Безобидные увлечения маленького элитного сообществ

Безобидные увлечения маленького элитного сообщества, претендующего на нечто большее, чем клуб по интересам

     ВСТУПЛЕНИЕ

     Принимая во внимание тот факт, что автор в своём творчестве сосредоточился на повествовании о приключениях тех выдуманных им персонажей, к которым он успел привыкнуть сам и которые, в какой-то степени, полюбились читателям, у редакционной коллегии уже сформировалась определённая перспектива: приходится давать некую вводную информацию о том, о чём уже было написано.
     Занятие, скажем, так себе. Хочется уже перейти к изложению истории, а тут вынуждены время тратить. Мы уже хотели автора попросить написать что-нибудь другое, с новыми героями, иным лейтмотивом, но, по условиям заключённого соглашения, редакция обязана принимать те работы, которые им предоставляются.
     Не успели постоянные герои выкрутиться из очередной передряги, как для них приготовлены новые испытания. Вселенная рассчитывает на них. Но перед тем как автор продолжит излагать своё миропонимание через призму приключений тех, о ком он пишет, нам бы всем хотелось немного отвлечься и отдохнуть. Хотя… Вы же понимаете, что даже при условии, что новая книга сообщит нам что-то иное, надо просто принять это как данность: хотя бы тоненькая, но ниточка, соединяющая очередное творение автора с остальными, всё равно будет присутствовать.
     Ладно. Возможно, эта история именно для этого и нужна.
     Автор дал большему числу своих персонажей отдохнуть, поведав нам о той главе из жизни Михала Павловича, которая случилась с ним несколько лет назад. Ещё до того, как у него появился сын. До того, как он перебрался через океан, а после попытался уединиться на далёких островах…
    Это произошло в тот момент, когда он решил покинуть Европу. С ним ничего такого особенного-то и не стряслось. Он даже не заметил чего-то необычного. Но так…
     В этой истории будут другие главные герои…
     Приступим…

     ГЛАВА ПЕРВАЯ: Переправа

     Сэр Алистер Роздвин был человеком весёлого нрава с неунывающим характером. В свои шестьдесят с небольшим он выглядел очень хорошо. Вот что значит настоящий аристократ. Высокий. Элегантный. Выделяющийся на фоне толпы каждым движением своего тела. В общем, мужчина благородных кровей. При этом не чувствующий никакого дискомфорта при общении и контакте с простолюдинами. Сэр Алистер никогда не кичился своим происхождением. У него не было каких-то психологических комплексов по этому поводу. Он был дружелюбным, общительным. Как бы сказали опытные тренинг-менеджеры, коммуникабельным, креативным, стрессоустойчивым.
    Кстати, о стрессе.
    В Париже было сегодня жарко. И не только из-за погодных условий. В очередной раз авиадиспетчеры объявили забастовку с требованием повышения оплаты труда и улучшения его условий. Профсоюзное движение во Франции славилось своей сплочённостью и умением добиваться хотя бы части поставленных целей. Людей можно понять. Их работа сложна, полна ответственности. Любая ошибка диспетчера может привести к непоправимому…  Чего бы никому не хотелось. Но владельцы авиакомпаний не любят делиться деньгами – поэтому иногда их приходится заставлять это делать. Даже радикальными методами…
     Город встал, мягко говоря, на уши. Потому что к забастовке авиадиспетчеров присоединился весь транспортный профсоюз. По всей стране. Встало всё. Поезда, самолёты, грузовики, суда… Закрылись все порты и вокзалы. Отменены были все рейсы.
    Тысячи людей не смогли в этот день отправиться по своим делам. Многие товары не поступили на полки магазинов – и потребители не смогли их купить. Длиннющие пробки на автомагистралях. Коллапс транспортной системы.
     Долго такое, конечно, продолжаться не будет. Никогда больше нескольких дней не превышало. Ну, неделя. Может, две. Потом все устанут, сядут за стол переговоров и пойдут на взаимные уступки. Ну, может, где-то противостояние выльется в уличные беспорядки с поджогом автомобилей ни в чём неповинных законопослушных налогоплательщиков. Где-то произойдёт стычка демонстрантов с полицией, которая для подавления агрессивной толпы использует слезоточивый газ, водомёты, резиновые дубинки и резиновые пули. Будут раненые. Будут жертвы. Так бывает постоянно…
     Сэр Алистер это хорошо знал. И если бы он был простым человеком, умеющим анализировать ситуацию, то, наверное, он бы просто остался в своём гостиничном номере. Или бы попросил укрытия на территории посольства, ведь он был особой, приближенной к престолу в какой-то степени (не станем утверждать, что прям-таки да, но всё же вход во Дворец имелся). Но нет. Ничего подобного. Мистер Роздвин (иногда его и так величали) был человеком очень предусмотрительным, если не осведомлённым. К похожему развитию событий он был всегда готов, поэтому заранее арендовал автомобиль и отправился на нём к паромной переправе, которая в минуты дестабилизации обстановки оставалась единственной функционирующей транспортной артерией.
     Так почему-то в последнее время было принято: паром ни при каких обстоятельствах не прекращает сообщение между Францией и Туманным Альбионом. Ну, потому что многим влиятельным людям нужно перемещаться по делам. Заставить всех прекратить забастовку возможности нет. Да и не нужно – ведь цели ещё не достигнуты ни теми, ни другими (не подумайте, что мы говорим о каком-то сговоре, хотя и такое, бывает, происходит). Из Парижа никуда не улетишь – надо перебраться через пролив, ведь в Лондоне всё в порядке.
    Подъезжая к переправе, сэр Алистер увидел скопившуюся толпу возле касс. Он усмехнулся. Не один он такой умный. Но у него точно уже был билет на ближайший рейс, а вот тем, кто стоит в очереди не факт, что хватит…
     Оставив машину на специальной стоянке той транспортной компании, услугами которой он пользовался на территории Франции, сэр Алистер лёгкой походкой направился к месту, откуда осуществлялась посадка на паром.
     Жарко. Хорошо. Пахнет морем. В эту минуту он был больше похож на обыкновенного туриста в светлых брюках, лёгкой рубашке навыпуск, шляпе, очках и с небольшим саквояжем в руках. Сэр Алистер улыбался. Проблемы других его мало волновали. Свою миссию он выполнил. Скоро он будет дома, пить чай в кругу семьи…
     Вдруг он услышал, как кто-то проговорил что-то эмоциональное со стороны, и обернулся.
     Перед ним стоял молодой светловолосый мужчина, который с трудом выбрался с толкающейся очереди. Он выглядел уставшим и немного унылым. В потёртых джинсах, запылённых немного стоптанных кедах, а также в оранжевой футболке с полустёртой аппликацией, которая представляла собою двунаправленную пирамиду.
     Ну, на самом деле понять, пирамида ли это изображена или конус, было сложно, но то, что один конец геометрической фигуры смотрел вверх, а второй вниз – это бросалось в глаза отчётливо. Как бы у фигуры на футболке имелась тень, точно повторяющая контуры пирамиды, но не в сторону, а вниз.
     Сэра Алистера заинтересовало изображение на одежде молодого человека.
     «Надо же, как любопытно… – подумал аристократ. – И именно в этот день. В это время…»
     Он посмотрел на часы – и почему-то сразу же решил, что ему надо хоть как-то посочувствовать молодому человеку.
     – Могу я вам чем-то помочь? – обратился он к незнакомцу, продолжавшему стоять в какой-то прострации.
     Иностранец не понял, что ему сказали.
     – Вы говорите по-английски? – задал новый вопрос сэр Алистер.
     – Ах, да, простите… Не сразу сообразил, – ответил собеседник.
     – Так вам нужна помощь?
     – Нет-нет, всё хорошо…
     – Вы уверены? У вас какой-то беспокойный взгляд. Вам не досталось билета на паром?
    – Да уж забеспокоишься тут, – поправив рюкзак, который начал скатываться с плеча, промолвил молодой человек. – Нет, билет, у меня есть, повезло. Чудо просто какое-то…
    – О, ну, тогда всё хорошо. Не волнуйтесь вы так. Пройдёмте со мной. До посадки ещё есть время. Здесь кафе рядом, где можно посидеть, перевести дух. Я вас провожу.
     Иностранец засмущался:
     – Но… Даже не знаю… Я же просто… Как бы…
     – Ай, перестаньте, не стесняйтесь. Я люблю помогать людям, – с улыбкой промолвил сэр Алистер. – И верю в Перст Судьбы. Если мы встретились – значит, того хочет…
     – Сама Вселенная, – закончил за него собеседник.
     Аристократ изумился:
     – О, да вы настоящий поэт! Какой лаконичный и в тоже время масштабный образ! Рад знакомству. Меня зовут Алистер Роздвин, – сообщил он, протянув руку молодому мужчине.
     Тот с подозрительностью посмотрел на шестидесятилетнего джентльмена, потом увидел его искреннюю улыбку – и пожал руку со словами:
     – А меня зовут Михал Павлович.
     – О! Какое чудесное имя! Пойдёмте, Михал Павлович, пойдёмте. Что мы тут на жаре париться будем…
     К паромной станции народу прибывало всё больше и больше. Всем хотелось заполучить заветный пропуск на судно, которое бы вывезло их подальше от всяких забастовок, но не всем было суждено попасть на него…
     Расположившись за столиком под большим зонтом, сэр Алистер и Михал Павлович посмотрели на скопившийся народ внизу.
     – Вы так смотрите на этих людей… – произнёс сэр Алистер.
     – Мне их жаль немного… Они там толкаются. И ведь знают, что билеты достанутся не всем…
     Сэр Алистер подозвал официанта и заказал два прохладительных напитка.
     Михал Павлович попытался отказаться, но ничего не вышло.
     – Угощайтесь, Михал Павлович. Не переживайте за деньги.
     – Да я как бы… Я могу заплатить…
     – Нет-нет, вы мой гость.
     – Ну, спасибо… мистер Роздвин…
     Тот заулыбался. Мистером Роздвиным его обычно называли представители незнатных родов, которые не знали, кто он на самом деле. Но ему сейчас и не хотелось козырять регалиями. Он вообще это не любил делать. Он просто хотел с кем-нибудь поговорить.
     Михал Павлович выглядел устало. И не искал общения. Но так уж вышло, что его заприметил этот человек…
     – Вы в первый раз в такой ситуации? – поинтересовался мистер Роздвин.
     – Да… Раньше только по телевизору видел все эти митинги, а тут…
     – Ох, я их всю жизнь помню. По роду своих занятий, я частенько приезжаю сюда читать лекции – и забастовки тут постоянно. Но эта, конечно, какая-то особенная. Масштабная. Но не волнуйтесь. Всё наладится…
     Михал Павлович немного потупил взор и сказал неоднозначно:
     – Да уж…
     – А вот что, дружище, скажите, а как же вы, иностранец, догадались поехать сюда? И вообще, как вы оказались во Франции? Вы ведь откуда-то из Восточной Европы. Из Польши? Украины? Может, быть России?
     Настал черёд Михала Павловича улыбаться:
     – Из Чехословакии.
     Сэр Алистер на секунду вопросительно посмотрел на собеседника, а потом рассмеялся, оценив шутку:
     – Ха-ха-ха, из Чехословакии! Как я сразу-то не догадался?! Хороший ответ… Простите мою бестактность, но вы почему-то вызываете интерес и кажетесь любопытным. У вас есть образование? На кого вы учились?
     – Да вы мне допрос какой-то устроили, – начав озираться по сторонам, проговорил Михал.
     – Нет-нет, что вы! Что вы! Я вот профессор по истории, философии, литературе и археологии. Читаю лекции в разных европейских вузах.
     – Ого! – удивился Михал Павлович. – Со времён окончания университета с профессорами не общался. Я филолог по образованию.
     – О, филолог? – переспросил сэр Алистер. – Это интересно. Очень. Редко в наши дни встретишь филолога на улице. Вы где-то преподаёте?
     – Нет, по специальности работать не пришлось, – отмахнулся Михал, давая понять, что ему не очень приятно говорить на такую тему.
     – Хорошо… Всякое бывает… А откуда так хорошо английский знаете?
     – Ну… Я его не знаю… Я его больше понимаю… И обстоятельства вынуждают на нём общаться.
     – Просто великолепно! – похвалил его мистер Роздвин.
     – В тех краях, где я родился, есть поговорка… Смысл её в том, что знание языка позволяет получать информацию… Поэтому…
     – Полностью с вами согласен, Михал Павлович. Я уж не буду допытываться, зачем вам на Туманный Альбион…
     – А мне собственно и не туда нужно, – прервал мысль сэра Алистера Михал.
     – А куда же держите путь?
     Михал Павлович пару секунд повременил с ответом, сделал большой глоток напитка, которым его сегодня щедро угощал почтенный джентльмен, почувствовал какое-то облегчение, расслабился и кратко поведал свой путь:
     – Да вот решил обстановку сменить… Хотел через океан перебраться. Но мой рейс отменили ещё вчера до полуночи… Все такие недовольные были. Я пошёл в кассу, думал, поменять на другой день, но мне предложили вернуть деньги. А когда я спросил, как же в другую часть Света перебраться, то сотрудник аэропорта сказал, если я не умею летать, чтобы оказаться в Испании или Бельгии, то лучше всего ехать сюда. Я тогда не понял, что будет… Хорошо, повезло, быстро добраться до железнодорожного вокзала, а то бы застрял… А когда сюда прибежал, смотрю – а тут уже толпа. Ну, думаю, всё… Но всё равно встал в очередь…
     – Долго стояли?
     – Где-то одиннадцать часов…
     – И ваши труды были вознаграждены! – порадовался за собеседника аристократ.
     – Ну да… Потом надо до Лондона, там в аэропорт…
     – Послушайте, вы на ногах, я так понимаю, скоро уж сутки… Так не годится. Нехорошо. Вот что… У меня есть в Лондоне люди… Вот, возьмите, – сэр Алистер дал Михалу визитку. – Здесь адрес и телефон гостиницы. Скажете, что от меня…
     – От вас? От мистера Роздвина? – с сомнением переспросил Михал.
     – Там, когда увидят, визитку, всё поймут. Денег с вас не возьмут. Это мой вам подарок.
     – Но можно ли?.. Вы впервые меня видите – и оказываете такую честь… Я…
     – Не переживайте вы так. Я вижу, что вы хороший человек. Простой. А я… Я имею возможности. Почему бы мне не помочь хорошему простому человеку? Интересному собеседнику. У вас на какую палубу билет?
     – На нижнюю.
     – А у меня номер-люкс. Я бы пригласил вас с собой, но это уже совсем будет выглядеть неприлично, а я всё-таки глава семейства… Ха-ха-ха. В общем, когда переправимся, идите прямо на автобусную стоянку. Увидите указатели. У стюардов спросите, где автобус до Лондона, вам покажут. Он стоит на самом виду. Когда приедете на лондонский автовокзал, возьмите там такси и покажите карточку – водитель поймёт, кто к нему сел и куда ехать. Вопросов не будет.
     – А за такси сколько надо заплатить? – задал вопрос Михал Павлович, находясь в некотором недоумении.
     Он просто хотел перелететь океан и попробовать найти себя там… Но… Не так быстро. Быстро почему-то не получилось…
     Сэр Алистер пояснил:
     – Деньги водителю заплатит отель. Потому что у этой сети отелей договорённость со всеми таксистами столицы: они везут к ним клиентов и получают за это деньги. Бизнес.
     На лице Михала Павловича отобразилась гримаса отвращения…
     – Вам что-то не нравится?..
     – Да нет… Всё нормально… Не люблю это слово – «бизнес»…
     – Ой, не принимайте близко к сердцу. Вы человек подвижный, сообразительный. У вас всё получится…
     Прозвучал гудок парома.
     – О, нам пора, – промолвил сэр Алистер. – Прошу за мной…
     Они спустились вниз, где людская масса ожидала посадку. Было немного тесновато, но терпимо. На прощание мистер Роздвин ещё раз пожелал Михалу Павловичу успехов, после чего отошёл от него в другую сторону. Для людей с билетами в другой класс был отдельный проход.
     Михал Павлович же растворился среди пассажиров.
     Через несколько минут паром отчалил в сторону Туманного Альбиона…   

     ГЛАВА ВТОРАЯ: В пути есть время подумать

     Тот маршрут, который, так уж сложилось, сэр Алистер и Михал Павлович выбрали для переправы,  по времени был самым коротким и не занимал более двух часов. В транспортных  накладных и прочей документации, связанной с перевозкой пассажиров и грузов через пролив, в графе время часто даже указывались минуты пути – до того быстрым воспринимался такой вариант перемещения с континента на остров или наоборот. Но, несмотря на скоротечность подобного путешествия, всё равно несколько мгновений всё же имелось у каждого пассажира для того, чтобы поразмыслить, глядя на плещущуюся морскую гладь за бортом, о бренности бытия, своём месте в нём, смысле жизни, безграничности Мироздания и…
     Вряд ли, конечно, каждый вёл сам с собою внутренний монолог о чём-то подобном, но мало ли… Хотя бы один человек. А может, и два. А возможно, и больше. Большинство бесспорно было занято думами о чём-то более приземлённом и конкретном, о текущих материальных проблемах и заботах. Ну, кто-то удобно разместился и читает книгу. Кто-то в телефоне ковыряется. Кто едет с семьёй или компанией – обсуждает важные и волнующие всех членов группы темы. Ну, а кто-то, как, например, Михал Павлович просто сел на своё место, устремив взгляд куда-то перед собой, словно вспоминая какие-то события из своей жизни…
     Бывает же так, когда неожиданно приходит помощь. Когда и не ждёшь ничего. Когда уже всё бросил, смирился со всем, выбрал направление – и просто поплыл по течению в надежде, что в этот раз без приключений… Михал Павлович пару раз усмехнулся, чем смутил сидящих рядом с ним пассажиров, но ему совершенно не было никакого дела до того, что о нём подумают окружающие. Дорога, на которую он вступил, вела его в новый мир – и ему казалось, что в этот раз всё, теперь-то уж точно, никакого прошлого, никаких проблем, Судьба благоволит. Такое с ним уже было. И каждый раз, наверное, в нужный момент.
     Поблагодарив Вселенную, он ещё раз улыбнулся, посмотрел на визитку мистера Роздвина и подумал, раз уж отзывчивый достопочтенный джентльмен по доброте душевной помогает, надо принять с благодарностью сие деяние, некрасиво будет, если отказаться, а он узнает. Хотя Михал был полностью уверен, что больше никогда не встретит сэра Алистера…
     Сам же аристократ был немного иного мнения.
     Он был достаточно важной особой. Для него на пароме была приготовлена каюта. Просторная. Вместительная. С удобствами. С гардеробом. Буфетом и баром. Все условия. Можно принять душ. Выпить. Закусить. Переодеться с чистое и свежее…
     Ах, как хорошо, когда у тебя есть возможности…
     Вы бы могли подумать, что на сэра Алистера напала какая-то альтруистическая блажь – и он соблаговолил оказать некую поддержку незнакомцу. Да к тому же ещё и иностранцу. Филологу! Не исключено, что если бы на месте Михала Павловича оказался кто-нибудь другой, то и ему бы досталась милость доброго господина, но не зря Алистер Роздвин имел учёную степень сразу по нескольким дисциплинам. Он не верил в совпадения. Изучение истории, языков, различных древних текстов и трактатов подсказывало ему, что в нашем бренном мире имеются неведомые для простого человека движущие силы, которые ежедневно, ежеминутно подают сигналы… Важно распознать их, услышать, увидеть, ощутить, правильно прочитать… Не всем такое, конечно, дано. Сэр Алистер прекрасно осознавал, что сам он не может познать Вселенной. Он может лишь приблизиться к её пониманию. И может быть, его ученики и последователи, на основе его монографий, смогут раскопать что-то важное, значительное, совершить грандиозное открытие…
     Да уж, мечты идеалиста. Но это замечательно, что он, будучи в своём возрасте, не утратил веры во что-то возвышенное, не превратился чопорного надменного сноба-интеллектуала, читающего лекции без души и интереса к своим студентам. Он старался пробудить в каждом из них жажду поиска, стремление искать и находить, думать, осмысливать глубину веков…
     Сэр Алистер верил, что обязательно хотя бы в одном из университетов, в которых он преподавал, найдётся пара-тройка человек, в которых будет некая искра, которые окажутся прозорливее остальных, которые смогут больше, чем просто сдать экзамен…
     Аристократ сидел в своей каюте, попивая какое-то очень дорогое вкусное многолетней выдержки вино – и как-то так витал мыслями, глядя на море…
     Но надо же было ему столкнуться именно с этим молодым человеком!
     Сэр Алистер, кстати, тоже усмехнулся (может быть, даже одновременно с Михалом)…
     Где-где, но на паромной переправе он никак не ожидал повстречать кого-то, кто сможет его заинтересовать, а тут сразу несколько факторов сошлись – и…
     Жаль, рядом никого не было, а то бы Алистер Роздвин без тени смущения произнёс, что все его богатые знания истории, философии, литературе и археологии ничего не стоят. Ведь, если уж быть до конца честным, то встреча с Михалом Павловичем вообще никакого отношения к этим дисциплинам не имеет. Ну, ладно б они познакомились где-то в околонаучных кругах, но нет. Совершенно нет. И этот факт вызывал в его душе восторг и ликование!..
     Да, его соратники не поймут, возмутятся, воспротивятся и даже могут оказать сопротивление, будут отвергать его идею, но сэр Алистер решил идти до конца. Потому что, как ему показалось, сама Вселенная дала подсказку, он её понял – и ему открылось некое сакральное знание…
     Он бы ещё посидел да поразмышлял, но время переправы подходило к концу. Надо идти. Но в отличие от большинства, ему не нужно будет спускаться вниз. Он двинулся наверх, где уже сел вертолёт специально присланный за ним…

     Когда Михал Павлович стоял в очереди на выход, он немного удивился прибывшему летательному аппарату. Некий пассажир, заметив его выражение лица, промолвил:
     – Видать, какой-то богач на борту, раз вертушка прилетела…
     Этим богачом и был знакомый Михала.
    
     ГЛАВА ТРЕТЬЯ: Аристократическое поручение

     Сэра Алистера встречали. Не подумайте лишнего, мало ли, у вас фантазия разыгралась. Нет-нет. Никаких почестей, красной ковровой дорожки и толпы поклонников. Он же не какая-то эстрадная суперзвезда. Он простой… Хотя нет, он непрост. Не сказать, что очень сложный, но… Его благородное происхождение, дворянский титул, принадлежность к высшему обществу делали сэра Алистера в какой-то степени личностью исключительной. Поэтому на пароме у него была отдельная хорошо обустроенная каюта. В этом плане он был не одинок. Не только у него имелись средства оплатить дополнительные удобства. Но вот вертолёт прилетел лишь за ним…
     Когда сэр Алистер Роздвин поднялся на взлётно-посадочную площадку, там его уже ожидали. Перед летательным аппаратом стоял человек с внешностью дворецкого: элегантный чёрный фрак, галстук, завязанный на манер позапрошлой эпохи, шляпа-котелок, почему-то трость и белые перчатки на руках. Возраста этот человек был довольно молодого. Возможно, он и не был дворецким, а просто каким-то служащим при своём господине. Разберёмся позже. Скажем лишь, что звали его Монтгомери Хьюз. Он был помощником сэра Алистера. Может быть, даже секретарём. Или ещё кем-то. Когда его хозяин отбывал по делам на континент, на мистера Хьюза ложилась ответственность за положение дел здесь, на острове. Решений важных молодой человек не принимал, не положено было по статусу. Он лишь собирал информацию, которую аккуратно складывал в специальную папочку, чтобы потом передать её господину. Такие вот причуды. Ещё Монтгомери Хьюз чертовски боялся высоты и ненавидел летать, но из-за специфики выполняемой работы он был просто обязан встречать сэра Алистера, который любил комфорт и быстроту перемещения. Если бы не транспортная забастовка в Париже, аристократ бы прибыл ближайшим рейсом. Его бы встретил красивый автомобиль представительского класса, но пришлось задержаться, потратить время на переправу через пролив. Поэтому-то он и затребовал вертолёт…
     Когда мистер Хьюз садился в него, он мысленно проклял тот день, в который принял приглашение и дал согласие вступить в должность некоего ассистента. Ему пришлось сделать большое усилие над собой, чтобы забраться внутрь. Пилот даже начал смеяться над ним, что сильно оскорбило молодого человека, полного горделивости и амбиций. Он собрал всю волю в кулак – и приказал взлетать…
     И вот он уже стоит на площадке парома, ожидая господина. Мистер Хьюз чувствовал себя немного не в своей тарелке. Только что летел, теперь на воде. Его всего трясло. Пот проступал на лбу. Он понимал, что выглядит некрасиво и надо собраться…
     «Не годится… так не пойдёт…» – подумал он.
     Закрыв глаза, мистер Хьюз стал медитировать, пытаясь привнести равновесие в свой сметённый разум. Надо отдать должное ему. Похоже, не просто так его назначили в помощники к аристократу. За несколько секунд Монтгомери Хьюзу удалось справиться со своим страхом. Иначе никак. Нельзя ударить в грязь лицом перед начальником. Нельзя пасть в его глазах, потеряв весь авторитет, который с таким трудом удалось заслужить. Да-да, мистер Хьюз был очень трудолюбивым и исполнительным. Соблюдал все нормы этикета. Знал наизусть все правила поведения. На него можно было положиться. Сэр Алистер доверял молодому человеку, так как знал, что его помощник (чуть не написали «слуга», ох) обладал великолепным талантом исполнителя. И для него уже было готово новое поручение…
     Сэр Алистер обрадовался, увидев мистера Хьюза, стоящего с закрытыми глазами и не шевелящегося. Аристократ помахал ему рукой в знак приветствия, но тот не отозвался. Подойдя ближе Алистер Роздвин улыбнулся и промолвил:
     – Монти, с вами всё в порядке?
     (Да-да, аристократ звал его именно так, хотя самому Монтгомери такое обращение не нравилось, но перечить хозяину он не смел).
     – Ах! – очнулся Монти. – Мистер… Сэр… Алистер…
     – Ну-ну, дружище, соберитесь, – похлопав по плечу помощника, сказал сэр Алистер. – У вас есть что-нибудь для меня?
     Мистер Хьюз открыл дверь в летательный аппарат со словами:
     – Всё в папке, сэр. Ничего существенного за время вашего отсутствия не произошло.
     – Можем отправляться? – задал вопрос пилот, когда пассажиры заняли места.
     – Можем, – проговорил сэр Алистер, взяв папку, которую ему протянул Монти.
     Бегло просмотрев бумаги, аристократ изобразил на лице благодушие и умиротворённость.
     – У вас всё получилось? – поинтересовался Монтгомери. 
     – Всё даже лучше, чем планировалось, – ответил Алистер Роздвин. – Цены на энергоресурсы, как и прогнозировались, скакнули вверх. Грузоперевозки подорожали. Страховые выплаты… Так-так-так… Да, всё, как я и предполагал. Миссия удалась. Давайте выпьем.
     Наверное, это такая прихоть богатого человека, но даже в его вертолёте имелся мини-бар, где стояла бутылка шампанского и пара бокалов.
     Мистер Хьюз умело открыл ёмкость с игристым вином, что даже и намёка на то, что выльется пена, не было, и разлил напиток.
     – Ну-с, Монти, за наши цели и задачи! – предложил тост аристократ.
     – За вас, сэр, – почти искренне сказал помощник.
     – Ах, ну, не стоит подхалимничать, хотя моя заслуга велика… Что ж, друг, и за меня!
     Они пригубили шампанского, после чего вылили остатки в специальное ведёрко.
     – Чем займётесь дома? – поинтересовался Монти.
     – На текущий момент особых дел нет, кроме нашего праздника, а к нему мы как и всегда готовы… Как там моя старшая дочь?
     – Сидит дома.
     – Не капризничает?
     – Нет, что вы. После ваших бесед она ведёт себя очень спокойно…
     – Ах, бедная девочка… – произнёс сэр Алистер, глядя в иллюминатор. – А как там моя младшая дочь?..
     Монти слега улыбнулся почему-то и тут же дал ответ:
     – Под присмотром вашей прислуги. И супруги, – добавил он.
     Пилот обратился к пассажирам:
     – Скоро на посадку. Не забудьте пристегнуться.
     Дельный совет. Верный.
     – А знаете что, Монти… – вдруг сказал сэр Алистер, чем озадачил помощника.
     Мистеру Хьюзу и так было нелегко бороться со своей фобией высоты и полёта, а тут неожиданный возглас господина…
     Волнительный момент, однако. Монти почувствовал что-то неладное…
     – Монти, друг мой, – начал аристократ. – Успел я, понимаете ли, пока ждал паром, познакомиться с одним интересным, как мне кажется, человеком. Путешественником из Восточной Европы. Как он сам сказал, из Чехословакии…
     – Такой страны не существует, – не поняв юмора, проговорил Монти.
     – Это шутка. Я, когда сам разъезжаю по континенту, люблю поболтать с простыми людьми… Но… В сегодняшнюю дату… Я повстречал именно его. И кажется, это неслучайно… Что-то мне подсказывает, что надо с ним ещё раз встретиться…
     – Вы уверены? – засомневался помощник. – Первый встречный…
     Господин перебил подчинённого:
     – У него на футболке была пирамида… двунаправленная… И вообще… Вот вам задание: привезите завтра его ко мне домой.
     Монти не понравилась эта идея, но он сдержал эмоции, лишь спросив:
     – Как найти его? Проверить списки пассажиров? Камеры городского слежения? Через системы распознавания лиц?
     – Ох, Монти, мы, конечно, можем всё это сделать, ресурс у нас есть, но не нужно… Я предусмотрел. Поскольку он с дороги, устал, я посоветовал ему отдохнуть в нашей гостинице. Он наверняка там будем.
     – Ну, тогда никаких проблем. Наши люди всё сделают.
     – Да-да, я уже дал поручение администрации гостиницы. Его встретят хорошо. Но он собирается лететь через океан. Надо бы его придержать у нас…
     – Насильно? – спросил Монти, не моргнув и глазом.
     – Ах, ну что вы такое выдумываете! Нет. Ни в коем случае. Пусть наши перевозчики тоже поддержат коллег из Франции.
     – Вы хотите, чтобы…
     – Да, на недельку, если получится. Хотя бы дня три-четыре. А там видно будет…
     Монтгомери поправил галстук и промолвил:
     – Но это чревато… Никакой выгоды…
     – Почему никакой? Цены растут – нам это всегда выгодно. Так что отправляйтесь в Лондон сразу же.
     – Мне его привезти так же, как вас? Или на автомобиле?
     – Наземный транспорт будет более уместным. У нас же забастовка в гражданской авиации – какие уж тут перелёты, – усмехнулся Алистер Роздвин.
     – Хорошо, понял. Как зовут нашего гостя?
     – Михал. Михал Павлович. Встретьте его по всей форме, – добавил сэр Алистер, намекнув на какое-то несовершенство в облике помощника, о котором известно было лишь им двоим.

     Через пару минут они приземлились на зелёной лужайке перед шикарнейшим особняком в викторианском стиле – главной жемчужиной этого обширного аристократического поместья
     Сэра Алистера вышли встречать слуги и домочадцы. Даже старшая дочь, длинноногая стройная красавица выказала почтение, хотя с ней имелись кое-какие проблемы. Но это пока не важно.
     До конца дня Алистер Роздвин ничем важным не занимался, играл с младшим ребёнком. О всяких домашних глупостях беседовал с женой, прислугой, с одним из садовников (а их было двое), поваром и так далее…
     Ну, а Монти, Монтгомери Хьюз, собрал вещички и отправился в столицу Туманного Альбиона…

    


     ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ: Семья

     Если вы подумали, что мы сразу перейдём к Михалу Павловичу и тому, как его встретил Монти, то нет. Не сразу. Чуть позже. Этот момент не самый важный. И поделимся секретом (только ни кому не говорите, лады?): если бы Алистер Роздвин не встретил Михала на паромной станции, нас бы это не остановило – и мы бы всё равно рассказали эту историю. Так что… Но раз уж Вселенная сделала так, что они познакомились – то да, теперь и Михал Павлович немного замешан. Но не будем на него тратить время. Многие из вас наверняка знакомы с ним. Для кого-то – он уже свой парень. Ну, для тех, кто познакомился с его ранними приключениями и теми, что были после. Просто наш сегодняшний эпизод как-то выпал из памяти. Даже самого Михала. Он не так долго общался с семейством аристократов, чтобы это как-то сильно запало ему в душу. А, между прочим, зря. Простим невнимательность этого молодого человека. И немного поведаем о весьма интересных людях…
    Семья сэра Алистера Роздвина была небольшой. Жена и две дочери. По официальным бумагам. Были и другие родственники, близкие и дальние, но они уж совсем занимались неинтересными делами, что про них и рассказывать нечего. Они знали лишь то, что им положено было по статусу: их брат-кузен-дядя и так далее Алистер возглавляет что-то такое важное, решает вопросы межконтинентального уровня, обеспечивает всех, так что надо благодарить Всевышнего за то, что он такой умный и предприимчивый. И, несмотря на свой возраст, завёл-таки второго ребёнка!
     Вообще-то для данного аристократического сообщества это был деликатный момент. Жена сэра Алистера была моложе его года на двадцать три – и в принципе могла бы родить и ещё. Муж её часто бывал в командировках. Сама Мелинда Роздвин была привлекательной женщиной. Когда она выходила замуж за мужчину, годившегося ей в отцы, она мало задумывалась о том, что будет с ней при достижении того возраста, что у её избранника у алтаря… Не до этого было. Так уж принято у здешних аристократов. Почти все соседи в округе состояли в неравных браках по возрасту. Наверное, давняя традиция, уходящая своими корнями в незапамятные времена. Не нам судить. Возможно, когда-то это было связано с выживанием, ну, а потом превратилось в священный ритуал, соблюдаемый из поколения в поколение. Но не это главное…
     У сэра Алистера совсем недавно появилась и вторая дочь. Замечательная светленькая девочка с голубыми глазами. Как у мамы. Ну, почти. Похожи. И от папы что-то есть. Глядя на ребёнка, можно было легко догадаться, что все они находились в родстве, даже не зная, кто кому и кем приходится. Просто мы уже сказали, что леди Мелинда была очень привлекательной особой. С хорошей фигурой. Блестящими длинными волосами. Она любила ходить по дорогим магазинам, салонам красоты, спортзалам, выставкам, музеям… Часто её видели в компании молодых атлетичных мужчин. Обыватель бы легко мог её заподозрить в изменах и неверности. И, кто его знает, вдруг у неё действительно были связи на стороне?..
     Да даже если и так, сэру Алистеру никакого дела до этого не было. Он знал о каждом шаге своей благоверной. И если она и совершала необдуманный поступок, то только с позволения своего прозорливого мужа. Он давно дал понять своей избраннице, что главное – это репутация семьи. Они все подобные аспекты обсудили перед самой свадьбой. Прямо перед тем, как идти к священнику. В общем-то, и Алистер, и Мелинда принадлежали к высшему свету, их так воспитывали сызмальства, так что лишний раз объяснять, что на людях нужно соблюдать нормы и правила. За спиной друг у друга они могли позволить себе всё что угодно. При этом они должны были знать, кто и что сделал, где, при каких обстоятельствах, чтобы в случае какой-то неловкости на публичном мероприятии поддержать друг друга. Бывало, на каком-нибудь балу Мелинде приходилось притворяться, что она знакома с молодыми студентками профессора Роздвина. Ах, какая встреча… Сэр Алистер также неоднократно приветствовал приятелей своей жены, как деловых партнёров или как-то ещё. И все оставались довольны. Никаких интриг. Никаких скандалов. Разве что, молодая жена вдруг родила второго ребёнка…
     Беременность Мелинды прошла так незаметно, что всех дам из благородных семей это слегка удивило. Последние полгода она не появлялась на публике. И даже гостей не принимала. Сам сэр Алистер никому не говорил, что у него вот-вот будет пополнение. Правда, несколько раз её видели издали, накануне родов, и, по словам тех, кто случайно заметил леди Роздвин, она не была похожа на женщину в положении. Но ведь беременность может протекать по-разному. Мало ли что кому показалось…
     Чудесной малышке вот-вот исполнится три годика. Прелестное дитя. Приносящее в дом радостные хлопоты. Как же повезло ребёнку появиться на свет в обеспеченной семье… Столько нагрузки с плеч мамы спадает на прислугу… А ведь есть ещё и старшая сестра, о которой почти не сказано ни слова, а она тоже иногда играет с малышкой в своей комнате. Чтобы их никто не видел. Там даже кроватку поставили, чтобы они могли спать вместе, когда родителей нет дома. Например.
     Такая вот сестринская аристократическая любовь…
     Но кстати. А что ж мы про Барбару Роздвин молчим до сих пор? Нехорошо. Она бы обиделась, если б узнала, что мы о ней в последнюю очередь. Но, на самом деле, это не так, да поди ж растолкуй юной девушке, как всё обстоит…
     Срочно исправляемся.
     Барбара Роздвин уже была взрослой. Ей недавно исполнилось двадцать – и она переживала этот день рождения с большими сомнениями… Она поверить не могла, что ей стукнуло двадцать. В её возрасте мама уже вышла замуж за папу, а она…
     Барбара понимала, что и ей скоро придётся сделать подобный шаг. Родители воспитывали её в таком направлении. Старшая дочка их выросла настоящей красавицей, вобрав в себя все лучшие генетические черты отца и матери – спасибо им. Барбара была не просто хорошенькой… Хорошенькой она была лет в девять… Но девочка росла быстро. Вся в папу. Превратилась в сногсшибательную…
     Знаете ли, даже богатые люди были все молодыми, неугомонными. Жаждущими чего-то, мечтающими… И Барбара, пока училась в элитном колледже закрытого типа (окончание которого даёт право поступить в очень престижный университет без вступительного экзамена), общалась со сверстниками, ребятами постарше, мальчишками, девчонками. Они смеялись, веселились, гуляли. Барбара была сияющей звездой в своей компании… Ещё бы, с её-то внешностью… Тут можно претендовать на многое… Главное, конечно, разумно распорядиться своим ресурсом. И здесь важно соображать, чтоб мозги шевелились… Опустим пока данную сторону вопроса. Лишь заметим, что многие совершали в молодости ошибки. И скорее всего, чтобы дочурка не подпортила имидж семьи, некоторое время назад её перевели на домашнее обучение. Так надёжнее. Под присмотром. А то ещё набедокурит – а родителям разбираться. Нагуляется. Успеет. Мама, если что, подскажет. Девушку надо к свадьбе готовить. Поэтому пусть учится из дому. Благо средства коммуникации позволяют и дистанционно получать качественное образование.
     Такая вот приличная семейка.
     Старшая дочь учится, младшая подрастает, мать занята хозяйством (хорошо, слуги есть), а отец разъезжает по Европе с гастролями…
     Чтобы не занимать слишком много времени, а у нас ещё будет возможность обсудить каждого взрослого члена семьи, просто отметим, что эта элитная ячейка общества выглядела вполне счастливой, красивой, живущей словно в сказке…

     ГЛАВА ПЯТАЯ: Одинокий путешественник

     В своих скитаниях по Европе, не столь уж и продолжительных, Михал Павлович успел пожить в нескольких странах. Кое-где он даже имел намерение закрепиться и вести тихий мирный добропорядочный образ жизни. Но то ли характер у него такой неусидчивый, то ли обстоятельства, то ли особенности нервного душевного устройства личности (хотя он на всех производил впечатление уравновешенного в этом плане человека) – постоянно находились какие-то причины (может, даже надуманные), заставлявшие его срываться с места. Об этом стоило бы, конечно, поговорить, но боимся, что рассказ о том, как Михал колесил по Старому Свету, получится длинным, а у нас сейчас другая история. Поэтому в другой раз…
     Не будем вдаваться в детализацию. Сделаем лишь одно замечание. Михал Павлович, кажется, ни разу не думал, что окажется на Туманном Альбионе. И в мыслях такого не было. Отсутствовала тяга к посещению этого острова. А когда встал очередной вопрос о смене обстановки – он сразу решил, что надо переправляться через океан. Задержался он что-то тут. Пора. Пришло время…
     И вот, значит, кое-как Михал добрался Парижа, а там… Ну, вы уже знаете… Так и вынужден был искать варианты, а он был тут один – попасть на паром до Туманного Альбиона. И как же вовремя произошло знакомство с мистером Роздвиным – если бы не его помощь и советы – то Михалу пришлось туговато…
     Человек, в первый раз оказавшийся здесь, мог бы легко растеряться в незнакомой обстановке. А тут ещё и жара перекинулась с континента. Люди на взводе из-за сорванных планов этой забастовкой во Франции. Нервозность какая-то в воздухе. Но как же повезло Михалу Павловичу повстречать неожиданного благодетеля! Советы Алистера Роздвина оказались очень дельными…
     Михал сразу сориентировался по указателям. Вписался в людской поток – и быстро дошёл до автобусной станции. Тут же стоял человек в униформе и фуражке и подсказывал прибывшим пассажирам, куда держать путь…
     – Простите, мне нужен автобус до Лондона, – обратился к служащему Михал Павлович.
     – Проходите сюда, сэр, автобус сразу за моей спиной, – прозвучал ответ.
     – Спасибо, – сказал Михал.
     «Хм, как же я не заметил его?» – задумался он.
     Автобус действительно был привлекательным, большим, ярко-синим. Там стояло несколько таких – и к ним стекалось много людей. Михал понял, что некогда восхищаться видами – надо шевелить ногами.
     Понятное дело, что в самый первый автобус он не попал. И во второй. В третий сумел. Но если вы подумали, что там была давка и крики, то нет. Очередь двигалась плавно. Места всем всё равно бы хватило. Здесь было всё подготовлено и схвачено, чтоб не задерживать пассажиров. Конечно, совсем рядом находился и железнодорожный транспорт. И в некоторых моментах им было быстрее переместиться отсюда до столицы, но мистер Роздвин сказал идти на автобус – значит, так надо. Михал почему-то доверился новому знакомому, который знал толк в дальних поездках.
     Почему он рекомендовал сесть на автобус? Всё очень просто. Большая часть утомлённых путешественников решит как можно быстрее доехать до Лондона. На автобус сесть будет больше шансов. Да, по времени, получится чуть дольше, зато точно отправишься туда, куда тебе нужно, без лишних ожиданий и нервотрёпки. Тем более сиденья мягкие, удобные, работает кондиционер – вполне комфортные условия для пары часов езды…
     Михал и не заметил, как его уже довезли до столицы Туманного Альбиона. В дороге смотреть особо было не на что. Говорить ни с кем не хотелось – поэтому он слега задремал, а очнулся, когда водитель объявил, что они подъезжают. Пассажиры зашевелились. Михал потянулся, пробудился.
     «Так-так, вот я и на месте», – подумал он.
     Кто-то над ухом проговорил, что надо торопиться в аэропорт. Михал Павлович хотел, было, спросить что-то, но тут же вспомнил слова мистера Роздвина…
     «Надо отдохнуть, успею».
     Выйдя из автобуса, он достал из рюкзака визитку, которую ему вручил его благодетель, заприметил первое попавшееся на глаза такси – и двинулся к нему.
     – Мне вот сюда, – промолвил Михал, показав карточку таксисту.
     Тот взглянул на адрес, потом на Михала, потом опять на адрес – не стал отпускать никаких комментариев, а лишь вежливо проговорил:
     – Прошу садиться, сэр.
     Путь до гостиницы оказался коротким. Михал даже удивился:
     – Если бы знал, пешком бы дошёл…
     – Ну, что вы, сэр, – ответил ему таксист. – Постояльцы этих номеров пешком не ходят.
     – Я вам что-то должен?
     – Ни в коем случае, сэр, приятного отдыха.
     Дальше случилось что-то удивительное. К такси подошёл высокий молодой сотрудник гостиницы и открыл дверь, приглашая почётного гостя выйти.
     Михал засмущался, но делать нечего.
     Он вылез наружу и произнёс, показав визитку мистера Роздвина:
     – У меня вот.
     Сотрудник гостиницы сказал что-то таксисту, а потом обратился к Михалу:
     – Рады вас принять в наших стенах. Как ваше имя?
     – Михал. Михал Павлович.
     – Очень приятно, сэр Михал. Прошу…
     Странные почести для простого человека. Похоже, Алистер действительно был какой-то шишкой, раз никаких вопросов обладателю его карточки. Для Михала такое было в новинку. Но раз уж ввязался – то надо держаться.
     К нему подбежал лысый  мужчина с усами с какой-то большой книгой, также спросил его имя и фамилию, сделал запись и откланялся.
     – Сущая формальность, – промолвил сотрудник гостиницы. – Я вас провожу в ваш номер.
     Что ж, отлично. Даже документов не спросили. Сервис какого-то запредельного уровня, подумалось Михалу, но дальше он чуть дар речи не потерял, когда оказался в очень большом номере со всеми удобствами…
     – Но… это же… очень дорого, – выдавил гость из себя.
     – Для друзей сэра Алистера – лучшие условия. Если что-то захотите – просто снимите трубку с телефона и попросите. Скоро принесут ужин. Здесь же бар с винами. Ванна с джакузи. Телевизор. Если захотите как-то иначе развлечься…
     – Нет-нет, достаточно того, что есть. Мне бы просто отлежаться с дороги.
     – Понимаю, сэр. Едите домой?
     – Нет, почему вы так решили?
     – Я подумал, что вы гражданин Заморской державы. По вашему свободному стилю одежды.
      – Ах, да, – немного задёргался Михал. – Нет, я не он, но держу путь туда. Завтра нужно в аэропорт.
     – Будет сделано. Заказать вам билеты?
     – А вы можете и такое? – обрадованно спросил новый постоялец.
     – Для вас – сию же минуту.
     – Будет здорово… Проклятье, я ж должен дать вам на чай…
     – Никаких чаевых. У нас запрещена подобная практика. Никому не предлагайте их – иначе оскорбите работника гостиницы, – сурово проговорил собеседник Михала.
     – Ох, простите, я не знал… Я впервые…
     – Со всеми бывает. Поэтому я здесь. Не буду вам больше мешать. Отдыхайте.
     Сотрудник гостиницы откланялся, развернулся и направился к выходу.
     Михал успел спросить:
     – Но как вас зовут, дружище?
     – Это не играет роли. Наши имена не важны, – ответил сотрудник и закрыл за собою дверь.
     Михал непродолжительно стоял, не шевелясь.
     Затем сам у себя спросил:
     – Ну и что мне теперь делать?
     Как это странно выглядело… Алистер, оказывается, сэр… Денег не берут… Куда он попал?..
     – Ну, ладно. Можно хоть душ принять… – сказал Михал.
     Ванна была просто огромная. Он никогда таких не видел. Тут жить можно было бы. Все принадлежности высшего качества. Очень всё здорово. Великолепно…
     А на ужин что принесли…
     Вкуснотища-то какая…
     Как же Михал был рад, что принял приглашение мистера Роздвина… И как же он расстроился, когда на следующее утро проснулся в хорошем расположении духа, умылся, позавтракал, собрался, но зачем-то включил телевизор, щёлкнул на какую-то кнопку, попал на новости… В которых почти торжественно объявили, что транспортная забастовка перекинулась и на остров…
     – Что? – не понял Михал.
     Зазвонил телефон. Тот самый безымянный сотрудник сообщил, что все рейсы отменены, поэтому Михал не сможет даже сегодня улететь…
     – И что? Что теперь? – спросил, находясь в лёгкой прострации, Михал.
     – «Сэр Алистер обо всём позаботился», – произнёс голос в трубке.
     Стук в дверь.
     Михал Павлович не сразу очнулся. Стук усилился.
     – Иду-иду!
     Он открыл. И удивился посетителю во фраке, со шляпою и тростью в руках. И белых перчатках.
     – Моё имя Монтгомери Хьюз. Я работаю на сэра Алистера. Он прислал меня за вами…
     Михал растерялся:
     – Но… я… это… Мне на самолёт, а тут, такое дело…
     – Да-да, мы в курсе произошедшего. Сэр Алистер обеспокоен вашей судьбой. Он такой добрый и сердобольный – вы не представляете. Скорее всего, забастовка продлится больше недели. Поэтому мой господин приглашает вас погостить в своём имении, пока всё не уляжется и не вернётся в прежнее русло…
     – Что? – не понял Михал.
     – Не смущайтесь, – улыбнулся Монтгомери. – Он специально послал меня за вами. Где ваши вещи? Я вам помогу.
      Монти вошёл в номер, увидел рюкзак на полу, поднял его, подхватил гостя за руку и повёл с собой. Михал ничего не успел сообразить, как уже сидел в роскошном автомобиле.
     – Простите, Монтгомери…
     – Для вас – просто Монти, сэр…
     – Тогда я для вас просто Михал, – парировал тот. – Так куда вы меня везёте?
     – В гости к сэру Алистеру. Он уже вас ждёт! Едем! – объявил Монтгомери Хьюз.

     ГЛАВА ШЕСТАЯ: Исполнение задания

     Монти был очень толковым работником. Ещё бы. Не зря же он служил у самого сэра Алистера! Молодой советник отличался сообразительностью, быстротой в движениях, соблюдением установленных правил. Всегда, когда требовалось, следовал стандартному ритуалу. Если бы он этого не делал – на его месте работал бы кто-то другой. А Монтгомери Хьюз давал себе отчёт в том, что заменить его могут в любой момент. Ведь он и сам занял место прежнего ассистента сэра Алистера, потому что того решено было заменить. Так вот бывает в богатых аристократических домах. В какой-то момент, каким бы верным и преданным служащим ты ни был, тебя всё равно рано или поздно спишут в утиль. Звучит, конечно, некрасиво. И неблагородно. Но, по сути, так оно и было, хоть и увольнение обставлялось как отправка на пенсию. Так смешно. Предыдущему помощнику и тридцати пяти не было. Но таковы условия контракта. Ненормированный рабочий день. Без выходных. Без отпуска. С большой психологической нагрузкой. Понятно, почему при такой интенсивности деятельности у многих после тридцати накапливалась усталость. Есть же такие работы, где год считается за три, а то и больше. Вот и здесь, похоже, было то же самое.
     Что случалось с бывшими помощниками сэра Алистера? Как складывалась их дальнейшая судьба? Чем они занимались на, так сказать, пенсии?  Ведь эти люди многое знали и могли рассказать массу интересных историй. Но нет. Они все молчали. Никто и пикнуть не смел. А если и случался казус, то он решался быстро…
     Монти прекрасно знал перспективы свои – поэтому не хотел закончить, как кто-нибудь, кто был до него. Ему нужно было не просто служить верой и правдой. Ему нужно было продемонстрировать наивысочайший уровень профессионализма – и заслужить тем самым повышение в принятой иерархии…
     И, кажется, у него хорошо получалось идти к намеченной цели. Буквально в первый же год работы на сэра Алистера он несколько раз давал нужные советы – и хозяин по достоинству оценил талант молодого человека. И если бы Монти не был обучен так, как того требует должность, у него могла бы разыграться «звёздная» болезнь, но он старательно избегал подобных мыслей. Ему нельзя было ошибаться. Надо работать. Надо продолжать показывать себя во всей красе…
     Остальная прислуга в поместье Роздвин недолюбливала Монтгомери за его вездесущность. Все считали, что он просто мальчик на побегушках, старающийся угодить господину. Все смеялись над ним. Не стеснялись даже говорить ему об этом в лицо. Несколько грубиянов за такое уволили. Даже трёх девушек, которые в особняке занимались уборкой и уходом за комнатами. Монти желал с каждой из них заиметь более тесное знакомство, но они выказали неуважение. Это сильно ударило по самолюбию молодого помощника, поэтому он добился замены части персонала. Другие быстро поняли, что ему не стоит дерзить – и просто обходили стороной. И так было лучше для всех. Монти, может, и хотел быть добрым малым, но не вышло. Низший персонал не дорос до его уровня коммуникации и сопереживания. Да и хозяин со всей семьёй тоже не принимали мистера Хьюза до конца за своего – всё-таки это они аристократы, а не он…
     Сложно было Монтгомери, но он держался, исполняя любое поручение господина.
     Вот теперь надо переться в Лондон за каким-то там Михалом Павловичем…
     Монти хорошо умел скрывать эмоции. Когда сэр Алистер велел ему привезти в поместье какого-то случайного знакомого, помощник изобразил на лице абсолютную нейтральность. Но позже, когда они прибыли домой и сэра Алистера встречали не только члены семьи, но и обслуживающий персонал, ему на душе стало скверно. Он лишь бросил злой взгляд на старшую дочь семейства – и удалился к себе. У него была комната в особняке. В дальнем нежилом углу. Подальше от остальных…
     Заперевшись у себя, он хотел со всей дури стукнуть по столу… Уже размахнулся… Но… Резкость звуков мог кто-нибудь случайно услышать. Мало ли, прислуга шастает. Монти сдержался. Он быстро сбросил с себя одежду и залез в душ. Надо было освежиться перед поездкой в столицу.
     Пока на него лилась прохладная вода, он прокрутил несколько мыслей в голове…            
     «Что за несправедливость?!.. Ведь это я тут управлял всеми процессами, пока его не было… И никакого даже малейшего «спасибо»… Как будто это мои… Да, это мои обязанности, но я же не робот… Я же не за деньги тут работаю! Я за идею! Весь в ней! Верен ценностям, которых только я и придерживаюсь… Для слуг они лишь повод посмеяться в перерывах, а для них… просто пустой звук… Проклятье!»
     Времени долго сетовать на судьбу не было.
     Пора ехать.
     В большом гараже имелся целый автопарк. Можно было бы задержаться при выборе, ведь каждый стоящий тут автомобиль был великолепен. Но Монти был человеком с опытом. Раз велено встреть по всей форме – значит, так оно и будет.
     Он выбрал машину чёрного цвета. Стоявший рядом водитель усмехнулся:
     – Куда это намылился под вечер?
     – Не твоё ирландское дело, – презрительно ответил Монтгомери. – Дай ключи.
     Рыжеволосый водитель действительно был ирландцем. Он лишь фыркнул – и исполнил требование.
     Монти сел за руль. С собой у него была небольшая сумка, в которой находилось несколько пар белых перчаток. Монти даже надел одну, но потом решил, что время церемониала ещё не настало – и поэтому поехал так.
     К гостинице, в которой отдыхал новый знакомец сэра Алистера, он приехал почти в полночь. Тот же самый сотрудник, что общался с Михалом Павлович, встретил и Монти.
     – Он здесь? – спросил помощник аристократа.
     – Так точно, сэр. Просил помочь купить билеты на рейс до…
     – Отменяйте бронь. Завтра никто никуда не полетит.
     – Как? Что-то произошло?
     – Забастовка, дурень! – грубо ответил Монти и удалился в свой номер.
     Ему было немножко обидно. Какой-то иностранец нежится в дорогущем пентхаусе, а для него – обычные три стены и окно. Хотя зря он так, ведь эта гостиница далеко не каждому по карману…
     – Ничего… Терпимо, – посмотрев в окно, сам себе сказал Монти. – Завтра утром…
     И когда наступил новый день, надев чистые белые перчатки, он отправился за Михалом, который собирался и не догадывался…
      А теперь…
      – Не переживайте, – проговорил Монтгомери с улыбкой на лице, когда они отъехали от гостиницы. – Сэр Алистер человек необычайной широты души. Вам понравится у него в особняке…
     – Особняк? – переспросил Михал. – Ох, как интересно, – добавил он, глядя на улицу.
     – И ехать, кстати, не так уж и долго, – как бы подбодрил его Монти.
     – Но я не понимаю…
     – Да расслабьтесь! Сэр Алистер…
     Михал перебил молодого мужчину за рулём:
     – Да я понял, что встреча с сэром Алистером – это большая удача… Но… Скажите, почему на трассе только для нас горит зелёный свет, а все остальные машины стоят на красном?..
      – Хм, а вы внимательный, – как бы похвалил пассажира Монти. – Я бы вот и не заметил… Но я же говорил вам – сэр Алистер необычайный человек… Да к тому же у нас забастовка транспортников…
     – Но я видел, что это такое – еле из Парижа выбрался. А тут…
     – Ах, сэр…
     – Не надо так меня звать… В Европе все обращали ко мне «пан».
     – Пан Михал? Вам так больше нравится? – уточнил Монти.
     – Можно просто по имени. Монтгомери. Мы вроде договорились?
     – Нельзя. Я человек подчинённый – и должен обращаться к гостям по стандарту. Мне стоило вам объяснить это сразу, прошу прощения за мою оплошность.
     – Да ну что вы! Вы прекрасно справляетесь!
     – Спасибо, пан… Вы же, как я и сказал ранее, можете звать меня коротко – Монти.
     – Монти? – пришёл черёд пассажира спрашивать. – Вы так предпочитаете?
     – Ну… Не то чтобы… А почему вы задаёте такой вопрос?
     – Просто я за полногласие. Не люблю сокращения от имён. Но если вас устраивает…
     – О, нет, – поспешил ответить Монти. – Если вам не сложно произносить моё имя полностью – то я не смею требовать от вас иного. Премного благодарен.
     На этом их беседа оборвалась.
     Оставшийся путь прошёл в тишине и отсутствии препятствий в виде других участников транспортного движения, что выглядело необычным. И из-за чего до поместья они доехали очень быстро…

     ГЛАВА СЕДЬМАЯ: Хлопоты главы семейства

     Пока Монти вёз Михала Павловича в гости к сэру Алистеру, сам хозяин великолепного поместья с самого утра пребывал в слегка возбуждённом состоянии. Он начал этот тёплый день с активной домашней деятельности, отдавая разные мелкие поручения прислуге. Не сказать, что такое поведение аристократа было в новинку, обычно он действует через своего помощника, но иногда бывает, что сэр Алистер лично вступает в контакт с обслуживающим персоналом. Редко такое происходит. Лишь по особым случаям. Исключительным. И видимо, намечалось нечто подобное…
     – Дорогой, что ты носишься как угорелый? Ещё даже нет одиннадцати утра! – расхаживая по просторной светлой гостиной, лениво задала вопрос его жена.
     Пробегая мимо, Алистер Роздвин остановился, повернул голову в её сторону и произнёс:
     – Мелинда! Будто ты не знаешь, что нас ждёт в ближайшие дни! 
     – Знаю, – с грустью ответила она. – Не буду тебе мешать.
     – Правильно, – перебирая какие-то бумаги, промолвил муж. – Приведи себя в порядок, посети салон красоты, тренажёрный зал, куда ты ещё любишь заглядывать…
     Леди Мелинда была одета в спортивный костюм. Похоже, для неё распорядок дня в основном и состоял в том, что только что кратко перечислил сэр Алистер.
     Милая жёнушка подхватила сумку и собиралась уйти, но перед этим муженёк успел спросить:
     – Что наша дочь?
     – Она с малышкой. Я оставила их под присмотром служанок.
     – Мелинда, зачем этот эксперимент? Барбара не настроена… Она не…
     – Но когда-то же ей придётся!.. – настойчиво заявила леди и ушла.
     Сэр Алистер вздохнул. 
     Если бы кто-то ненароком услышал их, то такой диалог мог бы показаться двусмысленным и странным. Фразы, вырванные из контекста, часто порождают домыслы, слухи, сплетни. Хорошо, что тут не было лишних ушей. Персонал, что работал в особняке, был обучен не подслушивать за хозяевами. Да и ничего такого важного сэр Алистер в гостиной никогда не обсуждал. Для таких дел имелось много разных комнат. Но вот приезд малознакомого иностранца мог бы и насторожить…
     Зачем вообще здесь нужен Михал Павлович?..
     Хорошо бы задать этот вопрос сэру Алистеру – да некому. Он лишь один понимал свою идею с приглашением Михала. Что-то такое задумал аристократ. Что там взбрело ему в голову – не будем выдумывать. Может, он просто решил вот так вот облагодетельствовать путешественника, помочь. А то, видите ли, бастуют тут некоторые…
     Передвигаясь быстрым шагом по коридорам особняка, сэр Алистер тихонько приговаривал:
     – Девочки… Мои девочки… Только без фокусов, Барбара… Только без фокусов…
     Он вошёл в просторную детскую.
     Одна из служанок сидела на ковре с малышкой Терезой. Они перебирали кубики, на которых были изображены различные животные.
     Когда вошёл хозяин, служанка хотела встать, но сэр Алистер попросил продолжать. Девочка, завидев его, заулыбалась, потянув к нему ручки.
     – Ах, ты ж прелесть моя! – обняв малышку, сказал аристократ. – Что ты делаешь? В кубики играешь? Ну, хорошо, играй… А где твоя?.. Барбара! – позвал он старшую дочь.
     – Молодая леди изволила выйти, – промолвила служанка.   
     – Вот негодница… Ладно, продолжайте заниматься ребёнком…
     Он оставил детскую комнату.
     – Где же эта несносная девчонка?! – с негодованием проговорил он, направляясь к покоям своей старшей дочери.
     Барбара действительно была у себя. Хоть мать и попросила её позаниматься с маленькой Терезой, но та, с неохотой, но послушалась и даже какое-то время пыталась найти общий язык с ребёнком, но очень быстро потеряла интерес, передав полномочия обслуге.
     – Замените меня, не могу больше, – устало произнесла Барбара. – Вам же нравится возиться с малышом?
     – Конечно, мадам…
     – Не называй меня так! – прикрикнула Барбара, тут же остыла и добавила: – Старухой себя чувствую… Простите. Я отойду…
     Она заперлась у себя. Легла на кровать. Уставилась в потолок. Возможно, она о чём-то вспоминала, глядя в одну точку. Улетела куда-то в мыслях. И лишь приход отца вернул её в нашу суровую реальность.
     – Барбара, ты опять за своё?! – сердито спросил сэр Алистер.
     – Папа, не начинай. Мама уже успела мне съесть все мозги, – ответила дочь, приняв сидячее положение.
     – Какой ещё мозг?! Ты хотела сказать, мозжечок? Так там нечего есть, смею заметить! – стал он третировать Барбару. – И, смею заметить, мы давно обсудили эту тему! И, смею заметить, мы обсудили твоё поведение на ближайшие несколько лет… И…
     Старшая дочь не выдержала, вскочила и резко ответила:
     – Смею заметить, я веду себя так, как вы хотите! Не сбегаю из дома! Всё время на виду! Торчу в этом поместье, как в тюрьме! А вам всё не нравится!
     Сэр Алистер понял, что был слишком напористым. Он успокоился и извинился перед Барбарой:
     – Прости, дочка. Ещё раз прости, что мы с матерью слишком озадачены твоим будущим положением в обществе. Ты уже набедокурила…
     – Я больше так себя не веду, смею заметить, – медленно сказала симпатичная девушка.
     – Прекрати употреблять этот оборот!.. – потребовал отец. – Хм, «смею заметить», – повторил он. – Прилипла же фраза… Ладно. Я просто хочу убедиться, что мы на одной стороне. И ты понимаешь свою ответственность…
     – Да, папа, я всё понимаю… Наша миссия… – начала она, было, с фальшивым воодушевлением, но была остановлена.
     – Не надо паясничать. Скоро событие… День рождение твоей… – тут он замялся на секунду, но быстро совладал с собой и закончил: – Твоей сестры… Младшей…
     – Да-да, я помню… Я уже три года вот-вот это буду помнить…
     – Ну и отлично. Если ты опять не в духе, то попрошу тебя всё-таки ближе к ужину найти в себе моральных сил и спуститься в столовую. У нас будут гости.
     Старшая дочь немного удивилась:
     – Гости? Сегодня? Вроде ещё рано…
     – Это особый гость, – хитро улыбнулся сэр Алистер и вышел из комнаты.
     Барбара не поняла намёков родителя – и опять легла…
     А аристократ не унимался.
     Дел было полно. Монти пока не вернулся. Медлить нельзя…
     – Всё должно быть готово… Должно быть готово… – то и дело повторял он.
     Какое-то время хозяин поместья ещё носился по особняку, непривычно для себя суетился. Загонял туда-сюда прислугу. Где-то ближе ко второму часу по полудню он снизил уровень своей неуёмности, испытав некое удовлетворение от проделанной работы…
     – Уф, – вырвалось из его груди, когда он присел возле графина с водой.
     Утолив жажду, сэр Алистер стал что-то припоминать, но тут послышался звук автомобиля с улицы. Прозвучал сигнал.
     – Монти! – взглянув на часы, аристократ изобразил такую смешанную гримасу, которую сложно описать словами.
     Если коротко, то сэр Алистер мысленно похвалил своего помощника за то, что тот так быстро доставил гостя.
     – Ну… Надо встречать, – сказал сам себе аристократ – и вышел из дому.

     ГЛАВА ВОСЬМАЯ: Новый контакт

     До поместья семьи Роздвин оставались считанные минуты. Пассажир немного задремал. Монти взглянул на него через панорамное зеркало и подумал, что надо бы разбудить пана Михала. Мистер Хьюз чуть сбавил скорость с намерением обратиться к человеку, которого он вёз, но навстречу им выехал автомобиль Мелинды Алистер, которая пронеслась мимо них в опасной близости.
     Резкие звуки заставили Михала Павловича очнуться.
     – Что? – спросил он, протирая глаза. – Мы уже на месте?..
     – Ещё немного.
     – Ага, ещё чуть-чуть… – задумчиво произнёс пассажир, глядя в окно.
     Его поразила простота и ухоженность увиденных пейзажей. Ровная дорога, вдоль которой аккуратно высажены деревья. Холмистая местность. Зеленые-презелёные луга. Пасутся коровы. Ничего замысловатого. Тишь и благодать. Место даже показалось ему идеальным, но до тех пор, пока они не подъехали к особняку…
     Вот это сооружение тоже вызывало восторг, кардинально выделяясь на фоне всего остального. Архитектор, видимо, был весьма талантлив, раз смог возвести такой проект посреди поля. Различные резные орнаменты на фасаде здания. Рисунки. Лепнина. Фигурки. Какие-то символы…
     Михал не успел всего разглядеть – он просто созерцал картину, открыв рот. Так бы и сидел в машине, но Монтгомери открыл ему дверь.
     – Ах, да-да… – выкарабкиваясь из салона, проговорил гость.
     В этот же момент из особняка выскочил Алистер Роздвин и распростёртыми объятиями и со словами:
     – Михал Павлович! Дорогой мой! Как же я за вас волновался!
     Он крепко обнял гостя.
     Аристократ не дал Михалу и слова вымолвить, продолжив своё горячее приветствие, держа того за плечо:
     – Как же я рад! Как же я рад, что Монти успел вас перехватить! А то бы застряли вы опять! Эта чёртова забастовка профсоюзов с континента и на нас перекинулась. Точно зараза какая-то. Вы хорошо отдохнули? Вам оказали достойный приём? Нет никаких жалоб на обслуживание? Не стесняйтесь, говорите правду…
     – Да, всё было отлично, – коротко дал ответ Михал.
     – О, какой же вы скромняга, друг мой! Ну, ничего… Что же мы тут на солнцепёке торчим. Монти! – обратился сэр Алистер к помощнику. – Обеспечьте Михала Павловича всем необходимым. Распорядитесь. Лучшую комнату… Специально для вас, мой друг, – странно улыбнувшись, добавил аристократ.
     Михал сильно удивился новой встрече в таком формате. Не ожидал он увидеть воочию подобную роскошь. И это ещё только на пороге дома, а что ждёт внутри?.. Когда сэр Алистер повёл его внутрь, Михал закрыл глаза, боясь быть ослеплённым красотой интерьера…
     – Что с вами? Вы себя хорошо чувствуете? – прозвучал вопрос над ухом Михала.
     – Да-да, усталость…
     Он оказался посреди гостиной. Ну, тут имелась старинная мебель, но в основном всё было обставлено в современном прагматичном стиле. Правда, портреты всяких там предков висели на стенах.
     – Пойдёмте, друг мой, – продолжил сэр Алистер. – Ещё успеете всё осмотреть. Вы, наверное, проголодались, пока ехали. Пойдёмте…
     Они прошли на кухню.
     Кто-то из прислуги занимался здесь своими прямыми профессиональными обязанностями.
     Сэр Алистер велел работникам продолжать свои дела, а сам достал из холодильника какой-то прохладительный напиток и подал его Михалу.
     – Вот, вы пейте.
     – Спасибо, сэр…
     – Перестаньте, Михал. Вы мой гость и друг. Я для вас просто – Алистер.
     – Можно хотя бы «мистер Роздвин»? – сделав глоток, спросил Михал Павлович. – А то мне неловко.
     – Но только с глазу на глаз. При прислуге называйте меня просто по имени.
     – Хорошо, – принял условия Михал.
     – Может, вам что-то подать? Скоро обед. Хотя мы редко семьёй собираемся на обед за одним столом. Жена уехала, старшая дочь сидит у себя. Я обычно вожусь с бумагами в кабинете… Но вот на ужин… Ужин будет в вашу честь, Михал Павлович. Я уже всё продумал… Я вас торжественно представлю своим домочадцам. Познакомлю вас с маленькой Терезой, у неё день рождение скоро, вы прямиком на праздник к нам попали! – восторженно объявил сэр Алистер.
     – У вашей внучки день рождения? – без какой-либо мысли задал уточняющий вопрос Михал Павлович.
     Сэр Алистер изменился в лице. Стал серьёзным. На пару секунд, но тут же улыбнулся:
     – Дочки. У младшенькой. У меня две дочки.
     – Ах, извините, голова кругом, Монтгомери что-то говорил, пока мы ехали, но я, кажется, всё прослушал, заснув.
     – Понимаю. Понимаю ваш стресс. Такая непредвиденная смена обстановки. Хотели лететь, а вы здесь…
     Михал встал и произнёс:
     – Сэр… Алистер, вы так добры ко мне. Мы встретились случайно, а вы уже во второй раз оказываете мне… Извините, я просто никогда не сталкивался с добротой такого высокого уровня, тем более от человека вашего социального положения. Я привык общаться с людьми простыми. Вы же для меня человек из другого мира. Я здесь как белая ворона. Не понимаю, как сюда попал и что делать. У вас дом полон прислуги. Но это люди моего статуса. Я в последние два года контактировал только…
     – Спокойно, мой друг, спокойно, – приобняв Михала, сказал Алистер Роздвин. – Понимаю ваше волнение. Будь я на вашем месте – растерялся бы ещё сильнее, чем вы. Но… Михал, вы держитесь абсолютно органично. Вы напридумывали себе какие-то ограничения. Выбросьте их из головы. Сегодня такое время. Сплошная интеграция и проникновение. Взаимосвязь и взаимовыгода…
     – Да? А я вот знаком с другой теорией…
     – Пройдёмте, – заметив, что прислуга стала как-то на них коситься, проговорил сэр Алистер и вывел гостя с кухни.
     Они зашли в кабинет аристократа. Михал ожидал увидеть обширную библиотеку, но тут был лишь стол, телефонный аппарат, компьютер и пара стульев. И вместо стены – огромное окно.
     – Вы удивлены? – поинтересовался аристократ.
     – Ну, в таком шикарном особняке, я полагал, что…
     – Тут было всё под старину, но я решил осовременить убранство… Так что вы там про какую-то теорию говорили?
     Михал почесал лоб и ответил:
     – Ну, вы сказали, что сейчас типа время всеобщей кооперации, если обобщить, и в этом есть доля истины… Но… Мне просто так показалось, исходя из жизненного опыта…
     – И что же вам показалось? – заинтересовался сэр Алистер.
     – Ну, если образуется какая-то группа единомышленников, если они получают или имеют от рождения какие-либо преимущества перед остальной частью общества, то такое объединение со временем начинает обособляться, отделяться… Собственно поэтому и произошло расслоение общества на богатых и бедных… Богатые не станут просто так делиться благами… Зачем, когда можно одних просто использоваться для получения прибылей?..
     Алистер Роздвин пристально посмотрел на молодого иностранного друга и выразил ему большое уважение:
     – А вы удивительный человек, Михал Павлович, удивительный и интересный… Не только, значит, в филологии разбираетесь, но и в экономических формациях немного…
     – Да я как-то работал на одну крупную компанию – и видел всё это.
     – Ну, ладно, потолкуем как-нибудь… Но я вас сразу хочу уверить: здесь вы – как дома. Вы мой гость, а мой гость – это член семьи. И все, кто вас здесь увидит, будет относиться к вам, как подобает… Но что мы развели какую-то нудную беседу! Монти! – нажав на кнопку громкоговорителя, позвал помощника аристократ.
     Помощник тут же явился.
     – Комната для Михала Павловича готова?
     – Так точно, сэр, – рапортовал мистер Хьюз.
     Повернувшись к Михалу, сэр Алистер проговорил:
     – Друг мой, не смею вас утомлять. Мой помощник о вас позаботится до вечера. Я же пока улажу кое-какие дела – и жду вас на ужин.
     – Ну…
     Михал не успел сформулировать реплику.
     Сэр Алистер добавил, глядя на Монтгомери:
     – Удовлетворите все потребности гостя.
     – Будет сделано.

     ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: Выявление нужд неприхотливого молодого мужчины

     Монтгомери Хьюз любезно проводил Михала Павловича до выделенных ему покоев. Ошарашенный гость с трудом сдерживал эмоции, которые нахлынули на него мощной волной. Он, словно, плыл в невесомости, потеряв ориентиры и твёрдый пол под ногами. Какие-то странные ощущения стали проникать в его ум, сердце, душу. В последний раз Михал так себя чувствовал несколько лет назад, когда принимал участие в одном научном исследовании… Это долгая история, была давненько, хвала Высшим Силам, что он выкарабкался из всех передряг, в которые влипнул из-за ошибок молодости и отсутствия жизненного опыта… Теперь он был человеком свободным. Хоть какой-то профит из предыдущего периода карьерно-трудовой деятельности. И если бы не эти европейские ценности, свобода слова, свобода самовыражения, право на собрания, знание и умение отстаивать всякие разные права и прочее, то никаких проблем с перелётом через океан не возникло бы, но… Сильные трудовые коллективы решили, что им мало платят. И в итоге никто никуда не летит.
     Досадное положение.
     Но Судьба, видимо, немножко благоволила этому парню. Если бы он отправился в свой вояж на день раньше – то уже бы расхаживал по заморскому континенту и никогда бы не познакомился с мистером Алистером Роздвиным, никогда бы не оказался у него в гостях и ни за что на свете ему бы не предоставили в распоряжение очень большую комнату с просто огромной кроватью…
     – А я думал, это в гостинице было круто, но тут…
     Михал замолчал.
     – Ваши вещи, сэр… Пан… Ваш рюкзак на комоде. Скажите, чего бы хотели, чтобы вам принесли с кухни?..
     Гость уставился на старинный комод. Такой мебели вживую он ещё никогда не видал. Настоящее дерево, покрытое лаком. Явно работал не просто мастер, а настоящий художник, потому что предметом мебели эту вещь назвать было нельзя. Это было произведение искусства, которым даже можно восхититься…
     – Я, пока жил в Европе, общался с людьми, занимающимися производством разных шкафов, тумбочек, кушеток и прочего… Но это…
     – Старинная вещь, – поддержал диалог Монти и тут же спросил: – Так чего вы желаете на обед?
     Михал с удивлением уставился на собеседника и промолвил:
     – В смысле? Чего я хочу?.. Хм, а хочу ли я чего? Действительно, Монтгомери… Чего я хочу?..
     На Туманном Альбионе в аристократических домах служат разные люди по должности. И почти в каждом есть такие, как Монти. Они уравновешены, не подвержены панике и стрессам, с высоким индексом самообладания, невозмутимы, находчивы, всегда знают, что сказать вне зависимости от внешних (или внутренних) факторов. Но ситуация с Михалом была в практике мистера Хьюза нестандартной (практически уникальной). Однако для нахождения выхода из различных коллизий и существовали подобные помощники у благородных господ…
     Монти мог бы проявить неловкость. Мог бы растеряться. Уйти в раздумья. Ему на секунду показалось, что он не знает ответа на вопрос иностранного гостя. Да, собственно, так оно и было. Но для того Монтгомери тут и находится, чтобы помочь молодому человеку определиться, ведь мистера Хьюза именно этому и учили, когда тренировали и готовили к будущей работе… 
     – Давайте присядем и подумаем вместе, – уверенно предложил помощник сэра Алистера.
     В голосе и движении тела Монтгомери Хьюза чувствовались уверенность, спокойствие и интонация профессионала, который точно знает, что необходимо делать. У Михала Павловича даже сверкнула мысль: «Идеальный исполнитель…»
     То, с каким изяществом и ловкостью Монти поднёс стулья для себя и для гостя, окончательно внушили тому доверие в мужчине во фраке.
     Они уселись друг напротив друга…
     Посмотрели друг другу в глаза…
     – Итак, – начала через секунду Монти без каких-либо стеснений. – Я помогу вам в выборе…
     Михал заулыбался, тут же извинившись за свою реакцию:
     – Простите, Монтгомери… Право, я не смеюсь, ни в коем случае не подумайте. И уж не подумайте, что над вами. Нет-нет. Я просто вспоминаю… Простите…
     Честность Михала Павловича располагала к себе. Мистер Хьюз быстро подумал, что будь этот парень из высшего общества, то он ни за что не стал бы приносить извинения, ведь он о таком даже и не подумал бы. Но будь иностранец каким-то простолюдином – то и тогда бы он ничего не объяснил из-за скудного словарного запаса и комплексов неполноценности. Монти почему-то был уверен, что люди простого (так сказать рабоче-крестьянского) происхождения пропитаны предубеждениями, суевериями и шаблонностью мышления. Кстати, такого же мнения он был и о большинстве известных ему аристократов. Потому что во многом и те, и другие вели себя одинаково, просто кто-то умел соблюдать этикет и держать манеры, а кто-то не кривил душой.
     Михал Павлович душой не кривил. И при этом и не пытался скрывать свою неуверенность. Кажется, наоборот: он сейчас демонстрировал открытость и желание продолжать диалог.
     Монти понравилось, как себя держал Михал. Он решил уточнить у него, что же тот такое припомнил…
     – Да свою старую работу, – объяснил Михал Павлович. – Это была крупная компания, связанная с розничной торговлей. Магазины различные… Я вспомнил, как там работают продавцы-консультанты… Вы своими жестами, словами, умением подать себя – вы напомнили мне о правилах продаж, которые надо было соблюдать…
     – О, даже так? – изобразил заинтересованность Монтгомери. – Должно быть, это очень хорошие продавцы, раз в основе их общения с клиентом лежит желание помочь человеку, а не просто извлечь сиюминутную выгоду…
     Михал ещё раз улыбнулся:
     – Вы прям точь-в-точь процитировали один из корпоративных учебников! Там что-то такое и было написано!.. Хотя, конечно, мы-то с вами понимаем, что в бизнесе, в продажах ни о какой взаимовыручке речь не идёт. Там ж только деньги. Только деньги… – с грустью добавил иностранный гость аристократического дома.
     Монтгомери заметил печаль в глазах собеседника, взял его за руку в знак поддержки и проговорил:
     – Ну-ну, пан Михал, я не хотел вам напоминать о чём-то, что заставляет вас хандрить…
     – Да нет, всё нормально… Нормально… Я там провёл некоторое время жизни. Были и приятные моменты. Давно не вспоминал. Забудем! – приободрился Михал Павлович. – На чём мы остановились?
     – Вы, кажется, хотели понять, чего вы хотите…
     – Ах, да… Господи… Что-то я такой рассеянный…
     – Не переживайте. Сейчас мы всё выясним. Итак, вы только что с дороги. Время обеденное. До ужина ещё, – Монти посмотрел на наручные часы, которые всегда были при нём, – довольно долго. Скажите, чего обычно хочет человек после путешествия?..
     Михал задумался, начав отвечать медленно:
     – Нуууу… Несколько часов тряслись… Накопилась какая-то усталость, хотя ничего не делал. Проголодался – кажется, да, надо перекусить. Отдохнуть. Освежиться под душем… – Он бросил взгляд на мистера Хьюза и завершил: – Я как-то так представляю… Вчера как-то так и было в гостинице…
     – Отлично, если я вас правильно понял, то вам не мешало бы отдохнуть, сполоснуться, может быть, даже принять ванну и, конечно же, подкрепиться. Я ничего не упустил?..
     – Кажется, нет. Вы всё верно запомнили… 
     – Отлично, тогда давайте разберёмся, как именно вы хотите отдохнуть. Как вы это видите?
     Вновь Михал погрузился в короткие размышления, а после дал ответ:
     – Отдых?.. А что это значит?.. Это ж устать надо, а я что, разве работал? Нет… Но вы, наверное, знаете, что когда в одном положении долго находишься, то как-то напрягается тело всё равно… Вот это бы напряжение сбросить…
     – Простите, позвольте уточнить, – вмешался Монти. – Вы бы хотели чего-то деликатного?
     Он пристально уставился на Михала.
     Гость сначала не понял, что имеет в виду помощник аристократа, а потом сообразил и стал отрицать:
     – Нет-нет, я не об этом, нет… Монтгомери! Как вы такое только подумали! Я же в приличном доме…
     – Извините, я должен рассматривать все варианты. Кстати, на всякий случай, мне нужно знать сразу: вы натурал?
     – Это имеет значение? – слегка напрягся Михал.
     – Я должен знать, как действовать, чтобы не возникало неловких ситуаций. Поэтому спрашиваю…
     – Ну… да, да, я натурал…
     – Так, превосходно, – промолвил Монти, начав перечислять: – Белый мужчина, достаточно молодой, вполне прилично и привлекательно выглядящий…
     Михал Павлович его прервал:
     – Да-да, вы всё верно подметили. Может, даже перехвалили, но давайте сменим тему…
     – Хорошо. Давайте продолжим. Мы говорили про отдых после дороги…
     – Ничего мне особо-то и не надо, – тут же вставил гость. – Освежиться, подкрепиться…
     – О, ладно… А чего же вы изволите вам подать?
     – Что-то простое. Я никогда не бывал в таких местах, поэтому чем проще – тем мне понятнее будет…
     – Что-нибудь на первое, второе и какой-нибудь напиток? – спросил Монти, достав небольшой блокнот из внутреннего кармана своего фрака.
     – Пожалуй, да.
     – Могу предложить гороховый суп с мясом, простой салат из овощей и сок или чай с печеньем…
     – Годится.
     – Сок или чай? – вновь прозвучал вопрос из уст Монтгомери.
     – Давайте сок, жара ведь…
     – Ванна ил просто душ?
     – Просто душ.
     – Сначала отобедаете или после?
     – Наверное, после…
     – Отлично.
     Монти встал. Михал тоже.
     Помощник аристократа проговорил:
     – Тогда оставляю вас. В ванной комнате вы найдёте всё необходимое. Где-то через полчаса придёт прислуга, заберёт ваши вещи в стирку. Не переживайте. В шкафу вы найдёте множество вариантов мужской одежды. Держим специально для дорогих гостей. Вдруг кому-то надо сменить гардероб, ха-ха. Вам ведь хватит полчаса?
     – Думаю, да, – не слишком уверенно ответил Михал.
     – Тогда засекаю время, – сказал Монти. – Вещи сложите в корзину. Её заберут. И тут же подадут обед. На какое-то время я вас оставлю, так как и мне надо привести себя в порядок. Потом я приду помочь вам подготовиться к ужину.
     Зрачки от страха у Михала увеличились, что не ускользнуло от внимания мистера Хьюза.
     Он произнёс:
     – Михал Павлович, всё будет хорошо. Сэр Алистер никогда бы не поставил человека в неловкое положение. Такого не было ни разу. По крайней мере при мне. Чего-то сложного знать не нужно. Я вам всё объясню…
     – Монтгомери, вы настоящий друг! – громко сказал Михал и крепко пожал тому руку.
     – Это честь для меня, – слегка кивнув, изрёк Монтгомери и удалился.
     Михал ещё несколько секунд постоял на месте, но, вспомнив, про уговор в тридцать минут, отправился принимать душ…
     ГЛАВА ДЕСЯТАЯ: Перед ужином

     Оставив иностранного гостя одного, помощник аристократа спустился вниз. Не на первый этаж, как бы можно было подумать, а прямо под него. Мы бы с уверенностью сказали, в подвал, но вряд ли это был. Здесь находилось помещение для обслуживающего персонала, а сам подвал располагался ещё ниже. Там чуть ли не целое подземелье было с разветвлённой сетью тоннелей, но мы не о замке говорим. Что его описывать? Тем более это не замок, а особняк. Старинный, красивый. Он именно такой, каким вы его представили. А теперь вернёмся к Монти…
     Он вошёл в комнату отдыха прислуги. Несколько девушек, садовник (мужчина с густыми усами и красной кепкой на голове), водитель (уже нам знакомый) сидели и что-то такое обсуждали. Когда появился Монтгомери, все замолчали. Он понял их реакцию – они всегда так делали. С трудовым коллективом у помощника аристократа взаимоотношения были, мягко говоря, натянутые. Ему не доставляла удовольствие такая рабочая атмосфера, но и искать какие-то компромиссы он не хотел. Прислуга не видела в нём авторитета. Сам он не стремился стать своим в этой компании, потому как его функционал был гораздо выше простого начальника линейного персонала. Монти не хотел доказывать, как он их воспринимал, этим невеждам, кто он такой на самом деле и какую роль играет в делах сэра Алистера. Обслуге, по правде, вообще до этого дела не было. Их задачи просты и маленькие: работай, исполняй обязанности, получай зарплату – и всё. Ничего изысканного. Монти пару раз пытался объяснять, какими задачами занимается именно он, но быстро понял, что мечет бисер перед неблагодарными слушателями (это были две симпатичные служанки, которых потом уволили). В коллективе устоялось мнение, что помощник сэра Алистера, этого благородного и добрейшего человека, мелочный, склочный, злобный неприятный тип. Монти догадывался об этом – и с большим отвращением и снисходительностью общался с домашними работниками. И в этот раз он не изменил своего поведения – просто не мог сдержаться…
     Монтгомери Хьюз, нарочито громко постукивая своей тростью, вошёл в комнату отдыха прислуги. Кажется, человек семь-восемь сидело за столом, пили чай-кофе с конфетами и весело болтали, но появление Монти радикально сменило настроение присутствующих здесь.
     – Что, прохлаждаетесь? Пользуетесь добротой хозяина? Пока он занят поиском ответов  на важные вызовы времени, вы тут языком чешете?
     Работники потупили взор.
     Лишь смелый водитель ирландских кровей, снисходительно посмотрел на визитёра и произнёс:
     – Монти, ты нас отчитывать пришёл или по делу?
     Помощник аристократа побаивался этого крупного мужчину, потому как знал силу его рук (как-то раз водила хорошо поставил на место зарвавшегося выскочку, который только-только вступил в должность и вздумал командовать в гараже), поэтому сделал шаг назад и промолвил:
     – По делу. У сэра Алистера гость. В комнате, специальной. Вы знаете, где это. Через, – взглянув на часы, он сказал, – двадцать три минуты нужно забрать его одежду в прачечную. И подать вот это.
     Монти положил листочек, на котором были записаны пожелания Михала насчёт блюд, на стол.
     – Всё ясно? – сурово спросил он.
     – Да, мистер Хьюз, – слегка дрожащим голосом ответила одна из служанок.
     – Исполняйте, – дал Монти команду. – И не смейте разговаривать с гостем.
     – Нам известны правила… – начал, было, пререкаться ирландец, но Монтгомери Хьюз так свирепо посмотрел на него, что все, сидящие за столом, немного испугались.
     Помощник аристократа язвительно проговорил:
     – Известны им правила… Правила им, видите ли, известны… Знаю я вас… Каждого знаю… Как облупленных!
     Он топнул ногой – и в этот раз ушёл-таки.
     Персонал ещё несколько секунд в молчании сидел, не шевелясь.
     – Эх, опять какой-нибудь моральный урод, – высказал своё предположение садовник. – Не понимаю, зачем сэр Алистер водит знакомства со всякими шарлатанами…
     – Это нас не касается, – проговорила ещё одна служанка. – Пора работать…
     Монти не сомневался, что его приказ будет исполнен. Они не любят его, но обожают господина. Они не уважают гостей хозяина, но не смеют им дерзить и смотреть в глаза…
     – Да чёрт с ними! – в сердцах чуть не крикнув, произнёс Монти, заперевшись у себя.
     Он подошёл к зеркалу. Сбросил шляпу. Снял перчатки, швырнув их с силой на пол. И уже приготовился ломать трость, но остановился, посмотрев на своё отражение…
     – Надо успокоиться… Без нервов… Без паники… Где же вы его нашли, сэр Алистер? – задался Монтгомери вопросом, уставившись на себя в зеркале. – Кто же вы, пан Михал? Почему вы вызываете у меня симпатию? Почему вы общаетесь со мной, как с другом? Почему я вам верю? Непорядок… Такого просто не может быть! Я же во всём разобрался! Скоро ж съезд! Зачем он его пригласил?.. Зачем, вы здесь, Михал Павлович?..
     А молодому иностранцу и невдомёк было, что о нём кто-то сейчас так усердно думает…
     Михал попал в какую-то замысловатую колею своей судьбы. Пара лет, проведённых на просторах Европы, не дала ему настоящего ощущения свободы. Может быть, он осознал торможение своего личностного развития, кто знает… У себя на родине он всё-таки работал в крупной компании, занимал высокую должность. Возможно, Михал ощущал потенциал, скопившуюся в нём энергию, которую нужно было куда-то выплеснуть. Ему всегда хотелось созидать, он был способен на большее. У него имелся опыт и знания – почему бы ими не воспользоваться?..
     И вот он рванул… И тут такое… Он на Туманном Альбионе. В старинном особняке, в котором живут благородные люди… Это запредельная высота для него! Да, когда он работал на свою компанию, ему приходилось видеть и даже говорить с крупными бизнесменами, но здесь – не просто высокий корпоративный уровень… О, его старой Корпорации до сюда никогда не дотянуться! Они там даже не понимали, когда втирали всем постулаты, что нужно стремиться туда, ввысь!.. Вверх!.. Выше! И выше! Достигать одного пика – и тут же намечать и лететь к новому!..
     – Неужели это оно?.. – призадумался он, когда вылез из душевой кабины.
     Из неприкаянного скитальца, Михал Павлович вдруг превратился в почётного и уважаемого джентльмена… Он посмотрел в зеркало и усмехнулся, представив себя в цилиндре, с тростью (типа как у Монти), белый шарф…
     – Джентльмены… – что-то припоминая, произнёс он. – Джентльмены… Никакими вы джентльменами не были. Не стали… А я?..
     Второй раз за сутки он вышел из ванной комнаты в мягком халате… Ему очень понравилось данное облачение. До попадания на остров он ни разу в жизни не надевал банный халат. А тут… Он как будто сам на него налезал. Прямо наваждение какое-то! Но очень приятное…
     Михалу даже не хотелось его снимать, но он прекрасно осознавал, что на ужин в таком виде он заявиться не может. Надо бы осмотреть, что тут есть в гардеробе…
     Там была целая отдельная комната, увешанная различными вариантами мужской верхней и нижней одежды, а также обуви. На все сезоны, на любую погоду. И даже подходящего размера…
     Ах, если бы для Михала такая обстановка была привычна, то, предполагаем, приняв освежающий душ, отерев тело полотенцем, он бы нацепил халат прямо так… Ну, без лишнего. Без всего, в общем. Ну, вы поняли… Но привычки такой не было. Да и собравшись в путешествие через океан, он из всего необходимого взял с собой лишь недельный запас нижнего белья и носок. Поэтому за этот аспект он не переживал. И это хорошо…
     Он сбросил с себя халат и стал выбирать одежду – а в этот момент в его комнату вошла одна из служанок – и увидела его!..
     Хорошо, на нём были футболка, трусы и носки, а то было бы неудобно… Но всё равно неловко получилось…
     Молодая домработница азиатской наружности, увидев незнакомого мужчину (тут бы добавить «в чём мать родила», но это было не так), почему-то испугалась и вскрикнула! Михал тоже испугался от резкого звука женского голоса, завертелся, запутался в шмотках, но кое-как выскочил из гардеробной…
     Возле двери стояла невысокого роста девушка в униформе чёрного цвета с белым фартучком и чепчиком на голове (его носили в доме все служанки). Она закрыла ладонями лицо и не шевелилась. Михал сначала растерялся, хотел звать на помощь Монтгомери, но быстро осмотрев себя, рассмеялся…
     Да уж, в футболке, носках… Халат в руках держит… Хорошо, что не голый…
     – Простите мой вид, я не успел штаны подобрать, – объяснился он. – Не бойтесь меня. Меня зовут Михал. Михал Павлович. А вас?
     Девушка не ответила. Она застыла на месте.
     – Неловкий момент… – продолжил молодой мужчина мягким тоном. – Как вас зовут? Скажите своё имя? Вы чего-то боитесь? Я никому не скажу – вас не станут ругать… Что не так, скажите мне?
     Он сделал шаг навстречу, но служанка отступила к двери. Если бы Михал продолжил наступать, она бы убежала, а он не хотел, чтобы о нём здесь хоть у кого осталось неприятное впечатление. Никто бы такого не хотел…
     Надо было срочно налаживать коммуникацию, но девушка никак не шла на контакт. Пришлось припомнить все навыки, которых успел нахвататься за годы карьеры…
     Нужно лишь задать правильный вопрос…
     Не просто же так она сюда явилась?
     – Вас прислал Монтгомери?
     Услышав имя помощника сэра Алистера, домработница вздрогнула. Если Монти узнает, ей будет худо. А этот человек обещает никому ничего не рассказывать… А если продолжать молчать и стоять с закрытым лицом – её могут обвинить в негостеприимстве и грубости, а это увольнение…
     Работу ей терять нельзя…
     – Да, – ответила она, чуть-чуть раздвинув пальцы и посмотрев на гостя.
     На него посмотрел симпатичный карий глаз.
     Михал улыбнулся.
     Девушка засмущалась – и тоже стала улыбаться.
     – Может, я плохо говорю, язык этой страны не мой родной, я, наверное, что-то неправильно сказал – и вы меня плохо поняли…
     – Нет, я вас хорошо понимаю, – повернувшись боком, промолвила она.
     – Тогда в чём дело? Почему вы прячетесь?
     – Мне нельзя с вами говорить. Неположено.
     – Но вы уже со мной говорите. Вы уже нарушили правило. Так что хватит скромничать. Покажите своё лицо и назовите своё имя…
     – А вы никому не скажете? – задала она вопрос, немного кокетливо.
     – Что вы со мной говорили? Неужели в этом доме всё так строго? Даю вам честное слово… Вы можете не верить. Вы впервые меня видите. Но посмотрите? Я почти без одежды – мне нечего скрывать.
     Служанка оказалась словоохотливой. Не отнимая рук от лица, она тут же нашлась, что ответить:
     – Если бы вы были без одежды я бы уже убежала! Но я не могу… Мне надо исполнить долг…
     – Какой? – удивился Михал. – Давайте я накину халат, – добавил он. Так лучше? Так что у вас за долг?
     – Так лучше, – краем глаза взглянув на гостя, ответила служанка. – Я пришла забрать вашу одежду в прачечную… Вы должны были ещё в ванной быть, а вы раньше вышли. А сейчас ваш заказ принесут – и все узнают, что я вас видела и говорила с вами…
     И тут раздался стук в дверь.
     Девушка так сильно испугалась, что раскрыла своё лицо и почти вскрикнула, но Михал успел ей закрыть рот ладонью.
     – Кто там? – спросил он громко.
     – Принесли ваш обед, сэр, – послышалось из-за двери.
     – Одну минуту! – попросил Михал, посмотрев в лицо домработницы.
     Перед ним стояла симпатичная черноволосая кареглазая девушка с выразительными азиатскими глазами. Он был выше её почти на голову, хотя и сам-то не сказать, что был великаном. Обычный рост. Михал Павлович ещё бы полюбовался новой знакомой, но ситуация требовала скорейшего решения…
     – Вас действительно уволят, если увидят? – спросил он, прикрывая ей рот.
     Она кивнула, а потом тихо добавила:
     – Вы в трусах! Что обо мне подумают!?
     – Тогда прячьтесь там, – предложил он, указав на гардеробную.
     – А моя корзина?
     – И её туда же!
     – А одежда?! – задала она последний вопрос, перед тем как он её закрыл…
     Михал быстро забросил свои джинсы в ванную комнату. Футболка ваялась там на полу.
     – Отлично…
     – Сэр! – послышалось из-за двери.
     – Иду-иду!
     Михал открыл дверь.
     Некий лакей в чёрном жилете ввёз в комнату стол с заказанными блюдами.
     – Это всё мне? – подивился Михал немного неестественно.
     – Когда закончите, дёрнете за звонок, – сказал лакей, указав на плетёный канат, висевший у двери. – Приятного аппетита, сэр.
     – Ну, спасибо… Ладно… Вам, значит, можно со мной говорить… – зачем-то ляпнул Михал, но, видимо, сотрудник обслуги не понял его, откланявшись.
     Ещё немного подождав и убедившись, что за дверью больше никого нет, Михал Павлович открыл гардеробную. Служанка так и стояла там как вкопанная.
     – Всё миновало. Расслабьтесь. Хотите чего-нибудь? – Михал указал на привезённую еду.
     – Вы шутите? Мне нельзя! – очнувшись, строго промолвила домработница. – Где ваша одежда?
     Михал передал ей всё, что было.
     – И обувь вашу давайте! – потребовала она.
     Загрузив корзину, девушка хотела уйти, но Михал её придержал за руку.
     Она резко дёрнулась:
     – Нельзя!
     – Да вы меня не правильно поняли! Успокойтесь! Ну же. Стойте. Просто скажите ваше имя…
     – И всё? Вы не собирались приставать ко мне? – озадачилась домработница.
     – Боже упаси! – возмутился Михал.
     – Всякое может быть. Зайди я чуть раньше, вообще вас… увидела бы… Нехорошо вышло. Простите…
     – Прощаю. А теперь ваше имя.
     – Я Заира… Я из Юго-Восточной Азии…
     – А я – из Восточной Европы. Очень приятно.
     – Мне надо уходить, сэр…
     – Вы ещё зайдёте? 
     – Может быть…
     Служанка по имени Заира ушла.
     Михал прокрутил случившееся в мозгу, посмеялся, комично ведь вышло, подошёл к сервировочному столику – и все мысли сразу оттекли к желудочку.
     До ужина ещё несколько часов – а кушать уже хочется…

     ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: Представление на ужине

     Какое-то время Михал Павлович провёл один. Довольно странным показалось ему то, что его, можно сказать, заперли в четырёх стенах. Тут, конечно, было комфортно. И накормили вкусно…
     – Забыли что ли обо мне?.. – спросил сам себя Михал после некоторого безмолвного ожидания.
     Может быть, ему дали время на отдых? Прилечь ли?.. Кровать большая. Мягкая. Шёлк.
     – Ну, ладно…
     Он принял горизонтальное положение. Но спать совершенно не хотелось. Всё какие-то мысли лезли в голову, вспоминалось прошлое, представлялось будущее… Продлилось это недолго.
     Явился Монти. Всё также в шляпе, белых перчатках, с тростью – какая верность выбранному стилю!
     – Как хорошо, что вы пришли! – обрадовался гость, впуская того к себе. – А то я уже заскучал…
     – Я резонно предположил, что вам потребуется небольшой перерыв…
     – Ой, я ж не устал, – отмахнулся Михал.
     – Как вас обслужили, пан? – задал вдруг вопрос Монтгомери, пристально уставившись на подопечного.
     Михал Павлович вспомнил слова Заиры, что нельзя, чтобы кто-то узнал…
     – Великолепно. Просто великолепно. Я даже не заметил, – был дан ответ. – Высший профессионализм… Вы мне лучше скажите, что мне сейчас делать? Я ж как бы на ужин приглашён, но с этикетом знаком плохо…
     – Расслабьтесь для начала, – промолвил Монти. – Никакой сложности не будет. Ведите себя так, как привыкли. Ну, конечно, не чавкайте и не фыркайте, когда будете принимать пищу. Хотя я уверен, что вы в этом плане человек культурный.
     – Ну, более-менее… А ложки-вилки? Ножи?
     – Возьмите то, что вам удобнее держать в руке – и всё. В этом доме всяким подобным премудростям внимание не уделяют. Главное, хорошая компания и разговор. А вы умеете вести диалог. Сейчас вас просто надо приодеть… Вы уже что-нибудь выбрали?
     Монти указал на открытую гардеробную.
     – Нет, глаза разбегаются от вариантов…
     – Тогда за мной…
     И вот тут-то мужчины застряли надолго. До самого вечера. Монтгомери Хьюз был знатоком по части моды, нарядов и их функциональности. Ему казалось, что надо подобрать какое-то такое сочетание формы и цвета, чтобы подчеркнуть особенность гостя, его индивидуальность, но чтобы неброско, а тонко и даже изысканно…
     Пока выбирался наряд для Михала Павловича, из города вернулась Мелинда Роздвин. Она светилась радостью. Похоже, хорошо провела время…
     Сэр Алистер заметил жену, проходящей через гостиную, и сказал ей:
     – Милая, у нас гость. Будет на ужине.
     – Что? Уже начали? – остановившись, задала она вопрос.
     – Ещё нет. Это другой гость. Сама всё увидишь.
     – Ничего такого не надо?
     – Не надо. Всё просто.
     – Хорошо, – произнесла Мелинда и двинулась дальше.
     – И позови свою старшую дочь! – крикнул ей муж. – Младшую я сам возьму!
     Барбара Роздвин весь день проторчала безвылазно у себя.
     Когда мать зашла за ней, та лежала. Рядом на полу валялась книга, но вряд ли Барбара её читала…
     – Дорогая, ты опять за своё? Мы же всё обсудили…
     – Да, мама, всё… Нет, я просто…
     – Вставай. У нас гость. Папа хочет нас с ним познакомить.
     – Можно без меня?.. Ладно, я поняла. Нельзя. Иду…
     И вот на ужин вся семья была в сборе. За большим круглым столом. Даже маленькая Тереза. Мероприятие носило званый характер, но никакого официоза и церемониала. Члены семьи одеты были просто. Сэр Алистер в своей привычной футболке с воротничком и светлых брюках. Барбара сидела в каких-то потёртых рваных джинсах и растянутой серой футболке, с распущенными волосами. Мелинда Роздвин лишь одела платье чёрного цвета, красиво смотрящееся на её фигуре… Ну, и малышка – тут всё понятно (надеемся).
     – Скоро он появится? Ваш таинственный незнакомец? – с иронией спросила Барбара.
     – Монти сказал, что они идут, – ответил папа.
     И они действительно спускались…
     – Монтгомери, я волнуюсь, – остановившись на лестнице, проговорил Михал.
     – Пан, прекратите паниковать. Вас сейчас увидят все члены семьи – не подкачайте. Вы должны предстать в наилучшем свете. Я не могу допустить провала – я за вас несу ответственность.
     – Но я не знаю…
     – Всё вы знаете. И хорошо выглядите. Пойдёмте уже…
     Мистер Хьюз к наряду Михала Павловича подошёл чрезвычайно тщательно. Подобрал обувь, штаны, рубашку, галстук. И пиджак старинного покроя. Когда он предложил надеть его, то проговорил:
     – Это подчеркнёт вашу утончённость и знание истории…
     – Но я не очень хорошо знаю историю…
     – Неважно. Важен лишь образ. Вам идёт…
     И вот, одетый аристократично и с изящностью, Михал Павлович явился…
     Заметив гостя, сэр Алистер встал, радостно выкрикнув:
     – Ну, наконец-то! Прошу любить и жаловать! Наш новый друг – Михал Павлович.
     Барбара, старшая дочь аристократа, усмехнулась, застенчиво прикрыв рот ладошками.
     Мелинда, начав пить воду, бросила заинтересованный взгляд.
     Терезе никакого дела до гостя не было…
     – Монтгомери, я выгляжу комично! – тихо упрекнул того Михал.
     – Ну… Неправда. Вы… Нормально… Это господа оделись не так, как я ожидал, но что сделано – то сделано. Главное, не терять лица. Заходим, Михал Павлович, я буду поблизости.
     Они вошли.
     Михалу тут же подали стук. Почти что насильно усадили. Прямиком между Барбарой и Мелиндой, напротив сэра Алистера, который стал представлять своему иностранному знакомому членов семьи:
     – Это моя жена – Мелинда. Старшая дочь – Барбара… Наша… – тут он запнулся, – малышка, Тереза…
     – Ваша младшая дочь, помню… – промолвил Михал.
     – Ну-с, не будем тянуть… – произнёс аристократ. – Подавайте на стол! – приказал он.
     Лакеи тут же начали приносить блюда. Потрясающее разнообразие…
     – Не стесняйтесь, Михал, – сказала ему жена сэра Алистера. – Угощайтесь тем, что вам по вкусу…
     На помощь пришёл Монти, стоявший чуть поодаль и сообщавший жестами, что взять, а чего лучше не надо…
     Сэр Алистер начал рассказывать, как они с Михалом Павловичем познакомились, местами что-то преувеличив, приукрасив (особенно момент, как Михал пробирался сквозь толпу, когда садился на паром)…
     Получилось увлекательно и долго. Сам бы виновник этого небольшого торжества так не смог…
     – И это всё на самом деле случилось? – с нескрываемым восторгом задала вопрос Мелинда, глядя на Михала.
     – Ну, да… Приблизительно так и было, – уклончиво ответил тот.
     – Папа любит фантазировать, – буркнула Барбара, что-то прожевав и проглотив.
     На её реплику постарались не реагировать, хотя отец и мать кратко взглянули на неё с упрёком.
     – И вы филолог по образованию? – опять спросила Мелинда.
     – Учился немного. Было дело…
     – Вы, наверное, разбираетесь в литературе и вообще в искусстве. Вам нравится живопись и скульптура?
     – Дорогая, ты что-то задумала… – с хитрой улыбкой на лице, орудуя ножом и вилкой, сказал сэр Алистер.
     Жена посмотрела на мужа и произнесла:
     – Ты же не любишь ходить со мной по выставкам!  И среди твоих… этих… соратников нет достойных ценителей прекрасного… Вы же ценитель прекрасного? – вновь задала она вопрос гостю.
     – Я? – Михал взглянул быстро на Монтгомери, который одобрительно кивнул. – Да, я, пожалуй, что да, ценитель. Познания мои не столь глубоки, как хотелось бы, но оценить… Думаю, да…
     – Вот и здорово! – обрадовалась леди Роздвин. – Значит, вы завтра едете со мной на выставку!
     – Но, дорогая, Михал Павлович только-только с корабля! Я ему даже поместье не успел показать, – стал делать замечания сэр Алистер. – Хотя, ты знаешь… Вы же здесь всё равно задержитесь, пока забастовка эта кончится… Да, это верное решение. Съездите с Мелиндой, она вам город покажет…Хорошая идея, милая…
     Муж и жена улыбнулись друг другу.
     Тут вдруг старшая дочь бросила вилку в тарелку громко и спросила:
     – Папа, скажи честно: зачем ты пригласил Михала Павловича в наш дом?
     – Хм, что за нелепая постановка вопроса?.. – ушёл от ответа отец. – Михал, Барбара ничего такого не имела…
     Старшая дочь встала из-за стола со словами:
     – Не смею больше докучать вам. Простите, моё настроение ни к чёрту. До завтра.
     Она ушла.
     Если бы не её выходка, ужин прошёл бы идеально гладко, а так остался какой-то неприятный осадок. Но, тем не менее, он продолжался ещё достаточное количество времени. Хозяева и гость посидели, поели, попили, Михал попробовал много интересных блюд (что-то ему даже понравилось), поболтали ни о чём важном и конкретном – в общем, приятно скоротали вечерок.
     – О, – уточнив который час, промолвил сэр Алистер. – Пора готовиться…
     Он предложил встретиться на следующий день за завтраком…
     – Вы потом с моей женой поедете в город, а я продумаю дальнейшую вашу развлекательную программу, ха-ха-ха…
     Жена также засмеялась.
     Михал неловко улыбнулся. Отказывать не имелось возможности. К нему отнеслись очень хорошо. Нельзя обижать хороших людей из высшего общества.
     – Надо посмотреть, какой будет погода, – проговорила Мелинда Роздвин. – А то эта жара…
     – Обычно из-за жары в атмосфере скапливается влага, а когда происходит снижение температуры, то случается перепад давления… – вдруг быстро выпалил новый знакомый аристократической семьи.
     – Что вы имеете в виду? – загадочным тоном спросила Мелинда.
     – Я понял! – объявил сэр Алистер. – Михал Павлович говорит, что возможен дождь с грозой. Я прав?
     – Да, мистер… сэр… Алистер, – покраснев, ответил Михал.
     – Дорогая, ты хочешь, чтобы был дождь? – обратился муж к жене.
     – Хорошо бы, а то совсем душно…
     – А-ха-ха-ха, – вновь засмеялся аристократ. – Ах, Михал, мой друг, да вы…
     На этой весёлой ноте ужин был окончен.
     Когда помощник аристократа сопроводил Михала Павловича до его покоев, то гость обратился к нему:
     – Монтгомери! Но вы-то поедете с нами, я надеюсь?..
     – Ничего не могу обещать. Здесь уже решает леди Роздвин…
     – Леди? – изобразил лёгкий ужас на лице Михал. – Мне её так и называть?..
     – Думаю, она вам позволит обойтись именем. Пан, ложитесь спать. В этом доме обычно рано встают.
     – Во сколько?
     – Я за вами зайду.
   
     Вышло неоднозначно. Необычно. Для Михала само происходящее с ним было в диковинку. А тут ещё на выставку ехать…
     Что он там будет делать?..

     ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: Ночь

     И вот в этом огромном особняке всё стихло. Надо же, какая резкая перемена. Михалу Павловичу постоянно казалось, что здесь стены как-то странно гудят. Он ощущал непонятные для себя вибрации и не мог их объяснить. Хотя пораскинув мозгами, он решил, что ничего такого необычного нет – это простое волнение.
     Логично же…
     Оставшись один в комнате, он пару минут соображал, как ему быть дальше. Ответ, конечно, напрашивался сам собою: ложиться спать. Но какие-то шорохи, скрип половиц, прочие непривычные звуки постоянно доносились до него. В минуту стресса у человека случается же обострение тех или иных чувств. У Михала вот слух активизировался наполную…
     Но не будет же он всю ночь тут бдить. Организм требует отдыха. Надо бы лишь убедиться, что здесь безопасно. Хотя о чём тут волноваться! Это же дом аристократов! Уж они-то о себе позаботились наверняка…
     Можно ложиться. Нужно лечь. А то завтра…
     Михал собрался, взял волю в кулак, разделся – и залез под одеяло…
     Как же хорошо, мягко, комфортно – все тревоги вмиг улетучились. И странное дело: наступила тишина. Как будто кто-то специально ждал, когда же этот иностранец уляжется в постель!..
     Ничего не оставалось, как закрыть глаза…
     Кстати, а вы знали, что во сне человек продолжает всё слышать? Это правда. Есть научные исследования. Мозг продолжает работу в некоем ожидающем режиме, он не выключается полностью. И в него продолжает поступать информация из окружающего мира. И если глаза закрыты и визуальных образов мы не видим, то органы слуха в основном ничем не блокируются. Обоняние, кстати, тоже. Так что даже когда мы спим, мозг по-прежнему выполняет функцию сбора, сортировки, анализа и фильтрации данных извне. И, наверное, в критический момент он может распознать ту или иную опасность, пробудить человека, чтобы тот смог быстро выбрать правильное решение. А тут ещё и тревожность Михала Павловича хоть и отступила, но не ушла насовсем… Она спряталась куда-то в подкорку. Притаилась, точно партизан в засаде. Приняла выжидательную позицию, чтобы хоть при малейшем поводе вновь дать о себе знать…
     И надо же такому случиться…
     Михал вроде бы заснул. Хорошо, удобно… Ему и сон какой-то привиделся… Звуки какие-то, похожие на пение. Откуда-то издали… В темноте… Он пошёл на эти звуки, которые становились всё более отчётливыми. Михалу показалось, что он приблизился  к источнику звука – и тут он проснулся!..
     Вспотевший. С бешено стучащим сердцем. И твёрдой убеждённостью, что звуки из сна реальны. Он их слышал. Точно! Определённо!..
     А ещё на улице шёл дождь и громыхало…
     – Гроза что ли? – спросил он сам у себя, протерев глаза.
     Подойдя к окну, он увидел молнию…
     Мощную. Яркую. Сияющую на весь горизонт. Но при этом безмолвную…
     Потрясающее зрелище.
     Михал стоял в ожидании очередного всплеска атмосферного электричества. Но вместо молнии, раздался грохот.
     – Ай, ладно… Надо спать…
     Он уже развернулся – и тут послышался звук подъехавшего автомобиля. Михал вновь стал смотреть в окно, но его комната была расположена так, что разглядеть что-то было сложно…
     – Кто же это в такое время? – призадумался он.
     Припомнив, что в коридоре напротив лестницы имелось окно, из которого хорошо виднелась парадная часть дома, он решил выйти из комнаты…
     Темно же тут, однако, стало… Жутковато даже как-то…
     Хорошо, вдоль стен через равные промежутки горели специальные ночные фонари. Похоже, такая система была оборудована как раз на тот случай, если кому-нибудь взбредёт в голову шастать по ночам… А то, чего худого, ещё навернёшься…
     Михал благополучно дошёл до нужного окна.
     Дождь, конечно, лил как из ведра. Ночь. Видно плохо. Михалу показалось, что внизу стоит какой-то автомобиль. Который через мгновение укатил прочь. Вроде бы послышался голос сэра Алистера…
     «Кто-то приехал?» – подумал Михал Павлович.
     Теперь голоса звучали в доме. Он приблизился к лестнице и посмотрел вниз… Да, там кто-то есть…
     «Ох, не моё это дело», – решил гость и быстро-быстро вернулся к комнате, пока его не заметили.
     – А дверь я открытой оставил? – озадачился он, глядя в распахнутый проход своей комнаты. – Хм, странно…
     Михал вошёл. Заперся. Обернулся…
     Вновь ударила молния – и он увидел чей-то силуэт…
     – Матерь Божья! – вскричал он от испуга.
     – Что? Вам тоже по ночам не спится? – спросил женский голос.
     – Барбара? Это вы? – растерявшись, задал Михал свой вопрос.
     Разговор продолжился в темноте.
     – Не бойтесь. Я просто шла мимо и увидела, что у вас открыто. Решила проверить, а вас тут нет. Где вы были?
     – Да я так… Мне показалось… Приснилось… Пение… Звуки всякие… С непривычки просто. Успокоиться надо…
     – Да уж. Вы успокойтесь. Нервы беречь надо, – произнесла она, подойдя ближе. – Михал Павлович, вы хоть понимаете, что здесь делаете?
     – Очень странный вопрос… – дал он ответ.
     – Вот я… Хотя … Ладно, спокойной ночи. Не принимайте близко к сердцу. Забудьте о нашем разговоре, – почти что потребовала она, выйдя из комнаты.
     – Ух… – вырвалось из Михала Павловича. – И смех, и грех… Надо спать. Всё. Всё выкинуть из головы. Что это я?.. Ну, подумаешь, гроза, молнии, мерещится всякое… Старшая дочь хозяина зашла… Любопытно, это у них так принято?.. У кого спросить? У сэра Алистера или мамаши? Или у Монтгомери?..
     Вдруг ему припомнилась служанка Заира, её испуганный взгляд… Возможно, он сейчас выглядел точно так же. А значит, не стоит кому-то ещё знать о ночном визите Барбары – пусть это останется между ними. А то ещё неправильно поймут…
     – Лучше лягу спать, – дал он себе установку и вновь скрылся в мягкой кровати.

     ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: Разговор горничных

     Но не только Михал Павлович беспокойно спал этой ночью. Не только он испытывал волнение и любопытство. В особняке были и те, кто вообще и не пытался заснуть. Ну, про Барбару мы уже знаем – девица была с причудами, вела полуночный образ жизни время от времени. Так уж совпало.
     А про кого же мы ещё не знаем?..
     Как, наверное, понял внимательный читатель, поместье Роздвин простиралось на приличную площадь. И главным его украшением, конечно же, был особняк – красивый и величественный. И, сами понимаете, на обиход такого дома требуются большие затраты. Как финансовые, так и человеческие. Поэтому здесь жили не только члены семьи, но и обслуживающий персонал.
     Для прислуги было выделено отдельное крыло здания. Для неё было обустроено много комнат, в которых размещалось по два-три человека. И вот в одной из таких и находились неспящие в эту ночь…
     В комнате жили три девушки. С одной мы уже познакомились. Это была Заира, которая успела пообщаться с таинственным гостем. Весь день её одолевали тревоги и переживания. И в то же время она испытывала какую-то радость, сердце её учащённо стучало, а голова иногда шла кругом…
     – Какая-то ты сегодня рассеянная, – сказала ей ещё днём её соседка по комнате.
     Заира была молодой, работала у Роздвинов недавно, а вот Дебру можно было бы смело назвать ветераном. Она пришла к аристократам даже раньше самого Монти, хотя ей ещё и не было тридцати. Благодаря опыту и дружелюбию, Дебра заслужила любовь и уважение остальной женской части коллектива. Да и мужчины относились к ней как к старшей и всегда слушались. Если она говорит – значит, надо сделать. Потому что всё равно окажется права. Кстати, хозяева тоже считались с мнением своей самой опытной домработницы.
     – Иди-ка ты отдохни, подруга, – сказала Дерба Заире, когда та мечтала о чём-то в прачечной.
     – Но… я же…
     – Ничего, мы справимся. Не переживай…
     И вот наступил вечер. Пора готовиться ко сну. Три служанки собрались в своей комнате.
     Заира уже лежала в кровати с закрытыми глазами.
     – Так весь день и провалялась? – тихо спросила третья соседка, Вики, худощавая, сероглазая с весёлой улыбкой.
     Дебра, расчёсывая свои каштановые волосы перед зеркалом, ответила:
     – Почему весь день? Половину, может быть…
     – Девочки, я не сплю, чего вы шепчитесь! – вдруг очнулась Заира.
     Все три рассмеялись.
     – Но уже надо ложиться. Завтра опять работать, – проговорила Дебра. – Спокойной ночи всем, – добавила она, выключив свет.
     Стало тихо.
     И всё бы прошло гладко, но Заира через несколько минут начала ворочаться. То на один бок, то на другой. Потом стала тяжело дышать. А после и вовсе…
     – Вики, – позвала она тихо. – Вики…
     – Господи, – отозвалась та. – Чего тебе?..
     – Я кое-что хочу рассказать… Но не могу…
     – Не можешь, но хочешь?.. Это как? – не поняла Вики.
     – Не могу… Но так хочется с кем-нибудь поделиться… Я такое… Я видела… Ах, – вздохнула Заира.
     Тут к беседе подключилась опытная Дерба:
     – Я так и знала, что с тобой что-то произошло.
     Заира ойкнула и промолвила:
     – Да, произошло…
     – И из-за этого ты сама не своя? – задала вопрос Дебра.
     – Во-во, чудная такая, – поддержала мнение старшей подруги Вики. – Влюбилась что ли?
     Заира даже обиделась:
     – Не говори так! Не влюблялась я… Просто… Это так необычно…
     Дерба включила ночную лампу. Стало светлее. Она увидела глаза Заиры, полные радостного блеска и сияния, и практически сразу всё поняла…
     – Ты у нас не так давно, но я тебя хорошо успела изучить, – начала старшая горничная. – Серьёзная. Ответственная. Язык быстро выучила. Обязанности исполняешь хорошо. Не споришь. Слушаешь. Соблюдаешь стандарты… Не нарушаешь, – и она медленно проговорила слово «правила».
     – Да нет, Дебра, – усомнилась Вики. – Чтобы Заира нарушила какое-то правило? Не верю… Это могу сделать я, но и то – так чтобы незаметно. Это можешь сделать ты. Ты вообще в этом доме можешь делать, что захочешь, я лично так считаю. Монти с тобой говорить боится, сэр Алистер относится с почтением… Но Заира… Что она такого делала сегодня, чтобы нарушить хоть какое-то правило?..
     Вики посмотрела на Дербу. Та бросила взгляд на Заиру.
     – Да нет, – опять начала отрицать Вики. – Не верю…
     Заира спряталась под одеяло.
     – Помнится, когда к нам заходил Монти…
     Да-да, Дебра и Вики сидели за столом в комнате отдыха, когда туда заявился Монтгомери Хьюз.
     – Что он нам велел?.. – вдруг спросила Дерба, подойдя к кровати Заиры.
     Вики тоже встала, проговорив:
     – Ну, заняться, гость там… – И тут до неё дошло: – Господи, девочка! – припав к Заире, дрожащей под одеялом, произнесла она, – Что ты наделала? Признавайся, пока не поздно! Может, мы сумеем её как-то спасти? – спросила она у Дебры.
     – Без паники. Мы же ещё не знаем, что случилось. Кажется, я велела, забрать вещи нового постояльца… Заира… Ты сделала это? Вылезай давай!
     Она попыталась стащить одеяло, но Заира не отпускала его.
     – А вы не будете ругаться? – задала вопрос лежащая в кровати девушка.
     – Да ты сама рассказать всё хочешь! – не вытерпела Вики, прикрикнув на неё. – Говори давай!
     – Заира, отвечай. Если это связано как-то с гостем сэра Алистера, то не тяни – будет только хуже, – спокойно сказала Дерба, поправляя ночную рубашку.
     Заира высунула голову, опустила глаза, но потом подняла их, заулыбалась и с восторгом выпалила:
     – Когда я зашла в комнату, он стоял там!
     – Ужас! – испугалась Вики.
     – И? Что он сделал? – серьёзным тоном стала спрашивать Дебра.
     – Он? Ничего… Мы просто… Просто… Мы просто поговорили…
     Соседки Заиры всплеснули руками…
     – Да как так?! – возмутилась Вики. – Нам же запрещено говорить с гостями! Нам вообще им на глаза лучше не попадаться…
     – Именно… А это чего недоброго… – задумалась Дебра. – И что дальше? – задала она новый вопрос.
     Заира опять засияла:
     – Это так забавно. Так забавно… Я никогда раньше не попадала в такие ситуации. Он в шкафу одежду подбирал, а тут я зашла. Я испугалась, а он… Он оказался таким добрым… Таким хорошим… Его Михал зовут. Михал Павлович…
     – Он и имя тебе своё назвал!? – пуще прежнего удивилась Вики. – Да что это за гость такой, кто с прислугой разговаривает! Они ж на нас, как на призраков, смотрят… Вообще не смотрят. Сквозь нас. Будто мы пустое место…
     – Угомонись, Вики, – попросила Дебра. – Вас кто-нибудь видел? – обратилась она к Заире.
     – Нет. Когда с кухни еду принесли, он меня в шкафу спрятал. Я ему сказала, что мне опасно с ним общаться, нельзя, чтобы кто-то знал…
     – И он тебе помог избежать казуса… – загадочно промолвила Дебра, почесав подбородок. – Благородный поступок, однако. Не припомню такого. Ни разу не было. Сколько девочек уволили за это… Ладно… Раз ты ещё здесь – значит, он молчит. И ты молчи, поняла? – строго, глядя в глаза Заире, скомандовала старшая.
     – Да-да, я поняла, – отозвалась с испугом в голосе девушка из кровати.
     – Вики, ты тоже молчи…
     – Я рыба, вы ж меня знаете, – промолвила Вики, надув щёки и изобразив, будто запирает свой рот, а ключ выбрасывает.
     Дебра прошлась по комнате.
     Девочки с ожиданием следили за её движениями.
     Она что-то соображала, погрузившись в раздумья на пару минут, а после сделала вывод:
     – Я тут давно работаю, многое повидала, но описанный случай – впервые в моей практике. Бывали моменты, когда кто-то из прислуги сталкивался с гостями хозяев, всякое бывало… Для нас это всегда заканчивалось потерей члена коллектива… Поэтому я вас так всех оберегаю и слежу, чтобы вы работали строго по правилам. Что ж за день-то такой… А скоро к нам понаедет всякого сброду, как в том году. Ты Заира ещё не знаешь, чего ждать, а вот Вики уже видала этот фестиваль. А я уж… Монти столько не видел, сколько я. А до меня – прежняя прислуга. Хорошие женщины здесь трудились, рассказали мне всё… Не знаю, сколько меня ещё тут продержат, но я сделаю всё, чтобы ни одну из вас не коснулись эти… Эти… – Дебра сжала кулаки, что-то припомнив. – Всё, девчонки. Спать. И запомните: рот – на замке. Ни звука. Я понимаю, что ты, Заира, девочка молодая и доброе отношение со стороны мужчины тебе показалось чем-то восхитительным, но не смей мечтать. Повторяю: не смей. Выкинь дурь из головы. Тут ту работаешь – и всё. Исполняй обязанности – и точка. К этому Михалу не приближайся больше. Вики, ты будешь следить…
     – Хорошо, – быстро согласилась та.
     Дебра напоследок добавила:
     – Не хватало, чтобы какой-то проходимец разрушил  нашу славную команду… Да и Монти воспользуется, чтобы покачать права и власть свою показать… Всё. Спать. Я сама найду этого Михала, оценю, что за тип. Если он и вправду такой удивительный, то я с ним поговорю и ещё раз объясню…
     Свет вновь погас.
     Девушки опять улеглись.
     Заира всплакнула, но услышала строгое замечание от Дебры прекращать глупости, пару раз вздохнула глубоко, успокоилась, закрыла свои красивые восточные глазки и задремала…

     ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ: Коллектив
      
     Как уже понятно из сказанного выше, на семью Роздвин работало много людей. И это неудивительно – ведь поместье большое, дом огромный. Тут постоянно нужно что-то делать, ремонтировать, чинить, убирать, готовить и так далее. А для этого нужна целая команда исполнителей.
     Итак, кто же тут работал…
     Домашними делами занимался отряд горничных, негласным лидером которых выступала Дебра Смит (с ней мы уже знакомы). В круг обязанностей служанок входила постоянная уборка помещения от пыли, стирка, мойка полов. С одной стороны, ничего сложного, с другой – рабочий день был ненормированным и по условиям контракта чистота должна быть идеальной. За любую пылинку могли придраться и спросить. За малейшую провинность можно было получить штраф или просто лишиться места. А, извините, никому не хотелось этого, ведь платили аристократы очень даже хорошо. С учётом, что в штате было много приезжих их других стран, а также простых людей из местных деревень, то все старались. Ну, ещё бы. Место тёплое, жильё предоставлено, кормят. И денег при этом дают. Стабильно, без задержек. И относятся, в целом, хорошо. Были, конечно, определённые нюансы, но мы о них ещё расскажем (тем более кое-что мы уже упомянули ранее).
     В общем, это женская часть трудового коллектива, если кратко. Была ещё группа лакеев-мужчин. Они в основном делали что-то, что потяжелее. Носили подносы с едой, напитками, подавали то или иное блюдо во время обедов разных, ужинов, встречали гостей, если организовывалось какое-либо торжество. И иногда помогали горничным. Среди них не было ярко-выраженного лидера, потому что они напрямую починялись Монти. Он в принципе командовал всей прислугой. Ну, формально. Дебра-то ему спуску не давала. И если надо было привлечь к делу кого-то из лакеев-мужчин, никто не перечил ей. Всё-таки она дама, просит оказать услугу, как может ей отказать воспитанный человек? Правильно, он должен помочь. Да и вообще, зачем мужской части коллектива соперничать с женской? Ведь живут они под одной крышей, по соседству, у них иногда бывают совместные выходные… В общем, думаем, не надо дальше разъяснять.
     Прислуга в доме хорошо ладила друг с другом. И не только. Водитель Гарри О’Брайен, широколицый и широкоплечий, всегда любил пообщаться с красивыми девушками, подсобить им, подвезти, если нужно. Отзывчивый добрый мужчина. И умеющий найти подход к женщинам. Может, за это его и не мог терпеть Монти, у которого, наоборот – с противоположным полом ни в какую не клеилось…
     Также в поместье имелся большущий сад, в котором росли разные плодовые деревья, кусты со съедобными ягодами, цветы. За всем этим благолепием следил Марио, весёлый итальянец в красной кепке. Вы будете смеяться, но в помощниках в него был брат по имени Луиджи. Он был помладше, но такой же общительный и разговорчивый. Эти двое каким-то чудом смогли так обиходить сад, что тут даже давали плоды те деревья, которые в принципе не должны, потому что не из той климатической зоны. Но, видимо, братья знали какой-то секрет. Им удавалось собирать приличный урожай, правда, в аристократическом доме не жаловали выращенные яблоки и груши, предпочитая делать закупки в одном из крупных магазинов. Может быть, семья Роздвин имела в нём большую скидку. Или присутствовали иные договорённости. Короче, большую часть урожая Марио с братом раздавали тем, с кем тут работали, а из ягод умудрялись даже делать вино – но чисто в личных целях, в рамках старых традиций. Сам сэр Алистер любил опробовать напитки садовников и даже кое-что брал в свою личную коллекцию вин, а она у него была…
     Кстати, поместье производило много чего и могло находиться на полном самообеспечении. На нескольких полях, прилегающих к нему, паслось большое количество крупного рогатого скота. Крупная ферма содержала коровье стадо, которое давало много молока. Из него можно было бы сделать и масло, и творог, и кефир, но нет. Оно продавалось одной компании, которая и занималась производством молочных продуктов. И поставляла их в тот самый магазин, где и закупался повар для поместья…
     Кстати, о работниках кухни. И он ней вообще.
     Главным поваром был крупный, очень крупный мужчина с аккуратной светлой бородой. Всегда в колпаке и белом фартуке. И часто с ножом для мяса в руках. Он сам редко когда занимался готовкой, только по спецзаданию от самого господина или по просьбе леди Роздвин. По праздникам и важным событиям. В обычные будни на кухне имелась своя бригада, которой главный повар по имени Серж (он утверждал, что он француз, но так ли это было, никто не знал) профессионально руководил. На повышенных тонах. Иногда даже ругался (редко, по определённым датам). Но лишь для того, чтобы блюдо получилось как надо…            
     Конюшня. Ну, как же в аристократическом поместье без неё!.. Сэр Алистер был великолепным наездником. Жена тоже иногда совершала прогулки на лошади. Это ж так прекрасно. Так величественно. Сидя на благородном коне, ощущаешь себя иначе, тонус сразу повышается, самооценка растёт… На конюшне работали специально обученные люди. Они всё время ухаживали за животными, жили тут же в небольшом флигеле, в дом заходили редко. Но… Когда у девочек-домработниц случались выходные, некоторые из них навещали конюхов, которые втихаря катали их. На самом деле и хозяева, и Монти знали об этом, но раз сэр Алистер позволял, то его помощник прекратил жалобы на подобную практику. В самом деле – ничего страшного. Господину часто некогда, а коням нужна разминка, не стоять же им в загоне постоянно…
     Кто ещё работал на семью аристократов?
     Да много кто. Например, целая группа техников, которые занимались ремонтом и профилактикой коммуникаций и оборудования. Водопровод, электропроводка, различные приборы бытовой техники. Где-то что-то прохудилось. Что-то нужно заменить. Провести профилактику вентиляции, системы кондиционирования, протянуть провода, наладить связь – умельцы на все руки. Но эта бригада не жила в доме, а приезжала из ближайшего небольшого городка. Опять, видимо, какие-то договорённости с поставщиком услуг. Если немного подумать, то такой подход экономически выгоден. Наверное. Ну, расходы на зарплату линейного персонала – это ведь самая большая статья. Нужно уплачивать налоги, страховые выплаты. А если по бумагам на тебя никто не работает, а ты лишь переводишь оплату за услуги в стороннюю компанию, то никакого криминала. Остальное, неучтённое, можно и в конверте передать – в качестве благодарности за хорошую службу.
     Схемы есть разные…
     Не будем об этом – не наше дело.
     Наверное, ещё нужно упомянуть врача семьи Роздвин. Опять же, он был приезжим. Ну, в округе была больница, где он числился в штате, но крайне редко там появлялся, поскольку в основном практиковал у себя на дому, а на аристократов работал по вызову. Доктор Браун, широкого профиля. Профессор. Седовласый, худой, подвижный. Когда нужна была его консультация – за ним отправляли самый быстрый автомобиль из гаража. Но по счастливому стечению обстоятельств, вызывали его нечасто. Самый серьёзный инцидент был связан с рождением маленькой Терезы – а так, в основном, какие-то мелочи. Бывало, он просто заезжал проведать семью, заодно и совет какой-нибудь даст…
     В общем, что ещё добавить?.. Поместье из-за своего размаха требовало, чтобы за ним ухаживало как можно больше людей. Поэтому и персонал в нём был большим. Работа всегда имелась. Коллектив подобрался ответственный, дружный. Монти, конечно, не вписывался в общую массу. Точнее, они были не по его уровню – как он привык мыслить, но не может же всё быть идиллично. Есть ложка дёгтя. Хотя ещё раз повторим: коллектив был дружным, даже сплочённым, профессиональным, соблюдающим правила. Возможно, поэтому Дебра и Вики так отреагировали, когда Заира рассказала им про общение с гостем…

     ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ: Светское времяпрепровождение

    Ночь в этом доме прошла как обычно. Ну, для постоянных его обитателей. Разве что Михал Павлович плохо спал. Гроза. Его похождения по тёмному коридору. Столкновение с Барбарой. До утра так и проворочался, а оно выдалось славным…
     От кошмарной грозы с ливнем остались лишь небольшие лужицы в округе, которые быстро-быстро начало буквально уничтожать взошедшее Солнце. Оно было настолько ярким, что любого бы заставило пробудиться – дайте только шанс. И поскольку Михал неплотно задвинул занавески, то солнечный лучик проник в его убежище – и прямиком угодил ему в глаз…
     Какое-то время он ещё лежал в кровати. Потом почувствовал тепло. Понял, что пробудился. Хотел укрыться под одеялом, но затея показалась бесперспективной.
     «Надо вставать», – подумал он.
     Его же сегодня хотят на какую-то выставку отвезти. Что ему там делать? Смотреть на произведения искусства? А если кто-то попросит высказать своё мнение, а он ничего не смыслит?..
     «Ладно, как-нибудь…», – внутренне подбодрил он сам себя, подойдя к окну и распахнув ставни…
     Какой же прекрасный вид предстал перед ним… Но насладиться пейзажем не вышло – раздался стук в дверь и знакомый голос:
     – Пан Михал, вы уже проснулись? Это я, Монтгомери, можно войти?
     – Ах, да-да! – отозвался гость. – Открыто…
     Монти явился, как и обещал. Всё в том же облачении, что и вчера. Шляпа, трость. Перчатки пока не одевал.
     – Вы уже готовы спуститься на завтрак? – спросил он у Михала.
     – Сейчас… Только лицо умою… – ответил тот, а погладив себя по подбородку, задал вопрос: – Может, и побриться заодно? А то уже третий день хожу…
     – Все принадлежности имеются в ванной комнате, – проговорил Монти.
     Тон его голоса был настолько нейтральным, что мог вызвать замешательство. Мистер Хьюз ровным счётом не выразил ни одобрения, ни порицания. Лишь предоставил сведения. Но Михал Павлович трактовал его реакцию как некое побуждение к озвученному действию. Потому что, произнося свои слова, Монти слегка кивнул и сделал жест в сторону ванной…
     Оттуда Михал спросил, пока приводил себя в подобающий вид:
     – Монтгомери, во что мне одеться сегодня?..
     Помощник аристократа подошёл к гардеробной, заглянул в неё и дал ответ:
     – Во что-то простое и лёгкое. На улице жарко… Примерите вот это…
     Монти подобрал лёгкие светлые брюки, такую же обувь и простое поло.
     Крутясь перед зеркалом, Михал Павлович задался вопросом:
     – Хм, и в таком ходят на престижные выставки?
     – Ой, пан Михал, вы там такого насмотритесь!.. – махнул рукой Монти. – Поверьте, вы там будете смотреться вполне…
     – Но после вчерашнего – не кажется вам, что это слишком простовато?
     Монтгомери посмотрел подопечному в глаза и промолвил:
     – Я понял вашу иронию. Приношу извинения за свой ляп. На сей раз промаха не будет. Вам очень идёт такой стиль. И держитесь вы прекрасно. Из толпы не выделяетесь – это ваш большой плюс.
     – Ну, спасибо… – с небольшим недоверием проговорил Михал.
     – Тогда пойдёмте. Господа уже ждут…
     Да, несмотря на то, что ещё и десяти утра не было, хозяева, казалось, уже давным-давно бодрствуют. Хотя живут на всём готовом, на работу спешить не нужно, уборкой заниматься не надо… Но это наше обыденное преставление о жизни людей из иного сословия. А они, видимо, имели определённый режим и соблюдали его. В этом доме уж точно…
     – А, дорогой друг! – поприветствовал Михала сэр Алистер. – Гляжу, Монти вас приодел… Стильно. Стильно. Ну, что хотите на завтрак?
     Аристократ усадил гостя рядом с собой.
     – Да я даже не знаю… Что-то… Что-нибудь…
     – Ну, тогда омлет, пару тостов с джемом и чай, – распорядился сэр Алистер. – Сейчас всё попадут. И жена придёт…
     – А Барбара… – хотел озвучить какую-то мысль Михал Павлович, но встретившись взглядом с сэром Алистером, остановился…
     – Что Барбара? – задал вопрос аристократ.
     – А… Барбара и Тереза разве с вами не завтракают?.. – выкрутился Михал.
     – Малышку покормила мать… – задумчиво ответил счастливый отец. – Барбара редко встаёт рано.
     Появилась леди Роздвин.
     Мелинда как всегда была хороша. На ней была блузка и большая юбка. Волосы распущены, локоны слегка завиты. Наверное, женщина всё утро потратила на укладку…
     – Михал, вы заставляете даму ждать, – проговорила она, сев за стол.
     – Дорогая, дай гостю спокойно позавтракать, – сказал муж. – Ты его тащишь на какую-то скукотищу…
     – И это говоришь ты! Доктор исторических наук! – показно возмутилась жена.
     – Да, это говорю я, доктор, профессор, человек понимающий, что есть что… Что мазня, как говорится, – рассмеялся он, слегка стукнув Михала по спине, – а что действительно наполнено смыслом…
     – Ну, не в каждой же мазне должен быть смысл… – немного отстранённо проговорила Мелинда, встав. – Я жду вас, Михал…
     Она ушла.
     Гость разволновался.
     – Не переживайте, друг мой, – произнёс сэр Алистер. – Женщины вечно торопятся. Давайте поедим. У нас большой день впереди…
     Михал не понял, что имел в виду последними словами аристократ. Он лишь пожал плечами. После принесли завтрак. Вкусный. Полезный.
     – Вот, кстати, возьмите. – Сэр Алистер подал сигнал и один из лакеев принёс термоконтейнер. – Тут вам перекусить на дорожку. А то моя жена потащит вас в какой-нибудь ресторан, а там, сами понимаете, еда не такая вкусная, как домашняя. Монти, помогите Михалу отнести…
     Помощник мигом подхватил контейнер.
     – А Монтгомери со мною поедет? – спросил Михал, когда сэр Алистер провожал его до выхода из дома.
     – Конечно. Конечно, с вами. Мне бы хотелось его оставить с собой, он мне нужен. Но вам нужнее. Монти. Оберегайте дорогого гостя.
     – Принято к исполнению, сэр. Но леди…
     – Объясните ей всё. Не смею задерживать…
     Поведение сэра Алистера выглядело каким-то странноватым. Немного неестественным. Вчера он был другим. Что-то ночью всё-таки случилось…
     Михал не стал озвучивать своих подозрений. Мало ли… Показалось… Бывает… Он всё-таки иностранец, не знает местного менталитета…
     У фонтана ждала роскошная машина. За рулём сидел О’Брайен. Мадам Роздвин ждала в салоне, вся такая мечтательная, думающая о чём-то возвышенном, но, завидев Монти, сопровождавшего её попутчика, она резко сменила выражение лица – от восторга и следа ни осталось.
     – А вы что здесь забыли? – бесцеремонно спросила она его.
     – По личной просьбе Михала Павловича и по указанию вашего мужа, сэра Алистера. Мне велено быть рядом с нашим гостем, которому пока сложно ориентироваться в тонкостях стиля и поведения, которые у нас считаются нормой.
     Леди Роздвин вышла из автомобиля и выразила недовольство:
     – Михал Павлович! Чего вы боитесь?
     Гость растерялся:
     – Я? Боюсь?.. Монтгомери, кажется, всё объяснил…
     – Что за глупости! – вскрикнула Мелинда. – Я-то думала… А вы…
     Она злилась. По-настоящему. Как будто что-то пошло не по плану.
     Монти стоял и хитро улыбался, что заметила леди и напала на него:
     – Чего ты лыбишься, болван?!
     – Я лишь исполняю, – сделав лицо серьёзным, ответил тот.
     – Проклятье, – ругнулась Мелинда. – Что у вас в руках?
     – Это герметичный термоконтейнер. Здесь домашние закуски, – промолвил Монтгомери.
     – Эх… – вырвалось у неё из груди. – Поехали уже!
     Она села обратно в машину с недовольным видом.
     Михал спросил у Монти:
     – Я опять что-то не то сделал?
     – Леди расстроилась. Женщины. С ними такое случается. Прошу вас…
     Михалу ничего не оставалось, как забраться в салон автомобиля.
     Монти положил контейнер в багажник, затем подошёл к водителю и сказал ему:
     – Выметайся.
     – Ой, какие мы важные… – сыронизировал Гарри, уступив своё место. – Мне же лучше…
     И вот они отправились в город. Мистер Хьюз был в роли шофёра. У него хорошо получалось управлять транспортным средством. Михал в этом убедился, когда Монти его сюда доставлял. Так что за эту часть, наверное, можно было не волноваться. Другое дело пассажиры…
     Михал был не в своей тарелке. Он не знал, как быть, как действовать, что говорить. Перед ним сидела очень красивая женщина. Рядом с ней он чувствовал, что смотрится в невыгодном для себя свете. Он давно не общался с женщинами такого уровня – из высшего общества. Никогда, скорее всего. Аристократов Михал Павлович впервые в жизни видел. Хорошие люди, принимают его за равного – чего он всё мандражирует? Понятно, что иностранцу сложно. Но… Не надо искать только недостатки в себе. Надо быть мужчиной в любой ситуации. Даже если дама напротив говорит на непонятном тебе языке. Она всё равно женщина. А они, женщины, понимают, когда перед ними мужчина, а когда…
     Михал на повороте дёрнулся неловко и что-то даже нечленораздельное произнёс – на что получил жёсткий ответ:
     – Не утруждайтесь. У вас ещё будет время…
     Мелинда отодвинулась от него подальше, уткнулась в какой-то модный журнал и не отрывала от него глаз. Могло показаться, что её позиция сейчас наиграна, даётся ей с трудом. Она бы, возможно, с большим удовольствием поболтала бы с иностранным гостем по дороге, но ей приходилось себя сдерживать. Монти, находящийся за рулём, хоть и сидел к ним спиной, не давал леди покоя. Этот проныра хоть и не отвлекался от взятых на себя обязанностей водителя, но всё равно как будто стоял между пассажирами. И если Михал не воспринимал его присутствие так болезненно, а даже радовался, что такой человек, знаток этикета и просто добрый малый будет рядом с ним, то вот леди Роздвин относилась к Монти иначе…
     Ну, долго ли, коротко ли, доехали они, значит, до какой-то там галереи, где проходила выставка разных художников. И именитых, и не очень. И старых, и молодых. Разных, в общем. Современное искусство – это такое…
     Когда Михал увидел все эти диковинные картины, он не знал что и сказать…
     – Как вам, нравится? – спросила Мелинда у него.
     Они стояли напротив большого полотна, разрисованного прямыми линиями под разными углами.
     Михал наклонил голову влево, потом вправо.
     – Никак не пойму, – ответил он.
     – В этом и изюминка данной работы автора! Я восхищаюсь его манерой письма, – объявила она. – Пойдёмте ещё посмотрим…
     Похоже, сюда пришли все, кому не лень. Народу было много.  Ну, а что ещё делать в городе, где бастуют транспортники? Никуда особо не уедешь – можно и прекрасным насладиться…
     Некоторое время они ходили из зала в зал. Монти всегда следовал чуть позади, готовый в любой момент помочь пану Михалу. Леди всегда шла чуть впереди, устанавливая маршрут движения.
     – Мелинда! – крикнул кто-то со стороны.
     – Жозеф! – отозвалась она.
     Старый художник в беретке фиолетового цвета, оранжевой рубашке, лиловых широкополых штанах, седой бородкой и завитыми усами. Импозантный мужчина. Который без всяких стеснений обнял Мелинду, поцеловал в правую щёчку, потом в левую, а потом и в губы, после чего оба рассмеялись… 
     – Жозеф, твои картины восхитительны! Я без ума от тебя! – начала леди.
     – Мелинда, перестань, ты меня вгоняешь в краску! – с улыбкой парировал старичок.
     – Нет, мы, в самом деле, удивлены! Я и мой новый друг…
     Она взяла Михала Павловича за руку.
     – Это твой друг? – усомнился художник. – Все твои друзья ни черта не смыслят в живописи. Если это один из них – я опечален…
     – Нет-нет, что ты! Это Михал Павлович! Наш гость из Восточный Европы! Он филолог по образованию…
     – О, филолОг! – сделав ударение на последнем слоге этого слова, повеселел Жозеф. – Не припомню, чтобы у тебя был хотя бы один друг-филолОг… Что ж, молодой человек, очень приятно, Жозеф, автор всего благолепия, – иронично произнёс художник, – что вы видите в этой части галереи…
     – Михал. Михал Павлович, – скромно представился филолог.
     – О! Да вы поляк! Вы ведь поляк? Или чех? Пан?
     – Пан, да, так меня иногда зовут…
     – Ха-ха-ха, пан Михал, какой чудесный скромняга, Мелинда, где ты его нашла?
     – Это всё Алистер…
     – Ах, да, твой муж… Вот он всегда умел заводить знакомства с интересными людьми… Послушайте, пан, а давайте я ваш портрет напишу?
     Михал повертел головой, бегло осмотрел картины и что-то эта идея ему не понравилась. Хоть автор, кажется, и восхищался своими работами, отдавая отчёт в истинном содержании собственных работ, но хотя бы самокритики ему не хватало. Хотя бы чуть-чуть, а то здесь действительно была какая-то мазня…
     – Ну… я не знаю…
     – Боже, Мелинда! Он не понял, что я шучу! Пан Михал, я пошутил, вы же видите, что я не портретист… Но при желании – могу. Но я больше по… Фигуры, овалы, знаки… Глубинные смыслы… Понимаете? Вы, наверняка, читали много книг на такую тему. Вы лучше меня, думаю, разбираетесь… Я ведь пишу по наитию… А вы… Вы ведь анализируете… У меня образы в голове, а у вас… Ведь так?
     – Ну, – стал отвечать Михал Павлович, – я всё же больше в текстах разбираюсь, нежели в живописи… Я бы мог описать ваши картины словами, но не в том плане, что из образов будут извлечены смыслы. Скорее всего, нет. Это уже более тонкая художественная задача. Психологическая, я бы сказал… Я как филолог могу лишь найти какие-то связи с литературными памятниками. Если есть какой-то источник вдохновения для вас, какая-то, может быть, древняя книга… Или несколько книг. По геометрии…
     Тут Жозеф захлопал в ладоши:
     – Браво! Браво, мой друг! Вы первый ухажёр Мелинды, который так точно всё подметил!
     – Но я не…
     Маэстро прервал филолога, продолжив излагать свои мысли в слух:
     – Как вы поняли? Не скрывайте, вы знаток искусства. И знаете про значение геометрических фигур. Вы ведь знаете? – художник, задав вопрос, пристально уставился на Михала.
     Мелинда схватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и залпом выпила.
     Монтгомери находился поблизости и очень внимательно слушал. То, что сейчас проговорил Михал Павлович, заставило его по-другому взглянуть на подопечного. До этого он ему казался случайным человеком в доме аристократов, баловство со стороны сэра Алистера, но теперь в душу Монти закралось какое-то подозрение…
     – По геометрии я с трудом получил удовлетворительную оценку в школе, – промолвил Михал.
     – Какой удивительный человек! – обняв знакомого Мелинды, проговорил Жозеф. – Мелинда, я одобряю. Всё в силе?
     – О, да-да, всё в силе, – опомнилась она.
     – Хорошо, тогда до встречи, – поцеловав ручку леди Роздвин, старый художник был таков.
     Михал почесал затылок.
     Мелинда вздохнула:
     – Ух, Михал Павлович, удивили…
     – Да я и сам удивился…
     – И моя помощь не пригодилась, – промолвил, приблизившийся к ним Монтгомери. – Вы и без меня справились.
     – А я сразу… Могли бы и дома остаться, мистер Хьюз, – язвительно проговорила Мелинда.
     – Сэр Алистер…
     – Да хватит прикрываться именем моего мужа! – крикнула она.
     Тут у неё зазвонил телефон.
     Это был муж.
     – Что случилось? – спросила она, ответив на звонок. – Да?.. В новостях уже говорят про это?.. Только завтра? Я недовольна, милый. Да, ладно… Ладно, я сказала, – произнесла она, покосившись на Михала и Монти.
     – Что-то случилось? – поинтересовался Монтгомери.
     – Короче, мой муж из новостей узнал, что протестующие перекрыли все дороги в столице. Нам придётся задержаться в отеле. А завтра за нами прилетит вертолёт.
     – Во дела, – подивился Михал.
     – Пойдёмте, до гостиницы ещё добраться надо, пока возможно…
     Они покинули галерею.
     Возле машины Монти тихо спросил у леди Роздвин:
     – Это по плану? Так и было задумано?
     – Это по плану, но так задумано не мною, – резко ответила она.
     Естественно Михал мало что понял.
     Забастовка – дело такое…
     Ему ли не знать…

     ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ: Астрологический прогноз

     – Дебра, Монти весь день не будет, поэтому прислугой сегодня командуете вы, – проводив жену, гостя и помощника, проговорил хозяин дома, когда спустился в комнату для служебного персонала.
     Старшая служанка как раз оказалась там, перебирая какие-то принадлежности для уборки. Она посмотрела на аристократа с гордостью и невозмутимостью, дав следующий ответ:
     – Сэр, я не командую, я…
     – Поняла. Понял. Вы просто контролируете чёткость исполнения. Мы уже как-то это обсуждали. Мне нравится ваша позиция. Уважаю. Вы же знаете, как я вас уважаю.
     – И я вас, сэр, – держа в руках резиновые перчатки синего цвета, промолвила Дебра.
     В этот момент к ним вошли Вики и Заира.
     У Вики глаза полезли на лоб. Заира уставилась в пол.
     – Здравствуйте, девушки! – радушно поздоровался с ними сэр Алистер.
     – Доброе утро, сэр, – медленно сказала Вики.
     Заира скромно произнесла:
     – Доброе…
     – Вы как будто испугались меня! Ну же, Заира, я же всё прекрасно вижу. Всё понимаю. Не волнуйтесь. Ладно, девушки. Я сегодня хлопочу, так что…
     Господин удалился.
     – Что? – тут же спросила Вики. – Он всё знает?
     – Спокойно, подружки, – выдав каждой по паре перчаток, промолвила Дебра. – Пока всё хорошо… Всё хорошо…
     Действительно. Надо лишь вести себя естественно. Тем более что самому сэру Алистеру до служанок дела не было. У него имелись иные заботы…
     Помните ночную грозу? И то, как Михал Павлович что-то заметил? Кто-то приезжал. Но кто это был? Что за странный полночный визитёр?..
     Ах, если бы кто-то из вас оказался во время ненастья в темноте посреди дороги, то вам могло бы показаться, что в момент удара молнии из ниоткуда вдруг появился автомобиль в старинном стиле. Вот прям бах – и едет машина. Не, ну, конечно же, из молнии ничего такого появиться не может… Наверное, не может. В темноте просто могло померещиться, а так-то…
     Короче, ночью на самом деле кто-то приехал.
     Сэр Алистер лично встречал нежданного посетителя. Хотя, может быть, именно его-то он и ждал…
     Выйдя под проливной дождь с зонтом, он сам открыл двери автомобиля и сказал:
     – Ну, наконец-то вы явились…
     – Простите, сэр Алистер, что заставил ждать. Сами знаете, что сейчас на дорогах, – проговорил знакомый аристократа, вылезая наружу.
     – Пойдёмте быстрее…
     Они вошли в дом. Там вся в волнении стояла Мелинда. Рядом находился Монти, который тут же подхватил чемодан, плащ и шляпу новоприбывшего человека.
     Это был мужчина, немного помладше сэра Алистера, но старше его жены. Одет в чёрное с белым. Если бы Михал Павлович задержался и спустился чуть ниже, то удивился бы наряду этого человека. На нём был костюм старинного покроя. Такой же, в каком сам Михал явился на ужин.
     – Сэр Малкольм! – поприветствовала того леди Роздвин.
     – Мелинда! Вы как всегда обворожительны!
     – Пойдёмте, для вас уже всё готово, – поторопил приезжего сэр Алистер.
     Сэра Малкольма отвели в его покои. Довольно необычные для человека высшего света. Там не было мебели. Горели свечи. На полу был начерчен круг с непонятными символами. На стене – начерчен восьмигранник.
     Сэр Малкольм глубоко вздохнул и с облегчением на сердце проговорил:
     – Ах, как же я скучал по вашему дому… Спасибо, Монти, можете идти, – сказал он помощнику хозяина дома, забрав у того из рук свои вещи.
     Монтгомери сделал поклон и с чувством выполненного долга отправился спать.
     Таинственный сэр Малкольм закрыл дверь и тут же проговорил:   
     – Друзья, скоро праздник. Алистер, вы всё сделали?
     – Остались сущие пустяки, – почему-то заискивающе ответил аристократ.
     – Ладно, завтра…
     – Я завтра на выставку картин с нашим гостем, – тут же вставила реплику Мелинда.
     – Гость? В доме есть ещё кто-то, кроме меня? – нахмурившись, спросил Малкольм. – Он один из нас?
     – Нет, это простолюдин, – пояснил Алистер Роздвин, – но в нём есть что-то такое… Я вижу в нём некоторые перспективы…
     – Перспективы – это хорошо. Нам нужны перспективные люди… Нужны… Так даже лучше. Поезжайте со своим гостем, развлекайте его столько, сколько понадобится. Пока мы всё не доведём до ума.
     – Отличный план, сэр Малкольм, – согласился сэр Алистер.
     И вот, значит, Мелинда увезла Михала… 
     Сэр Алистер отдал некоторые распоряжения прислуге – и направился за ночным пришельцем (ха-ха, первое, что пришло на ум).
     Вряд ли, конечно, сэр Малкольм в буквальном смысле был пришельцем. Скорее нет. Обычный человек. Ну, благородных кровей. Да и чисто генетически или физиологически. Хотя аристократы, возможно, мыслят о себе иначе. В общем, человек он. Со своими странностями.
     – А, мой друг! – укладывая какие-то вещи в чемодан, промолвил сэр Малкольм, когда сэр Алистер вошёл к нему. – Что у вас за спешка?
     – Время поджимает. Время. А мы ещё не делали астрологическую выкладку. Вы привезли свои звёздные карты?
     – Обижаете, сэр… Вы же знаете, что они всегда при мне, – вынув несколько свёртков из своего багажа, промолвил сэр Малкольм.
     – Тогда пойдёмте…
     Они разместились в кабинете сэра Алистера.
     Сэр Малкольм разложил свои карты на полу. Они были такие интересные, старинные, узорчатые, с рисунками, значками.
     – Астролябия! Где ваша астролябия? – спросил он у хозяина дома.
     – Да-да, вот, сейчас…
     Сэр Алистер отодвинул картину, за которой прятался сейф…
     – Как банально, – прокомментировал сэр Малкольм.
     – Зато надёжно… Вот она…
     – И телескоп давайте… – Вынув из кармана жилета, что был на нём, коробочки с канцелярскими гвоздиками и моток ниток, он произнёс: – Что ж, приступим… Ориентация по Солнцу… Так, это сюда… И ориентация по Луне… Великолепно… И все планеты. Меркурий… Венера… Земля… Марс… Юпитер! – почему-то громко произнёс сэр Малкольм и посмотрел вверх (то же самое сделал и сэр Алистер). – Так… Вот тут… Сатурн…Уран. Нептун… Плутон…
     – Плутон же не планета, – проговорил сэр Алистер.
     – Послушайте, наверно, наши предки лучше понимали природу Вселенной, раз мы до сих пор пользуемся их картами, – немного резко ответил увлёкшийся процессом сэр Малкольм. – Это важно! А планета он или нет – это дело профанов… Так, кометы… астероиды… И всё остальное…
     Он поднялся с пола, с довольным видом рассматривая карты…
     – Сэр Алистер… Да вы волшебник…
     – Да ну, что вы!
     – Не скромничайте. Вы всё удачно подгадали… День рождение вашей младшей дочери здесь. – Малкольм указал куда-то пальцем вниз. – Парад планет… Суперлуние… Солнечные вспышки… Но больше всего меня удивляет другое…
     – И что же? – с нетерпением спросил сэр Алистер.
     Звездочёт (видимо, он им и был) опять присел и сказал:
     – Вот это… Это ваша дата… Когда вы вернулись из Парижа. Блестящая работа, кстати.
     – Спасибо, иначе и не могло быть…
     – Да-да, в вашем успехе я не сомневаюсь… Но что это такое? – спросил сэр Малкольм уставившись на карту. – По дате удивительное совпадение… Летящая комета… Которая пересекла… – Он взял линейку и проложил прямую линию. – Пересечение этой линии в ту самую дату. В точное время…
     – Да-да, день был знаменательный… И я встретил Михала Павловича – сам был удивлён…
     – Михала, это ваш гость? – уточнил сэр Малкольм. – Что же это такое, Алистер? Случайное совпадение или великое предзнаменование? Я такой конвергенции в жизни ни разу не встречал… Больше скажу: я даже в наших книгах о таком не читал…
     – Вот и я о том же! Это же удивительно! И самое забавное, знаете что?
     – Что? – с заинтересованностью спросил сэр Малкольм.
     – Сам Михал Павлович ни о чём не догадывается! Он вообще не в теме!
     – Мне не нравится ваш восторг, Алистер. Вы ослеплены. Ваш разум затуманен. А если этот человек не связан с тем, что мы ждём?
     – Даже если он не тот, в нём всё равно что-то есть! И я хочу…
     – Не парите горячку, – спокойно проговорил звездочёт. – Вы можете поступить опрометчиво. Мы не знаем этого мужчину – а значит, он может быть опасен. Он может нести в себе энергию непредсказуемости. Это чревато разрушениями. Я бы на вашем месте избавился от него как можно скорее…
     – Но… Малкольм, друг… – Сэр Алистер обнял того. – А что если в его непредсказуемости и кроется большой потенциал?.. Давайте внимательно присмотримся… Лучшей возможности нам не найти…
     – Что вы хотите сделать?      
     – Вы же знаете мою старшую дочь, Барбару…
     – Ох, сэр Алистер… Вы всё усложняете… У нас мероприятие уже…
     – Вы просто поколдуйте ещё тут с картами… Есть шанс, что эта комета останется на нашей орбите?
     – Есть шанс, что эта комета врежется в нашу планету, – как-то аллегорично промолвил сэр Малкольм. – Ладно, давайте смотреть…
     Аристократы так долго провозились со звёздными картами, что не заметили, как быстро пролетело время…
     – А мы ещё не закончили… – сказал сэр Малкольм.
     – Попрошу их задержаться до завтра… – отозвался сэр Алистер и позвонил жене.

     ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ: Подготовка дома

     Итак, в поместье появился интересный сэр Малкольм, специалист по звёздному небу, судя по всему, профессиональный астролог. Но не только его появления ждали здесь. Намечалась знаменательная дата. И это даже не день рождения младшей дочери. Это что-то помасштабнее…
      Событие, которое намеревались отметить в поместье Роздвин, было традиционным, ежегодным, приуроченным к каким-то важным историческим событиям. И самое главное, день, в который должно было пройти торжество, высчитывался согласно космическим канонам: по полному соответствию положения планет, созвездий и некоторых иных галактических объектов, как и когда-то тогда. И ни на йоту нельзя было отступить от этого правила! Поэтому дни празднования редко совпадали, имея отклонение в несколько недель – как вперёд, так и назад. Всё ведь меняется. Всё крутится. Планеты. Галактики. Звёзды появляются и исчезают. Много вводных данных, много факторов нужно учесть. Кропотливая работа. И вроде бы сэр Малкольм сделал всё филигранно, но выявилось нечто маленькое незначительное – и с этим нужно было что-то делать…
     Действительно, сложная задача. Но большую часть особняка она не касалась. Обслуживающий персонал не понимал причуд господ. Да и не положено им было знать больше своих обязанностей. Да и не собирался никто вникать. Работа есть – и главное. Платят хорошо – и вообще отлично. Нужно лишь быть ответственным.
    Дебра была суперответственным сотрудником. На неё можно было положиться всегда. Причём не только хозяевам, но и другим домашним работникам. Конечно, формально всеми командовал Монти, но он часто был в разъездах, выполнял личные конфиденциальные поручения сэра Алистера, иногда сопровождал его в командировках. Поэтому внутренними делами заниматься приходилось без него. Под чутким присмотром старшей служанки.
     Дебра знала о скором праздновании какого-то там дня. Будет пышное торжество. Много гостей. В этом году оно состоится раньше на пару недель…
     Стоя в своей комнате возле настенного календаря и держа в руках небольшую личную записную книжку, Дебра задумчиво произнесла:
     – Никак не пойму логики выбора дня… Хотя у меня тут записи ещё от одной старой работницы – и ни одного совпадения за тридцать три года…
     Вики, поправляя фартук, промолвила:
     – Жаль, более ранней информации не сохранилось…
     – Да уж, жаль, а то бы я… 
     Вики рассмеялась и сказала:
     – Дебра, да шучу я! Даже Заира поняла!
     Да, азиатская девушка скромно стояла и улыбалась.
     – Ай, да ну вас! – отмахнулась Дебра. – Пошлите уже. Сегодня много дел…
     И она была права. Потому что знала, что скоро начнут прибывать гости – а значит, надо приготовить свободные комнаты. Сегодня же прибудет первая партия оборудования для праздника – столы всякие, стулья, небольшая сцена и прочее. Всё привезёт отдельная бригада монтажников, которые всё поставят по заранее прописанной планограмме. Это хорошо, большое подспорье. Но за ними тоже нужно будет присмотреть, чтоб лишнего не было – а то мало ли. Просто среди её напарниц были хорошенькие молоденькие девушки, за которыми могли приударить какие-нибудь возомнившие о себе приезжие мужчины. Хотя, если такое и было на памяти Дебры, то максимум один раз. Всем была известна строгость аристократического дома. Нарушать их покой было чревато. У любого подрядчика потом бы возникли имиджевые проблемы. Но всё равно – Дебра не могла не проконтролировать и этот процесс…
     Она прекрасно осознавала, что за несколько дней до события, ей придётся крутиться как белке в колесе. И если на первых порах своей карьеры она с трудом переносила этот период, то теперь ей практически всё давалось легко и непринуждённо. Этому состоянию души её когда-то научила одна старая служанка, которой уже давно не было в доме. Она передала Дебре свою лучезарную улыбку и теплоту души и попросила, чтобы и та помогала тем же другим. И именно этот внутренний свет и был её надёжной опорой и поддержкой в трудные минуты. И не только её…
     Весь домашний персонал был в едином резонансном состоянии. Вибрации их сердец и мыслей находились в общей гармонии. Никто не выпадал из рабочего процесса. И поэтому у них получалось всё хорошо. Ну, и не будем забывать про отсутствие Монти – он никому не нравился, хотя мало на что влиял.
     А вообще подготовка дома шла полным ходом. Во всех комнатах навели порядок, протёрли пыль, сменили постельное бельё. Прачечную сегодня нагрузили по полной. Лакеи не успевали перевести дыхание – как надо было нести новую полную корзину на стирку.
     Трудились все.
     Кухня во главе с шеф-поваром парила и жарила! Шла приёмка продуктов. Доставка должна была ещё вчера привезти свежую партию овощей, фруктов, мыса, рыбы и соли, но из-за сломанного транспорта задержались. Кухонному командору (а главного повара так иногда и звали) это обстоятельство очень не понравилось, поэтому он стал придираться к каждой мелочи, к любой точечке на яблоке или помидорке. Даже к мешку с солью выказал претензии в недостаточной её белизне! В общем, измотал нервы всем нерадивым доставщикам, но товар всё же принял. Нельзя было отказываться, ведь уже нужно делать первые заготовки к празднику, а тут же ещё и гости приедут – их тоже чем-то нужно потчевать…
     Садовники Марио и Луиджи уже вырастили красивейшие цветы, которые ждали своего часа. Эти весёлые ребята были одними из немногих, кому сэр Алистер заранее называл приблизительный день торжества и просил что-нибудь приготовить по этому случаю. Садовники хорошо ориентировались по фазам Луны, знали, когда и что сажать. Поэтому их цветочки, так сказать, поспевали ко времени. В аккурат в нужный момент они предстанут перед всеми во всей красе…
     Лошадей тоже готовили. Намывали. Чесали. Выгуливали. Поскольку праздник уходил своими корнями в глубокую древность, то без коней никак нельзя было обойтись. Всё должно было выглядеть таким, каким было в тот самый день (хотя, что это за день, никто, по правде, и не знал).
     Что же это за шоу-то такое?
     Наверное, красивое мероприятие, традиционное, историческое…
     Для аристократов – очень важное. Для всех остальных – возможность хорошо заработать, ведь заказов из поместья по случаю праздника начинало поступать значительно больше, внутреннему персоналу приходилось работать сверхурочно, что оплачивалось вдвойне. Простые люди только радовались. Ведь это будет целый фестиваль на большом поле, куда съедутся из окрестных деревень все. Практически все. Будут игры, выступления бродячих артистов, карнавальные наряды, музыка, танцы, смех…
     И ритуал.
     Священный ритуал.
     Куда ж без него…
     Всё должно пройти без сучка и задоринки. А для этого надо хорошенько подготовиться. Вот в доме, во всём поместье и на прилегающей к нему территории и работали, засучив рукава…

     ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАЯ: Теория мозжечка

     Столица Туманного Альбиона превратилась в чёрт знает что! Ни проехать, ни пройти, ни протолкнуться! Возмущение человеческого негодования вперемешку с забастовкой транспортников вылилось в настоящее народное гуляние. Прям парад какой-то. Демонстрация. Если не знать социальной подоплёки, то можно было бы подумать, что сегодня общенациональный выходной…
     – Мистер Хьюз, вы бы могли ехать быстрее?.. – с раздражением произнесла Мелинда.
     – С большой бы радостью, леди, – с лёгкой долей иронии ответил Монти, – но обстоятельства не в нашу пользу…
     – Да, так мы далеко не уедем, – посмотрев на толпу, промолвил Михал Павлович.
     Ехать действительно уже не имелось возможности. Монтгомери не стал дожидаться каких-либо форс-мажоров. Их транспорт оказался в плотном людском кольце, и любая неосторожность водителя могла бы вызвать агрессию. Тем более что некоторые из гуляющих несколько раз уже стукнули по корпусу транспортного средства. Поэтому-то Монти остановился и быстро скомандовал:
     – Покинуть автомобиль.
     – Прям сейчас? – удивился Михал.
     – Да, прямо сейчас.
     – Этого ещё не хватало! – возмутилась леди Роздвин.
     – Мне некогда с вами пререкаться! – не выдержал Монти, проговорив довольно резко. – Немедленно выходим!
     – Проклятье, – с досадой сказала Мелинда, закатив глаза. – Пойдёмте, Михал Павлович, так надо…
     Ну, раз надо… Они, наверное, лучше иностранца знают, как себя вести…
     Покинув машину, Монти дал новое указание:
     – Следуем неспешно. Поднимите вверх руку, сжатую в кулак.
     – Это ещё зачем? – задал новый вопрос смущённый Михал.
     – Пан, исполняйте! – слегка повысив голос, ответил Монтгомери. – Держимся рядом. Ни на что не отвлекаемся. Смотрим только вперёд. Всё ясно?
     – Да, Монти, мы всё поняли, – лениво промолвила леди. – Михал, давайте, руку вверх – и пошли!
     Похоже, мистер Хьюз хорошо знал поведение толпы. И знал, как из неё выйти. Потому что его метода оказалась действенной. Без оглядки по сторонам, не торопясь, решительно следуя друг за другом, они вышли из людской массы достаточно быстро. Толпа словно расступалась перед ними…
     Михал с удивлением посмотрел на свой кулак и проговорил:
     – Неужели всё дело в этом?..
     – Не только в этом, – дал ему ответ Монти.
     – Ну, и как нам до гостиницы добраться? – опять, было, начала выказывать претензии Мелинда.
     Мистер Хьюз поправил шляпу, хитро улыбнулся и загадочно произнёс:
     – Вы же никогда не задавались вопросом, почему именно я помощник вашего мужа? Идёмте. Я знаю короткую дорогу.
     Они стояли у большого высотного здания. Это был какой-то бизнес-центр, по понятным причинам, закрытый на неопределённый срок. Внутрь, казалось бы, невозможно попасть, но…
     – Живее…
     Каким-то чудом Монти сумел получить доступ к кодовому замку – и проход оказался свободным.
     Вошли. Пусто и тихо.
     Михал Павлович стал с подозрительностью озираться по сторонам.
     – Что с вами? – спросила леди Роздвин.
     – Да так… Странные ощущения…
     – Не удивляйтесь, пан Михал, – обратился к нему Монтгомери. – У сэра Алистера всё продумано до мелочей. Даже если всё пойдёт наперекосяк…
     Они спустились куда-то вниз. Там находилась техническая часть, всякие коммуникации, трансформаторы и прочее… А ещё там была неприметная дверь…
     Михалу всё меньше и меньше нравилось это приключение, потому что напоминало некоторые эпизоды из прошлого. А вот Мелинда перестала кривляться и вела себя собранно и спокойно, как будто не в первый раз (видимо, так оно и было)…
     Пройдя в небольшую тесную каморку, Михал Павлович усомнился в перспективах их мероприятия:
     – У меня нехорошее предчувствие…
     – Не волнуйтесь, мой друг, – сказал Монти. – Сейчас вы будете шокированы до глубины души…
     Мелинда Роздвин иронично сказала, глядя на Михала:
     – Сейчас Монти откроет потайную дверь – и мы попадём в особый секретный тоннель, где нас будет ждать транспорт…
     Помощник сэра Алистера состроил саркастическую гримасу, посмотрев на госпожу, а затем нажал на выключатель, но свет не погас, а вот на стене появился некий биометрический сканер. Мистер Хьюз приложил к нему ладонь – и тут действительно можно было бы удивиться…
     Стена вдруг ушла вниз.
     – Фантастика, правда? – с улыбкой на лице спросил Монтгомери у пана Михала.
     – Ну… технический прогресс очевидный, – уклончиво ответил тот.
     – Как думаете, что будет дальше? – интригующе задал вопрос Монти.
     – Михал, он вас провоцирует, – произнесла леди.
     – Неужели на самом деле это путь в какой-то специальный тоннель? – спросил Михал.
     Мелинда улыбнулась.
     Монтгомери с совершенно серьёзным видом ответил:
     – Нет, пан! Я был бы рад таким возможностям, но это всего лишь выход в метро.
     – Метро?! – возмутилась леди. – Вы издеваетесь?! Чтобы я – и в метро?! Да я там… не помню, когда и была…
     Михал Павлович почесал затылок и произнёс:
     – Н-да… А у меня уж фантазия разыгралась… Читал просто о чём-то таком… Старые линии метро, которые приспособили под свои нужны чиновники и богачи…
     – Ну, нет… Было бы хорошо, но не в этот раз, – промолвил Монтгомери. – Пойдёмте, там, наверное, сейчас давка…
     Монти был прав. В метро скопилось очень много народа. Было плотно. Михалу-то не привыкать – с самого Парижу его то и дело сопровождают в дискомфортные условия, связанные с большим скоплением людей в одном месте. Мистер Хьюз толпы не любил, но морально всегда был готов побывать в ней. А вот благородная леди ощутила непередаваемые негативные чувства от близкого контакта с простолюдинами. Ей было неприятно. Ей казалось, что потные мужики специально к ней прижимаются. Резкий запах бил ей в нос. Она уже готова была понять истерику, но внимательный Монтгомери вовремя её одёрнул – как раз в тот момент, когда прибыла их электричка. Они вместе с толпою залезли в вагон и так и тряслись в тесноте (да не в обиде) несколько станций, пока не вышли на поверхность. Возле гостиницы. Той самой, в которой ночевал Михал (спасибо сэру Алистеру).
     Всё тот же обходительный администратор встретил их в фойе.
     – Михал Павлович, рады вновь вас видеть, – поприветствовал он того.
     – И я вас. Не думал, что снова тут окажусь…
     – Похоже, что-то повлияло на это…
     – Да, повлияло, – грубо прервала их беседу Мелинда. – Не приставай к моему гостю!
     – Леди, – лишь сказал администратор, сделав поклон. – Мистер Хьюз…
     – Номер Первый, – сказал он ему, дотронувшись до своего головного убора.
     – Мне надо отмыться от этой грязи… Я переоденусь и жду вас в ресторане. Посидим хотя бы в благоприятной обстановке, – промолвила леди Роздвин и удалилась.
     Михал вопросительно уставился на Монтгомери, который проговорил:
     – Вам бы тоже сменить одежду… Номер Первый, проводите Михала Павловича в его апартаменты.
     – А вы?.. – спросил Михал.
     – Не переживайте. Я буду на месте.
     И вот, надо же такому случиться, Михал вновь попал в тот же пентхаус, в котором был совсем недавно. Кто бы мог подумать!
     – Да тут совсем ничего не изменилось…
     – Всё для вашего удобства, – проговорил администратор.
     – Почему Монтгомери назвал вас Номер Первый?
     – Стандартное обозначение. Позвольте вас оставить. Вам тут всё уже известно, а у меня ещё полно работы.
     – Да-да, спасибо большое.
     Как будто у себя дома… Михалу тут всё показалось родным и знакомым. К хорошему привыкаешь быстро, а здесь был уют высшей категории. Михал ориентировался в номере, словно всю жизнь в нём прожил. И куда только подевалась начальная неловкость?..
     И вот, нарядившись по-джентльменски, Михал Павлович лёгкой походкой прошёлся по коридору. Потом вызвал лифт, который подъехал пустым. И Михал сел в него и уже нажал на кнопочку, и двери стали закрываться, но тут подбежал какой-то работник отеля, просунул ногу – и составил компанию постояльцу, извинившись:
     – Простите, спешу…
     – Ничего-ничего, – ответил Михал, не обратив внимания на молодого человека.
     В ресторане уже скучала Мелинда Роздвин в красном обтягивающем платье…
     – А ещё говорят, что женщины долго собираются… – тихо вслух посетовала она, пригубив немного вина из большого бокала.
     Появился Монти. Она уставилась на него, но тот лишь пожал плечами, заняв место в сторонке. Прошло, может быть, меньше минуты или что-то около того перед тем, как пришёл Михал.
     Мелинда помахала ему рукой. Он уже улыбнулся и хотел идти к ней, но его притормозил Монтгомери, проговорив:
     – Будьте осторожны, пан Михал. Леди склонна к безрассудству…
     – Понял, – сказал Михал и направился к столику Мелинды.
     – Я думала, что не дождусь вас! – кокетливо поругала она его.
     – Ох, леди… Я не ожидал, что вы так скоро… Просто меня разместили в том же номере, что и в прошлый раз! Это так забавно…
     – Ой, давайте не отвлекаться на такие житейские мелочи. Сегодня один, завтра другой, – как-то мечтательно проговорила женщина. – Я уже хочу есть… Чистого искусства мы уже вкусили, так сказать, духовной пищи, но наш мир материален, согласны?
     – О, да, согласен. Наш мир насыщен материей…
     – Вот и давайте закажем вкусненького… Официант! Меню! – крикнула она.
     Когда Михал получил в руки меню, то он просто пролистал его, закрыл, положил на стол и сказал:
     – Леди…
     – Михал, зовите меня Мелинда.
     – Хорошо. Мелинда, я в блюдах не силён, доверяю вашему вкусу…   
     Она заулыбалась:
     – Что ж, тогда приготовьтесь… 
     Леди Роздвин знала толк в ресторанной еде. И винах. Заказала разнообразного. Образцы высокой кухни, наверное, с одной из лучших презентаций в мире. Для Михала Павловича уж точно. Ему понравилось всё! И не только, какими были блюда на вкус, но и как они выглядели…
     – Ну, как вам это нравится? – с хитрым блеском в глазах спросила Мелинда. 
     – Морепродукты всегда считались полезными… А тут такое удачное сочетание… Рыба, крабы, моллюски вот эти, никогда раньше не пробовал…
     – А вы не стесняйтесь, я, если нужно, ещё закажу для вас…
     – Не совсем удобно их, конечно, есть…
     – Да всё просто: взяли раковину, ложечку, подцепили – и всё. Что вы только одну съели? Берите ещё! – буквально потребовала Мелинда.
     Ну, Михал не хотел выглядеть перед красивой женщиной каким-то застенчивым интеллигентом – поэтому махом проглотил три штуки…
     – Михал, а вы знали, что эти моллюски – настоящий кладезь афродизиаков? Способствуют выработке гормонов…
     Леди Роздвин явно на что-то намекала. Прям-таки всем языком тела показывала. Надо было бы совсем болваном быть, чтобы не понять, чего она хочет…
     Михал Павлович не был болваном. Он просто весь вечер держал в уме предостережение Монтгомери. И воспользовался шансом, зацепившись за слово «гормоны»…
     Он промолвил:
     – Ах, гормоны… Все проблемы из-за гормонов. А вы, кстати, знали, что основным органом выработки гормонов в организме человека является мозжечок? Говорят, ещё и надпочечники, но мозжечок вроде больше… Ну, та самая часть мозга, которая такая маленькая, мини-версия самого мозга. Выделяет гормоны, которые заполняют лобные доли, кору больших полушарий – и человек теряет адекватность поведения, совершая разные глупости. И что самое примечательное: у женщин мозжечок в два раза больше, чем у мужчин. Поэтому у мужчин всяких гормонов выделяется меньше. Поэтому мужчины менее эмоциональны. А женщины более. Они на эмоциях. У них вырабатываются разные гормоны, которые вызывают зависимости и привыкания. Мужчине, допустим, легче бросить курить, потому что в крови меньше дофамина, в то время как у женщин его, как минимум, в два раза больше. Серотонин, эндорфин – все они атакуют мозг женщины в момент получения ею какого-либо удовольствия. Вот, например, еда. Почему так много толстых? Есть разные патологии, но я встречал совершенно здоровых молодых людей, которым вот нравится есть – и хоть ты тресни! Ну не могут остановиться. То же самое связано и с алкоголем, и курением и прочим… Женщины часто действуют, руководствуясь эмоциями, не понимая, что это лишь гормональная зависимость. Замечали молодых симпатичных девушек с лишним весом? Ну, вы-то, может, и не смотрите в их сторону, а я вот иногда заглядываюсь в силу своего мужского происхождения. Они едят не то, что мы с вами сейчас, нет. Наша с вами пища полезна, а та вредна. Но в мозгу уже есть триггерная зона, при воздействии на которую и получается удовлетворение. То есть человек на самом деле не хочет есть, ему нужно лишь удовлетворить себя… И когда он ест, он становится счастливым… Вы же видели, какие весёлые и счастливые люди с лишним весом? И как несчастны все эти мужчины и  женщины, следящие за своим питанием, фигурой, режимом дня, посещающие спортзал, практикующие изнуряющие диеты и тренировки… Я вот сейчас порассуждал… Наверное, поэтому в некоторых культурах женщин держат в узде, воспитывают в послушании и скромности, потому что знают их природу… Нет, я не утверждаю, что мужчины не подвластны гормональному воздействию. Но у мужчины оно протекает быстрее. Ему легче включить рассудок и начать мыслить рационально, холодно, расчётливо, с прогнозированием будущего, с учётом возможной перспективы…
     Михал взял паузу, засунув в рот какую-то закуску и начав жевать.
     – Н-да, – с расстройством в голосе изрекла Мелинда. – После таких слов – никаких эмоций… Уж точно не сегодня… Ладно. Давайте закругляться. Хочу отдохнуть…
     Что она имела в виду этими словами – только ей известно. Неважно. Она ушла. Михал посмотрел в сторону Монтгомери. Тот приблизился к нему и сказал:
     – Вы блестяще справились.
     – Я её не обидел?
     – Нет-нет, я слышал вашу речь про эмоции. Теперь на вас у леди будут именно такие. И это хорошо.
     – А что мне делать?
     – Да что хотите. Развлекайтесь.
     – Ну, нет. Я просто в номер пойду, – промолвил Михал, встав из-за стола.

     Через несколько минут он уже был на своём этаже, направляясь к пентхаусу. Вот так просто. Даже запросто. Ещё недавно – неприкаянный путешественник, а сегодня – у него есть шикарные апартаменты в дорогом отеле. Но это так, мелочи. Всякому может повезти. Михал поэтому не воспринимал происходящее всерьёз. Рано или поздно ему всё равно придётся уезжать, а пока…
     Он уже хотел открыть дверь, но тут на него кто-то напал…
     Михал с трудом вырвался из крепких объятий. Перед ним стоял тот самый работник, с которым он ехал в лифте…
     Теперь он разглядел его получше: загорелый, возможно, смуглый от природы, с густой чёрной бородой, хмурыми сросшимися бровями и тёмными злыми глазами…
     – Что вам нужно?! – отпрыгнув подальше, спросил Михал.
     – Вы не понимаете! – начал молодой человек с безумным блеском в глазах.
     – О, можете объяснить! Я всякого повидал – уж вас-то пойму как-нибудь!
     – Прекратите! Выслушайте! Я знаю, зачем вы здесь!
     – И зачем же? Интересно знать…
     – Они специально это делают! Они используют вас! – Работник крепко сжал кулаки и добавил: – Я не позволю этому случиться!
     Он опять накинулся на Михала, но тот сумел увернуться. Незадачливый неадекватный драчун пролетел мимо. Поднялся шум, на который отреагировали некоторые соседи по этажу. Работнику ничего не оставалось, как быстро-быстро скрыться…
     Михал не понял, что это было. Он позвал администратора. Тот явился вместе с охраной и Монти.
     – Может, вызвать полицию? – предложил пострадавший после описания случившегося.
     – Мы разберёмся, пан Михал, – сказал Монтгомери, выслушав того. – Спите спокойно. Вас будут охранять. Бывает. Сумасшедших везде полно…
     – Да уж… Кажется их больше, чем мы можем предполагать, – лишь сказал Михал Павлович. 

     ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ: Назад в поместье

     Монтгомери Хьюз почти всю ночь не спал. Инцидент с нападением на дорогого гостя никак не вписывался в распорядок дня. И сам Михал Павлович был нежданным явлением, если честно, но он показался Монти поначалу простачком, который словил минуту, если ни славы, то лёгкой удачи. Можно сказать, поймал… Хотя нет, не поймал он птицу счастья за хвост. Лишь пёрышко её на него упало…
     Ну, хорошо, пёрышко, а не ещё чего, что потом приходится отмывать…
     Но это всё лирика. Монти не был склонен к поэтизированию обстоятельств. У него был чёткий план. Подготовка к большому мероприятию идёт полным ходом. Ничто не должно помешать. А тут появляется иностранец. На него совершено нападение. Это уже настораживало…
     Монти известил сэра Алистера о происшествии.
     – «Моя жена уже знает?» – зачем-то спросил аристократ.
     – Нет, сэр, она у себя…
     – «Ладно. Позаботьтесь обо всём, мой друг. Я пришлю вертолёт».
     Не самая приятная перспектива для помощника, но задание получено…
     Он затребовал у администратора гостиницы личные дела всех работников. Нужно было найти подозреваемого. Искать пришлось недолго. Подходящий под описание человек был всего один. Монти велел службе безопасности отеля немедленно отправиться по домашнему адресу преступника.
     – Отлично. Даже если его там нет, деваться ему некуда, – заключил Монти.
     – Как же мы так просчитались? – задался вопросом Номер Первый.
     – Не переживайте. Ночь на дворе – спать пора.
     Мистер Хьюз был уверен, что дело пустяковое и утром виновный понесёт наказание за свой проступок, но…
     Когда он спустился в фойе, там его ждал администратор и несколько человек, которые всю ночь занимались поисками беглеца. Безуспешно. По указанному адресу в анкете сотрудника проживают какие-то беженцы с Ближнего Востока и никого похожего там никогда не видели…
     – Хм, странно, – призадумался Монти.
     Он надеялся быстро решить этот вопрос. Ещё до отлёта, но теперь, кажется, возникла некая переменная, которая назойливо и неуловимо маячила перед глазами, но никак не давала себя интерпретировать…
     Направляясь на посадочную площадку, он спросил сам у себя:
     – Что же это было?
     Мелинда и Михал Павлович уже ждали на крыше. Леди Роздвин, в новом платье синего цвета, сама зашла за гостем, чем вызвала в том неловкость…
     – Ах, Михал, не ожидали столь ранний визит?
     – Да я… как бы ещё… не собрался…
     Проснулся он рано. Долго не находил себе место, осмысливая нападение, но потом решил заказать что-нибудь поесть. А после вкусного завтрака он стал выбирать, во что одеться. И до самого прихода Мелинды Роздвин так и не выбрал…
     – Оставьте всё как есть. Там опять жарко.
     Он успел примерить шорты и футболку. В окно действительно ослепительно светило Солнце, а жар так и хотел вторгнуться в номер через распахнутые створки окна, но система кондиционирования не давала раскалённому воздуху нарушить благодатную (хоть и искусственную) атмосферу гостиницы.
     – Ну, раз вы рекомендуете… – с сомнением произнёс Михал.
     – Вы такой милый! – весело промолвила аристократка, подхватив его за руку. – Пойдёмте. Мы полетим обратно! Вы любите летать?
     Они вышли из номера.
     Михал дал ответ:
     – Ну, мне как-то выпала честь перелететь из точки «А» в точку «Б»…
     – Вот сейчас будет то же самое! – восторженно заявила Мелинда.
     – Ну, надеюсь, что нет…
     Она всё время что-то болтала. О чём-то рассказывала. Михал сделал заключение, что она не в курсе произошедшего. И он решил не смущать её этим. Так бы и дождались вертолёта, но явился Номер Первый, который поинтересовался:
     – С вами всё хорошо, Михал Павлович?
     – Да, – сухо промолвил тот.
     – А что это вы так спрашиваете? – задала вопрос леди.
     – После случая ночью мы делаем всё, что он нас зависит, – как-то несвязно ответил администратор и быстро удалился.
     Мелинда с недоумением посмотрела на Михала и потребовала объяснений. Ему ничего не оставалось, как обо всём рассказать…
     – Ах, вы мой бедненький! Вот связались с богачами – и на тебе! – стала она его утешать. – Жили бы и жили своей жизнью, а тут муженёк мой… Михал Павлович, я вас умоляю: только не делайте заявление в полицию. Если об этом узнают журналисты – а они узнают, то не только мы станем героями «жёлтой» прессы, но и вы. А вам такой славы не нужно. Это нам, богатым людям, иногда кости перемывают, всё наше грязное бельё напоказ стараются выставить. Мой муж решит эту проблему. Мы вам компенсируем моральный ущерб. Я вас прошу… У меня дочь, вн… дочери, – как-то замялась она на этом месте.
     – Да-да, я вас понимаю. Никаких проблем. Мне просто нужно возвращаться в свой мир…
     – Нет-нет, только не при таком некрасивом моменте! Не сегодня. Погостите у нас ещё!
     Уговаривать долго не пришлось. Михал согласился задержаться. Какое-то время они ещё поговорили о погоде, о забастовке, а потом прибыл Монти. И почти сразу появился вертолёт.
     – Мистер Хьюз, вам ведь нравится летать? – язвительно спросила леди.
     – Да уж, – еле сдерживаясь, ответил Монтгомери.
     Михал просто забрался в кабину.
     Полёт прошёл гладко.
     В поместье их встретил почти почётный караул.
     Несколько лакеев выстроились в ряд. Служанки стояли у фонтана и хлопали в ладоши. Даже скромная Заира, с которой успел познакомиться Михал Павлович, была тут. Завидев его в шортах, она раскраснелась, опустив голову. Дебра заметила её реакцию, слегка подтолкнула девочку и шепнула ей:
     – Дурочка, виду не подавай…
     – Хорошо…
     Сэр Алистер выбежал встречать вернувшихся из столицы. Он пожал руки мужчинам, обнял жену.
     – Монти, большое вам спасибо, – сказал он.
     – Будут ли ещё поручения, сэр? – спросил помощник.
     – Пока нет. Отдыхайте. Михал, Мелинда! В дом, быстрее в дом.
     Пока жена и гость проходили внутрь особняка, его хозяин дал отмашку слугам расходиться…   
     Усадив Михала на диван в одной из комнат, сэр Алистер с нескрываемым беспокойством поинтересовался:
     – С вами всё хорошо?
     – Ну, да…
     Мелинда налила гостю стакан воды:
     – Вот, выпейте… Дорогой, я уже обсудила все моменты с Михалом Павловичем. Он человек простой, но с пониманием ситуации у него всё в порядке. Он вошёл в наше положение, хоть ему и сложно это в силу обыкновенного происхождения… Михал Павлович не будет подавать заявления в полицию…
     – Вы не будете?.. – уточнил у того сэр Алистер.
     – Да… То есть нет… В общем, не стану. Чтобы не было шумихи вокруг вашей семьи…
     Сэр Алистер пожал ему обе руки, проговорив:
     – Михал, вы наш благодетель!
     – Да ну, перестаньте, это я вам всем обязан…
     – Мы компенсируем Михалу Павловичу хлопоты… – добавила жена.
     Муж сначала не понял, что она имеет в виду, но быстро сообразив, промолвил:
     – Ах… да. Да-да-да! Михал, друг мой. Не беспокойтесь ни о чём. Никаких проблем. Продолжайте отдыхать. У нас праздник большой вот-вот, будете почётным гостем… А пока… Пока я попрошу Барбару провести с вами время. Вы же не против? Вам же нравится моя старшая дочь? – как-то двусмысленно задал аристократ вопрос.
     Михал не знал, что ответить.
     – Конечно, нравится, – пришла на помощь Мелинда. – Михал очень умён. Разбирается в живописи, знает много о психологии и физиологии… Барбаре будет полезно с ним пообщаться… 
      Михал недоумевал мысленно. Поведение этих двух благородных людей ему показалось каким-то неестественным. Как будто они оба чего-то испугались…
     Сэр Алистер помог гостю встать, сказав:
     – Зачем нам лишняя публичность? Согласны? Никому репутационные потери не нужны. Особенно сейчас…
     – Почему особенно сейчас? – спросил Михал.
     – Ну, у нас событие… Вас проводить к себе?
     – Ох, вы мне слишком много чести оказываете. Я сам дойду.
     – Вот и замечательно. Я пришлю за вами Барбару. Погуляете…
     – Ну, ладно, – пожав плечами, промолвил Михал и ушёл.
     Мелинда и сэр Алистер остались вдвоём, уставившись друг на друга.
     – Что там было? – спросил он.
     – Я не знаю. Поймать не удалось. Кто был – не установлено…
     – Опять занималась своими глупостями… – отчитал муж жену. – Надеюсь, это просто недоразумение… Потому что у нас…
     Он загадочно замолк.
     – Что?! – не вытерпела она паузы. – Что у нас?!
     – Намечается нечто грандиозное. Пойдём…
     Он провёл её в свой кабинет, где сэр Малкольм продолжал делать какие-то записи у себя в блокноте.
     – Осторожно, – сказал астролог, указывая на карту на полу.
     – Что вы тут устроили? – не понимая ничего, спросила Мелинда.
     – Это вычисления по датам, звёздам, Солнцу, Луне, и другим объектам галактики, – ответил сэр Алистер.
     – Нет, это я вижу. Почему на полу? – промолвила леди.
     – Потому что масштабы в эту дату увеличены, так как сходятся многие явления, – пояснил сэр Малкольм. – И даже такие, о каких мы и не догадывались…
     – Не поняла…
     – Смотри сюда, – склонившись пониже, сказал сэр Алистер. – Вот дата, в которую я встретил Михала Павловича. А вот небесное тело – комета – на этом же пересечении! Это знамение Вселенной! Этот парень ниспослан!..
     Мелинда прервала его пафосный восторг:
     – Какая ещё комета? Это грязь какая-то… Ваши карты очень старые, сэр Малкольм…
     – Да какая ещё грязь!? – возмутился звездочёт, достав монокль.
     Все трое уставились на место, где якобы была комета.
     – Ой, перестаньте выдумывать, что за глупости, – саркастически дала совет женщина и ушла прочь.
     – Чёрт, неужели она права? – задумался сэр Алистер, разглядывая карту.
     – Да ни какая это не грязь! – выпрямившись, с гордостью произнёс сэр Малкольм. – Я никогда не ошибался! И в этот раз всё верно. Давайте продолжим готовиться к событию…
     – Ладно, вы правы. Ещё письма писать. Приглашения. Другие члены приезжают… Ох, Малкольм, ох…
     – Перестаньте вздыхать! Вы глава…
     – Да, негоже… Негоже… – согласился сэр Алистер.

     ГЛАВА ДВАДАТАЯ: Разговор с домработницей

     Михал Павлович вошёл в свою комнату. Состояние у него было не самым бодрым. Навалились события… Он подошёл к окну, распахнул его. Закрыл глаза. Хорошо бы было почувствовать дуновение ветерка лицом, вдохнуть свежего воздуха, но… Лишь палящее Солнце обжигало своими лучами…
     – Н-да, – только и сказал Михал и отошёл к кровати. – Что происходит? – спросил он сам у себя.
     Он стал прокручивать в голове события последних дней. Какой-то круговорот. Этого ничего не должно было случиться, но тем не менее. Ему на минуту показалось, что какая-то сила пытается затянуть его куда-то. Как будто он влип в трясину – и она его постепенно засасывает. И если он начнёт сопротивляться, то ни к чему хорошему это не приведёт. Его затянет глубоко. Очень. Полностью. Что опасно для жизни. А Михалу совсем не хотелось подвергать себя риску. С него достаточно. Всё в прошлом. Он просто собирался перебраться через океан, но, такое чувство, что Старый Свет ни в какую его не хочет отпускать. Всё, на что он сподобился – так это переплыл пролив, оказавшись на Туманном Альбионе. Место, конечно, особенное, не то, что континентальная часть, но по сути, он так никуда и не сдвинулся…
     И ещё эта ситуация в гостинице…
     Теперь его так просто не отпустят…
     – Что же делать? – задумался он.
     Стук в дверь прервал его размышления. Явилась служанка. Михал пропустил её в комнату, полагая, что та пришла прибрать тут. Наверное, по расписанию положено. Но она встала чуть поодаль от него, аккуратно сложив руки на груди, не шевелилась и молчала. Михал поначалу не обратил на неё внимания, зашёл в гардеробную, стал там переодеваться, а когда вышел – прислуга продолжала стоять на том же самом месте…
     – Простите, что-то случилось? – спросил Михал.
     Девушка и бровью не повела.
     Она была привлекательной. Светловолосая. Хорошо сложена. И смотрелась очень органично в помещичьем антураже. Если бы не форма служанки, то её легко можно было принять за хозяйку дома. Потому что по внешнему виду в ней было больше благородства, чем во всех членах аристократической семьи вместе взятых. Бывает же такое – когда человек рождается не в своей среде. У него простые родители, рабочие какие-нибудь, крестьяне, а сам он – словно из другого теста. Вот и эта домработница не соответствовала своему статусу, но, поскольку родом была из обычной семьи, занимала то положение, которое предоставила действительность.
     – Вы Михал? – спросила она.
     – Ну, собственно… А вы?
     – Я Дебра. Я здесь работаю уже давно.
     – Ну, очень приятно, Дебра… У вас какое-то дело ко мне? – с интересом задал Михал Павлович новый вопрос.
     – Да, – с гордостью коротко ответила она.
     – Что ж, я слушаю. Чем могу помочь?
     – Вы кажетесь порядочным мужчиной, – произнесла Дебра.
     – Сочту за комплимент, а в чём проблема?
     – Проблемы нет. Точнее не будет, – стала объяснять служанка. – Вы не похожи на других гостей и друзей семьи Роздвин. Там в основном богачи и люди высокого происхождения. Они нас не замечают. Относятся к нам с пренебрежением, смотрят с высока. Часто позволяют себе вольности. Из-за чего страдают простые девочки. Сэр Алистер, конечно, хороший хозяин, он к нам добр, но и он никогда не встанет на нашу защиту, если появится хоть малейшая угроза репутации его лично или кого-то из его гостей. Я несколько раз была свидетельницей случаев, когда моих подруг увольняли просто за разговоры с кем-либо из гостей поместья.
     Она глубоко вдохнула, грудь её поднялась…
     Михал поймал себя на мысли, что смотрит не туда – поэтому быстро отвёл взгляд в сторону и проговорил:
     – Не понимаю, к чему вы клоните…
     Дебра сильно волновалась. Ей ещё ни разу не приходилось хотя бы с одним из гостей сэра Алистера вести подобный разговор. Потому что она знала, что сразу бы лишилась работы. Лишь её женская интуиция подсказывала ей, что с этим человеком можно вести диалог, потому что он из другой породы. Такой же, как и она. И поймёт. По крайней мере, она надеялась на это. И не прогадала. Хотя быть полностью уверенной она не могла. Но случай с Заирой подавал надежды…
     – Здесь была моя подруга, – сказала Дебра.
     – Заира? Вы про Заиру? Она просила никому не говорить – зачем она вам рассказала?
     – Девочка молодая. Опыта мало. Она боится потерять место. У неё, кроме меня и Вики, нашей соседки по комнате, никого тут нет. Она ещё ребёнок. Её легко обидеть. Или вскружить голову…
     Тут Дебра нахмурила брови.
     Михал смутился:
     – Но… Да как вы?!.. – повысил он голос, но тут же успокоился. – И в мыслях не было. Мне что, уже нельзя просто с девушками разговаривать? Почему сразу?.. Что это?.. А с вами? С вами-то хоть можно говорить?
     – Я тоже рискую. Но я сама к вам пришла, чтобы лично убедиться, что вам можно доверять.
     – Да прекратите вы уже все! – не выдержал Михал, усевшись на стул возле кровати. – Уж у вас-то какие ко мне претензии? Вам что от меня требовать? Я видел Заиру всего один раз! Всего один! И она попросила не говорить никому! Я молчу. Держу слово. Почему вы решили, что я ненадёжный?
     – Я не поверила. Девочка наивна. Ей легко…
     Михал перебил её:
     – Вы уже говорили. Я приношу извинения, если мои слова или действия заставили её как-то думать обо мне… Я, честно, ничего такого и не хотел…  Просто работал раньше в одной крупной компании. Там был такой стиль общения – доверительный, открытый. Я со всеми стараюсь общаться так… Господи, бедная девчонка… Мне надо уехать. Просто уехать…
     – Нет, Михал Павлович, это бегство. Мужская трусость. Нам просто надо всем объясниться. Вы обидите Заиру, если исчезнете, не попрощавшись. Так некрасиво. Может, когда вы нас покинете, мы больше никогда не увидимся, но хотя бы память о себе вы должны оставить хорошую…
     Михал усмехнулся:
     – Ха-ха, хоть вы это понимаете. Вот в других местах всем было наплевать. Ушёл я – и забыли…
     – А может, это вы так думаете? Может, вы ошибаетесь насчёт других людей?
     – Возможно. Не исключено. Но ни один знакомый из прошлой жизни ни разу со мной так откровенно не разговаривал. А если беседа какая-то и начиналась, то все сразу же в укор начинали ставить мои недостатки, хотя сами все не без греха. Несправедливо…
     – Значит, не лучшего качества вас окружали люди, – сделала вывод Дебра. – Нас вам не в чем будет упрекнуть. Мы честны. Поэтому не убегайте от нас. Скоро праздник, будет много народу – вот и пообщаемся. Хорошо?
     – Да, хорошо. Спасибо, что сообщили обо всём, – поблагодарил Михал Дебру.
     – Не за что. Я как старшая служанка должна защитить мою команду. Прошу вас лишь об одном: продолжайте сохранять молчание…
     – Договорились. Так а что с Заирой? – спросил гость.
     – С Заирой? Ей работать надо… Не нужно её волновать лишний раз. Когда придёт время – поговорим.
     – Ну, хорошо, – согласился Михал.
     Дебра сделала поклон и направилась к выходу.
     – Где же мои манеры! – вскочив с места, промолвил он, подбежал к двери и открыл её домработнице, сказав: – Спасибо большое, Дебра!
     Она, уже из коридора, бросила на него неодобрительный взгляд и, не проронив и звука, ушла. Михал не понял, чего это она вдруг так, выглянул из двери – и увидел идущую к нему с другой стороны Барбару.
     Старшая дочь аристократов остановилась и спросила с удивлением:
     – Вы назвали её по имени?
     – Да, а что такого?
     – Ничего. Наши гости не общаются с прислугой.
     – Ну, я человек благодарный. Труд честных людей требует похвалы. Вы разве не знали об этом?
     – Нет, не знала. Мне не нужно это знать. Папа попросил уделить вам внимание. Не понимаю, что он хочет, хоть и догадываюсь, но мне всё равно. Хотите погулять?
     Барбара элегантно мотнула головой – и её волосы красиво упали с одного плеча на другое. Михал даже не поверил глазам, как это у неё так получилось.
     – Ну, я ещё не выбрал, что одеть…
     – Да ничего не нужно. Там жарко. И так сойдёт. Вы в шортах. Я в шортах. На вас футболка. И на мне. Годится. Пойдёмте, я вам покажу поместье…

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ: Прогулка

     Когда Монти доложил хозяину про случай в отеле с Михалом Павловичем, сэру Алистеру стало немного не по себе. Произошедшее с гостем было совершенно некстати. И могло спутать все карты. А уж если случится огласка и инцидент будет связан с семьёй Роздвин (а раз он, собственно, так и так связан), то может разразиться скандал, последствия от которого представились аристократу весьма в негативном ключе. Что грозило потерями.
     – Как не вовремя, – лишь сказал он, после беседы с помощником.
     Сэр Алистер понимал, что раз Монти на месте, то он и разберётся в ситуации. Не даст ходу. Купирует опасность. Быстро. Можно не волноваться…
     Но всё равно какое-то неприятное чувство засело где-то в груди…
     «Что же делать? Что делать? Спросить у Малкольма? Хорошая идея!» – прикинул он в мозгу и бросился к звездочёту.
     Астролог у себя в комнате сидел в позе лотоса при свечах. Какой-то ритуал проводил. Возможно, медитировал. На нём был лишь халат. Вокруг клубились благовония и звучала какая-то умиротворяющая негромкая музыка. И всё это благочестие нарушил нервный стук и голос сэра Алистера:
     – Малкольм! Вы ещё не спите? Есть минутка?
     – Проклятье… Вы мне всё испортили! – крикнул звездочёт, поднявшись на ноги. – Что ещё?
     Он впустил сэра Алистера, который, не вдаваясь в подробности, довольно уклончиво задал вопрос:
     – Вы уж простите, я и сам ко сну готовился, но вот подумал… А в ваших раскладах никакого признака деструктива не проскакивало?
     Сэр Малкольм взглянул на хозяина поместья с недоумением:
     – Вы сейчас серьёзно? У меня всё учтено. Вы же сами видели точность применяемых мною знаний! Неоднократно, смею заметить.
     Услышав последнее словосочетание, сэр Алистер понял, что его соратник по каким-то там полумистическим делам занял защитную позицию и готов вести спор до победного конца, что при текущих делах было бы неуместно. Поэтому сэр Алистер ещё раз извинился и откланялся. И хоть сэр Малкольм в халате старался выглядеть грозно и всем телом демонстрировал уверенность, хозяина поместья это не убедило…
     Сэр Алистер стал звонить жене, но та не отвечала. Даже через администрацию гостиницы выйти с ней на связь не получилось.
     – Опять она за своё… Ладно… Утром разберёмся…
     Мудрое решение. Подготовка к празднику идёт полным ходом. Нельзя отвлекаться на всякие мелочи. Сэру Алистеру так хотелось воспринимать новость от Монти. И если до нападения на Михала, от него можно было бы избавиться без лишних проблем, то теперь возникли некоторые осложнения, о которых бы не хотелось думать, но которые нельзя было сбрасывать со счетов. Если раньше Михал пребывал здесь в хорошем настроении, то теперь оно немного подпорчено. И придётся прилагать усилия, чтобы событие не было испорчено…
     Утром сэр Алистер заглянул к старшей дочери, которая сидела с малышкой. Нехотя, надо сразу сказать. Как-то не нравилось ей заниматься Терезой, не лежала к этому душа…
     – Когда уже мама вернётся? – спросила Барбара, увидев отца.
     – Скоро. Потерпи.
     Он позвал прислугу, чтобы она занялась ребёнком, а Барбару подозвал к себе.
     – Неужели так сложно уделить немного времени своему… – Папаша прервался, пару секунд помолчал, а после добавил: – Барбара, у меня к тебе просьба. Когда вернётся твоя мать и Михал Павлович, я прошу тебя уделить немного времени гостю. Займись им. Поговори. Погуляйте. Покажи ему…
     Старшая дочь схватилась за голову:
     – Боже, папа… Ваше с мамой желание выдать меня поскорее замуж уже осточертели! Может, хватит уже указывать, что мне делать? Я уже давно большая…
     – У нас много раз был разговор на эту тему. Ты большая, но наделала глупостей, которые нам с матерью приходится разгребать. И сейчас речь не о том, чтобы выдать тебя… Так надо. Репутация нашей семьи висит на волоске. Ты сама знаешь, какой ценой мы сохранили положение в обществе, спасли твою честь…
     – Могли бы не делать этого… – небрежно бросила Барбара.
     – Как ты смеешь! – прикрикнул на неё отец, но тут же взял себя в руки. – Давай не будем спорить. Нам это нужно. Отвлеки внимание Михала Павловича на себя.
     – А если он не захочет?
     – Ты молода и красива. Если он здоров, то… Я рассчитываю на твою помощь.
     Сэр Алистер уже хотел уйти, но дочь задала ещё один вопрос:
     – А если он захочет большего?
     – Мне что, учить тебя, как вести себя с мужчинами? Ты же большая уже – не твои ли это слова?.. Не захочет, если не будешь давать повода. Да и вряд ли осмелится. Не думаю, что он из таких…
     Ну, что ж. Шума нет – и это хорошо.
     Михал вернулся. С ним прошёл конструктивный диалог. Он вроде всё понял, как надо. Сейчас вот Барбара его возьмёт на себя. А уж она умеет очаровать. К её услугам отец несколько раз уже прибегал. Так что пусть развеется, а то в последнее время вечно сидит у себя, не высовывается. А тут, может, на пользу общение с образованным воспитанным мужчиной пойдёт…
     И вот, значит, Барбара и Михал вышли из дому и направились, куда глаза глядят. Погода чудесная. Сияет Солнце. Тепло. Жарко даже…
     Некоторое время разговор совершенно не клеился. Барбаре было как-то неловко. Михал тоже не знал, как выйти из положения, чтобы не обидеть девушку. Но тут она сама пришла ему на помощь…
     – Не люблю я такое пекло… – поправив широкополую шляпу розового цвета, промолвила старшая дочь аристократов.
     Михал пощурился, глядя в небо, и произнёс:
     – Знаете, когда я раньше слышал про Туманный Альбион, то всегда думал, что у вас постоянная мгла, дожди, слякоть, а тут… Не знал, что и у вас бывает жара. И я как человек, который знает, что такое настоящая зима, со снегом и морозами, могу вам сказать, что уж лучше жара, чем холод. Вы, конечно, можете поспорить, мол, из-за такой погоды бывает засуха и пожары. Это так. Это тоже плохо. Но давайте не будем думать о плохом. Просто, при равных условиях, лучше, когда тепло.
     Барбара усмехнулась:
     – Вы забавный.               
     – Вы так считаете?
     – Теперь да. Я думала, вы какой-то заумный зануда, но… Вы ведёте себя не так, как те люди, с которыми я общалась раньше. Непринуждённо как-то. Свободно. Почему? 
     – Ну… Не знаю… Так сложилось…
     – Вы, правда, филолог? – вдруг задала она вопрос.   
     Михал не ожидал, что она спросит именно об этом, но ответить всё равно был вынужден:
     – Да, давно это уже было…
     – Не хотите рассказать?
     – Да рассказывать-то не о чем. Поступил. Закончил. А потом началось…
     – Что началось? – заинтересовалась Барбара.
     – Да всякая ерунда. Работа. Работа… Карьера… Но это было всё ненастоящее… Поэтому я уехал. Мне нужен был простор. Я просто хотел… Бывает у вас такое чувство, что вам не хватает пространства? Вы вот расставляете руки в стороны – и вроде ничего не мешает, но всё равно есть какое-то ощущение, что на вас что-то давит…
     – Михал, вы только что описали мою жизнь за последние три года, – остановившись и посмотрев в его глаза, проговорила Барбара. – Как вы узнали?
     – Я? – смутился он. – Да я ничего не знаю, я просто рассказываю о себе…
     – Нет-нет, вы точно что-то знаете… Вы недоговариваете… Вы… Вы удивляете меня… Я долго не могла понять, что со мной чего я хочу… Но вот появляетесь вы и говорите… Ваши слова открыли мне… Да! Да! – вдруг крикнула она, подпрыгнув. – Я тоже хочу быть свободной! Свободной от всех этих условностей! Правил! Церемоний! Боже, Михал! – Она схватила его за руки. – Вы только что освободили меня…
     – Но я же ничего не сделал… Я лишь сказал…
     – Слово – это тоже дело! – объявила она, задумавшись. – Слышала эту фразу в колледже на курсе по литературе. И теперь-то я её наконец-то поняла… Кстати, Михал! Есть прекрасная идея! Вы любите лошадей?
     – Ну, близкого контакта с ними у меня не было…
     – Вот и познакомитесь! У нас чудесная конюшня. Красивые лошади. Я детстве так любила за ними ухаживать… Пойдёмте, покатаемся…
     – Но я не умею…
     Она потянула его за руку со словами:
     – Вот и научитесь заодно!
     Барбара развеселилась, побежав через большой зелёный луг в сторону видневшихся поодаль построек. Михал еле за ней поспевал. Резвость молодой девушки впечатляла. Если бы она занималась лёгкой атлетикой, то могла бы добиться успеха. И пару лишних килограммов бы точно сбросила. Нет, она не была толстой. Лишь слегка. Даже приятно смотреть. Михал, когда пытался её догнать, мысленно оценил фигуру девушки очень даже положительно. Но это была лишь мимолётная мысль, которая тут же улетучилась, когда они достигли конюшни…
     Она была большая и длинная. Состоящая из нескольких сегментов. Строение представляло собой великолепный образец сельскохозяйственного назначения. С профессиональной точки зрения, тут всё было оборудовано  по высшему уровню, но восхищаться технологическими изысками не было желания…
     Запыхавшись, Михал сказал:
     – Больше никогда так не делайте… Я давно так не бегал… Жарища-то какая…
     – Ха-ха, я тоже! Пойдёмте!
     Внутри их встретили конюхи. Несколько рослых молодых парней, одетых в спецовки, сапоги, с кепками на головах…
     – А, Барбара… Давно вас у нас не было, – промолвил один из конюхов.
     – Привет, Смит! – обняв того, проговорила девушка. – Некогда было. Знакомься. Гость нашего дома – Михал Павлович. Из Восточной Европы. Иностранец. Мы с ним хотим покататься. Но он не умеет, хи-хи…
     Смит немного пренебрежительно посмотрел на Михала. Высокий широкоплечий конюх в сравнении с ним был гигантом.
     Смит почесал подбородок и сказал:
     – Ну, для начала вам бы переодеться… А я пока сёдла подберу…
     – Михал, ну, что вы застыли! – позвала его Барбара. – Смелее…
     – Да я не знаю…
     – Вы что, испугались?
     Провокационный вопрос, но она права. Нельзя тушеваться. Раз уж здесь – надо идти.
     Ребята с конюшни помогли Михалу Павловичу подобрать специальные штаны, обувь, рубаху. Барбара тоже облачилась в одежду для езды.
     – Ну, как вам? – начала она красоваться, вертясь перед мужчинами.
     – Это она у тебя спрашивает, – толкнув Михала в бок, сказал Смит.
     – Ой… Да-да, прекрасно, – промолвил тот.
     – Пошлите, я вам выберу лошадь, – сказал конюх. – Барбара знает наших коней, а вот вы…
     Девушка куда-то скрылась, что напрягло Михала. Смит посмотрел на него сверху вниз и произнёс:
     – Так, значит, это ты тот иностранец, о котором весь дом судачит…
     – Что, простите?
     – Слухи ходят про тебя…
     – И какие же, если не секрет?
     – Сплетни всякие… Что сэр Алистер специально тебя привёз…
     Михал застыл на месте.
     Смит посмотрел на него – а после рассмеялся:
     – Да шучу я! Расслабься, друг…
     – Ах… Шутка… Я плохо говорю на вашем языке, не всегда понимаю… А вы со всеми так запросто общаетесь?
     – Ты про мою манеру? Нет, не со всеми… Но я не работник дома – так что мне можно чуть больше, чем всем лакеям вместе взятым. Хозяин знает, что я парень смелый и от меня есть прок, так что не обижайтесь, сэр…
     – О, нет-нет. Не надо этих «сэр» и прочего… Я Михал. Михал…
     – Это типа Майкл что ли? Майк? – переспросил Смит.
     – Типа того…
     – Ну, будем знакомы… Мистер Майк, ха-ха!
     Смит протянул руку. Михал ответил тем же жестом – и испытал на себе силу крепкого мужского рукопожатия.
     – Ха-ха, давай коня подберём…
     Смит повёл Михала дальше, при этом поясняя:
     – Скакунов у нас много. И не только. Обычные лошади и кони, для работ тоже имеются. А есть особенные, сейчас покажу…
     Они повернули налево – и Михал увидел несколько животных, находящихся в стойлах. Красивые. Величественные. Вот чёрный конь. Белый. Пегий. Коричневый…
     Смит стал называть их клички:
     – Это Буцефал. Пегас. Боливар. Меренго. Плотва…
     – Плотва? – переспросил Михал Павлович. – Как у Сапковского?
     – Как у кого? – слегка удивился конюх.
     – Ну, Анджей Сапковский, польский писатель, – пояснил гость.
     – А, писатель, ну, может быть. Мне сказали, что вроде из какой-то компьютерной игры… Может быть, не читал. Я вообще мало читаю, хе-хе… Кстати, а вот это моя любимая, – произнёс он ласково, погладив животное. – Лошадь Пржевальского. Не знаю почему, но я зову её так.
     Серая лошадь в яблоках – действительно выделялась на фоне остальных. Это, конечно, не была лошадь Пржевальского в прямом смысле, о чём Михал сразу же сказал.
     – Да-да, просто так вышло, – дал комментарий Смит. – А ты, похоже, хорошо в лошадях разбираешься…
     – Когда был маленьким, у меня была книжка с картинками… – ответил Михал. – Интересные прозвища вы им дали…
     – Стараемся подбирать звучные имена, – с гордостью промолвил конюх. – Бери лошадь Пржевальского. Она спокойная и послушная.
     С другого конца конюшни послышался голос Барбары:
     – Вы там долго?!
     – Давай, Майк, садись, – накинув седло на лошадь, сказал Смит.
     – Я не свалюсь? – с опаской спросил Михал.
     – Если дёргаться не будешь – не свалишься.
     Михал сжал волю в кулак. Отступать некуда – надо оседлать эту лошадь. И он-таки сделал это.
     Ничего пафосного тут не было. Получилось как-то неуклюже даже, что насмешило Смита и его коллег по месту работы.
     – Хорошо, что Барбара не видела этого позора, – тихо произнёс Михал, вцепившись в вожжи.
     – Не дрейфь, дружище, – подбодрил его Смит. – Приходи завтра, я тебя научу, а пока просто держись.
     Он вывел лошадь Пржевальского, на которой восседал Михал, наружу. Барбара уже кружилась на своём рыжем коне.
     – Ну, что, готовы? – спросила она.
     – Да-да, Майк готов! – ответил за него конюх, хлопнув лошадь по бедру.
     Дальше всё было как в тумане…
     Михал почувствовал, что под ним вдруг всё зашевелилось. Его лошадь издала характерный конский звук. Взбрыкнула. Дёрнулась вперёд, а он…
     А он (даже не знаем, с чем сравнить) вылетел из седла. Прямо на Смита. Хорошо, конюх был здоровым – и глазом не моргнул, а вот незадачливый всадник…
     – Господи! – испугалась Барбара, подъехав ближе. – Он цел?
     – Жить будет, – с улыбкой ответил Смит.
     – Нужен доктор.
     – Не нужен.
     – А я говорю, нужен! – крикнула Барбара, соскочив наземь. – Везите нас к доктору!
     – Вот зараза, – посетовал Смит, поднял на плечо полуобморочного Михала, отнёс в автомобиль с большими колёсами (для езды по полям – в самый раз такие), стоявший поблизости, а сам сел за руль.
     – Уйди, – потребовала Барбара. – Я сама поведу. Не мешай. Не могли по-хорошему сделать?
     – Да я ему самую тихую лошадь дал! – оправдался Смит.
     – Маме и особенно отцу – ни слова. И остальным скажи, а то вас уволить придётся. Если с ним что-то серьёзное…   
     Смит вылез из машины и, махнув рукой, небрежно промолвил:
     – Ладно-ладно. Поезжай. Откуда ж я знал, что он такой нежный…
     – Мужлан! – упрекнула Барбара конюха, завела мотор и уехала с Михалом.
     Один из коллег спросил у Смита:
     – У нас теперь проблемы?
     – Да какие проблемы! Перестань. Пошли работать…

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ: У Доктора

     Ехать было недалеко. Барбара, несмотря на свой ещё юный возраст, умело крутила баранку, практически не отпуская педаль газа весь путь. Пару раз машина подскакивала на грунтовой дороге – и Михала хорошо так швыряло на заднем сиденье, что окончательно привело его в чувство.
     – Что происходит? – спросил он.
     – Михал Павлович, не шевелитесь. У вас травма. Вы ушиблись, – быстро проговорила Барбара.
     – А куда вы меня везёте?
     – В соседнюю деревню. Там живёт наш доктор. Потерпите, вам окажут помощь.
     Михал принял сидячее положение.
     – Да со мной всё в порядке, – сказал он.
     – Нет, вы упали с лошади! – громко с экспрессией произнесла девушка.
     Михал не нашёлся, что ответить, а Барбара ещё сильнее надавила на газ, чуть не устроила ДТП с гужевой повозкой, на которой какой-то крестьянин перевозил сено.
     Резко затормозив перед двухэтажным домом, напугав нескольких прохожих, Барбара выпрыгнула из машины и побежала за доктором, который сидел у себя в кабинете и делал какие-то записи. Пациентов сегодня не было. Можно было заняться чем-то другим, но тут к нему влетает старшая дочь семьи Роздвин…
     – Док! Док! Быстрее, Док! – закричала она.
     Доктор Браун хоть и был в возрасте, но на удивление сохранил подвижность суставов. Без лишних слов он подпрыгнул и последовал за Барбарой.
     Он уже представлял, что произошло нечто ужасное, и надо срочно делать операцию или… Но на улице он увидел стоящего возле машины молодого мужчину. Совершенно здорового.
     – Хм, – произнёс доктор, повертев головой, но так и не увидев ничего, что требовало его срочного присутствия. – Барбара, детка, ты уверена?.. – начал он.
     – Да-да, доктор! Вот, это Михал! Михал Павлович!
     – Очень приятно, сэр, – промолвил молодой человек.
     – Доктор Браун. Можно просто – Док. Так что с вами?
     – Со мной? Да всё хорошо…
     – Нет, Док! Нет! – запаниковала Барбара. – Он только что упал с лошади и потерял сознание…
     – Да не терял я его. Слегка стукнулся, жарко было, больно…
     – Так-так-так, – промолвил доктор Браун. – Пойдёмте-ка со мной, я вас всё же осмотрю…
     Обстановка внутри дома была несколько сумбурной. Полно книг. Какие-то склянки. Медицинские принадлежности. На первый взгляд – сущий бардак. Но это не совсем так. Доктор Браун был человеком энергичным, часто мысль его опережала действия. Поэтому в жилой части у него не всегда было прибрано, хотя сэр Алистер регулярно отправлял к нему кого-то из прислуги для помощи. Человеку, впервые попавшему сюда, могло бы тут не понравиться. Неуютно. Сложно представить, что именно этот взбалмошный старик был главным врачом благородного семейства. В голове рисуется образ кого-то интеллигентного, в красивом костюме, с кожаной сумкой, в которой лежат всякие нужные штуки, таблетки, лекарства, а здесь…
     Слегка с безумным взглядом доктор Браун в белом халате промчался куда-то вглубь дома, потом выглянул оттуда с какой-то старинной слуховой трубкой в руках и произнёс:
     – Ну, долго вы там стоять будете?
     – Идите, Михал, – промолвила Барбара.
     – Ну, ладно…
     Михал Павлович вошёл в другую комнату – и весьма удивился. Он оказался в лаборатории, оборудованной самой современной медицинской техникой.
     Док Браун заулыбался:
     – Правда, неожиданно? Все, кто не знает, думают, что у меня тут хаос какой-то, а на самом деле… Это лишь видимость, Михал Павлович, лишь видимость… Всё в нашем мире иллюзорно. Садитесь сюда. Дышите. – Он стал слушать через свою трубку дыхание пациента. – А вы знали, что усилием мысли можно добиться невероятных результатов?
     Михал ответил:
     – Догадывался.
     – Ха-ха, на самом деле мне этот древний стетоскоп не нужен! – Доктор отбросил трубку в сторону. – Вас только что просканировали датчики, которые у меня тут натыканы везде… Так что… Что у вас с головой? – Док стал ощупывать голову Михала. – Всё в порядке. Ха-ха… Так-так… А вот и данные…
     На принтере распечаталась бумага с результатами обследования.
     Доктор с умным видом почитал, повертел эту бумагу, потом смял её и выкинул.
     – Вы здоровы, как конь. Но всё-таки. Вы падали с лошади?
     – Да, неловко вышло. Я никогда раньше не садился верхом… Вот и повалился…
     – Сознание теряли?
     – Нет. Голова просто закружилась. Равновесие потерял. Башку напекло… – пояснил пациент.
     – Да, логично, – согласился доктор. – Но я рекомендую вам покой. До завтра хотя бы. Потом продолжите свои приключения…
     – Какие уж тут могут быть приключения… – поиронизировал Михал.
     – О! – вырвалось из груди Дока. – Да вы ещё не видели нашего праздника, который вот-вот… На днях… Я всё время путаюсь в датах, потому что тут какая-то астрономическая привязка, да это и не важно на самом деле. Будет весело. Надеюсь, вы примете в нём участие.
     – Ну, думаю, да…
     – Вы долго там?
     К ним заглянула Барбара.
     – Детка! Крошка! Барбара! – начал доктор. – С вашим кавалером всё хорошо!
     Она и Михал одновременно произнесли:
     – Он не мой…
     – Я не её…
     Доктор приложил руки к сердцу, поклонился и сказал:
     – Ах, простите старика, обознался… Но вы люди молодые. У вас ещё всё впереди…
     – Мы, наверное, поедем, – с раздражением проговорила Барбара и вышла.
     Михал поблагодарил доктора и отправился за ней.
     – Только без глупостей! – зачем-то крикнул Док Браун.
     Барбара уже сидела за рулём, когда подошёл Михал и спросил:
     – Что с вами?
     – Этот докторишка… – сквозь зубы проговорила девушка. – Он хороший, но постоянно несёт несусветную ересь! Слушать противно!
     – А по-моему, он очень весёлый и добрый. И дом у него интересный…
     – Ну, раз вам тут так понравилось, то, может, и останетесь здесь?! – гневно промолвила Барбара.
     – Да что с вами? – не понял её реакции Михал.
     – Вы ничего не знаете про него, а он… Неважно. Поехали домой…
     Доктор Браун выглянул из окна второго этажа и сказал:
     – Кажется, дождь собирается. Сейчас ливанёт.
     В самом деле, в небе появилась огромная тёмная туча…
     – Немудрено, – добавил Док. – В жару такое бывает.
     И только он это сказал – полило как из ведра.
     – Барбара, быстрее в дом! – проговорил Михал.
     Он открыл дверь машины и схватил её. Она стала сопротивляться, но мужчина силой вытащил непослушную девчонку. Доктор уже ждал их внизу.
     – Быстрее! Быстрее! – поторапливал он их.
     Они вновь оказались у доктора. Успели промокнуть.
     – Неужели вы хотели ехать в такой ливень? – спросил он у Барбары. – Дорога сейчас в месиво превратится, не проехать.
     – Ну и что? – ответила она.
     – Это всё эмоции. Эмоции, – произнёс Док. – Пойдёмте, попьём чаю. Дождь кончится, выглянет Солнце, подсохнет – и тогда поедете. Не спеша. Мне тут ваш папочка служанку прислал. Она должна была на кухне что-то приготовить. Заодно и пообедать можно. Пойдёмте…
     Прошли на кухню. Обстановка самая обычная. Доктор усадил посетителей за небольшой столик, подошёл к плите (она была электрическая), поставил чайник…
     – Во время такой бури лучше не пользоваться электроприборами, – сообщил Михал Павлович.
     – Не беспокойтесь, – проговорил Док, поднося чашки с блюдцами гостям. – У меня автономное питание. Хотя вы правы. Но нам же надо… – Он подошёл к буфету. – Где же тут что-нибудь? Я услал служанку на рынок, чтобы закупила… Под дождь, наверное, попала… Ах, вот, есть печеньки… И чайник нагрелся. Великолепно… – Он стал заваривать чай. – Вряд ли непогода продлится долго. Так что… Давайте посидим, поговорим… – Пододвинув чашки к Барбаре и Михалу, доктор Браун уселся между ними, взял одну печеньку, макнул её в горячий чай и с наслаждением съел. – С детства люблю это делать…
     – Фу, – сказала Барбара.
     – А мне тоже так нравится, – улыбнулся Михал.
     – О, мой друг! Да вы настоящий ценитель данной церемонии! Я рад нашему знакомству! Давайте ещё по одной… А вообще, конечно, такая погода нетипична даже для этого времени года в наших краях… Близость Северного Ледовитого океана вносит свои коррективы в стабильность атмосферы… Хотя течением иногда приносит тёплые воздушные массы – и у нас случается жара… Давно, помню, даже засуха была, реки обмелели… – Громыхнуло. – Вот! Слышали! А я всё ждал, когда же… И молния наверняка будет…
     Они сидели возле большого окна, через которое можно было наблюдать ненастье. Тучи. Стена воды. Гром. А потом сверкнуло…
     Доктор обрадовался:
     – Видали! Потрясающе!
     – Ночью накануне тоже был дождь с грозой, – проговорил Михал.
     Барбара молчала, лицом выражая недовольство.
     – Не хмурься, доченька, морщинки появятся! – поиронизировал Док, глядя на неё, а потом обратился к Михалу: – А вы знали, что когда появляется молния, то происходит расщепление пространства?
     – Что вы имеете в виду? – заинтересовался молодой мужчина.
     – Есть такая теория… Она мне уж больно нравится… Как бы существует наш мир. А параллельно ему – и другие. Ну, у нас как бы одно пространство-время, но резонируем мы на разных частотах. Есть низкие, есть высокие. Живём мы как бы в одном месте, но не контактируем друг с другом… Но вот когда бушует гроза – тогда смещаются частоты колебаний. И может произойти сопряжение миров. Так сказать, совмещение. Или просто перемещение. Мы можем попасть в другой мир. Или к нам… Уж так ли это на самом деле… О, вот опять, видели?..
     – Не успели, – лениво промолвила Барбара. – Кажется, заканчивается…
     – Я же говорил, долго не продлится, – радостно проговорил Док, встав из-за стола.
     Михал с какой-то подозрительностью стал смотреть на него.
     – Что? Что-то не так? – спросил доктор, заметив его взор.
     – Нет-нет, всё так… Всё так… – медленно ответил гость. – А вы точно доктор по медицине?
     – Ха-ха, не сомневайтесь!
     Из прихожей послышались чьи-то шаги и знакомый голос:
     – Доктор Браун, я вернулась! Я почти дошла, но начался дождик!
     «Заира?» – подумал Михал и так же поднялся с места.
     – Хорошо, милая! – громко объявил Док. – Переоденься в сухую одежду!
     – Это… – хотел что-то сказать Михал, но замешкался, не подобрав нужной формулировки.
     – Всё, поехали отсюда, – объявила Барбара, так и не сделав ни глотка, в отличие от Михала, который с удовольствием попил чайку.
     – Ну, ладно…
     На выходе из дома доктора Михал посмотрел в сторону, откуда доносились звуки. Там, похоже, и была служанка, которую прислали помочь Доку по хозяйству. Молодому человеку хотелось убедиться, Заира ли это или ему показалось. Если бы он задержался на пару секунд, то смог бы увидеть её, проходящей в другую комнату, но тут его обнял за плечо эксцентричный Док и сказал:
     – Михал Павлович, надеюсь встретить вас на празднике. До встречи. И не падайте больше с лошадей…
     – Больше не…
     – Док, хватит ваших шуточек, – не дала высказаться Михалу Барбара.
     Через минуту они уже скрылись из видимости.
     Доктор вернулся в дом.
     Заира принесла продукты и собиралась начать готовить.
     – Вот ты моя волшебница! – похвалил её доктор, заметив, что она уже успела помыть чашки с блюдцами.
     – У вас были гости? – спросила домработница.
     – Да. Дочь сэра Алистера с новым ухажёром… Иностранец какой-то…
     Заира прекратила чистить картошку и спросила, не поворачивая головы:
     – Иностранец?
     – Да, Михал зовут. Михал Павлович… Ну, жду вкусненького. Мне сказали, ты хорошо готовишь. Пойду пока к себе…
     Доктор ушёл.
     Заира постояла недолго без движения. Шмыгнула носом. И продолжила исполнять свои обязанности.

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: Скрытая суматоха при видимости благополучия

     В аристократическом особняке продолжалась подготовка к событию. Ежегодное торжество. И его надо организовать и провести идеально. Чтобы все остались довольны. Чтобы простой плебс ничего опять не понял. Чтобы традиционные ценности были показаны во всей красе, а весь скрытый смысл оставался познанным лишь посвящёнными в таинственное действо.
     Астрономическая дата высчитана.
     Положение Луны, Солнца, планет (типа Сатурна, Юпитера и всех остальных) определено.
     Сэр Малкольм применил всё своё мастерство звездочёта, чтобы составить личные гороскопы для сэра Алистера и его жены. Хотя для леди можно было и не утруждаться, ведь её фигура не так была важна в намеченном ритуале, но ей уж больно нравились все эти взаимосвязи космических объектов в её судьбе, поэтому она всегда просила Малкольма и ей погадать, как она сама называла это, что не очень нравилось астрологу. Ведь, по его мнению, он занимался сложной наукой, основанной на древних знаниях, которые для большинства не понятны и выглядят несерьёзно. Но раз уж дама просит – то для него несложно. Даже в радость. С лёгкостью. Тем более по его расчётам получалось всё как нельзя прекрасно. Жаль лишь случай с Михалом Павловичем в гостинице не вписывался в общую картину…
     Но ничего. Время уладить неприятности ещё есть. Главное, чтобы сам иностранный гость не проявлял инициативы и оставался довольным. За этим и была к нему прикомандирована Барбара.
     – Думаешь, наша дочь справится? – спросила леди Роздвин, после того как сэр Алистер объяснил ей свой план.
     – Очень на это надеюсь, – ответил аристократ. – Барбара хороша собой. Михал Павлович… – он ненадолго задумался, – так себе, но он всё же молод, не так уж и плох. Вряд ли Барбара, конечно, им сама увлечётся, он ей явно не пара. И по происхождению, и по внешним данным. Но… Сейчас нам важно отвлечь его. А после…
     Леди Роздвин подошла близко к мужу, вперила в него строгий взор своих выразительных глаз, поставив руки в боки, и серьёзным тоном задала вопрос:
     – Уж не собрался ли ты выдать её за случайно встреченного проходимца?
     – Милая, – ласково промолвил сэр Алистер, положа свои руки ей на плечи, – в нашем деле случайностей не бывает. Лишь закономерности при кажущемся беспорядке. Я много раз тебе это объяснял.
     Она отстранилась на пару шагов назад и проговорила с гримасой неприятия:
     – Да-да, объяснял ты мне эту сверхзадачу, но я… Я мать! – повысила она голос. – Я ба…
     Сэр Алистер быстро прикрыл ей рот и тихо произнёс:
     – Не надо таких громких заявлений. Могут услышать посторонние люди. Мы не одни в доме – помни об этом. Понимаю. Как мать ты волнуешься за дитя своё. Я тоже отец, между прочим. И тоже ей желаю счастья. И ты прекрасно знаешь, что не только положение в обществе и происхождение определяют наши действия… Как-то же должен наш клуб расти… Новые его члены должны же появляться…
     – Но это же наша дочь! – еле сдерживая эмоции, сказала Мелинда.
     – Знаю. Знаю. Но мы служим высшей цели…
     – Ай, как же я устала от твоих глупостей за все эти годы. Ничего конкретного! Только цирк и клоунада!
     Он крепко обнял её, чтобы успокоить, проговорив:
     – Подожди ещё немного. У нас всё готово. Наше ожидание будет вознаграждено сполна…
     Леди Роздвин поутихла, конечно, но слова мужа не сильно её убеждали. Говоря «цирк» и «клоунада», она ёмко и довольно точно описывала сам праздник, который в этих местах был традиционным уже многие годы (и как утверждают источники, даже столетия), и выражала своё негативное отношение к тому, что обычно на нём происходит.
     Действительно, если случайно будете проезжать мимо и попадёте на данный фестиваль, то вам понравится атмосфера старины, которая тут бережно воссоздаётся. Люди одеваются в наряды прошлых эпох. С улочек деревень исчезают автомобили. Лишь кони и повозки. Рыцари. Трубадуры. Музыканты. Фокусники. Уличный театр. Все веселятся. Длится это пару дней, а после жители округи собираются на большом поле, где и проходит финальное представление. Даже с телевидения приезжают журналисты, чтобы снять репортаж. Ну, и туристов завозят – немного, но всё же. Можно бы и больше, но цель мероприятия не в популяризации туристического маршрута. Это лишь видимость. Обманчивость. Мишура для масс. Главное – совсем другое, что простому обывателю и не объяснишь по-быстрому в двух словах. А если начать растолковывать суть события в подробностях, то профан всё равно ничего не поймёт. И хорошо. Ведь этого и не нужно.
     Нужно всё организовать.
     Нужно всё провести…
     И для этого есть все ресурсы.
     Помощник Монти сразу же по возвращении какое-то время сидел у себя, не зная ровным счётом, чем заняться. Поэтому, недолго думая, он обновил наряд, надел шляпу, взял трость – и направился проконтролировать процесс подготовки. Который, на самом деле, и без него шёл в нужном темпе. Благо, Дебра прекрасно справлялась не только со своими должностными инструкциями, но и другим могла подсобить. И делом, и советом.
     Своих подружек-соседок она взяла с собой. Им нужно было украсить дом лентами в красно-чёрную расцветку. Самой Дебре такое сочетание не нравилось, но с соблюдением исторической достоверности не поспоришь. Пока остальная прислуга была занята другими делами, она, Вики и Заира притащили из чулана большие коробки в гостиную и стали доставать оттуда ленты…
     Вики так распирало от любопытства, что она не могла сдержаться, чтобы не спросить про Михала Павловича, но Дебра пресекала все её попытки фразой «не время и не место».
     Когда они пришли в гостиную, то Вики вновь попыталась полюбопытничать:
     – А сейчас?..
     – И сейчас.
     – Но что он хоть сказал? Не видишь что ли, как Заира волнуется…
     Да, молодая азиатская девушка не умела скрывать эмоции…
     – Вижу, – промолвила Дебра. – Он обещал молчать. Встреч искать не будет. Джентльмен – одно слово. Но и мы не должны ему навязываться, это понятно? – спросила она, посмотрев на Заиру.
     – Понятно, – с грустью ответила та.
     – А этот Михал ничего так-то… – зачем-то сказала Вики.
     Из-за её слов Заира покраснела…
     – Прекратить! – цыкнула на Вики старшая служанка. – Не хватало нам проблем… Не видишь что ли, что Заире нехорошо…
     – Да хорошо мне. Хорошо, – как бы оправдалась та.
     – Ага, как же, – сурово промолвила Дебра, работая. – Ох, девочки, нельзя… Нельзя тебе, Заира, попадаться ему на глаза…
     – Но… – хотела что-то сказать та, но замолчала, потупив взор.
     – А чего это ей нельзя? Тебе можно, а ей нельзя? А мне? – стала сыпать вопросами Вики.
      – Даже не думай о таком! – пригрозила ей Дебра. – А с тобой, Заира, надо что-то делать… Надо бы спрятать тебя, пока он тут. Не плачь. Я кому сказала! Не плачь!
     Она обняла бедную девушку.
     – Ничего-ничего, я что-нибудь придумаю…
     Тут появился Монти, который не придал значения поведению служанок, а просто промолвил:
     – Вы что-то не торопитесь…
     – Поспешишь – людей насмешишь, мистер Хьюз, – шутливо ответила Вики.
     Он посмотрел на Дебру, которая уже отпустила Заиру, сказав:
     – Надеюсь, вы проконтролируете…
     – Безусловно, мистер Хьюз…
     Он ушёл.
     – Фу, какой он противный, – проговорила Вики.
     – Нарцисс, – с презрением произнесла Дебра, а потом обратилась к Заире: – Так, голубушка, мне пришла отличная идея. Сейчас Гарри позвоню…
     Она достала телефон из кармашка на фартуке.
     – Алло, Гарри, ты свободен сейчас?.. Хорошо. Забери Заиру, отвези её к доктору Брауну. Он ждёт помощницу по хозяйству. Хорошо. Сейчас я её к тебе отправлю. – Закончив разговор с водителем, Дебра обернулась к подружкам и произнесла: – Старый доктор звонил вчера, я чуть не забыла… Заира. Ты едешь к нему.
     Девушка хотела запротестовать, но не нашлась, какие слова подобрать…
     – Ничего страшного. Так лучше для всех нас. Там успокоишься. Ничего смущать не будет. Доктору поможешь. Уже пора. Всё равно кому-то бы пришлось к нему ехать на несколько дней. Так будет лучше для всех. Вики, что ты молчишь?
     Вики слова старшей подруги показались не совсем искренними, но она не смогла понять, что было не так. С точки зрения логики, отъезд в соседнюю деревню – это лучший выход из положения. Никто не скомпрометирован. Всё тихо, мирно. Но нотки в голосе Дебры звучали как-то ненатурально. Если бы Вики была чуть поумнее, то она бы сумела озвучить свои подозрения вслух. Но чтобы не показаться совсем глупой на фоне Дебры, она не осмелилась говорить о домыслах, которые были ей самой не понятны и во многом беспочвенны.
     – Ну, да, хорошая идея, – лишь сказала Вики.
     Заире не нравилось, что её пытаются сослать куда подальше. Но как поспоришь с такой опытной и доброй Деброй, которая только и делает, что забоится о тебе? Заира не хотела обидеть подругу, не желала демонстрировать свою неблагодарность. Она недолго повздыхала, приняла все доводы «за» и спросила:
     – Что мне взять с собой?
     – Ничего не надо брать. Там от предыдущих домработниц много вещей осталось. Просто иди в гараж к Гарри. Доктор ждёт. Дел у него в доме всегда полно. Так что не задерживайся…
     Заира была наивной и исполнительной. Без каких-либо споров согласилась предложенными доводами. Гарри быстро привёз её к Доку, который очень приветливо встретил новую помощницу по хозяйству, сунул ей в руки список продуктов, которые у него закончились, и услал на местный рынок…
     Спустя какое-то время к нему примчалась Барбара с пострадавшим Михалом. Дальше-то мы знаем, что было, но перед этим…
     Старшая дочь аристократов и иностранный гость какое-то время гуляли, о чём-то болтали…
     Мистер Хьюз от нечего делать решил обойти поместье с инспекцией. Он шёл где-то поодаль, когда до него донёсся девичий голос со стороны поля. Монти обернулся и слегка удивился:
     – Барбара? Барбара и Михал?... Не может… Ну, пан… Я вам любую выходку прощу, но за Барбару… – процедил он сквозь зубы шёпотом.

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ: Новые гости

     Близится знаменательная дата. Важный день для небольшого аристократического сообщества, чтящего память предков и древние традиции. Наверное, подобные объединения и не могут быть обширными по численности, ведь тогда бы они были известны всем, о них бы говорили, писали в газетах. Про такое бы сообщество сочиняли разную ерунду. Ходили бы слухи, суеверия и всякая чушь, о которой вы без проблем можете прочитать в книгах, статьях, посмотреть документальные фильмы, сходить на чью-нибудь лекцию. Но нет. Это не наш случай.
     Сэр Алистер возглавлял маленький кружок по интересам. В него входили не самые популярные, но довольно влиятельные люди. Публичность им была не нужна. Они лишь служили высоким идеалам своих предшественников, которые когда-то давным-давно определили благую цель для себя и всех последующих поколений потомков. Уж насколько в действительности цель была благой – никому по-настоящему и неведомо. Это такое субъективное понятие, которое можно или принимать на веру, или отрицать. Понятно, что члены клуба всецело выступали за свою сторону. Если бы хоть кто-то сторонний знал об их убеждениях, то мог бы как-нибудь критически их осмыслить или даже оспорить. Но ни сэр Алистер, ни сэр Малкольм, ни другие их соратники не желали вступать в какие-либо дебаты, поэтому в своё возвышенное братство они принимали новых послушников нечасто. Даже редко. И лишь по большим праздникам.
     И в тот год, надо же так совпасть, намечался грандиозный карнавал!..
     По астрономии всё сходится. День рождение Терезы тут же. И удивительная встреча с Михалом Павловичем…
     Сэр Алистер предвкушал…
     Ему не терпелось…
     Лёгкий мандраж пронизывал всё его естество…
     – Дорогой, смотри какая туча… – указав в небо, промолвила Мелинда.
     – Да, может быть дождь… Хотя ветер дует от нас… Надеюсь, пронесёт.
     Сэр Алистер не зря был человеком учёным. И в погодных явлениях научился разбираться. И весьма точно определил, что ливень им не страшен. Они ждут важных особ, а тут непогода. Совершенно некстати. Ветер усилился, но в этот раз он прогнал тучу…
     Хоть и нахмурилось, но туча пошла стороной. И это хорошо. И без того хозяева нервничали. Волновались. Очень даже. Не хотелось бы, чтобы прибытие гостей было как-то смазано…
     Первыми приехала семья старых аристократов. Граф Джошуа с графиней. И внуком. Они были полными, неповоротливыми, постоянно пыхтящими от усталости. Внук хоть и был ещё совсем юным, но отъелся так хорошо, что мало чем отличался от дедушки с бабушкой.
     Все трое еле вылезли из автомобиля, доставившего их. Внук Патрик не обладал большими интеллектуальными способностями, был бестолковым, держал в руках огромный гамбургер и добродушно улыбался. Дед и бабка души в нём не чаяли, без конца балуя…
     – Ах, как я рад, как я рад, вы всё-таки… привезли и Патрика… – с нотками сожаления и еле скрываемой досады произнёс сэр Алистер, встречая гостей.
     – Конечно, – прокряхтел граф. – У нас же событие… А он уже совершеннолетний и готов… И хорош собой – прекрасная партия для вашей Барбары, если вы не забыли… – с хитрой улыбкой на толстой физиономии, покрытой благородной седой растительностью в виде бородки и солидных усов, промолвил старый граф. – Эх, не хватало, чтобы только дождь начался, – добавил он, посмотрев на тучи.
     Сэр Алистер никак не стал комментировать слова графа Джошуа, а просто пожал ему руку, поклонился его супруге, похлопал по спине жующего бургер Патрика, приглашая пройти всех в дом.
     – Прислуга вами займётся… – добавил он.
     Граф просто махнул рукой в знак того, что всё знает и так.      
     Находившаяся тут же Мелинда не знала, что и сказать.
     – Патрик? – лишь спросила она с недоумением.
     – Благородных кровей – сама хотела, – парировал муж.
     – Но не такого же!.. Ты же обещал!..
     – Так, тише, улыбнись…
     Тут же прибыли другие почётные гости. Тоже из аристократического семейства. Тоже семейная пара. Приблизительно тех же лет, что и чета Роздвин. А за ними – следующие. И ещё. И ещё…
     – Они все сегодня решили припереться? – с раздражением задала вопрос леди.
     – Пора. Время. Нам ещё общую сессию проводить перед всеми церемониями, забыла что ли? – ответил муж.
     – Да такое разве забудешь… – с неоднозначным выражением лица и широко раскрытыми глазами ответила жена.
     Кого только не приехало в дом аристократов… Повторимся: народу было не так много, но тем не менее… Некое скопление в одном месте создавало массовость. Люди все из высшего сословия. С разными титулами. Несколько действующих политиков и генералов армии. Какие-то деятели культуры (не очень знаменитые, надо признать). И, конечно же, тот самый художник из галереи – эпатажный Жозеф тоже входил в сообщество.
     Обняв и поцеловав в щёчки и сэра Алистера, и леди Роздвин, он проговорил:
     – Я обязательно должен написать портрет вашего филолОга…
     – Это ещё зачем? – удивился аристократ.
     – Потому что он удивил меня на выставке картин. Не могу забыть. Удивительный человек…
     – Вы с ним виделись-то недолго – и так прониклись? – с иронией задал сэр Алистер очередной вопрос.
     – Но вы же тоже его привели в свой дом! – отразил атаку, словно мушкетёр, Жозеф.
     – Да, тут не поспоришь…
     – Моя комната готова? – спросил художник. – Пусть лакеи несут мои вещи туда, а я пока похожу, соприкоснусь с первозданной природой…
     Жозеф ушёл. Слуги унесли его вещи.
     – Ну, что, вроде все? – произнесла Мелинда.
     – Да, похоже, все в сборе…
     Они уже хотели идти в дом, но тут подъехала машина с Барбарой и Михалом.
     Старшая дочь была не в настроении. Громко хлопнув дверью, она пропылила мимо родителей, скрывшись в особняке.
     Михал Павлович чувствовал себя неловко. Он не понимал, что сделал не так, из-за чего девушка вдруг надулась и перестала с ним разговаривать.
     – Что произошло? – забеспокоилась мать.
     – Да под дождь попали, – стал объяснять Михал. – Дорогу развезло. Видите, всё в грязи…
     Машина в самом деле была не в лучшем виде.
     – Но… Куда вы ездили? – поинтересовался отец.
     – К доктору. В деревню. К доктору Брауну…
     – Но зачем? – опять спросила Мелинда.
     – Да я с лошади упал, головой стукнулся…
     Аристократы испугались…
     Михал сказал:
     – Да вы не беспокойтесь. Всё хорошо. Там мистер Смит был, он меня поймал, всё обошлось… Но Барбара… А потом дождь… Ваш доктор забавный…
     Он собрался идти к себе.
     – Но что вы будете делать? – задал ему вопрос сэр Алистер.
     – Ой, если позволите, можно я останусь в своей комнате… Эти приключения утомляют…
     – Конечно, конечно, Михал Павлович, как пожелаете, – пожав ему слегка руку, промолвила Мелинда.
     Гость оставил их вдвоём.
     Леди Роздвин посмотрела на сэра Алистера и проговорила:
     – Второй казус за сутки… То в гостинице, то с лошади…
     – Да-да, проблем с ним не оберёшься, но что делать… Звёзды не врут, – промолвил он, взглянув в небо.
     – Час от часу нелегче… Угораздило же нас… И именно тогда, когда в нашем доме полно народу! Что о нас подумают?..
     – Тихо, тихо, милая… Ужин скоро. Не подавай виду…   

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ: Несколько бесед   

     Смешанные мысли закрались в голову Михалу Павловичу. Он прекрасно понимал, что не блеснул всеми положительными качествами джентльмена, которыми мог бы и обладать. Не сказать, что уж как-то фатально опростоволосился перед прекрасной девушкой благородных кровей, но мог бы быть поувереннее…
     И это дурацкое падение с лошади не прибавляло очков в его пользу…
     Но нужны ли они ему были?..
     Какие-то такие думы начали, было, одолевать его, но стоило ему переступить порог особняка и оказаться внутри, как Михал решил, как бы нелепо он ни выглядел – главное, что он остаётся самим собой. Здесь он случайно. Пробудет недолго. Когда уедет – о нём забудут. Да и сам он вряд ли станет вспоминать. Ну, с кем не бывает…Всякие эпизоды в жизни случаются, но либо некому о них рассказывать, либо не хочется, либо случая подходящего не выпадает. Да и что, это турне на Туманный Альбион – самое грандиозное, что с ним происходило? Ой, это ж Михал Павлович – он в разные истории попадал. И эта не самая яркая. Он бы, наверное, мог рассказать о действительно невообразимых вещах, но… Тогда бы его сочли за сумасшедшего, а он всё-таки на ближайшее будущее строил кое-какие планы. Поэтому и решил перебраться через Мировой океан в другую часть Света. И если не бы транспортный коллапс в Европе, то ноги бы его здесь не было, но пока, раз не летят туда сегодня самолёты и, тем более, не едут даже поезда (не буквально, конечно, а хотя бы до ближайшего аэропорта), то ничего не остаётся, кроме как пребывать в гостях…
     Михал быстрым шагом двинулся к лестнице, пока его никто не увидел. В доме было как-то шумно. Слышались шаги и голоса. Это размещались гости. Михал Павлович понял, что теперь он не один. И может, это даже к лучшему. И теперь ему не будут оказывать столько внимания.
     Но не тут-то было…
     Только он вступил на лестницу, как услышал со стороны:
     – Простите, мистер, вы и есть Михал Павлович?
     Он обернулся. В стороне стоял мужчина в странном чёрно-белом наряде в клеточку, с элегантно уложенной причёской и непонятной повязкой на голове (белого цвета). Этот господин пристально всматривался в иностранного гостя и постоянно улыбался.
     – Да, это я, – ответил Михал.
     – Очень рад знакомству! – подскочил мужчина и поприветствовал рукопожатием. – Я Малкольм. Сэр Малкольм. Для друзей просто Малкольм. Мы ещё не успели познакомиться. Я прибыл накануне ночью, а вы утром уезжали…
     – А, так это были в ту грозу… когда молния ударила… – протянул Михал.
     – Ха-ха, – посмеялся сэр Малкольм, – уж не хотите ли сказать, что я из этой самой молнии и появился? Ха-ха, это же невозможно… Не обращайте внимания, специфический юмор эзотерика… Я специалист по астрологии, астрономии и движению астрономических объектов. Скажите, вы будете присутствовать на ужине?
     – Нет-нет, я уже извинился перед сэром Алистером и миледи… Хочу отдохнуть…
     Сэр Малкольм как-то расстроился:
     – Эх, жаль… Очень жаль… Но… На то Воля Космического Абсолюта, – как-то странно выразился он. – Раз вы не в ресурсном состоянии, то я не смею вас напрягать… Всего хорошего. Набирайтесь сил…
     – Спасибо, сэр… Малкольм…
     Тот откланялся. Михал двинул дальше. Но дойдя до второго этажа, эпатажный джентльмен догнал его и проговорил:
     – Простите за назойливость, но сэр Алистер успел кое-что рассказать о вас, о вашем знакомстве. Мне как астрологу очень интересен этот момент. Могли бы вы уделить мне пять минут…
     – Извините, я так устал, – вежливо попытался отвязаться от ненужного разговора Михал.
     – Две! – резко выпалил Малкольм. – Две минуты…
     – Две? – засомневался гость, но отказывать уже было невежливо. – Ну, хорошо, чего вы хотите?
     – Отлично, пройдёмте со мной…
     Он отвёл иностранца в тот самый кабинет, в котором недавно Михал беседовал с хозяином дома и в котором сэр Малкольм разложил свои (не в прямом смысле его, а лишь находящиеся у него в пользовании) звёздные карты…
     Михал Павлович с любопытством пострел на представшую его взору картину…
     – Как интересно… Но ничего не понятно, – произнёс он.
     – О, не смущайтесь! – подбодрил Михала сэр Малкольм. – Кто не разбирается в древней науке, тот естественно ничего не поймёт. Лишь рисунки увидит, но не закономерности, однако, они тут есть… Скажите, ничего особенного не замечаете?.. Присмотритесь, вдруг вам что-то покажется?..
     – Что покажется? – удивился Михал.
     – Ну, мало ли…
     Ответ, конечно, не внушающий доверия. Но Михал Павлович решил подыграть странному господину в клеточку, склонившись над картами. Приглядевшись к ним пару минут, он спросил:
     – Я заметил тут числовые римские и арабские цифры по вертикали и горизонтали… Это, наверное, разметка дат? Я прав?
     – Да-да, всё верно…
     Михал стал медленно изучать карту и говорить вслух:
     – И вы, значит, по датам проводите линии… И места пересечения есть… Хм… А это день моего знакомства с сэром Алистером… Потёртость что ли какая-то?.. Только… А здесь не может быть ошибки? Я просто заметил смещение вот здесь? Или так и должно быть?
     – Где? – встрепенулся Малкольм, припав к полу. – Тут? Ах, тут… Это отметка по високосному году. Иногда её можно не учитывать. Детали. Я бы вам объяснил, но долго получится…
     – А, вот оно что… И сейчас именно тот момент, когда можно не учитывать? – зачем-то спросил Михал.
     – Ну… – Вдруг уверенность покинула звездочёта, но он взял себя в руки. – Вообще-то эту точку можно как принимать в расчётах, так и пропускать. Даже в високосный год… Даже так… Ага…
     Астролог резко встал. Михал тоже поднялся.
     – Я благодарю вас, – сказал сэр Малкольм. – Не смею больше отвлекать…
     – Да я ж… Ну, ладно, до свидания…
     Михал пожал плечами и ушёл, оставив сэра Малкольма о чём-то размышлять. Ну, он же специалист по всем астро- и прочим делам… И зачем только мнение обывателя спрашивал – непонятно…
     Ладно. Теперь бы до своей комнаты дойти. План у Михала был, что ни на есть самый простой, но…
     Преодолев два этажа и двинув в своё крыло здания, перед ним вдруг появился помощник сэра Алистера.
     – Идёте к себе, пан Михал? – поинтересовался Монти.
     Голос его был сухим. На лице – ноль эмоций.
     Михалу такое поведение единственного (как ему казалось) друга в этом доме показалось холодным и неприятным.
     – Да, Монтгомери, хочу отдохнуть.
     – Как прошла прогулка с мисс Барбарой? – зачем-то спросил Монти.
     – Ну… если бы я не упал с лошади… – Михал улыбнулся. – Нормально…
     – Не ушиблись?
     – Всё нормально. А почему вы спрашиваете? – что-то заподозрив, задал вопрос Михал.
     – Проявляю учтивость, – уклонился от прямого ответа мистер Хьюз.
     – Спасибо, вы настоящий друг, – поблагодарил его Михал и хотел пройти, но помощник аристократа не дал, приподняв руку, в которой держал трость, и проговорив:
     – Надеюсь, вы не станете… Случай в гостинице ещё не раскрыт… И лошадь…
     – Да я уж выкинул всё из головы. Глупости какие-то, – бодро промолвил Михал.
     – Ну, глупости или нет – мы ещё выясним… Но я бы вас хотел предупредить…
     Михал насторожился.
     Монти подошёл ближе и тихо произнёс:
     – Господа никогда ни кому просто так не позволяют общаться с их старшей дочерью. На то есть сугубо личные причины. Если они заставили её провести с вами время, значит, они что-то задумали… Будьте осторожнее с Барбарой, если вы понимаете, о чём я…
     – Вы меня пугаете, Монтгомери…
     – Не бойтесь, я на вашей стороне. И я вам помогу. Дам совет: будьте начеку, приготовьтесь. Если бы вам можно было уехать… Но забастовка мешает…   
     Монтгомери больше не проронил ни слова. Сделал поклон и пошёл вниз.
     Михал пребывал в растерянности, не зная, как поступить. Взять и уйти самому? Хозяева обидятся. Послушать советов Монтгомери? Или скрыться? Опять обидит сэра Алистера, который к нему добр. Барбара сочтёт, что он струсил. С Заирой надо бы объясниться…
     «Или по-английски?..» – подумал Михал, направившись в свою комнату.
     Уж что он там нафантазировал – сложно сказать. Зато мы знаем кое-что другое…
     Прислуга занималась своими делами. И после отправки Заиры в деревню к доктору Брауну, Дебра и Вики продолжили свою работу. Болтали обо всём подряд. Потом начали подъезжать гости – и им нужно было помочь. В общем, день прошёл продуктивно. Они уже собирались заканчивать и идти к себе, но им повстречался Монтгомери.
     – Мистер Хьюз, – поприветствовала его Вики.
     – Чего изволите? – спросила немного грубо Дебра, укладывая полотенца в большую корзину для белья.
     – Хожу без дела. Ничего не нужно.
     Он стал трогать всё, что попадало под руку. Девушки удивились такому поведению Монти.
     – Господа ужинать скоро будут… – вдруг сказал он. – Но… Я вот всё думаю и думаю… Вы же дружите с конюхами?
     – К чему это вы клоните, мистер Хьюз? – строго задала вопрос старшая домработница.
     – Нет-нет, меня не волнуют ваши интрижки на сеновале… Не надо, не шумите, – попросил он, заметив, что дамы покраснели, а глаза их сверкнули агрессией. – Меня это ни сколько не волнует… Но раз они ваши друзья, то вы, наверное, уже знаете все подробности…
     – Какие ещё подробности? – решила уточнить Дебра, сдерживая эмоции.
     – Как, вы разве ещё не знаете? – удивился Монти.
     – Мы вообще-то работали весь день! – прикрикнула Вики, но поняла, что получилось слишком громко, замолкнув.
     – Ах, да… Значит, вы не знаете подробностей… Ладно, желаю приятного вечера…
     Когда Монти удалился, Вики спросила:
     – Чего это было?
     – Не знаю… Пошли…
     Они уже улеглись спать. Вики, по привычке, начала разговор, но Дебра не стала поддерживать, сославшись на то, что завтра рано вставать. И это было правдой. За тем лишь исключением, что сама старшая служанка не смыкала глаз, всё прокручивая слова Монти по конюшню…
     «Что же там было? Что же случилось?»
     Дождавшись, когда Вики уснёт, Дебра, накинув халат, вышла из комнаты с мобильным телефоном и позвонила Смиту, который удивлённо спросил:
     – «Ночь уж, ты это чего? Опять за своё?»
     – Чего-чего… Сам не звонишь…
     – «Ты велела не звонить после того раза… И вообще? Я как бы уже спал…»
     – Так, хватит обиженного из себя строить… Сам бабник – получил, что заслужил… Лучше рассказывай, что на конюшне случилось?
     Смит не понял:
     – «В смысле? Что случилось? Ничего не случилось…»
     – Смит! Прекращай! Там что-то было!
     – «Ну, если ты про то, как ваш гость Михал с лошади упал…»
     – Что!? Михал Павлович упал с лошади?!
     – «Ого, да ты к нему неровно дышишь что ли, раз так кричишь…»
     – Пошёл ты!
     Дебра бросила трубку (просто нажала красную кнопочку), включила на телефоне фонарик и куда-то пошла…
      В особняке воцарились кромешная тьма и гнетущая тишина. Если бы Дебра не знала каждый уголок в этом доме, то могла бы заплутать. Любой бы мог, но только не она. Даже в потёмках она добралась до комнаты Михала.
     «Боже, что я делаю… – укорила Дебра саму себя, но постучала в дверь. – Отлично, спит, наверно…»
     Она хотела уйти, но послышался вопрос:
     – Кто там?
     – Чёрт… Михал Павлович, это Дебра, вы не спите, к вам можно?
     Он открыл.
     – Дебра, что привело вас в столь поздний час?
     Она смело вошла, дойдя до самой кровати.
     Михал не придал этому никакого значения.
     – Вы упали с лошади? – с волнением спросила она.
     – Было дело. Нормально всё. Что-то произошло? Что-то с Заирой? – забеспокоился он.
     – Нет-нет, я лишь узнать, всё ли с вами в порядке, – промолвила Дебра, сев на кровать.
     – Недоразумение, – отмахнулся Михал. – Не спится вот. Сижу. Смотрю на звёзды…
     Он встал у окна.
     Дебра приспустила халат с одного плеча и попыталась обратить внимание на себя:
     – Но, быть может, вы всё-таки хотите чего-нибудь? Михал… Павлович…
     – Нет-нет, спасибо за участие… Я, наверное, буду готовиться ко сну… У вас и без меня забот полно, не хочу, чтобы из-за меня у вас возникли проблемы…
     – Но наша главная задача – обеспечить комфорт гостям. Мы готовы выполнить любое… поручение… если даже…
     – Нет-нет, не стоит, – всё так же, глядя в окно, промолвил Михал.
     Дебре не понравились ответы мужчины. Она быстро встала и даже не пожелала спокойной ночи, покинув Михала. А тот и не заметил, что её больше нет. Потянулся и сказал себе:
     – Припозднился я…
    
     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ: Ночная сессия   

     Работа в доме кипела. Чем ближе был день празднования чего-то там, о чём практически никто и не ведал, а лишь соблюдал традиции предков, тем большую нагрузку испытывал весь персонал особняка. Особенно кухня.
     Шеф-повар Серж только и успевал подгонять своих подчинённых, которые уже с ног сбились. Работы прибавилось. И заметно. Нужно было приготовить множество разных блюд специально для прибывших гостей. А их в этот раз набралось больше обычного. Где-то семьдесят шесть человек…
     – Проклятье! Олухи неповоротливые! Я кому сказал, что нужен лук! Ну-ка быстро! Соль! Где соль?! Кто так тебя учил солить, дурень?! Быстрее, кому говорят! Что ещё за коптильню вы мне тут устроили!? Куда?! Стоять! Тесто! Кто замешивал тесто?! Я вас заставлю работать! – не уставал орать Серж.
     Поварята носились по всей кухне – а она была немаленькая. Они знали, что если их шеф общается на повышенных тонах, то наступил тот самый день. Не важно, что дальше будет карнавал. Основное действо пройдёт на отрытом воздухе, а там нанят отдельный обслуживающий персонал. Главное – это встреча почётных гостей, которых нужно накормить так, чтобы они оставались довольными до самого отбытия…
     И долго ли, коротко ли, но к ужину всё было готово. Время пролетело незаметно. И для поваров, и для гостей, и для хозяев дома.
     Сэр Алистер оделся, как подобает. Фрак, все дела. И Мелинда нарядилась в чёрное платье с блёстками. Широким декольте, глубоким вырезом на спине, с открытыми плечами.
     – Я не слишком откровенна? – вертясь перед зеркалом и накрашивая ресницы, спросила она у мужа.
     – Ты в своём репертуаре, – иронично ответил муж. – Было бы странным, если бы ты на публике появилась в чём-то более скромном… Хотя о какой скромности в твоём отношении я говорю…
     – Хам! – заявила она шутливо.
     – И тебе приятно провести вечер. Давай уже.
     Она поправила лямки платья, провела руками по бёдрам и проговорила:
     – Мог бы просто похвалить, сказать, что я шикарно выгляжу…
     – Милая, перестань. Ты уже давно так ради меня не одеваешься. Хотя я представить не могу, ради кого ты сейчас вырядилась – ведь там нет молодых мужчин спортивного телосложения… Из молодёжи – только Патрик, но толстяки не в твоём вкусе… Но оставим этот разговор. Нас уже ждут…
     Да. Он был прав. В большом зале, где накрыли стол, гости уже собрались. Лакеи всячески угождали аристократам, помогая занимать определённые им места. Дирижировал этим процессом сэр Малкольм, у которого имелся некий список имён с датами рождения и записями о положении Луны в тот или иной день. Для каждого. Звездочёт знал своё тонкое дело. Он уже много раз занимался подобным. Большая часть членов сообщества оставалась неизменной. Лишь иногда приходилось вносить правки, когда кто-либо выбывал, а на его место вставал другой. Но… Да будет вам известно, что в зависимости от того, в каком созвездии находился спутник Земли в конкретную дату, можно сделать вывод о каких-то совместимостях людей. У кого-то было убывание, у кого-то возрастание. Плюс иные планеты попадались. И из-за таких нюансов часто приходилось перекраивать всю расстановку гостей. Частенько даже семейные пары рассаживались по разные стороны, а то и в разные концы стола. Потому что так надо…
     Сегодня тоже понадобилось проделать что-то подобное. Ведь молодого наследника старого графа Джошуа и графини Беатрикс нужно было посадить поближе к хозяевам поместья, а самих стариков…
     – Ух… – только выдохнул сэр Малкольм, когда гостей удалось разместить.
     Граф Джошуа не был доволен тем, что его усадили куда-то в середину стола, отдельно от супруги и внука. Он неустанно ворчал:
     – Малкольм, шут гороховый, со своими чудачествами… Не понимаю, почему мы его слушаем… 
     Рядом с ним сидели более молодые гости, которым старый граф поведал:
     – Я, знаете ли, раньше вашего стал участником клуба – и точно помню, что такой белиберды никогда не было…
     Кто-то, сидящий напротив, промолвил:
     – Граф, вы каждый год повторяете эти слова, я вам уже не в первый раз говорю: именно следование такому регламенту помогает достижению наших целей. Я в клубе с того для, как сэр Малкольм в первый раз применил свои умения. И вы должны признать: благодаря такому ходу мы достигаем всё большего и большего…
     Граф не нашёлся, что ответить…
     Сэр Малкольм, отойдя в сторонку, продолжал стоять в задумчивости. Вроде бы всё было сделано правильно, но большая морщина во весь лоб сигнализировала о том, что астролог чем-то озабочен.
     – Что у вас тут? – услышал он вопрос от сэра Алистера.
     – Ах, – вздрогнул Малкольм. – Всё. Всё норм…
     С ним была жена.
     – Прелестно выглядите, леди, – сделал ей комплимент звездочёт.
     Мелинда одобрительно кивнула ему.
     – Дорогая, займись пока гостями…
     – Хорошо, милый. Не задерживайтесь…
     Как только она, вся блестящая и сияющая, отошла, сэр Алистер поинтересовался:
     – Вы чем-то встревожены?
     – Незначительно…
     – Это как-то влияет на положение вещей? – спросил аристократ с серьёзным видом.
     – Только если чуть-чуть… Возможно, я ошибся с датой…
     Сэр Алистер широко раскрыл глаза. Брови у него полезли на лоб. Он хотел что-то сказать, но, сжав кулаки, сдержался и просто тихо спросил:
     – То есть, как ошиблись?..
     – Ну… Вы же сами сказали, что ваш Михал Павлович типа уникальный… Удивительный… Ваша встреча… Ну, я попросил его посмотреть на карту, чтобы проверить гипотезу…
     – И?.. – с напряжением ожидал сэр Алистер ответа.
     – Там неловкий сдвиг карты… Я сразу-то и не заметил, а вот он увидел…
     – И что? Когда наш день?
     – Боюсь, что только через четыре недели… – извиняющимся тоном проговорил звездочёт, весь сжавшись.
     – Чёрт! – произнёс сэр Алистер, стукнув кулаком по стене.
     В этот миг сэр Малкольм испугался, что сейчас получит затрещину за свой промах, поэтому закрыл голову руками. Хорошо, их не видели, а то бы пришлось давать объяснения…
     – Никому ни слова! – приказал хозяин особняка.
     – Но…
     – Никому ни слова! – ещё раз повторил аристократ. – Вы нас жестоко подставляете. Это удар не только по вашей, но и по нашей репутации. Мы вам все доверяем, а вы – оказались дилетантом…
     – Но-но! – взыграла гордость за достоинство в сэре Малкольме. – Всего одна промашка – и вы на костре меня сжечь готовы!
     – Да мне бы было плевать, если бы это не касалось моей в… Терезы, дочки… Вот что… Оставляем всё как есть. Уяснили?
     – Да, но это нарушение всех канонов… Как об этом писать в анналах нашей истории? Что мы сознательно пошли на ложь? А потом всё переписали? Или вообще…
     – Или вообще… – с раздражением промолвил сэр Алистер.
     – А где ваш ловкий помощник? Мистер Хьюз? Он наверняка как-то сможет найти выход из ситуации…
     – Плевать на него, – отрезал аристократ. – На эту часть церемонии у него нет приглашения.
     Да-да, Монти был освобождён от участия в ужине. Ему вменялось лишь находиться поблизости и быть готовым в любой момент, когда наступит следующий этап…. И он был готов, но обо всём по порядку.
     Обойдя каждого гостя, сказав каждому пару ласковых, Мелинда заняла своё место в ожидании сигнала от мужа, но тот что-то подзадержался. Чуткое женское сердце подсказывало, что возникла какая-то неурядица, раз его и Малкольма всё нет и нет. И вот когда она уже хотела пойти за ними – сэр Алистер показался…
     У Мелинды от сердца отлегло…
     Она медленно встала. Постучала по хрустальному бокалу серебряной вилкой. Получилось пронзительно звонко и громко. Гости поняли, что нужно утихнуть.
     Такова была церемония…
     – Леди и джентльмены, – обратилась она к собранию, – наш дорогой и всеми уважаемый глава собрания, радушный хозяин этого дома – сэр Алистер Роздвин!
     Он вышел из тени.
     Гости встали, приветствуя его.
     Хозяин банкета сделал поклон, прошёл через весь зал и занял место во главе стола.
     – Попрошу садиться, – проговорил он. 
     Все исполнили просьбу.
     Сэр Алистер продолжал стоять, изображая непринуждённость, за которую его так любили. Но где-то из середины, позади седовласого графа Джошуа на пару стульев, на него тревожно взирал сэр Малкольм.
     «Ох, как бы не проколоться», –  подумал сэр Алистер.
     Леди Роздвин почуяла что-то нехорошее, сначала посмотрев на мужа, а потом на Малкольма, который тут же спрятался за спинами других гостей.
     Сэр Алистер улыбнулся и продолжил:
     – Друзья. Соратники. Единомышленники. Всех нас объединяет цель, к которой вот уже много веков стремится наше сообщество. Мы чётко следуем традициям прошлого, соблюдая все предписания отцов-основателей. – Тут он покашлял, отвернувшись в сторону, а после добавил: – Ветер перемен дует и в нашу сторону. Перемены грядут грандиозные, которые потребует переосмысления всего человеческого бытия от самого его зарождения и до наших дней. И случится сие на нашем веку, дамы и господа. Этот факт непреложен и осознаётся каждым из нас уже давно. Этот день мы приближали как могли. У нас были взлёты и падения. Методом проб и ошибок мы находили правильные решения. И я не скрываю той радости, что именно наша прогрессивная мысль является одной из движущих сил общественного прогресса. Да, мы никому не известны. Но это залог нашего успеха. Когда грянет гром! – Эти слова он произнёс, повысив голос и подняв указательный палец вверх (и все гости повторили его жест). – Так вот, друзья мои, когда грянет гром – а он обязательно грянет – тут-то мы и выйдем на авансцену и займём предначертанное самим Мирозданием для нас место в истории этой планеты. Но не будем забывать, что есть и другие силы, которые хотят того же, что и мы. Но их минус в том, что они не скрывают своих деяний. Они позабыли заветы предков, которыми двигали мораль и догма, коей они следовали неукоснительно. И которую соблюдаем мы с вами. Конечно, с переменным успехом. Кто-то лучше, кто-то хуже. Кто-то совсем от рук отбился… – Сэр Алистер посмотрел на графа с графиней, и те с печалью во взгляде опустили глаза. – Но у нас будет пополнение рядов. – Сидящий рядом Патрик широко улыбнулся, что-то пережёвывая. – И в связи со всем мною сказанным, я бы хотел, чтобы мы шли в ногу со временем. Да, наши традиции священны, но слепо что-то исполнять сейчас экономически невыгодно. Что я имею в виду? Вот, например, мы вычисляем день нашего праздника по старым звездным картам. – Сэр Малкольм хватился за голову, предполагая крах. – Это не просто карты. Это большой труд. Это вам не просто так… Это…
     Художник Жозеф, опрокинув за горло бокал вина, не сдержался:
     – Мой дорогой, к чему вы клоните?
     – Да, в самом деле – что так долго? – спросил ещё кто-то.
     – Что за бунт?! – крикнул граф. – Говорит председатель! Слушайте его!
     – Слушаем внимательно, но кушать хочется, – посетовал Жозеф.
     Сэр Алистер отшутился:
     – В стародавние времена за подобную дерзость разговор был бы коротким… Но вы правы, уважаемые гости. Я закругляюсь… Перемены… Перемены заставляют нас действовать быстрее, быть решительнее, делать сложный выбор в условиях ограниченного времени. Прежние традиции основаны на ином положении вещей. Тогда всё было не так скоротечно. Поэтому и нам надо вставать на новые рельсы и садиться в сверхзвуковой поезд, на котором мы и ворвёмся в новый мировой порядок, о котором ещё писал… ну, вы и без меня знаете, кто. Так что, друзья, приступим к трапезе, а потом совершим свой обряд…
     Наплёл сэр Алистер витиевато. Никто внимательно-то его и не слушал. Граф, может быть, Малкольм и жена. Остальные не сильно уловили истинный смысл этой речи. Все хотели вкусно поесть – и, скажем сразу, им это удалось.
     Когда ужин закончился, все хвалили шеф-повара за прекрасные блюда. Серж лично вышел к гостям (так уж было заведено), ему поаплодировали и выразили уважение.
     На этом можно было бы расходиться.
     Но… Опять это маленькое «но»…
     Гости пошли не по своим комнатам. Они направились в другую сторону зала, где была дверь в подвал. Там уже всех поджидал Монти. Как он умудрился пройти мимо, никем не замеченный, остаётся только предполагать.
     Он открыл дверь, взял факел, зажёг его и передал его своему господину. Сэр Алистер принял факел. Они друг другу поклонились. Может быть, со стороны последовательность их движений смотрелась нелепо, но таковы, видимо, положения проводимой церемонии.
     Короче, сэр Алистер показал всем факел и первым начал спуск. Следом потянулись остальные. Монти же, когда последний из участников прошёл в подвал, закрыл в него дверь, оставшись ждать наверху. Присутствовать внизу ему не полагалось…
     Так, значит, подвал, говорите? Как же – целое подземелье. С арками, лестницами, столбами, балконами, балюстрадами. Приличная глубина, надо сказать. Очень приличная…
     Где-то там внизу был обустроен некий алтарь.
     Всюду горели огни.
     Мистическая обстановка. Человеку, попавшему сюда впервые, стало бы жутковато. Хотя вот молодой Патрик ни капли не впечатлился, продолжая что-то есть…
     Когда все спустились вниз к алтарю, то сэр Алистер вновь взял слово:
     – Когда-то давным-давно на этом месте приносились человеческие жертвы. Но наши предшественники поняли, что это не правильно. Такое освобождение энергии тела не продуктивно. Терялся член общества, и без того малочисленного. Да к тому же некторика, которая пропитывала остальных, не действовала созидательно. Не было положительного эффекта.
     – Спасибо, что напоминаете, – как-то с раздражением промолвил граф.
     – Это больше для вашего внука, ведь он тут впервые…
     – Он кое-что уже знает, – произнесла графиня, погладив Патрика по голове. – Кстати, что-то вашей дочери не видно…
     Сэр Алистер почесал лоб, сказав неуверенно вначале:
     – Барбара приболела, но это хорошо. Хорошо, что и Патрик уже знаком с основами нашего круга… Когда традиция убийства сменилась традицией любви – наше общество получило большой прилив энергии. И в дань уважения прошлого – мы и в этом году осуществим сей акт. – Сэр Алистер посмотрел на сэра Малкольма, задав ему вопрос: – Ну, что ж, звездочёт, кому Вселенная уготовила эту святую честь?
     Сэр Малкольм несколько замялся, затем вышел к алтарю, у которого стоял председатель сообщества, и проговорил:
     – Сегодня, согласно астрологическим вычислениям, эта честь выпала вам, сэр.
     – Мне? – удивился сэр Алистер.
     – И вашей жене, леди Роздвин…
     – Боже, – прошептала она.
     Хозяин дома с трудом сдержал эмоции. Без слов подошёл к жене и подвёл её к алтарю.
     Сэр Малкольм воззрился ввысь, подняв руки – остальные повторили за ним.
     – Когда в тот раз, нам пришлось это сделать, ты обещал, что такого больше не повторится, – тихо высказала Мелинда своё недовольство.
     – Не знаю, это всё он, – указал её муж на сэра Малкольма. – Но не забывай, что после той ночи у нас появилась Барбара…
     Сэр Малкольм вдруг прокричал:
     – Да случится сей акт любви!
     Что ж, выпавшие роли надо играть до конца.
     Сэр Алистер сбросил платье с жены и быстро скинул с себя одежду…
     Когда они начали, старый граф с усмешкой сказал:
     – Думал, больше никогда самому не придётся позориться… Хе-хе…
     – Что ты, – одернула его графиня, – перестань.
     – Ага, сейчас… Как нас заставили пыхтеть в том году – это по-твоему нормально было?
     – Так распорядились звёзды…
     – Чушь это всё… Согласно ритуалу, наш мальчик с их дочерью сейчас должны были возлежать на алтаре – и звёзды тут не при чём. Эта чехарда началась из-за этого Малкольма. Раньше такого не было… Ладно. Я им ещё выскажу…
     Недолго музыка играла.
     Мелинда даже во вкус не успела войти, когда муж закончил.
     – Уф… – вырвалось из его груди.
     – Позорище, – прошипела леди Роздвин ему на ухо, крепко обняв. – Хорошо, что наша дочь не видела этого…
     Их накрыли покрывалами белого цвета и помогли подняться.
     Ночная сессия была окончена.

     А вот насчёт дочери родители ошиблись: она притаилась на одном из балконов и прекрасно всё видела сверху…

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ: Бедная девочка

     Мы долго думали, как назвать главу… Она по большей части уделена Барбаре. И эта девушка в материальном плане, конечно же, обеспечена на всю жизнь. Ей повезло родиться в богатой благородной семье, но…. То, что её родители занимаются какой-то сомнительной деятельностью, наверное, не было тем фактором, который бы окрылял и вдохновлял Барбару.
     Не получилось у сэра Алистера и леди Роздвин внушить ей любовь и целеполагание согласно канонам того учения, которому они следуют сами. Да, девочку воспитывали в рамках традиции. Поначалу, когда она уже начала читать и писать, Барбара с детской непосредственностью увлеклась старинными картинками. Больше именно ими, чем текстом толстых книг. Странное дело, но читать ей не очень нравилось. Хотя отец постоянно был с книгой в руках, личным примером показывал ребёнку, что это хорошо. Мамаша, конечно, не шибко проявляла в этом направлении старания, больше заботясь о своём внешнем виде, чем о дитя, но всё же Мелинду сложно назвать плохой матерью.
     В общем, всё у Барбары было. В буквальном смысле. Но мы уже упоминали, кажется, что она училась в одном очень престижном колледже, где воспитывались дети из обеспеченных семейств. Хорошее такое место. Педагоги – настоящие профессионалы. Программа обучения рассчитана на двенадцать лет. После выпуска – сразу же поступление в университет без экзаменов (и не какой-нибудь там, а самый элитный). Ну, а там – как по накатанной. Карьера, успех, благосостояние, деньги, власть и, может быть, даже счастье и любовь.
     Эх, если бы Барбара была не девочкой, а мальчиком, то, возможно, ничего бы такого и не произошло. Сэр Алистер, кстати, желал сына, полагая, что вырастит из него отличного последователя культа, как когда-то было и с ним. И его отец, покидая этот мир, завещал сэру Алистеру сделать именно то же самое! Дабы… Ну, сами понимаете…
     Но родилась девочка.
     Сэр Алистер тогда немного растерялся. Однако собрался. И представители женского пола в их сообществе часто играют важные роли. Правда, во главе всегда стояли мужчины. Так уж повелось. Традиционно. И вряд ли кто-то захочет это нарушить. Сэр Алистер понимал, что его старшая дочь не станет председателем их клуба. Но тогда её надо выдать выгодно замуж. За наследника такой же аристократической семьи, чьи предки стояли у истоков. Ну, или на раннем этапе формирования присоединились к движению…
     И так уж сложилось, что ближайшим претендентом был внук графа Джошуа – Патрик, который был всего на год младше Барбары.
     С династической точки зрения, это, безусловно, был наилучший и самый перспективный вариант. Союз двух влиятельных семей смотрелся многообещающе. Сообщество усилило бы своё положение и возможности. Да и вообще – логика соблюдения принятых правил к этому и вела.
     Данный брак был неизбежен.
     Отказ был бы не принят членами организации. Просто-напросто не понят.
     Барбару так и растили. Объясняли. Читали истории. Приводили примеры прошлого. Внушали, что так надо. Хотели, чтобы девочка, когда начнёт взрослеть, совершенно осознанно воспринимала эту мысль и была полностью морально готова совершить подобный шаг.
     Да вот незадача…
     Где-то лет в девять Барбара начала задавать неудобные вопросы. Например, как поженились мама и папа. Кем это было согласовано. При каких обстоятельствах. Когда. Что они делали для этого…
     Родители отвечали уклончиво, лишь говоря, что «когда вырастишь – всё узнаешь сама». Любого бы другого ребёнка это устроило, но только не Барбару, которая проявила нетерпеливое любопытство. Отцу и матери тогда показалось, что девочка наконец-то стала понимать своё предназначение – и это их так радовало. А Барбара просто стала больше читать, чтобы узнать, что же её ждёт на обряде посвящения. С некоторой неохотой, но она осилила некоторое количество книг на эту тему…
     Много книг пришлось перелопатить. Преодолеть отвращение к чтению. Перестать разглядывать картинки, а именно между строк искать настоящий смысл слов. Ни мать, ни отец не объясняли ей такого. Видимо, природное чутьё, хорошая наследственность сыграли свою роль. И где-то на семнадцатом году уже вполне взрослая девушка знала по истории, литературе, философии и родному (и ещё трём иностранным!) языку больше, чем сверстники из класса.
     Умная и красивая.
     Мальчишки были от неё без ума.
     Девочки либо завидовали, либо восхищались.
     Учителя приводили в пример остальным!
     Радость для родителей!
     Но… Помните монолог Михала Павловича про мозжечок? И что он у женщин в два раза больше, чем у мужчин? Так вот. Что бывает со всеми в юности? В период формирования вторичных половых признаков? Правильно, обширное выделение гормонов. Отсюда все эти проблемы подростковые, о которых мы здесь говорить не будем. И Барбара не была исключением. С внешностью у девушки сложностей не возникало, но это не значит, что её сердце не колотилось бешено в определённые моменты…
     Её уже познакомили с Патриком, который с самого своего рождения имел склонность к лишнему весу. И её всё больше одолевали тревоги, что через какое-то время именно этот толстый мальчишка станет её мужем. Но почему он?! Неужели нет более симпатичного!? Я же такая хорошенькая! Я красавица! У меня длинные стройные ноги! Большие… и глаза, и…
     В общем, ей не нравился предначертанный образ будущего, когда вокруг там много привлекательных парней…
     И вот однажды, когда она была на эмоциях и хотелось кричать от отчаяния, ей на глаза попался один молодой человек из старшего класса – высокий, широкоплечий, с взглядом охотника и повадками альфа-самца…
     Случилось непоправимое…
     Когда родители узнали – было уже поздно.
     Отец негодовал в тот день. Мать не находила себе места. Дочь плакала.
     – Это же… Это же… – не мог выговорить фразу сэр Алистер. – Рано и так не вовремя! До инициации ещё три года! Три года, Барбара! Ты понимаешь, что натворила?! Как мы объясним нашим соратникам твою ошибку?! Ты же взрослая девушка! Мы с матерью были уверены, что… Проклятье! Проклятье! Ты должна была сохранять невинность до самого дня…
     Барбара не выдержала нападок:
     – Уже многие девочки сделали это! Даже Николь! А я как белая ворона! Надо мною уже смеялись! Я не хотела вас подводить, но… Я не пойду замуж за Патрика! Я люблю Грегори!
     – Чёртова семейка Пайл! Постоянно какие-то сложности с ними…
     – У меня ни с кем из них ничего не было! – повысила голос Мелинда.
     – А я не про тебя! Их дочь, мать Грегори, должна была стать моей женой, но они в последний момент отказались вступать в наши ряды… Идиотизм какой-то… И что теперь делать? Как мы скроем факт того, что наша девочка больше не девственна?
     – Операция? – предложила мать.
     Отцу показалась эта идея хорошей, но их мечты развеяла дочь:
     – Я в положении…
     И это известие повергло в шок. Такое скрыть не представлялось возможным.
     – Аборт! – крикнул сэр Алистер.
     – Запрещён правилами нашей группы, – парировала Мелинда, обнимая свою девочку. – Так нельзя…
     – Что ж… – озадачился отец. – Мне нужны Док и Малкольм… Мы что-нибудь придумаем. А вы – ни слова. А ты, – он сурово посмотрел на дочь, – больше ни шагу без моего ведома!
     Так Барбара была переведена на домашнее обучение.
     Когда доктор Браун и сэр Малкольм узнали деликатные обстоятельства, то у них возникли некоторые сомнения, но оба эти джентльмена по природе своей были авантюристами. И того, и другого заинтриговала ситуация, из которой надо было выпутаться. Да, конечно, они нарушают устав сообщества, но сэр Алистер – их глава, а они особы приближённые, поэтому…
     Доктор Браун предложил свой вариант.
     Сэр Малкольм выдвинул целый план:
     – Я составлю гороскоп… Мы сделаем так, что граф Джошуа не захочет приезжать… Мы на него возложим обязанности в первую ночную сессию…
     – Но он же старик, – смутился сэр Алистер. – Получится ли у него? И леди Беатрикс…
     – Вот-вот, это должно их оскорбить. И ваша девочка спасена.
     – А если они всё-таки приедут? Что тогда?
     – Не волнуйтесь, время у нас есть – я выберу наилучшую пару, – уверил в успехе затеи звездочёт своего начальника и друга.
     Ну, а что случилось спустя эти годы – мы описали чуть выше.

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ: Почему Барбара решила посмотреть церемонию

     Местность, в которой находилось поместье Роздвин, отличалось живописностью и естественной красотой. Простором. Пением птиц. Чистым небом над головой. Яркими ночными звёздами. Полями. Этими бескрайними зелёными лугами…
     Спросите, что за лирика напала на автора? Да всё элементарно. Место действительно было хорошее. Вдали от городского шума. Деревеньки кругом небольшие. Мечтать только об этом можно при современном ритме жизни. И немудрено, почему многие состоятельные люди стремятся именно в таких местах возводить свои замки и крепости. Дворцы. Особняки. В общем, любые дома большой площади. Так что, несмотря на кажущееся уединение, не в таком уж и большом отдалении находились жилища других богачей, которым было по карману обеспечить себе вид провинциальной идиллии. Так уж повелось много-много лет назад. И естественно в состоятельных семьях есть дети, которых надо где-то учить. Каждому денежному мешку по карману организовать индивидуальный план образования для своего чада, но не каждый будет этим заниматься. Занятия с педагогом по специальной программе стоит недёшево. А дисциплин много. Траты на такое обучение могли превышать расходы на школу в нескольку десятков раз. Поэтому когда-то (тоже очень-очень давно) смекалистые люди сообразили организовать колледж с пансионатом. Для избранных. Дети из отдалённых мест здесь бы могли жить и учиться. Кто-то мог бы ездить к родителям на выходные. Ну, кто из близлежащей округи просто бы посещал занятия, а потом бы отправлялся до дому.
     Великолепное решение.
     Не будем углубляться в педагогический процесс. Скажем лишь, что он был высочайшего уровня. Юноши и девушки выпускались оттуда зрелыми полноценными личностями, готовыми к подвигам взрослой жизни.
     Кстати, пока не забыли: Барбара в основном жила в общежитии колледжа, а на выходные её забирали родители. И пока их дочурка проходила обучение, она же и постепенно приобретала житейских премудростей. И обзавелась там лучшей подругой.
     Николь. Яркий контраст на фоне Барбары: на целую голову ниже, раза в два шире, с лишним весом, но при этом подвижная, активная, смешливая, общительная и позитивная во всех отношениях девочка.
     Так уж вышло, что они жили вместе. Только Николь на выходных оставалась на территории учебного заведения, когда красавица-подруга уезжала к маме и папе. И многое пропускала из жизни учеников вне класса. Особенно интересно стало, когда девочки начали взрослеть. И Николь, по возвращении подруги из дому, рассказывала ей о своих приключениях с мальчишками и другими девчонками. Ну, и сам понимаете, о чём там шла речь. Именно подруга Николь спровоцировала эмоциональный срыв Барбары, что ту аж саму потянуло в объятия…
     Имя того счастливчика вы уже знаете из предыдущей главы.
     И вот прошло уже больше трёх лет с того самого дня.
     Барбара знала, что ей полагается участие в особом ритуале. Церемония такая. Она читала об этом. Но ввиду того, что она уже лишилась невинности, ей нельзя было участвовать в обряде. Родители объяснили, что на кону стоит честь их семейного достоинства. Они пообещали сделать всё, чтобы сохранить её доброе имя, но и ей придётся все эти годы стараться и не выдавать истинного положения дел.
     – И что мне делать, когда будет двадцать? – спросила тогда Барбара. – Я же, по вашему же замыслу, должна возлечь на алтарь и осуществить акт с избранником… Так, кажется, велят ваши догматы…
     – Не переживай, дочка, мы тебя прикроем, – ответил папа. – Время ещё есть. Тебе не придётся этого делать. А когда жребий выпадет – ни у кого не будет вопросов, почему да как…
     – Но я не хочу вообще заниматься этим на глазах посторонних! Вообще не известно с кем!
     – Ещё раз говорю: я всё устрою, – пообещал отец.
     И этот день настал.
     Барбара сидела у себя в комнате и дулась. Она и не могла объяснить даже самой себе, что её так расстроило. Вроде бы и Михал ей понравился, но этот доктор, этот дождь, её девичья наивность, эмоции…
     – Какая же я глупая… – отругала она себя. – Чего я испугалась?.. Надо бы извиниться перед Михалом… Надо бы…
     Она как-то с грустью посмотрела на себя в небольшое зеркальце, стоявшее на прикроватной тумбочке. Улыбнулась. Посмотрела на старинные настенные часы. Барбара и не заметила, как пролетело время…
     – О, скоро ж начнётся церемония… В этот раз я не пропущу…
     Когда родители пообещали скрыть скандал с её участием и избавить дочку от участия в обряде, у Барбары возникла мысль воочию убедиться, от чего же её защищают мама и папа. Теорию-то она знала, так как читала несколько трудов на эту тему из библиотеки сэра Алистера. Но вот как оно там на самом деле…
     То ещё зрелище…
     Но чтобы удостовериться лично, надо пробраться в подвал, откуда шла лестница в подземелье. Было несколько вариантов. И первый отметался сразу: через банкетный зал спуститься вместе со всеми гостями. Такой путь ей не подходил по некоторым причинам. Был ещё проход через погреб, находящийся на заднем дворе. Там хранились какие-то продукты. Но идти туда, когда уже ночь. Кто-нибудь мог и заметить. Нет, так тоже не годится.
     Барбара была не только хорошенькой, но в некотором роде и умной. Ну, оплошность по юности, конечно, допустить мозгов хватило. Хотя в классе считалась отличницей. Но, правда, не по всем предметам, в основном только по гуманитарным. Чего, в общем-то, было бы и достаточно для симпатичной девушки. Но, может быть, вам известны случаи, когда хорошие ученицы в какой-то момент вдруг переставали таковыми быть? У них обычно начинаются совсем другие интересы, не связанные с учёбой. Меняется поведение. Теряется сообразительность. Проявляются инстинкты…
     Девочка превращается в женщину.
     Барбара тоже превратилась. У неё и фигура стала другой. Не детской. Но вот мозгами она всё ещё оставалась той самой ученицей. Поэтому она сетовала на своё поведение, упрекая себя в глупости…
     Она понимала, что пора стать взрослой. Она уже выросла из детских забав. А ею продолжают понукать родители. Барбаре хотелось совершить какой-то самостоятельный поступок. Взять на себя ответственность. Решиться на что-то серьёзное…
     И ничего более конструктивного, кроме как проникнуть тайно на собрание сообщества, ей в голову не пришло.
     Так как же она это сделала?
     Ей нужно было спуститься на цокольный этаж, где располагалось жильё для прислуги. Дом был обустроен так, что домработницы и лакеи могли в любую его часть попасть в кратчайший срок. Для этого были спроектированы дополнительные проходы и лестницы. Барбара хорошо успела изучить особняк, поэтому знала, куда и какая тропа ведёт.
     И вот, значит, она, взяв мобильный телефон, заблаговременно отключив на нём звук, направилась в нужную сторону. Ей бы, конечно, с фонариком идти, но зачем, когда он есть в телефоне. Так вот, аккуратно и бесшумно передвигаясь, она вышла на служебную лестницу и пошла вниз. И без помех дошла до нужной точки. И уже нашла дверь в подвал, как вдруг она услышала чей-то разговор. Прислушавшись, она поняла, что какая-то домработница спрашивает кого-то о том, что было днём на конюшне…
     «Вот стерва», – подумала Барбара, но отвлекаться на это времени не было.
     Она двинулась вперёд.
     Подвал у Роздвинов был большим. С большим количеством винных запасов. И не только. Ну и имелась там стальная калиточка с замочком. И знаете ли, ключик-то Барбара припасла. Последние годы она вела себя тихо, а сама была себе на уме…
     Она знала, где ей притаиться, чтобы лучше всё видеть. Вот только подождать пришлось – на месте оказалась пораньше. Но это ж и хорошо, как ей тогда показалось, всё увидит, всё разглядит. Камера на телефоне отличная, всё заснимет…
     Но лучше бы она этого не делала…
     Когда Барбара поняла, чем сейчас займут её отец и мать, ей стало не по себе…
     Она и представить не могла, как на самом деле выглядит этот ритуал. И ладно б только это! Но это ж сколько людей просто стоит и смотрит на них! Да как такое вообще допустимо?! Что это?! В голове не укладывается!!
     Барбара прекратила снимать. Уселась на каменный пол. Просмотрела запись. Чуть не закричала, но закрыла себе рот ладонью. Шок испытала она. Ужас, если бы она сейчас была там с этим толстяком, которого ей в мужья пророчили…
     «Ужас», – подумала она.
     И тут на экране телефона отобразился входящий. В столь поздний час…
     – Николь? – удивилась Барбара.
     – «Не спишь, подруга? Чего шепчешь?»
     – Да так… Не могу говорить долго…
     – «Так ты уже знаешь?»
     – Что знаю?
     –  «Грегори вернулся!»
     Эти слова были как гром среди ясного неба. Николь сообщила, что завтра приедет и всё расскажет, но Барбара её уже не слышала…

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ: Аристократические обстоятельства

     Что ж это за дом? Что за поместье такое? Что же тут происходит? И почему ночка выдалась беспокойной не только для старшей дочери семьи Роздвин?..
     Тут немного задержимся. Что мы имеем в виду, говоря «беспокойной»? Может быть, речь идёт о каком-то волнительном моменте, что вызывает переживания, эмоции, заставляет искать ответы на несуществующие вопросы? Ну, да, в какой-то степени именно это. Именно так.
     Родителям Барбары пришлось принять участие в ритуальном обряде соития. Ну, в сообществе такая традиция. Уже много-много лет. Остальные адепты культа стоят и молча наблюдают. Потом расходятся по своим комнатам. Многие, кстати, парами приехали. И кто знает, может, кого-то увиденное действо самих вдохновляет повторить что-то подобное. А может быть, и нет. Ведь большая часть соучастников уже не в том возрасте, чтобы шалить по ночам. Но это не значит, что они не испытывают прилива положительной вдохновляющей энергии. По логике этой церемонии, тот, кто её лицезрит, должен лечь спать в хорошем настроении. И, наверное, так оно и было. Но не со всеми…
     Кое-кто не спал…
     Кое-кто не мог сомкнуть глаз…
     Например, граф Джошуа. Он просто негодовал. То, что было продемонстрировано в подземелье только что, он назвал не иначе как фарс.
     – Не верю! Не верю! – расхаживая по комнате в халате, повторял он. – Неубедительно, неестественно, притворно!
     Графиня Беатрикс уже лежала в постели с чепчиком на своих густых волосах и призывала дорого супруга успокоиться:
     – Джо… Джош… Ну, хватит быть такой брюзгой… Что он нас подумают остальные?..   
     – Нет, родная, не хватит… Алистер нас водит за нос… Это обман. Это нарушение устава. Это попрание всех наших традиций…
     – Какие громкие обвинения. Чем ты докажешь?
     – Проклятье! Нечем мне доказать! – возмутился старый граф. – Не знаю, но чувствую… Понимаю эту ложь, которой они нас пытаются… Спровадить они нас хотят… Чтобы мы больше не приезжали… Эх, если б наш с тобой сын не дал маху – сейчас бы он был главой сообщества. Сейчас бы в нашем доме проходила встреча…
     – У нашего мальчика случилась трагедия, а ты всё о каких-то амбициях… Прекрати. Роздвины уже очень давно возглавляют наш круг – зачем тебе на старости лет эти сложности?
     Граф подскочил к супруге и тихо произнёс:
     – А затем, милая, что у нас остался внук, у которого нет матери, отец которого живёт где-то среди монахов в джунглях, уйдя от мирской суеты, а мы с тобой невечные… Парню нужно обеспечить будущее. Он у нас не блещет умом, но семи пядей во лбу быть и не нужно, чтобы проводить такие встречи, согласна ведь? Главное найти ушлого помощника да своего астролога, который всегда будет рисовать прогнозы в твою пользу…
     – Но почему ты обвиняешь сэра Алистера в нечистоплотности? – задала вопрос графиня, желая понять нападки супруга.
     Он сел рядом.
     – Ты вспомни прошлый год и что нас заставили делать при всех… Нас! Стариков! Нам даже, когда мы были молодыми, не часто этим приходилось заниматься. Я шестьдесят шесть раз уже участвую… Вот скажи мне, сколько раз ты лежала на алтаре? До того года, когда в последний раз?..
     – Ну… Раза три-четыре… Лет так сорок-сорок пять назад… Я уж и не помню… И с кем уж забыла…
     – А я вот запомнил. Лорд Эстермонд уже давно отправился к праотцам… – проговорил как-то двусмысленно граф Джошуа. – Нас не трогали… Было кому заниматься этой ерундой…
     – Да как ты так можешь говорить! – повысила графиня голос.
     – Тихо. Тихо, дорогая. Но подумай хорошенько… Мы же тоже сверялись с гороскопами. Даже Малкольм подтверждал тот факт, что наш внук и их дочь рождены друг для друга. И вот когда до их соединения остаётся всего год – нам подстраивают унизительное участие в обряде… тьфу ты, не могу вспоминать… Никогда на моей памяти люди в нашем возрасте не занимались этим при всех! Не было такого. Всегда выбирались участники помоложе. А если надо было создать новый союз – то тут, как говорится, сам бог велел…
     – Какой бог? – спросила супруга невпопад.
     – Прекрати сбивать меня с мысли… Беатриче, – ласково назвал он её, – ты всё время пытаешься сглаживать углы, но конфликт интересов очевиден. Они не желают отдавать свою дочь за Патрика. И скрывают что-то – нутром чую… Наверняка надеялись, что мы не приедем в этом году. Но…
     – Ты сам настоял. Я не хотела ехать…
     – Да, потому что не позволю им… Если мы не приедем – значит, это мы нарушили правила, а не они. Они нас хотели ещё и крайними сделать, обвинив в нечестности… Но не тут-то было. Граф Джошуа человек негордый. Я и не в таких переделках бывал, сама знаешь. Я их выведу на чистую воду. Уж поверь мне. Если они откажутся от обязательств – ох, несдобровать Алистеру…
     – Ладно, хватит, – снисходительно промолвила графиня, выключила свет и закрыла глаза.
     Граф же ещё недолго поворчал, грозя кулаком куда-то вверх, хотя спальня Алистеров была в другой стороне. И там тоже не спали…
     Леди Роздвин крайне не понравилось участие в церемонии. Она не была готова к тому, что ей придётся обнажиться… Ладно б её предупредили заранее – можно было б хоть как-то настроиться, морально подготовиться. А тут… С бухты-барахты… Любая бы женщина на её месте отреагировала бы негативно. Ну, не любят прекрасные дамы заниматься интимом, не зная об этом заранее. Это ещё хорошо, что Мелинда понимала суть процесса и его необходимость, поэтому не стала скандалить громко. Она всё-таки была особой подготовленной. С ней такое случалось как-то раз, но с тех пор её дочь стала уже взрослой девушкой.
     Когда все участники зрелища выходили из подземелья, леди Роздвин тихо сказала сэру Малкольму:
     – Зайдите к нам. Есть разговор…
     Когда она и муж были уже у себя, то Мелинда проговорила:
     – Это необходимо обсудить…
     – Дорогая, я тебя понимаю. Я сам ничего такого не планировал. Это не входило в сценарий, но пришлось импровизировать, потому что…
     Он чуть не проболтался про то, что Малкольм, кажется, ошибся в расчётах, но осёкся. Ведь данная информация, если откроется жене, то только усугубит положение и возникшее между ними недопонимание проблематики. Ведь всё гораздо глубже, чем кажется. Не хватало, чтобы эмоциональная пропасть между ними, которая и без того в последние три года только разрасталась, вдруг стала таких колоссальных размеров, что ни о каких дальнейших договорённостях и речи бы идти не могло.
     Стук в дверь прервал затянувшуюся паузу в оборванной фразе сэра Алистера. Очень вовремя. Он оглянулся и спросил:
     – Кого это черти принесли так поздно?
     – Дорогой, открой, – попросила леди Роздвин.
     Явился сэр Малкольм. На нём лица не было. Он выглядел сконфуженным, зажатым, извиняющимся за все грехи и прегрешения…
     – Что с вами? Зачем вы пришли? – впустив звездочёта, задал вопрос сэр Алистер.
     – Ваша жена попросила… – шёпотом ответил сэр Малкольм.
     – Милая, что это значит? Что ты задумала? – обратился аристократ к жене.
     Мелинда с гордостью встала и, глядя куда-то в сторону, промолвила:
     – Я требую объяснений. Почему это произошло со мной сегодня? Почему вы ни о чём не сказали заранее? Что произошло?..
     Мужчины растерялись, посмотрев друг другу в глаза.
     – Я жду ответа… Малкольм! – повысила голос Мелинда.
     – Поймите правильно, – начал отвечать астролог, но тут же ощутил тычок в спину от сэра Алистера. – Ах… да-да… Да-да-да, у нас же был уговор…
     – Со дня зачатия Барбары я не занималась подобным! Вы понимаете, сколько это лет?!
     – Но вы же помните, что год назад на вашем месте были граф Джошуа с графиней, – попытался оправдаться сэр Малкольм. – И они ничего…
     – Вы говорили, что они не приедут больше после такого, а они здесь! – продолжила настаивать на своём Мелинда. – И граф не просто так время провести заехал! Вы же оба понимаете, чего этот старый проныра хочет!
     – Милая, успокойся, – проговорил сэр Алистер, обняв жену и усадив её на стул возле туалетного столика. – Мы разберёмся. Кто ж знал, что Джошуа такой толстокожий. И ничто его не проймёт…
     – Вы уж извините меня, – взял слово сэр Малкольм, набравшись смелости, – но выбора у меня не было. Если бы… Если бы графа не было, то можно было бы кого угодно подста… заставить исполнить долг перед обществом, но… Если бы это не сделали вы, то я не знаю, что бы выкинул граф. Так мы хоть как-то погасили его эмоции. Взгляд у него был очень недобрым, я видел… Но вы правы. Я сам был уверен, что участие в церемонии в том году выбьет Кроуфордов из колеи, но, похоже, старая закалка – вещь крепкая и надёжная…Что делать теперь – ума не приложу, но что-нибудь придумаю. Положитесь на меня, я не подведу.
     Леди Роздвин сыронизировала:
     – Ну да, не подведёте, так же как и в этот раз…
     Сэр Алистер решил заступиться за верного товарища, с которым долгие годы он воплощает свои проекты:
     – Мелинда, ты не права. Сэр Малкольм наш добрый друг. Он много раз выручал нас…
     – Я знаю… До знакомства со мной он подстраивал твоё участие с кем-нибудь из жёнушек, – тут она произнесла с сарказмом, – адептов священного культа!.. Ха-ха… Я слышала, что ты и с графиней Беатрикс пару раз совершал акт, а она тебе в мамы годится, старый извращенец!
     Сэр Малкольм покраснел, отстранился от жены и привёл доказательства своей честности:
     – Но я остепенился! Я больше такого не совершаю. Ошибки молодости. Мы с Малкольмом продумали, как сделать так, чтобы нас это больше не касалось, но не выглядело, будто мы специально избегаем участия. С графиней это было давно. И вообще…
     Она прервала его:
     – А что за дискриминация?! Почему ты мог позволить себе женщину любого возраста, а я должна была довольствоваться только тобой? Среди наших лордов есть мужчины помоложе – почему мне нельзя с ними было?
     – Но ты же сама потребовала избавить тебя от этого, – немного неуверенно ответил муж.
     – Я женщина! Мало ли что я говорю на эмоциях!.. – Леди помолчала, а после заключила: – Я бы, может, и не против сегодня была, но, дорогой… Ты уже давно не в форме…
     Сэр Алистер чуть не вскипел от ярости, подступившей к горлу, но его одёрнул сэр Малкольм, который сказал:
     – В подтверждение правоты леди Роздвин, должен с ней согласиться. Если бы у меня было больше времени, я бы назначил к ней в пару кого-то другого. Но решение вынужденно принято быстро…
     – Но кого?! – громко спросил сэр Алистер, пребывая в смятённом состоянии.
     – Да кого угодно! – так же на повышенных тонах ответила жена. – Да хоть нашего гостя! Поляк он там или кто…
     – Но он не член сообщества!
     – А почему?!  Зачем ты его вообще притащил, если он никто и звать никак?!
     Сэр Алистер задумался, посмотрев на сэра Малкольма.
     Астролог проговорил:
     – На этот счёт есть кое-какие идеи…
     – Удачное совпадение, – зачем-то произнёс аристократ.
     Сэр Малкольм решил воспользоваться заминкой, взяв слово:
     – Друзья, кем бы ни был Михал Павлович, его присутствие, видимо, здесь необходимо. Для чего – выясним. С графом Джошуа у нас недоработка. Он от своих претензий не отказался, а значит, будет настаивать на свадьбе своего внука и вашей дочери, что грозит вам скандалом, ведь либо вы откажете, что неприемлемо, либо вскроется правда, что ещё хуже…
     – Вот зараза… – выругалась Мелинда. – Уйдите с глаз долой, – грубо попросила она.
     – Я вас провожу… – открывая дверь сэру Малкольму, сказал её муж.
    
     Два джентльмена немного прошлись по коридору.
     Сэр Алистер произнёс полушёпотом нервозно:
     – Ваша ошибка нам может дорого обойтись…
     – Да плевать бы на неё на самом деле, – тем же тоном ответил сэр Малкольм, – нам не удался трюк с графом. А как мне известно, он человек мстительный и неглупый. И понял наш замысел. Или о чём-то догадывается…
     – И что нам делать? – тревожно спросил сэр Алистер.
     – Нужно что-то сделать, иначе… – протянул сэр Малкольм.
     – Но что?
     – Может, найдёте дочке мужа? И желательно, чтобы у них уже был общий ребёнок, – подмигнув, ответил астролог. – И я сейчас не говорю про прогнозы, а просто: нужен человек, который согласится…
      – Боюсь, с этим так запросто разобраться не выйдет…
      На этом и разошлись. 

     ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ: На коне

     Утром опять светило ослепительное Солнце. Сердце радуется, когда оно сияет ярко в голубом небе, на котором ни облачка. Жить, прям, хочется…
     В хорошем расположении духа Михал Павлович проснулся, потянулся, выглянул в окно, пощурился, улыбнулся. А потом увидел вдалеке скачущего всадника – ему сразу же захотелось самому…
     Вчерашняя неудача вдруг всплыла в памяти.
     Конечно, первое впечатление ничем не исправить, но попытаться всё-таки стоит. К тому же когда ещё получится покататься на породистых лошадках? Вряд ли в ближайшее время такое случится. Михал Павлович всё-таки был человеком городской среды. Редко когда выбирался на сельские просторы. Последний раз когда-то давно, в детстве. Во взрослой жизни всё как-то некогда было – работа, карьера. Пока жил в Европе, пару раз бывал в деревнях, но недолго. А здесь, раз уж Вселенная распорядилась, то почему бы не попробовать… Тем более тут праздник намечается старинный. Негоже джентльмену не уметь держаться в седле. Вдруг опять кто-то предложит – неудобно отказываться. И вообще, что уж, он настолько неуклюжий, что не справится с лошадью? Галопом мчать ему не нужно, а лишь научиться уверенно вести коня. Джигитовка не нужна. Да и не освоишь её за один день. За два, кстати, тоже.
     Михалу казалось, что его падение с лошади расстроило Барбару. Она так хотела покататься, а он её подвёл. Досадное недоразумение. Михал Павлович отдавал себе отчёт, что старшая дочь аристократов вряд ли второй раз согласится с ним пойти на прогулку. Да и не ради неё он решил освоить верховую езду (ну, как езду, так лишь…). Он и так доставляет хлопот своим присутствием хозяевам гостеприимного дома. Нужно хоть как-то отблагодарить их. Показать, что он не праздно провёл время, а чему-то новому даже научился благодаря их сердечности…
     Он спешно собрался – и побежал на конюшню. Быстро спускаясь по лестнице, с ним повстречалась горничная Вики, которая сделала поклон и сказала:
     – Сэр…
     Это обращение заставило его притормозить.
     – Я не сэр. Я пан. Пан Михал, ха-ха, – весело промолвил он и двинул дальше.
     Вики немного покраснела. Его слова заставили её улыбнуться…
     Внизу из дому выходил Жозеф, художник, с которым Михал познакомился на выставке.
     – Вам помочь? – спросил он у живописца.
     Жозеф нёс краски, мольберт, зонт, какую-то треногу и ещё что-то. И ему было весьма неудобно.
     – Ах, мой друг! Вы тоже ранняя пташка! – обрадовался Жозеф. – Если вас не затруднит… – и он передал Михалу самую тяжёлую сумку. – Мне тут близко. Прямо у фонтана сяду и буду писать. – А когда они уже вышли на свежий воздух, художник посмотрел на Михала оценивающе и промолвил: – И есть ещё одна идея…
     – Ну, давайте как-нибудь потом расскажете, мне пора, – поставив ношу на землю, сказал Михал Павлович и побежал в сторону полей…
     – Неугомонный, – прокомментировал его поведение Жозеф, приступив к работе.
     Мастер красок и кисти практически угадал. Ведь в иностранце взыграли некие чувства, что он обо всём на свете забыл. Даже не позавтракал. Некая тяга в нём к этому непарнокопытному животному проявилась вдруг…
     Добравшись до конюшни, Михал Павлович увидел, как коней выводили на пастбище. Их было несколько десятков. Приличная масса. Издают звуки. Трясут гривой.  Шевелят ушами. Топают конечностями по земле…
     Михал немного дрогнул, когда приблизился к табуну. Какая-то мощная животная сила шла от коней. Причём эффект производило именно скопление их в одном месте одновременно. По отдельности ни одна лошадь такой реакции не вызвала бы. Вся особенность была в единении живых организмов, в их совместном движении, во многом синхронном, которое и производило неизгладимое впечатление…
     – О! Мистер Майк! – завидев гостя, крикнул Смит.
     Он подъехал к Михалу, восседая на чёрном коне, и спросил:
     – Чего в такую рань? Не спится?
     – Да вот решил, что нужно ещё раз попробовать оседлать…
     Гость хотел погладить коня, но тот грозно фыркнул, заставив незнакомого человека отступить.
     Смит засмеялся, потрепав своего верного друга за ухо.
     – Да не бойся ты, Майк. Буцефал очень умный. Ты же не будешь шалить? – спросил он уже у коня. – Не бойся, Майк. Смелее. Животные чувствуют страх. А уж лошади-то… Им не нравится запах страха, который выделяется. Вот он и фыркает. Поэтому с ними надо быть смелым. Дотронься. Ну же…
     – Можно? – неуверенно спросил Михал.
     – Давай уже! – чуть ли не приказал конюх.
     Непрошеный гость набрался храбрости – и прикоснулся к мощной шее коня. Сплошные мышцы. Невероятная теплота. Сама жизнь бурлила внутри тела Буцефала и еле-еле сдерживалась, готовая стихийной безудержностью вырваться – и понестись за горизонт…
     – Ого… – только и произнёс Михал Павлович, посмотрев на Смита.
     Конюх соскочил вниз и задал новый вопрос:
     – Так чего припёрся?
     – Ну… ты говорил, что можно прийти и поучиться езде…
     – А, да запросто! Больше не хочется падать? – с хитрой улыбкой промолвил Смит. – Да я шучу! Пошли. Там в загоне молодых коней тренируем.
     Недалеко от конюшни находились большие огороженные площадки. В них коллеги Смита занимались тем, что водили лошадок по кругу. Наверное, это была какая-то особая система подготовки животных, но Михал Павлович, поскольку не был знатоком в этой области, не заметил чего-то сложного. Ему показалось всё довольно простым…
     – Так, парни, – обратился к своим друзьям-коллегам Смит, – это гость нашего патрона, кое-кто вчера его видел… – Несколько человек засмеялись. – Не надо! – пригрозил им Смит, и те заткнулись. – Это Михал… Михал, как вас там… Короче, это Майк. И его надо научить правильно залазить в седло… Так что… Дайте-ка нам коня… Вот этого… Отлично…
     Молодой конь коричневого цвета с белой полоской посередине морды.
     – Так, давайте все причиндалы… – махнув небрежно рукой, потребовал Смит.
     Коня облачили по всем правилам. Водрузили седло со стременами, появилась сбруя, удила и прочее.
     – Вот тебе кнут, – сунув в руки Михала плотную твёрдо-мягкую (это не описка – именно так у себя в голове нарисовал образ данного предмета сам Михал Павлович) палку, проговорил Смит. – Вот… Теперь другое дело. Конь в полной амуниции. А вот ты… Снимай свои шорты. Эй, бездельники! – позвал он других сослуживцев. – Сапоги и штаны!
     Ребята не стали уточнять, что конкретно. Захватили несколько вариантов…
     – Так… Давай подберём… Ага… Вот это сгодится… – сделав выбор для Михала, произнёс Смит.
     Через пару минут новобранец был готов.
     – Приступим, – начал урок Смит. – Перво-наперво научись вступать с животным в положительный контакт. Что я тебе сказал, когда на Буцефале к тебе подкатил?
     – Что коня не надо бояться…
     – Верно, ученик, – похвалил Михала за верный ответ Смит. – Не надо бояться ни одно животное. Даже если оно агрессивно и опасно для жизни. Страх только выведет его из себя. Нужно быть осторожным, внимательным. В общем, подходишь к нему уверенно. Будь открытым. Ты должен у него вызвать доверие. Попробуй…
     Михал только дёрнулся, но Смит его остановил:
     – Ну, кто так вступает в контакт?! Ты так любого напугаешь… Давай заново… И пойми: это самый важный этап. Как начнёшь – так и продолжишь. Давай…
     Новая попытка – опять что-то пошло не так.
     Пробуем снова…
     Раза с девятого Смит сказал:
     – Вот теперь другое дело… Далее. Нужно понимать животное. Что ему нужно. Не буквально. Но ты должен это чувствовать. Его нужно погладить. Продемонстрировать ему своё желание… Ну, не знаю, как это объяснить…
     Тут добавил сам Михал:
     – Что я не просто хочу его использовать в своих целях, но, прежде всего, действую в его интересах – ведь конь тоже любит скакать по полю и быть полезным для наездника…
     Смит удивлённо взглянул на Михала:
     – Слушай, откуда ты знаешь теорию езды?
     Гость улыбнулся:
     – У себя на Родине я работал в одной торговой организации – и, кажется, там была какая-то похожая тема…
     Смит не понял:
     – Как объезжать коней?
     – В некотором роде… Я, кажется, начинаю понимать, как вести себя дальше…
     Михал медленно и плавно походил рядом с молодым конём, который топнул ногой.
     – В зад… – начал Смит.
     – Я знаю. Может лягнуть, – промолвил Михал. – Читал об этом. Значит, мы хотим одного и того же, – сказал он, поглаживая животное. – Нужна лишь грамотная презентация…
     – О! Точно! – воскликнул Смит. – Лучшего слова и не придумаешь! Какой толковый ученик мне, оказывается, попался! А я-то, грешным делом, подумал, что ты неповоротливый тип, зануда-интеллектуал какой-то, ан нет, что-то в тебе, Майк, есть… Удивил. Очень удивил…
    – И если мы понимаем друг друга, и он мне теперь доверяет и хочет того же, что и я, если мы достигли взаимопонимания, то самое время заключить сделку, – закончил Михал, приготовившись залазить на коня.
     – Сделку? Я хотел сказать «союз», но можно и сделку, – добавил Смит. – А теперь не менее ответственное: вставить ногу в стремя, подтянуться, ухватившись за седло и…
     И тут Михал ловко проделал описываемые операции…
     – Зачёт, ученик, зачёт! – заулыбался конюх. – Ну, а теперь главный экзамен: заставить коня идти. Я помогу… – Они тронулись. – Не торопись, – идя рядом, начал Смит. – Веди себя естественно. Спешить не нужно. Животные любят, когда с ними говорят ласково. Хвали своего коня. Он понимает добрые слова. Это их радует. Конь готов выполнить любую команду, зная, что он везёт хорошего человека… Вот, отлично, а теперь сам…
     Михал уверенно чувствовал себя на коне. И животное под ним было спокойным и надёжным. Он на минуту задумался, что же вчера пошло не так? Почему он свалился? Странно, ведь это не мудрёная наука, не какая-нибудь алгебра с геометрией. Это всего лишь вопрос понимания живых существ. Нет никакой сложности. Животные не умеют скрывать эмоций. Они не строят козни. У них нет замысла злого. Конечно, есть хищники, которые охотятся и убивают жертву. Таков их инстинкт. И они это делают не потому, что им нравится убивать, а лишь когда требуется. То есть даже они ведут себя вполне честно. Хищнику нужны силы. Когда они подходят к концу – он ест, чтобы их восполнить. Ведёт ли себя также человек? Иногда да. А иногда он делает одно, говорит другое, а думает о третьем. Из-за этого у людей часто случается дисгармонизация внутреннего и внешнего состояния. Психозы всякие, нервные расстройства. А животные, те же кони – могут ли они испытывать нечто похожее? Сложный вопрос, требующий глубокого изучения узкими специалистами. Михал Павлович не был из их числа. Но он хорошо понял, что нужно просто быть самим собой – и конь это оценит. Не надо скрывать намерений. Это никому не нравится. И если человека, чей мозг отформатирован цивилизационным прогрессом, можно незаметно обмануть, то лошади прекрасно чуют подвох, неуверенность, скрытый мотив. Неприемлемо влезать на коня, не имея определённой позитивной конкретики в душе. Вчера Михал Павлович не был уверен в себе, сомневался, хотел не быть, а казаться, смущался Барбары, пытался этого не показывать – и в итоге лошадь его сбросила. Ну, скажите, зачем ей такой всадник, который весь сплошное нервное колеблющееся тело? Она сама переполнена жизненной силы, а тут этот недобросовестный человечишка…
     Так не годится.
     Михал осознал это. И, кажется, конь воспринял это с пониманием.
     Смит не уставал хвалить ученика и животное…
     – Ну, а теперь давайте в поле съездим, а то Буцефал уже заскучал тут на вас глазеть. Да, мой друг? – спросил он у коня, который потряс губами. – Вот-вот. Давай, Майк, не спеша… Отройте ворота!
     Михал выехал из загона. И они со Смитом отправились кататься. В поля. Где паслись другие лошади. Было весело. Так до самого обеда и провели время…
     – О, пора бы и подкрепиться, а, Майк, ты как? – проговорил Смит.
     – Ну, с учётом того, что я не завтракал – да, самое время…
     – Куда поедешь? В особняк? Или к нам?
     – А что, можно к вам?
     – Э, обижаешь, друг, – приятельски произнёс Смит. – У нас весёлая компания, поехали…
     Приглашение было принято.
     Для приёма пищи и отдыха для сотрудников конюшни, пастухов и других работников сельхозсектора было построено отдельное здание. Светлое, чистое, хорошо обустроенное, со всеми удобствами. При желании там даже можно было что-то приготовить самостоятельно, потому что для подогрева пищи имелись микроволновки и мини-печи, но этим редко кто занимался, так как присылаемая еда с кухни особняка устраивала по вкусу всех. Шеф-повар сэра Алистера дорожил своей репутацией не только перед представителями высшего сословия. Он и для простых людей готов был постараться. Тем более сэр Алистер лично настаивал на том, чтобы каждый, кто работал на поместье, был обеспечен лучшими условиями труда.
     Но Смит не повёл Михала Павловича в пункт приёма пищи.
     – Туда ходят все, а я предпочитаю прямо здесь…
     Они остановились возле конюшни.
     – У меня тут всё есть: и холодильник, и плитка, и чайник…
     – А это не опасно? – поинтересовался Михал. – Электроприборы, рядом сено, мало ли пожар…
     – Всё учтено. Вот моя коморка. – Он показал на небольшой сарайчик, стоящий отдельно. – Там всё, что нужно… Пойдём…
     Смит быстро организовал привал.
     Сели. Перекусили.
     – А почему ты предпочитаешь отдыхать тут, а не в специально отведённом месте?
     Конюх промолвил, глядя куда-то вдаль:
     – Тут запах сена, запах лошадиного навоза… Кому-то не нравится, а мне наоборот…
     – Специфическая романтика, – почесав затылок, дал оценку Михал.
     Смит пропустил мимо ушей этот слегка ироничный комментарий.
     – А знаешь… – Тут он взглянул собеседнику в глаза и сказал: – Ты вроде нормальный парень, Майк. И дочурку Алистеров зацепил…
     – Нет-нет, между нами ничего нет, – с улыбкой произнёс Михал.
     – Ну, друг, если ещё ничего нет – это не значит, что не будет… Возможно, ты просто ещё не знаешь, ха-ха, насмешил, брат… Ладно, глупая шутка. Не бери в голову.
     – Не буду. Так почему ты обедаешь здесь? – вновь задал вопрос Михал.
     – Ну, понимаешь, туда часто приходят горничные из дома, чтобы обслужить нас, работяг… С некоторыми из них мне не хочется встречаться… Некоторые не хотят больше видеть меня… С кем-то на людях мы держим дистанцию, а по вечерам – думаю, не надо объяснять, чем мы занимаемся… Слушай, а ты вообще что делать собирался дальше?
     Михал задумался:
     – Даже не знаю… Не придумал ещё…
     – Я знаю, что в доме полно аристократов. К празднику собрались. Там печально и уныло, наверное. Оставайся тут. Поработаем. Лошадки к тебе попривыкнут.
     – Ну… можно… Только бы мистера Роздвина предупредить…
     – Как ты сказал? Мистер Роздвин? – удивлённо спросил Смит. – Редко его кто так называет, но какая нам, обыкновенным людям, разница, согласись?
     – Пожалуй, ты прав, – ответил Михал Павлович.
     – Тогда пошли, Майк, я тебя со всеми познакомлю! – громко сказал, поднявшись, Смит, имея в виду, конечно же, подопечных животных.

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ: Утро на свежем воздухе

     Если досуг Михала Павловича носил вполне себе мужской трудовой характер, то у остальных людей, оказавшихся под крышей особняка Алистеров, день прошёл менее активно (прежде всего, с физической точки зрения). Мы не говорим сейчас про обслуживающий персонал, который был занят по полной. Впрочем, как и всегда. Кто прибирал, кто стирал, кто мыл, кто готовил, кто нянчился с Терезой, которой одной было невдомёк, что происходит. Она была маленькой и весёлой. Ей хотелось лишь бегать и играть. Взрослым же такая беззаботность была неведома (хотя ведь и они когда-то были детьми).
      После ночной церемонии между некоторыми членами сообщества чувствовалось напряжение. Мы говорим о сэре Алистере, его жене и графе Джошуа. Когда они встретились утром в одной из беседок на заднем дворе, то лишь сухо поприветствовали друг друга и разошлись. Кстати, сэр Алистер специально покинул пределы особняка, чтобы его никто не застал за завтраком в спальне. В этом доме соблюдалось правило, по которому утреннюю трапезу прислуга доставляет в комнату каждому гостю. И хозяевам тоже. Объяснялось это просто. Мол, чтобы человеку не напрягаться, не тащиться через весь дом, для него, может быть, только-только проснувшегося, уже был готов вкусный и полезный завтрак. И можно не торопиться. Зевнуть. Размяться. Взбодриться как-нибудь. И вкусить с наслаждением…
     Так вот, сэр Алистер решил посидеть на свежем воздухе. Спал он тревожно. Ворочался. Жене мешал. Она тоже чувствовала себя неважно. Да и после, как она сама восприняла ситуацию, ночного прилюдного унижения, ей не хотелось вообще кому-то попадаться на глаза. Можно было бы сбежать в большой город, но как хозяйка дома она не имела права бросить гостей. Статус не позволяет. И правила их клуба гласят, что в день празднования все должны присутствовать… Замысловатая тема, конечно, сложно дать комментарий…
     Ничего лучше, чем проветрить мозги с утра пораньше, сэру Алистеру не пришло. Мелинда с большой неохотой вышла вместе с ним. Им подали кашу, хлеб, булочки, пончики и ещё что-то изысканное. Большинство гостей, скорее всего, ещё спали. И можно было не спешить…
     – Проклятье, – промолвила леди Роздвин, чуть не поперхнувшись.
     – Что? – озираясь по сторонам, с испугом спросил её муж.
     – Джошуа, на балконе. И смотрит прямо на нас…
     Сэр Алистер застыл на месте.
     – Он там?
     – Да, не оборачивайся – может, обойдётся…
     Но не тут-то было.
     Граф тоже подскочил рано. Не спалось. Жажда деятельности в нём так и кипела. Так и требовала реализации. Он намеревался нанести жёсткий удар под дых и Малкольму, и Алистеру, и ещё кому-нибудь, но не собирался настраивать против себя всё общество. Если сделать что-то резко и необдуманно, то можно достичь обратного результата. А ему нужно было наоборот – собрать большинство вокруг себя. А тех двух мошенников дискредитировать в глазах членов их братства (как бы громко это ни звучало).
     Граф прокручивал мысленно, с чего он начнёт, с каких слов, хотелось броской фразой поставить главу сообщества в неловкое положение, заставить покраснеть его ненаглядную (распутную, слухи ходят) жёнушку…
     Эх, какой восторг гулял в душе старого графа…
     В хорошем настроении он вышел на балкон, глубоко вдохнул утренние летние ароматы природы и… Кого же он увидел? Ба, там сами хозяева дома внизу высиживают… Вот так номер, надо бы их растормошить немного. Слегонца…
     Граф стоял так некоторое время, хитро улыбался и продолжал смотреть в сторону сэра Алистера и его жены. Понял, что они его заметили. Подождал ещё немного – и скрылся.
     – Всё, он ушёл. И я ухожу, – заявила Мелинда.
     – Но… – хотел, было, возразить муж.
     – Не трогай меня сегодня! – крикнула она. – Вчерашнего хватило. Из-за твоих дурацких мероприятий – мы про Терезу совсем забыли! – высказала Мелинда претензию. – Ей займусь, а то на нянек всё сбросили…
     – Но Барбара…
     – Ей дела нет до до…
     Тут леди Роздвин резко замолчала, подошла к мужу, поцеловала его и ушла, кивнув кому-то. Сэр Алистер, обескураженный, повернул голову и увидел перед собой графа Джошуа с внуком…
     – О! – почти с испугом вырвалось из груди сэра Алистера. – Граф! Какими судьбами? И Патрик…
     – Доброе утро, сэр, – почтительно промолвил полный молодой человек и присел рядом.
     – Что-то как-то скудновато у вас на столе, – сделал замечание граф, заняв место напротив хозяина поместья. – Я тут распорядился…
     Прибежали лакеи с яствами – еле на столике всё уместили. Сэр Алистер даже отодвинулся немного, чтобы не задеть тарелок. Молодой наследник графа принялся за еду. Аппетит у парнишки был отменным – многие, наверное, могли бы и позавидовать. Сам же граф взял чашечку горячего кофе, сделал маленький глоток, посмаковал напиток во рту и уже придумал фразу, которую произнесёт: «А знаете ли, друг мой, не надеялся вас застать здесь, но вот увидел вас с балкона – и решил, что и нам стоит… А то вы сами не спешите…»
     Он несколько раз прокрутил её в голове, восхищаясь самим собою, предвкушая реакцию оппонента, особенно ему нравилась интонация, которую он себе выбрал…
     – Эх, – мечтательно протянул граф, поставив чашку на блюдце. – Как же здесь умиротворённо и неспешно, – лишь сказал он, сдержав эмоциональный порыв.
     – Спешка нужна при ловле блох, – попытался отшутиться сэр Алистер, но понял, что вышло фальшиво.
     Патрик не отвлекался на разговор двух джентльменов, а усердно кушал.
     – Какой у вас  внук, однако… – было сказано с замешательством.
     Граф усмехнулся – но ни слова не проронил, вновь приступив к завтраку.
     Молчание и плавные движения старика начинали нервировать сэра Алистера. Ему было неприятно находиться в такой компании. И как назло язык словно окаменел. На ум не шло ничего, что хоть как-то могло разрядить обстановку…
     Патрик с удовольствием ел.
     Его дедушка, поглаживая усы, без каких-либо тревог в мыслях смотрел в сторону полей…
     – Мы не часто выходим утром на семейную трапезу, – вдруг сказал сэр Алистер. – Но случается… Жаль, Барбаре нездоровится… 
     Граф посмотрел на говорившего, улыбнулся, и даже придумал, что произнести: «Вы можете оценить моего ненаглядного внучка. Я от вас его не скрываю. В то время как вы – уже три года не показываете свою дочь. Каждый раз ссылаетесь на то, что ей нездоровится».
     Он не стал этого говорить. Ведь этот «жалкий человек» (по мнению графа) начнёт оправдываться, мол, «она и в самом деле…», на что получит разоблачительную отповедь.
     В мозгу графа Джошуа это звучало красиво и иронично: «Ой, не нужно больше лгать. Если раньше я не понимал всех ваших ужимок и притворства, то с того дня, когда Барбара перестала посещать школу, у меня начали появляться подозрения. А когда год назад вы заставили меня с супругой участвовать в церемонии – я окончательно понял вашу комедию…»
      Граф закусил вкусной булочкой и промолвил коротко:
     – Ваша задумка хороша, однако…
     – Задумка? – изобразил удивление аристократ. – Какая ещё задумка?
     Смущение сэра Алистера не сходило с его раскрасневшегося лица. Ему не доставляло удовольствия общение в подобном ключе. Хотелось побыстрее смыться отсюда. Ах, вот же хитрющая лисица Мелинда! Ловко избежала неприятных ощущений…
     А граф, хранивший молчание, внешне был непоколебим, хотя ему так хотелось, так хотелось… И речь уже была готова…
     «Хватит. Вы думали, раз мне много лет, то из ума уже выжил, но вы ошиблись. И вам не удалось отвадить меня от сообщества. Я один из старейших его членов. И не хуже вашего знаю устав. Всю эту нумерологическую числовую последовательность. Гематрию. И сочетание положения планет и звёзд в небе…»
     Сэр Алистер зачем сказал:
     – Я ни сколько не сомневаюсь…
     Граф Джошуа сделал повелительный жест, который заставил собеседника замолчать.
     «Не увиливайте! Ваша дочь выйдет замуж за Патрика! Так определяет регламент!»
     Граф просто посмотрел в глаза сэру Алистеру и лишь сказал:
     – Патрик…
     Внук графа, услышав своё имя, отвлёкся от завтрака и спросил:
     – Ты звал, дедушка?
     – Нет-нет, кушай, внучек, кушай… 
    Старый граф вдруг засмеялся. Ему пришла идея запугать хозяина дома: бросить испепеляющий взгляд на него и поговорить с сарказмом что-то типа «а вы, достопочтенный глава клуба, прекращайте уже водить нас за нос со своим паяцем Малкольмом. Или я поставлю вопрос об этике. Ваше поведение недостойно лидера. Но у вас есть ещё время. Сколько там до праздника? День? Два? Когда звёзды сойдутся? Вот тогда и решим наши трудности».
     – Эх, – потирая руки, сказал граф Джошуа. – Патрик, нам пора. Поблагодари сэра Алистера…
     Толстый внук вышел из-за стола и чинно поклонился. Дедуля его похвалил:
     – Ай, молодец! Всё как я учил… Пошли… Желаю вам приятно провести день, Алистер, – добавил он, пиля того взглядом, а после удалился.
     Сэр Алистер остался один с кучей грязной посуды.
     – Н-да, – проговорил он, – ничего хорошего…
     Граф редко обращался к кому-то лишь по имени. В узких кругах знали, если Джошуа назвал кого-то по имени – то этому человеку несдобровать, мягко говоря…
     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ: День в доме

     Вы можете нам не поверить, но мы говорим от чистого сердца. Нам бы хотелось эту историю рассказать быстрее, но есть кое-какие нюансы, которые бы не хотелось упускать из виду. Может, они и не имею важного значения и их можно было бы опустить, но тогда описываемые нами события не будут полными. Вы не увидите их во всех цветах и красках. Нам бы хотелось, чтобы хоть чем-то запомнился этот эпизод. Не станем однозначно утверждать, что учли все детали. Конечно, нет. О чём-то мы и сами забыли и даже не можем вспомнить, о чём именно. Но всё же постараемся дать более-менее объективную картину…
    До большого праздника оставались считанные дни. Гости уже все собрались. К торжественным мероприятиям, в общем-то, всё было готово. Так лишь, мелочи оставались незначительные. В окрестных деревнях уже развесили украшения на домах. Поместье всё утыкали разноцветными флажками и ленточками. Оставалась самая малость: дождаться самого ивента.
     И вот тут-то находилась маленькая проблема…
     А чем занять себя оставшееся время?..
     Про Михала Павловича мы уже поняли. Мелинда решила побыть с Терезой, которая, в силу возраста, была здесь самой счастливой и весёлой. Сэру Алистеру и остальным представителям благородных кровей никто бы в данный момент не позавидовал. Это в первый день при общем собрании предписано провести ночную церемонию, а дальше ничего настолько яркого не предполагалось. Чтение книг. Обсуждение каких-то насущных (вполне возможно, даже глобальных) вопросов. Скучные беседы без какой-либо конкретики и конструктива. Но хорошо, что в доме обитали не только аристократы, но и люди попроще. У которых имелись свои ожидания от ближайшего будущего…
     Монтгомери Хьюз прекрасно знал, что он всего лишь помощник господина, но не имеет степени посвящения в члены клуба. Он может лишь заниматься решением каких-то поверхностных задач, быть на подхвате у хозяина, который иногда делегирует ему свои полномочия. Иногда даже сэр Алистер рассказывает Монти не просто, что делать, но и для чего. Но лишь для поддержания мотивации ассистента. Чтобы у него не возникало в голове сомнений в целесообразности того или иного действия. Самого Монти не очень устраивало такое положение дел. Ему хотелось знать больше. Иметь большее влияние. Принимать важные судьбоносные решения. Но для этого мало быть помощником главы небольшого элитарного сообщества…
     У мистера Хьюза была одна амбициозная идея. И он из кожи вон лез, чтобы доказать сэру Алистеру свою верность, полезность, необходимость. Что именно он может решить любую сложную задачу. Спасти положение. Устранить любую угрозу для каждого члена семьи Роздвин. У Монти была целая  тактика, с рассчитанной детально реализацией в пару лет. И причём второй этап выполнения намеченного графика подходил к концу и по всем математическим раскладам его ждал успех. Но…
     Появление в доме Михала Павловича несколько напрягло мистера Хьюза. Присутствие в доме незнакомого мужчины никак не вписывалось в его продуманный до мелочей план. Это было опасным для него и его целей. Ну, и говорило лишь о том, что сэр Алистер воспринимает его лишь как помощника, но никак того, на кого можно положиться в трудную минуту. Но это бы полбеды, но Михал Павлович… Это пресловутый Михал Павлович…
     Монти был профессионалом. И действовал в первую очередь с точки зрения выгоды. Поэтому не выказывал своего истинного отношения к иностранцу. Он завоевал его расположение. Тот даже назвал его другом. Простак, ничего не смыслящий в интригах. Нет, он не должен стать конкурентом, хотя когда Монтгомери увидел его и Барбару, идущих в месте в сторону лугов, то уверенность в своих действиях у помощника аристократа немного поколебалась…
     Нужно теперь придумать новые шаги для нейтрализации угрозы…
     Надо всё взвесить, перед тем как принимать какое-либо решение…
     Монти знал, что в ближайшие дни он не будет ничем таким озадачен. А значит, у него много свободного времени, чтобы что-то сообразить. Вот он и расхаживал по поместью, погружённый в думы…
     Не часто его таким увидишь. Ходит медленно, молчит, замечаний не делает. Прислуга смотрела на него с осторожностью, ожидая подвоха, но нет – Монти шёл мимо. Женская часть коллектива, не отрываясь от работы, даже начала посмеиваться над ним. И лишь одна Дерба не обращала внимания на общие шуточки, а тоже о чём-то размышляла…
     Её ночной визит в комнату к Михалу Павловичу нарушал все правила поведения обслуживающего персонала. Она рискнула. Но результат её не удовлетворил. Дербе совершенно не понравилось известие о том, что гость проводил время со старшей дочерью хозяев.
     Ей это ох как не понравилось…
     Но кому она могла высказать свои претензии? Кто её станет слушать в этом доме? Она хоть главная среди домработниц, но всего лишь член наёмного коллектива. Никому из аристократов не интересно, на кого она положила глаз и по каким причинам. А Заира? Хорошенькая девочка, послушная, исполнительная… А Дебра хочет перейти ей дорогу… Но не этой же азиатке должен уделить внимание этот мужчина! И пускай он гость сэра Алистера, но он такой же простой по происхождению человек, как и старшая служанка. И он европеец. Не нужно ему связываться с кем-то не своей расы, решила Дебра. Но так уж вышло, что и не с ней…
     У обслуги было много работы. Нельзя отвлекаться. Тем более что дом полон капризных гостей. Дебра трудилась хорошо, но мысли про Михала не покидали её. Весь день была сама не своя. Из рук ничего, конечно, не валилось, но поведение изменилось. Не всем было заметно, но вот соседка Вики, хоть и не сразу, поняла, что её подругу что-то сильно волнует…
     – Что с тобой, старушка? – спросила Вики шутливо.
     Тема возраста для Дебры была больная. Ей уже много лет, а замуж никак не выйдет – всё какие-то нерадивые попадаются. В кой-то веки встретился интересный интеллигентный образованный с хорошими манерами воспитанный мужчина – но и того пытаются увести…
     – Странно, – вдруг сказала Дебра, отвлекшись от работы.
     – Что? – поинтересовалась Вики.
     – Я уже повидала всех постояльцев, но Михала Павловича что-то не встречала. Неужели он не выходил из своей комнаты весь день?
     – Ха-ха, – засмеялась подружка. – Он вообще-то с самого утра убежал из дому!
     – Как убежал? – удивилась Дебра. – А почему ты мне ничего не сказала?
     – А ты не спрашивала…
     – И где он? – подойдя к Вики ближе, серьёзным голосом задала вопрос Дебра.
     – Да кто ж его знает…
     Старшая служанка отошла в сторону, тихо произнеся:
     – Опять с ней…
     – Что ты сказала? – не расслышала Вики.
     – Нет, ничего… Ты госпожу Барбару видела?
     – Была у себя. Не выходила из комнаты…
     Дебра бросила дела, сказав, что ей нужно отойти. Она во что бы то ни стало решила узнать, куда запропастился гость. Но напрямую такой вопрос не задашь. Хозяевам уж точно. Если только опять позвонить…
     Она достала свой мобильный телефон – и столкнулась с Монтгомери…
     – Чёрт, Монти! – гневно вырвалось из её уст.
     – Как ты смеешь!? – возразил он ей.
     – Не видишь что ли, куда прёшь?!
     – Сама бы по сторонам смотрела!
     – Зараза… Ты мне помешал…
     Она хотела уйти, но Монти её задержал.
     – А в чём дело? – спросил он, заметив во взгляде Дебры что-то знакомое.
     – Ни в чём. Не твоё дело. Наш гость, Михал Павлович, где-то бродит весь день. В комнате не прибрано. Я с ног сбилась, кружусь как белка в колесе, никто не поможет, а тут ты ещё… Отвали…
     – Стой-стой-стой, – проговорил он ласково, отведя Дебру в сторону. – Так тебе нужен Михал Павлович?
      Дебру бросило в жар. У неё возникло ощущение, что этот негодяй раскрыл все её карты. Она собралась с мыслями и ответила:
     – Я просто исполняю свою работу…
     – Так уж совпало, что он мне тоже нужен, но по другой причине…
     – Что за вздор ты несёшь?!
     Дебра вырвалась и убежала.
     Монтгомери Хьюз ничего не крикнул ей вслед. Он проводил её долгим взглядом… С той минуты, как он увидел Михала и Барбару вместе, он пребывал в каком-то депрессивном состоянии, но вот сейчас, пообщавшись со старшей служанкой, увидев её блестящие смятенной тревогой глаза, услышав её слегка дрожащий голос при произнесении имени иностранного гостя, он уловил что-то знакомое, что-то родное, что-то, что испытывал и он сам…
     Ему пришла интересная идея…
     «Неожиданно… очень неожиданно», – подумал он.

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: Беспокойное девичье сердце

     Следующий день пережить Барбаре, наверное, было тяжелее всех. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. А после увиденного в подземелье – спокойно заснуть не получилось. Она много читала про обряды и ритуалы, но что её родители сами принимают участие в нечто подобном – ей и в голову за все её двадцать лет не могло прийти! Заниматься… А люди стоят и смотрят… В масках… Что это за бред?!
     Барбара, вернувшись к себе, попыталась успокоиться. Ничего естественно не получалось. Легла спать. Но только закроет глаза – как перед ней опять эта картина во всех подробностях. Со звуками…
     – Нет… – отмахиваясь от дурных мыслей, лёжа под одеялом, сказала она.
     А ещё звонок подруги Николь…
     И эта новость…
     «Как всё не вовремя…» – подумала она, ворочаясь с боку на бок.
     Девушку одолевали переживания. Неужели и ей придётся когда-либо участвовать в этом? И с кем? Как происходит выбор партнёра? И все также будут глазеть?.. Так вот почему её никогда не допускали на подобные мероприятия? Родители скрывали от неё или оберегали? Но Барбара знает устав. Читала его. Она не может отказаться. Она член семьи – часть сообщества. Но… Она не хочет. Нет! Нет! Нет! Не нужно ей это всё! Но… Тогда ей нужно покинуть дом. Отказаться от благополучия, к которому она привыкла. Начать жить самостоятельно…
     Это вообще как?..
     Тут она на всём готовом. О ней заботятся. Холят и лелеют. На руках, правда, уже не носят – для этого есть Тереза… Да уж, с появлением малышки, к Барбаре перестали относиться как к ребёнку. На неё попытались взвалить даже кое-какие обязанности, к которым девушка совершенно не была подготовлена. Ещё недавно она являлась центром этого поместья, вокруг неё кружилось Мироздание, а теперь… Теперь это святое место нужно уступить следующему поколению. Но Барбара ведь такая милая, такая хорошенькая… Ну, почему? Почему взрослая жизнь портит все детские впечатления? Почему нельзя оставаться маленькой девочкой? Почему надо превратиться во взрослую самостоятельную женщину? И делать всё самой! Может быть, ещё и от материального обеспечения отказаться и начать зарабатывать наёмным трудом?..
     Перспектива того, что ей когда-либо придётся оказаться в положении той же прислуги в доме, Барбару просто ужасала. Поэтому она и не совершала резких движений. Родители всё прекрасно устроили. Всё идёт более-менее нормально. Никто не задаёт вопросов. Это самое главное. Обстановка выглядит вполне благопристойно…
     За исключением странного ночного обряда…
     Вот это Барбару по-настоящему тревожило…
     И конечно же, известие о Грегори – её школьном друге… А ведь он звал её с собой. Обещал позаботиться. И даже больше. Парень на руках готов был носить Барбару, но ей не нужно это было. Она ж была ещё совсем девчонкой. Глупой. Не знающей, чего хочет от жизни. Не готовой нести ответственность. Ничего ей такого не надо! Она просто хотела стать взрослой. Казаться таковой. Чтобы было о чём говорить с девочками из школы. Потому что те уже во всю обсуждали подобные темы, а она и не знала, что сказать. Не в своей тарелке себя чувствовала…
     А в итоге результат не тот, что ожидался…
     И как теперь быть? Грегори вернулся…
     Всю ночь одолевали её тревоги. Наутро Барбара проснулась уставшей. Ничего не отдохнула. Ничего не хотелось. И помощи ждать не от кого.
     – Придётся самой… – посмотревшись в зеркало, промолвила она.
     Из комнаты решила не выходить. Чтобы не встречаться ни с родителями, ни с гостями, которые начнут раздражающе расспрашивать обо всём, рассказывать о том, что помнят её совсем маленькой, а теперь в доме есть Тереза, ну, очень похожа на старшую сестру, ой-ой-ой, какая прелесть…
     Как бы бестактно это не выглядело (а это было именно так, потому что этикет обязывает), она стала дожидаться приезда подруги. Которая обещала обо всём рассказать, но почему-то задерживалась в пути. И на звонки долго не отвечала – была недоступна, а когда Барбаре наконец-то удалось выйти с ней на связь, то Николь проговорила:
     – «Ну что ты мне трезвонишь, подруга?»
     – Где тебя носит?! Полдня уже прошло – где ты?
     – «Еду… Еду я… Ну прости, гуляла. Проспала».
     Да-да, Николь была именно той самой подружкой, которая пускалась во все тяжкие, увлекая за собой того, кто был рядом. Так уж вышло. Если Барбара обладала внешней красотой, относительно стройной фигурой, высоким для девушки ростом, то Николь похвастаться ничем таким не могла, хотя и имела некоторые выдающиеся части тела. Чем и пользовалась. Роста небольшого. С лишним весом. Но пышными формами. Некоторым такое сочетание нравится. Николь поняла это ещё девочкой. И если в период взросления поначалу она завидовала красоткам, то позже поняла, что у неё даже больше преимуществ. Эти длинноногие худышки в основном с большими запросами, требовательны к окружающим, им постоянно надо угождать. А она нет. Она проще, веселее, легче (в плане характера, а не массы тела). И вчера она хорошенько гуляла. Поэтому у неё слегка гудела голова. Лёгкое похмелье никак не хотело проходить. Встать рано не получилось. А ещё ж ехать…
     – Господи, как меня растрясло, – выйдя из машины, проговорила Николь.
     Один из лакеев помог ей с поклажей.
     – О, как давно я у вас не была, – смешливо промолвила толстушка. – Ну-с, – похлопав себя по щекам, прогоняя усталость, сказала она. – Где моя лучшая подруга? Почему она меня не встречает?..
     – Госпожа Барбара просила вас проводить, – ответил лакей. – Она к вам придёт сама.
     – В смысле? – удивилась Николь. – Я буду спать не в её комнате? Вот так новость… Ну ладно… Я уже большая, – бросив оценивающий взгляд на лакея, произнесла она.

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: Разговор двух подружек

     Говорят, женщины не умеют дружить. Может, это и неправда, но их дружба уж точно не такая, как у мужчин. Опять же, видимо, один из невольных участников этой истории ранее вполне точно и логично подметил тот факт, что из-за гормонов представительницы прекрасного пола более эмоциональны, менее рациональны, часто спонтанны, редко хладнокровны. В таком духе можно продолжать и продолжать. Только не подумайте, что все женщины лишены прагматичности и расчётливости. Даже напротив. Очень даже наоборот. Но мы не рассуждаем на эту тему. Мы лишь про эмоции и дружбу.
     У женщин часто общение завязано не на интересах и решениях поставленных задач, а именно на эмоциях. У мужчин тоже присутствует подобная сторона коммуникации, но они  даже в весёлой компании всё равно могут найти общую цель – и достичь её. Случается ли такое с женщинами? Да вполне может. Есть только один нюанс…
     Бывает так, что девочки знакомятся в каком-нибудь объединяющем их месте. Например, у них общая работа или учёба. Они что-то начинают обсуждать. Выясняются схожие интересы. Они друг другу нравятся. Они смеются, им хорошо. Они кривляются, гримасничают, обнимаются и даже ходят вместе гулять по вечерам. Ну, подруги – не разлей вода. Но до поры до времени. Ведь радоваться совместному безделью – это, конечно, хорошо, но наше бытие состоит не только из праздного дуракаваляния. Есть ещё и кое-какие обязательства. В жизни каждого имеются определённые необходимости (и речь вовсе не про физиологию человека – отбросьте эти мысли, они не к месту). И на самом деле это касается не только девочек-девушек-женщин. К мужчинам это тоже относится. Они тоже поступают иррационально, когда попадают в ту или иную зависимость. Но от природы, мы-то уж с вами уже это точно знаем, мозжечок у мужчин меньше – а значит, у них больше шансов на то, чтобы после непродолжительного умопомрачения вновь включилась кора больших полушарий и заработала высшая рассудочная деятельность мозга. Жаль, что не со всеми такое происходит, но мы говорим лишь о шансах, которых больше у них… Кстати, вы можете привести примеры, когда именно женщины собирают волю в кулак и поступают правильно. Берут на себя ответственность. И таких случаев много. Но уловите эту тонкую грань различия в поведении мальчиков и девочек… Это эмоции. Если первых учат держать их под контролем, то вторым позволено проявлять их. При этом с возрастом у женщин вырабатывается определённая психологическая гибкость, в то время как у мужчин этого может не наблюдаться. Женщинам легче пережить сложные моменты жизни, а вот мужчина может и сломаться, если не справится со стрессом, внутренним напряжением из-за внешних обстоятельств. Но это лишь общая картина. Это то, о чём может прочитать каждый в любом доступном открытом источнике информации по данной тематике. У нас не книга по психологии. Наш рассказ про другое. И он дошёл до того момента, когда к Барбаре приехала её подружка-одноклассница…
     Ах, девичьи эмоции, девичьи эмоции… Сколько чудачеств вы совершили из-за них… Сколько безрассудства… Но и девочки взрослеют. Становятся серьёзными. Самостоятельными. Кто-то просто больше готов к взрослой жизни, ну, а кто-то больше избалован и привык, что все проблемы решает кто-то другой…
     Если бы нас попросили кратко описать взаимоотношения Барбары и Николь, то мы бы сказали приблизительно как-то так (что собственно и сделано).
     Но давайте вернёмся к повествованию…
     Николь чувствовала себя неуютно. Она давно не виделась с Барбарой. В школе они были лучшими подругами, вместе делили комнату. Ах, славные времена… Прошло уже больше двух лет со дня их последней встречи. Это было здесь же, в поместье. На этом же самом празднике, к которому уже всё готово. Терезе тогда, кажется, был уже почти один годик, а Барбара к тому времени приблизительно два года не посещала колледж. Без объяснения причин. Хотя сама Николь, конечно, что-то знала (ведь девочки делятся друг с другом секретами). Может быть, не всё, но в кое-какие подробности была посвящена…
    А почему же они перестали встречаться? Ну, тут несколько причин. Первая, понятна: Барбара перешла на домашнее дистанционное обучение. Но девочки тогда поддерживали общение активно: переписывались, созванивались. В основном Николь выходила на связь и рассказывала о событиях в учебном заведении, помогала с домашними заданиями, если Барбара не справлялась. Николь надеялась, что подруга скоро вернётся. Но этого так и не случилось. Поэтому пару лет назад она собралась – и сама приехала к ней домой. Как раз на мероприятие попала. Весело было, конечно, но с Барбарой толком пообщаться не вышло. Та стала какой-то замкнутой и необщительной. И интересы вроде даже совпадать перестали. Неприятный осадок остался. Но ещё больше Николь обидело то, что Барбара так и не пришла на вручение дипломов об окончании колледжа. И даже не позвонила. Николь тогда расстроилась, но не стала предаваться отчаянию, а поехала  выбирать себе университет, ведь после колледжа даже вступительных собеседований проходить не нужно было – лишь подать документы. И так бы и училась дальше, но на днях с ней кое-что приключилось, из-за чего она среди ночи позвонила старой школьной подруге…
     Ей было как-то неуютно. Её разместили в просторной прибранной комнате. Чистота и порядок. Даже как-то странновато. Николь не привыкла, чтобы Барбара сама что-то делала. Это явно была не её спальня. Уж слишком тут хорошо. Явно работала прислуга. Ну, чему тут удивляться – богатые аристократы могу себе позволить подобное излишество.
     И вот Николь сидела на кровати, болтала ногами, что-то припоминала, улыбалась… Прошёл, может быть, час. Можно было бы сказать «томительного ожидания», но это будет неправдой. Лакей, сопровождавший Николь, был обходительным, внимательным, всё показал, спросил, чего она желает, если понадобится – нажать на кнопку либо позвонить. Первоклассный сервис – нечего добавить…
     – Поесть что ли?.. – подумала вслух Николь, надув щёки.
     И тут в комнату залетела Барбара. Вид у неё был такой, будто она от кого-то хотела спрятаться. И только тут нашла спасение. Постояв недолго у двери, прислонившись к ней ухом, дочка аристократов заперла замок, подпрыгнула к подруге, села рядом, схватила её за руки и, глядя испуганными глазами ей в лицо, промолвила:
     – Ну! Говори! Рассказывай!..
     Николь была готова к любой безумной выходке подруги, ведь в общежитии колледжа та творила разное, но вот такая встреча была удивительна…
     – Барбара, с тобой всё хорошо?
     – Никки! Хватит уже! Говори!
     – Давно меня так никто не называл… – лишь сказала Николь, отсев чуть подальше от подружки. – Ты в своём уме? Или окончательно с катушек съехала?
     Вопросы были заданы серьёзным тоном. Барбара поняла, что не с того начала диалог и извинилась:
     – Да-да, прости, прости меня… Разволновалась… Твой звонок… Я не ждала таких известий… Расскажи, что тебе известно о нём…
     Николь усмехнулась:
     – Ничего не поменялось…
     – Что? – не поняла Барбара её замечания.
     Никки немного вспылила:
     – Я говорю, как была избалованной эгоисткой – так и осталась! Только о себе и думаешь! Мы два года не разговаривали! Ты не писала, не звонила. Хоть бы спросила для начала, как у меня дела! Где я, что я… Чем занимаюсь…
     – Ну, ладно, ладно… Успокойся… Хорошо, как у тебя дела?
     В голосе Барбары не чувствовалось искренности. Ей не было интересно. Она лишь хотела узнать то, что её волновало…
     – Н-да… – произнесла Николь с долей разочарования. – Хоть как-то… Я учусь на архитектора. Хорошо, кстати. Буду проектировать такие же особняки, как твой дом. И даже больше. И в личной жизни у меня всё нормально. Подобралась хорошая компания из студентов разных курсов. Девушки, парни. Как в старших классах колледжа, только уже посерьёзнее. И без глупостей…
     – Ой, не напоминай, пожалуйста, – попросила Барбара, закатив глаза.
     – Слушай, какая ты… – Николь не сумела подобрать слова и замолчала.
     – Какая? – резко спросила Барбара.
     – Такая… А то ты не знаешь…
     – Хватит уже! – крикнула дочь аристократов. – Родители жизни учат, а тут ты ещё! Ты за этим приехала? Всё бросила ради того, чтобы высказать, как я плохая подруга? Забыла о тебе? А ты? Сама бы позвонила, если так нужно!
     – Ах ты дрянь! Я звонила! Писала! А ты отвечать перестала! Неблагодарная! Зачем только я приехала! Сейчас же уеду…
     Николь встала.
     Барбара бросилась к ней, крепко обняв.
     – Стой-стой-стой, подруга! Не пущу! Не сегодня! Прости! Прости ещё раз! Да, я избалованная эгоистка, думаю только о себе! Не будь такой, как я! Ты всегда была лучше меня, добрее, честнее! Если бы ты не была такой, ты бы и звонить не стала! А ты приехала, хотя я прекратила общение. Да-да, это я, я… Всё я… Прости… Никки, ведь ты же любишь меня… А я люблю тебя… Ты единственная моя подруга. Других никогда не было… Мне было так одиноко… Не бросай меня…
     Николь стояла, не шевелясь.
     – Хм, да уж, – сказала она. – Видимо, дела совсем плохи… Ладно… Сколько раз я тебя в твоих безбашенных поступках прикрывала… Не надо было, но…
     – Никки, ты просто чудо! Ты моё спасение…
     – Да-да, это я… Скромность мне не к лицу… Ладно. Отпусти меня.
     Барбара успокоилась.
     Они опять сели на кровать.
     – Ну, так что? Что тебе известно про Грегори?
     – В общем, – начала Николь, – слушай внимательно… Я отдыхала с друзьями в одной заведении… Мы выпили… Вышли на улицу подышать – и тут я увидела какого-то парня. С бородой. Одет как официант какой-то. Всё случилось так быстро… Он наткнулся прямо на меня… Я видела его горящие глаза. Он быстро встал и скрылся… Я даже не поняла, что случилось. Я и не узнала его сразу! Он от кого-то убегал. Я долго не могла забыть его взгляд… Но он был таким знакомым… Но никак не могла понять, откуда я его знаю… Но вчера… Я опять гуляла…
     – Вот ты даёшь! Ты там каждый день гуляешь? – с завистью спросила Барбара.
     – Не перебивай, дурная привычка…
     – Не буду…
     – И вообще: я девушка свободная. Хочу и гуляю… Так вот, – продолжила Николь. – Ночь уже, я пришла к себе. Живу, кстати, на съёмной квартире, одна. И у меня там чисто! – с небольшим укором промолвила она. – И… На чём я остановилась?
     – Ты пришла на квартиру, – напомнила Барбара. 
     – Да, точно. Я нашла записку.
     – Какую записку? – оживилась подруга.
     – Вот эту.
     Николь протянула клочок бумаги, на котором было написано: «Сообщи Барбаре, что я вернулся»…
     – Не может быть… – со слезами на глазах промолвила Барбара.
     – Я тоже не поверила, но узнала почерк… Именно его каракули. Он тебе записочки передавал, помнишь? И я вспомнила… И тут до меня дошло, чьи это были глаза! Это был он… С бородой его не узнать сразу, но это он…
     – Боже мой… Что мне делать? А если он заявится сюда? – разволновалась Барбара.
     – Ничего страшного… Заодно и поговорите. А то вы как-то странно расстались. И он сам куда-то пропал… Мне аж интересно стало – вот я и позвонила…
     – Всегда была чересчур любопытной, – укорила подругу Барбара.
     – А ты… Тихоня, бедная овечка, а сама…
     – Ну, хватит.
     – Согласна. Есть хочу, – промолвила Николь.
     – Скоро ужин. Я что-то тоже проголодалась, – произнесла Барбара, погладив себя по животу.
     Никки обратила на это внимание и развеселилась:
     – Да уж… заметно…
     – Что заметно? – встрепенувшись и начав себя оглядывать, спросила Барбара.
     – Покушать любишь, – пояснила подруга. – Как, впрочем, и раньше…
     – Это ты меня толстой назвала? – возмутилась дочь аристократов. – Сама ты жи…
     Николь перебила её и спокойно промолвила, сделав повелительный жест:
     – Ну-ну, ещё жирной коровой меня назови…
     – Не буду. Это некрасиво. Извини. Да, массы я немного набрала. Ничего не могу с собой поделать. Есть хочется. Пошли. Только держись со мной рядом. Никуда не отходи…
     – Это ещё почему? – полюбопытствовала Никки.
     – Потому что… так надо…
     – Поняла, опять хочешь мной воспользоваться, чтобы я прикрыла твою задницу большую… Как в старые добрые времена, – усмехнулась Николь.
     Действительно. Девчонкам всего по двадцать лет, а они уже имели шальное прошлое…
    
     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ: Грегори

     Хорошее учебное заведение было для детей богатых родителей. Со своей спецификой. Индивидуальными программами обучения. Планом развития. Дети посещали колледж с шести до восемнадцати лет. Можно сказать, светлое будущее для учеников было предопределено. Всех их потом должны были зачислить в какой-нибудь вуз. Такой, для избранных. Где взращиваются элиты. Всякие политики, бизнесмены, общественные деятели, управленцы самого высокого уровня и т.д. и т.п.
     И никаких проблем у этих детишек быть не должно было. Никаких!..
     И хороший парень по имени Грегори Пайл готовился к выпуску. Не сказать, чтобы он был всесторонне развит, имел широкий кругозор, острое критическое мышление и хорошие отметки по успеваемости. Нет. Его семья была тоже благородного происхождения. Просто не входила в сообщество, возглавляемое сэром Алистером Роздвиным. Но у них был свой круг общения. С определённым статусом и уровнем влияния. И молодой Грегори хорошо понимал, что сильно напрягаться во взрослой жизни ему не нужно будет, ведь он всем обеспечен. Поэтому можно позволять себе вольности. Жить свободно. Почти что безудержно. Ну, естественно в рамках приличий. Родители давно ему дали понять, что он может хоть на ушах стоять, но это никак не должно задевать репутацию семьи. Надо же, какие заботливые. Мнение окружающих и для них имело значение. Юный Пайл хорошо уяснил эту формулу успеха, поэтому во время учёбы, в целом, вёл себя прилично. А вот после с ним случались приключения…
     За девочками он бегать стал лет с четырнадцати. Да и они от него не отставали. А что, парень к восемнадцати вымахал высоким, плечистым. Единственная дисциплина, по которой у него была хорошая успеваемость – это физкультура. Спортивный паренёк был, девочкам такие нравятся. Да и компания в колледже подобралась неотразимых красавчиков, которые каждый день готовы были покорять сердца девушек (звучит немного пафосно). Им, кстати, в последний год учёбы даже стали неинтересны те, что посещали занятия с ними в одном колледже. Парни искали удачи за пределами учебной зоны. А почему бы и нет – им каждому уже по машине мамы с папами подарили. А кому и две…
     Как весело ребята проводили время. И всё-то у них было легко. Всё у них шло гладко. Оставалось просто закончить обучение, а это им было гарантировано происхождением. Всем ученикам это было гарантировано. Но это не означало, что можно перестать посещать учёбу. Поэтому все гуляки прилежно соблюдали правила поведения колледжа. Так было нужно. Никого за всё время оттуда не отчислили. Даже самых бестолковых – и тем позволяли получить диплом. А Грегори хоть и не был отличником, но всё-таки кое-что соображал. И учителя относились к нему хорошо. Ну а что с него взять? Родители за всё уплатили, а он хоть и слабо, но старается. Всё равно у парня прекрасное будущее. И так бы оно и было, если бы в один светлый день он не встретился взглядом с Барбарой…
     Это был удар молнии…
     Стрела Купидона пронзила ему грудь…
     Что за чудо? Почему он раньше никогда не обращал внимания на неё?.. Что не так с ней? Почему она так смотрит и не отводит глаз в сторону…
     Видели бы выражение лица Грегори… Лицо вытянулось. Моргать перестал. Остановился. Даже галстук поправил (старшим ученикам положено было носить пиджак тёмно-синего цвета и галстук).
     Тогда кто-то из друзей со смехом спросил:
     – Эй! Грэг! Чего столбом стоишь?
     Но тот не слышал больше ничего вокруг. И не видел. Весь мир для него остановился. И сконцентрировался лишь на девочке, сидящей на лавочке. На златокудрой красавице, которую он до этого совсем не замечал…
     Некоторые из девушек, с которыми Грегори имел общение, увидели его реакцию на Барбару – и им это не понравилось. Но какое ему было дело до чужого мнения! Он отбросил в сторону все сомнения, включил всё своё обаяние – и подошёл к Барбаре.
     Так и завязались их взаимоотношения.
     Причём, когда он сел рядом с Барбарой, сказав ей «привет», она промолвила:
     – Привет. А мы разве знакомы?
     – Давай исправим эту ошибку. Я Грегори Пайл…
     – Я знаю, кто ты. Ты в выпускном классе. О тебе все девчонки говорят…
     – И что говорят? – улыбнувшись, поинтересовался он.
     Барбара провела руками по своим волосам и ответила:
     – Что ты за каждой юбкой увязываешься…
     – Не правда. Я не такой. Я просто ценитель женской красоты. Я восхищаюсь красивыми девушками. Вот ты, по-моему, очень хорошенькая. Как тебя зовут?
     – Я хорошенькая? Хи-хи, – покраснела собеседница. – Я Барбара Роздвин.
     – Роздвин? Знаменитая фамилия. Мои предки когда-то имели дела с твоими. И почему же я не видел тебя раньше?
     – Потому что я только перешла в старшее звено.
     – Ох, красотка, тебя ждут незабываемые впечатления. Два прекрасных года. Можешь мне поверить. Жаль, что я не общался с тобой раньше. Что делаешь после учёбы?
     – Я ещё не решила. Моя соседка Николь зовёт гулять, но я…
     – Отличная идея. Мы с парнями устраиваем небольшой пикник. С костром и жареными сосисками… Пойдёшь с нами?
     – А Николь?
     – И её бери. И других девчонок зовите. Нас там много. Нам нужны девочки…
     – Звучит как-то пошловато, – промолвила Барбара, зачем-то взяв локон волос и приложив его к верхней губе, чтоб получились как бы усы.
     Вышло забавно. Оба рассмеялись.
     В общем, слово за слово, обо всём договорились, стали встречаться, часто бывать вместе в безлюдных местах… И довольно быстро это закончилось тем, что…
     Мы, кажется, уже знаем…
     Родителям Грегори не нужны были проблемы с родителями Барбары. На пустом месте возник конфликт интересов. Молодые парень и девушка ни о чём не думали, кроме своего удовлетворения. А то, что их поведение и последствия никак не вписываются в распорядок жизни их семейств – так это их не волновало…
     Это сильный удар по благонадёжности как той, так и другой семьи. Добрачные отношения не приветствовались, но не порицались в семье Пайл. Единственным условием было соблюдение правил безопасности. У Роздвинов же имелись немного иные понятия на этот счёт. И может быть, если бы Грегори был их сыном, то никаких бы проблем и не возникло, но у сэра Алистера и леди Мелинды была дочь. И по принятым в том сообществе, в котором они состояли, установкам девушка должна блюсти свою нравственность, а тут вышло всё иначе…
     Пришлось договариваться.
     Грегори должен был исчезнуть из жизни Барбары навсегда. Таково было условие. Или он сядет в тюрьму за связь с несовершеннолетней. Но Роздвины не намерены были доводить дело до скандала и суда, потому что им не нужно было этого. Всё должно остаться в тайне. Только между ними. И на этом покончено. Пайлы не стали упрямиться. Они понимали, что родниться с Роздвинами они никак не могут. Эти семьи существуют в разных социальных кругах, хоть и на одном уровне. Редко они пересекаются, но не контактируют. Роздвины тоже не собирались отдавать свою дочь за кого-то, кто не вхож в их клуб.
     Всех устроило бы, если бы этого ничего не случилось. Но оно произошло. Поэтому удалось быстро договориться. Барбару забрали из колледжа. А Грегори…
     – У нас есть алмазные шахты в Южной Африке. Поезжай-ка ты туда, сынок. Заодно уму-разуму поучишься. Хоть что-то будешь уметь…
     – Но отец! – вскипел сын.
     – Что «отец»?! – ответил также папаша.
     Они, кстати, были похожи. Практически одно лицо.
     Лорд Джеральд Пайл сурово проговорил:
     – Ты перешёл черту. Сделал то, чего не следовало. Теперь пришёл час расплаты. И мы легко отделались! Хуже было бы, если бы тебя посадили! И мы бы ничем тебе не помогли! Твоя жизнь была бы сломана! И наш престиж…
     – Да толку от вашего престижа! Я люблю её! – крикнул Грегори.
     Мать и отец тогда снисходительно на него посмотрели. Потому что знали, что сама Барбара столь сильных эмоций не испытывает…
     Парень был горяч. Отчаян. Смел… По крайней мере, он так думал о себе. Но недостаточный опыт в делах житейских сыграл свою роль. Ему пришлось подчиниться обстоятельствам, которые играли не в его пользу.
     Грегори уехал в Южную Африку, где пробыл больше трёх лет. Условия там были не лучшие. Удобств практически никаких. Никто не даже пытается угодить. Кругом хмурые здоровенные  мужики, которые только одним взглядом могут убить. Им, кстати, никто не сказал, что за мальчишку сюда привезли. Лишь было упомянуто, что сам хозяин попросил присмотреть за парнишкой. Ну, ладно. Будет сделано…
     В Африке Грегори научился тому, чему бы никогда и не подумал учиться. Это не его жизнь. Он поначалу кричал и капризничал, пробовал качать права, говоря, что он сын лорда Пайла, но после пары увесистых подзатыльников от начальника прииска, успокоился.
     Делать нечего. Надо выжить. Нужно обучиться этому поскорее, иначе он сдохнет тут. И больше никогда не увидит свою любовь… Только такая установка помогла Грегори пройти и огонь (однажды был жуткий пожар, весь лагерь сгорел, еле ноги унесли), и воду (пару раз река выходила из берегов и был потом – тоже неприятно, особенно, когда крокодил норовит откусить тебе ногу или руку), и массу других невзгод. Он научился добывать пищу. Охотиться. Стрелять. Ловить рыбу. Самостоятельно готовить. Несколько раз он даже участвовал в рейде на местных браконьеров, которые вздумали воровать добытые алмазы. Он даже парочку таких лично подстрелил. Кто бы мог подумать, что сын богатых родителей превратится за столь короткий срок в настоящего мужчину. Станет добытчиком. Тем, на кого можно положиться.
     Он стал своим для всех, кто работал на шахтах, добывая алмазы. Он и сам привык к обстановке, перестав вспоминать прошлые детские шалости. Но не забыв имя той, из-за которой он сюда попал. Нет, мужики брали его с собой на гулянки. Он имел некоторые связи с местными женщинами, но Барбара ни на минуту не покидала его сердца. Она постоянно была у него перед глазами… Её улыбка… Её волосы…
     Однажды вечером начальник прииска, здоровенный дядька с густой бородой, сказал  Грэгу, как его тут все стали называть:
     – Парень, ты постоянно грустишь. С самого первого дня заметил твой взгляд… Я его узнаю всегда. Сам таким был. Да-да, и со мной это было, сынок… Давно это было… Но попав сюда, я привык к этому месту… Я забыл о своей мечте. Мы все, – он указал на других мужиков, занимающихся кто чем, – забыли истинный смысл своего существования, но ты, парень, ты ещё молод, полон сил, ты заработал тут много денег, тебе на всю жизнь хватит. И останется ещё. И на мечту тоже хватит. Хватит тут торчать. Перестань сомневаться. Сомнения убивают мечту сильнее, чем любое препятствие или неудача. Собирай манатки и проваливай! Хватит тут торчать!
     Он толкнул Грэга в плечо, что тот аж с места повалился.
     – Но… Мой отец… Я не могу…
     – Можешь! Всё ты можешь! Ты папенькин сынок или мужчина? – грозно спросил начальник прииска.
     – Я…
     – Только без сомнений…
     – Я мужчина!
     – Тогда делай, что нужно! И чтобы духу твоего тут больше не было!
     Грегори за всё время пребывания здесь ни с кем никогда откровенно не разговаривал. Никто не знал о его личной трагедии. Эти слова, сказанные неотёсанным волосатым мужиком, были самыми тёплыми и дружескими за всю его короткую жизнь. И самыми вдохновляющими…
     Глаза Грегори вновь блеснули надеждой – и он внял советам старшего товарища…

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ: Вечер встреч

     Медленно и верно день стал подходить к концу. В целом, он прошёл спокойно. Гости вели себя прилично, по пустякам ни хозяев дома, ни обслугу не беспокоили. Прогуливались, беседовали друг с другом, обсуждали предстоящий праздник. Кто-то с кем-то говорил о бизнесе, про политику, религию. Некоторые из участников общего сбора читали старинные книги из библиотеки сэра Алистера.
     Никаких серьёзных происшествий.
     Граф Джошуа после утренней словесно-психологической разминки с сэром Алистером, скрылся в тень, проведя остаток дня в уединении. Его супруга очень не поняла такое поведение:
     – Что, и нам с Патриком прикажешь сидеть в четырёх стенах?
     Вопрос был задан с претензией, мол, как это вообще возможно…
     Граф, читая какую-то книгу, рассудительно ответил:
     – Это было бы не справедливо по отношению к вам обоим. Поэтому вы вольны делать всё чего изволите, а я свою часть миссии на сегодня выполнил…
     Графиня Беатрикс не поняла его слов, гордо подняла подбородок – и ушла, забрав с собою внука.
     – Вот и пусть там один торчит, а мы прекрасно пообщаемся с нашими друзьями, правда, Патрик?
     – Так точно, бабуля. А когда обед?..
     Да, кстати, внучок верно подметил. Что с приёмом пищи? Будет ли опять накрыт большой стол? Предполагается ли, что все гости опять соберутся вместе?..
     Поскольку паренёк в первый раз приехал на торжество, он просто не знал, что лишь вечерние церемонии требуют коллективного присутствия. Утренние и дневные проходят без каких-либо сложностей. Можно уверенно сказать, что утро и день не имеют для этого круга лиц важного смыслового значения. Поэтому и завтрак, и обед все они провели по-разному. Кто у себя в комнате, кто за столиком на улице (их специально поставили для этого), кто-то устроил трапезу где-то в лугах. Михал Павлович, например, на конюшне хорошо провёл день. Так до ужина там и проторчал. И с пользой: научился держаться в седле. Спасибо Смиту – оказался хорошим наставником. И пригласил опять.
     – Ну, если мистер Роздвин ничего для меня не придумает… – скромно проговорил Михал.
     – Перестань, они и думать о тебе забыли. А вообще… – Смит, сняв кепку, заговорщицким тоном, чуть наклонившись к ученику, добавил: – Приходи, как стемнеет. Тут девочки будут – развлечёмся…
     – Ну… Даже не знаю… Я подумаю… Ладно, мне пора. Спасибо, что научил.
     Они пожали руки и расстались.
     Михал Павлович, ощущая приятную усталость, бодрым шагом пересёк поле и, приближаясь к дому, увидел, как ему показалось, странноватую картину: на заднем дворе расселось несколько десятков людей за восьмиугольными столиками. Это, наверное, те самые гости, которые прибыли вчера, быстро сделал вывод Михал, пожал плечами и решил, что будет лучше, если его не заметят.
     Но его заметили…
     Когда он стал обходить всех стороной, вдруг откуда-то перед ним нарисовался Жозеф, этот экстравагантный художник из Галереи.
     – Ба! Мишель! – обрадовался он.
     – Ой, вы меня напугали… А что это вы без красок и кистей? – зачем-то спросил Михал.
     – Оставил их, – отмахнулся художник. – А я весь день о вас размышлял…
     – Обо мне? Ну, право, не стоит. Слишком много чести для такого простого человека как я…
     – Не надо скромничать, – подхватив Михала за руку и двинувшись с ним вперёд, промолвил Жозеф. – Я сегодня весь день искал вдохновения. Я творческая натура. Я не могу без музы! Для меня тоска, когда я не созидаю… Ах, какие муки приходится испытывать, когда тебя одолевает духовный голод… Вы меня понимаете?
     – В некотором смысле, – дал уклончивый ответ Михал. – Но как вы сюда попали? Я же вас у фонтана оставил? Вы нарисовали…
     Художник с обидой в голосе прервал собеседника:
     – Художник пишет, а не рисует.
     – Ах, да, простите моё невежество. Так вы написали?.. – поправился молодой человек.
     Жозеф заулыбался:
     – Всё насмарку… Но не надо печалиться. Есть и хорошая новость… У фонтана у меня никак не шла работа. Всё получалось плохо и ненатурально. Халтура какая-то. Я так не привык…
     – А, вот оно как… – припомнив картины с выставки, протянул Михал.
     – Да-да, именно так. Я стал искать чего-то, от чего испытаю экстаз… Я бродил весь день по округе. Я даже ни ел ничего! Просто забыл! Представляете? Я уже думал, что так ничего и не повстречаю. И истощённым, и физически, и душевно, вернусь в особняк, но тут…
     Жозеф остановился, посмотрев Михалу в глаза.
     – Я встретил вас.
     – И?..
     – Верите ли вы в предназначение, Михал Павлович? – спросил художник.
     – Может быть…
     – И я верю! И я встретил тут вас! Я должен написать ваш портрет! В Галерее я не был серьёзен, когда сказал об этом, но эта мысль так и осталась в голове… Именно с ней я и приехал в поместье Роздвин, но зачем-то решил отвлечься глупыми пейзажами. Я понял свой промах. Диссонанс сознания и подсознания. Я хотел одного, а стал делать другое… И как я счастлив, что вы шли именно сюда! Сама Вселенная позволила нам встретиться…
     Михал хотел как-то отказаться, но художник не позволил:
     – Знаю-знаю, вам может показаться такое предложение чересчур нестандартным, но не комплексуйте и не стесняйтесь. И не говорите, что только богатых и знаменитых помещают на картины. Не только. И вы будете одним из таких. Получится прекрасная работа. Я вас уверяю. Это для моей личной коллекции. Обещаю не выставлять ваш портрет на публичное обозрение, не продавать и завещаю его вам или вашим родственникам после того, как отправлюсь на небеса…
     Жозеф смиренно сомкнул ладоши у груди и посмотрел ввысь.
     У Михала Павловича просто не было рационального довода, чтобы не согласиться.
     – Тогда давайте договоримся! Я всё подготовлю! Настроюсь. Я взволнован, а это может помешать работе. Но мы сделаем это. До начала всех церемоний нам очень надо успеть… 
     – Ну, ладно… Я, наверное, пойду, а то весь день на конюшне провёл…
     – Ах, я тоже люблю коней… Там вас и буду писать… Как вариант, надо подумать…
     Михал не заметил, как они дошли до ужинающих гостей.
     Первым к ним подбежал сэр Алистер.
     – Господи, Михал Павлович, заставляете тревожиться. Где вы пропали?
     – Наш иностранный гость учился верховой езде, – похлопав Михала по плечу, сказал Жозеф.
     – Хоть бы предупредили. Мне с вами надо поговорить…
     – Прямо сейчас? Мне бы переодеться, а то я… Неподобающе выгляжу. Пропитался запахом…
     – Ой, да бросьте вы, что мы, не знаем, как пахнут кони… – сыронизировал художник.
     Сэр Алистер грубо сказал тогда:
     – Шли бы вы, Жозеф…
     – Да-да, мне пора. Михал Павлович, до скорого.
     Художник упорхнул.
     – О чём это он? – спросил сэр Алистер.
     – Портрет мой хочет написать.
     – А, да, он говорил. Так вот… – Сэр Алистер оглянулся на гостей и увидел смотрящего в его сторону графа Джошуа. – Вы к нам на ужин присоединитесь? – быстро был задан вопрос.
     – Может, я лучше у себя? А то пока сброшу с себя эту одежду, пока приму душ…
     – Хорошо. Давайте тогда…
     Тут к ним приблизился граф и промолвил:
     – А что это вы тут шепчитесь вдали ото всех? Алистер, кто ваш друг?
     – Это… Это… Это мой гость, Михал Павлович… – представил того аристократ.
     – Михал? Из Восточной Европы? Русский? – моментально спросил граф, но тут же отшутился: – Не обращайте внимания на мою мнимую подозрительность. Так уж воспитан. Я граф Джошуа Кроуфорд. К вашим услугам…
     Старый граф пожал Михалу руку, но не отпустил, притянул к себе и задал вопрос:
     – Что вам этот хитрый лис предложил?
     – Граф, ваши шутки сейчас неуместны, – сказал сэр Алистер.
     – Да-да, вы правы. Михал Павлович, это уж у нас, дворян, такие причуды. Я не хотел вас обидеть. Но вы имейте в виду… Сэр Алистер ещё тот лис. Но мы с ним скоро породнимся домами, ха-ха-ха… Пойдёмте…
     – Я? – удивился Михал.
     – Да-да, вы. Я вас со всеми познакомлю…
     – Но я весь грязный… Потный…
     – Ничего страшного, мы сами не чище вашего, ведь так, Алистер?
     Хозяин дома решил утихомирить разошедшегося графа:
     – Джошуа! Вы ведёте себя некрасиво по отношению к моему гостю! Он вправе в моём доме делать то, что считает нужным. И прав он. Если он считает, что своим видом смутит остальных, то пусть поступает так, как велит ему сердце…
     – Боже, сколько страсти, – с сарказмом произнёс граф. – Михал, дорогой мой, не подумайте, что я хочу как-то вас скомпрометировать. Нет, вас нет… Но ладно. Ещё успеется. Господа…
     Граф Джошуа откланялся.
     – Позор какой, – посетовал сэр Алистер. – Безумный старик.
     – Ну, у всех свои причуды. Я, давайте-ка, скроюсь, пока меня ещё кто-нибудь не увидел…
     – Отличная идея. И если не затруднит – могли бы вы не покидать своей комнаты до завтра?
     «Странная просьба», – подумал Михал, но не усмотрел в ней какой-либо сложности для себя, дав слово, что хлопот не возникнет.
     Сэр Алистер поблагодарил его.
     Здорово.
     Теперь только добраться до своих покоев…
     Михал уже подходил к дому с парадного входа. Никого. Очень хорошо. Можно незаметно пройти, но…
     Из дому ему навстречу вышла Николь, которая спросила:
     – Кто вы, мистер?
     Полная девушка с заинтересованностью уставилась на мужчину.
     – Это Михал Павлович, наш гость. Он из другой страны, – проговорила подоспевшая Барбара. – Вы откуда? – задала она вопрос Михалу.
     – С конюшни. Учился ездить.
     – Успешно?
     – Надеюсь, больше падать не буду, – сказал Михал Павлович и улыбнулся.
     – От вас разит, конечно… – промолвила Барбара с гримасой отвращения.
     – Ты в своём уме?! – произнесла Николь. – С вами всё хорошо, Михал, – кокетливо промолвила она.
     – Спасибо, но я всё же к себе…
     Он ушёл.
     Николь оживлённо проговорила:
     – Какой интересный мужчина, где ты его нашла?
     – Это не я. Это папа…
     – Специально для тебя?
     – Вот ещё! – возмутилась Барбара. – Он старше меня. Простолюдин. И вообще… Не в моём вкусе…
     – Тогда, может, я с ним…
     – Что за вздор! Пойдём уже…

     Михал Павлович благополучно добрался к себе. Если бы не эти встречи по пути – так вообще было бы шикарно. Но трудно оставаться незаметным в месте, где собралось столько народу. И если бы он знал, что кое-кто ещё за ним наблюдал издали, то, возможно, настроение не было бы таким приподнятым…
     А ведь за ним действительно велась слежка…
     Это был тот самый странный бородатый сотрудник гостиницы. Но теперь он переоделся под местного крестьянина, надел шляпу…
     Вы же уже поняли, кем был этот человек?..

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ: Зачем девушки пошли в обход

     Как было сказано ранее, день для всех гостей поместья прошёл довольно ровно. Все как будто и ждали вечера, чтобы собраться вместе. А ведь так оно и было. Таков был протокол мероприятий, если коротко. У сообщества, которое возглавлял сэр Алистер, существовало специальное расписание, согласно которому совершались те или иные обрядовые действия. Имелась некая последовательность, которая не выглядела чем-то чётким и структурированным на взгляд дилетанта. Ну, когда все съехались – накрыли большой стол. Ну, потом, конечно, ритуал в поземной части особняка – бывает. Тут люди богатые, со странностями. Затем второй день…
     Хорошо, что до главного праздничного события не нужно было устраивать чего-то сложного. Нужно лишь было отдать дань соблюдаемым традициям…
     Ох уж эти традиции… Некоторые своей историей уходят в глубину веков. Связаны с чем-то знаменательным. Верованиями. Происшествиями. Хотя есть и такие, которые просто выдуманы из ничего. Скажем, двое или трое человек встречались где-то в определённом месте на протяжении долгого времени. Так вот и появилась традиция. Было их два или три, а потом четыре, пять – да так и разрослось всё до большого фестиваля. Могло же быть и так? Могло, кто бы спорил. А по мере расширения появились разные детали, так сказать, под базис была подогнана надстройка, стали следить за движением небесных светил. А что? Празднично, весело, всем хорошо…
     И может быть, именно на основании неких подобных (без подробностей) причин и возникла традиция ужина под открытым небом за восьмигранными столиками…
     Гости с нетерпением ожидали вечера.
     Кто-то даже нервничал. До того не терпелось…
     Особенно дёргался из стороны в сторону сэр Алистер. Ему не очень хотелось вновь повстречаться с графом Джошуа, поэтому пришлось заняться некоей письменной работой в кабинете. Рутина, конечно, но ничего не поделаешь. На самом деле он ждал известий от сэра Малкольма, который увлечённо мудрил с гороскопом, пересматривая дни, в надежде устранить ошибку в расчётах, но, видимо, звездочёт из него был всё-таки не ахти. Может быть, ему бы мог помочь мистер Хьюз, который кое-что соображал в астрономии в силу своих обязанностей помощника-ассистента. Ему нужно было обладать всесторонними знаниями, потому что поручения хозяина часто носили специфический характер. Ответы надо было находить быстро, а для этого необходим багаж знаний. Обладание информацией и умение ей пользоваться. Интерпретировать в свою пользу в зависимости от внешних факторов. В общем, Монти мог бы что-то полезное подсказать, но у него, можно так выразиться, был выходной. Да и сам он не стремился демонстрировать свои навыки сегодня. По сути, у него выдался свободный денёк – и можно пораскинуть мозгами о чём-нибудь…
     О чём же? Да о разном. Вот, например, хитрый пройдоха граф Джошуа еле мог усидеть на месте. Его так распирало от собственного превосходства, он ощущал себя хозяином положения… Эх, он так и представлял, что накинул лассо на шею сэра Алистера и готов уже затянуть петлю, а жертва стоит и не шелохнётся, ведь малейшее движение может стоить жизни, а сам граф держит эту ментальную верёвку и испытывает невероятное наслаждение от того, что противник попал в роковую зависимость от его воли…
     Как же это повышает самооценку…
     Так бы граф и предавался мечтаниям, но близился ужин, а он ещё хотел поговорить с дочкой Роздвинов, которая словно прячется ото всех. Что соответствовало действительности. Если до появления Терезы, Барбара Роздвин с детства принимала участие в празднествах. С каждым годом, по мере взросления, её всё ближе и ближе подводили к главному таинству, то приблизительно три года назад она прекратила появляться даже на первом собрании. И на торжественном шествии, и народно-ремесленном фестивале с песнями и плясками. Мама с папой постарались, чтобы о её присутствии, а точнее – отсутствии, перестали думать. И никто и не думал. Ну, кроме старого графа, который действовал, соблюдая все принятые в сообществе правила. И ведь он был прав, ибо так велели догматы и условное священное писание. Условным оно было потому, что не являлось в прямом смысле священным. Написано кем-то давно, что никто и не помнил. Ни его содержания, ни имени автора. А соблюдение всех положений носило формальный характер. Главным было сохранение атмосферы прошлого. Для чего – вряд ли кто-то мог объяснить. Даже граф Джошуа, один из старейших членов клуба. Но в отличие от большинства он хорошо знал все принципы и порядки. И в случае, если требовалось доказать свою правоту, он всегда ссылался на цитаты из книг. И оспорить его мнение было просто невозможно из-за этого.
     Граф Джошуа не собирался отступать. Прошлогодний казус на ночном обряде даже не пошатнул его решимости. Время пришло. Его внук достиг возраста вступления – это прям такой термин у них водился. И старшая дочь сэра Алистера и леди Мелинды тоже созрела. Всё сходилось, всё сочеталось. Вычисления были сделаны ещё много лет назад, когда Патрик и Барбара были младенцами. И как бы родители девушки не противились, граф всё же занимал сильную позицию, ибо следовал предписаниям. И намеревался достичь успеха…
     Он решил найти Барбару и переговорить с ней наедине. Подготовить её. И чтобы никто не мешал. Особенно близкие родственники. Ближайшие…
     Граф спускался по лестнице. И там встретил Николь, которая как раз только приехала.
     Она поприветствовала его.
     – И вам, и вам… Не узнаю вас, милочка, старый стал, уж простите…
     – Хи-хи, я Николь, школьная подруга Барбары.
     – Ах, да-да, очень рад, – изобразив, что вспомнил, кто перед ним, сказал граф. – А где, кстати, она?
     – Не знаю.  Наверное, у себя. До свидания.
     Николь откланялась.
     Старый граф решил проверить догадку подруги Барбары. Найдя первую попавшуюся служанку, он узнал, где находится комната старшей дочери хозяина дома – и отправился туда. И именно от него и пряталась Барбара, когда прибежала к Николь. Потому что Граф чуть-чуть не застал будущую невестку (он так думал о ней – уверенно и непоколебимо) у себя, но замешкался на повороте – и Барбара сумела выскочить, заметив его силуэт, и убежать. Не хотелось ей столкнуться с ним, ибо знала она его намерения – и никак не желала в них принимать участия. И ведь родители обещали ей избавление от навязанного по рождению и гороскопу долга. Барбара не верила в предначертание звёзд. Да и не соответствовала уже девичьей чистоте, в которой и должна была принять на себя избранную роль.
     Нет. Барбара просто не могла быть той… Уже не могла…
     Но разве объяснишь такое графу? Скандал разразится – чего все бы хотели избежать. И если в случае с Грегори проблемы были быстро улажены и её, и его родителями, то отвязаться от семьи Кроуфорд как-то не выходило…
     Барбара не стала описывать своё положение подруге, когда они отправились ужинать. Но чтобы не столкнуться с кем-либо ещё, чтобы не выслушивать расспросы разные, она решила дождаться, когда все гости окажутся на заднем дворе, а сама с Николь  обошла бы особняк, выйдя через парадный выход. Так она рассчитывала, что все усядутся, предадутся вкушению пищи – и не заметят её. Может, такие сложности и были бы не нужны, не будь тут Николь, а перед ней как-то неудобно. Она же приехала. Не держать же её взаперти – подозрения возникнут.
     Короче, делать было нечего, есть хотелось – вот и присоединились ко всем.
     А там…
     Гости и хозяева чинно сидели по местам. Обслуга подносила блюда. Любо-дорого посмотреть, как красивые, богатые, высокородные, воспитанные представители высшего общества, соблюдая все правила этикета, элегантно управляются столовыми приборами. В их плавных движениях чувствовалась уверенность и чёткая последовательность. Вот когда Михал Павлович в первый день своего пребывания в поместье сидел за одним столом со всей семьёй Роздвин, ему, конечно, было сложно ориентироваться в трудном искусстве владения ножом и вилкой (хорошо, Монти помогал). Возможно, сейчас ему было бы легче справляться, но он предпочёл избавить себя от участия в этот раз. Да, собственно, его отсутствие никого особо не волновало. С ним и знаком-то был только Жозеф, который, перекинувшись с Михалом несколькими фразами, уже и забыл о нём, уплетая что-то вкусное и рассуждая об искусстве. А вот граф Джошуа, заметивший неизвестного мужчину, заподозрил что-то неладное…
     Вернувшись за стол к супруге и внуку, он ворчливо проговорил:
     – Эти Роздвины что-то задумали…
     – Перестань, дорогой, – попросила графиня Беатрикс. – А кто был тот молодой человек, с которым ты сейчас разговаривал?
     – Некий Михал Павлович. Друг сэра Алистера из Восточной Европы. Подозреваю, что русский, – проговорил старый граф  с гримасой неприязни.
     – С чего ты это взял? – игриво задала супруга новый вопрос.
     – Потому что чутьё меня никогда не подводило… Русских нам только тут не хватало… Жди неприятностей…
     Он посмотрел на уплетающего за обе щёки какое-то блюдо внучка, тяжело вздохнул – и сам стал есть…
     – Ооооо, это шедевр кулинарного искусства! – отведав первого, с восхищением промолвил сэр Малкольм.
     Он сидел рядом с хозяевами, пребывая в хорошем настроении. Чего не скажешь ни о сэре Алистере, ни о его жене, у которых в глазах и позах застыла некая тревожность, которую они пытались не выказывать. Получалось вполне естественно. Остальные не заметили.
     – А что там Михал Павлович? – спросила Мелинда.
     – Что? Ничего…
     – Где он пропадал?
     – На конюшне, езде учился…
     – Нашёл время, – сказала Мелинда, выпив немного вина.   
     Тут подошли Барбара и Николь. Причём сделали это так, что их никто не увидел.
     – О, боже, девочки! – удивился папаша.
     – Николь! – обрадовалась мамаша. – Как давно тебя у нас не было!
     – Сэр, леди, – поклонилась та. – Учёба. Простите меня…
     – Ну, что ты, что ты, садись… – приветливо сказала Мелинда. – Барбара, почему ты нас не предупредила?..
     Дочь промолвила сдержанно:
     – Потому что вы, мама и папа, тоже меня о многом не предупреждаете… И вчера…
     Она вспомнила о ночном происшествии – и ничего не стала добавлять.
     – Давайте уже поедим, – предложил сэр Алистер, дав отмашку слугам, которые тут же принесли тарелки. – Николь, ты останешься у нас на праздник?
     – Да, если позволите. Я так соскучилась по всем этим старинным шествиям, фестивалям и прочему… Жизнь в большом городе утомляет…
     Глава семейства улыбнулся:
     – Ну, в этом году нам будет, чем всех удивить…
     Слова его прозвучали немного загадочно, но таков уж был сам сэр Алистер. По крайней мере, старался так выглядеть.
     – Ох, ка интригующе, не терпится увидеть…
     – Скоро, всё скоро… – отвлёкся от еды сэр Малкольм. – Простите мою невнимательность, уж очень вкусно… – отерев рот салфеткой, сказал он. – Вы школьная подруга Барбары? Я вас помню…
     – Я вас тоже, – ответила вежливо Николь. – Вы, вроде, разбираетесь в звёздах…
     – Немного. Могу вам гороскоп составить.
     – Правда? – удивилась пышнотелая девушка.
     – Правда, – ответила за него Барбара. – Но это не точно.
     Родители взглянули на дочь с укором, а астролог перевёл всё в шутку:
     – Да-да, огрехи и недочёты случаются…
     – Иногда, – тут же вставил слово сэр Алистер, немного покашляв в кулак.
     Никто из сидящих за этим столом, кроме сэра Малкольма, не понял, что хозяин дома на самом деле имел в виду. Астролог сразу же почувствовал себя сконфуженно. Его можно было понять. Ошибка в датировке важного для сообщества события – это существенный удар по его профессионализму. В глазах соратников он бы сильно потерял в авторитете, ведь многие ему доверяли. Были и те, кто относился к нему снисходительно, а кто-то (например, граф Джошуа) и вовсе считал мошенником, но такие находились в меньшинстве и весомых аргументов против деятельности сэра Малкольма у них не было. Поэтому он и оставался, если не ключевой, то уж точно весьма важной фигурой в их клубе по интересам.
      Попасть впросак на том, на чём он руку набил – это вдвойне обидно. Но виду подавать нельзя. Нужно выкручиваться из положения. Сэр Малкольм, кстати, думал о переносе всех мероприятий, но прикинув, сколько сил было потрачено, пришёл к выводу, что продуктивности от такого хода будет мало. В конце концов,  привязка к положению небесных тел больше носила символический характер. С практической точки зрения здесь не содержалось большого смысла. Да, возможно, какие-то течения космической энергии, зацикленные и синхронизированные в пространстве-времени, и дают какой-то позитивный прирост какого-либо потенциала, но в данной конкретной ситуации проку от этого эффекта было мало. Участники организации, выражаясь канцелярским языком, уже собрались. Отменять съезд? Негатива потом не оберёшься…
     Поэтому, когда сэр Алистер покашлял, сэр Малкольм широко улыбнулся и проговорил:
     – Я сегодня весь день корректировал свои прогнозы, занимался более точной настройкой соответствия…
     – Да вы что?.. – притворно удивился глава сообщества. – А я-то гадал, чем же вы таким важным заняты…
     – О, да, работа очень важная, – напустив важности, ответствовал звездочёт.
     – Ох, как это интересно, наверное! – с восторгом проговорила Николь.
     – Не обольщайся, подруга, – устало сказала ей Барбара.
     – Дочка! Что ты всё иронизируешь! – сделала той замечание мать.
     – Нет-нет, – тут же произнёс сэр Малкольм. – Барбара в какой-то степени права. Я допустил ошибку…
     Сэр Алистер покраснел от страха за то, что болтливый астролог сейчас всё расскажет…
     – Я немного поторопился, – продолжил сэр Малкольм. – Вы же знаете, я уже много лет определяю точную дату. Часто случаются смещения. Приходится вплоть до минут вести подсчёты. Так каждый год случается. Сами знаете…
     – Да-да, конечно-конечно, – тут же подтвердил сэр Алистер.
     – Вот, именно! Если в том году мы где-то на неделю раньше отмечали событие, а два года назад… – Тут он обратил внимание на недовольный взгляд хозяина дома. – Ну, не буду всех утомлять… Скажу коротко: у нас в запасе ещё два дня. И завтра можно провести торжественные скачки…
     Мелинда чуть не поперхнулась.
     – Ох, с вами всё хорошо? – похлопав леди по спине, спросила Николь.
     – Да-да, деточка, всё нормально… Какие ещё скачки? – задала Мелинда вопрос, вытаращив глаза.
     – Те самые, – ответил сэр Алистер. – Я правильно понял?
     – Да-да, всё верно, – отметил сэр Малкольм.
     – Барбара, а что за скачки? – тихо обратилась Николь к подруге.
     Та устало ответила:
     – Ну, часть мероприятия… На конях езда…
     – Ой, а можно и мне на лошадке покататься? – В глазах Николь сиял восторг. – Я так давно мечтала…
     Ну, вот как можно отказать такой доброй румяной девице? Правильно. Никак.
     Ощутив прилив гормонов радости, Никки вдруг задала ещё один вопрос:
     – А где Тереза? Ваша младшенькая? Большой уж стала совсем, наверное…
     Мелинда посмотрела на мужа, который, отпив немного красного вина, сказал:
     – Наша малышка уже спит.
     – Ну, завтра тогда её повидаю, да, Барбара? Покажешь мне сестрёнку?
     – Конечно, Никки. Поиграем вместе…
     В словах Барбары не было никакого энтузиазма.
     – Так, нам уже пора, – произнёс сэр Алистер, встав из-за стола.
     Он вышел в центр поляны, на которой проходил ужин и обратился ко всем гостям:
     – Друзья мои! Спасибо за ваше терпение и ожидание. Всё идёт своим чередом, как и положено. Воздадим хвалу Высшим Силам!
     Сэр Алистер посмотрел вверх.
     Гости встали и повторили за ним. Лишь Барбара и Николь остались сидеть, хотя толстушка хотела присоединиться, но подруга её остановила:
     – Ты-то куда?
     – А что? Это же церемония, да? А мне надо?..
     – Не надо, – отрезала Барбара.
     Через минуту или побольше сэр Алистер вновь взял слово:
     – Я всех благодарю. Завтра у нас большой день. Наш астролог сэр Малкольм всё перепроверил. Завтра день скачек. Так что будьте все готовы…
     Некоторые из гостей даже обрадовались новости. Кто-то отнёсся к ней нейтрально. И лишь граф Джошуа попытался повозмущаться:
     – Это отступление от протокола… Скачки никогда вперёд первого шествия не проводились!
     – Дорогой, – сказала ему супруга, – не будь таким формалистом и ретроградом. Какая разница, что раньше, а что позже?
     – Ну… Правильная последовательность позволяет…
     Граф задумался…
     – Дедушка, а кто решил, что такая последовательность правильная?
     – Не знаю, – ответил граф. – Припомнились некоторые отступления от регламента… Да, пожалуй, ничего страшного…
     Если уж самого подозрительного члена клуба удалось убедить, что всё идёт по верному пути, то можно и не переживать за общий исход торжества.
     Завтра интересный день. Надо подготовиться.
     Леди Мелинда и сэр Алистер проводили всех гостей, отдали последние распоряжения для прислуги и сами тоже отправились к себе.
     – Я не поняла, почему скачки… – промолвила Мелинда перед сном.
     – Давай допустим немного импровизации в наше дело, Малкольм знает, что нужно, – сказал ей муж.
     Возможно, он был прав. Возможно, так оно и было. Но то, что звездочёт на ходу выдумывал, как выпутаться из положения, которое, если не начать исправлять, усложнится до неприятных выяснений отношений с другими участниками собрания.
     Сэр Алистер не стал объяснять это жене.

     Девушки после ужина прошлись по аллее, прилегающей к особняку, подышали свежим вечерним воздухом перед тем, как вернуться в дом.
     – Эта жара просто невыносима, – сказала Николь.
     – Сейчас прохладно, – заметила Барбара.
     – Чем займёмся?
     – Пойду к себе. Надо подумать…
     – А я?
     – И ты иди в свою комнату…
     – И что мне там делать?
     – Спать ложись.
     – А почему ты меня не приглашаешь к себе? – спросила Николь. – У тебя там опять бардак?
     – Нет. Мне надо побыть одной. Подумать…
     – Нууу… Скукотища какая-то. Надеюсь, на скачках будет веселее, – добавила Николь, попрощавшись с подругой.   

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ: Союз

     Когда Дебра убежала от Монти, он ещё какое-то время оставался неподвижным. Словно застыл. Его мозг посетила необычная мысль, которая его самого удивляла и даже в какой-то степени восхищала. Весь день он маялся от безделья. Хозяин не нагрузил какими-то задачами. Накануне большого праздника у Монтгомери всегда получались непродолжительные каникулы. Этот день был одним из них. Свободное время, когда можно подумать о чём-то важном. На самом деле думы Монтгомери не были эфемерными или обобщёнными, а носили вполне конкретный характер и касались того, что он видел вчера. И это была проблема. Для него. Но как устранить её – он не мог сообразить. Ведь Михал Павлович не просто человек с улицы. Он здесь по личному приглашению сэра Алистера. А раз иностранец гость, то с ним нужно вести себя соответственно. Ведь кого попало в этот дом не пускают…
      Монтгомери и не надеялся, что решение окажется таким очевидным. Оно буквально было перед ним всё время. Нужно лишь было повнимательнее присматриваться к деталям. Он понял, что ошибочно воспринял Михала не всерьёз. Может быть, тот и сам не осознавал своих поступков, но если у сэра Алистера был какой-то план, то это могло сыграть в пользу аристократа. Монти не знал замысла господина. Может, он и не касался гостя и дочери сэра Алистера. Тогда вообще без разницы, что было сокрыто от помощника. Факт того, что мистер Хьюз не был посвящён во что-то, уже порождал недоверие. И если между ним и хозяином появится какая-то дистанция, помеха, встанет третий лишний – то все мечты Монтгомери пойдут коту под хвост. И когда он перекинулся несколькими фразами с Деброй и та в некоей тревоге скрылась прочь, ему вдруг кое-что отрылось…
     Нужно лишь было дождаться вечера, когда дом успокоится. Когда аристократы поужинают, улягутся спать. Надо было дождаться возвращения старшей служанки, которая куда-то убежала. Куда? Не гоняться же за ней. Вернётся. Монтгомери рассудил здраво и хладнокровно. И был прав.
     Дебра повела себя непрофессионально. Проявила эмоции. Хотя с ними у неё сложностей особых никогда не было. Но тут вот что-то заставило её дёрнуться с места…
     Она переживала. С чего? Почему? Необъяснимо. Чисто по-женски. Выскочила из дому. Метнулась в одну сторону. Потом в другую. Остановилась.
     «Может быть, к Барбаре заглянуть? – подумала она. – Или к Михалу, вдруг он у себя?..»
     Какие-то противоречивые мотивы стали одолевать её разум, сердце и душу. Она ровным счётом не знала, как поступить. Хорошо Гарри, ехавший мимо в гараж, обратился к ней, чем помог прийти в себя:
     – Эй, Дебра, что сегодня вечером делаешь?
     – Я? Я не знаю ещё… А что?
     – Смит зовёт. Пойдёшь?
     – На конюшню? К этому конюху? Ну, уж нет, хватит с меня, – наотрез отказалась она.
     – Как знаешь… Будет весело. Он даже нашего иностранца, пана Михала позвал…
     Тут она подлетела к Гарри и задала вопрос:
     – Михала пригласил? Откуда ты это знаешь?..
     – Да он мне звонил недавно. Правда, не понял, придёт тот или нет. – Гарри подмигнул девушке. – Ну, а ты? Может, передумаешь?..
     – Нет, нет, нет… – повторила она несколько раз.
     – Если передумаешь – приходи, – промолвил водитель, не поняв, чего это так она отреагировала, и уехал.
     Дебра отнеслась к идее участия в вечеринке Смита негативно. И точно не хотела, чтобы там присутствовал Михал Павлович. Потому что там будет спиртное. Там будут женщины. Не только прислуга из особняка, но и из деревень близлежащих. Смит был тем ещё балагуром и весельчаком. Знал всю округу, сам был отсюда родом. Уж Дебре хорошо известно, чем обычно заканчиваются такие встречи – сама на них бывала несколько раз. Но как сделать так, чтобы Михал Павлович не ходил туда?..
     «Нужно наведаться, разузнать», – подумала она.
     Если бы вы увидели шагающую через обширное поле женщину в форме прислуги, возможно, вы бы удивились. Смотрелось интересно, хотя для здешних широт неновость. Мало ли, поручение какое…
     Когда она явилась на конюшню, Михала Павловича уже там не было. Любопытный случай. Поле вроде одно – но они на нём не встретились. Значит, он ушёл раньше, а она просто поторопилась…
     – Вот я дура, – тихо сказала Дебра сама себе.
     – Что ты там бормочешь? – обратился к ней Смит.
     – Ничего. Гулянку хочешь устроить?
     – И ты только ради этого сюда припёрлась, чтобы спросить? Могла бы и позвонить.
     – Опять твои шуточки, – сквозь зубы со злостью произнесла Дебра.
     – Ну, что вы, дорогая… Ни в коем разе… Что вам ответить? – стал иронизировать конюх, занимаясь уходом за одной из лошадей. – Да, хочу гульнуть. Тебя не приглашаю. Всё равно не ходишь. Но если есть желание… Хотя, скажу правду: не приходи. Мои новые подружки тебя не любят.
     – Скотина! – крикнула она.
     Дебра быстрым шагом направилась к дому. Эмоции кипели в ней. Не давали сосредоточиться. Ничего не понятно. Не ясно. Придёт ли туда сегодня Михал? И как его остановить? Может быть, стоит всё-таки прийти к нему и отговорить – вдруг получится?..
    Старшая служанка, приближаясь к дому, набралась отваги и смелости, решив идти напролом, но, завидев ужинающих господ, её пыл поиссяк. Нельзя при них вести себя так демонстративно. Надо подождать…
     В этом отношении она и Монти думали в одном направлении…
     Дождавшись урочного часа, Дебра вышла из своей комнаты. Вики не было. Она ушла гулять. Так даже лучше. Никто не станет задавать лишних вопросов…
     – Могу я узнать, куда это вы? – вдруг спросил кто-то сзади.
     Дебра обернулась и увидела Монти, который слегка улыбнулся и добавил:
     – А я всё жду, когда же вы выйдете…
     – Вы? Ждёте меня? Почему?
     – Мне показалось, что нам есть о чём… о ком поговорить…
     – Не понимаю…
     – Давайте не здесь. Пройдёмте со мной.
     Одной из ярких черт характера Монти была предусмотрительность. Беседовать посреди гостиной, где мог появиться кто угодно и застать их тут, не соответствовало его стилю. Он всё подготовил в своей комнате…
     Дебра никогда не заходила к нему. Никого из обслуги Монтгомери к себе не пускал. Он сам следил за порядком – и прекрасно справлялся. Девушка даже была удивлена, что у мужчины в жилище может быть так чисто и уютно. Но ещё больше её поразила обстановка…
     Монти заранее освободил место. Начерти на полу какие-то непонятные символы и знаки. Круги, квадраты… Везде стояли свечи. Они горели и создавали необычную атмосферу…
     – Что это? Мистер Хьюз, что это значит? Зачем вы меня заманила к себе? – настойчиво спросила Дебра.
     – Ничего не бойтесь, – ответил он спокойно, заперев дверь. – Я вас не обижу. Я лишь хочу пояснить… Вы же знаете, что хозяин этого дома очень образованный человек. Он многое знает. Очень многое. А ещё он возглавляет небольшой кружок людей благородных кровей мистического толка, как они сами относятся к своей организации. Любители. Хотя не так давно это сообщество имело куда более конкретные цели, чем просто ежегодное торжество, приуроченное к непонятно чему… Они плохо учили историю. А я – хорошо… Я знаю все их обряды, ритуалы и церемонии, которые они даже не помнят, как правильно проводить. Не соблюдают устав. Занимаются показухой. Но… Дебра, дорогая… В старинных книгах описаны такие действия, которые имеют сакральный смысл… И совершая их – можно действительно прикоснуться к могуществу той Силы, которой поклонялись создатели группы…
     – Что вы хотите сказать этим? – настороженно задала Дебра вопрос.
     – Всё просто. У меня есть амбиции. Но для их достижения я должен стать членом семьи. Но пока я простой помощник сэра Алистера – меня никто не станет рассматривать… Никто… Не станет… Мне нужно жениться на Барбаре…
     Дебра усмехнулась:
     – Что? Ха-ха, ты спятил?
     – Нет, я в своём уме. И вы мне поможете в этом.
     – Я? – удивилась она.
     – Да. Если я ошибаюсь, то немедленно скажите об этом – и я открою дверь, чтобы вы ушли по своим личным делам. Но если я прав…
     Старшая служанка насторожилась:
     – В чём вы правы?..
     Монти взял паузу для большей интриги, а потом озвучил свои догадки:
     – Михал Павлович. Да-да, именно он. Он мешает мне. Он стоит у меня на пути. И мне необходимо его убрать. А вы…
     – А что я? – засмущалась Дебра.
     – Мне показалось, что он представляет для вас интерес. Не знаю, с чего я так решил. Вдруг… И вам бы, наверное, не хотелось, чтобы он имел связь с Барбарой…
     – Глупости какие-то, – неуверенно стала отрицать такое Дебра.
     – Хорошо. Я ошибся. Можете идти…
     Он открыл дверь.
     Она немного помедлила, но дошла до выхода. Остановилась и взглянула в глаза Монти.
     Закрыв его комнату и оставшись в ней, она с интересом промолвила:
     – Допустим. Что вы предлагаете?
     – Прекрасно, милая Дебра. Встаньте в центр круга.
     Он прошёлся по комнате и зажёг какие-то благовония, от которых у девушки чуть ноги не подкосились.
     – Я встану рядом. Вот так, – придерживая её за талию, проговорил Монтгомери.
     Дебра почувствовала какую-то слабость.
     – Что вы делаете, мистер Хьюз?
     Они смотрели друг на друга без отрыва.
     – Нам надо соединить намерения, – продолжил Монти, прижав её к себе ближе. – Мы можем действовать по отдельности, но в сочетании мужской и женской энергии рождается большая мощь. И именно с её помощью мы и достигнем намеченного…
     – И что для этого нужно?..
     Монти плавным движением руки сбросил с неё халат, а затем и ночную сорочку, оставив девушку полностью обнажённой.
     Она не сопротивлялась. Кажется, ей даже нравилось происходящее с ней…
     Он произнёс какую-то непонятную фразу, похожую на заклинание – и после сам разделся.
     – Да будет союз, – сказал он, поцеловав Дебру.
     – Да будет союз, – отозвалась она. 

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ: Док

     Мы не можем однозначно сказать, какие потусторонние силы хотел призвать себе на помощь Монти. Но, по старинным (если не древним) правилам, ему нужна была для этого женщина. Поэтому он и пригласил Дебру, которая в подобных ритуалах никогда участия не принимала и о чём-то похожем могла только слышать, читать в книгах или видеть в кино. И насколько эффективно было их объединение – сложно идентифицировать в конкретных измерительных единицах. Вот, например, работа доктора Эрика Брауна могла быть оценена совершенно чётко, ибо носила определённый во времени характер.
     Док был не обычным врачом. Нестандартным. Он не просто занимался медициной. Правильнее будет сказать – не только ей. Но и кое-чем ещё. Это не афишировалось открыто. Все считали его отличным доктором, который разбирается в разных болячках, может дать совет по любому недугу, залечить практически любую рану, помочь при простудах, отравлениях, вывихах или иных травмах. И даже принять роды. Всё это он умел. Все жители деревни, в которой он имел дом и постоянно находился, не нарадовались на него, ведь такой доктор по близости – большая удача для бедных крестьян, ведь хорошие больницы далеко, стоят дорого, а действовать иногда нужно немедленно. И Эрик Браун всем помогал. И бесплатно. Он не нуждался в честно заработанных грошах простых людей из округи. Ведь ему хорошо платил сэр Алистер. И этих денег с лихвой хватало на жизнь и комфорт. Аристократ напрягал не часто, поэтому доктор мог спокойно принимать у себя всех, кто к нему придёт. И даже сам ездил по населённым пунктам, прилегающим к поместью. Его уважали и любили и ласково звали Док. Он сам считал, что такое наименование наилучшим образом соответствует его роду занятий. Ведь никто не знал (ну, кроме узкого круга лиц), что доктор Браун был специалистом и ещё в кое-чём…
     Когда он принимал у себя Михала Павловича, то тот был удивлён контрастности внутреннего убранства дома. С виду и при первом посещении здесь не было чего-то необычного. Но то, какое-то у Дока имелось передовое оборудование для диагностики и лечения даже восхищало. Не в каждой клинике такая аппаратура стоит – а у него есть. Логично предположить, что жалование от сэра Алистера помогало приобретать передовую медицинскую технику, необходимую для работы. Но было и ещё что-то…
     Всё медицинское оснащение ему было нужно, чтобы, во-первых, быстро оказывать помощь больным, чтобы как можно быстрее их ставить на ноги, чтобы их становилось рядом с ним меньше; ну и, во-вторых, чтобы иметь надёжное прикрытие, чтобы все считали его врачом и знали, что он всегда занят, но если что – сразу же поможет…
     Великолепно обустроенный быт.
     Никто ни о чём не догадывается.
     А ведь доктор Браун не случайно здесь проживал…
     После того, как Барбара и Михал Павлович покинули его, он поднялся к себе в кабинет, стал разбираться с бумагами. Служанка Заира, присланная из особняка, хлопотала по дому. Обстановка не предполагающая чего-то из ряда вон выходящего. И так бы день и закончился, но док Браун достал какой-то свиток, развернул его и стал внимательно рассматривать и тусклом свете настольной лампы. Там были какие-то формулы и вычисления. Непонятная тарабарщина. Но только не для Дока. Он, кажется, хорошо понимал содержащуюся здесь информацию технического толка. Док на небольшом листочке сделал какие-то записи. Схватил калькулятор, провёл вычисления. Несколько раз перепроверил. Что-то прикинул в уме и решил:
     – Поздно уже. Завтра…
     На следующий день доктор Браун проснулся с мыслью, что ему позарез нужно ещё раз проанализировать те данные, которые, неожиданным для него образом, вдруг всплыли. Он весьма был удивлён. Ведь у него была абсолютная уверенность, что всё учтено, всё введено, никакой даже малейшей погрешности… Но тут выясняется, что ничтожный шанс, что всё пойдёт насмарку, есть…
     – Ай-ай-ай, – сказал он сам себе.
     Заира находилась на кухне. Готовила завтрак.
     Док зашёл к ней и проговорил:
     – Заза, – так он по-отечески обращался к служанке, – меня сегодня ни для кого нет. Если кто-то будет спрашивать – я уехал по важным делам. Когда вернусь – ты не знаешь.
     – А вы уезжаете? – спросила она, немного не поняв слов доктора.
     – Нет, но я буду занят.
     – Хорошо, будет исполнено.
     – Вот ты моя умница! – повалил он Заиру. – Что тут у тебя? Каша с орехами и мёдом? О, как я люблю. И пончики? Ах, почему тебя раньше ко мне не присылали?
     – Не знаю, – засмущалась девушка.
     – Так, я возьму это с собой. Попозже принеси мне в подвал чайку с сырниками.
     – А вы в подвале будете?
     – Да, но никому ни слова.
     Док Браун сразу понял, что Заира девушка прилежная и исполнительная. Не пререкается. Всё делает аккуратно. И если он ей сказал, чтобы она всех, кто захочет его видеть, разворачивала – так и сделает. А это значит, что можно работать и не отвлекаться…
     В подвале у доктора находилось нечто, совершенно не связанное с медициной. За дверью с кодовым замком тоже стояло оборудование, но оно имело совсем другое назначение.
     Тут были какие-то вычислительные машины. Сервера. Компьютер мощный. Некий генератор электроэнергии. И какая-то установка, похожая на диковинный ускоритель заряженных частиц. И что-то ещё. Лампочки, кнопочки, рычажки, огоньки…
     Доктор, вы кто?
     Хотели бы мы спросить у него, да занят он…
     Док Браун, глядя в монитор, на котором мелькали какие-то данные, промолвил:
     – Так-так, всё в порядке… Это хорошо…
     Потом он достал из кармана своего белого халата немного помятый листочек, на котором вчера были сделаны им кое-какие записи, и стал что-то набирать на клавиатуре. Вносить корректировку в симуляционную модель…
     Результат не заставил долго ждать. Вроде бы ничего не изменилось. Вроде все, как и было. Или же какая-то червоточина могла появиться? А он даже не может этого заметить?..
     – А вот это уже непредсказуемость… – сказал он, задумавшись. – Это нехороший признак… Проверим…
      Забыв о завтраке, он стал бегать по подвалу, нажимать на все кнопки, дергать все рычаги…
     В установке-ускорителе пробежала искра. Потом ещё одна. А после поток электроэнергии усилился и завертелся. Док надел очки и стал пристально всматриваться. Что он хотел увидеть – одному ему только было известно. В большом прозрачном ящике из органического стекла туда-сюда прыгало электричество. По периметру всей площади подвала от установки были протянуты такие же прозрачные трубки, по которым ток пробегал круг и возвращался в ящик.
     Зрелище завораживающе. Если показывать такое детям – они точно будут в восторге. Как будто школьный опыт по физике проводился. Но давайте на чистоту: ни в одной школе подобного вы не увидите, ибо тут использовалась какая-то технология не для бытового применения…
     Док забыл закрыть дверь, увлёкшись экспериментом, и не заметил, как вошла Заира с чаем. Она очень сильно удивилась, узрев сие световое шоу. Для простой девочки из Азии, работающей прислугой, видеть такое было даже страшно. Когда поток заряженных частиц стал выходить из ящика вверх, закручиваясь по спирали влево, вдруг что-то щёлкнуло – и настоящая молния ударила в чайник, который стоял на подносе у Заиры. Девушка в испуге вскрикнула – и уронила всё на пол…
     Доктор Браун встрепенулся:
     – Что такое?
     Он отключил аппаратуру и увидел, как служанка собирает с пола фарфоровые осколки.
     – Вот я неумеха… – промолвила она.
     – Ты не поранилась? – с беспокойством поинтересовался Док.
     – Нет. Но я всё разбила, пролила… Меня теперь уволят… – с грустью в голосе промолвила Заира.
     Доктор присел рядом и сказал:
     – Ну, что ты, дочка, мы же никому не будем говорить об этом. Договорились?
     – Вы не скажете хозяину? – посмотрев в глаза Дока, спросила она.
     – Ты ж моя золотая… Да что я без делать-то буду? Если тебя уволят, то больше не пришлют мне помогать. А кто будет готовить? Прибирать? Нет-нет, я не допущу, чтобы такая хорошая и добрая девушка лишилась работы из-за пустяка. Давай-ка всё это выбросим. И ты принесёшь мне ещё…
     – Хорошо, – проговорила Заира, встала и пошла.
     Но тут Док её остановил:
     – Подожди. Одну минуту.      
     Он взял её за руку. Усадил на стул рядом с ящиком.
     – Не бойся. Просто надо кое-что проверить…
     Заира не шевелилась.
     Док что-то колдовал у компьютера.
     Любопытство свойственно девушкам. Даже скромным. Заира не была исключением. Какое-то время посидев молча, она всё же осмелилась и спросила:
     – А что это вы тут делаете?
     – Да так, опыты, проверяю теории…
     – Это чтобы лучше людей лечить?
     – Ну, в какой-то степени… – продолжая вести наблюдение за информацией на мониторе компьютера, ответил Док. – Хотя, если всё получится, то всё материальное станет для большинства несущественным, – как-то загадочно добавил он. – Хорошо, можешь идти.
     Она встала и поинтересовалась:
     – Чай вам сейчас же принести?
     – Не надо пока ничего. Я сам за тобой приду. Пока иди.
     Заира повиновалась, а доктор вновь включил установку…
     Он вновь дождался завихрения частиц. Но теперь кручение шло в другую сторону.
     – Хм, странно…
     Он раза три перезапускал эксперимент. Результат – тот же. Потом он сбегал за Заирой, вновь притащил в подвал, снова посадил на стул. И опять всё включил…
     – Опять влево! – крикнул он.
     – Ой, так красиво, – вглядевшись в поток частиц, проговорила девушка.
     – Да уж… Чего-то я не учёл… Чего-то я не могу понять… – Он остановил работу ускорителя, подошёл к Заире и проговорил: – Опыт тут один. Подробностей уж не стану описывать, тут сложные вычисления… Но… Когда ты пришла, что-то пошло не так… А я всего-то ввёл небольшие дополнительные данные. И моё присутствие никак не влияет на поток электричества. А вот твоё…
     Заира усмехнулась
     – Что такое? – не понял Док.
     – Вы такой забавный сейчас… Ещё не видела вас таким серьёзным…
     – О, девочка, станешь тут серьёзным, когда речь идёт о природе Мироздания… Даже очень станешь… Понимаешь, это труд всей моей жизни… Я был уверен, что всё получится, но что-то не то… Где-то есть то, что я пропустил… И я не могу понять…
     Он стал усиленно думать и чесать лоб.
     И тут Заира произнесла фразу, от которой доктор пришёл в восторженное замешательство (да-да, испытал нечто противоречивое в душе):
     – Там, откуда я родом, у нас есть понятие мужского и женского начала, которые переплетены, соединены, – она сомкнула ладони вместе. – Но они разные, несмотря на то, что являются частью друг друга. И без одного начала, нет другого…
     Доктор Браун осмыслил сказанное и спросил:
     – А почему ты именно это привела сейчас в пример?
     – Ну, не знаю… У вас тут энергия какая-то… Изменения какие-то… И вы говорите, что что-то не учли. Может, вы только с одной стороны смотрели на свою задачу…
      – Вот я недотёпа! – стукнув себя по голове, сказал он. – А ведь верно! Верно, деточка! Вот где собака порылась!
     – Собака? Где собака? – не поняв смысла выражения, стала спрашивать Заира.
     – Нигде, это поговорка. Так. Мне тут надо поработать ещё. Меня ни для кого нет, помнишь?
     – Помню. Но это же обман. Я не умею обманывать.
     – А и не надо обманывать. Скажешь, что я ушёл по делам – и всё. Но не думаю, что сегодня кто-то придёт. Все готовятся к празднику…
     Это предположение оправдалось полностью – и девушке не пришлось краснеть перед людьми за ложь…
     Оставшись в подвале один, он до самой ночи сидел и вносил поправки в вычисления. Где-то за полночь ему показалось, что всё наконец-то приведено в соответствие с изначальным замыслом – и Док в последний раз решил перепроверить всё экспериментально.
     Ничего не должно было произойти, но…
     Поток не стал кружиться влево или вправо. Он столбом выстрелил вверх и разбился на тысячи звездочек…
     Доктор так и сел, будучи в шоковом состоянии…
     – Вот те на… – сказал он себе, будучи в лёгком недоумении. – А это что за дела?
     Вылетев пулей из подвала, наделав шуму, он добрался до телефона.
     – Доктор Браун, это вы? – спросила, вышедшая на звуки Заира.
     – Да, дорогуша, это я. Всё хорошо. Можешь спать дальше.
     – Точно? Вы какой-то взволнованный? Может…
     – Нет-нет, ничего не нужно…
     – Но вы весь день ничего не ели…
     – Разгрузочный день. Диета такая. Мне надо позвонить. – Он снял трубку, набрал номер и после нескольких длинных гудков проговорил: – Соедините с Центром исследования потоковых соединений…

     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ: Время действий

     Это хорошо, что столь благородных представителей высшего сословия то и дело отвлекают какие-то мелочи. По правде, они и сами рады отвлечься. Если неукоснительно соблюдать догматы их учения, которому они яко бы следуют, то ни о каком торжестве и речи быть не могло бы. Правила велят неукоснительно следовать регламенту, разработанному давным-давно. В незапамятные времена. Но, как гласит крылатое выражение, то всё дела минувших дней. Может быть, предыдущие поколения адептов данного культа и строго исполняли каждый пункт и не перескакивали, условно, с первого на третий, минуя второй, то где-то в веке двадцатом стали допускаться послабления. Особенно после Второй мировой. И чем ближе к концу столетия было – тем больше отступлений появлялось. Внешне всё оставалось неизменным. Общий антураж. Атрибутика. Использование специальных символов. Изменения в основном касались внутреннего содержания, глубинного смысла всей организационной структуры сообщества, движения в выбранном направлении к когда-то кем-то поставленной цели. Кстати, какой? А то что-то все подзабыли…
     Да-да, стали забывать. Как-то сверхзадача растворилась со временем в воцарившейся внутри этого клуба беспечности. Ушла на второй план. Превратилась в один символов из праздничной программы мероприятия. Может быть, поэтому-то сообщество и не масштабировалось, не росло в количественном составе его членов. Может быть, в новейшей истории всех устраивала несерьёзность их объединения. Простое соблюдение традиций. Приятная компания. Хорошо проводят время. Что ещё нужно?..
     Предположим, что ничего. Есть какой-то постоянный состав участников. Все друг друга знают, относительно доверяют. Готовы друг другу помогать. И самое, наверное, главное: если требуют обстоятельства – то без колебаний совершают те или иные поступки. Ну, например, обряд в подземелье: каждый член сообщества без угрызений совести и сомнений, если сошлись звёзды, принимает в нём участие. Хотя и тут постепенно стало проявляться недовольство (надеемся, из предыдущих глав вы понимаете, что имеется в виду).
     Так вот. Для большей части участников съезда все торжества носили увеселительный характер. Но это не значило, что среди них не было кого-то, кто сохранял не только верность обычаям, но и следовал заветам предков. Граф Джошуа Кроуфорд был таким. Ворчливый старик некоторым казался выжившим из ума, но он на самом деле был, возможно, последним поборником нравственности и предписаний из древних книг, в которых описано всё детально, как нужно делать, что и за чем следует, чем и когда заканчивается. Но рядом с ним с возрастом оставалось всё меньше и меньше сторонников, кто бы разделял его взгляды на празднество. Да и к тому же супруга никогда не была рьяным членом сообщества. Да и сам граф оказался неготовым со смирением смотреть, как его благоверная участвует в ритуале. Поэтому он и поубавил свой пыл. Внук к тому же подрастал. В семье проблемы личного характера возникли…
     Граф был хорошим представителем этого собрания. Ему бы удалось возродить изначальное целеполагание для всех соратников, если бы он возглавил их. Но этого не случилось. Сэр Алистер оказался либералом ещё тем. Хотя, если бы графу объяснили, что все послабления нужны лишь для отвода глаз, а на самом деле планы стоят грандиозные – возможно, он был бы более сговорчивым. И не относился бы презрительно к сэру Малкольму, который как раз-таки и занимался, на первый взгляд, бутафорской деятельностью, но в действительности это было не совсем так…
     Если разбираться в иерархии этого, назовём его, тайного сообщества, то сэр Алистер в первую очередь был лицом представительным. Он именно выступал выразителем интересов своей небольшой организации (как бы это официально не выглядело). Руководство во многом носило символический характер. Ну, наподобие как у королевы (или у какого-нибудь короля) при парламентской монархии. Там были свои старейшины с правом решающего голоса. Свои нормативы. Но от них давно отошли. Многие из участников уже и не помнили, когда что-либо действительно важное принималось коллективным решением. Всё превратилось в какую-то игру, которая всем нравилась. И сэр Алистер великолепно знал её правила. Но это не значит, что он был лишь фигурой номинальной. О, нет, он любил принимать участие в различных авантюрах, которые зачастую сам и придумывал. Он был генератором идей, воплощал их на практике. В общем, был лидером, а не просто каким-то начальником, который занимает пост, но ничего не делает. Сэр Алистер был управленцем деятельного толка. Но что касается направленности активностей сообщества, то здесь важную роль играл сэр Малкольм…
     Он был настоящим рулём. Мотором. Тем, кто определял вектор того или иного проекта. И да, знания в области астрономии (даже не астрологии) ему во многом помогали формулировать цели, задачи, строить теории, выводить концепции. А сэр Алистер, исходят из полученных от сэра Малкольма данных, уже приступал к реализации. Они были хорошим тандемом. Жаль, не показывали обширность своей работы, а то бы у сообщества могла быть большая известность. Но, видимо, задачи такой не стояло. Похоже, она была в чём-то другом. И непосвящённые в тайну люди видели лишь то, что нужно было. Сэр Малкольм своими зведочётными навыками хорошо себя зарекомендовал. Но, конечно, открывшийся досадный просчёт в определении точного дня события не давал ему покоя…
     Нужно было что-то сделать, что-то предпринять. Идея перенести день скачек показалась здравой. А что, эта часть праздника шумная и массовая, народ отвлечётся, поддадутся азарту и эмоциям, а там, глядишь, получится вывезти саму акцию хотя бы приблизительно на тот уровень, на который было задумано ещё несколько лет назад…
     Да-да-да, не удивляйтесь: у этих людей долгосрочные планы. Они терпеливо ждали именно того года, того месяца и того дня. Вплоть до минут расписано было…
     «Эх, досадно, что не вышло… Но ладно. Главное, никто не знает – а там решим…» – подумал сэр Малкольм, а затем лично обзвонил все деревни, в которых готовились отмечать торжество и оповестил старост, что «завтра скачки». Те немного удивились. Все ждали их позже, но раз завтра – значит, так тому и быть.
     Сэру Малкольму показалось, что он справился с главной проблемой, на сердце у него полегчало – и он преспокойно отправился на ужин, где и поставил хозяина особняка перед фактом.
     Ах, милый вы наш, сэр Малкольм. Если бы вы только знали, что определить день, когда устроить скачки – это такая мелочь, просто песчинка, пылинка, ни кому не видимая, вы, наверное, постарались бы лучше, предприняли бы что-то посущественнее, но… Кто ж знал, что среди обитателей поместья найдётся тот, кто действительно продумает свои шаги заранее, хорошо подготовится и совершит важное действие именно в то время, когда того будут требовать обстоятельства…
     Этим человеком был мистер Хьюз.
     Поутру он проснулся в обнимку с Деброй. Они так и провели ночь вместе. Так и лежали без одежды на полу в очерченном им круге. Свечи либо потухли. Либо догорали. Монтгомери хотел встать, но девушка потянулась и крепко обняла его одной рукой.
     – Что? – спросила она устало. – Пора?
     – Да, Дебра, нам пора…
     Она открыла глаза. Он лежал на спине и смотрел перед собой, не моргая. О чём-то думал.
     Дебра улыбнулась, начала водить указательным пальцем по его груди и произнесла:
     – Никогда бы на ум не пришло…
     – Не пришло? – поморщившись, повторил он её слова. – О чём ты?
     Тут Дебра неожиданно взобралась на него, оказавшись сверху. Её прекрасные волосы свесились прямо на лицо Монтгомери. Он даже слегка испугался, хотел убрать эту женщину с себя, но она прижала его руки к полу…
     В глазах Дебры сияло счастье и радость. Монти не предполагал, что эффект будет именно таким. По его замыслу, процесс должен был пройти гладко. И так всё и было. Единственно, о том, что женщина выкажет что-то похожее на симпатию, Монти не думал. Им такая возможность не учитывалась. О таком в старинных книгах написано не было. И что в подобном случае делать, он не знал, но инстинкт подсказал, что нужно ответить таким же взглядом. Собрав все силы, Монти изобразил блаженство и удовлетворение.
     Дебра засмеялась – до того ей сейчас было хорошо.
     – Монти, – кокетливо обратилась она к нему, – почему ты был таким сухарём? Почему ты себя так отталкивающе вёл? Ты же…
     – Что я?
     Она прижалась к нему и прошептала на ухо:
     – Ты хороший любовник… Почему только сейчас ты обратил на меня внимание?
     Они перевернулись. Теперь он оказался сверху.
     – Дебра, моя работа не предполагает неуставных отношений. Это непрофессионально.
     – Тогда что было между нами ночью? Что между нами происходит сейчас?..
     – Я же объяснял… Это был ритуал. Обряд. Мы совместили свои тела и энергии, чтобы породить нечто новое…
     Дебра удивилась:
     – Ты хочешь, чтобы я родила от тебя?
     – Нет, ты не поняла…
     – Не поняла. А если я забеременею? Что тогда?..
     – Роди. Я обеспечу тебя и ребёнка. Но это не значит, что мы теперь пара или семья. Процедура была осуществлена не для этого…
      Ей не понравилась фраза Монти. Она стала брыкаться, пытаясь вылезти из-под него. Монти почувствовал исходящий от неё негатив и отпустил. Поднялся сам, стал одеваться.
     Дебра, подобрав с пола нижнее бельё, села на кровать и промолвила:
     – Обеспечит он… Роди от него… А мне теперь быть матерью-одиночкой?
     – Почему? – застёгивая рубашку, спросил он. – Ты получишь Михала Павловича…
     – Я, может, уже не хочу этого… Может, не нужен он мне был. Может, мне просто нужен мужчина. Может, меня ты устраиваешь во всех отношениях теперь… Ты не думал, что…
     Он уже облачился в свою повседневную одежду, нацепив котелок, держа трость и перчатки в руках. Дебра только-только застегнула лифчик.
     Монти чуть-чуть наклонился к ней и вкрадчиво промолвил:
     – Милая Дебра, ты хорошая женщина, мне всегда симпатизировала твоя независимая позиция. У тебя ухоженное тело, безусловно я испытал бурю положительных эмоций от близости с тобой… Но я ещё раз скажу: это был ритуал. Ты скоро поймёшь его значимость для себя. И это будет… Это будет… – Он немного помолчал. – Видишь ли, вот в чём дело: согласно древнему учению, во время проведения обряда осуществляется соитие мужчины и женщины, после которого лицо женского пола приносится в жертву.
     Он говорил совершенно спокойно, без эмоций, очень нейтрально, что уже настораживало…
     Монти продолжал:
     – И именно так проходило это действо сотни лет назад. Но с развитием гуманистических тенденций человеческое жертвоприношение решено было исключить из процедуры. Во многом две мировые войны повлияли на такой шаг.
     – Хочешь сказать, что женщин убивали ради какой-то там благой цели вплоть до сороковых годов двадцатого века? – с небольшим недоумением, прикрывая себя халатом, задала Дебра вопрос.
     – Последний такой случай произошёл в семидесятых, кажется, но там нелепое совпадение трагических фактов было… К чему я клоню? Дебра, по-хорошему, мне нужно было зарезать тебя вот тем ножом? – Он указал на изогнутый клинок, висящий на стене под стеклом в качестве декоративного украшения. – Не бойся. Этим ножичком вряд ли кого-то можно убить. Сломается быстрее. Это не настоящее орудие, а бутафория. Неэффективность убийства была давно доказана. Мы с тобой – два источника жизненной силы. Взаимодействуя, мы создаём больше этой самой силы. А если кто-то из нас умирает, то сокращается поток энергии…
     Дебра встала, быстро оделась и проговорила:
     – Бред какой-то…
     – Ты ошибаешься, детка, – улыбнулся Монти. – Скоро ты отблагодаришь меня… А теперь нам пора. Сегодня большой день.
     Он пригласил её на выход, открыв дверь.
     – Никогда ещё меня в постель не затаскивали таким образом, – посетовала Дебра. – Боже, стыдно-то как… Кому расскажи…
     – А ты держи язык за зубами, – посоветовал ей Монти уже в коридоре.

     ГЛАВА СОРОКОВАЯ: Скачки

     Конюх Смит хорошо провёл вчерашний вечер и ночь. Иностранец, правда, так и не пришёл. Но это даже хорошо, ведь Смиту больше перепало, хотя он не был жадным. Хороший он парень. И работник ответственный.
     Смит знал, что на утро особо важных заданий не будет, поэтому позволил себе расслабиться перед ответственным мероприятием. И каково же был его удивление, когда ему, когда он только-только пришёл на работу, стали названивать разные люди и спрашивать о готовности лошадок к скачкам…
     – Скачкам? Каким ещё скачкам?
     И тут ему пояснили, что именно сегодня состоится…
     – Час от часу не легче… Это когда решили, что сегодня? А нас предупредить не забыли?..
     Расписание всего хода фестиваля не менялось десятки и даже сотни лет. Скачки не могли быть сейчас. Нет. Сегодня разжигание костра, хороводы, пение. Самое начало праздника. Разогрев, так сказать. А тут – сходу. Непорядок. Бардак какой-то. Смиту такое новшество не по душе пришлось. Он не успел поработать с каждым конём, с каждой лошадью. У него, как минимум, два дня в запасе должно быть! Он, конечно, не сомневался ни в себе, ни в физических кондициях скакунов, но так дела не делаются…
     И да, сэр Малкольм предупредил всех, а вот о работниках конюшни опрометчиво забыл, за что был помянут нецензурными словами, когда кто-то из звонивших сообщил Смиту, что именно звездочёт оповестил о скачках…
     – Эх, чёртов астроном, клоун ряженый, – с небольшим отчаянием сказал конюх сам себе, повесив трубку.
     А выбора-то, собственно, и нет: надо быстрее всё привести в порядок…
     Работы предстояло много. Как таковой трассы не имелось. Для её обустройства устанавливали колышки с яркими метками. Прям на поле. Немного маршрута проходило через небольшую чащу, где протекал ручеёк. А стартовать нужно  от особняка Роздвинов. Там, кстати, зрительная трибуна уже была оборудована. Для аристократов места приготовили заранее.
     – Эй, мужики, помочь, может чем? – спросил крепкого телосложения смуглый бородатый парень в широкополой шляпе. – А то вы запыхались, гляжу…
     – Да можно, если не в тягость, – ответил Смит, устав уже втыкать в землю колья.
     Он осмотрел молодого человека. Подивился его большущей растительности на лице и поинтересовался:
     – А ты сам откуда?
     – Да я тут новенький. Недавно только прибыл. В деревне, что в той стороне, – он указал куда-то вдаль, – работаю.
     – А, там где доктор живёт… Понял… Ну, ладно, лишние руки не помешают. Не помешают ведь, парни? – обратился он к своим коллегам, которые сидели на траве уставшие и согласные на любую помощь.
     – Что ж, тогда присоединяйся. Как тебя звать?
     – Грэг.
     – Смит, будем знакомы. – Мужчины пожали руки. – Хватай вон те палки и пошли с нами…
     Нелегко простым работникам в авральных условиях исполнять свои обязанности, чтобы угодить прихотливым господам, которые тут только ради развлечений и отдыха. Ну, а кому и когда было легко? Работа ж явление особого порядка. Она тяжела. Многие её не любят. Но вынуждены трудиться, чтобы прокормить себя и свою семью. Хотя в любом деле есть энтузиасты, которым нравится то, что они делают. Но это тогда уже не работа и даже не труд. Это уже творчество. Искусство. Созидание вокруг себя пространства и положительной энергетики. Не сухое исполнение выдуманных пустых инструкций, но вдохновение и претворение в жизнь чего-то большего, чем простая механическая функция. Такие люди часто работают не за деньги, а за идею. Эксплуататоры часто пользуются честностью этих прекрасных людей…
    К слову, о гостях сэра Алистера. Они не сильно возражали против нарушения регламента. Они вообще не высказали хоть слова против. Даже ворчун граф Джошуа и тот махнул рукой. Его волновало совсем другое. А остальные члены сообщества так и вовсе ни о чём не беспокоились.
     И это хорошо.
     Ближе к обеду они уже все нарядились, настроились и стали занимать места. Все лакеи из особняка бегали тут, усаживая господ, поднося им напитки и закуску. Угощений, кстати, приготовлено было много. Кухня особняка во главе с Сержем пыхтела с первых лучей Солнца, ведь помимо аристократов, на скачки ещё и жители местные подошли. Так было принято. Главы муниципалитетов. Простые крестьяне. Дети. Приличное количество народу. Не сказать, что очень много, но всё же. В общем, всех нужно было попотчевать, ведь гонка на конях – это лишь половина от запланированного на сегодня. И через несколько минут всё должно было начаться…
     Сэр Алистер как глава и распорядитель всех торжественных мероприятий готовился произнести речь. А ещё нужно было совершись условный проезд перед публикой. А он не слишком жаловал верховую езду, но регалии обязывали.
     Стоя перед зеркалом в одежде седока, аристократ промолвил
     – Проклятье, каждый год одно и то же…
     – Не дёргайся, дорогой, – произнесла жена в красивом элегантном платье, – ты прекрасно справляешься… Я пошла за Терезой. Наша старшая тоже будет?
     – После прошлогодней выходки! – возмущённо почти крикнул сэр Алистер. – Думаю, да, подруга не даст ей пропустить, – добавил он сдержанно.
     Отец был прав. Дочь, которая в основном проводила дни у себя в комнате, в это утро не собиралась отсиживаться…
     – Ого! – удивилась Николь, когда Барбара зашла за ней. – Это что за наряд? Ты что, на лошадь сядешь?..
     – Забыла? Я была лучшей в колледже по этой дисциплине. А ещё я год назад всех уделала. И в этот раз хочу их унизить. Пусть знаю, что это хорошенькая глуповатая девочка может дать отпор любому…
     В руках у Барбары была плеть, которой она вызывающе махнула.
     Николь пришла в восторг:
     – Браво! Браво! – захлопав в ладоши, аж подпрыгнула она. – Вот будет потеха! А твой парень тоже будет?
     – Что? – испугалась Барбара. – Кто?
     – Михал Павлович…
     – Он не мой парень, глупости городишь.
     – Да я пошутила! Видела бы ты своё лицо… Но он придёт?..
     Михал о предстоящих скачках ничего не знал. Позавтракал у себя. Хотел выйти прогуляться, но к нему заглянул Монти.
     – А, мой друг! – поприветствовал того Михал.
     – Пан, как вы? Я не рано? – вкрадчиво спросил Монтгомери Хьюз.
     – Нет-нет, я уже давно проснулся. Думал, чем заняться сегодня…
     – О, пан Михал, сегодня вам не придётся много об этом думать…
     – В смысле?..
     – Я только что узнал, что, оказывается, скоро будут традиционные для наших торжеств скачки. А вы, как я знаю, успели взять несколько уроков. Вам крайне необходимо принять участие…
     В голосе Монти присутствовало какое-то лукавство. Он еле сдерживал улыбку. Но при этом говорил правду. Монтгомери не был оповещён заранее своим господином. Не в первый раз такое происходит. Но в данный момент Монти не ощущал никакой обиды. Он узрел реализацию своего замысла в этом – и решил, что Михалу Павловичу надо дать толчок. И он должен поучаствовать…
     – Но… Нет, Монтгомери, я не смогу…
     – Боитесь проиграть?
     – Это тут не при чём, просто я не умею…
     – А тут и не надо много уметь. Здесь нет профессионалов. Достаточно просто проехать дистанцию в компании пожилых аристократов. Они даже будут рады, что хоть кого-то им удастся обогнать. Вы не станете лишать стариков такой радости?
     Михал не понял ловушки Монти – и согласился, сам не поняв, как его так быстро убедил этот человек в шляпе и с тростью…
     В общем, все ждали зрелища – и его время пришло…
     Работники конюшни установили все колья, протянули между ними верёвки. И трасса была готова. Нужно только было собрать животных и отвести их к точке старта. Бородатый деревенский парень, который вызвался помогать Смиту и его ребятам, тоже присутствовал здесь…
     – Надо бы ещё раз проверить, как мы всё надёжно сделали, – промолвил Смит незадолго до начала гонки.
     Все конюхи заныли, жалуясь на жару и усталость…
     – Давай я, – предложил свои услуги Грэг.
     Смит, было, заколебался, а потом подумал: «Да куда он денется!»
     – Тогда вот тебе конь, умеешь ездить? – спросил он у парня с бородой.
     – Немного. В седле удержусь.
     – Да уж, а то тут был один – свалился…
     Они посмеялись.
     – Хорошо, Грэг, поезжай, посмотри, хорошо ли столбики стоят. В прочем, я уверен, что хорошо, но в чаще, особенно где ручей, там земля не такая плотная – я переживаю, что колья упасть могут – и из-за этого кто-нибудь не туда поедет… Как закончишь – езжай к особняку, я там буду.
     – Всё понял.
     Бородач уехал.
     – По коням! – прокричал Смит.
     Через несколько минут он со своей командой подъехал на лошадях к трибунам. Радостные возгласы приветствовали их. Ребята спешились. К ним подошли те, кто собирался участвовать в соревновании.
     Николь сидела рядом с сэром Малкольмом и не могла дождаться старта. Чуть позже к ним подошла Мелиндой с Терезой.
     – Ох ты ж, моя малышка! – проговорила Никки, увидев девочку.
     Тереза тоже обрадовалась этой пышной девушке, протянув ей руки.
     – Николь, хочешь подержать дитя? – спросила Мелинда.
     – Конечно! Конечно, хочу! – Ей передали девочку. – Смотри, вот твоя сестра идёт? Как зовут твою сестру…
     Тереза нечётко произнесла:
     – Маба…
     – Ха-ха, правильно… Ба-ба… Барбара… Хочешь к маме? Или со мной останешься?
     – К маме, – ответила девочка, посмотрев в сторону Барбары, стоявшей у пегой лошади.
     Мелинда взяла Терезу к себе и сказала:
     – Её ма… Мама тут, не плачь, вон, смотри. Барбара, да, Барбара… А вот и наш папа…
     Вновь раздались аплодисменты.
     Сэр Алистер на чёрном коне, с поднятой вверх рукой, проехался перед зрителями. Потом немного проскакал вперёд. После вернулся. И обратился к гостям:
     – Дорогие друзья! Этот год для нас получается необычным. Грядут перемены, которые изменят наш традиционный уклад. И чтобы эти изменения не были для нас чем-то шокирующим, мы хотим их предвосхитить. Сегодня состоятся скачки. Мы ожидаем от тех, кто примет участие в забеге, задора и напора. Только так! Только вперёд! К новым горизонтам!
     Зрители поаплодировали сэру Алистеру.
     – Какая глупая речь, – промолвил граф Джошуа. – Сразу видно: не подготовился…
     – Дорогой, ну перестань же ты негативить, – попросила графиня Беатрикс. – Вон наш внучок, порадуйся за него…
     Патрик сам вызвался добровольцем. Захотелось ему вдруг на лошадке покататься. Как и любой отпрыск аристократов, он умел это делать, но с его комплекцией, сложно было рассчитывать на какой-то результат. В седло бы залезть для начала…
     – Отлично, ещё успеваем, – проговорил Монти, подталкивая Михала Павловича.
     – Может, не нужно?
     – Нужно. Поверьте мне. Так нужно…
     Они подошли к месту, где стояли кони. Почти всех разобрали. Остались не самые быстрые. Молодые жеребцы, на которых скорости не наберёшь. Им бы окрепнуть.
     Смит обрадовался, увидев Михала:
     – О, Майк! И ты сюда же! Мои уроки не прошли даром! Мой лучший ученик!
     – Привет, Смит. Монтгомери уговорил…
     – Монти? – с сомнением произнёс конюх. – Этот…
     – Я бы попросил вас замолчать, – промолвил мистер Хьюз важно. – Дайте пану Михалу коня…
     – Смешной, – улыбнулся Смит. – Всех разобрали. Но… Вот этого что ли возьмите, он самый сильный из молодых.
     Конь был спокойным. Не дергался.
     – Этот не сбросит, – весело пояснил Смит. – Главное, не надо бояться. И он спокойно довезёт тебя до финиша.
     Ну, выбор невелик…
     И вот всем участникам предложено было занять место на старте…
     – О, Михал Павлович, и вы тут? – подивилась Барбара, когда он подъехал к ней.
     – Да я не собирался, но Монти сказал, что мне надо. Не понимаю только, зачем…
     – Монти? Эта какая-то шутка?
     – Не знаю…
     – Вы, главное, не пытайтесь ехать быстро – и всё обойдётся. Вам меня не догнать. Старые лорды мне тоже конкуренты. Может, только лорд Хардинг, он ещё что-то может…
     – А кто это?
     – Это вон тот худой мужчина с острым взглядом. Он выигрывал это соревнование последние лет двадцать, пока я не обогнала его в том году. Мужчины тогда очень расстроились, видели бы вы их. Дети, смешно даже. Думаю, старик захочет доказать своё мастерство, но у него ничего не выйдет. Это мои скачки, – с улыбкой на лице закончила Барбара.
     (Прозвучала команда приготовиться.)
     – Привет, Барбара, – проговорил появившийся рядом Патрик.
     Она даже не взглянула на него. Лишь хмыкнула.
     Парнишка не отчаивался:
     – Я готовился. Я хорошо езжу.
     – Ну и? – с раздражением задала Барбара вопрос.
     – Я выиграю гонку. И ты станешь моей женой, – заявил он, расплывшись в улыбке.
     – Ни за что!
     Сэр Алистер выстрелил из специального сигнального пистолета – и скачки начались.
     Барбара рванула вперёд во весь опор.
     Лорд Хардинг тоже понёсся галопом.
     Патрик что-то пытался изобразить, но его конь не мог с такой ношей на спине ехать быстро.
     Остальные стартовал кто как…
     И неожиданно для всех жеребец Михала Павловича помчался за Барбарой…
     Когда Дебра, находящаяся возле трибун, увидела, как понёсся конь Михала, то сердце у неё чуть не остановилось…
     – О, да ты посмотри, а говорил, не умеет, – ехидно проговорил, подошедший Монти.
     – Твои выходки? – накинулась, было, она на него.
     – Тихо, милая, тихо. Это только самое начало…
     – Негодяй…
     Она отошла в сторону, где наткнулась на Вики и Заиру.
     – Дебра! Наша крошка вернулась! – прокричала Вики.
     – А… Как я рада, – еле проговорила старшая домработница. – А что ты тут делаешь?
     Заира ответила:
     – Доктор Браун отпустил меня. И сам сюда приехал…
     – Да? – удивилась Дебра.
     – Да, – сказала ей Вики. – Лучше скажи, с кем ночь провела? Где была? К Смиту ходила?..
     – Девочки, не ваше дело… Пойдёмте работать…
     Дебра ловко ушла от прямого ответа.
     А док Браун и вправду прибыл на скачки. Но не для того, чтобы посмотреть на них. Нет. Глупые соревнования его никогда не интересовали. Он протиснулся между рядами и стал вызывающе махать руками сэру Малкольму…
     – Ой, а что за смешной дедуля в белом халате нам показывает? – спросила Николь. – Здравствуйте! – крикнула она ему.
     – Мать честная, это доктор, – произнесла Мелинда, прижав Терезу к груди.
     – Простите дамы, я отойду, – сказал сэр Малкольм.
     Док увидел, что тот движется к нему – и тоже пошёл на встречу.
     – Вы что, обезумели? – задал первый вопрос сэр Малкольм.
     – Дело есть, – отозвался доктор.
     – Господа присядьте, – попросил кто-то. – Мешаете наблюдать.
     – Давайте отойдём, – предложил сэр Малкольм.
     Они спустились вниз. И тогда доктор тихо сообщил:
     – Я проводил опыты. Я был ошеломлён… И звонил в Женеву, в наш исследовательский центр… Там сказали, что эксперимент вышел из-под контроля. И возможны какие угодно катаклизмы.
     – Какие ещё катаклизмы? – с недоумением спросил сэр Малкольм.
     – Не знаю… Но что-то вчера ночью случилось, чего мы не учли…На нас надвигается буря. На остров. Не могу сказать, связано ли это напрямую с нашими делами, но совпадение уж слишком точное…
     – И что делать? – с испугом в глазах задал вопрос звездочёт.
     – Нужно всё отменять. Немедленно.

     ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ: Похищение

     Итак, забег начался. Барбара вырвалась вперёд. Лорд Хардинг устремился за ней. Михал Павлович, крепко вцепившись в поводья и прижавшись к шее своего жеребца, ехал третьим, а следом, вы не поверите, находился тучный Патрик, который хоть и начал неказисто, но сумел совладать и с собой, и с животным под ним.
     Остальной пелетон остался позади. Там никто из лордов, сэров и прочих высокородных особ и не помышлял о состязании. Ехали, кто как мог. Некоторые вообще не торопились, болтали о пустяках и даже радовались таким переменам, а то церемонии церемониями, а хочется каких-либо активностей. И скачки – самое оно.
     По ходу трассы участников приветствовали деревенские жители, которые либо не успели к старту, либо просто вышли посмотреть. В общем, люди задорно кричали, подбадривали всех, кто проезжал мимо, размахивали ленточками, флажками разными.
     Барбара пронеслась, никого даже не заметив. Лорд Хардинг тоже был увлечён гонкой. Михал Павлович видел машущих ему людей, но не имел возможности ответить им хоть каким-то жестом, поскольку боялся вылететь из седла. Патрик постепенно нагонял его. Молодому лорду Кроуфорду нравилось происходящее. И конь слушался. Ещё немного – и вот он уже обошёл пана Михала…
     Лорд Хардинг никак не мог настигнуть наглую девчонку, которая отрывалась всё дальше и дальше. И вряд ли бы у него это получилось. Обидно, неверное, проигрывать, будучи абсолютным победителем долгие годы. Особенно не имея достойных конкурентов. Можно ведь уверовать в свою исключительность и превосходство. Что так и должно быть. Что это ты такой замечательный. Исключительный. И твои успехи заслуженны. И плевать, что другие не имеют амбиций и просто поддаются тебе, потому что сами не хотят напрягаться. А ты – ты всё равно лучший. Но стоит появиться тому, кто окажет сопротивление или вообще обыграет в том, где ты не знал поражений – то самооценка вдруг даёт о себе знать. Начинает требовать подтверждения своего высокого статуса! Доказательств достоинства!.. А их-то и нет. Удар по самолюбию. Оскорбление. Хотя ты проиграл в равной конкурентной борьбе. Умей проигрывать. Веди себя достойно. Признай поражение и начни работать над ошибками. Либо уступи место тому, кто показал себя с лучшей стороны в этот раз…
     Лорд Хардинг не собирался делать ничего такого. Он хоть и имел уже внуков, но был полон сил. Ему и семидесяти не было. Он не бросал тренировок в езде. И даже хорошо фехтовал, но церемониал не предполагал применения холодного оружия. Поэтому он довольствовался только скачками. И он не собирался второй год подряд оставаться вторым. Он хотел наказать Барбару за дерзость. Она должна была, по его мнению, понять, что это, во-первых, не девичье дело – гонки на лошадях, и, во-вторых, ему нужны были публичные извинения от неё. Хотя лорд понимал, что её родители не допустят  какого-то унижения достоинства своей ненаглядной доченьки. Ах, если бы эта негодница была простолюдинкой – то тут бы и разговоров не было. Она бы на коленях перед всеми стояла и молила о прощении…
     Какие ж чёрные мысли ползали по извилинам этого жилистого старика. Какой нехороший он был тип, хоть и вёл добропорядочный образ жизни. Что это? Особенность некоторых представителей элиты? Жажда постоянного унижения слабых, дабы показать своё всемогущество? Или просто лорд Хардинг имел нехорошие склонности к садизму? И в целях совершения преступного замысла лишь создавал видимость благих намерений?..
     Скорее всего, конечно, ничего такого. Он просто был азартным человеком, любил внимание окружающих и хотел побеждать.
     И в этот раз у него появился шанс…
     Как только Барбара заехала в чащу, лорд потерял её из виду. Он промчался по намеченному участку маршрута. Пересёк ручей. Ему казалось, что Барбара не могла уйти так далеко, что он уже должен был увидеть её, но…
     Барбары почему не было. Как будто след простыл…
     Тут бы забеспокоиться. Остановиться. Прервать забег. Начать искать. Так было бы правильно, но адреналин ударил в мозг лорду Хардингу, он пришпорил коня и понёсся быстрее…
      Патрик вряд ли его мог догнать. Он весь покраснел. Вспотел. Пыхтел. Его трясло. Иногда казалось, что он вот-вот свалится, но нет. Дедушка хорошо обучил внучка. Граф сам когда-то был прекрасным наездником и сумел передать свой опыт наследнику. Хоть чему-то научился не всегда трудолюбивый Патрик…
     Михал Павлович, если бы поднажал, возможно, обогнал бы соперника, но он почувствовал, что его молодой конь начал уставать – и пожалел его. Нечего тут носиться. Доказывать пану было нечего. И смысла в этом вообще не было. Он тут никого не знает. Скоро уедет. Все о нём забудут. Вот и нечего на рожон лезть, привлекая внимание.
     Он сбавил скорость. Спокойно проехал остаток пути. А незадолго до финиша просто затормозил коня, спрыгнул на землю и пошёл пешком.
     Некоторые из аристократов его нагнали.
     Один даже участливо спросил:
     – Мой друг, с вами что-то случилось? Вы не можете ехать дальше?
     – Да, мой товарищ подустал, – похлопав жеребца, ответил Михал. – Да и не вежливо с моей стороны обгонять в первый же раз почтенных лордов, маркизов, герцогов, баронов и других. Это ваш праздник. Я лишь зритель. Проезжайте.
     – О, вы весьма любезны, встретимся на пикнике, – приподняв цилиндр, проговорил представитель аристократической братии.
     Михала Павловича обогнало ещё несколько человек, но некоторые не смогли. Поэтому он даже не последним закончил. На финише ожидали остальных, чтобы начать награждение.
     – Эй! Майк! Наконец-то! – перехватив поводья у Михала, проговорил Смит. – Я думал, ты потерялся. А вообще, хорошо стартовал. Если б я знал, я б тебе коня посильнее припас. Ты бы мог быть в тройке. Вот, гляди, эти толстосумы только-только подъезжают…
     – Да ну, зачем мне это? Пусть Барбара радуется…
     – А она не выиграла. Лорд Хардинг вернул себе звание лучшего. Патрик второй, толстяк, а продержался молодцом. А Барбара свалила куда-то. Опять выходка какая-то, чтобы родителей позлить. Ну, давай, увидимся позже, на пикнике…
     Михал хотел спросить, что ещё за пикник, но конюх увёл коня, а сам пан попал в поток людей, которые уволокли его за собой к месту награждения.
     Лорд Хардинг, Патрик и лорд Бернард (тот самый, что спрашивал у Михала, почему тот не едет).
     Призы раздавал сэр Алистер лично. На его лице не было и тени обеспокоенности, где же его дочь. Он был весел. Вручал награды.
     Вообще о судьбе старшей дочери семьи Роздвин никто и не озаботился. Кроме Николь, которая очень удивилась, когда после лорда Хардинга вторым финишировал Патрик.
     – А где?.. А как же? Где Барбара?..
     – Маба… Где она? – промолвила даже Тереза, которая не была словоохотливой девочкой.
     – Наша Барбара опять выкинула фокус, – обняв малышку, промолвила Мелинда. – Скоро будет. Не волнуйтесь.
     – Да? – сомневалась Николь.
     – Да, в том году даже на церемонию награждения не пришла. Сразу удалилась.
     – Но я волнуюсь…
     – Не стоит, Николь, она это нарочно, – успокоила подругу своей дочери Мелинда. – Пойдёмте, смотреть на победителей…
     Наверное, родители хорошо знали своего уже большого ребёнка. И не проявляли заботы о его судьбе, потому что пребывали в полной уверенности, что Барбара опять капризничает. За ней такое часто водилось ещё в детстве. И за последние три года она несколько раз создавала неловкие ситуации, заставляя отца и мать краснеть. Но те обладали великолепными лицемерными талантами и хорошо скрывали эмоции. Нельзя было при таком скоплении людей показывать эмоции. Неположено. Они выглядели счастливыми – и передавали его остальным. А что там с Барбарой – ой, она уже взрослая, сама справится…
     Их можно было понять. Разбаловали они её. Пора бы ей стать серьёзнее. Да-да, давно пора. Нечего. Хотя в этот раз ситуация была немного иной…
   
     Когда Барбара въехала в чащу, ничто не мешало ей умчаться дальше и стать первой. Но помните того бородатого парня, который вызвался помогать ставить колья? Он вдруг выскочил из кустов, испугав лошадь Барбары, из-за чего пришлось сбавить скорость. Был шанс свалиться, но девушка справилась и хотела мчать дальше, но парень поймал момент, на ходу обнял её за талию – и вытащил из седла, успев стегнуть её лошадь так, что та ускакала прочь…
     – Что?! – возмутилась Барбара. – Что вы себе позволяете?.. 
     И тут она посмотрела в глаза разбойнику…
     – Боже мой… – прошептала она.
     – Я вернулся, детка, – ответил парень и быстро увёз Барбару, чтобы их никто не увидел вместе.

    
     ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ: Пикник

     Итак, скачки, являвшиеся основным событием дня, были завершены, но это не означало, что на сегодня всё закончилось. Отнюдь. Это была лишь первая часть. Второй выступал общий досуг на лужайке возле особняка. Так уж здесь заведено…
    Организация пикника, надо отметить, была на высоком качественном уровне. Хоть народу набежало и не так много, если бы турнир проходил по расписанию, тем не менее, людей пришло немало. Однако для всех постелили на траву пледы, расставили вкусное угощение, тарелочки, вилочки, чашечки. Всем было комфортно и уютно. И простым крестьянам, и аристократам. И даже музыка зазвучала – классическая умиротворяющая, создающая определённое настроение…
     Михал Павлович взирал на то, как люди размещаются на пледах в хорошем расположении духа, как все радуются, делятся друг с другом какими-то новостями, обнимаются, кто-то даже танцует…
     – Как здорово… – сказал он вслух.
     – Пан Михал, чего скучаете? – прозвучал вопрос от Монти. – Я вас немного потерял из виду. Вы Барбару, случаем, не встречали?
     – Последний раз видел её на трассе, как она скрылась в лесу…
     – Вот избалованная особа, – скрывая недовольство, промолвил Монти и хотел уйти.
     – Монтгомери, скажите, – позвал его Михал Павлович, – в старину тут, наверное, собирался оркестр, играли скрипки, флейты…
     – Да, вы совершенно правы. Была живая настоящая музыка, но теперь в этом нет экономической целесообразности. Технический прогресс позволяет обходиться меньшим человеческим ресурсом. Беспроводные колонки с качественной мембраной передают почти идеальный звук, но, уверяю вас, никому до него нет дела. Все хотят есть, ха-ха, вы, кстати, чего тут застыли? Присоединяйтесь…
     – Да как-то неудобно… – заскромничал Михал.
     – Бросьте, пан, вы здесь уже как… – Монти чуть не сказал «член семьи». – Вы здесь уже свой человек.
     – И куда мне?
     – Да куда хотите? Вас везде примут.
     – Я просто не пойму последовательность расположения покрывал на земле, – задумчиво проговорил Михал Павлович. – Интересно получается…
     Тут Монтгомери сбил его мысль, подхватив под локоть и повёл за собой.
     – Пан, друг мой, зачем вы забиваете себе голову чепухой? Неужели вам есть до этого хоть малейший интерес? Какая разница? Чушь. Полная чушь…
     Он завёл гостя в самый центр поляны и отпустил со словами:
     – Не скучайте, я скоро вернусь…
     – Монт…
     Мистер Хьюз убежал. Михал остался стоять один, но длилось это недолго.
     – Вот он! Вот он! Этот великодушный человек!
     К нему подошёл лорд Бернард, который благодаря уступке Михала стал третьим в гонке.
     Тут же был и граф Джошуа с Патриком.
     – Так вот кого надо благодарить за твоё второе место, – с укоризной посмотрев на внука, проговорил граф.
     – Но дедушка! – хотел оправдаться Патрик.
     Михал понял, что нужно вмешаться:
     – Граф, извините, вы слишком строги. Ваш внук обогнал меня в честной конкурентной борьбе…
     – Это правда? – не поверив словам иностранца, задал старик вопрос Патрику.
     – Да! А я тебе о чём!?
     – Тогда ладно…
     Лорд Бернард, пожилой мужчина небольшого роста, с красивыми седыми усами, в красном кафтане и с цилиндром на голове, весело захлопал в ладоши и запрыгал, приговаривая:
     – Какой добрый и воспитанный молодой человек! Я же сказал вам! Ведь так, граф?
     – Он русский, – отрезал тот.
     У Михала глаза раскрылись шире, а брови сделались дугой, но он промолчал, поскольку жизнерадостный бронзовый призёр соревнований ответил за него:
     – Ой, Джош, бросьте эти шутки… Вы же Михал? Михал Павлович, так?
     – Да это он, сколько вам повторять, Берни, – язвительно произнёс граф Джошуа.
     – Это я, – подтвердил иностранец.
     – Я лорд Бернард, от всей души благодарю вас за ваш поступок. Пойдёмте к нам. Вы же не против, граф?
     – Да разве моё мнение кого-то тут волнует! – возмутился тот. – Патрик пошли, поищем ещё…
     Внук и дед куда-то направились.
     – Что это с ними? – поинтересовался Михал.
     – Это граф, он хочет найти Барбару, представить ей будущего мужа… Сомневаюсь, что этот брак будет заключён. Мы тут с господами даже ставки делаем на это…
     – И вы поставили «против»?
     – Почему? Нет. Я поставил «за», – ответил лорд Бернард, напустив серьёзности.
     – Странный выбор…
     – Сразу видно, вы не понимаете психологии торговли и толпы… Почти все члены нашего клуба поставили «против». А я поставил против толпы… Так работает фондовый рынок, моё хобби, знаете ли. Я пошёл против большинства. Если я проиграю – то небольшую сумму, которую готов потерять. Но если я выиграю – я сорву банк. Весь! Но это тонкости! Ха-ха…
     Они подошли к месту отдыха, где собрались уважаемые люди: сэр Алистер, его жена с младшей дочерью, подруга старшей – Николь, сэр Малкольм, доктор Браун, лорд Хардинг, графиня Беатрикс, художник Жозеф…
     – А вот и мы! – радостно объявил лорд Бернард. – И ваш дорогой гость! Михал Павлович, кто не знаком – знакомьтесь.
     Лорд Хардинг был единственным, кто ещё не знал иностранного гостя сэра Алистера. Соблюдая все нормы этикета (наверное, все), он встал, кивнул, назвал своё имя и протянул руку. Михал повторил за ним. Можно было бы и присесть, но лорд Хардинг, не отпуская молодого человека, которого ему только что представили, не сводя с того своего орлиного взгляда, проговорил:
     – А вас я где-то раньше видел…
     Михал Павлович ничуть не смутился и, так же пристально рассматривая благородного джентльмена, ответил:
     – Не думаю, что мы раньше встречались. Я впервые в ваших краях, сам из низших слоёв населения. При других обстоятельствах вы бы и разговаривать со мной не стали.
     – Справедливо, – заметил лорд. – Верно подмечено, но… – Он на секунду замолчал, а потом добавил, посмотрев на лорда Бернарда: – Вы зря уступили этому болтуну. Его награда принадлежит вам.
     – Спасибо, свои награды у меня есть. Это не моя гонка.
     – Хватит донимать молодого человека! – решила помочь Михалу графиня. – Сэр Алистер, вы-то хоть не молчите…
     – А я что?
     Графиня усадила Михала рядом с собой и попросила рассказать, как хозяин поместья познакомился со столь интересным человеком.
     Ну, тут мы пересказывать не станем, что уже знаем. Скажем просто, что все повеселились, посмеялись. Ну, может быть, доктор Браун да сэр Малкольм о чём-то таком задумались. Да сэр Алистер, глядя на них. А в остальном – всё прошло непринуждённо. Михал Павлович немного рассказал о себе, поведал, что на лошадь сел здесь впервые в жизни, что никогда не имел чести общаться с людьми благородного происхождения…
     – А чем вы занимаетесь? – задал ему вопрос лорд Хардинг.
     – Сейчас ничем. Работал в одной компании. Довольно крупной. Должность у меня была не ахти, заработки так себе, я понял, что настало время перемен… Хотел поехать за океан, но забастовка транспортников парализовала континент. Ну, его европейскую часть, вначале, – уточнил он.
     – Спешить некуда, – подняв бокал с вином, сказал сэр Алистер. – Всё идёт своим чередом.
     Аристократы (а также Док) произнесли что-то невнятно – и выпили.
     Тереза рассмеялась.
     Михал и Николь переглянулись – и  повторили за ними.
     Всё это время вокруг них ходила прислуга.
     Дебра как только ни пыталась обратить на себя внимание Михала, но тот в упор её не видел. Она уже хотела сделать что-то, может, уронить на него поднос, но подумала, что эта будет слишком вызывающая выходка. Ей не терпелось проверить, сработало ли то, о чём говорил ей Монти, ради чего она вступила с ним в союз, но никак не получалось…
     Сам Монтгомери находился поблизости. Он хотел встретить Барбару, которая рано или поздно должна была вернуться. Он бы отправился на поиски, но ровным счётом не понимал, откуда начать. Топать до чащи? Через всё поле? В своих лакированных туфлях? Ну уж нет, сама приедет.  И его предположение было верным. С ним можно было согласиться, по крайней мере. Единственно, граф Джошуа сновал тут со своим внуком, а Монти хорошо знал, что толстого отпрыска хотят навязать в мужья Барбаре. И если Михал уже перестал быть для него конкурентом, то аристократы ещё могли быть опасны. И это было плохо…
     – Граф, – встретившись с ним в стороне от пикника, поприветствовал того Монтгомери.
     – А, мистер Хьюз… Моего внука вы, надеюсь, знаете…
     – Конечно. Лорд Патрик.
     – Это ты тот самый Монти, – съехидничал внук.
     Дедушка на него рявкнул:
     – Что за манеры, молодой человек! Сейчас же извинись.
     – Прошу прощения, – насупившись, промолвил Патрик.
     – И проваливай к бабке, бестолочь!
     Внучок чуть не заплакал, но послушался строго дедушку.
     – Ну зачем вы с ним так, граф? Он же совсем юн, – снисходительно промолвил Монти.
     – Молод и глуп. Весь в отца… – с горечью сказал граф Джошуа. – Вот вы, мистер Хьюз, очень умны. Вы мне нравитесь. У вас прекрасные манеры. Вы пытаетесь соответствовать уровню своего господина…
     Монти не понравились такие формулировки.
     – Что вы имеете в виду?
     – Мне вот иногда так досадно… Среди простых людей полно талантов. Но им не дают прорваться, не дают им ходу. Для них все двери наверх закрыты. Социальные лифты не работают, чтобы ты ни сделал. Некоторым из вас дают надежду, подпускают поближе, но лишь для стимулирования деятельности. Вы думаете, если будете хорошо исполнять приказы, то заслужите уважения, но по факту… Вас таких просто используют.
     – Спасибо за откровенность, не понимаю, что на вас нашло… 
     – Мой внук глуповат. Избалован. А я бы хотел, чтобы он был таким же сообразительным, как вы…
     – Почему именно меня берёте в пример? – задал Монти вопрос с большим интересом.
     – Потому что я видал многих помощников у Алистера. И вы пока лучший из всех, кто у него работал… Глупые надежды, – добавил старик. – Без толку…
     Граф похлопал Монти по плечу и удалился, оставив того осмыслять услышанное.
     Тем временем начало вечереть.
     Почти все жители деревень, что были на скачках, разошлись. Главы муниципалитетов так и вовсе почти сразу после начала пикника пришли на поклон к сэру Алистеру, поблагодарили за щедрость и сказали, что им пора в свои деревни готовиться к следующему дню. Кто-то спросил, будут ли ещё изменения. Сэр Алистер тогда глянул на сэра Малкольма, который лишь пожал плечами.
     – Ничего не предвидится, – объявил тогда аристократ. – Но если что – мы предупредим…
     Ну, вроде бы хорошо посидели.
     Жозеф, пытавшийся то и дело говорить об искусстве, но его постоянно перебивали, поскольку ни кому не была эта тема интересна, вдруг проговорил:
     – А я собираюсь написать портрет Михала Павловича! Хотел сегодня, но ваши скачки помешали. Так что, Михал, готовьтесь на завтра… Завтра уж точно! Нужно лечь пораньше, чтобы было больше эйфории с утра…
     Иностранного гостя стали поздравлять. Художник даже обнял его, а затем откланялся.
     О том, что задумал Жозеф, услышали и Дебра, стоявшая рядом, и Монти проходивший мимо. Они посмотрели друг на друга. Монтгомери подал ей сигнал, чтобы она подошла к нему.
     Направляясь к дому, Дебра догнала Монти и сказала:
     – Твой обряд ничего не помог…
     – Просто приди ко мне ночью. Повторим. За один раз невозможно получить результат. Нужно больше созидательной энергии.
     – Ты опять меня затащить хочешь… – еле сдержавшись от крика, тихо произнесла она, уронив поднос.
     – Так надо, – только добавил он, подняв серебряный прибор для переноски посуды и отдав ей.
     Расстроенный Патрик с надутыми губами подошёл к бабушке, которая сразу заметила, что её золотце опечален. Когда вернулся граф Джошуа, то тут же получил небольшую взбучку за внука.
     – Ну, всё, всё, хватит. Зачем корить меня при всех?..
     – Чтобы ты понял! – не унималась графиня.
     – Мы поняли, – промолвил сэр Алистер. – Патрик, дедушка не хотел тебя обидеть. Он ведь любит тебя. Ведь правда, граф?
     – Конечно.
     – Вот и славно, – заключила леди Мелинда. – Все помирились. Пора в дом…
     Пикник медленно, но верно завершился.
     На завтра запланировано следующее мероприятие.
     Лорды Хардинг и Бернард давно откланялись и ушли к своим жёнам, которые собрались в небольшой круг и судачили о чём-то о женском. О чём – да кто ж разберёт.
     – Михал Павлович, вы меня проводите? – обратилась к нему Николь.
     – Ну… да… да, с большим удовольствием…
     Мелинда передала Терезу прислуге.
     – Меня бы кто проводил… – с  досадой промолвила она и направилась к дому.
     Сэр Малкольм и доктор Браун уловили момент, когда рядом с сэром Алистером никого не было.
     – Что такое, господа? – увидев нездоровый блеск в их глазах, спросил он.
     – Надо посовещаться, дело близится к краху, – коротко пояснил Док.

     Михал и Николь медленно прогуливались.
     Девушка с интересом поглядывала на мужчину.
     – Что будете делать до конца дня? – вдруг спросила она.
     – Хм… Хороший вопрос…
     – Может, хотите…
     Тут из кустов послышалась какая-то возня. Из них выпрыгнула сияющая счастьем Вики, извинилась и побежала прочь. Потом появился Смит, слегка подвыпивший.
     – О! Дружище Майк! И подружку новую нашёл! Да ты красавчик, зря времени не теряешь…
     Николь покраснела, но возражать не стала, а лишь крепко сжала ладонь Михала.
     – Слушайте, – встав между ними и обхватив их за плечи, промолвил Смит, – я тут договорился… Ребята сказали, что у них посидеть можно. Сейчас всё уляжется. Там на цокольном этаже комната у прислуги, я там бывал. Вики, это она сейчас была, О’Брайен, шофёр, будет. Садовники эти, смешные, Марио и Луиджи. Они сказали, что сделали из яблок хорошую настойку. Нас человек десять точно будет. И вы приходите…
     – Я приду! – тут же объявила Николь. – Когда?
     – Да хоть сейчас. Начнём потихоньку… А ты, Майк?
     – И Майк пойдёт, – прижавшись к нему, вновь первой произнесла Николь.
     – Тогда за мной! – сказал Смит и чуть не упал, но его удержали. – Простите. Я скоро буду в норме…
     Он повёл их за собой.
     Михал вопросительно воззрился на весёлую толстушку.
     Николь тихо сказала:
     – Я тут со скуки умираю. Барби свалила, а одна я боюсь… Помогите мне… Если всё будет нормально, то уйдёте…
     Михал не мог отказать девушке. Да и самому было интересно. Не бросать же её – это не по-джентльменски. Раз подруга так некрасиво поступила, то он никак не смел сопротивляться желанию Николь.
     Да уж…
     Подруга…
     Барбара, кстати, так и не вернулась…

     ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ: Рай в шалаше

     Грегори увёз Барбару подальше в лес. Он прилегал к угодьям семьи Роздвин через просёлочную дорогу, которая и отделяла его от той чащи, в которой он похитил белокурую красавицу.
     Барбара не отрывала взора от Грегори, пока они ехали. Она не до конца понимала, что это было. Всё в ней замерло. Точно остановилось. Даже стука сердца не было слышно. Ничего вокруг больше не существовало. Только он. Только её первый возлюбленный, который изменился до неузнаваемости…
     – Приехали, – сказал.
     – Что? – очнулась Барбара.
     Он помог ей слезть с лошади – и только тогда она осмотрелась по сторонам…
     Дремучий лес. Густые заросли. Как тут можно было ориентироваться – Барбара не могла понять. Но ещё больше её удивило другое…
     На небольшом пригорке было навалено много сухих веток. Её парень потянул за какую-то верёвку, которая была присыпана листвой – и открылся вход в землянку…
     – Мамочки! – прислонив ладони к щекам, вскрикнула девушка.
     – Не бойся, малышка, здесь нас никто не найдёт…
     – А лошадка? – зачем-то спросила Барбара.
     – Не убежит, постоит на привязи немного… Детка, – он взял её за руку. – Я так ждал этого дня…
     – Боже мой! – пискнула Барбара и бросилась на шею парню.
     Они страстно стали целовать друг друга. Потом зашли в землянку. Не тот уровень комфорта, к которому привыкла дочка аристократов, но её переполнили эмоции – обращать внимание на детали не хотелось…
     Молодые люди забыли обо всём на свете – и придались ласкам и объятиям…
     Через какое-то время, лёжа в обнимку, они смотрели друг на друга и молчали. До того им было хорошо, что и без слов можно обойтись. И так всё понятно.
     Грегори хорошо обустроил своё тайное жилище. Навыки выживания в южноафриканских джунглях оказались и в этих широтах полезными. Он сделал так, как его обучили. Ничего сложного для человека, прошедшего специальную подготовку. А Грэг за три года не просто осваивал теорию. Он непосредственно на практике постигал все прелести походного быта…
     – Неужели ты сделал всё сам? – с удивлением спросила Барбара.
     – Да, – коротко промолвил он, глядя вверх.
     – Но как? Я не могу поверить, что ты умеешь работать руками…
     – Поверить не можешь? – переспросил Грегори.
     – Здесь даже уютно… Хи-хи…
     Она верно подметила. Землянка была продумана до мелочей. В ней можно было стоять в полный рост. Была сделана вентиляция и печь для обогрева. Труба выходила наружу. Но топить много в те дни не требовалось, ведь стояла аномальная жара. А в землянке было прохладно, хорошо. Грегори обложил пол, стены и потолок сухим мхом. У него там был стол и стул. Лампа. Кажется, на батарейках. Барбара рассматривала это укрытие и её всё больше охватывали тревожные эмоции, из-за которых она крепче обнимала своего молодого человека…
     – Ты давно вернулся? Почему ничего не сказал? Зачем этот цирк?.. – вдруг посыпались вопросы от неё.
     – Это всё твой отец, – по-прежнему  глядя куда-то вверх, ответил Грегори. – Я хотел… Я думал, что приеду за тобой. И заберу с собой. И никто не помешает…
     – Заберёшь? – насторожилась Барбара, но парень не понял реакции девушки.
     – Да. Я хотел объясниться с твоими родителями. И доказать, что я достоин твоей руки.
     Он прервал свой рассказ и посмотрел ей в глаза. Нежно провёл ладонью по телу Барбары от груди до бедра. Когда они были ещё учениками престижного колледжа, то ей нравилось такое прикосновение. Грегори хорошо запомнил, когда сделал его впервые. И все эти год жил с мечтою повторить вновь…
     Девушка испытала в этот раз противоречивые чувства. С одной стороны, её пробрала приятная лёгкая дрожь аж до кончиков пальцев ног (похоже, где-то на этом участке тела у неё находилась эрогенная точка), но, с другой, у Грегори теперь были такие мозолистые ладони, кожа на них стала такой жёсткой и грубой, что Барбаре стало как-то неприятно. Она поморщилась, но озвучивать ничего не стала.
     – Так почему ты не пришёл просто за мной? – спросила она. – Зачем эта секретность?
     – Я же сказал: это из-за твоего отца. Я следил за ним. Сначала я думал встретиться с ним один на один, но не вышло. Он улетел в Европу. Тогда я последовал туда же, надеясь его найти уже там.
     – Но мой папа улетел на частном самолёте. У тебя не было шансов. Теперь я поняла, – заключила она.
     – Ничего ты не поняла, – немного резко проговорил Грегори. – Я через приложение наблюдал за вашим самолётом…
     – Что ещё за приложение?
     Он показал телефон и объяснил:
     – Все самолёты и даже корабли с яхтами можно отслеживать. Потому что на всех стоит спутниковая навигация. И если знать бортовой номер – а я знал номер самолёта сэра Алистера… И легко проследил его маршрут… И знаешь, где был твой папочка?
     – Знаю. Читал лекции в Париже и Дюссельдорфе, – уверенно ответила Барбара.
     – Читал. Я даже на одной присутствовал. Он меня не узнал, ха-ха-ха… А ещё твой предок посетил за очень короткий срок Италию, Швейцарию, Люксембург, Бельгию и Голландию. Хотя там он лекций точно не читал…
     – Ну, может, дела какие там были – он же известный человек в какой-то мере…
     – Да уж, подозрительно…
     – А ты хочешь сказать, что везде с ним тоже побывал?
     – Нет. Когда я увидел, что он летит из Германии в Италию, я решил ждать его в Париже… Потому что рано или поздно он бы полетел домой – а я бы во Франции сел в самолёт… Но знаешь что странно… Началась забастовка. Все перелёты прекратились. Сюда только на пароме можно было добраться. Я стал поджидать… И вновь оказался прав. На ловца и зверь бежит, – употребил он какую-то охотничью поговорку. – И там он встретил некоего человека в оранжевой футболке. Его, кажется, зовут Михал…
     – Михал Павлович, наш гость. А что с ним не так?
     – Твой отец ничего просто так не делает. И этот Михал как-то с ним связан. Для чего-то он ему нужен. И это напрямую касается тебя…
     – Меня? – удивилась она.
     – Его хотят использовать, чтобы… Я пытался ему объяснить в гостинице недавно, но он подумал, что я его хочу ограбить и стал шуметь…
     – Так это был ты! Это ты напал на него! Вот почему ты убегал, когда с Николь столкнулся…
     – Да, меня чуть не поймали…
     – Ну ты даёшь! Зачем ты это шоу устроил? Я не понимаю…
     Барбара развеселилась, начала шалить…
     Грегори быстро овладел девушкой, утихомирив её порыв…
     – А ты знаешь, что меня хотят выдать замуж? – спросила Барбара, после некоторого молчания.
     – Да. Я сразу об этом подумал. За этим Михала и притащили в твой дом.
     – Ты смеёшься? – иронично произнесла девушка. – За него? Он меня старше. Лет на десять, если не больше. Нет, не за него, а за Патрика Кроуфорда.
     – За этого жирного борова? А что, он наследник большого состояния. Такого же высокого родства, как и ты. Вы с ним прям пара. Этот тюфяк бы хвостиком за тобой бегал и любую прихоть исполнял, лишь бы угодить…
     Тут Барбара сказала не то, что хотел бы услышать влюблённый молодой человек, несколько лет не видевший свою подругу:
     – А что? Разве плохо, когда мужчина хочет проявить заботу о своей женщине?
     – А разве хорошо, когда мужик боится потерять свою бабу, потому что из себя ничего не представляет как личность и ни на что не способен? Когда он подкаблучник и размазня?
     – А что ты так реагируешь? – задала она вопрос, поднялась и начала одеваться. – Мне, кстати, пора бы вернуться, а то искать начнут…
     – Тут ты права. Но, девочка моя…
     – Я уже давно не девочка…
     Он встал перед ней на колени, обняв, и произнёс:
     – Я люблю тебя. Я все дни в разлуке думал о тебе. Наша встреча в тот день была не случайна. Мы созданы друг для друга. Я заберу тебя с собой в Южную Африку. Там мы будем жить скромно и счастливо. Там хорошие люди. Ты подружишься с ними. Я знаю, что вначале будет тяжело, мне было тяжело, а я там был один. Но мне помогли. А ты нет, ты не будешь одна. Мы будем вместе: ты и я…
     – Это ты хорошо придумал, – без эмоций сказала Барбара, – только ты забыл со мной обсудить переезд.
     – Что это значит? – не понял он.
     – Грегори, встань уже. Что за выходки? Ты не был таким…
     – Да, я изменился. Я стал лучше. Больше нет капризного мальчишки. Я стал мужчиной, который может позаботиться не только о себе.
     – Мужчина, вот теперь встань. Отвези меня назад. И приди к моим родителям, если хочешь, чтобы я осталась с тобой.
     – А ты ещё не решила этого?
     – Я… Я не могу дать точного ответа, – уклончиво промолвила Барбара. – Но я счастлива, что ты вернулся.
     Девушка поцеловала парня.
     – А бороду можно и сбрить, – добавила она.

     Грегори довёл её до просёлочной дороги. И пообещал, что поговорит с её отцом.
     – Хорошо, буду ждать, – сказала она и уехала.
     Он вернулся в землянку.
     Барбара же доехала на лошади до особняка. Она весь путь думала о словах Грегори. Он хочет забрать её… Из дому… А Тереза? Нет, к таким переменам девушка не была готова. Её школьный друг стал слишком самостоятельным. Нужен ли был ей такой мужчина? Который будет ей командовать? Обеспечит ли он её всем, к чему она так привыкла? Вот Патрик в этом плане выглядел перспективнее. Единственно нужно только будет перебраться в дом Кроуфордов. Что тоже не слишком комфортно. Может, тогда вариант с Михалом Павловичем? Он всё-таки не глуп. Получит большие привилегии. Вряд ли станет качать права, ведь тогда может всего лишиться. И можно остаться здесь…
     Подъезжая к особняку, Барбара что-то такое уже себе надумала…
     А время суток уже тёмное. Лишь в кабинете сэра Алистера горел свет.
     – Опять заработался, – сказала она.
     Оставив коня  пастись на лужайке, Барбара посмотрела на небо, усыпанное звёздами, втянула в себя свежий ночной воздух – и пошла в дом. Но со стороны погреба послышалась какая-то музыка и голоса. Ей стало интересно:
     – Прислуга гуляет? Дай-ка и я гляну…
     С улицы в погреб было не попасть, потому что дверь была заперта. Значит, надо идти в дом, спускаться в комнату отдыха обслуживающего персонала, ведь это где-то рядом…

     ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЁРТАЯ: Полуночная дискуссия

     Человек есть существо общительное. Ему хочется разговаривать, делиться мыслями, идеями, слухами. Да просто кого бы то ни было обсудить. Или событие. Кто-то любит послушать интересного собеседника. Мало ли, кто-то что-то дельное скажет, что может пригодиться. И такое имеет место быть. В общем, в любом случае, чтобы общаться, нужно как минимум два человека. Ну, а когда их собирается трое и им действительно есть что друг другу сказать – то тут может завязаться целая полемика…
     Попрощавшись с каждым почтенным приглашённым на торжественные мероприятия, сэр Алистер, спровадив жену заниматься младшим ребёнком да спать ложиться, сослался на то, что ему нужно поработать над некоторыми бумагами – яко бы для следующей лекции, которую скоро давать (без уточнения, где именно).
     В кабинете его уже поджидали сэр Малкольм и доктор Браун, пробравшиеся туда незаметно для всех. Пока было время, штатный астролог поведал Доку, что допущена катастрофическая ошибка – и всё неверно.
     – Полностью. Сто процентов, – объяснял сэр Малкольм. – Я, когда мне глаза открылись, начал разбираться… Вы не поверите!..
     Доктор ухмыльнулся:
     – Да почему же, охотно поверю…
     – Я ведь ориентировался на старые документы! На настоящие! Вы видите?
     – Вижу, – нейтрально сказал доктор, рассматривая разложенные на полу карты… – Очень занимательно, всегда нравилось, с каким рвением вы находите в них закономерности и умело сопоставляете с современными реалиями. Но, говорите, ошиблись? И где же?
     – Вот тут! – указал сэр Малкольм. – Я думал, это комета, а это…
     – Н-да… Видимо, ваши бумаги слишком старинные… Но не беда…
     К ним присоединился сэр Алистер.
     – Итак, господа, что за срочность? – спросил он.
     – Сэр Малкольм, вы позволите? – обратился к тому доктор Браун.
     – Конечно, конечно…
     – Тогда не будем терять драгоценных минут, ибо у нас их очень мало, – промолвил Док.
     Сэр Алистер настороженно задал вопрос:
     – Что это значит? О чём вы?
     – Да-да, требуются пояснения, – сказал доктор. – Ну, про досадные просчёты сэра Малкольма вы уже знаете. И я… Знаю, что мистический символизм в положении звёзд, планет в конкретную дату имеет для сообщества какое-то важное значение, и всё должно было произойти именно так, а не иначе, что главное событие все предыдущие поколения членов нашего кружка ждали веками, но честь совершить это грандиозное открытие выпадает именно нам, потомкам великих отцов-основателей…
     Сэр Алистер сел в своё рабочее кресло, налил стакан воды из хрустального графинчика, который всегда был у него на столе, отпил и промолвил:
     – Доктор, зачем такое длинное вступление. Нам известно ваше скептическое отношение к науке сэра Малкольма…
     – Ну, наука – это громко сказано, – сыронизировал Док, чем задел достоинство звездочёта.
     – Я бы попросил вас! – возмутился сэр Малкольм.
     Ещё бы чуть-чуть – и началась бы громкая перепалка, но сэр Алистер прекратил все пререкания, сильно стукнув по столу:
     – Хватит! Мы не отношения выяснять собрались!
     – Да, просите мою несдержанность, – извинился перед всеми доктор. – Я лишь говорю, что ошибки Малкольма – это ничто в сравнении с тем, что нас ждёт…
     – А что нас ждёт? – спросил глава сообщества.
     – Большие проблемы. Я перепроверял у себя в подвале экспериментально, хотел убедиться, что всё получится, что в Центре исследований пройдёт всё гладко – и мы сделаем это, но… Опыт показал не то движение, что нам нужно. Что-то произошло. Словно пространство сдвинулось. Как будто материя претерпела изменения. А мы об этом даже подумать не могли. Возникла некая неизвестная величина. Я не знаю, что это, откуда, почему, как… У меня нет объяснений…
     Хорошо, что сэр Алистер и сэр Малкольм понимали, о чём речь. Если бы доктора сейчас мог слушать кто-то несведущий, кто не в теме, то его словесный поток в мозгах профана осел бы неразборчивой густой однородной массой, из которой невозможно вычленить смысловое содержание. Но в этом кабинете находились люди, объединённые какой-то целью. И только они знали и понимали, что по-настоящему происходит. Поэтому никаких проблем в восприятии слов доктора Брауна у двух его слушателей не возникало…
     – Одну минуту, – прервал Дока сэр Алистер. – Хотите сказать, что в вашей части проекта что-то пошло не по плану?
     – Да. Вообще не по плану, – утвердил доктор.
     – А что в Центре сказали? Вы с ними связывались?
     – Звонил. В Женеве подтвердили мои опасения. В установке случилась перегрузка именно тогда, когда я работал у себя. Удивительная синхрония. Но Судьба нам благоволит. Мы получили информацию вовремя. И можем откалибровать свои цели и задачи…
     – Не понял? Внесите ясность, – попросил сэр Алистер.
     – Всё нужно отменить. Никаких мероприятий, праздничных карнавалов, фестивалей и прочего массового…
     – Это ещё почему? У нас же… – сэр Алистер посмотрел на сэра Малкольма, который имел в тот миг вид кроткий и извиняющийся, что тут же замолчал.
     – И дело не в астрологических ошибках и неверной настройки оборудования… – добавил доктор Браун. – Мы получили результат, но он не тот, что нам нужен. А из-за направленности потока… Короче, завтра тут будет настоящая буря. На нас движется энергетический поток. Собственно, он уже здесь, но наивысшая концентрация частиц будет завтра…
     Сэр Алистер резко встал.
     – Точное время известно?
     Доктор Браун посмотрел на часы и ответил:
     – Прям точно я при новых условиях уже утверждать что-либо не могу. По предварительным данным, ближе  к трём часам дня. Но может и позже. А может и раньше. Короче, ждать надо прилёта…
     – И что именно будет?
     – Не могу ответить. Но рисковать нельзя. Поэтому…
     Сэр Алистер, раздосадованный известиями, уселся за стол, хватился за голову и промолвил:
     – Поэтому срочно всё надо отменить… Что-то придумать убедительное, чтобы люди поверили, даже если ничего не стрясётся… Доктор! – громко произнёс он. – И зачем была вся эта тирада! Могли бы коротко объяснить! А вы, сэр Малкольм, что молчали?..
     – А я и так ошибок наделал, что я-то сразу?..
     – А, чёрт с вами, – махнув рукой, сказал сэр Алистер. – Садитесь, будете мне помогать…
     Он поднял телефонную трубку… 
     – Вы разве один не справитесь? – задал вопрос доктор Браун. – А то бы на боковую пора…
     Сэр Алистер посмотрел на него так грозно, что Док всем своим видом показал готовность к сотрудничеству. Ну, и у сэра Малкольма выбора тоже не было.
     Джентльменов ждала долгая ночка…

     ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ: Небольшая вечеринка

    – Итак, мои друзья, – разглагольствовал Смит будучи в лёгком алкогольном дурмане, – сейчас вы окажетесь в немного иной атмосфере. И там не будет ничего чопорного и светского. Всё будет просто и весело. Как у обыкновенных нормальных людей. Всё будет просто и душевно. Правда, есть одна загвоздка…
     Он остановился, отпустив Михала и Николь, которые, словно воды в рот набрали. Лишь ожидали дальнейших действий от конюха, который внёс некоторую интригу своими россказнями.
     – Вообще, лица голубых кровей с нами не контактируют… И мы, наёмные работники, с ними тоже так вот не общаемся. Неположено. Но… Про Майка я уже понял, что он свой парень, а про тебя, красавица… – и он стал вызывающе рассматривать девушку, которая раскраснелась от смущения. – А тебя что-то не припомню… Да и не похожа ты этих… И раз ты с ним, – он стукнул Михала по плечу, – то…
     – Смитти, хватит тянуть! – требовательно произнесла Николь.
     – Смитти? – удивился конюх. – Ну, хорошо… Никки… Можно я так буду тебя называть?
     – А меня так и зовут друзья…
     – Так мы идём или нет? – вмешался Михал.
     – Идём. Конечно, – опомнился Смит. – Но загвоздка в том, что мне нельзя в дом без приглашения… А вам можно…
     – И как же тогда?.. – спросила Николь.
     – Я обо всём договорился. Тут есть дверь из погреба, нас там встретят… Двигаем…
     Действительно, с боку особняка имелась лестница, которая вела вниз к стальной чёрной двери. Спустившись, Смит несколько раз особым ритмом постучал. Сначала не было никакой реакции.
     Николь даже расстроилась.
     – Всегда знала, что пьяным нельзя верить! – сказала она, топнув ногой.
     – Мадам, а я не пьян! Мне просто хорошо… – уверенно заявил Смит.
     Тут в двери открылось маленькое окошечко, показались чьи-то глаза.
     Конюх улыбнулся и промолвил:
     – А сейчас нам станет ещё лучше!
     Дверь открылась. Их встретил водитель Гарри:
     – Заходите, быстрее. Смит, ты же сказал, один придёшь… – с неодобрением проговорил он, опустив запоры, когда визитёры прошли внутрь. – Михал Павлович, он и вас затащил? И вас? – задал О’Брайен  вопрос, уставившись на Николь.
     – И меня, – гордо ответила девушка. – Я слышала про ваши гулянки, когда школьницей была. Всегда хотела… Барбара развлечений не предлагает. А с вами весело. Давайте уже, долго тут стоять будем?
     – Вот, классная девчонка, наш человек! – обняв её за талию, проговорил Смит, тут же отпустил и извинился перед Михалом: – Майк, прости-прости, я без задней мысли…
     – Да я…
     Михал не успел произнести хоть что-то внятное в ответ, потому что голос подала Николь:
     – У нас свободные отношения. Так что, мужчины, вперёд!
     Пройдя через погреб, они вышли на цокольный этаж. В комнате отдыха уже всё было готово. Братья-садовники Марио и Луиджи принесли своё домашнее вино. На столе была закуска. С пикника осталось много, поэтому добыть вкусной еды труда не составляло. С кухни пара девчонок что-то приготовили, чтобы всех удивить. И даже сам шеф-повар Серж пришёл с угощеньями.
     – А что? Опять без меня тут шуметь собрались? Я, значит, кряхти там, а вы тут… Нет уж, будем сегодня вместе, – объяснил он своё появление Смиту, который вытаращил на него глаза. – Вчера же ты гулял? Не отпирайся, я знаю, что гулял. А меня не позвал меня к себе? А, негодяй?
     – Да ты бес старый… Теперь весь вечер мне припоминать будет… А ещё девочки будут?
     – Будут, садись, – ответил Гарри.
     – Михал Павлович, а вы-то к нам как попали? – спросил Серж.
     – Это я попросила развлечений, – проговорила довольная Николь. – Ну-с, мальчики, наливать будете?
     – Давайте уже всех дождёмся… Попробуйте, что мы сообразили… – промолвила одна из девушек с кухни.
     – Под моим чутким руководством готовили, – угостившись вкусненьким, сказал шеф-повар. – Надеюсь, ждать недолго? А то мы тут всё уговорим быстро…
     – Должны сейчас подойти, – сообщил Марио, разливая вино. – Я встретил Вики перед тем, как вы появились. Сказала, что…
     – Не отвлекайтесь, – попросила Николь, протягивая бокал.
     Садовник действительно общался с Вики, с которой уже обо всём (и скорее всего даже большем) договорился Смит. Служанка украдкой прошмыгнула к себе в комнату, чтобы переодеться. Ополоснуться быстренько, а то весь день бегала, подносы разносила господам с напитками и едой. Вечер предстоял многообещающий. Нужно прихорошиться. Надев красивое светлое платье, причесавшись, побрызгавшись ароматной водичкой, она хотела уже идти, как в комнате появилась Заира, усталая и грустная.
     – А чего ты нос повесила? – спросила Вики.
     – Не знаю… Я Михала Павловича видела, а он меня нет…
     – Эх, не печалься, подруга, дался тебе этот иностранец… Хотя ты сама у нас приезжая… Слушай, пошли со мной. Мы там посидим…
     – Нет, я не пойду. Меня мама так учила. Я не хожу…
     – Ой, но ты же в нашей стране! Хватит этих стереотипов. А как ты замуж выходить собралась? Сидеть будешь – всех мужиков уведут.
     – Нет, не хочется что-то… Я спать… буду…
     Затем пришла Дебра.
     – Что, пьянку собрались устроить? – задала она вопрос каким-то агрессивным тоном.
     – Да, ты с нами?
     – Потом…
     Вики даже обиделась на соседок по комнате:
     – Ну, как знаете, а я пошла…
     Она оставила их одних.
     Комната отдыха прислуги находилась в другом конце цокольного этажа. Довольная собой, Вики, вся сияющая, шла на вечеринку. Ей навстречу вдруг выпрыгнул Марио.
     – Дурак, напугал!
     – А-ха-ха-ха, хорошо выглядишь, а чего одна? Где соседки?
     – Заира скромничает, а Дебра… Смит ведь придёт, а они не ладят, хотя… А знаешь, что… Вы там с братцем пока командуйте, а я сейчас…
     Она вернулась в комнату.
     Дебра сидела со стеклянным взглядом, уставившись в одну точку. С места не сдвинулась.
     Заира готовилась ко сну.
     – Ну, уж нет, девчонки. Так не пойдёт! Мне ваши кислые рожи осточертели! Ты, Дебра, могла бы и помочь Заире, а ты… Не слышишь что ли? Заира! А ну прекращай! Чего лицо закрыла? Ну, что с тобой? Ты плачешь?
     Несколько капелек скатились по розовым щекам Заиры.
     – Тебе хорошо, – сказала она Вики. – Тебе можно. А мне нельзя…
     – Почему нельзя? Мама заругает? Но ты же уже взрослая. Там тебя никто не обидит! Я не позволю! Не понравится – уйдёшь. Благо, идти-то недалеко. Собирайся. Давай. Одень что-нибудь, что у тебя есть?..
     В шкафу у Заиры висело несколько национальных нарядов.
     – Н-да, – произнесла Вики. – Зато они яркие. Одевай. И не спорь!
     Заира послушалась.
     – Вот. Нормально. А ты, Дебра… Ах… – Вики махнула рукой.
     Когда она и Заира пришли к месту встречи, собравшаяся там компания уже потихоньку начала…
     – Марио! Вот они! – крикнул весёлый Луиджи.
     – Наливаю! – ответил брат.
     – Вики! Радость моя! – полез обниматься Смит. – Да ты не одна…
     – Руки… – защищая Заиру, произнесла Вики. – Не для тебя…
     – Хорошо-хорошо, – отойдя, пробормотал конюх.
     – Девушки, садитесь, – привстав, чтобы их пропустить, промолвил Михал Павлович – и только сейчас увидел, кто же пришёл. – Заира? И вы здесь?
     – Нет, я ухожу, – тут же произнесла девушка, но соседка по комнате её удержала.
     – Глупости. Михал Павлович, вы же присмотрите за моей подругой? – спросила тут же Вики.
      Он взглянул на Николь, которая уже нашла общий язык со всеми лицами мужского пола за столом, и поэтому со спокойным сердцем ответил:
     – Конечно. Заира, проходите. Садитесь…
     Вот. Вроде бы все собрались. Хорошо сидят. Веселье. Болтают о всякой всячине, которую на трезвую голову и обсуждать бы не стали. Но надо отдать должное профессиональной выучке персонала: ни слова о хозяевах или их гостях. Ну, оно и понятно: тут Михал и Николь, лишнего лучше не говорить. Можно лишь рассказать что-нибудь из прошлого. Серж много историй знал. Он давно тут работает. Водитель многое видел, в разные места и сэра Алистера возил, и леди Мелинду. Поварихи так вкусно про еду рассказывали, что слюнки текли. Смит шутил без устали. Луиджи и Марио только успевали бутылки с вином доставать. Хорошо, они их припасли в достаточном количестве. Николь прям от души веселилась. Ну, Михал почти не пил, просто слушал. Заира так вообще к вину не притронулась.
     – Вы правильно делаете, – сказал ей Михал.
     – Почему? Что? – отозвалась Заира.
     – Что не пьёте. Если вы не употребляете, то вам может плохо стать. Либо слишком хорошо. Потеряете контроль…
     – А это плохо?
     – Скорее всего. Из-за этого можно совершить какую-нибудь ошибку… Я сам не любитель алкоголя. Мне больше нравится закусывать. Вы это пробовали? Очень вкусно…
     Заира покраснела, заулыбалась. Михал угостил её чем-то, что нахваливал сам Серж, который уже начал петь. И к нему почти все присоединились…
     В общем, посидели отлично.
     Николь даже пару раз успела уединиться кое с кем в погребе. Честно, она на утро и сама не помнила, кто это был, поэтому опустим эти подробности.
    
     Когда вечеринка была в самом разгаре, к ней вдруг решила присоединиться Дебра. Она вышла из ступора. Какая-то мысль тормозила её. Она сомневалась. Ей потребовалось время, чтобы решить, как быть…
     Дебра пошла в комнату отдыха, откуда доносился шум. На её лице появилась улыбка:
     – Чёртов Монти, развёл меня…
     Она уже всё выбросила из головы, готовая погрузиться в атмосферу веселья, но… Михал Павлович сидел рядом с Заирой, о чём-то с ней говорил, предложил что-то попробовать…
     Дебра резко развернулась. Гнев сжимал ей сердце. Она пошла назад, но потом передумала…
     Через несколько минут она без стука распахнула дверь в комнату Монтгомери.
     Он встал с кровати. У него всё было готово.
     – Наконец-то, – сказал он.
     – К делу, – промолвила она.

     Ни одна Дебра заглянула на пирушку.
     Вернувшаяся после небольшого приключения в лесу Барбара заинтересовалась происходящим. Она прошла через весь дом. Ей припомнились школьные годы, когда она пару раз участвовала в чём-то похожем. Барбаре стало интересно, как проводят свободное время простые люди. И она увидела…
     Там не было ничего изысканного. Всё элементарно. Но в этом и прелесть. Ей захотелось присоединиться, но… Увидев там Николь, она ничуть не удивилась, а вот присутствие на вечеринке Михала Павловича почему-то разочаровало Барбару.
     Пока её не заметили, она ушла…

     ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ: Детская ссора

     Утро нового дня для Барбары Роздвин не было добрым. Возвращение друга по колледжу стало неожиданностью, хотя Николь и оповестила её заранее. Но Барбара не думала, что он объявится так скоро. Была ли она рада случившемуся? Частично. Да, несколько часов счастья молодая хорошенькая девушка уловила всеми фибрами души, всем телом. Но потом пришло осознание. И оно сказало ей, что она не слишком-то и рада такому повороту… 
     Последние годы жизнь Барбары не изобиловала событиями. День за днём проходили монотонно. Она привыкла к неспешному течению бытия. У неё была уйма времени, чтобы думать… Могла бы философский труд написать, но не имела склонности к диалектическому анализу фактов. Обленилась заметно, если коротко. В колледже, до старших классов, девочка ещё старалась, но вот когда вступила на кривую дорожку – то так и покатилось…
     Барбара практически никогда не думала о бытовых проблемах. Она вообще в них не была погружена, но раньше хоть какие-то социальные обязательства заставляли работать над собою. И это касалось не только внешнего вида – за этим-то Барбара худо-бедно, но следила. Хоть и набрала несколько лишних килограммов, от которых пассивно думала избавиться, даже пару раз садилась на диету, худела, но потом срывалась – и вновь набирала массу…
     Если бы Грегори появился раньше… Или позже, когда бы все разъехались… Можно же было бы что-то придумать… А теперь? Что, уезжать с ним? Бросить всё? Все удобства и благополучие, обеспеченность – вообще всё? А кто будет за неё прибирать в комнате?..
     Барбара сидела на полу. Сложно ей было. Очень сложно. Ничего ей не хотелось менять. Всё её устраивало. Мама, папа… Тереза даже. Пусть будет всё, как есть. И периодические любовные приключения без обязательств. И чтобы никто ничего не узнал.
     Какой же прекрасной была её жизнь на самом деле! Несмотря на все проблемы, которых, по сути, и не было. А вот сейчас они действительно могут появиться…
     Барбаре было плохо. Даже любимые чипсы не помогали избавиться от печали, упаковка которых всегда лежала у неё про запас в тумбочке. Ну, любила девушка перед сном немножко поесть – с кем не бывает. Жаль, их осталось мало на утро…
     – Ну почему так?! – прокричала она. – Надо поговорить с Николь…
     Барбара хотела встать, но силы совсем покинули её. Ноги затекли, что не пошевелиться. С большими усилиями взобравшись на кровать, она нашла телефон и вызвала прислугу:
     – Нет, ничего не нужно. Мою подругу Николь ко мне приведите. Как можно скорее…
     Но со скоростью этим утром вышла заминка…
     Николь, после гулянки, крепко спала. Девушка хорошо повесилась, что вырубилась моментально, когда пришла в комнату. И провалялась бы до обеда или дольше, но настойчивый стук заставил открыть глаза.
     Голова потрескивала…
     – О, да, вино… – припомнив вкус алкогольного напитка, произнесла она. – Кто там? – спросила она громко.
     – Госпожа Николь! Госпожа Барбара велит вам зайти к себе… – промолвил женский голос из-за двери.
     – Ага, сейчас… «Велит» – ха, я ей что, на побегушках что ли? Пусть подождёт! Мне надо собраться! Так и передайте…
     Николь и не думала торопиться. Её ещё маленько штормило. Она выглядела помятой. Причесаться бы для приличия…
     – Господи, что я ночью делала? – спросила она у себя, рассматривая своё отражение в зеркале. – Как будто… Ой, прочь такие нехорошие мысли… Прочь… Сейчас я… Прихорошусь… Нарумянюсь… Вновь стану невесомым облачком…
     Николь зазевалась.
     – Ох, зря тебя, Барби, не было со мной… Развеялась бы хоть…
     Быстро собраться у Николь при всём желании бы не получилось. А ведь ещё и покушать хотелось. На вечеринке она приобрела хороших подруг с кухни. Да и сам шеф-повар оказался очень галантным импозантным мужчиной. Переживать за завтрак не нужно было. Николь пришла на кухню – и там её встретили как родную: усадили, угостили, принесли, налили – так там и оставалась бы ещё долго…
     – Ну, нравится? – спросил Серж, когда Николь уплетала какие-то крендельки.
     – Просто объедение…
     – Вот и я говорю… Всем нравятся они, а вот старшая дочка не любит, – пожаловался шеф.
     – У вас есть дочь?
     – У меня? Нет, у меня три сына.
     – Взрослые? – с любопытством спросила Николь.   
     – Ещё нет. Рано им…
     – Так а про какую дочку вы? – продолжая есть, задала девушка вопрос.
     – Я про Барбару…
     Николь подскочила с места.
     – Барби! Совсем забыла! – быстро сказала она и умчалась.
     – Вот ведь сколько прыти… – с восхищением промолвил Серж. – Ладно, пора работать…
     Он принялся командовать по своей части, а Николь прибежала к Барбаре.
     – Открывай. Это я.
     – Открыто, – послышался усталый голос подруги.
     Николь зашла к ней – и ужаснулась…
     Такого бардака она не предполагала увидеть…
     – Ну… ты даёшь… Даже в колледже такого не было… Ты когда здесь убиралась в последний раз? – переступая на цыпочках, поинтересовалась Николь.
     В её голосе присутствовало отвращение. Любой бы на её месте с большой долей вероятности испытал бы похожие эмоции. На полу валяются какие-то обёртки. Всюду крошки. Объедки. Огрызки. Барбара сидит на полу. В нижнем белье. В майке. Вся унылая. Некрасивая…
     Николь встала перед ней и не знала, что сказать. Оцепенела от такой картины. В углу увидела детскую кроватку с игрушками и удивилась:
     – А это тут что делает? Барбара? Очнись…
     И она очнулась, закричав на подругу:
     – Почему так долго?!
     – А чего ты орёшь на меня?
     – Я тебя тут жду, а ты и не торопишься! Я есть хочу! А ты не идёшь!
     – А причём тут я? Хочешь есть – иди и ешь. Я хотела – я на кухню своими ножками пошла! А ты… Бездельница. Бардачница! – начала Николь отчитывать Барбару.
     – Потому что…
     – Что? Что «потому что»? – стала наседать подруга.
     Барбара заплакала.
     Николь почувствовала свою вину. Аккуратно, чтобы не испачкаться, присела рядом и промолвила:
     – Ну, извини. Не плачь.
     – Он был здесь…
     – Кто?
     – Грегори…
     – Что? Прямо здесь?
     – Нет. Он вчера меня в лесу поймал… Я была с ним…
     – А, так вот куда ты запропастилась… – поняла Николь. – И что? Что он?..
     Барбара перестала ныть и твёрдым голосом произнесла:
     – Он хочет меня увезти. Хочет, чтобы я уехала с ним. В его Южную Африку. В пустыню…
     – Вообще-то в Южной Африке есть леса. Хотя у тебя с географией всегда было туго. Неважно. Он хочет тебя забрать?
     – Да, – вытирая слёзы, ответила Барбара.
     – А ты?
     – А я не хочу! Мне и здесь хорошо. Я не могу уехать.
     – Почему? Ты его не любишь? – с недоумением спросила Николь.
     – Не в этом дело. Я привыкла. Как я всё брошу? Тут мама, папа…
     – А что тебе мама и папа, ты уже большая…
     – А Тереза?..
     – Будешь иногда навещать сестрёнку, какие проблемы – не понимаю…
     Барбара придвинула колени, обняла их и с отчаянием проговорила:
     – Нет! Нет! Нет! Вам не понять! Вам! Простолюдинам ничего не понять!
     Николь встала.
     – Что? Ты что сейчас такое говоришь? Барби, ты ополоумела тут взаперти?
     – Нет! Я вас видела вчера! Видела, как ты там развлекалась! Там, внизу! И Михала видела! Ему тоже там хорошо было! В той среде… Плебейской, – процедила она сквозь зубы. – Он не сможет подняться до моего уровня…
     – Ты бредишь? А он-то тут при каких делах?
     – Папа привёз его, чтобы выдать меня за него. И я…
     – Вот так новость… У меня с ним вчера точно ничего не было? – задумалась Никки.
     Барбара закричала:
     – Я не могу уехать с Грегори! Не хочу! Я не смогу там… Но и за простолюдина замуж не могу – меня стошнит от его простоты… – Она посмотрела на Николь и задала вопрос: – Что мне делать?
     – Ты хочешь, чтобы я за тебя решила?
     – А кто должен это сделать? Я сама что ли?!
     – Ну ты и глупая… Не верю… Не верю, что ты до такого докатилась… Хотя… Почему не верю? Верю. Избалованная. Капризная. И всё только усугубилось…
     Барбара произнесла далее обидные слова:
     – Ты мне не подруга! Ты плохая подруга! Никакой помощи от тебя! Уходи…
     Николь усмехнулась:
     – И уйду. Только сначала с Михалом Павловичем поговорю…

     ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ: Несостоявшееся позирование

     Мы, конечно, немного больше уделили времени Барбаре в предыдущей главе. Ну, оно и понятно, у девушки личная жизнь то ли рушится, то ли наоборот налаживается (она ещё сама чётко не определилась). Да и вообще она дочь сэра Алистера – как мы можем не рассказать о ней. Тем более что события связаны, сплелись в клубок. Хотя во многом всё надуманное и напускное. Если бы аристократы вели себя проще – и проблем бы не было. Вот, например, как вся честная компания, которая собралась в комнате отдыха вчера вечером. Никакой чопорности, никаких формальностей. Не то что на пикнике… Сели, выпили, закусили… Потом разошлись…
     Смит перед уходом пожаловался, что два коня пропали:
     – Ну, лошадь и конь… Дочка сэра Алистера ускакала куда-то, а ещё я коня дал парню деревенскому, который нам помогал. Бородатый такой…
     Николь, вся румяная и весёлая, переспросила:
     – С бородой? С большой?
     – Как лопата, – ответил конюх и изобразил… – Но я не переживаю. Найдутся. А если нет… Да найдутся они… Гарри, братан, ты мне откроешь?
     – Пошлите, проводим его, – сказал всем водитель.
     – Мы подсобим, – сказал Марио.
     – Луиджи, Заира, Михал, чего сидите, помогите прибрать, – скомандовала Вики.
     Серж и его поварихи тоже присоединились – всё-таки все вместе гуляли.
     Убрав мусор в пакеты, все пошли в погреб.
     Луиджи и Марио жили в садовом домике. Смиту надо на конюшню. Гарри спал в гараже. Вики как-то странно прилипла к нему, а он и не сопротивлялся.
     В общем, все обнялись, распрощались.
     Смит, когда выбрался из погреба на свежий воздух, услышал лошадиное фырканье.
     – О! Лошадка вернулась!
     Это был конь, которого он дал Грэгу и на котором приехала Барбара.
     – Остался ещё один, – сказал Михал Павлович.
     – У меня лошади умные. Сами домой возвращаются. И вторая, наверное, ждёт уже…
     Кстати, он был прав. Когда садовники помогли дойти ему до своего домика, то лошадь Барбары стояла там.
     – Ну, что я вам говорил! – заявил конюх тогда.
     Хоть у кого-то дела в этом поместье ладились. Впрочем, у всего обслуживающего персонала каких-то сложностей не возникало. Они просто работали и просто жили. А собственно, для полноценного существования большего и не нужно. Вот Монти с Деброй увлеклись чем-то заковыристым – но это уже их дела. А у тех, кто отдыхал на цокольном этаже в комнате для прислуги, они шли нормально…
     Серж и поварихи откланялись.
     Остались лишь Николь, Заира и Михал.
     – Девочка, ты такая милая! Ты так мне понравилась! – проговорила Николь, расцеловав Заиру. – Михал, не обижай её.
     – Ни в коем случае, – ответил тот.
     – Ну, я пойду к себе… Ох, голова аж кругом… До завтра.
     – До завтра. Заира, пойдёмте, я вас провожу, – подав руку скромной девушке, сказал Михал Павлович.
     Как же она засмущалась!.. Раскраснелась… Убежать хотела. Мужчина заметил это, но удержал её:
     – Не надо бояться.
     – Я не боюсь.
     – Тогда пойдёмте. Где ваша комната?
     – Там, подальше… Вики ушла, Дебра, наверное…
     – Спит уже, не будем её беспокоить…
     Они подошли к комнате Заиры. Она посмотрела на Михала, затем опустила взор.
     – Что-то не так?
     – Я думала, вы с госпожой Барбарой…
     – Нет-нет, я без неё. Некоторые тоже так подумали, но нет…
     Заира заглянула в комнату – там никого не было.
     – Пусто, ушли все, – проговорила она.
     – Вот и хорошо. Никому не помешаем. Увидимся.
     Михал, безусловно, повёл себя в тот момент неправильно, хотя ему казалось, что он проявил верх деликатности и достоинства. Но это лишь по его логике. По мнению девушки, ему надо было вести себя иначе, а не уходить, оставив её в одиночестве. Но, как говорится, что сделано – то сделано…
     Думал ли он о каких-то ночных похождениях или нет – тайна, о которой никому и никогда не узнать. Не собирался он навлекать на себя немилость господ. Сэр Алистер и так позволил ему здесь быть как дома, без какого-либо контроля. Даже Монти от иностранного гостя отвязался, словно сквозь землю провалившись. Это, похоже, манера такая у людей высшего общества. Либо ему просто создали ситуацию успеха, чтобы он чувствовал себя своим, в своей тарелке, без скованности и желания побыстрее смыться отсюда подальше.
     А желание таковое в мозгах Михала Павловича присутствовало – это уж точно. Он бы и на следующий день с момента своего прибытия в поместье откланялся, но два факта останавливали: забастовка транспортников, которая никак не кончалась, и стремление показать свою благодарность за благосклонность. И если со вторым худо-бедно он справлялся и без сторонней поддержки, по-большому счёту, то на первое ему повлиять никакой возможности не было. А значит, нужно просто ждать…
     И вот наступил новый день. Но, даже удивительно, он не был солнечным. За окном хмуро. Пасмурно. Дует ветер. Ему на миг показалось, что его пробрал холод, хотя в особняке было тепло.
     – Интересная перемена. Интересная, – рассматривая треплющиеся кроны деревьев, проговорил он. – А что у нас в новостях, раз такие изменения…
     Михал включил телевизор. Пощёлкал каналы. Что-то послушал. Покивал задумчиво, а потом сделал звонок…
     Когда он положил трубку, к нему заявился Жозеф, на котором лица не было.
     Художник был в печали…
     – Михал! Дорогой мой! – стал стенать экспрессивно он. – Всё против нас! Вся Вселенная противится тому!
     – Чему? – удивился Михал Павлович.
     – Чтобы я написал вас! Я уже всё придумал. Все краски приготовил. Я ожидал солнечной погоды! Я хотел, чтобы ваши волосы блестели в лучах…
     – Ох, Жозеф, как я понимаю вашу творческую натуру…
     – Вот! Вы понимаете! Какой же вы приятный человек! Почему нам не суждено было встретиться раньше?!
     – Ну, видимо, потому что я жил в Восточной Европе, а вы на острове…
     – Да, проклятье… Моё сердце разбито! Моя душа страдает! Я в стрессе…
     – Не переживайте, найдётся кто-нибудь лучше, чем я. Раз Вселенная против – глупо ей противостоять…
     – Это какая-то напасть! Ни с того ни с сего! Погода взяла и изменилась…
     Михал поиронизировал:
     – Ну, да, никогда такого не было…
     – Ох, беда, беда… Но вы не огорчились? А то я вам наобещал… Скверно чувствую себя, когда не могу сдержать слова…
     – Во-первых, вы мне ничего не обещали, если разбираться, просто у вас возникла идея, а во-вторых, я же сказал, что всё понимаю…
     – Вы благородный человек. Извините, что я ворвался к вам так внезапно, но эмоции…
     – А вот их бы под контролем держать, – улыбнулся Михал.
     – Да, пойду, успокоюсь. Мне нужна тишина и релаксация…
     Художника было жалко. Такая грусть в его глазах была, когда он уходил… Художник – он так видит этот мир…
     Михал же зацикливаться на отменённой сессии по написанию его личного портрета не стал. Он заказал завтрак в комнату и потихоньку стал укладывать вещи. Провозился почти до обеда – и тут к нему вдруг пришла Николь.
     – Михал Павлович, куда-то собрались?
     – Навожу порядок, – ответил он.
     – Ну, у вас с этим проблем, как погляжу, никогда не бывает…
     – А у кого бывает?
     – Ой, заглянули бы к Барбаре – испытали бы шок. Но я не её лень обсуждать пришла.
     – А что? На вечеринке что-то случилось?
     (А там да, кое-что было, но мы решили не освещать несвязанные с сюжетом моменты).
     – Нет, я не об этом… Заиру проводили? Вы же с ней остались там?
     – Да, всё в рамках приличий, – промолвил он, приняв вид строгий и серьёзный.
     Николь была смелой. Особых приглашений ей не нужно было. Она села на первый ближайший стул, уставилась на Михала и промолвила:
     – А у вас стальные нервы…
     – Может быть… – не стал отрицать он. – Может, я вообще железный человек…
     – Ха-ха, вы? Нет, вы не тяните… Да и внешне… Хотя внешность всегда обманчива, – вспомнив о Барбаре, добавила Николь. – Но всё-таки я удивляюсь вам, мужикам… Как вы иногда можете показывать волю, прагматизм… Я, знаете ли, сомневалась, но вы меня убедили…
     Михал почесал переносицу, потому что ему вдруг захотелось чихнуть, но он справился с напастью, после чего задал вопрос:
     – Убедил в чём?
     – Неужели мне надо всё объяснять? Ну, у нас пьянка была! Парни, девушки, туда-сюда…
     – Ну, да, ну, да… – как-то искоса посмотрев на Николь, промолвил он.
     – Вики вон на шею Гарри повисла. Как думаете, как они ночь провели?
     – Не моё дело.
     – Да к вам не подкопаешься!.. Значит, у вас с Заирой ничего не было?
     – Да как вы такое вообще подумать могли! – возмутился Михал. – Она же… 
     – Что она? Другой национальности? Прислуга? Совсем ещё молоденькая, а вам уже за тридцать? Принципы? А то, что вы девчонке понравились очень – ничего? Рыцаря из себя корчить будете? Или признаетесь, наконец?..
     Николь встала решительно, сделал два шага вперёд.
     Михал отступил невольно и с недоумением опять спросил:
     – Да в чём?! В чём признаться?!
     – Что вы приехали сюда, чтобы жениться на Барбаре! Вас сэр Алистер специально притащил. Неравный брак, но выгодный! Какой вы корыстолюбивый, оказывается…
     – Стоп. А вот с этим обвинением я вообще не согласен. Я не корыстолюбец. И я не собираюсь жениться на Барбаре! – отрезал он.
     Николь засмеялась:
     – А-ха-ха, да вы просто не знаете ещё об этом… Она, кстати, ради сохранения комфорта даже на такое согласна… Фу! Как вы мне противны оба!
     Жозеф по сравнению с ней был сама сдержанность.
     Николь ничуть не стеснялась. Высказала на эмоциях всё, что думала о ситуации. Не дала даже оправдаться хоть как-то. Гордо встала и вышла, хлопнув дверью.
     – Ноги моей в этом доме больше не будет! – заявила она напоследок.
     Михал, обескураженный, только развёл руками:
     – Что за нелепые обвинения? Неужели это правда? Надо кое-что обсудить с сэром…

     Вот так. А если бы не изменения в погоде – сейчас стоял, позировал для портрета, а тут такое…   

    


     ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ: Отмена всего

     Нелегкая работёнка навалилась на троицу джентльменов. Сэр Алистер, сэр Малкольм и доктор Браун до поздней ночи, почти что до раннего утра, просидели на телефонах. Звонили всем, чтобы предупредить. Дело было экстренной важности. Чего ждать – никто из них до конца не понимал. А неизвестность пугает. А в том проекте, который они хотели провернуть, нужен учёт всех нюансов…
     Эх, какие же титанические усилия они приложили, чтобы получить нужный результат! Если бы знать все аспекты их деятельности, то, без преувеличения, можно было бы восхититься. Очень многие, как оказалось, замешаны были. С разной степенью посвящённости, но тем не менее. Большого количества людей касалось проводимое сообществом событие. А кто-то даже в это дело деньги вложил. Инвестировал. И ждал прибылей. Которые были гарантированы. И сэру Алистеру теперь нужно было уверить всех спонсоров, что их вклады в безопасности и ещё ничего не потеряно. Риск был большим, о чём предупреждалось сразу. Поэтому…
     – Терпение, мой друг. Мы на верном пути… Да, я согласен… Это ваше законное право, но я бы на вашем месте не спешил… Мы не провалились, просто график смещается вправо, не мне вам объяснять… Вот и прекрасно… Я скоро лично к вам приеду – и всё вам расскажу… Спасибо за понимание…
     Закончив очередной разговор, сэр Алистер широко раскрыл рот и стал шевелить языком.
     – Что вы делаете? – спросил сэр Малкольм, который тоже после всех телефонных бесед чувствовал моральное истощение.
     – Разминаю язык… Чуть не отсох… Я так много за такой короткий отрезок времени ещё ни разу в жизни не говорил… И не врал… И всё по вашей милости, Док…
     – Готово! – объявил доктор Браун, положив трубку. – Вы что-то сказали?
     – Что у вас? – поинтересовался сэр Алистер.
     – Ничего хорошего. В Женеве не могут остановить процесс. Полная неразбериха.
     – А отключить установку не пробовали? – спросил сэр Малкольм.
     – Сделали. Но там сейчас идёт автономная генерация энергии. Так что всё ещё работает.
     – И что?.. Они хоть как-то решат эту проблему? – с недовольством проговорил сэр Алистер.
     – Там хорошая изоляционная система. Но мы имеем дело с тонкими материями и энергиями, – пояснил Док. – Вряд ли всё удержат, но главное, что нам известно… В общем, ждём и держимся…
     Сэр Алистер схватился за голову:
     – А ещё всем адептам объяснять, почему всё отменилось… А ведь многие чисто развлечься приезжают… Как нехорошо вышло в этот раз…
     – А мне кажется, что подобной дипломатией должен заминаться ваш помощник Монтгомери Хьюз… – сделал вывод сэр Малкольм. – И звонить должен был он. Я этим ворчунам еле объяснил, что ничего не будет. Понимать никто не хотел. Да как это, мол, так! Всегда было – а теперь вдруг нет! Мы же готовились, говорили они. Вы представляете? Для деревенщин наш фестиваль был чем-то вроде смысла жизни! И мы только что лишили людей этого… Где ваш помощник? Почему его с нами нет?
     Сэр Алистер несколько секунд молчал, строил разные гримасы, подбирая слова в голове, и потом проговорил:
     – Кого ещё в наши секреты мне нужно посвятить, чтобы облегчить вам жизнь? Мистер Хьюз знает многое, но это уже только наше. Он не входит в наш клуб. Не является членом организации. Он нужен лишь для мелких поручений. И вообще у него выходные. Отдыхает, наверное…
     Ну, тут хозяин поместья, глава тайного сообщества практически угадал. Монти действительно отдыхал. Но с пользой для себя. Хоть он и не входил в состав участников аристократического клуба и выполнял лишь второстепенные задания, но это не означало, что ему ничего не было известно. Амбиции мистера Хьюза простирались далеко. Зря господин недооценивал помощника. Ведь тот хорошо изучил документы, глубоко познал смысл древних ритуалов…
     Из-за него ли пришлось вносить поправки? Из-за его ли действий? Ведь он объяснял Дебре, что они высвобождают что-то там, порождают созидательную силу или что-то в этом роде… И, может быть, именно из-за их совместных действий и проявились трудности в Женеве?..
     А Монти старался даже лучше, чем в первый раз, когда пригласил Дебру. Та тоже прям всю себя отдала – до того ей хотелось… Хотя она женщина – и чего хочет вряд ли до конца понимает…
     Находясь над Монти сверху, она стала спрашивать:
     – Вот скажи… мне, что… со мной не… так?
     – Ох… Всё… так…
     – Может, у меня… фигура дефектная?..
     – Нет… отличная… фигура…
     – Может, титьки маленькие?..
     – Нет… хорошие… ти… ох…
     – Может, я страшная?
     – Нет… ты красивая…
     Монти выдохнул. Дебра упала ему на грудь и проговорила:
     – Тогда что? Если всё как надо – что ещё? Зачем я с тобой тут…
     – Мы создаём…
     – Да поняла я, что ты создаёшь, а я? Обо мне ты подумал? Что я буду делать, когда ты получишь желаемое? Ты бросишь меня?
     – Нет, Дебра, нас теперь связывает нечто большее… Это не просто плотские утехи… Скоро ты всё поймёшь. Михал станет…
     – Да пусть катится на все четыре стороны этот Михал! – крикнула она. – Сдался он мне! Я, может, уже не хочу его?
     – Ну, раз не хочешь – значит, его не будет. Нет человека – нет проблемы.
     – А мы? У нас ещё что-то будет?
     – Если ты этого хочешь, то будет. Но не забывай, что моя цель в ином… И ты должна будешь принять результат без истерик.
     – Хорошо, – она обняла его. – Завтра праздник…
     Монти перебил:
     – Нет-нет, завтра ничего не состоится.
     – Почему?..
     – Потому что мы с тобой… – ответил он и злорадно улыбнулся.

     ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ: Близость успеха и близость конца

     В гостиной было многолюдно. Все гости, лорды и леди (и прочие) заполонили её. Кто сидел, кто стоял, кто ходил. Лакеи со служанками обслуживали их прихоти. В основном, как всегда: еда да напитки. Дамы и господа вели себя достойно. Общались на разные великосветские темы. Вполне себе приличное собрание. Но оно явно не просто так тут образовалось. Аристократы чего-то ждали. Спокойно. Дисциплинировано. Без нервов. Ну, может быть, только граф Джошуа неумело сдерживал негодование, а остальные в большинстве своём демонстрировали какую-то буддистскую уравновешенность. Хотя никакими буддистами они не были. Даже близко.
     Это было оккультное сообщество. Неизвестное широко. Без масштабных глобалистских замашек. Соблюдающее какой-то канон уже не одно столетие. И тот год был важен с какой-то там точки зрения для всех, но что-то нарушило планы.
     Что-то вмешалось в их традиции…
     Сэр Алистер крайне был расстроен таким поворотом. Он так надеялся… Такие грандиозные мысли были… И с днём рождения Терезы совпадало! Это же превосходно!.. Но…
     Когда он, сэр Малкольм и доктор Браун закончили со звонками, приближалось утро. Хорошо бы было хоть немного поспать. Глаза так и слипались. Ноги не слушались…
     – Я сейчас свалюсь, – сказал Док. – И седеть не могу – засыпаю, и стоять…
     – Нужен отдых, – промолвил звездочёт.
     – Да, хорошо, вы идите, а я… – сэр Алистер зевнул. – Надо кое-что сделать…
     – Не перетруждайтесь, – дал совет доктор. – Это может плохо кончиться. И так нервное напряжение, а вы…
     – А я! Я глава! И мне надо дать объяснения всем членам сообщества!
     – Ужас какой-то, – изрёк сэр Малкольм.
     – Не паникуйте. Идите спать. Я и один справлюсь. У меня есть заготовки на подобный случай…
     Сэр Алистер был человеком предусмотрительным. Смыслил немного в страховании убытков. Он много путешествовал. Общался много. И за годы своей работы составил несколько речевых шаблонов, которые, с адаптацией под конкретное место и время, можно было использовать в тот или иной момент. Он их хорошо помнил. На компьютере в отдельной папке находились текстовые файлы. И один из них как раз подходил под их форс-мажор…
     – Так-так, – сказал сэр Алистер сам себе. – Семьдесят шесть… Сорок четыре письма… Малкольм и Док не в счёт… Михал Павлович тоже… Хорошо… Ох, как спать-то хочется…
     Он распечатал нужное количество копий. Вписывать чьи-либо имена в текст было не нужно. Потому что обращение в письме носило универсальный характер. «Братья и сёстры» – лучше и не придумаешь. Кстати, когда-то сэр Алистер оставлял в похожих посланиях пробелы, чтобы именно от руки заносить туда имя того или иного человека. Но со временем решил, что нужно упростить себе жизнь. Получилось весьма сносно. Даже свой автограф он туда вносил с помощью факсимиле. Быстро и эффективно. Самое сложное – запечатать всё в конверты, заклеить их и отдать поручение помощнику, чтобы тот с самого утра доставил их, кому следует…
    – Спит, наверное, – посмотрев на телефон, проговорил сэр Алистер.
    Он поступил нестандартно. Обычно так не делал, но раньше он и ни с чем таким не сталкивался. На его памяти это впервые, когда праздник не состоится. Может быть, если бы был день, то сэр Алистер бы вызвал Монти к себе и дал задание, но поскольку скоро светает, силы покидают, то аристократ просто послал помощнику смс и пошёл хоть чуть-чуть вздремнуть. Получилось, правда, недолго. Сначала жена проснулась, стала вопросы задавать, но муж уже плохо соображал. И только закрыл глаза – как уже надо вставать…
     Монти получил сообщение. Он как раз закончил свои ритуалы с Деброй. Они мило лежали, не отпуская друг друга из объятий. И опять на полу. Любой другой нормальный человек не услышал бы телефона. Тем более, у которого звук отключён. Но Монтгомери Хьюз прям уловил доставку сообщения. Чутьё вдруг в нём обострилось. Медленно, чтобы не разбудить партнёршу, он поднялся. Из рабочего повседневного фрака вынул мобильник и прочитал…
     Довольно улыбнувшись, он тихо промолвил:
     – Получилось…
     Через несколько часов  очнулась Дебра. Уже на кровати. Монти был одет, расхаживал по комнате.
     – Как я здесь оказалась? – протирая глаза, спросила она. – Мы же остались там…
     – Ну, не перешагивать же мне через тебя, – объяснился Монти, завязывая галстук.
     – Ты куда?
     – У сэра Алистера дело для меня. Надо исполнить…
     – Мне же тоже пора…
     Она хотела встать, но Монтгомери поцеловал её и сказал:
     – Не спеши, детка.
     – Но я ни разу не опаздывала…
     – Ты и в этот раз не опоздаешь. Тебе сегодня можно…
     – Ты такой загадочный, Монти… Что с тобой?
     – Всё отлично. Всё по замыслу… Не спеши. Сегодня наш день…
     Дебра ещё не проснулась и не поняла настроения мужчины, который отправился выполнять работу.
     Да уж, увидев кучу писем, Монти сперва подумал, что не для того столько изучал, чтобы быть простым разносчиком корреспонденции. С этим мог бы и любой лакей справиться. Но раз сэр Алистер просит передать письма гостям, то, значит, что-то действительно произошло.
     Монтгомери улыбнулся.
     Он чувствовал себя великолепно, взяв корзинку с письмами. Он раздавал их с лучезарной улыбкой. Принимавшие их заражались его жизнерадостностью. Монти не знал, что там написал сэр Алистер, но он был так счастлив, что все аристократы с большой благодарностью брали из его рук письма и с такой же благодарностью читали их. И в их сердцах появлялось понимание. Они не расстраивались. Не гневались. Хотя могли бы, как минимум, опечалиться. Но нет. Перед их глазами сияла улыбка Монти – и им самим хотелось улыбаться.
     Наверное, поэтому, в том числе, все члены сообщества собрались в гостиной и пребывали в умиротворённом состоянии. Они знали, что сейчас появится их лидер и всё объяснит. А то, что погода за окном испортилась, боже, это такой пустяк…
     Монти предвкушал триумф. По лицам собравшихся было видно, что они ничего не ведают. Лишь доктор Браун и сэр Малкольм как-то нервничали. Ну, и само собой, граф Джошуа…
     Когда Монти принёс письмо графу, тот с негодованием швырнул конверт в него и сказал:
    – Что, чёрт побери, происходит?! Что с погодой?! Что этот Алистер себе позволяет?! Я немедленно требую!
     – Граф, понимаю ваше расстройство, но…
     – Катись к чёрту! – сказал граф Джошуа и захлопнул дверь.
     Монтгомери ничуть не удивился, подобрал письмо, хотел его отнести в кабинет хозяина, но не удержался: в укромном местечке он вскрыл его и прочёл – и в тот миг готов был воспарить от счастья…
     – Да-да-да! – радостно проговорил он.
     Проходившие мимо Вики и Заира удивились.
     – Где ваша подруга? – спросил он, заметив их.
     – Дебра? – уточнила Вики. – Не знаю. Не появлялась…
     Он помчался к себе.
     Дебра всё ещё нежилась в кровати. Ей так не хотелось вставать. Так было хорошо…
     – Поднимайся! – ворвавшись в комнату, сказал Монти.
     – Что? Зачем? Что такое?
     – Вставай, а то всё пропустишь…
     Он содрал с неё одеяло.
     – Ай! – вскрикнула обнажённая женщина.
     – Неужели, после двух ночей подряд со мной, ты стесняешься? Перестань. Бегом в душ – и одевайся!
     – Что за спешка…
     Дебра подчинилась. Монти постоянно её торопил. Даже помог одеться. Она не знала, как реагировать, но спорить не стала. И правильно сделала.
     Они успели…

     ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ: Понимание ситуации

     Кажется, наша история, волею Вселенского провидения, подходит к завершению. Конечно, она могла и должна быть длиннее, ведь фестиваль, о котором мы тут говорили, ещё по-настоящему и не начинался. Народные гуляния, шествия, представления и прочие торжественные мероприятия должны были затянуться на несколько дней, а у нас раз-два – да и всё на этом. Жаль. Мы не углубились в истоки здешней традиции. Не прочли древние книги, не постигли истин, первопричин. Да просто не ознакомились с историей этого маленького элитного сообщества. На это бы потребовалось много времени, а оно вдруг возьми – да и начни бежать с постоянным ускорением всё быстрее и быстрее. Да и погода резко поменялась. Ветер стал дуть сильнее. Близился ураган или что-то неприятное в таком же стиле. Ни о каких движениях на открытом воздухе и речи быть не могло. Но и в этом сэр Алистер увидел позитивный момент и возможности…
     Беда не пришла одна. Ошибся сэр Малкольм. Уже нестыковка в датах. Уже, даже если провести все ритуалы, они не будут иметь своей значимости, а значит, и результат будет нулевым. И как удачно (точнее неудачно) совпало, что и доктор Браун тоже не довёл свою работу до совершенства. И раз уж всё так плохо, то не нужно тянуть, скрывать, пытаться выдать за правду то, что ей не будет являться. И на улице дождь собирается. Самый подходящий момент объявить об экстренном завершении. Никаких больше церемоний. Сами видите, что творится. Пространство даёт нам подсказки – и этим надо воспользоваться…
     Что-то такое и собирался сказать сэр Алистер. Однако он был таким сонным и усталым, что никак не мог собраться с мыслями.
     Его растолкала жена.
     – Зараза… Кто здесь? – спросил он.
     – Вставай, – сказала леди Мелинда, глядя в окно. – Там просто ужас…
     – Я знаю, – промолвил муж и закрыл глаза.
     Она опять принялась его будить:
     – Слуги приходили! Граф Джошуа требует от тебя объяснений! А ты тут… Господи, на кого ты похож… Вставай же! Я одна не справлюсь…
     Её голос был полон переживаний и тревог. Она боялась, не зная, как быть. Женское сердце почувствовало изменения, которые ей были незнакомы. Эмоции стали захлёстывать. Только муж мог бы ей помочь, но, похоже, помогать придётся ему…
     Сэр Алистер встал. Сел на кровати. Потом всё же поднялся, пошёл умыться холодной водой.
     – Пусть завтрак принесут сюда, – дал он команду.
     – Второй завтрак – ты это хотел сказать? – язвительно сообщила жена, указав на часы.    
     – Уже без разницы. Собери Терезу и Барбару. Все должны к полудню быть в гостиной. Я подойду попозже.
     Леди Мелинда дрогнула:
     – Барбару? Ты хочешь что-то объявить про неё?
     – Нет… Не знаю… Рано ещё…
     – Граф будет требовать…
     – Знаю…
     – И как мы защитим нашу девочку? Ты уже нашёл ей мужа?
     – Нет… Я ещё не говорил…
     – С кем?
     – С Михалом…
     – Но… – разволновалась Мелинда – да так и замолчала.
     Раз муж сказал – надо сделать.
     – Хорошо, пойду за девочками…
     Когда она вышла, сэр Алистер ещё раз уточнил время:
     – Так-так, немного в запасе есть… Сейчас… Подготовлюсь хоть…
     Момент-то на самом деле волнительный. Грандиозный провал нужно было превратить во что-то приемлемое для восприятия. Сэр Алистер ожидал негатива со стороны соратников.  Он бы на их месте точно был недоволен. Граф Джошуа негодует – хотя это для него обычное состояние. Ладно, может быть, всё обойдётся. Может быть, пройдёт гладко. Может быть…
     А всё и прошло бы как по маслу. Монти великолепно сработал. Никто не переживал из-за ненастья за стенами особняка. Кажется, все готовы были принять любую информацию. Так что сэру Алистеру всего-то надо было немного блеснуть ораторским искусством. А уж в нём он был, безусловно, мастером. Главное, чтобы никто не подвёл, не выкинул какой-нибудь фокус, способный дискредитировать и нанести ущерб репутации. Только не сегодня.
     Больше всего опасений на этот счёт касались Барбары. Её бы не трогать в тот день. Но… Правила поведения обязывают. Она уже большая. Она должна принимать участие в жизни семьи. Соответствовать своему высокому статусу.
     Мелинда пришла к старшей дочери и застала её плачущей на полу. Сидящей в грязи. Печальное зрелище.
     – Барбара, до чего ты себя довела… – от досады за себя и за ребёнка произнесла мать.
     – Это всё ты виновата! – обвинила её в своём состоянии дочь. – Ты и папа! Из-за вас я несчастна! Из-за вас у меня нет полноценной жизни! Из-за вас я страдаю! Вы заставляете меня лгать всем! Вы!..
     – Больше тебе не придётся. Мы выдадим тебя замуж, – успокаивая дочурку, промолвила мама.
     – За кого? За Патрика? За жирного кабана? Или за Михала Павловича?
     – А что, Михал неплохой вариант. Хорошо выглядит…
     – Он мне неровня! Он… он… Он вообще никто! Как вы будете объяснять всему высшему свету, что ваша любимая дочь стала женой какого-то иностранца без роду, без племени?
     – Я не знаю… Твой отец сказал… Он знает… Давай, девочка, собирайся… Нас ждут в гостиной, не подведи нас. Прошу, в последний раз. Больше такого не будет, обещаю…
     Поддалась ли Барбара на уговоры или просто проявила уважение к родителям, но она исполнила просьбу. Дело оставалось за малым: быстро нарядить её, умыть, накрасить. А мама у неё та ещё модница – должна помочь…
     Между тем, полдень был всё ближе.
     Михал Павлович, с рюкзаком на плече, в своей оранжевой футболке, спустился вниз – и удивился, как много тут людей. Какую-то неловкость ощутил. Даже назад вернуться захотелось. Но он совладал с собой. Заметил поодаль доктора Брауна, единственно знакомое лицо, и пошёл к нему.
     – А, мой дорогой пациент! – обрадовался Док. – Как ваше здоровье?
     – Спасибо, всё в норме. А вы сэра Алистера не видели? Я хотел, было, найти его комнату, но прислуга сказала, что он вышел по делам…
     – Да-да, молодой человек, дел невпроворот… Особняк большой. Ходит где-то, скоро должен быть…
     – Да? А что тут за собрание сегодня? – оглядевшись, спросил Михал.
     – Видите, как изменилась погода, – проговорил доктор. – Что-то такое случилось… Что-то изменилось…
     – Силы природы – великая загадка, – добавил подошедший сэр Малкольм.
     – А, вот и вы! – обрадовался Док. – Есть новости?
     – Кое-какие, а что обсуждаете?
     – Да вот, доктор про изменения начал… Философия…
     – Нет, Михал Павлович, это не философия, – сказал доктор Браун. – И не метафизика. А кое-что настоящее. Чего никто не может осознать…
     – А вы в этом разбираетесь? – заинтересовался молодой иностранец.
     – Да. Сэр Малкольм подтвердит. Он тоже в этом немного ориентируется.
     – Если только чуть-чуть… – застенчиво промолвил астролог. – Извините, телефон.
     Ему кто-то позвонил, и он отошёл.
     – Впервые вижу терапевта, который рассуждает о чём-то таком… – немного удивлённо произнёс Михал.
     Доктор, взяв бокал шампанского у проходящего мимо с подносом лакея, ответил:
     – Вы кажетесь умным и проницательным. И я вам откровенно признаюсь: я не терапевт. Медицина – это лишь хобби. На самом деле я занимаюсь теорией торсионных завихрений, квантовых полей, порталов… Это очень перспективное направление, которое всем кажется сказкой. И вы, неверное, думаете, что я выживший из ума чудак…
     Михал серьёзно заявил:
     – Нет. Я считаю по-другому. Вы… Интересный доктор…
     – Я так долго трудился над одной вещью… Я был уверен, что учёл всё, но… Горы труда и времени впустую, Михал Павлович.
     Док говорил с такой грустью, что собеседник решил посочувствовать:
     – Ну-ну, не надо так… Вы ещё сделаете… Кстати, а что вы хотели сделать?
     Доктор внимательно посмотрел на Михала и ответил:
     – Мы хотели открыть окно в зазеркалье. Мы хотели создать портал, из которого бы явился наш бог…
     Михал Павлович ни капли не удивился словам старика в белом халате, а лишь, нахмурившись, задал вопрос:
     – Портал, значит? Бог? А вы не думали, что из этого портала явится не ваш бог, а дьявол, который всё уничтожит?
     – Хм, вы говорите со знанием дела, молодой челок. Неужели с чем-то таким сталкивались?
     – Да так… Книжки разные читал…
     Доктору хотелось ещё побеседовать с Михалом, но к ним вернулся сэр Малкольм, отвлёк какой праздной фразой, затем удостоверился, что на них никто не смотрит и, дождавшись паузы, тихо сказал:
     – Михал Павлович, я отойду, а вы следуйте за мной, но только так, чтобы никто не подумал, что мы договорились…
     – Ну, ладно…
     Звездочёт опять удалился. Михал через какое-то время извинился перед доктором и пошёл…
     Путь прервал граф Джошуа и графиня. И их внук.
     – Куда это вы? – спросил бесцеремонно граф.
     – Я? Да я… Я просто…
     – Почему с рюкзаком?
     – Тут вещи…
     – Милый, зачем ты пристал к Михалу Павловичу? – начала заступаться за того графиня. – Идёт он по своим делам, ведь так?
     – Да, так.
     – Идите, – сердито произнёс граф.
     А Патрик уходящему Михалу сказал:
     – Барбара будет моей…
     – Твоей-твоей, никто не спорит…
      Сэр Малкольм был весь на иголках. Он заметил, что граф Джошуа перекрыл своим плотным телом дорогу Михалу, но хорошо, его супруга вмешалась. Опасность миновала. Волнения рассеялись, но отчего звездочёт их испытал? Всё просто: ему позвонил сэр Алистер и попросил привести Михала, но чтобы никто ничего не заподозрил. Задача казалась лёгкой, но граф…
     –  Я так переживал, когда он вас остановил, – промолвил сэр Малкольм, когда Михал Павлович догнал его. – Сюда…
     Он завёл его за угол. Там был невидимый для остальных проход. Вёл в некий параллельный коридор, через который можно было попасть в отдельное помещение. Небольшая секретная комнатка, в которой уже поджидал сэр Алистер.
     – Присядьте, Михал Павлович, – попросил он. – Есть разговор. Вы как-то странно оделись. Не по погоде.
     – Ничего другого у меня нет.
     – Я распоряжусь, чтобы вам выдали плащ и зонт. И вообще… У вас может быть не только это…
     – Постойте. Есть один момент, который меня напрягает, – сказал Михал. – Мне не нравится, что про меня стали распространяться слухи яко бы о том, что вы специально меня привезли, чтобы я женился на вашей дочери из каких-то там соображений… Вы должны всем дать понять, что такое просто невозможно. Мы из разных культурных слоёв общества. Я из другой страны. Это уму непостижимо. Даже если такое допустить – я уж точно не смогу ужиться среди аристократов. Да и вашей семье это не принесёт никакой пользы. Одни только слухи вредят репутации, а если…
     – Михал, подождите. Не торопитесь. Давайте обдумаем положение вещей ещё раз… Вы ведь ничего не теряете…
     Гость сэра Алистера широко раскрыл глаза от удивления и сказал:
     – Нет, не может быть… Вы допускаете… Это правда?
     – Давайте просто взвесим все «за» и «против». Я сам не рад такому раскладу, но Вселенная…
     – Вот только не надо про Вселенную! – встав, громко заявил Михал. – Всегда подозревал, что в высшем обществе царит нездоровая атмосфера. И вы мне это сейчас доказываете. Простите, сэр Алистер, я благодарен за всё, я у вас в долгу. Как только заработаю – я вам всё компенсирую.
     – Друг мой, деньги меня не заботят. Вы обижаете.
     – Хорошо. Пусть будет так. Но попрошу не втягивать меня в ваши игры. Я не могу на такое согласиться…
     Михал направился к выходу. Открыл дверь. И хотел навсегда покинуть этот дом, но чуть поодаль в его сторону шли Мелинда и Барбара. Михал опустил глаза и уже двинулся вперёд – и вдруг ему под ноги чуть не попала маленькая Тереза, которую отпустила ведшая её служанка.
     Маленькая девочка с криком «мама» побежала, не ведая преград…
     Ну, бежит ребёнок к маме – ну, что тут такого? Радоваться надо. И Михал даже улыбнулся, но когда он видел, как девочку на руки взяла Барбара, когда он всмотрелся в их похожие лица, то до него всё дошло…
     Выскочивший из кабинета сэр Алистер прикусил губу.
     Мелинда покраснела и увела за собою своих дочек. Но… Все ли они были её дочерями?..
     – Михал Павлович…
     – Я всё понял… – не моргая, проговорил иностранный гость. – Озарение… Иногда бывает… Приходит, когда не ждёшь… Вот те на… Сколько лет Терезе? Три года?
     – Да, три года, – подтвердил аристократ.
     – И вы все три года скрываете, что она ваша в… Я промолчу. Не моё дело.
     – Михал Павлович…
     – Нет, мистер Роздвин. – Михал тут же исправился: – Сэр Алистер, я просто должен уехать. Я никому ничего не скажу. Даю честное слово. Можете мне поверить, особо я ни с кем не общаюсь, так что…

     ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ: Удар
   
     Гости ждали. Их лидер задерживался. Никто не роптал. Почти никто. Раз не смог к назначенному часу – значит, дело действительно серьёзное. Нужно ещё немного подождать….
     Граф сидел в кресле и ёрзал на нём. Как будто на иголках. Внук уплетал сладкие пончики. Графиня всеми силами удерживала супруга от необдуманных поступков.
     – Я всё равно скажу, – настаивал он. – При всех…
     – Скажешь. Конечно, скажешь. Но потом, – усмиряла его графиня Беатрикс.
     Знакомые нам лорды Хардинг и Бернард вообще забот не ведали, обсуждая какую-то лошадиную тему с другими членами клуба.
     Доктор и астролог с напряжением смотрели в окно.
     – Ещё не начинали? – запыхавшись, спросил появившийся в гостиной Монти у одного из лакеев.
     – Ещё нет, мистер Хьюз.
     – Свободен, – сказал он и посмотрел назад. – Дебра, – позвал он шёпотом.
     Она чуть отстала, поправляя форму.
     – Иду. Иду я, не ори… Что тут такое?
     – Сейчас всё увидишь…
     Появились леди Мелинда с дочками. Монтгомери стал аплодировать. И гости подхватили его энтузиазм.
     – Мама, зачем они хлопают? – спросила, чуть-чуть испугавшись, Барбара, продолжая держать на руках Терезу.
     – Рады, наверное, нас видеть. Садимся…
     Они заняли места на диванчике, стоящем в центре. Он никем не был занят, словно все знали, что тут разместятся хозяева дома…
     Сэр Алистер всё ещё не подошёл.
     Сверху с чемоданом и сумками спускалась Николь. Она делала это шумно. Дамы и господа услышали её.
     Девушка на полпути остановилась и проговорила:
     – Что, в этом доме не осталось ни одного джентльмена? И никто не поможет?
     – Конечно! Конечно! – ответил на её призыв Монти, быстро вбежал на лестницу, хватит чемодан и сумку и спросил: – Вы нас покидаете?
     – К сожалению. Или к счастью…
     Леди Мелинда посмотрела на старшую:
     – Барбара, куда же она? Там же…
     – Ой, мама, пусть едет…
     Николь остановилась возле них.
     Вдруг быстрым шагом откуда-то вышел Михал Павлович, не заметил Монти и столкнулся с ним.
     – Ох, простите, Монтгомери…
     – Михал Павлович… А вы куда собрались?
     – Уезжаю…
     Сэр Алистер предстал перед публикой. И никому не нужно было её подзадоривать: люди сами начали хлопать.
     – Ну, что вы, что вы, друзья, не надо оваций… Сейчас начнём… Михал… Николь, и вы собрались в дорогу?
     – Да, сэр Алистер, можно попросить вашего водителя отвезти меня в город?
     – Михал Павлович, вы решили от нас съехать? – с каким-то ехидством задала вопрос Барбара.
     – Вынужден откланяться. Желаю всем счастья…
     – И куда вы? – с тревогой спросила Мелинда.
     – Как и планировал: лечу через океан. Благо забастовка сегодня чудом завершилась. Билеты я заказал. Ещё раз всем спасибо. Такси только бы дождаться… А то что-то ехать не хотят… – промолвил он, посмотрев в свой телефон.
     – Поезжайте с Гарри, он вас доставит в аэропорт, – смиренно промолвил сэр Алистер. – Монти, проводите гостей.
     Николь, глядя на Михала, горделиво фыркнула, отвернулась и направилась к выходу.
     – Давайте помогу, – сказал он Монтгомери и взял одну сумку.
     За пределами особняка было не так приятно. Холодно. Морось.
     – Подождите, сейчас.
     Монти побежал к гаражу.
     – А вы что же, сбегаете? – с укоризной спросила Николь.
     Михал спокойно ответил:
     – Нет. У меня другая дорога. А здесь был привал. И зря вы меня упрекали. В моих планах ничего подобного не было…
     – Ну, хорошо. Приношу извинения. Хоть кто-то ещё сохранил остатки чести…
     Подъехала машина. Из неё вышли Гарри и Монти. Они уложили поклажу Николь. Водитель сел за руль. Девушка первой залезла в салон.
     – Пан Михал, я должен вам кое-что сказать, – произнёс Монти.
     – Слушаю.
     Монтгомери широко улыбнулся и сообщил:
     – Я ни сколько не сожалею о вашем отъезде. Вы тут были белой вороной. Вам не место среди нас. Мой вам совет: держитесь подальше от таких высот. И не нужно будет падать. А падать больно…
     Михал посмотрел на него с каким-то сожалением.
     – В глубине души я подозревал, кто вы такой, – проговорил он Монти. – Но отгонял от себя эти мысли, надеясь, что вы мне друг. Но… чего нет – того нет… Прощайте… И забудьте обо мне.
     – Всенепременно.
     Михал сел в машину. Она тронулась.
     Монти ещё раз прокричал:
     – Всенепременно!
     Радостный, он вернулся в особняк, а там…
     Когда помощник сэра Алистера ушёл провожать гостей, его хозяин сел рядом с семьёй и закрыл лицо руками.
     Аристократы смутились. Стали шептаться. Переговариваться…
     Лорд Бернард только-только сообразил:
     – А я не понял: там наш Михал был? Он что, уехал что ли?
     Лорд Хардинг ответил:
     – Похоже, что так… Ох уж этот иностранец…
     Граф Джошуа стал бушевать. Супруге не удалось его остановить.
     – Что это за непоследовательность? Что происходит? Я требую объяснений и соблюдения своих прав!
     Он гневался. Ругался. И настаивал на своём. Топал ногами. Махал руками. Тряс головой. Речь его была сумбурной, мало понятной. Аристократы слушали его и недоумевали, что его так завело…
     Реакции от сэра Алистера не было никакой.
     – Папа, скажи что-нибудь, – ощущая что-то неприятное в животе, произнесла Барбара.
     – Милый, все ждут тебя… – добавила леди Роздвин.
     Сэр Алистер очнулся. Осмотрел гостиную. Встретился взглядом с сэром Малкольмом и доктором Брауном…
     Вернулся Монти…
     Хозяин увидел самодовольное лицо помощника, и замер.
     Повисла тишина, которую нарушил появившийся сверху художник Жозеф с головой, обмотанной влажным полотенцем, и проговорил:
     – Ох, что же это за шум!? Почему нет покоя в этом доме?!
    Сэр Алистер, не переставая смотреть на помощника, издал некий звук, схватился за сердце – и упал.
     Все ахнули!   
    
     ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ: Спасение чести

     Сэру Алистеру повезло. Представители высшего света, конечно, опешили. Если бы доктора здесь не было – плачевно бы всё закончилось. Да и Монти, по долгу службы, кое-что соображал в оказании первой медицинской помощи. Дебра принесла воды. Тереза заревела. Её сразу передали слугам, которые унесли девочку. Мелинда и Барбара переминались с ноги на ногу, заламывали руки и не знали, куда себя девать. Гости стояли как вкопанные.
     Скоро прилетел вертолёт, куда и погрузили сэра Алистера, находящегося без сознания. Дождь усиливался, но пилотам не помешало аккуратно сесть перед особняком и также взлететь.
     Доктор Браун, к слову, хотел лететь вместе с пациентом, но хозяйка особняка попросила его остаться, понимая, что лишившись мужа, поддержка ей и её дочери лишней не будет. Дока хоть и подталкивал инстинкт смыться, но проявить бестактность по отношению к дамам он не посмел…
     Итак, беда миновала. Наверное. Оставались некоторые организационные вопросы.
     Собранию бы разойтись, раз такое дело, но граф Джошуа припомнил протокол и взял слово:
     – Я требую! Все регламенты соблюдены. Ваши дурацкие гороскопы! – крикнул он гневно в сторону сэра Малкольма. – И в этот год пришла пора! Патрик и Барбара должны пожениться! Того требуют наши традиции. Вы не можете этого отрицать. Алистер слишком долго увиливал. И его сердечный приступ – это не повод, чтобы свадьба не состоялась! Вы все знаете, что я прав! Мои претензии подкреплены нашими священными текстами!
     Графиня Беатрикс сидела в смущении. Она не хотела всеобщего обсуждения вопроса. А вот Патрик сверкал улыбкой, поглядывая на беззащитную Барбару. Никто из аристократов не хотел вступиться за неё и спасти от неминуемой участи, которая была расписана по звёздам ещё много лет назад. Мелинда не решалась вступить в спор с графом, потому что сама плохо знала правила сообщества. Все проблемы решал её муж, который очень некстати сказался больным.
     – Отвертеться не получится, – сказал граф Джошуа леди Мелинде.
     Тут подал голос лорд Хардинг:
     – Признаюсь, о таком древнем правиле я давно уже не слышал… Но… Получается, надо соблюсти…
     Несколько человек стали поддакивать.
     Казалось бы, конец. Барбаре придётся стать женой Патрика Кроуфорда. И раскроется всё, всплывёт наружу…
     Но вдруг из толпы вышел Монти и, помахивая своей тростью, сказал:
     – Не согласен с вами, господа хорошие. Вы кое о чём все забыли…
     Граф Джошуа с неприязнью проговорил:
     – Всяким ассистентам слово не давали…
     – А вот тут-то, мой милый граф, вы и допускаете фатальную ошибку. Вы хорошо изучили тексты, ритуалы, церемонии. Это похвально. Не думал, что кто-то из вас вообще может хоть что-то запомнить. А это всё-таки сложно. Понятия всякие. Аспекты…
     – Монти, могли бы вы побыстрее, – с какой-то надеждой промолвила Барбара.
     – Конечно, госпожа. Уважаемые члены сообщества! – патетично продолжил он. – Мне жаль, что вы стали забывать нашу историю. Жаль, что для вас наши обряды приобрели формальный характер. Зря вы все утратили связь с той силой, которая вдохновила наших далёких предков создать это объединение. Если бы вы прилежно изучали старые труды, то вы бы все знали, что сегодня у нас случился День Z. Тот самый день, который был описан в седьмой книге…
     – Что ещё за День Z?! – возмутился граф.
     – День, которого никогда не было. Именно так и записано о нём. Такого дня никогда не было. Знаменуется он резкими переменами. Планы все рушатся. Цели меняются. Всё становится по-другому. И поскольку такого дня ещё не было – о нём забыли. Но я внимательно читал. И подготовился хорошо к нему. Ибо это тот самый день, когда все предыдущие проекты отменяются. Мы оказываемся в той самой нулевой точке, из которой и начнём своё триумфальное восхождение на Олимп. И даже выше…
     Пока Монтгомери Хьюз толкал свою речь, парой фраз успели между собою перекинуться сэр Малкольм и доктор Браун.
     – Это было оно? – спросил звездочёт.
     – Что «оно»?
     – Ну, ваш прогноз… Буря… Энергетический удар… Или что там?
     Док покачал головой и неуверенно промолвил:
     – Ну, может быть, и оно – не могу определить…
     – Проклятье… этот малый нас всех переиграл… – вдруг произнёс сэр Малкольм.
     – Хм, тогда я, пожалуй, начну собирать вещички… – промолвил Док.
     Когда Монти закончил, к нему с нервозностью в голосе обратилась Мелинда:
     – Так и что теперь будет?
     Он улыбнулся:
     – А всё просто. Если случается такой форс-мажор и глава сообщества не может продолжать свои обязанности, то его функции на себя берёт помощник. В данном случае, это я.
     Граф закричал:
     – Ты не можешь встать во главе! Это должен сделать мой внук! По праву!
     – Простите, но вы ссылались на тексты. И я ссылаюсь. И моя позиция сильнее вашей, ибо соответствует положению. А ваши требования беспочвенным. Ибо День Z всё отменяет. Теперь я ваш глава. И отныне мы будем работать более интенсивно, чтобы получить нужный результат. Дамы и господа. На этом считаю нашу встречу оконченной. Когда в небе прояснится, возвращайтесь все по своим домам – я с каждым из вас свяжусь по отдельности… И кстати, – он посмотрел на Барбару. – Вы выйдете замуж. Но не за внука графа, а за меня. Ибо так надо…
     Мелинда хотела что-то возразить, но дочь её одёрнула:
     – Тихо, мама. Уж лучше так.
     – Но…
     – Я видела вас с папой в подземелье – и не согласна делать то же самое.
     Фраза дочери вогнала Мелинду в краску. Не ожидала она того, что Барбаре известно об её унизительном участии в ночном ритуале…
     Но как же вовремя выступил Монтгомери Хьюз и разобрался с ситуацией. Он предложил лучшее решение, на которое добровольно согласилась сама Барбара. Всё хорошо. Но тут в дом ворвался Грегори. Промокший. Побрившийся. Тяжело дышавший (бежал, видимо).
     Он прокричал:
     – Барбара! Я пришёл за тобой!
     Все удивились.
     – Кто это? – спросила Мелинда. – Грегори, это ты?
     – Да, это я, я приехал за вашей дочерью. Барбара, чего ты медлишь!? Пошли!
     Барбара, в смятении, замотала головой, увидела Монти и замерла. А он сказал:
     – Решайте. Первая любовь или комфорт, достаток и безбедная жизнь. Для вас и вашей девочки… 
     – Барбара! – опять позвал Грегори.
     – Нет! Уходи! – ответила она, отвернувшись.
      Парень хотел что-то сказать, но понял, что бесполезно. Он заметил, как на него неодобрительно смотрят находящиеся тут благородные особы.
     – Бессмысленно… Какой я…
     Он махнул рукой и запер дверь с другой стороны, уйдя навстречу стихии…
     – Церемонию проведём завтра, – сказал Монти тут же. – Спасибо, друзья…
     Он смело направился в кабинет сэра Алистера. За ним увязалась Дебра, которая всё слышала и не понимала, как такое вообще возможно…
     – Что ты там натворил? – спросила она. – Ты женишься на Барбаре? А я?
     – Так нужно. Для дела. А ты останешься при мне…
     – Но… Но… Тогда хоть Михал пусть станет моим!
     – Ты же видела, что он уехал.
     – Но почему?
     – Потому что ты так захотела. Дебра. У нас всё получилось. Я буду ждать тебя вечером у себя. Отпразднуем. А пока мне надо разобраться с бардаком, который оставил после себя предыдущий глава…
     Он на короткое время остался один. Чуть позже к нему зашли Мелинда и Барбара.
     – Мы хотим поблагодарить вас за спасение репутации семьи… – сказала мать.
     – Да, мистер Хьюз, спасибо, – добавила дочь.
     – Надеюсь, вы понимаете, что я это сделал не просто так. И что нам придётся заключить союз. И жаль отца вашей дочки, Барбара. Но вы выбрали правильную сторону. Готовьтесь. Я обо всём позабочусь…

     Ну, вот, вроде бы, и конец…

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ      
   
     Мы же говорили, что Михал Павлович хоть и участвовал в этой истории, но не был тем, к кому было бы обращено всё внимание. Он лишь оказался невольным свидетелем части событий. Что-то понял, что-то нет. Уехал и предпочёл забыть, выкинув всё из головы. Его вообще не должно там было быть. Но сэр Алистер… Ах, сэр Алистер, пропусти вы мимо этого иностранца – и всё бы обошлось.
     Однако Судьба распорядилась иначе…
     Для простых работников мало что изменилось. Все продолжили трудиться на своих местах. Ну, может быть, Дебра заняла в доме особое положение, перестав быть служанкой, попав под опеку нового главы сообщества. Монти оказался хорошим управленцем. Понравился многим. Даже граф Джошуа смирился, ведь его Патрика продвинули в иерархии, откопав какую-то обрядовую должность. И внук с усердием стал исполнять новую для себя роль.
     Члены сообщества остались довольны изменениями.
     А, чуть не забыли: Жозеф написал-таки портрет Михала. По памяти. Весьма искусно. Но никому работу показывать не стал. Поскромничал почему-то.
     Барбара вышла замуж за Монти. Терезу перестали выдавать за её сестру. И ни у кого не возникло лишних вопросов. Всю вину свалили на немощного сэра Алистера, который не смог оправиться от удара. Он так и оставался на попечении врачей. Иногда к нему заезжала жена, но редко. Ей не хотелось видеть угасание некогда активного мужчины. Она сама чувствовала, как годы берут своё и ей надо успеть ещё погулять…
     Хорошая концовка, наверное. Для всех оптимальный исход.
     Ну, что дальше было с Михалом вы, наверное, читали. Если нет – займитесь. У него приключения интересные были… Но перед всеми головокружительными событиями он ещё несколько часов провёл в аэропорту, в скуке ожидая самолёта за океан…
     Эх, Михал, Михал… Не в первый раз он уходит из эпицентра событий, не дожидаясь развязки. Что влечёт его в далёкие края? Что он хочет там найти? Бежит ли по какой-то причине? Со столькими людьми успел познакомиться, но бросил их, оставил. Что это? Неумение поддерживать тёплые дружеские отношения с обыкновенными хорошими людьми или простое отсутствие эмпатии к окружающим? Но если так – почему? Может быть, вы уже знаете? А вот он ещё пока не разобрался в себе. Не нашёл места для себя. Вот и движется. Хотя мог бы… Мог бы… Люди ведь к нему хорошо отнеслись. Даже здесь, на Туманном Альбионе… Ну, чем будет лучше за океаном? Чем было хуже в Европе или на Родине?..
     Были… Были на то причины, чтобы он уехал… И внешние, и внутренние. Но не сейчас в них разбираться, ведь ему скоро лететь…
     Он бы так и перебрался на другую стороны планеты. Скрылся бы за горизонтом. Но в зале ожидания он неожиданно встретил того человека, который напал на него в гостинице. Парень был только без бороды, но взгляд… Его бы Михал ни с каким другим не спутал…
     – А, это вы, – сказал он Михалу. – Грегори. Забыл представиться.
     – Вы грабитель… Вы тот…
     – Не надо, не кричите… Я не хотел тогда вас напугать. Я хотел поговорить… Я думал, вас хотят женить на Барбаре, я просто хотел предупредить, но… Я ошибся… Она выбрала другого…
     Михал удивился:
     – Да? И кого же?
     – Монти. Эту сволочь. Я предложил ей свободу. А она…
     – Выбрала привычную жизнь?
     – Вы угадали. Куда летите?
     – За океан, а вы?
     – В Южную Африку. Три часа до наших самолётов, – сказал Грэг, взглянув на информационное табло. – Идёте куда-то?
     – Нет, слоняюсь без дела.
     – Садитесь, поболтаем…
     Они присели в зале ожидания. Грегори рассказал ему о своих отношениях с Барбарой, о житье-бытье в Африке. Очень интересно, кстати… В общем, хороший парень оказался этот Грегори.
     Позже они расстались. Наверное, навсегда.
     Михал отправился покорять Заморскую державу. Там у него не сразу получилось, но потом началось…
     Кстати, через несколько дней после так называемого Дня Z лорды Хардинг и Бернард встретились в одном крупном банке. Каждый из них был там по своему делу. Обсудили какие-то новости, намеревались разойтись, но лорд Хардинг проговорил:
     – Дружище, помните иностранца-то? Михал, как его там?..
     – А, Михал Павлович! Конечно, как забыть…
     – Помните, я сказал, что где-то его видел…
     – Что-то припоминаю… А что?
     – А вот что, – сказал лорд Хардинг и показал заметку в каком-то экономическом журнале. – Это статья про одну международную компанию, которая последние года два или три в кризисе. У них проблемы были… И в Восточной Европе филиал есть. И вот фото: это наш знакомый Михал Павлович, креативный директор.
     – Да быть не может? – удивился лорд Бернард. – Надо же… Надо же… Вот откуда у него все эти манеры и знания… А притворяется простачком… Очень странно. Вы где этот журнал-то взяли?
     – Подписка есть. Читаю. Специально откопал. Чудеса, правда?
     – Не то слово… Не то слово…
     – Он что говорил? За океан собирался, когда его Алистер нашёл? – уточнил лорд Хардинг.
     – Да…
     – Есть у меня парочка знакомых русских олигархов, которые имеют там бизнес… И они как раз искали какого-то креативного директора… Надо бы им передать…

                (07.06.2022, вт – 11.10.2022, вт)