Колундаевские сундуки

Служба Михаила Ивановича Колундаева проходила далеко от родного  хутора, а точнее сказать в столице государства Российского - Санкт-Петербурге. Служил он в царском охранном полку, а выражаясь по-современному в «президентском». Вместе с ним проходил службу и ещё один наш земляк Утишев Константин Прохорович. И на службе у них всё ладилось, за что не раз были отмечены командиром.

Однако, всякой службе приходит конец. Наступила пора и Колундаеву Михаилу возвратиться в родные края. А повинуясь давно заведённой казачьей традиции служивый человек, возвращаясь со службы, вёз домой всевозможные  подарки да гостинцы. Не нарушил вековую традицию и наш земляк. Подвода, на которой он ехал домой, натужно поскрипывала от наваленных на неё двух больших сундуков. Малая ребятня, а также несколько пожилых казаков и сонм вездесущих баб с плохо скрываемым любопытством, плелись за перегруженной подводой. Ведь всем хотелось разделить радость встречи, а также узнать, что же такого везет служивый.

Подъехав ко двору, Михаил по-молодецки резво спрыгнул с подводы и с важным видом поправил съехавшую набок портупею. Затем торопливой походкой подошёл к высыпавшей отовсюду родне. Всех обнял по очереди и троекратно расцеловал. Слезы радости предательски заблестели на глазах встречающих баб, но радость радостью, а нанятая на станции подвода ждала  разгрузки. И позванные Михаилом на помощь молодые казаки помогли снять и поднести к крыльцу тяжеленные, окованные полосовым железом сундуки. Отойдя к гомонящей на все лады людской толпе, молодые помощники полушёпотом поделились новостью:
- Богатые Мишка сундуки припёр, неподъёмные. Видать много добра приволок. Молодец служивый!

Михаил тем временем открыл крышки сундуков и стал одаривать родню гостинцами. Несколько ярких свёртков вмиг разошлись по своим новым владельцам. Однако довольно скоро торжественный ритуал одаривания многочисленной родни гостинцами  был прерван короткой речью служивого:
- Ну, вот и все вам мои подарки. Так что не обессудьте.
Толпа, до этого терпеливо ожидавшая, чего-то необыкновенного и внушительного, разочарованно выдохнула:
- Фи... зря только мучились, помогали перетаскивать сундуки?

Выслушав весьма дельный упрёк хуторян, Михаил, вновь нагнулся над сундуком. Оттуда он достал увесистый свёрток, аккуратно завёрнутый в парчовый отрез. Одобрительный гомон, спровоцированный видом сверкающей на солнце «царской» ткани, вновь поднял авторитет служивого на небывалую высоту. Бабы даже стали меж собой нашёптывать различные прогнозы о содержимом свёртка. А более сдержанные казаки, молча, дожидаясь дальнейшего развития событий, попыхивали наспех свёрнутыми «козьими» ножками.
 
Только дальнейшее событие и любопытных баб и терпеливых казаков привело в неописуемое волнение, граничащее не то с разочарованием, не то с унынием. Из развёрнутого парчового покрывала показалась самая настоящая кузнечная наковальня. А через мгновение только из другого свёртка вывалились чугунные тисы. За тисами явился взору полупудовый молот с безменом. Только всего этого колундаевского богатства хуторская толпа уже не видела. Обманутый надуманными ожиданиями народ  стал нервно растекаться по хуторским проулкам, ругая на ходу и потраченное на смотрины время и самого служивого.

Прошли годы и то, же самое время быстро расставило всё по своим местам. И почти каждый из хуторян  не раз и не два приходил, к безотказному Михаилу с сердечной просьбой отковать палец для бороны, отбить косу или наточить топор. Из простого крестьянского парня он вдруг превратился в  мастера на все руки. И даже словесное обращение к нему кардинально изменилось. Слова «дорогой» или «уважаемый» Михаил Иванович  употреблялись исключительно в связке с именем и отчеством. Потому как содержимое, его неподъёмных сундуков ни в какое сравнение не шло с бесполезными бытовыми безделушками, привозимыми другими служивыми и потом годами, пылящимися за ненадобностью на полках настенных шкафов.

Вот так ещё находясь на государевой воинской службе, думал казак Михаил Иванович Колундаев о хлебе своём насущном. И думу свою он осуществил.