И жвачка

В окне на горизонте гриб. Я знаю, что это гриб, хоть и не смотрю на него. Просто на долю секунды я увидел вспышку и нырнул сразу на землю. Лег головой в сторону от взрыва, как учил дядя Женя. Стараюсь подползти под стол, пока ударная волна до меня не дойдет. Это удар по ТЭЦ. Я думал о возможности такого удара, глядя на эту станцию. И думал, что лучше сдохнуть, чем жить в мире, где такое возможно и просто встретить взрыв лицом к лицу, глядя в окно. Но стоило увидеть яркий свет в окне, как инстинкт самосохранения прибил меня к полу, как молотком по гвоздю.

Один.

Я лежу и думаю о том, как еще раз хочу увидеть семью.

Два.

Я думаю о том, как хочется дышать. Дышать ещё.

Три.

Я уже не думаю о том, что нет смысла жить в мире, в котором такое возможно.
Я думаю о том, что есть смысл отстроить мир, в котором такое невозможно.

Четыре.

Я держу руки в замок за головой. Чтобы что-то отстраивать надо выжить любой ценой.

Пять.

Надо мной пролетает стекло, куски бетона и металл. Скорость. Это так быстро, что этого не слышно.

Тем не менее в ушах звенит. Что дальше?

Вспомнить, что говорил дядя Женя. Думай. Думай. Два часа на выезд из зоны поражения, пока усаживается вся радиоактивная пыль. Ах да.
Респиратор и дождевик, которые я купил по его настоянию - ключ к выживанию.

Я натягиваю их на себя и смотрю в разбитые осколки зеркала на полу. Какой-то стругацкий сюр. Как мы до такого докатились?

Я откапываю под бетоном ящик с консервами и бутылкой воды, запихиваю их в рюкзак.

Взяв ключи от машины, я вспоминаю, что теперь будет самое сложное. "Социальный фактор поражения" - говорит голос дяди Жени в голове.
"Выжившие сойдут с ума. И действовать уже будут законы джунглей - выживание сильнейших, придется забыть о том, что ты homo sapiens".
Я выбегаю во двор и вижу, что мою машину ничем не задело. Лелея наивные надежды, я добегаю до нее и пытаюсь завести. Безуспешно. Электромагнитный импульс сжёг всю электронику, и машина превратилась в бесполезную кучу металла.

Я вылезаю и вижу, как парень едет в мою сторону на велосипеде.
Я понимаю, что он его не отдаст. Я понимаю, что пешком из зоны радиоактивных осадков мне не выйти.
Я достаю из рюкзака банку консервов и выжидаю, спрятавшись за своей машиной. Когда он приближается, я кидаю в него банку.
Она попадает ему в колесо. Когда он приближается еще ближе, я попадаю второй банкой прямо ему в лицо и парень разбивается об асфальт.
В момент, когда я пытаюсь подобрать его велик на меня сзади накидывается кто-то еще. Я спихиваю его на землю и быстро достаю из нагрудного кармана отвертку; приставляю к его горлу и злобно говорю: "Моё".

Наконец я еду, держусь подальше от тротуаров, посередине дороги. Лавирую между машин, которые импульс застал в пробке.
Хорошо, что на велике есть динамо-машина. Иначе бы я задохнулся в респираторе крутить педали.

Полчаса.

Час.

Два часа.

Я смог выбраться. Забрался на возвышенность осмотреться и отдышаться. Снимаю респиратор.
Это холмик на выезде из города, с которого я могу видеть большую воинскую часть в паре километров от меня.

И вот... еще один гриб. Уже намного ближе - по этой самой воинской части
Я наконец понимаю: не будет никакого мира, который нужно отстраивать.
Тут уже даже дядя Женя сказал бы: пиши пропало.

Инстинкт самосохранения спокоен - я уже не отворачиваюсь и не ложусь на землю.

Я спокойно смотрю в глубь ядерного пламени.