Жизненный крест

Павел Иванович, образно выражаясь, нёс свой жизненный «крест» всю свою недолгую жизнь. И крест этот был плотницкий. Он с младых лет мастерил дверные коробки, вязал оконные рамы, сколачивал пчелиные улики. Даже выпиливать лобзиком витиеватые наличники для окон было для него плёвым делом. Но однажды жизненный крест Павла Ивановича материализовался и он, в самом деле, пронёс по хутору настоящий деревянный крест. И вот как это было.
 
Дел у прославленного хуторского плотника всегда было много. Вездесущая молва о его «золотых» руках летела далеко по округе. Одно было нехорошо – за сделанную работу он всё чаще брал спиртным. К тому ж оставлять  сорокаградусную плату на «чёрный» день Павел Иванович, конечно же, не умел и всё заработанное сразу же пропивал... с друзьями или один. В оправданье подобного своего поведения он не раз говаривал:
- А вы видали колбасу на шее у собаки? Вот и не видали! Так, а чего ж от меня хотите!
Конечно же, на следующий после попойки день Павел Иванович тяжко болел и шёл на работу с неохотой, порою с большим опозданием.

Вот и сегодня придя на работу, он получил очередной выговор за опоздание, а заодно и наряд на изготовление гроба для умершего накануне односельчанина.
Через час-другой новёхонький, пахнущий сосновыми опилками, гроб уже стоял на верстаке, соблазнительно блестя (ой ли) ароматными смолистыми боками. С чувством исполненного перед покойником и его родственниками долга Павел Иванович отправился на обед, дабы поправить порушенное вчерашними возлияниями здоровье.

Отобедав, и единолично употребив здоровья для, три-четыре стопки горькой, довольный собою плотник был обнаружен досужим совхозным прорабом на заросшем камышом берегу Чира.
- Павел Иванович, а вы гроб-то сделали? – поинтересовался прораб.
- Да. Как и говорили, метр девяносто в длину. Всё честь по чести, как и положено, - ответствовал погружённый в свои хмельные мысли плотник.
- Ну и молодец, а то там родственники  за гробом приехали. Да, а крест-то где? Ты куда его поставил?

Павел Иванович ажник взмок от неожиданности. Сделав с глубочайшего похмелья гроб, он действительно позабыл сделать крест. И виновато улыбаясь, даже не сразу нашелся, что и ответить:
- Так… это Александр Иванович, я сейчас же крест сгондоблю. И пусть они меня не ждут, я его сам отнесу к покойнику домой.

Похлопав плотника по плечу, мол, хватит на сегодня пить, прораб ушел к себе в конторку, а Павел Иванович нетрезвыми шагами засеменил в «плотницкую».

Конечно же, нестойкие ноги и предательски дрожащие руки никак не способствовали быстрому изготовлению креста. На дворе уж смерклось, когда он приладил к стояку третью наискосок перекладину. Покурив и отряхнув с себя прилипшие к одежде стружки, Павел Иванович совсем уж затемно отправился в дальний край хутора к осиротевшему дому покойника.

Начав с завидным энтузиазмом первый в своей жизни «крестный» ход, Павел Иванович вскорости прыти поубавил. Сухой, но совсем не лёгкий дубовый крест больно давил на натруженные плотницкие плечи. Самонадеянный плотник  частенько подставлял под могильный крест то одно, то другое плечо, но всё равно быстро уставал и останавливался, чтобы перевести дух.

В такие минуты добросердечный плотник с наслаждением попыхивал дешёвой цигаркой, грустно и одиноко стоя в непроглядной осенней темноте. И что характерно, за всю более чем половину пройденного им нелёгкому пути, ему так никто и не встретился! Хутор словно бы вымер. Но, дело было совсем не так и хутор жил своей обыденной жизнью... кто-то, примостившись на диване, смотрел телевизор, кто-то додаивал корову, а кто-то доедал разогретый заботливой хозяйкой ужин. В общем,  размеренная жизнь небольшого хуторка, в отличие от одной человеческой, оборвавшейся накануне, продолжалась.
 
Даже «ростовский» автобус  своевременно проследовал по профилю в сторону станицы Боковской. Он благополучно привёз любимую тёщу отделенческого агронома и та, набрав невообразимую кучу гостинцев, уже битый час брела по предательским хуторским колдобинам. Тяжёлые сумки немилосердно оттягивали её немолодые, вволю натруженные руки. Намаявшаяся пешим ходом тёща время от времени останавливалась, также как и Павел Иванович передыхала, а близ усадьбы Елены Васильевны Алипатовой их пути "счастливо" пересеклись.

Остановившаяся было тёща, с заметным нажимом массирую затёкшие пальцы рук, вдруг услышала за собой шорканье чьих-то ног и… оглянувшись, остолбенела! В свете вспыхнувшей сигареты отчётливо маячил силуэт большого белого креста, а чуть ниже миру являлся человекоподобный лик. Это был наш горе-плотник, нежданно-негаданно воплотившийся в Мессию. И это чудо дивное или диво чудное стало с нарастающей скоростью приближаться к потерявшей дар речи одинокой женщине, потому как, повстречав на своем пути живого человека, оно (диво чудное) несказанно обрадовалось.

Ни сколь ни представляя, какой он вселяет встречному путнику вид, Павел Иванович заметно прибавил шагу, а в смерть выпуганная тёща, крутнувшись на месте проворнее молодого лейтенанта перед генералом, стала с видимым ускорением отдаляться от явленного ей ангела небесного. Уморившиеся ноги, несколько увереннее понесли соскучившуюся по внукам тёщеньку, а заодно и её пудовые сумки. Однако и Павел Иванович был не лыком шит. Уж очень он истосковался по  человеческому общению, а потому стал зримо прибавлять шагу. Но и тёщины, в кои годы, помолодевшие ноги, уверенно перешли на форсированный шаг, рискующий сорваться в сдержанную трусцу.

Весь оставшийся путь от дома Елены Васильевны до спасительного дочкиного подворья сподобился для обоих детской игре в догонялки. Павел Иванович сколько не тужился, так и не смог догнать соскучившуюся по внукам тёщу, а "вдохновлённая" святым духом тёща, тоже не смогла оторваться от преследовавшего её «ангела во плоти».

Однако вскорости ей удалось скрыться за спасительной калиткой дочкиного дома, а Павел Иванович, вмиг потеряв к ней всяческий интерес, чинно прошагал дальше. Его всё ещё ждал ни о чём не догадывающийся покойник…

Этот рассказ о самом себе Павел Иванович частенько рассказывал сам, а рассказав, всякий раз совершенно искренне удивлялся… чего ж  так испугалась агрономова тёща. Видать, совсем уж не рисовался в его воображении одинокий ночной путник с крестом на плечах вдобавок с подсветкой от сигареты. Вид наверно был ещё тот…