающее человеческие чувства, транслирующее их во внешний мир. И сверхчувствительная мембрана, чутко улавливающая импульсы и сигналы, посылаемые в ответ другими телами.
 
       Но, под другим углом зрения, далеко не всё столь благостно. Тело, его требования, потребности, прихоти, капризы, перепады настроения, бесчисленные желания – это же так угнетает дух и его порывы к сокровенному, возвышенному. И о многих скорбях и горестях можно было бы забыть, избавившись от телесных, физиологических обременений. Хрестоматийное: Дева тешит до известного предела / – дальше локтя не пойдёшь или колена. / Сколь же радостней прекрасное вне тела: / ни объятья невозможны, ни измена. (И. Бродский)
 
       И суть либерализма – правильнее, на наш взгляд, современного неолиберализма; старый добрый, XIX-го века или ещё ранее, либерализм – вполне достойное учение; например, и уважение и защита прав личности – вещь очень даже хорошая. (Чтобы, например, в отделении полиции, случись туда попасть, не р…и е…к, не разбили лицо, как говорит мой австрийский друг Г., даже помыслить не могли). Так вот, его неолиберальная суть – апелляция исключительно к потребностям и нуждам тела, дух же предаётся забвению и осмеянию. И если поверхностно судить о происходящем (много ли найдётся охотников вникать глубже?), то возникает стойкое ощущение, что сегодняшний либерализм вкупе с консьюмеризмом, безусловно, одерживают верх.
 
       И этот либерализм в его новейшем изводе нежно шепчет на ушко слабой, бессильной перед искушениями и соблазнами человеческой плоти: – Твоё тело – такое прекрасное, такое совершенное (а если с ним вдруг что-то не так, то это легко поправимо). И у него столько желаний! И они все с лихвой будут исполнены. Ты только живи, как я говорю тебе. А не хочешь меня слушать – смотри рекламу, смотри и слушай модных блоггеров, присматривайся к “успешным людям”, открой для себя их секреты – и ты сам поймёшь, что и как делать. А эта твоя Родина, какой-то там долг перед нею, вдобавок эти берёзки-дубки-осинки, а дальше больше, могилы предков, любовь к родному пепелищу, к отеческим гробам, (это же некрофилия, неужели ты не видишь?!) – брось, о чём это ты? Ты ведь взрослый человек, ты же должен понимать, как это все смешно и глупо, даже, мягко говоря, странно. Как это всё мешает жить полной жизнью, наслаждаться жизнью, каждым её мгновением – там, где ты хочешь, и так, как ты хочешь. – И плоть, такая тёплая, живая, столь много чего бесконечно хотящая, особо не раздумывая, внушению поддаётся. Дьявол удовлетворённо потирает ручки.
 
       … Правда, тогда, в рамках “борьбы с либерализмом”, если без тела, если тело off, по всей вероятности, искусство сойдёт на нет. Любовь, скорее всего, тоже. Тело – мощный источник эмоций. Эмоции хороши, необходимы прежде всего в искусстве (едва ли не абсолютно) и в любви (до определённой степени). Во всех остальных областях (политика, военное дело, государственное управление и т.д.) противопоказаны, то есть не должны вмешиваться в процесс принятия решений и образ действий. С другой стороны (опять!), разве так наз. “современное искусство” может, хотя бы отдалённо, выдержать сравнение с классическим, окончившимся, вероятно, где-то к середине-исходу третьей четверти XX-го века. Для нас основные вехи и, простите пошловатый образ, могильные, надгробные камни, отмечающие закат многовековой эпохи, – это уход Томаса Манна (1955) и Дм. Шостаковича (1975). Ещё, конечно, надо почтить память Г. Свиридова (1998). Само слово “классик” по отношению к современным писателям, композиторам, художникам – кто там ещё? – можно произносить разве что с саркастической усмешкой (“сардонической” сюда тоже подойдёт, нет?). То есть “высокое искусство” как таковое уже испустило дух, и возрождения в перспективе не предвидится, несмотря на то что человечество продолжает ещё существовать в его телесном обличье.
 
       Для тех же, кто по каким-то причинам в этом нуждается, для удовлетворения художественных, эстетических потребностей ничтожных 2–3% эстетов и высоколобых, одержимых классикой, вполне достаточно той продукции, что произведена мастерами прошлого за предшествующие полторы-две тысячи лет.

       А поскольку огромное большинство населения – быдл… люди с невзыскательным вкусом, то и исчезновение “большого искусства” останется практически незамеченным. Но, это уже с третьей стороны, понимание искусства, созданного людьми из плоти и крови, понимание его “чистым сознанием”, испытывающим только “духовные, идеальные” эмоции, не имеющие под собой ничего телесного, материального, окажется весьма обеднённым, а то и в корне неверным, невозможным? – Так что, получается, тело лучше сохранить, сколько бы издержек, негативных последствий с этим ни было связано? Ради любви, ради искусства, ради какой-то высшей гармонии?
 
       Короче, пусть оно лучше, как издавна повелось, как “исторически сложилось”, так и остаётся.