Это публикация из числа внеплановых. Мне казалось, что поисковая работа завершена почти полностью после обнародования списка воинов села Тюменькино в частях 8.1. и 8.2., в которых, оттолкнувшись от собственного списка жителей по состоянию на 1929 год, я представил пофамильно 280 солдат Отечественной с документальным подтверждением их принадлежности к родовому селу моего прадеда.
Ещё 16 человек, мною упомянутых дополнительно, документального подтверждения родства с Тюменькино не имели, но по косвенным признакам и с большой вероятностью — они тоже оттуда.
И всё же после написания очерков-расследований о военных судьбах своих родственников, я предполагал ещё раз просмотреть поисковые сайты, чтобы добавить в список фамилии тех, кого не обнаружил сразу.
То есть я понимал, что уже опубликованный ранее материал не мог быть полным по ряду причин: в списке 1929 года кто-то упущен, кто-то поселился в Тюменькино позже 1929 года, и я не мог их обнаружить, исходя из своей ограниченности рамками методики «по-фамильного» поиска.
Когда же я снова «отфильтровал» сайты выборкой по месту рождения (и только), то обнаружил ещё около 60 новых имён воинов Великой Отечественной войны. Это оказалось намного больше, чем я предполагал.
При этом по «фильтру» Тюменкино сайт выдал 34 фамилии, а по ТюменЬкино — 142.
После отсева повторов и явных ошибок остались 46 фамилий солдат и офицеров — уроженцев села, которые не попали в ранее опубликованный список.
И это очень значительное пополнение.
Да, среди них оказалось несколько совсем неведомых мне людей, но в основном выявились не абсолютно новые фамилии, а уже хорошо «проработанные». И это удивило ещё больше.
Ведь я пофамильно просматривал, как мне казалось, все цепочки и все возможные варианты родства.
Но нет, или я оказался не слишком-то прозорлив, или же сам алгоритм поисковых сайтов имеет логику и методику «селекции» отличную от человеческой.
Через полгода от момента первых поисков, тех же Овчинниковых, которых я насчитал в части 8.2 троих, теперь — во вновь открывшихся, — чуть ли не вдвое больше, то есть прибавилось сразу пятеро!
Репетин был один, а нашёл я ещё двоих, прибавилось по трое Любченко и Чистяковых, ну и так далее.
Общее количество новых имён не только удивило меня, но и стало толчком к названию этой публикации.
До какой степени мобилизацией можно сжимать пружину отпора врагу? Ведь человеческий, а в данном случае, понятно, мужской ресурс — не бесконечен. Есть ли предел изъятия пригодного для военной службы мужского населения из одного не великого по размерам села? И сколько из этих, забранных на войну, потом вернётся в мирную жизнь?
Вопросы не простые.
Ответы на них я собирался ранее просчитать математически по документально подтверждаемой статистике на примере села Тюменкино, но увидел, что рано ещё сводить цифры в суммарные таблицы.
Перед нами новые имена, и я — о них.
Их оказалось настолько много, что простой, «тихой» редактурой прежнего списка тут не обойтись. Их слишком много не только количественно, но и «качественно» — иных судеб и сюжетных поворотов, в чём-то совсем новых для моего повествования и более широко отражающих героизм и трагедию, растянувшегося на 4 года военного лихолетья.
Эти воины, их судьбы, подвиги и тяготы — достойны того, чтобы кто-то о них узнал хотя бы из моей отдельной публикации.
Ну и, кроме того, всё же мне удаётся иногда выявлять ошибки и объяснять несоответствия, которые неизменно присутствуют в большинстве подборок документов, иногда оторванных от истинного героя из-за досадных ляпов и халатной писанины.
Что же касается создания сводного списка воинов и общего осмысления такого явления, как война, с точки зрения мобилизационной статистики одного села, то эта работа предстоит ещё впереди, после завершения этой части.
Замечу, что раз новый отбор происходил по фильтру наименования самого села, то доказывать принадлежность к нему воинов из числа вновь открытых, казалось бы, не придётся, (а этим часто приходилось заниматься ранее).
Но такое предположение не совсем подтвердилось и здесь.
ПУТАНИЦЫ с фамилиями и даже с отчествами у солдат из этого списка очень много, что приводит к появлению ложных двойников-тёзок, а у тех, кто носит фамилии «ходовые» — хватает и тёзок настоящих.
Собственно во многом по этим двум причинам я и не обнаружил этих солдат раньше.
Ну и как обычно, ещё добавляются варианты из «Книги памяти Новосибирской области», с которой приходится заочно дискутировать, а также наличие или отсутствие данных в книге «Они вернулись с Победой».
Хотя правильнее сказать про сведения, взятые из электронных интернет-версий этих изданий.
В моём перечне воины, которые упомянуты в этих источниках, взяты текстом прямо заимствованным из них, набранным заглавными буквами.
И таковых, кстати, всего 10 из 46, но и по ним есть разночтения между данными, которыми располагают обе Книги,— с одной стороны, и поисковые сайты, а значит, ЦАМО (Центральный архив Министерства Обороны) — с другой стороны.
1.Вихарев Филипп Фёдорович 1899 г.р.
Сведения о Филиппе Фёдоровиче Вихареве интересовали кого-то, кроме меня, совсем недавно — в 2013 году.
Кто делал запрос, мне увидеть не удалось, но есть в документах две справки, и я приведу их тексты со своими пояснениями.
1-я справка за подписью зав. архивохранилищем от 26 сентября 2013 г. скупо и холодно извещает:
«В книге учёта рядового состава 305 сп 44 сд за 1943-1944 г. значится:
ефрейтор Вихарев Филип Фёдорович / имя так в док-те / 1899 г.р. м.р. Н.Сибирская обл., Кировский р-н, с Тюменькино моб. /так в док-те/ 12.1.42 г. Центральным РВК г. Новосибирска, убит 25.2.44 г., / приказ №9, м/з не указано /.
ж. Парасковья Игнатьевна и основание: оп.108676с, д.3, л.68.
В имеющихся на хранении списках б/потерь полка на 2.44 г. Вихарев Ф.Ф. не значится.
В приказе по этому полку №9 погибшие отражены количественно и м/з не указано.» исп. Юрьева Т.В.
2-я справка указывает район боевых действий 305 полка 44 сд на 25.2.44 г.
«Сообщаем, что 305 стрелковый полк 44 стрелковой дивизии 25.02.1944 года вёл боевые действия в районе населённого пункта Турово, который располагался примерно в 8 км юго-восточнее крупного населённого пункта Порхов Псковской обл.
Основание:… дата, подпись»
Мои пояснения таковы:
1.Думаю, что кто-то из родственников в 2013 году искал место захоронения погибшего воина.
2.Странно, конечно, что в феврале 1944 года 44-я стрелковая дивизия высылала в Москву списки потерь в таком виде, где потери даны «количественно» и без указания мест захоронения (м/з).
То, что было бы вполне объяснимо в первые месяцы боёв, трудно принять уже на 3-ем году войны.
Но перед нами документы, показывающие, что подобное не являлось каким-то исключительным событием.
В Книге учёта рядового состава 305 полка запись о гибели ефрейтора Вихарева Филиппа Фёдоровича всё же появилась и извещение (похоронка) отправлялась, но без указания «м/з», а в его имени упустили одну букву «п», да в написание имени жены наоборот добавили лишнюю «а».
3. Тюменькино, как место рождения Вихарева Ф.Ф., указано с неточностью: село «прописали» в Кировский район г. Новосибирска.
Но это не все несоответствия в его документах.
Центральный РВК г. Новосибирска 14.1.42 г. сформировал команду из 60 военнообязанных для отправки в распоряжение командира в/ч 4188.
В этом списке подробно указаны данные о составе семьи и адрес проживания Вихаревых. Но при сканировании этого документа Вихарев стал Бихаревым.
Под этой фамилией он числится рядовым в составе 289 зсп по документам ЦАМО.
А из самого списка РВК следует, что ранее в армии не служивший стрелок Вихарев Ф.Ф., проживал по адресу: в/горка, 2-я линия, д.5 — с женой Прасковьей Игнатьевной, сыновьями Анатолием и Николаем, и дочерью Агнией.
Из состава семьи становится понятно, что интересоваться судьбой погибшего воина — было кому, а вот то — кем, где и когда упокоен прах воина, так и осталось для всех неизвестным даже 70 лет спустя.
2. ВОЛКОВ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ, рядовой. Род. в 1927 в с. Тюменькино Новосибирского р-на Новосибирской обл. Призван Новосибирским РВК в декабре 1944. 57 пограно. ДВФ. Демобилизован в 1951.
Могу дополнительно сказать, что Александр Михайлович был по году рождения из числа последнего призывного года войны, попал он в пограничники на Дальний Восток и мог лишь участвовать в советско-японской кампании.
В 1985 году он награждался юбилейным Орденом Отечественной войны 2-й степени.
Пограничник Волков А.М. «выбыл из строя» 27.04.2008 года, в документах есть его послевоенное фото, а значит, память о нём жива и кем-то сохраняется.
Фамилии Вихарева и Волкова в общем списке жителей села 1929 года встречались. Но сразу выявились нюансы:
а) у меня записаны только ВихОрев Василий Алексеевич с супругой, которые не могут быть родителями Филиппа;
б) Волкова Михаила тоже не было в списке, а вообще насчитывалось Волковых — четыре семьи, значит, теперь надо добавлять пятую.
Со следующими двумя новыми воинами-ветеранами проблема другая. Оба бойца, понятно от кого происходят, но их большая родовая фамилия в Тюменькино — КУПА.
Однако при регистрации и прочих действиях юридического характера, кто-то из них стал именоваться Купин, а в новом варианте (военном) появился ещё — КупРа.
Оба они «попали» в число воинов-ветеранов по схожему признаку: в 1985 году они награждались юбилейными Орденами Отечественной войны.
Это позволяет сказать о том, что Министерству Обороны виднее, кого и как награждать, что оба где-то воевали, уцелели в боях и вернулись к мирной жизни.
3. Купин Иосиф Гаврилович 1911 г.р. Орден Отечественной войны II-степени.
4. Куп(р)а Александр Игнатьевич 1910 г.р. Орден Отечественной войны I-степени.
Я же могу дополнить, что родителями Иосифа были Купа(ин) Гавриил Иванович и Александра Климовна, а ещё у него могло быть (если выжили) 3 младшие сестры: Клавдия-1917 г.р., и близняшки Любовь с Александрой -1923 г.р.
Отцом Александра должен бы быть Купа Игнат(ий) Иванович, у которого на фронт ушли, видимо, три сына.
Про двоих — Алексея и Митрофана я написал в части 8.1.
Ветвь Кучменко в Тюменькино была одной из крупных и значимых.
В первом варианте списка воинов у меня уже 5 представителей этой фамилии, но не было среди них Петровичей, хотя двоих Кучменко с таким отчеством я уже упоминал.
Один (Иван Петрович 1901 г.р.) был обвинён в «причастности к контрреволюционной повстанческо-вредительской террористической группе» и получил 8 лет ИТЛ с поражением в правах на 5 лет в 1937 году.
Другой же (Александр Петрович 1903 г.р.) был председателем с/с в 1949 году.
Теперь же к списку воинов необходимо добавить ещё двоих представителей этой фамилии:
5. Кучменко Иса(а)к Петрович 1902 (1909) г.р.
6. Кучменко Михаил Петрович 1917 г.р.
Про старожилов села Кучменко Петра Ивановича и Екатерину Никитичну было известно лишь, что у них в 1914 году родилась дочь Евгения. Были ли все выше названные Петровичи (четверо уже) сыновьями этой супружеской пары, я с уверенностью сказать не могу, но по годам рождения и количеству детей всё ведёт к такому выводу, (а ещё упоминается девица Кучменкова Ирина Петровна — восприемница в 1914 году у Шишменцевых).
Можно лишь предполагать, что были у супругов два сына, которые ушли на фронт, но документального подтверждения родства нет. Как нет и документов, подтверждающих их фронтовые судьбы.
Вернулись ли они, архивные дела не сообщают.
Про старшего из этих солдат — Исаака, известно больше, о нём даже есть упоминания в 20-е годы по налогу.
Но в его фронтовые документы вкрались две ошибки. Конечно, имя его сложновато для пера писаря или командира, поэтому одну букву «а» в его имени периодически упускали.
И как год рождения переврали — понятно: прописные «2» и «9» спутать легко.
Но теперь существуют 2 разные учётные карточки, в которых есть Исак 1909 г.р., а также Исаак 1902 г.р., а медаль «За боевые заслуги» выписана на Исака, но 1902 г.р.,... ну и т.д. Даны три разные даты призыва в РККА.
Всё это тем более досадно, что воин, служивший шофёром-слесарем артпарка в 1646 аиптап, получил там две награды, и за дело, (сначала была медаль «За отвагу»), а к его личным данным отнеслись невнимательно. Там всё и запутали при выписке наградных листов.
Хотя мне разобраться не сложно, но ЦАМО вынужден по формальным признакам заводить аж 4 разных «дела».
В результате,— боец несколько «растерян».
Нет данных о его демобилизации или гибели. И это тот самый ефрейтор Кучменко, который свою «Отвагу» получил за то, что: «потушил горящую машину с боеприпасами под сильным пулемётным огнём авиации противника».
Награждён он последний раз уже в мае 1945 года и должен был бы вернуться домой, а на фронтах войны находился с 18.01.42 года и «пошоферил» для начала в 781 и 139 оатб.
Год рождения более вероятен для Исаака 1902, это я заключаю с точки зрения уплаты им сельхозналога.
Про красноармейца Михаила Петровича Кучменко известно совсем мало. Есть лишь строка из именного списка его воинской части — 91 озадн 21 сд.
Ещё известно, что в РККА он служил с 1939 года. Последнее обстоятельство должно бы отражаться в учётно-служебной карте, но такой документ отсутствует в доступе. Поэтому судьба воина до сих пор неизвестна.
7. ЛУНОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ, рядовой. Род. в 1912 в с. Тюменькино Новосибирского р-на Новосибирской обл. Призван Новосибирским РВК в 1940. П/я 21. Пропал без вести в ноябре 1941.
В отношении фамилии Лунов у меня сомнения есть до сих пор. Ещё в моём списке 1929 года значился ЛуПов (как я прочитал) Василий. И меня сильно смущало то, что в селе проживало много Луниных, а он всего один, но с очень уж сходной фамилией. Не описка ли? — думал я.
Теперь же приходится принять за факт существование Луновых наряду с Луниными, раз Лунов Михаил Иванович уже вписан в «Книгу памяти», но то, что там написано, это из разряда «ни о чём».
Конечно, в этом нет вины самого воина. Если он призван в 1940 году, то по аналогии с Кучменко Михаилом, казалось бы, сведений должно быть больше в архивах. А вот и нет, всё строго наоборот. Опять нет в доступе даже учётной карты, а уж что это за воинская часть такая — «п/я 21», никакая разведка не ответит точно.
Но ведь кто-то же указал дату его пропажи,… а следов нет.
Теперь рассказ о предполагаемых братьях Любченко.
8. Любченко Дани(и)л Максимович 1901 г.р.
9. Любченко Михаил Максимович 1908 г.р.
Их кровное родство происходит не только от общего места рождения и отчества, но проявляется и в дальнейшем, так как перед войной они оба проживали в Майкопе. Это тем более любопытно мне, что из рассказов своего деда я точно помню, что и он какое-то время в своих загадочных блужданиях по Кавказу не обошёл этот город.
Начнём со старшего из братьев, а документов на его счёт много.
Даже известно, что в ряды Красной Армии Даниил впервые был призван 15 декабря 1919 года! Он вступил в ряды РККА ровно в 18 лет, так как день рождения у него в декабре и почти гарантированно успел повоевать ещё в Гражданскую войну.
Не удивительно, что стал он кадровым офицером. И если бы опять не лишняя буква в его имени, то загадок было бы меньше, наверное. Но есть в картотеках интендант 3-го ранга Даниил 1901 г.р., а есть и Данил 1904 г.р. (опять же цифры похожие или что-то другое?).
Это, конечно, следы путает, но главного всё же не меняет.
В марте 1942 года интендант 3-го ранга Любченко Даниил Максимович начальник обозно-вещего снабжения 22 запасного стрелкового полка 23-й зсд пропал без вести.
Но есть и другой документ, по которому вроде бы этот же человек, но 1904 г.р. пропал без вести 9.08.44 г.
Откуда же эта дата?
И вот когда изучаешь документ, который дал толчок появлению этой версии, то диву даёшься.
Оказывается, год рождения взят из письма сына, разыскивающего отца. А сын его Юрий, в свою очередь, тоже участник Великой Отечественной войны, в моём списке отсутствует, как рождённый где-то за пределами Новосибирской области. Но письмо его любопытно, и я его процитирую:
«Я Юрий Данилович Любченко. Разыскиваю своего отца Данила Максимовича Любченко. Рождённого в 1904 г. (!),
который с 1919 года попал в Красную Армию. В Отечественную войну с первого же дня, находился на передовой линии. Сперва его часть стояла в городе Лида в Западной Белоруссии, потом по его письмам я слышал, что часть отступала через Могилёв, Гомель, и в последних его письмах я узнал, что их часть находилась возле города Смоленска. Потом я ушёл добровольцем в Р.К.К.А., и больше о нём не слышал. Он кадровый офицер, двадцать с лишним лет находится без выхода в Р.К.К.А.
Имел звание майора, командовал артполком.
Я очень прошу вас сообщить мне, где он сейчас находится, и дать его адрес.
Писал его сын краснофлотец. … Подпись.»
И вот это письмо, написанное в конце 1944 года, в январе 1945 года из Управления кадров ГУ Командующего Артиллерией перенаправляется в отдел статистики ГУ кадров НКО СССР, а в сопроводительном тексте в частности сказано, что по ГУ артиллерии таковой интендант не проходит, но в 1940 году числился в стрелковых частях.
И почему-то на этом письме потом появляется отметка, что разыскиваемый пропал без вести, и проставлена дата августом 1944 года. И я полагаю, что в ГУ её просто вычислили сами обратным отсчётом от даты подачи письма.
Но ведь не только сын искал отца. У Даниила была жена Любченко Александра Павловна, и она тоже пыталась разыскать своего мужа.
О поисках жены известно из запроса Майкопского Горвоенкомата от 23 мая 1944 года, направленного в Москву прямо Начальнику Главного Управления Кадров НКО СССР.
В этом запросе приведены анкетные данные разыскиваемого, взятые со слов жены, и они удивляют очень многим.
Так местом рождения Даниила Максимовича в 1900 (!) году указана ею Черниговская область (!?).
До войны проживал он якобы в городе Ишим (?), а где служил, ей неизвестно.
Если сюда добавить, что их сын Юрий по одним данным рождён в Красноярске, а по другим — в Муйнаке (Адыгея), но призван в армию в Измаиле, то понятен «разброс» параметров семьи, а отсюда и незнание многих фактов о жизни друг друга. Понятно, что дело кадрового военного — ехать, куда пошлют, но всё же — перед нами яркий пример, когда путаницу в розысках создают сами «потерпевшие».
Так куда же пропал Даниил Максимович? Что случилось с ним? А вот лично с ним всё как-то обошлось и уладилось.
А ведь он не просто пропал, но попал в плен! Однако ещё во время войны он был освобождён и продолжил службу интенданта, по сути, в прежнем, но переименованном звании — старшим лейтенантом, в 357 зсп 14 зсд МВО и в 164 гап 151 сд БВО.
Службу закончил 24.12.45 года, (ну всё у него в декабре). Это ж ему ровно 44 года исполнилось.
Награждён медалями «За победу над Германией…» и «За боевые заслуги», а позже дожил и до юбилейного Ордена.
И всё так складно, хотя не очень понятно, когда ж он всё это успел сделать, если его разыскивали ещё в начале 1945 года? Или он сам потерял все связи со своими? Так ведь тоже случалось в войну, что искали свои семьи.
А сын его — краснофлотец Юрий Данилович, как и отец, тоже дожил до Победы и до юбилейного ордена в 1985 году.
Возникает в этой истории всё же такой вопрос: как интенданта 22-го запасного полка 23 запасной дивизии по обозно-вещевому снабжению угораздило попасть в плен? Документов ни о пленении, ни об освобождении, к большому сожалению, нет.
И это особо интересно, так как я был убеждён, что 22 зсп 23 зсбр/зсп располагался в г. Куйбышев Новосибирской области. Вообще в СибВО.
Но здесь опять путаница! Оказывается, и на Кавказе дислоцировались дивизия и полк с подобными обозначениями.
Только вот немцы-то подобрались к Кавказу лишь к концу лета 1942 года, а интендант Любченко пропал\попал ещё в марте. То есть интрига всё равно остаётся, и задача для исследователя сохраняется.
Ещё более сложная задача возникает при знакомстве с документами младшего брата — Михаила Максимовича Любченко.
С одной стороны он упомянут даже в «Книге памяти Адыгеи», как пропавший без вести в апреле 1943 года.
Но там он записан, как уроженец станицы Келермесской Краснодарского края. Так наш ли это воин — «тюменский» ли, по происхождению?
И ответ в документах ЦАМО найти можно. Данные о месте рождения Михаила, попавшие в «Книгу памяти Адыгеи», сообщила в Майкопский ГВК его жена, Хлынина Мария Сафроновна, из Майкопского совхоза им. ВЦСПС.
Жёны обоих братьев слабо представляли, откуда родом их мужья. Эта картина часто встречается в документах на розыск, но некоторые жёны так и сообщают, что не знают, а другие, вероятно стесняются признаться, и дают абсолютно неверные сведения.
Красноармеец Любченко М.М. был призван в ряды РККА 26 июня 1941 года Адыгейским облвоенкоматом.
С сентября того же года всякая связь с ним прекратилась. Документ на розыск, который хранится в архиве МО, составлен в 1947 году. Возможно, искали Михаила и раньше, но других следов поисков нет.
Где же находился он в промежутке времени от осени 1941 и до весны 1943 года?
Следы его обнаруживаются в Донесении Военного Трибунала Майкопского Гарнизона СКВО от 17.5.42 г.
Документ этот весьма суров, так как на 28 листах в нём перечислены «военнослужащие из числа начальствующего и рядового состава Красной Армии, осуждённые Военным трибуналом Майкопского гарнизона к ВМН и лишению свободы».
В списке за подписью Председателя Воентрибунала Майкопского гарнизона военного юриста 2-го ранга Ф. Невского перечислены 302 военнослужащих, «приговор на которых приведён в исполнение».
Цифра впечатляет, и она всего лишь по тем, кто осуждён по 9 мая 1942 года включительно. Трибунал явно не сидел без дела.
Так вот под номером 60 в этом списке находится «Любченко Михаил Макс.», красноармеец, рядовой рабочего батальона №7, 1908 г.р., с. Тюменькино Н.Сибирской области, приговорённый 19.2.42 г. к ВМН (с заменой на 10 лет ИТЛ).
За что осуждён, по какой статье и прочие сведения — документ не сообщает. Высшая мера — как наказание за воинское преступление, подразумевает тяжкие деяния. В этом скорбном перечне ВМН повторяется многократно на каждой странице, правда и примечание о смягчении приговора с заменой на 10 лет ИТЛ — тоже.
Но есть и те, в отношении которых приговор приведён в исполнение. Причём, в большинстве своём в списке названы не то что не фронтовики, но и даже не военнослужащие воинских частей, а сплошь повторяются какие-то рабочие команды, базы, строительные батальоны и т.п.
Чего уж им не работалось в тылу? Это интересный вопрос.
Что же было потом? Ведь в апреле 1943 года Михаил якобы пропал без вести, — но как, где, при каких обстоятельствах, в каком качестве — абсолютно непонятно.
Однако в 1947 году Майкопский горвоенкомат по указанию свыше, (есть соответствующее письмо штаба СКВО), организовал работу по составлению списков на всех погибших и пропавших без вести лиц рядового и младшего командного состава, с кем оборвалась связь в годы войны, но кто так и не был включён в списки по форме 2\БП.
Тогда была опрошена и проанкетирована среди прочих жена Михаила Любченко.
И вот в итоге в общем списке военнослужащих, напротив каждой фамилии появилась выписанная ручкой краткая резолюция: «Проп. б/в» и дата.
Легко заметить, что на первом листе этого списка, где 4-ым записан Михаил, у 8 человек из 11 дата указана одна и та же — «IV/43», как и у Любченко М.М. Удивительное дело.
Лишь у одного указано «Умер от ран», у другого «Напрвл. в МВД», а ещё у одного другая дата — «V/43», (видимо, «палочку» забыли поставить), хотя у большинства связь с родными прекратилась в 1941-42 годах.
То есть это чистейшей воды бюрократическая отписка военкомата, чтобы доложить НАВЕРХ, что задача выполнена.
Почему военкомат решил всем вписать именно эту дату — вопрос, но на него ответ вряд ли можно найти.
Хотя и критиковать военкомат — неправильно. Разбираться с каждым, у них не было ни времени, ни соответствующего штата. А так — появилась запись, от которой протянется у кого-то ниточка к получению пенсий и пособий.
Получала ли какое-то пособие жена Михаила? Вряд ли. Малых детей и иждивенцев в семье не было. А если бы получила за осуждённого военным трибуналом, то это стало бы незаконным действием.
Ясно, что Любченко Михаил Максимович пропал без вести в каком-то лагере, где отбывал свой срок в 10 отмеренных ему трибуналом лет, если не «порешили вопрос» раньше срока.
Документы из ГУЛАГа в архивы НКО не передавались, а попадали в архивы НКВД-КГБ, (где и пылятся, видимо, до сих пор).
Так что СУДЬБА его неизвестна, но некая ПАМЯТЬ о нём вписана в военную историю Адыгеи.
10. ЛЮБЧЕНКО ФЕДОР ПАВЛОВИЧ, ст. с-т. Род. в 1917 в Новосибирском р-не Новосибирской обл. Призван в 1941. 298 гв. сп 100 гв. вдд. Демобилизован в 1945. Умер 11 мая 1999.
О Фёдоре Павловиче есть, что написать дополнительно и кое-что уточнить.
Во-первых, у него была редкая военная специальность: орудийный мастер.
До сих пор таковые не попадались, а в этом списке будет и ещё один мастер-орудийщик из Тюменькино.
Во-вторых, гвардии старший сержант Любченко в Красной Армии находился с 1938 года и к концу войны заслужил две награды: орден «Красной звезды», а затем медаль «За победу над Германией…».
Не забыли ему вручить и юбилейный орден в 1985 году.
В-третьих, интересно прочитать содержание его наградного листа в представлении к награждению орденом «Красной звезды», и я его по обыкновению процитирую:
«В боях за город Вену 11 и 12 апреля 1945 года под сильным пулемётным и миномётным огнём противника непосредственно в боевых порядках артиллерийских подразделений ремонтировал орудия, выведенные артиллерийским огнём противника из строя.
Не считаясь с обстановкой, восстанавливал орудия в строй, благодаря чему лично им восстановлены 2 пушки 45 мм, которые почти беспрерывно вели огонь по огневым точкам противника.
Гвардии старший сержант Любченко за период всех боёв находился в боевых порядках артиллерийских подразделений, благодаря чему ни одна пушка не потеряна в период боёв и не выходила из строя.»
Подписал лично командир 298 гв. сп гвардии подполковник Мокшин 17 апреля 1945 года.
В завершении рассказов о Любченко скажу, что в Тюменкино проживали, видимо, два брата Максим и Павел Никитовичи.
Ранее в мой список попали уже три воина с фамилией Любченко и отчеством Павлович, теперь появился четвёртый, но записывать их всех в братья, у меня пока оснований нет.
А вот двух Максимовичей считаю родными братьями, и они оба с Павловичами, скорее всего, двоюродные братья.
А теперь коротко о солдате, который появился с новой для моего списка Тюменкино фамилией и с очень сложной военной судьбой.
11. Люшуков Фёдор Леонтьевич 1922 г.р.
Красноармеец 270 стрелкового полка 10 декабря 1942 года был осуждён на 10 лет лишения свободы, с поражением прав на 5 лет, без конфискации имущества — решением Военного Трибунала Ленинградского фронта.
В списке, который был направлен 8 января 1943 года в Центральное Бюро по персональному учёту потерь личного состава Действующей Армии, Люшуков значится первым.
К сожалению, как и в случае с Михаилом Любченко, нет сведений — за что и по какой статье осуждён Фёдор Леонтьевич.
Да и всего списка нет, поэтому даже не оценить, сколько же было таких приговорённых за период с 1-го по 31-е декабря, но по тем двум листикам, которые есть, можно уверенно сказать, что Люшукову ещё «повезло», и он не очень сильно провинился.
В основном там идёт запись «ВМН», и только чередуются примечания: «с конфискацией имущества» или «без…», и нет примечаний о смягчении приговоров.
Так что здесь гораздо жёстче действовал трибунал, чем в Майкопе, ну, и понятно почему.
Нет в списке никаких стройбатов, а в основном числятся красноармейцы различных запасных полков, и даже одна санитарка 2015-го эвакогоспиталя получила 10 лет — Вакс Аста Юховна, а призвана она была в Красную Армию из Эстонии.
Короче, крепко влип Люшуков Фёдор Леонтьевич в свои 20 лет, получив 10 лет лагерной надбавки, а в Тюменькино ждала его возвращения молодая жена Александра Семёновна. Дождалась ли?
Далее два молодых бойца — одногодки и односельчане, вероятно состоящие в каком-то родстве, и призваны, не исключено, что в один день, но их фронтовые пути-дороги разошлись.
Один точно вернулся, другой должен был бы тоже вернуться, но не знаю.
12. Мамонов Дмитрий Иванович 1924 г.р.
Он не упомянут в Книгах НСО, хотя архивных документов о нём много. Есть его учётная карточка и учётно-послужной лист №Л.3724 с подробными записями.
Что важно: воевал Дмитрий на Ленинградском фронте, где уже очень много воинов из Тюменькино замечены в моих расследованиях.
Есть явная закономерность, что из блокадного Ленинграда в Новосибирск эвакуировано наибольшее число предприятий, а отсюда — обратным потоком — следовали маршевые роты на защиту города, взятого в кольцо.
Есть в его листе непонятный мне момент, что призван он, ч/рабочий с образованием 4 класса начальной школы, в РККА 19.08.42 г., а присягу принял лишь в 1944 году.
Есть даже документ о его нахождении в распоряжении 21 зсп ещё 9.05.44 г., а это ведь где-то в Бердске, скорее всего.
И лишь через два года после призыва появляется его фронтовая запись, что 10 августа 1944 года красноармеец 151 сп 52-й гв. сд был тяжело ранен. Прошёл через Ленинградские госпитали: СЭГ 1170, ЭГ 2015, на излечении находился до начала декабря 44 г.
Потом через ВПП 389 зсп 36 зсд в конце декабря 1944 года с маршевой командой он убывает в 191 гв. сп 64 гв. сд.
И находясь уже в составе новой части, он, гвардии красноармеец, пулемётчик 7- роты, награждается медалью «За боевые заслуги» за тот самый бой 10.08.44 г, когда получил тяжёлое ранение.
Приказ о его награждении издан 27 апреля 1945 года, поэтому есть большая вероятность, что мог боец дожить до Победы. Судя по журналу «Боевых действий 64 гв. сп.», дивизия с 1-е по 30 апреля находится уже в резерве и занимается боевой подготовкой по расписанию занятий. Почти мирная жизнь.
Должен он вернуться, а в Тюменькино ждала его мать — Марфа Степановна.
13. МАМОНОВ МИХАИЛ ДМИТРИЕВИЧ, рядовой. Род. в 1924 Призван Новосибирским РВК в 1942. 102 озенад ПВО. Умер 1.04.1999 г.
Добавлю лишь, что службу начал Михаил 10.09.42 г., а демобилизовался 15.04.1947 года и свой юбилейный Орден Отечественной войны 2-й степени получил.
Есть его послевоенное фото, значит, остались внуки и правнуки.
Следующим по списку идёт воин с фамилией, которая в моих записях по истории села не встречалась.
14.1 МАТВЕЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ, гв. рядовой. Род. в г. Новосибирске. Погиб 30 июня 1942. Похоронен в с. Коновалове Харьковской обл.
Но Матвеев — это вполне «расхожая» фамилия, а имя с отчеством тоже из разряда «ходовых». И вот сразу произошло довольно типичное «задвоение»: Алексеевич-Александрович.
Тот боец, что с отчеством Алексеевич,— упомянут в «Книге памяти», как погибший, но у него нет следа села Тюменькино, а тот, что Александрович, по документу ЦАМО — наш, да ещё с красной пометкой «ЖИВ!», которая означает, что его когда-то отнесли к числу погибших по ошибке.
Только вот никаких документов на Александровича нет. Как бы нет.
Но, если внутри пакета документов Алексеевича покопаться с пристрастием, то можно обнаружить там и Александровича и село Тюменькино!
Так что запись из «Книги памяти» неверна, но вот в какой степени, это ещё вопрос.
Начну с пояснения, что хотя фамилия Матвеев короткая для написания, но запись «Александр Александрович» во многих строках документов не помещалась целиком. Так вот для экономии места или даже времени, её записали:
1). Ал-др Ал-ндрович, — и это правильный вариант сокращения, а в другом случае
2). Александр Алекс., — отчего возникла ошибка (не единственная), и началась путаница.
Второй вариант сокращения привёл при расшифровках к варианту Алексеевич.
И это, как раз в списке потерь 13 гв. сд, в которой служил стрелок Матвеев Александр Алекс., погибший 30.6.1942 года.
На основании этой записи в Новосибирск ушло извещение (похоронка) в адрес жены с отчеством Алексеевич.
Но всё же муж погиб? Пусть и с другим отчеством, но она должна была начать оформление каких-то документов.
Сведения о жене и адрес указаны в том же списке потерь, но они так небрежно написаны — наспех, плохеньким карандашом, что я их не стал расшифровывать, только имя можно прочесть — Дарья.
Адрес же чётко вписан в похоронку: Новосибирск, з-д Чкалова, Соцгородок, ул. Брущина.
А где же был использован вариант 1). Ал-др Ал-ндрович?
Это надо сказать редкий и до конца не понятый мною в своей сущности документ.
Начну с сопроводительного письма к нему:
« 4 мая 1942 г. Сов. секретно
№ К/0028 экз. №1
Начальнику Главного Управления формирования
и комплектования войск Красной Армии
г. Москва
При этом представляю именные списки на рядовой и младший нач состав,
принятых от Старобельского лагеря НКВД и направленных в войсковые части
согласно указания Сталинградского Военного округа.
Приложение: именные списки на 28 листах.
Представитель Военного Совета СтВО
Полковник / Коротков / ».
Далее следует сам список с таким вот заглавием: «Именной Список Военнослужащих, прибывших из Старобельских спецлагерей НКВД и отправленных пересыльным пунктом в распоряжение Командира Запасного полка 28-й Армии.»
В этом списке под №113 записан Матвеев Ал-др Ал-ндрович, 1919 г.р., рядовой, красноармеец, ВУС 26, член ВЛКСМ, русский, образование 7 кл., уроженец Ново-Сибирской об., Тюменский р-н, с. Тюменцево, адрес: г. Новосибирск, з-д им. Чкалова, Брусчатый дом №3/6.
Старобельский спецлагерь НКВД (Луганская область) заслуживает отдельного исследования, и о нём много написано, но летом 1942 года там находились в основном советские военнослужащие, освобождённые из плена или вышедшие из окружения и проходившие разного рода проверки на предмет лояльности.
А вот ранее там находились польские военнопленные, сдавшиеся, не оказав сопротивления Красной Армии, при её вторжении на территорию Польши.
Лагерь специально под них и организовали 19 сентября 1939 года приказом Наркома внутренних дел СССР № 0308 в числе 8-ми лагерей.
Кроме основного Старобельского лагеря к нему же относились: Осташковский, Юхновский, Козельский, Путивльский, Козельщанский, Южский и Оранский лагеря.
По данным «Записки» председателя КГБ СССР А. Н. Шелепина, направленной в 1959 году Н. С. Хрущёву, 3820 военнопленных лагеря (в основном польские офицеры) были расстреляны там в 1940 году.
Потом через лагеря прошли интернированной волной прибалты, а потом дошла очередь и до своих.
Но когда под Сталинградом стало уже тревожно, туда в срочном порядке перенаправили спецконтингент из всех Старобельских лагерей — воевать.
И воевали. При этом стоит особо сказать, что 13-я гв. стрелковая дивизия, в которую попал Матвеев А.А., это та самая знаменитая дивизия Родимцева. И о её боевых действиях в составе 28-й Армии за день 30 июня 1942 года, когда погиб Матвеев, написано следующее:
«4.00 30.06.42 противник после сильной арт. миномётной обработки переднего края обороны дивизии, при поддержке сильной авиагруппы (беспрерывно бомбившей боепорядки дивизии), силой до 1 пехотной и 1 танковой дивизии повёл наступление...
Прорвал оборону 34 и 42 гв. сп и танковыми группами начал распространяться в направлении Киселёв-Борисовка (до 100 танков).
В течение дня 30.06.42 дивизия совместно с 90 тбр вела упорные бои с наступавшим противником, занимая последовательно рубежи обороны, к утру 1.07.42 закрепилась на рубеже Емельянов- Коновалов-Привольное…
Подбито и сожжено до 30 танков противника и до 1000 человек убито и ранено солдат и офицеров. Сожжено и уничтожено много автомашин противника.
Потери дивизии по неполным данным: подбито 3 - 76 м/м орудия, убито и ранено до 200 человек бойцов и командиров. Потери 90 тбр: Т-34 – 1 танк, лёгких – 8.»
Как видно, 30 июня дивизия Родимцева сражалась достойно, хотя и отступила. Но отступила, не растеряв своих боепорядков и сохранив управление войсками.
В этом описании упомянут населённый пункт Коновалов, где согласно списку потерь были похоронены погибшие, и в их числе красноармеец, стрелок Матвеев Александр Алекс.
Тех, кто написал про эти события в «Списке потерь» карандашом и не слишком каллиграфическим почерком, сокращая слова, — понять можно.
Даже и описание тех боёв штабом дивизии Родимцева тоже выполнено карандашом на какой-то грубой бумаге, типа обёрточной, но аккуратно и без ошибок.
Так что же означает документ с примечанием «ЖИВ!»?
Не знаю. Вот то, что адрес у Матвеева по ул. Брущина — это просто брусчатый дом, я понял, а в остальном вопросов много.
Например, когда и по какому случаю Матвеев А.А. оказался в одном из Старобельских лагерей НКВД? Это ведь отдельный сюжет для поисков, да ещё вот это — «ЖИВ!», то есть
14.2. Матвеев Александр Александрович — ЖИВ!
15. Матюшенко(в) Александр Васильевич 1906 г.р.
Александр, это тот второй мастер-орудийщик, как я его назвал сам, (первым прошёл Любченко Фёдор).
Но в самой воинской части его назвали иначе. Вот предисловие к наградному листу:
«На шофёра-слесаря артиллерийско-технической мастерской 15-й Гвардейской Краснознамённой Армейской Пушечной Артиллерийской Бригады гвардии младшего сержанта Матюшенкова Александра Васильевича».
Ещё в очерке про Василия Семёновича Прудникова я обратил внимание в описании боёв на такую деталь, что одно повреждённое противником орудие было отправлено в «ДОП», не более чем на сутки.
То есть даже зимой 1941 года на передовой жила уверенность, что за сутки орудие увезут, отремонтируют и вернут обратно на огневую позицию. Значит, ремонтная мастерская располагалась где-то рядом и технически была оборудована для выполнения неотложных работ.
Но вернёмся к Александру Матюшенкову и тексту его наградного листа:
«Тов. Матюшенко
(окончание без «в», но далее по тексту, буква эта то появляется, то исчезает, а фамилию его в разных документах пишут и склоняют всяк на свой лад),
— участник Отечественной войны с июня-месяца 1941 г.
С июля м-ца 1943 года работает в Артмастерской на должности шофёра-слесаря.
В осенне-зимнее наступление 1943 года от бомбёжки авиацией противника огневой позиции 2-го дивизиона было выведено из строя 6 орудий. Для срочного ремонта была вызвана Артлетучка. Невзирая на беспрерывную бомбёжку тов. Матюшенков мастерски провёл Артлетучку и лично сам за станком изготовил 7 стопорных болтов, а также зачистил забоины и задирины 2-х систем, выполнил при этом задание ранее срока на 1 час.
В период весенне-профилактического ремонта тов. Матюшенко принимал активное участие в переборке узлов и механизмов систем, им было отремонтировано 4 орудийных передка и перебрано 8 орудий.
В июньское наступление 44 г. изготовил 6 деталей для передков артсистем 1-го дивизиона и поставил их по месту назначения.
Артлетучку всегда содержит в полной исправности, готовой в любой момент выйти на выполнение боевого задания.
Тов. Матюшенков достоин правительственной награды: медаль «За боевые заслуги».
Начальник Артмастерской — Гвардии ст. техник-лейтенант / Зайцев /».
Ясно, что столь подробно, в деталях, мог написать именно техник. В данном случае непосредственный начальник Александра и Артмастерской 15-й пабр.
Из приведённого документа я выделяю 3 момента.
1.Александр — универсален, лихо под бомбёжкой водит автомобиль-летучку, но в то же время шофёр-слесарь владеет техническими навыками в работе на токарном станке и не только на нём.
2.Ремонт артсистем производится не только в стационарных условиях, что требует отправки орудия в тыл части, но и (в некоторых случаях) непосредственно на позициях дивизионов, для чего и нужна Артлетучка, как скорая помощь на месте.
3.На войне востребованы не только умелые бойцы, но и мастера-умельцы, труд которых можно смело приравнять к боевым заслугам.
4.Шофёр-слесарь у нас уже был. Это Исаак Кучменко, и его тоже отмечало командование, как умельца ремонта, но только автопарка.
Что же касается документов самого Александра Васильевича, то его фамилия некоторых грамотеев поставила в тупик, и они упоминают то Матюшенко, а то Матюшенкова. Да ещё где-то вместо 1906-го написали год рождения 1926-й.
И солдат несколько «затерялся». Хотя его и наградили в 1985 году юбилейным Орденом Отечественной войны 2- степени, но наградили того, кто с 1926 года (?).
Хотя такого молодого бойца в 1941 году не призвали бы в Красную Армию. Странно, что так написан наградной документ от Министерства обороны.
А призвал Матюшенко А.В. Заельцовский РВК г. Новосибирска уже в июне, и числился он по соц. происхождению — из рабочих, что убедительно подтвердил на фронте.
Однако не стоит думать, что шофёр-слесарь не мог получить настоящую боевую награду. Мог и смог.
«… 10 апреля с/г при доколачивании восточно-прусской группировки на Зенландском полуострове, ввиду появившейся течи в артсистемах, была вызвана мастерская для устранения неисправностей.
При следовании на ОП 1-го дивизиона машина-летучка подверглась налёту вражеской авиации. В результате этого был выведен из строя двигатель машины.
Благодаря умению тов. Матюшенкова, двигатель был им восстановлен в полевых условиях, и машина-летучка была приведена им на ОП дивизиона своевременно.
Тов. Матюшенков достоин награждения медалью «За отвагу».
2-го апреля 1945 г. Начальник Артснабжения Гв. майор / Зильберг /»
В завершении о Матюшенко. В Тюменькино — это очень значительный родовой клан. В моём списке воинов села их уже было 9, и ещё 4-5 под вопросом из-за доказательной базы. Но все они всё же изначально — МАТЮШЕНКО, без «в».
И Александр Васильевич в их строю становится уже ДЕСЯТЫМ.
И следующая фамилия для меня — не открытие, но воина с такой фамилией ещё не было, как не было в перечне 1929 г. Иосифа Метелькова, у меня был записан один Осип Ларионович Метельков.
16. МЕТЕЛЬКОВ МИХАИЛ ИОСИФОВИЧ, ст. Род. в д. Нижняя Ельцовка Новосибирского р-на Новосибирской обл. Призван Новосибирским РВК. Погиб 16 февраля 1944. Похоронен в д. Хусача Ровенской обл., Украина.
А ведь как оповещает «Книга памяти», Михаил Иосифович родом с Нижней Ельцовки. Может, так оно и есть?
Но нет ли очередной ошибки? Ведь «Книга…» даже «не знает», где и кем служил погибший воин.
Зато Центральный архив МО представил Метелькова М.И. уроженцем с. Тюменькино, значит, надо найти подтверждение.
Отыскать его не сложно. В списке потерь 866 сп 287 сд, в котором воевал погибший, село указано однозначно. Более того, и жена погибшего сержанта, Анна Семёновна Метелькова, проживала там же. Вопрос происхождения снят.
Что ещё интересного сообщает этот же документ?
Во-первых, год рождения — 1922-й.
Во-вторых, очень интересная и редкая должность у сержанта Михаила: коваль-кузнец! Зачем кузнец в стрелковом полку?
Существовала конная разведка, и как гужевой транспорт для повозок, лошади были востребованы. Их надо подковывать периодически. Да и мало ли что может отковать кузнец?
Но ковалем он записан в начале 1944 года, а до этого времени он служил при лошадях — ездовым.
Об этой стороне его службы можно узнать из строк наградного приказа по 866 сп 287 сд от 24 августа 1943 года:
«Ездового батареи 76 м/м пушек красноармейца Метелькова Михаила Иосифовича за то, что во время наступательных боёв с 12.7.43 г.,… под сильным артиллерийским огнём противника, применяясь к местности, сохранил лошадей, быстро доставлял орудия и боеприпасы на огневые позиции, обеспечив быстрый ввод орудий в бой, тем самым помог выполнению боевой задачи».
Это Брянский фронт и медаль «За боевые заслуги».
А погиб сержант в бою на Западной Украине, и ещё две строки из «Списка потерь», скажут очень многое, но и несколько озадачат даже:
«убит в бою с бандерами», и «труп захвачен бандерами». Из этого следует, что тело не было похоронено, как указано в других документах.
Такая запись, конечно, не только у одного Метелькова. Видимо, бой случился серьёзный, и пришлось нашим солдатом под натиском врага отступить,… а потом или не нашли, или не искали.
Но в похоронку разве такое напишешь? А ведь похоронка могла прийти в Тюменькино к Осипу Ларионовичу!
Осип и Иосиф, особенно для какого-нибудь списка сельсовета в 1929 году — одно и то же. Тут и сомневаться не приходится.
17. Мосе(е)нко Ольга Георгиевна, родилась 15 июля 1911 года.
Ольга Георгиевна — вторая женщина в моём списке. Судя по сведениям ЦАМО о её месте службы — 409 ап УПК, она в 409 артполку занималась ведением учётно-послужной картотеки. То есть, она тот самый часто поминаемый мною «писарь», который всё только путает. Может, я и ошибаюсь на этот счёт, только вот и её собственная карточка с пропуском буквы выписана.
В Центральном архиве её учли, как Мосенко,— по месту службы, а юбилейным орденом в 1985 году наградили Мосеенко.
Что ж, фамилия из числа сложных. Я с заморочками по её поводу уже и до Ольги Георгиевны сталкивался.
Однако, как бы то ни было, Ольга Георгиевна вернулась с войны, а призвали её 07.07.1941 г. в самом начале.
Но вот вопрос: а призвали её, или она пришла в Заельцовский РВК г. Новосибирска — добровольно?
Интересно и то ещё, что следующий в моём списке
18. Мо(и)сеенко(в) Фёдор Захарович 02.03.1917 г.р.
может предстать с точной датой рождения, но не может указать точную фамилию, а ведь он в Красной Армии с 15.09.1938 года, работал в штабах, и службу свою закончил 28.12.1945 года капитаном административной службы в штабе Дальневосточного Военного округа.
Но это который Моисеенков, а вот Мосеенков службу продолжил. Сначала в штабе ДВФ, и там награждён медалью «За победу над Японией», а после ещё до 25.08.62 г. проходил службу в штабе СГВ (Советской Группы Войск) в Германии (такая аббревиатура по документу), и вышел в отставку в звании майора административной службы.
Но есть в военной биографии Фёдора такие «пункты», по которым можно судить о его участии непосредственно в боевых действиях на других фронтах кроме Дальневосточного.
Это: Особый стрелковый корпус и 10-я отдельная рота охраны полевого управления 9 Армии (10 оро).
Так как никаких подробностей нет, то если следовать порядку записи, сначала служба в Особом корпусе, который в
сентябре 1939 г. находился на границе с Эстонией близ Нарвы, а позже перешёл границу в составе 9-й Армии.
Выведен из боёв к 23.3.1940 года в Кандалакшу. Но это только предположение, так как
Особый стрелковый корпус с начала Великой Отечественной войны на Дальневосточном фронте прикрывал госграницу СССР с Японией на острове Сахалин.
10 отдельная рота охраны полевого управления 9 Армии (10 оро) 10.01.1942 г. была сформирована на базе 10-го же батальона охраны (10-го обо) и до 02.11.1943 г. выполняла разные боевые задачи на советско-германском фронте в составе 9-й Армии, хотя не являлась её выделенной структурной единицей, то есть следов нигде не найти.
Как это всё свести воедино? И опять явная служебная связь с 9-й Армией, которая после Финляндии участвовала в так называемом «освобождении» Северной Буковины и Бессарабии (даже г. Бендеры присоединила к СССР — она).
Так что «амплитуда» событий, в которых мог поучаствовать Фёдор Захарович, призванный в конце 1938 года – максимально возможная: от самого Запада присоединённых к СССР территорий и до Восточных его окраин, от советско-финской и до советско-японской.
Сохранилось фото Фёдора в архиве МО. Глядя на мужественное лицо военнослужащего, с трудом представишь такого за штабными бумагами на административной службе. А на петлицах — знаки различия старшины. Это только ещё больше запутывает общую картину.
Но общий итог таков: Фёдор Захарович прошёл длинный воинский путь и вернулся в гражданскую жизнь. И это очень хорошо.
Ну а с его фамилией история давняя. По ещё дореволюционным метрикам у меня числится Мосiенко Захар Иванович. В 1914 году его жена Пелагея Варфоломеевна родила сына Георгия. По реформе 1918 года «и десятеричное» упразднили в русской орфографии, и вместо «i» полагалось писать просто «и».
Но не всех это устроило или не все об этом знали. Появились Мосиенко и Мосеенко, причём Захаровичи!
К ним добавились Мосеенковы, ну а иной раз кто-то проходил и под фамилией Моисеенко(в).
Эту путаницу уже никак не истребить, она въелась в исторические документы крепко и навсегда.
Захарович в списке воинов теперь появился второй, но первый — Анисим, прошёл как Мосиенков (1910 г.р.), а уж брат ли он родной Фёдору или нет,— как теперь разберёшься? (а ведь были ещё Захаровичи — Георгий и Пётр).
19. Москвичёв Василий Евстафьевич 22.12.1927 г.р.
Василий призван в ноябре 1944 года ещё до своего 18-летия и попал в 36 учебный стрелковый полк 27-й учебной стрелковой дивизии.
Трудно сказать, успел ли он повоевать в качестве стрелка, но служба его растянулась до 20.10.1951 года.
Демобилизован же он в качестве старшины 1-й статьи и проходит по двум разным карточкам, как моряк-краснофлотец.
Возможно, он успел захватить войну с Японией, но никаких сведений на этот счёт, как и о его службе на флоте — нет.
Однако раз его данные занесены ЦАМО в число участников ВОВ, надо принять, что так оно и было.
А вот две разные учётные карты появились по причине отчества: Евстафьевич однажды стал Ефстафьевичем…
И ещё, как уже установлено в части 8.1., отец Василия — Евстафий Николаевич, погиб 3.05.42 г. в Ленинградской области.
20. Никитин Василий Павлович 1911 г.р.
В «Книге памяти НСО» есть полный тёзка нашего Василия, но тёзка моложе, 1922 г.р. и родился не ТАМ.
С этим разобраться просто, но вопросов других достаточно много.
Главное противоречие заключается в карте учёта, из которой следует, что рядовой Никитин В.П. числится в списках призванных 1943 года, а «убыл» 5.07.1941 г. в ЛАНО.
Расшифровка аббревиатуры ЛАНО — Ленинградская Армия народного ополчения — по сроку её создания 27 июня 1941 г., вписывается в графу «убытие», но всё остальное не очень.
Можно предположить, что под Ленинградом Никитин был ранен и после эвакуации и последующего излечения в госпитале, он 28 февраля 1943 года убыл с ВПП в распоряжение 206 зсп Западного фронта. Видимо, эта дата и зафиксирована, как дата призыва в Действующую армию в его карте учёта.
Остальные документы Василия Павловича относятся к периоду его нахождения на Казанском военно-пересыльном
пункте с 23.01.44 по 30.01.44 года после ранения, что указано отдельной строкой, перед его отправкой в составе команды №2 в распоряжение 16-й гв. стрелковой дивизии.
Что с ним случилось далее, документы ЦАМО раскрыть пока не могут.
Но в списках ВПП есть интересные сведения о нём и о его близких. Так точно известно, что в Тюменькино оставались у него: «отец 55 лет, мать 45 лет, жена 30 лет, про детей сведений нет».
Перед войной сам он работал возчиком, образование 2 класса, проживал в Новосибирске, а призван в РККА Заельцовским РВК в 1941 году.
И вот это обстоятельство явно входит в противоречие с данными про его службу ополченцем в ЛАНО.
Более вероятно, что в его карту просочились сведения о другом тёзке из Ленинграда. Но где тогда находился наш красноармеец Никитин В.П. с 1941 по 1943 г. тоже непонятно.
Но вот как ни странно из этой всей непонятности довольно чётко прорисовались контуры семьи Никитина Павла Евстафьевича, — отца Василия и его младшего брата Фёдора 1923 г.р., который в списке воинов уже числится.
Дело в том, что Никитиных Павлов в Тюменькино проживало двое: Евстафьевич и Евгеньевич (если это не описка!).
Однако, узнав разницу по возрасту между отцом и матерью Василия, я утверждаю, что его отец — Евстафьевич, а не Евгеньевич.
Эта разница зафиксирована при рождении Фёдора его матерью — Анной Арсентьевной. В 1923 году отцу с матерью было соответственно 44 и 32 года. Такие данные в метрики вписывались. И Фёдор стал восьмым рождённым ребёнком в семье и шестым на тот момент выжившим. Это сведения тоже из метрики. И вот такими были русские семьи.
И ещё о них. Изначально отца обоих братьев звали иначе: в 1914 году при рождении дочери Марии он вписан в метрику как Никитин Павел Iосафовъ. Но после реформы русского языка, «перевели», как смогли.
21. Никитин Иван Арсентьевич 1927 г.р.
А вот отец Ивана у меня в списках значился как Арсений. Арсентий звучит звонче, а одну букву я мог сам упустить при копировании документов. Уточнять уже поздно. Тем более что в документах сына Арсентия всё вроде бы без вопросов, но мало самих сведений о его службе.
Иван был призван в конце 1944 года (12 октября), но до 18-летия (24-го января 45-го) ему ещё оставались три месяца.
А демобилизовался он 19.08.1958 г. лейтенантом технической службы.
Мог ли он успеть стать лейтенантом ещё во время войны? Вряд ли, тем более призван он Новосибирским (Сельским) РВК, то есть из села. Где и когда он успел бы сделаться лейтенантом?
Но про его «рядовую службу» сведений нет. А лейтенантом технической службы он, скорее всего, стал уже после войны, где-то поучившись.
Тем не менее, в его послужном списке значатся: 20-й запасной авиационный полк и 536 штурмовой авиационный полк.
Служба техником в авиации требует серьёзной подготовки. Можно вполне допустить, что Иван Арсентьевич успел пройти подготовку на техника в 20-ом зап и обслуживал штурмовики в составе 536 шап.
Во всяком случае, в 1985 году ему была вручена награда, как участнику ВОВ. Так и запишем.
Теперь Овчинниковы.
Фамилия популярная. Почти у каждого есть тёзки. Путаницы много.
И как-то их я многовато упустил в своих начальных поисках.
Вот первый из «новых» у меня даже в список 1929 года вписан. Как я его не заметил?
Хотя с ним отчасти и понятно. Я в большей степени исследовал тогда материалы на погибших и пропавших без вести, а вернувшихся с Победой, мог не заметить. Но тут ещё и другое напрашивается:
22. Овчинников Александр Кузьмич 1907 г.р.
Призван в Красную Армию в июле 1941 года, демобилизован 25 июня 1945-го в звании лейтенанта административной службы (это уже третий «админ» в новой выборке).
Вся война вроде бы за спиной у Александра Кузьмича, есть медаль «За победу над Германией…».
И вот читаю его послужной список — Части и подразделения: окружной военный склад НКО 624, ст. Галенки Приморской обл.; штаб ДВФ.
Где тут война и где Германия? Я не о том, что этот конкретный человек не достоин уважения и награды, а о том, что каждому по-разному от ТОЙ БЕДЫ перепало. И так всегда, и с этим ничего не поделаешь…
Вот теперь как раз о двух родных братьях (и даже трёх) и об их непростых фронтовых судьбах.
23. Овчинников Александр Фёдорович 1912 г.р., (есть четыре погибших тёзки по НСО);
24. Овчинников Николай Фёдорович 1923 г.р., (есть тёзка из Черепановского р-на 1925 г.р.);
Замечу, что третий — Дмитрий Фёдорович 1914 г.р., уже вписан в состав «тюменской роты», но СУДЬБА его, хотя мною исследована, остаётся по итогу неизвестной.
Александр Фёдорович Овчинников, старший из троих, — пропал без вести в 1943 году.
И сразу надо сказать, что обоих братьев — своих сыновей, разыскивала их мать Елена Васильевна Овчинникова.
Но документ по розыску Александра, как обычно, содержит явные ошибки и необъяснимые несоответствия с учётными данными 288-го запасного полка, в котором оказался Александр, мобилизованный 5.02.43 г. Бурейским РВК Хабаровского края.
А в розыске находился Александр, призванный Бугринским РВК Новосибирской области! Да и год рождения указан матерью 1912, а по учётным записям 288 зсп — 1913.
И, конечно, перед нами разные люди, даже несмотря на одно и то же место рождения в с. Тюменькино, но и его записали один раз в Бугринский район, а в другом документе — в Кировский район.
Почему Александр оказался в Хабаровском крае в феврале 1943 года, сказать трудно.
Жена его, Овчинникова Евгения Дмитриевна, согласно данным учёта 288 зсп проживала в это время в г. Новосибирске по ул. Маковского д.12а.
А мать Александра проживала, тоже непонятно почему, но уже после войны, в с. Южаково Троицкого р-на Алтайского края.
И свой розыск Александра в августе 1948 года она проводила через Троицкий РВК.
По данным матери связь с сыном — танкистом, старшим сержантом, прекратилась в октябре 1943 года письмом без обратного адреса. Резолюцией Троицкого РВК его пометили пропавшим без вести в декабре 1943 года. И всё.
Да и тот Александр (1913 г.р.), что призван из Хабаровского края, оставил лишь след в документе на маршевую роту в количестве 700 человек, направленною 5 апреля 1943 года в распоряжение командира в/ч 260 (г. Калуга).
В этом списке он числится рядовым в 3-й роте.
Гражданская специальность — моторист, образование 4 класса, раннее участия в ВОВ не принимал, до войны проходил 3-х месячные сборы...
но это не всё, там есть маленькая графа, и я её не разглядел сразу, и вернулся только потом к этому списку, когда кое-что узнал про Бурейский РВК, изучая дело другого Овчинникова, призванного Чикундинским РВК.
Так вот Александр Фёдорович, как и Василий Максимович (см. ниже) отбывали срок, но по другой статье УК РФ.
Придётся привести выдержку из этой статьи:
169. Мошенничество Злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (мошенничество), - лишение свободы на срок до двух лет. Мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению, - лишение свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества
Проходили они по одному делу или нет, неизвестно, но вот в Хабаровский край попали оба именно по этой причине и находились там в одно и то же время где-то по соседству.
На какой срок угодил бывший моторист, не указано, но его прошлая гражданская специальность моториста привела его в танкисты.
Николай Фёдорович Овчинников.
На первый взгляд с ним понятнее: Центральный архив министерства обороны показывает документ о его гибели 18.08.42 года.
Но даже поверхностное чтение документа выявляет, что речь идёт о красноармейце Овчиникове (с одной «н» в написании фамилии), призванном Троицким РВК Алтайского края в 1942 году.
Но основанием всех этих сведений является лишь документ на розыск Николая, начатый его матерью в конце 1946 года.
И как в случае со старшим сыном, Елена Васильевна ведёт розыск по месту своего жительства через тот самый Троицкий РВК.
Поэтому у меня были сомнения, что Николай этим РВК призывался. Так часто случалось, что по адресу документа на розыск потом заводили учётные документы.
Но поиск Овчиникова с одним «н» в фамилии, как и потом с двумя «н» — ситуацию не менял. Тёзки попадались, даже по «Книге памяти НСО», и я на них указал сразу.
И всё же в подборке Троицкого РВК есть важный документ, который можно отыскать перелистыванием всех страниц.
Это Анкета на разыскиваемого. Она-то многое поясняет, хотя и не позволяет проследить боевой путь солдата.
Так вот в анкете написано: «По сообщению товарищей по службе известно, что в/сл.: Овчиников Николай Фёдорович погиб 18 августа 1942 г. под г. Воронеж (под с. Семилуки)».
То есть какая-то переписка велась, и отражением её стала такая запись. Ещё анкета сообщает, что стрелок служил в в/ч полевая почта 1695, (это обратный адрес последнего письма), призван он был Троицким РВК 2 мая 1942 года по месту проживания (с матерью) в Южаковском сельсовете Троицкого района (II уч-к М.Л.Т.).
Каков итог? Продолжая мысль, что Война не ко всем одинакова: Елена Васильевна Овчинникова проводила на фронт трёх сыновей, двоих точно потеряла, и никакие поиски их не вернули ей, и даже на их могилы она не смогла бы приехать,… а про третьего (Дмитрия) не знаю, следов розыска нет, но и о его возвращении ничего нет в документах ЦАМО.
Мальчики для матерей вообще «ненадёжные» дети, а уж в России рожать мальчишек и подавно — дело опасное.
Пытался я разыскать следы отца братьев и мужа Елены Васильевны, Овчинникова Фёдора Ивановича. Для призыва в Красную Армию он был уже староват, если старший сын (из выживших детей) рождён в 1912 году.
И скорее всего, его уже и в живых не было к началу войны, а Елена Васильевна переехала на Алтай с младшим сыном в поисках тёплых и хлебных краёв или к родне.
25. Овчинников Василий Максимович 1907 г.р.
Василий Максимович перед войной находился далеко от родимых мест. Призван он Чикундинским РВК Амурской области 25.01.43 года. Упоминание про Чикундинский РВК я отыскал лишь на порталах фронтовиков, с таким же местом призыва. Экзотика. Да и гражданская специальность призывника редчайшая для моего списка — бухгалтер.
Посёлок Чекунда я отыскал и на карте. Расположен он на левом берегу реки Буреи, но уже в Хабаровском крае. Да и сам РВК стал позже Верхне-Бурейским ( с этого места я и вернулся к Александру Фёдоровичу Овчинникову и вгляделся в его бумаги).
Теперь там водохранилище Бурейской ГЭС, и всё поменялось. Узнал я даже, что в декабре 2018 года в 73 километрах от посёлка Чекунда обрушилась часть тамошней сопки в русло Буреи.
Местные жители утверждали, что обрушение вызвал крупный метеорит, но специалисты сочли это следствием оползня, который, однако же, вызвал настоящее речное цунами, прошедшее волной по долине и притокам Буреи, а заодно обрушение значительно перекрыло русло самой Буреи.
Действительно — экзотика. Но это лирическое отступление, ведь сам Василий, возможно, в этой Чикунде никогда и не был!
Ведь спрашивается, зачем бухгалтеру с образование в 7 классов забираться в такую глушь по своей воле? Но кто ж сказал, что — по своей?
При внимательном изучении списков 78 зсп обнаруживается графа: «Каким судом, когда и по какой статье осуждён».
И читаем мы напротив бухгалтера следующую запись: «В-Казахстанским н/с, 21/III-41, 109, 6л.»; далее написано, что жена осуждённого — Кардашова Пелагея Дмитриевна, проживала в г. Усть-Каменогорск Восточно-Казахстанской области.
Не из праздного любопытства, а чтобы извлечь всю информацию о человеке, я заглянул в УК РФ 1926 г.
109 статья довольно длинная, но если коротко: «Злоупотребление властью или служебным положением».
Что ж, бухгалтер — профессия опасная. Интересно, что верхнего потолка по сроку в 109-й статье не указано, написано лишь «не ниже 6 месяцев», а Василий Максимович получил 6 лет.
Итак, бывший бухгалтер Овчинников Василий Максимович из г. Усть-Каменогорска, отбывавший свой срок, где-то в Амурской области, в 1943 году попал под мобилизацию.
Солдат Красной Армии уже не хватало, и стал он, как и многие другие осуждённые, (см. выше Александра Фёдоровича) — красноармейцем, стрелком.
Сначала попал в 3 зсп в городе Хабаровске, откуда сформированные маршевые роты направились в 78 зсп, который дислоцировался под Ленинградом. Там он оказался 29 марта 1943 года в составе 19-го минвзвода.
А 6 апреля 1943 года команда дальневосточников-запасников поступила в распоряжение 67-й Армии.
67-я армия, сформированная в октябре 1942 года на Ленинградском фронте из Невской оперативной группы, обороняла правый берег Невы, удерживала Невский Пятачок и прикрывала Дорогу Жизни.
И вот новобранцам теперь предстояла Мгинская наступательная операция, штурм Синявинских высот, ну и далее открывался (теоретически) путь в Прибалтику.
Где этот путь оборвался для Василия Максимовича остаётся неизвестным, но шансов выжить было мало. Их команда состояла из осуждённых и штрафников, а такими «затыкали» самые узкие места.
А с Александром Фёдоровичем они попали в разные команды, и на разные фронты, и оба сгинули.
Вот и следующего воина судьба забросила, казалось бы, перед войной далеко — на Украину, хотя на поверку — вовсе не так.
26. Овчинников Николай Иванович 1909 г.р.
Что достоверно известно о фронтовой жизни Николая — уроженца села Тюменькино? Немного, и тому объяснение последует ниже, и ещё в рассказе о Николае Яковлевиче Овчинникове.
У Николая Ивановича есть 3 неразлучные с ним тёзки, настолько неразлучные, что ЦАМО (такое складывается впечатление) собрал их всех «в одну кучу» — разбирайтесь, мол, сами, и щедро выложил 13 документов.
Причём исходный комплект документов «подшит» к делу уроженца Воронежской обл. из села Круто-Горы.
Конечно, без фильтра «Тюменькино» я бы его ну никак не нашёл!
Красноармеец Николай Иванович Овчинников (тот, что наш), был призван Заельцовским РВК г. Новосибирска в мае 1941 года. Это чётко прописано в учётных данных 202-го зсп.
Что ещё: образование 2 класса, из рабочих, служил в 5-й стрелковой дивизии. И дата этого документа 23 января 1945 года!
То есть человек почти всю войну «отмучил», а его данные ЦАМО не смог отделить от других. Редкое дело, надо сказать.
Хорошо, что в том документе и место рождения в Тюменькино указано, и даже отец упомянут Иван Михайлович Овчинников, который у меня в списках 1929 года фигурирует, (как и его мать Мария Никитична, да сестра Варвара 1914 г.р.).
Там же указано, что боец дважды был ранен и страдает заболеванием желудка (видимо, из-за ранения).
И после очередного ранения он из 202-го зсп убывал в 31-ю Армию.
Картотека его ранений обширна, и она тоже есть в архиве, но не в копиях оригиналов, а в выписках из них. И сразу видна путаница. Поэтому я её не стал даже изучать: от госпиталей и пошла основная путаница.
Скорее всего, именно наш Николай Иванович был награждён медалью «За победу над Германией…», потому что до Победы дошёл. Вернулся.
Дожил до 1985 года точно, потому что получил Орден Отечественной войны 2-й степени, где село Тюменькино указано.
И ещё: очень вероятно, что Степан Иванович Овчинников 1899 г.р. (о нём рассказано в части 8.1) — родной брат Николая.
27. Овчинников Николай Яковлевич 1909 г.р.,
Самая большая сложность в том, что сведения о Николае Яковлевиче попадаются вперемешку с документами Николаев Ивановичей, в том же самом комплекте из 13 документов, что описан выше, но не как основной вариант, то есть отчество указано в скобках.
Но если набрать поиск от Яковлевича, то картина меняется местами кардинально,— тот же Николай Иванович из Воронежской области вдруг становится сам Николаем Яковлевичем!(?) из села Круто-Горы.
Я решил отдать предпочтение Николаю Ивановичу, так как его история связана с Тюменькино моим списком 1929 года.
А вот сведений о родителях Николая Яковлевича у меня нет. В Тюменькино проживала некая Матрёна Яковлевна Овчинникова, в отношении которой у меня нет сведений на тот момент — состояла ли она в браке или это её девичья фамилия. То есть, конечно, мог проживать в Тюменькино и Яков Овчинников, но мне об этом ничего неизвестно.
Но Николая Яковлевича и Тюменькино связывает ЦАМО, и с архивом Министерства Обороны в данном случае спорить не стоит.
Однако судьбу его изложить в плане: вернулся, погиб, пропал — достоверно невозможно. Она из разряда неизвестных или неопределённых.
А что же так соединило Ивановичей и Яковлевича, что даже ЦАМО не сумело разобраться?
Точного ответа нет, но вероятнее всего, место их службы — 5-я стрелковая дивизия.
28. ПОПОВ ГЕОРГИЙ АНДРЕЕВИЧ, рядовой. Род. в 1915 в с. Тюменкине Новосибирской обл. Призван Ипподромским РВК, Пропал без вести в декабре 1941.
Что можно сказать в дополнение к сведениям из «Книги памяти»?
В документах ЦАМО сохранилась анкета на розыск Георгия его отцом. Андрей Матвеевич Попов в 1951 году заполнил документы, и сведения оттуда попали в «Книгу памяти».
Дата «пропажи», как я уже объяснял не раз, берётся почти «с потолка», она высчитывается от даты прекращения почтовой связи с военнослужащим со слов заявителя, а это в данном случае сентябрь 1941 г., и к нему прибавляется 3 месяца. Существовала такая методика. Последний адрес неизвестен.
Архив МО сообщает место службы красноармейца, но я его даже не привожу, потому что указан там одновременно с датой пропажи в декабре 1941 г. 2-й Прибалтийский фронт! Нонсенс.
И ещё в том же комплекте находится тёзка Георгия — лейтенант, призванный Черемховским РВК Иркутской области в 1937 году.
То есть налицо очередная путаница. А достоверно из анкеты можно принять дату призыва Ипподромским РВК 9 июня 1941 года и тот факт, что Георгий Андреевич не был женат (так вот отец и написал).
От себя лишь добавлю, что в моём списке 1929 году — ни Андрея Матвеевича, ни его жены, ни их детей — не было.
Это для меня — новая ветвь древа Поповых, которых в Тюменькино проживало немало.
В этом смысле и следующие две фамилии расширяют мой список, добавляют новые имена и фамилии.
Самое любопытное, что в Тюменькино изначально проживали семьи с фамилией РЕПЕТЯ.
Именно так записан у меня в 1915 году при рождении дочери Татьяны, Репетя Иван Дмитриевич и жена его Параскева Яковлевна, но в списках воинов, как я полагаю, их сын — будет записан несколько иначе:
29. Репетин Михаил Иванович 1912 г.р., который числится пропавшим без вести с января 1945 года, и которого разыскивала в 1947 году жена Елена Ивановна Репетина из с. Тюменькино.
Однако о рядовом 469 сп 150 сд, призванном в РККА 24 июня 1941 года Новосибирским РВК, документальная память сохранилась, благодаря награде, полученной им в октябре 1943 года на Северо-Западном фронте.
Медаль «За отвагу» вручена ему за бой, произошедший 8.10.43 г., когда он, стрелок 5-й роты 2-го батальона, огнём из ручного пулемёта отбил групповую контратаку противника численностью до 70 солдат.
Казалось бы и всё,… но в анкете был указан последний адрес войсковой части: полевая почта № 23887, на 5.11.44 года.
Сегодня, зная пятизначный номер, через справочник полевых почт в/частей в годы ВОВ можно определить место службы военнослужащего.
Нахожу:127 осбр, 469 сп, Подчиненность: 150 сд. Собственно почти это сообщал и ЦАМО, но он выкладывал адрес по наградному документу на октябрь 1943 года.
127 осбр, это бригада, упоминание о которой сразу возвращает меня к рассказу о Прудникове Николае Семёновиче и о боях под Медведно. То есть Старая Русса, озеро Ильмень, упущенные из Демянского котла немцы…
Ведь именно эта 127-я бригада была соседкой 161-й осбр, в которой служил Николай Прудников.
И зная уже судьбу 127 осбр, теперь можно утверждать, что в конце 1944 года Михаил Иванович служил не 127 осбр, а в 469-ом сп, в который 127-я бригада переформировалась.
Напомню, что 12.09.1943 года 127-я осбр вместе со 144-й и 151-й стрелковыми бригадами стали основой формирования 150-й стрелковой дивизии. И это было уже 3-е формирование знаменитой дивизии, взявшей потом Рейхстаг, и проводилось переформирование на позициях, в боевых порядках, когда ни одно подразделение не выводилось в тыл.
А те дни, когда было отправлено Михаилом последнее письмо жене, 469-й стрелковый полк в составе 79-го стрелкового корпуса находился уже на территории Латвии и вёл бои за населённые пукты: Дешниеки (Дакшниеки), Ровес, Вермьи.
30. Репетин Василий Петрович 1919 г.р.
Про Василия Петровича известно мало. ЦАМО извещает, что рядовой 61-й Армии попал в плен под Полтавой 20.10.1941 года.
Из плена он был освобождён войсками 69 Армии 1-го Белорусского фронта. Его данные находятся в списке 955 бывших военнослужащих сержантского и рядового состава, освобождённых частями Красной Армии, датированным 22 мая 1945 года.
Отправлен Василий Петрович в 236-й АЗСП «для прохождения дальнейшей службы».
Ещё из того же списка узнаём дату призыва в РККА — 1940 год (Новосибирский РВК), и что его мать — Мария Николаевна, проживала в селе Тюменькино.
Интернет знает всё. Материалы по 236-му азсп есть, но это обсуждения на форумах, и в них не найти главного — следов конкретного человека. Для этого необходимо индивидуально запрашивать сведения в ЦАМО.
Ясно, что «прохождение дальнейшей службы» в АЗСП для бывшего военнопленного — это прохождение проверок, в первую очередь, и принятия последующего (судьбоносного) решения по нему.
Так что на текущий момент судьба Василия Петровича Репетина неизвестна, но мог он и вернуться домой. Вполне.
31. РЯБОВ АЛЕКСАНДР КОНДРАТЬЕВИЧ, ст-на. Род. в 1921 в д. Пономаревка Пихтовского р-на Новосибирской обл. Призван Пихтовским РВК в октябре 1940. 138 сапб.
Возможно, что Рябов из деревни Пономарёвка — тёзка «нашего» Рябова из села Тюменькино. Но всё же обращает на себя внимание, что год рождения и год призыва у них идентичны, а места службы — «созвучны».
Только у Рябова из Пихтовки это 138 сапб, а у нашего по сведениям ЦАМО — 138 омиб 46 омотоибр РГК.
Правда «наш» Рябов дослужился от рядового до старшего сержанта, а Пихтовский — целый старшина.
Но это звание могли дать при демобилизации и нашему старшему сержанту.
Явных архивных следов боевых действий 138-х батальонов я не нашёл, но в документах нашего воина есть Приказ по 46-й моторизованной инженерной бригаде РГК о награждении ст. сержанта Рябова Александра Кондратьевича, командира отделения 138-го Отдельного Моторизованного Инженерного Батальона медалью «За отвагу» 17 августа 1945 года.
Наградной лист тоже есть, и оттуда мы достоверно узнаём, за что наградили ст. сержанта, а представлял его командир 138 омиб к ордену «Красной звезды», но вышестоящий командир 48-й омотоибр ограничился медалью.
Так вот: «… в трудных условиях лесисто-болотистой местности… тов. Рябов с отделением устроил 100 м жердевой переправы через реку Сяо-суй фынхэ с подноской пиломатериалов по болоту до 250 метров.
… при устройстве моста, вместо взорванного противником через р. Безымянная, Восточное Мацяохэ, по пояс в воде производил устройство опор. Своими быстрыми и решительными действиями обеспечил устройство моста за 1,5 часа, что дало возможность беспрепятственного продвижения наших войск…».
Понятно, что речь идёт о советско-японской войне, и медаль «За победу над Японией» тоже будет на гимнастёрке Александра Кондратьевича, когда он вернётся домой.
А он вернётся. В 1985 году числится за ним и юбилейный орден.
Встретят ли его отец, Кондратий Иванович, и мать, Софья Якиментьевна, точно не скажешь, а вот с братом, Павлом, уже не свидеться ему, — тот погиб в 1943 г. в Белоруссии.
Был ещё у Кондратия с Софьей сын Николай 1924 г.р., но о нём пока ничего неизвестно.
32. Сартаков Николай Трофимович 1924 г.р.
То, что вдруг «нашёлся» Николай Сартаков, о котором есть у меня метрическая запись, здорово. Отец его, Трофим Трофимович, числился в «бузотёрах», объявивших в 20-е годы бойкот хлебозаготовкам, наряду с моим прадедом.
И я подозреваю родственные связи между ними, потому что некто Фёкла Изотовна Сартакова была восприемницей у Фёдора Анастасьевича Прудникова в 1914 году.
Возможно, это сестра моей прабабушки и 1-я жена Трофима Трофимовича, потому что при рождении Николая у меня женой записана Трофимова Екатерина. Фамилия её на фоне имени-отчества мужа кажется подозрительно странной,— ошибка?
Но в учётной карточке Николая я нашёл, что его мать так и вписана: Трофимова Екатерина Сергеевна, а была она моложе мужа на 20 лет. Он сам, как я полагаю, вряд ли дожил не то что до Победы, но и до начала войны. Ему в 1924 году при рождении Николая был уже 61 год.
Это предисловие из Истории села.
А что же сам Николай, какова его воинская судьба? Документов обнаружилось много: на Сартакова, на СОртакова, и на СЕртакова даже.
Вот отчего они не сразу попали мне « в руки». Путаницы при этом не избежать, но попробую разобраться, хотя очевидные нестыковки в документах есть.
Ну так было 2 ранения, госпитали, и как положено после госпиталей,— военно-пересыльные пункты и запасные полки. А это гарантия, что перепутают всё так, что следов потом не найти.
На момент призыва в Красную Армию Николай с образованием 7 классов работал слесарем и проживал с матерью в г. Новосибирске по адресу: 2-я дистанция пути, 5-й околоток, дом №1.
Это где-то у железной дороги на левом берегу Оби, потому что призван Николай 26.07.1942 года Кировским РВК.
Прошёл Николай Сартаков путь от рядового красноармейца до сержанта, командира отделения.
Послужной список частей у него разнообразный, по причине ранений, которых точно было не менее двух, а также в связи с обучением на разных курсах младшего начальственного состава, итак имеем:
387 зсп; 437 сп 154 сд; (красноармеец).
С 17 октября 1943 года 154 сд вошла в состав 4-й ударной армии Калининского фронта (с 20 октября — 1-го Прибалтийского фронта), участвовала в боях юго-западнее города Невель и на Витебском направлении.
1-е ранение: 06.11.43 г., госпиталь ЭГ 1968 (Вышний Волочёк, Калининская обл.); 140 азсп 22-й Армии; 23 сбр;
Далее 85 сп 325 сд (мл. с-т), а 325-я стрелковая дивизия сформирована 10 мая 1944 года на базе 23-й и 54-й стрелковых бригад.
С июня 1944 года 23 сд в составе 44-го стрелкового корпуса 22-й армии 2-го Прибалтийского фронта.
2-е ранение: 14.07.44 г., госпитали июль-август 1944 г.: СЭГ 1947 (Кабановка, Могилёвская обл.), ЭГ 1968 (Великие Луки, Калининская обл.);
ВПП 206 фзсп 10 гв. Армии (Рига, 2-й Прибалтийский фронт); 223 АЗСП 55-й Армии (курсант);
26.11.44 г. убывает в составе пулемётной роты в распоряжение 125 сд., которая находилась в резерве ставки после освобождения Таллина, а с первого января 1945 г. 125 сд действует в составе 1-го Украинского фронта.
Много-много всего, но на этом ВСЁ и обрывается...
Далее судьба Николая Сартакова переходит в разряд — НЕИЗВЕСТНЫХ.
За бой, в котором Николай 2-й раз ранен, он награждён орденом «Славы 3-й степени».
О его подвиге сказано так:
«тов. Сартаков в бою за д. Великое поле Освейского р-на Витебской обл. 14.7.44 г., умело вёл своё отделение в бой.
Оно первым ворвалось в траншеи противника, в коротком, но жарком бою противник был выбит, уничтожено 11 немцев, взят ручной пулемёт.
Был ранен, но не покинул поле боя, и только по второму приказу командира роты, его вынесли с поля боя...»
Подписал Командир 85 сп подполковник / Вахтин /.
33. Седой Иван Филип(п)ович 1922 г.р.
Имя этого воина из Тюменькино для меня явилось открытием — новая фамилия, но ничего почти нет о нём самом в доступных документах ЦАМО кроме ссылки на список воинской части.
Место службы красноармейца Ивана Филип(п)овича (без одной буквы в отчестве) записано так: 82 обс (6 гв. обс 7 гв. сд).
У Ивана Филипповича есть полный тёзка-ровесник, уроженец Гомельской области, погибший в бою 11.3.43 г.
О нём известно больше, вплоть до места захоронения, но данные обоих перепутаны, возможно, ещё из-за похожего написания номера в/ч у Гомельского старшины — 182 сд, (сравним с 82 обс у «нашего»).
Конечно, я вношу Седого в свой перечень на основании данных ЦАМО, добавив ещё то, что считаю достоверным о нём.
Призван он в ряды РККА в 1941 году. Изначально проходил службу в 34-ом особ обс (особый отдельный батальон связи) г. Воронеж.
Да и все последующие места службы однозначно указывают на то, что был он — связист.
34. СТЕПАНЕНКО АЛЕКСЕЙ ПРОКОПЬЕВИЧ, рядовой. Род. в 1925 в с. Ленинское Новосибирского р-на Новосибирской обл. Призван Новосибирским РВК в 1944. 157 абр. Демобилизован в 1946. Умер 25 мая 1997.
Про Алексея Прокопьевича Степаненко в «Книге памяти» сказано правильно почти всё, но мало.
Его боевой путь был успешным, с немалым числом наград. Он уцелел и вернулся, но понятно, что с. Ленинское не может быть местом рождения никакого солдата Отечественной войны. Однако ж, это системная ошибка «Книги памяти НСО».
Год его призыва в РККА — 1943, место службы, если точнее — 157 апабр (армейская пушечная артиллерийская бригада), которая сформирована летом 1944 года и с которой красноармеец, радист 9-й батареи 3-го дивизиона проделал путь до Берлина, по пути прихватив Кенигсберг, стал ефрейтором, а под конец войны получил уютную должность писаря-каптёра.
Но награды его говорят сами за себя: «За боевые заслуги» 12.08.44, «За отвагу» 12.03.45, «За победу над Германией…» 09.05.45, «За взятие Берлина» и «За взятие Кенигсберга» 09.06.45.
Впрочем, две последние награды в один день (?) не впервые наводят меня на мысль, что после войны на медали не скупились.
Наградные листы я цитировать не стану, но смысл описания действий радиста, достойного медали «За отвагу» в том, что он, «находясь в передовых линиях, в цепях наступающих подразделений, корректировал по радиосвязи огонь артиллерии».
И это, конечно, не отдельный эпизод какого-то боя, а работа на постоянной основе.
Отчество у Алексея одно из самых сложных для картотек, Прокопьевич постоянно чередуется с Прокофьевич.
Так практически со всеми «тюменскими», даже удивительно, что путаницы в данном случае незаметно, а отец Алексея — Прокопий Романович Степаненко, в моём списке 1929 г. фигурировал.
35. Суркин Анатолий Иванович 1915 г.р.
Суркин — для меня фамилия новая, а ЦАМО выкладывает по боевому пути Анатолия Ивановича массу документов, которые иногда ставят в тупик, потому что он и моряк-краснофлотец, и артиллерист, и пехотинец…?
Однако при том, что картотека его обширна, флотские материалы скудны, так как ЦАМО к ним отсылается, но не публикует.
И по большинству наград Суркина нет не только наградных листов, но даже не указаны даты награждений.
И с местом рождения разночтения есть: то Дюминкино, то Тюменьшино.
Ну и начинается путаница.
Но многое проясняет (а может, и запутывает) единственный представленный в копии наградной лист, заключение по которому лично подписал 22 мая 1945 года (за командующего) контр-адмирал Марков — бывший начальник штаба эскадры кораблей ЧФ.
Наградной лист придётся излагать весь от преамбулы:
«На электро-прожекториста 33 ОБС БО КА МОРа краснофлотца Суркина Анатолия Ивановича, из рабочих, русского, члена ВКПб с 9.1944 г., в РККА и ВМФ с 1941 года, ранен в ногу, ранее награждался медалями «За оборону Севастополя» и «За оборону Кавказа».
Краснофлотец Суркин участник обороны Севастополя. С начала войны служил в 22-й Перекопской батарее в качестве номерного орудия, командир батареи старший лейтенант Матях.
В самые тяжёлые минуты боёв краснофлотец Суркин оставался на орудии, подносил боеприпасы и работал прибойниковым.
Батарея расстреливала пехоту, танки, автомашины противника.
С октября 1941 года был стрелком 2-го морского батальона, начальник штаба батальона старший лейтенант Матях.
Ходил в атаку во время боёв под Микензиевыми горами, уничтожал пехоту противника.
Во время наступления наших войск 12 декабря 1941 года был ранен в ногу.
Краснофлотец Суркин — дисциплинированный, точно и беспрекословно выполняет приказания.
К содержанию государственного имущества и боевой техники относится добросовестно. Имел благодарности от командования за хорошую службу.
За участие в деле борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и за хорошую службу на батарее представляется к награде медалью «За боевые заслуги».
Командир 33 ОБС БО КА МОРа ст. л-т / Наконечный / 20 мая 1945 года.»
Прочитал я, и первое впечатление возникло, как при написании рассказа «Медаль за оборону Пропойска».
И я стал всё проверять.
Начал со старшего лейтенанта по фамилии Матях, который аж дважды упомянут почему-то в наградном листе на краснофлотца Суркина в мае 1945 года.
И ещё более напрягся: старший л-т Матях Макар Афанасьевич 1900 г.р., пропал без вести сначала в сентябре 1941 года, а в июле 1942 г., уже в звании капитана, пропал ещё раз (!) и был исключён из списков, как без вести пропавший. Знал ли об этом в 1945 году Суркин?
Однако по факту — Матях служил примерно там, где указано в наградном листе.
Удивительнее ещё, что исключённый из списков Красной Армии Матях, в 1945 году вновь служит в её рядах, демобилизуется и даже получает воинские награды. Видимо, он находился в плену, был освобождён, снова воевал, но Суркин этого знать не мог.
И что же меня смущало?
Да, — в картотеке Суркина медали за оборону Севастополя и Кавказа числятся, но без номеров приказов и даже без даты. Это ещё ни о чём не говорит, но всё же,… были бы номера приказов, ну хотя бы даты награждения, и вопросов нет, а так ведь сведения о наградах могли перекочевать из того же наградного листа.
В 1945 год его награждают медалью «За боевые заслуги» — с его слов и за боевые действия в декабре 1941 года, зачем-то ссылаясь в тексте на его командира Матяха, пропавшего без вести.
Потом, будучи старшим сержантом, Суркин в 1947 году, кажется, ещё раз награждён медалью «За боевые заслуги». Демобилизовался в декабре 1948 года. Получил юбилейный орден в 1985 году.
Кстати, я ст. л-та Наконечного тоже нашёл и проверил слегка. Ведь у него почти та же самая картина: за боевые действия в 1941 году под Севастополем он в 1945 году получил даже орден — «Красного знамени».
Возможно, став в 1945 году командиром Потийской военно-морской базы ЧФ, контр-адмирал Марков поощрял в своих подчиненных честолюбивые стремления. Написано красиво — получи награду.
И поражает в послевоенных наградных такая вот формулировка: « точно и беспрекословно выполняет приказания», словно того, что боец «расстреливал танки (!),…ходил в атаку… и уничтожал пехоту противника» — (цитата), уже недостаточно для вручения медали за боевые заслуги.
36. Сухоносов Ефим Фёдорович 1917 г.р.
Как и брат его — Василий, Ефим вернулся. Так что бывший председатель Тюменского с/совета 1926 года Сухоносов Фёдор Васильевич и его жена Екатерина Трофимовна дождались обоих сыновей.
Ефим, призванный в 1938 году в Красную Армию, стал офицером и служил в составе ДВФ по административной части в 138 сп 101 сд. Демобилизовался в январе 1947 года. Я думаю — достаточно.
37. Ткаченко Георгий Максимович 1916 г.р.
И вот другая судьба, где есть возвращение и юбилейная награда, но позади фронт на Западе, а потом на Востоке, боевая работа и награды, вполне объяснимые, «прозрачные», а не призрачные.
Хотя откровенных нестыковок в документах опять хоть отбавляй!
Георгий Максимович по одним данным призван в июне 1938 года, по другим в июне 1941 года, и даже июнь 1944 год «проскочил» в документы.
Но тут нет особого противоречия. Видимо, призванный в 1938 году, он отслужил в РККА действительную воинскую службы и, скорее всего, стал офицером запаса, младшим политруком.
Именно с этим званием он призван в июне 1941 года Новосибирским РВК и с 1.09.42 г. числится в 103 омиб ПриВО, член ВКПб с июля 1942 года. Есть упоминание про Центральный фронт.
На Западном фронте он с 9.05.43 г. — уже лейтенант, и в должности и.о. начальника разведки 3-го дивизиона 930 арт. полка 371 сд.
За этим новым назначением, возможно, кроется какое-то обучение, не оставившее следов.
С 1-го августа 1944 г. и по 16.04.45 года — 3-й Белорусский фронт, и два ранения (17.11.44 г. и 5.3.45 г.).
Призыв его в Красную Армию якобы в 1944 году объясняется явно ошибочной датой в его наградном листе на представление к ордену «Отечественной войны II-й степени».
Командир полка подполковник Цыкин написал 16 февраля 1945 г. так:
«Тов. Ткаченко в боях на территории Восточной Пруссии… в бою за д. Хабитзгау с группой разведчиков выполз к переднему краю противника, разведал его огневые точки, подавил огонь самоходного орудия и уничтожил два пулемёта противника.
Участвовал в отражении контратаки противника, своевременно вызвал огонь дивизиона и уничтожил передовую группу немцев в количестве 20 солдат и офицеров.
В бою по овладению шоссе в районе Золникен… организовал группу, занял позицию на правом фланге и фланкирующим автоматным огнём расстреливал в упор наступающих немцев, уничтожил 12 солдат противника и держал рубеж до прихода нашей пехоты.
За умение воевать тов. Ткаченко выдвинут командованием на должность начальника разведки дивизиона.»
Ранен Ткаченко повторно 5 марта 1945 года (были ещё бои под Кенигсбергом, отмеченные позже медалью), а Приказ на орден вышел 12 марта.
Но его война на этом не закончилась. После госпиталя, сразу или нет, но он оказался командиром батареи 846 арт. полка 277 сд, и предстояла ещё война с Японией.
Здесь его «нашла» другая награда — орден «Красной звезды». Только краткая выдержка:
«… 18.8.45 г. участвуя в боях за г. Нинань лично сам подавил 4 пулемётные точки противника и одним из первых вошёл в город.
Будучи ранен (3-е ранение) не ушёл с поля боя и продолжал выполнять поставленную задачу до конца…».
19 сентября 1946 года Георгий Максимович демобилизован. В Тюменькино у него отец Максим Фёдорович, мать Наталья Тихоновна, (живы ли?), сестра Елена, брат Василий,…это те, кто мне известен.
Сохранились две его фотографии военного периода.
Теперь сразу прибавление трёх Тюменцевых к имеющимся уже в списке воинов — пяти, а ещё четверо находятся «под подозрением».
Интересно, что трое новых Тюменцевых с теми, что уже в строю, по отчествам никак не связаны.
Это показывает, насколько широка крона у этого фамильного древа и как глубоки его корни.
38. Тюменцев Алексей (Александр) Константинович 1907 г.р.
Имя в скобках появилось не случайно. ЦАМО при фильтрации «через Тюменькино» выдало документы на два варианта, однако служебные и наградные картотеки отдают первенство Алексею.
Двух воинов не должно быть, некоторые вещи просто совпали, например, награждены медалью якобы и тот и другой, но в наградном листе указан Алексей.
Красноармеец был призван в 1941 году Новосибирским РВК.
След его боевого пути обнаруживается лишь однажды, когда телефониста 4-й батареи 320-го гаубичного полка 25-й гаубичной бригады 7-й артиллерийской Запорожской дивизии прорыва РГК представили к награде — 6 декабря 1944 года.
Конечно, этот единственный документ надо процитировать:
«… в боях по овладению плацдармом на правом берегу Дуная 4-4.12.44 г. под сильным артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём беспрерывно обеспечивал связью командира батареи с огневыми позициями.
За период боёв устранил более 10 повреждений…»
Это 2-й Украинский фронт. Устранять повреждения линий телефонной связи под огнём противника дело рискованное, и сведений о дальнейшем фронтовом пути Алексея нет. Судьба его неизвестна.
Когда я пишу так, это означает, что солдат даже пропавшим без вести не числится. Скорее всего, его никто не искал…
39. Тюменцев Аркадий Дмитриевич 1915 г.р.
Капитан Аркадий Дмитриевич Тюменцев вернулся с войны накануне 1946 года по демобилизации.
За его плечами — вся война, он кадровый военный с 1936 года, служил сначала в 317-м зенитном полку, а с января 1943 года командовал 299-м отдельным зенитным артиллерийским дивизионом ПВО.
Награждён орденом «Отечественной войны II степени» 24.10.44 г. (Южный фронт ПВО), медалью «За победу над Германией…».
Мне, как человеку в большой мере причастному к ПВО, хотелось подробнее узнать о службе Аркадия Дмитриевича и структуре его дивизиона. Материалов оказалось крайне мало.
Но поразило, насколько огромной была структура Южного фронта ПВО, в котором всего 3 части имели статус ОТДЕЛЬНЫХ, как 299-й озадн. Хотя в какие-то периоды войны 299-й дивизион переподчинялся и другим фронтам и районам ПВО.
Ведь кроме Южного фронта во время ВОВ существовало ещё много других Фронтов, Армий, Зон и Районов ПВО.
К сожалению, понять каким хозяйством располагал и командовал Аркадий Дмитриевич не удалось, и журнала боевых действий этой части нет в доступе. Боевой путь его лично и его дивизиона — не проследить документально.
Но необходимо отметить, что он пока единственный КОМАНДИР такого самостоятельного уровня в «тюменской роте».
Сохранилась фотография Аркадия Дмитриевича военного времени.
40. Тюменцев Дмитрий Васильевич 1918 г.р.
Своего сына Дмитрия, с которым письменная связь прекратилась в декабре 1941 года, разыскивала Тюменцева Варвара Алексеевна, проживавшая в деревне Ново-Луговая Новосибирского района.
Она сообщила Новосибирскому РВК в мае 1950 года, что знала о сыне: сержант, командир отделения, призван Кагановичским РВК г. Красноярска 12 ноября 1941 года.
На строке с данными Дмитрия в списке потерь стоит оттиск штампика РВК: «пропал без вести», дата III-42.
Я в россыпях документов нашёл несколько упоминаний о Тюменцевых Д.В.,— только инициалы, без указания места рождения и места службы. Это несколько записей о пребывании военнослужащих Тюменцевых Д.В. на военно-пересыльных пунктах в разных городах в 1942 году.
Вот и всё, пожалуй. О ком рассказывают эти сведения с ВПП достоверно установить невозможно.
Однофамильцев много, и Дмитрий Васильевич Тюменцев затерялся бесследно…
41. Успенский Леонид Константинович 1903 г.р.
В «Книге памяти НСО» есть полный тёзка-ровесник, вернувшийся с фронта, но Леонид Константинович, уроженец села Тюменькино по сведениям ЦАМО убит 12.10.1943 года.
Для меня фамилия Успенский из числа вновь узнанных, применительно населения Тюменькино.
Призван Леонид 19.01.1942 года Новосибирским РВК, служил красноармейцем в 885 зенап, но последнее место службы указано ЦАМО как в/ч 19666.
Справочник полевых почт находит по этому номеру 100-ю отдельную фугасно-огнемётную роту.
Огнемётчиков пока не было в моём списке воинов Тюменькино, да и зенитчик — большая редкость.
По порядку смотрю зенитчиков. И нашёл такие воспоминания:
«885-й зенитный артиллерийский полк (зенап) в количестве 2713 человек был развёрнут в конце июня 1942 года в Мурманске.
Полк состоял из пяти дивизионов по пять батарей, в каждом дивизионе так же было 3-4 наблюдательных пункта и по одному дивизионному командному пункту (ДКП). Т.к. полк был сформирован недавно, личный состав по степени его подготовленности и практическим знаниям был готов на 30-40 %. Первое время были трудности и с обеспечением полка автотранспортом. Прибывшие 40 машин только успевали развозить продукты, воду и боеприпасы по батареям. Не было тракторов, хотя бы по одному на батарею, крайне необходимых в условиях Заполярья из-за особенностей
рельефа. Не хватало стрелкового оружия для самозащиты батарей и наблюдательных пунктов.
Личный состав некоторых батарей носил снаряды за 1,5-2 километра от позиций, т.к. не было подъездных путей. Сразу же после получения орудий, батареи приступили к отработке основного способа стрельбы, слаживания и
практическим стрельбам по самолётам противника. Первые стрельбы полка состоялись 2 июля 1942 года. Кроме оборудования новых позиций и командных пунктов каждому дивизиону необходимо было оборудовать не менее двух ложных огневых позиций и ДКП в срок к 25 июля 1942 года.»
Я тоже служил под Мурманском зенитчиком, даже получил памятный знак «Ветеран ПВО Заполярья» и знаю, что такое ДКП. В нашем дивизионе командный пункт именовался точно так же, поэтому мне эти воспоминания — дороги и понятны, как упоминание про условия Заполярья и особенности рельефа местности.
Но если Успенский стал потом огнемётчиком (вероятно, после ранения), то и об этом хотелось узнать подробнее.
Отдельные огнемётные роты действовали в химических войсках Красной Армии.
Найти боевой путь 100-й офор мне не удалось, но упоминание о ней есть даже в Википедии, а сокращение ОФОР, означает, что рота имела на вооружении фугасные огнемёты ФОГ-1.
Фугасный огнемёт ФОГ-1 был сконструирован в апреле 1941 года и принят на вооружение лишь с 12 июля 1941 года, но к апрелю 1942 года в действующей армии было уже 143 отдельные роты фугасных огнемётов. То есть туда набирали бойцов и обучали.
Формирование продолжилось и потом, в том числе на базе других огнемётных частей.
Существовали ведь ещё ранцевые огнемёты, ампуломёты и ружейные мортиры, а тактика их применения ещё только вырабатывалась в реальных боевых условиях.
Грозное и особо-беспощадное для врага оружие — огнемёт,… но узнать, при каких обстоятельствах погиб Леонид Константинович Успенский, видимо, уже невозможно.
Теперь трое Чистяковых. Как и в случае добавившихся в список Тюменцевых, я среди них по отчествам и году рождения не вижу тех, кто уже «семейно» вписан в мои списки жителей и воинов Тюменькино. Что и удивительно, но с другой стороны понятно было и раньше: род Чистяковых — один из самых многочисленных в селе.
42. Чистяков Григорий Дмитриевич 1919 г.р.
Григорий Дмитриевич может быть братом пропавшего без вести Николая Дмитриевича 1922 г.р., но полной уверенности в этом у меня нет, так как единственный известный мне Дмитрий Лаврентьевич Чистяков 1905 г.р. не годится в отцы Григорию, а другого Дмитрия Чистякова я пока не знаю.
А сам Григорий Дмитриевич с войны возвратился, пройдя славный боевой путь, не обделённый наградами.
Почему-то его нет в списках «Они вернулись с Победой», но в 1985 году юбилейным орденом его наградили.
Помнят его и родственники, так как есть его страничка в «Галерее Дороги памяти», есть архивное фото, а умер солдат в 1992 году.
Призван Григорий Дмитриевич в 1939 году на действительную воинскую службу в РККА.
Все документы периода войны связывают его с 26-м гвардейским кавалерийским полком 7-й гв. кав. дивизии, но период её действия с 09.03.1942 по 10.05.1945.
Можно предполагать разные места его службы до 26-го кав. полка, проследив все преобразования и переформирования этой части. Но не стану я этого делать — всё равно не достоверно.
Достоверно же следующее: «кавалерист» Чистяков был артиллеристом, и артиллеристом очень умелым.
Наверное, с 1939 года, ещё служа свою «действительную», он сроднился с «сорокапяткой», так как именно возле этого орудия заслужил в боях все свои награды.
А награды его удивительны. Пока мне рано говорить, но, похоже, он единственный из лиц рядового и младшего начальственного состава в «тюменской роте», чью грудь украсило такое количество орденов.
Из-за обилия наград, я не могу цитировать все наградные листы полностью, только основное из них.
Причём первый свой орден Григорий получил, будучи ещё рядовым, наводчиком орудия 45 мм, членом ВЛКСМ.
Тогда «в боях за расширение плацдарма на правом берегу Днепра он подбил 2 танка, разбил 1 тяжёлый и два лёгких пулемётов противника. Участвовал в отражении контратак и прямой наводкой по амбразурам подавил 2 вражеских ДЗОТа».
Командование правильно сочло, что медалью тут не отделаться.
Но потом была и медаль «За отвагу».
Уже гвардии ефрейтор, но всё ещё наводчик, «в боях за хутор Дальний он атаковал колонну из трёх самоходных орудий и подбил первую, а две другие заставил повернуть назад».
Эти две награды 1943 года получены в боях 7-й гв. кав. дивизии на Украине, по итогам которых дивизия стала именоваться Житомирской ордена Богдана Хмельницкого.
Но Украина ещё не была освобождена полностью, и вот в бою под г. Луцк 24.02.44 г., ещё гв. ефрейтор, но уже «командир орудия Чистяков, заметил колонну автомашин противника с пехотой. Тогда, выкатив орудие на открытую позицию, он лично с двух выстрелов зажёг одну автомашину и потом перенёс огонь по разбегавшейся пехоте, уничтожив до 10 фрицев».
За этот бой ему вручили орден «Славы III степени».
И вот уже форсирована река Сан, и в бою за г. Бжозув 2-го августа 1944 года 3-й эскадрон 26-го кав. полка был остановлен сильным пулемётным огнём с господствующей над местностью высоты.
Тогда тов. Чистяков, командир орудия, уже мл. сержант, «под сильным огнём противника выкатил орудие на открытую позицию и прямой наводкой заставил замолчать вражеский пулемёт».
Это уже фирменный стиль Чистякова, который отмечен орденом «Славы II степени».
Вот и Польша позади. Форсирование р. Одер и бой за г. Грегорсдорф 31 января 1945 года, когда тов. Чистяков, гв. мл. сержант, командир орудия 45 мм, уже член ВКПб, «при отражении атаки танков и пехоты противника, подпустил вражеский танк на 200 м и в упор зажёг его, рассеял и частично уничтожил до взвода пехоты.
Будучи ранен, продолжал находиться у орудия и вести бой, пока атака противника не была полностью отбита. Только после этого был эвакуирован в госпиталь».
Есть солдатский подвиг, и за него — орден «Красной звезды».
На послевоенном фото, уже в гражданском костюме, он отлично смотрится с заслуженными боевыми наградами.
43. ЧИСТЯКОВ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ, ст. с-т. Род. в 1921 в с. Тюменкино Новосибирского р-на Новосибирской обл. Призван Октябрьским РВК г. Новосибирска 28 октября 1940. 232 сп 182 сд, 13 брморпех ТОФ. Демобилизован 31 июля 1946.
Казалось бы, про Михаила Петровича подробно рассказала «Книга памяти», но у меня возникли сложности. Документы ЦАМО на «морпеха» 13-й брмп Тихоокеанского флота не стыкуются с его службой в 232 сп 182 сд.
Пробовал разными методиками, но пока не получилось: ни 232-й стрелковый полк, ни 182-я стр. дивизия на Чистякова М.П. не отозвались никак, и карточки учёта такой нет.
А вот флотская судьба прослеживается в достаточной мере, хотя на очень коротком пути. Ведь призван Михаил по данным архива в 1940 году, ещё перед войной Центральным РВК, (а не Октябрьским), но это — мелочи.
Так вот 13-я бригада морской пехоты просуществовала недолго, хотя и героически.
Период её подчинения ТОФ, как и период в составе действующей армии: 09.08.1945 - 03.09.1945.
Бригада создавалась для выполнения специальной боевой задачи, а именно: осуществить крупнейшую десантную операцию Тихоокеанского флота за всю его историю — Сейсинскую, в Корее.
Началась операция 13 августа 1945 года с высадки роты автоматчиков 13-й бригады морской пехоты совместно со 140-м разведотрядом штаба Тихоокеанского флота.
Об этом есть в интернете подробные материалы, излагать которые не буду, но в передовой группе этого геройского десанта шла рота автоматчиков 390-го батальона 13-й брмоп.
А старший сержант Чистяков Михаила Петровича по должности был парторгом* этого самого 390-го батальона.
26-го августа 1945 года КОМАНДИР 13 БРИГАДЫ МП ТОФ генерал-майор Трушин подписал заключение в представлении Михаила Петровича к ордену «Красная звезда», которое подготовил командир 390-го батальона автоматчиков майор Лабурдов.
Излагаю слог и стиль майора без всякого редактирования:
«Парторг батальона умело раставил коммунистов обеспечил партийным руководством героически сражения его комунистов в бою. Сам ходил на передовую проявил заботу, л/состав водушевлял личным примером коммунистов и л/состав на героические подвиги в борьбе с Японскими самураеми.
За 10 дней войны парторганизация выросла на 32 ч….».
Если отбросить излишний пафос, столь характерно проявившийся уже в ходе советско-японского противостояния, то в итоге остаётся тот факт, что парторг — это уже человек (даже в звании ст. сержанта), который «сам ходил на передовую…».
Не хочу этим замечанием заведомо принизить личную роль парторга батальона тов. Чистякова М.П. в ходе боёв, которые были достаточно кровавыми и не слишком стратегически продуманными командованием (опять, и в который уже раз).
Михаил Петрович уцелел, вернулся, и хорошо.
Остаётся только «белым пятном» период его службы в Красной Армии или на Флоте с 1940 по 9 августа 1945 года.
Наверняка он где-то служил, но следов этого нет ни в картотеках, ни, кстати, в наградном листе, который сообщает, что он в РККА с 1941 года, из учащихся, член ВКПб с 8.43 г. и далее: не имел, не участвовал, не представлялся, не был,… то есть ничего конкретного.
Возможно, редакция «Книги памяти» имела какой-то другой источник,— это про службу Михаила в 232 сп 182 сд.
Я пользуюсь только общедоступной информацией, никаких индивидуальных запросов в архивы не делаю.
А про роль парторгов* для общего понимания ситуации привожу в конце публикации историческую справку.
44. Чистяков Прокопий Федотович 1915 г.р.
Прокопий Федотович прошёл всю войну рядовым и должен был вернуться. Он 18 августа 1945 года признан не годным к воинской службе, находясь на излечении в госпитале ЭГ 1389 (г. Горький).
А мобилизован был Прокопий в первые же дни войны, в июне 1941 года. До этого с 1936 по 1938 г. он отслужил действительную воинскую службу. Так что его армейский стаж составляет в сумме более 6 лет.
Служил он телефонистом в 52-м гвардейском артиллерийском полку 18 гв. стрелковой дивизии. Других данных нет.
Именно там он заслужил свой орден «Красной звезды», который числится за ним по приказу от 07.07.44 г., а незадолго до этого 1 мая 44 года «его нашла» медаль «За оборону Москвы».
Награда за Москву шла к герою слишком долго, и наградной лист на неё где-то затерялся, а вот выдержку из наградного листа на орден я частично процитирую:
«… При прорыве немецкой обороны в районе д. д. Слепни и Заволны Оршанского р-на Витебской обл., 23 июня 1944 года под сильным артиллерийским огнём противника тов. Чистяков (старший телефонист управления 2-го дивизиона) шесть раз выходил на исправление телефонной линии и обеспечивал бесперебойную связь КП с огневыми позициями…».
Пока я статистику не подвёл, но, кажется, что после должности стрелка, второй по частоте упоминания в «тюменской роте» станет телефонист-радист-связист.
Специальность, подразумевающая частую «беготню» под огнём противника, что чревато для жизни и здоровья.
Не обошло ранение и старшего телефониста Чистякова Прокопия Федотовича.
Ранение, судя по тому, что он был комиссован в середине августа 1945 года, достаточно серьёзное.
Видимо, он провёл в госпиталях не один месяц.
45. Яценко Дмитрий Филиппович 1913 г.р.
Наградной документ из юбилейной картотеки ЦАМО извещает, что рождённому в 1913 году в Тюменкино Дмитрию Филипповичу полагался орден Отечественной войны 2 степени, и значит, он воевал, вернулся и дожил до 1985 года.
Но этот же архив располагает воинскими документами только на Яценко Дмитрий Филип. 1914 г.р., место рождения: Новосибирская обл., Каменский с/с, м.с. № 4, с/х институт.
Дата призыва: 24.04.1942 г., Новосибирский РВК, Новосибирская обл., Новосибирский р-н.
Наш ли это — «тюменский» ли воин? С полной гарантией сказать — да, — невозможно, но вероятность большая.
Даже очень большая, если знать, что в Тюменкино проживало 4 брата: Архип, Владимир, Семён и Филипп — сыновья Якова Яценко, отчества которого я пока не знаю.
И если ещё точно знать, что орден-то полагался в 1985 году «тюменскому» воину, а не какому-то другому.
Четверо внуков пращура Якова Яценко уже в моём списке есть, Дмитрий в нём — второй по отчеству Филиппович и пятый среди всех прочих потомков легендарного деда.
Про его боевой путь многого не скажешь, но есть там «изюминка» весьма любопытная.
Итак, на военно-пересыльный пункт 288 зсп он попал 27.04.1942 года, а убыл 15.09.1942 в распоряжение в/ч 8003.
По пятизначному номеру полевой почты номер в/ч расшифровать можно, а вот по такому номеру самой части, ничего не удаётся.
Но, убыв в неизвестном направлении, некоторые свои данные Дмитрий в журнале учёта 288-го запасного полка оставил.
Там, кроме тех, что уже изложены выше, есть и эта «изюминка» — он с образованием в 5 классов, работал бухгалтером и был осуждён по статье 111 УК РФ.
Вот ведь, второй бухгалтер из Тюменькино, и второй — осуждённый, только статья иная, не как у Василия Овчинникова, (у того была 109-я).
Смотрим в УК РФ 1926 года статью 111:
«Бездействие власти, т.е. невыполнение должностным лицом действий, которые оно по обязанности своей службы должно было выполнить, при наличии признаков, предусмотренных ст. 109, а равно халатное отношение к службе, т.е. небрежное или недобросовестное отношение к возложенным по службе обязанностям, повлекшее за собой волокиту, медленность в производстве дел и отчетности и иные упущения по службе, при наличии тех же признаков, -
лишение свободы на срок до трех лет.»
Точно самая опасная профессия: не за действие, так за БЕЗдействие, но свой срок получишь.
А ведь Дмитрий Филиппович был уже человеком женатым, отцом семейства. Двое его деток оставались на содержании жены — Князевой Таисии Гавриловны, которая проживала именно в том месте, которое приписали Дмитрию как место его рождения.
Но не всё так плохо и безысходно. Похоже, что свой срок Дмитрий уже отбыл до призыва в Красную Армию,— это раз.
И второе: на обложке журнала учёта есть заголовок: «Список на младших командиров 1-го учебного батальона, отобранных в Сталинскую дивизию».
Сталинская стрелковая дивизия добровольцев сибиряков, ставшая 150-ой, формировалась в Юрге, а 23 сентября 1942 года была переброшена к Москве, где сосредоточилась в Кузьминских лагерях.
Дивизии ещё только предстоял славный боевой путь, и Дмитрий Филиппович, должен был успеть к отправке, чтобы встать на защиту Родины, а потом, как мы знаем, он вернулся с войны — к своей семье.
46. ЯЦЕНКО ЯКОВ ВЛАДИМИРОВИЧ 1913 г.р.
Яков Владимирович во многих списках, наверное, был самым последним, замыкающим,— с фамилией на «Я».
Так ведь ещё имя ему досталось тоже на «Я» — в честь деда, родоначальника большого семейства. И он уже шестой в числе внуков Якова, ставших в строй воинов Тюменькино.
Так я полагаю про деда и внуков. Не хотелось бы ошибиться в данном вопросе,— красиво получается.
Теперь же про Якова-младшего.
Начну с того удивительного факта, что попав в «Книгу памяти НСО», он не обнаруживается в её электронной версии.
Это у меня единственный случай.
Но в «Книгу памяти» он вписан как уроженец села Тальменка, а не Тюменькино. Впрочем, не он первый с такой ошибкой, может быть, даже и не последний…
Яков Владимирович пропал без вести в сентябре 1944 года. Так звучит официальная версия. Как дата пропажи возникает, я уже объяснял.
Розыск Якова прошёл по списку Новосибирского (сельского) райвоенкомата через обращение его жены 15-го мая 1946 года к Бердскому военному комиссару, потому что сама Валентина Сергеевна Яценко проживала в г. Бердске по адресу: ул. Боровая, дом.14.
Она указала в анкете на розыск, что последнее письмо от Якова получила в июне 1944 года, когда её муж сержант-танкист находился где-то в районе Карпат и готовился вступить в бой, и последний адрес его ей неизвестен.
Но это не единственный документ на Якова Владимировича. Кроме анкеты и списка на розыск, ЦАМО также располагает учётной карточкой Якова и его наградными документами.
Поэтому известно документально следующее:
Призван Яков Кировским РВК г. Новосибирска 23.09.43 г.
Гвардии младший сержант проходил службу в 63-й гвардейской танковой бригаде 10-го гв. танкового корпуса.
За бой, в котором он — командир башни 2-го танкового батальона 20.07.1944 года был тяжело ранен, танкист награждён Орденом «Славы III-й степени».
Эти данные есть в наградном листе, который я просто обязан процитировать:
«… в бою за населённый пункт Кросенко Золочевского района Львовской области из танкового оружия уничтожил 3 пулемёта и 20 солдат и офицеров противника.»
С 25 июня 1944 года 10-й гв. танковый корпус в составе 4-й танковой Армии 1-го Украинского фронта участвовал в Львовско-Сандомирской операции.
Как раз с 20 на 21 июля танкисты корпуса вели упорные бои уже на улицах Львова, захватив его окраины.
Наградной лист на тяжело раненного командира башни, мл. сержанта Яценко, командир 2-го батальона 63-й тбр гв. капитан Чирков подписал 29 июля.
Каким образом тяжело раненный стал пропавшим без вести — непонятно. Значит, его нет ни в списках потерь, ни в числе умерших в госпиталях.
Бои, хоть и тяжёлые, были наступательными, даже подбитые танки находились на нашей территории. Будь Яков пехотинцем, пропажу ещё можно объяснить, но танкист находится при машине и вместе с остальными членами экипажа…
Но пока иной информации ЦАМО не предоставляет.
И в заключение ещё один вопрос, который возникает из-за отчества Якова.
В моём списке (часть 8.2) — двое Яценко — Владимировичей, Андрей и Василий, которых я считаю братьями по причине упоминания в документах схожего адреса их отца Владимира Яковлевича. Адрес редкий, необычный — это бывший Яринский остров, который теперь не существует физически, как и село Тюменькино.
Кроме разбирательства с островом хватало путаницы с фамилиями всех троих: и отца, и его сыновей.
Про родителей Якова Владимировича никаких сведений нет, но по году рождения между Андреем (1904 г.) и Василием (1920 г.), он стал бы средним братом.
А судьба всех троих — загадочна.
Подвожу очередной промежуточный итог мобилизационного ресурса села Тюменькино.
46 новых бойцов вписаны в состав «тюменской роты», которая насчитывала до этого 208 фамилий и ещё 16 числятся в готовом резерве.
Теперь имеем: 254 + 16 = 270 человек,— такова нехитрая арифметика изъятия войной людей из нормальной жизни.
Хотя и для всех остальных, — не мобилизованных, не призванных фронтами сражений,— жизнь уже не могла оставаться нормальной, обыденной, отстранённой от смертоносного дыхания войны и её ежедневных напряжённых тягот и бытовых лишений.
Об этой стороне военной годины — тыловой, нужно рассказывать отдельно. И я ещё попробую. Потом.
А пока всё же не подведены окончательные итоги мобилизации Тюменькино, которые надо бы осмыслить.
Хотя вполне возможно, что впереди ещё — новые фамилии, имена, загадки,—
потому что мобилизация вычерпывала мужской ресурс, кажется, до самого донышка;
потому что враг противостоял сильный и умелый, коварно и вероломно напавший с целью присвоения чужой территории, её ресурсов и порабощения населявших эту территорию народов;
потому что шла война — Отечественная — за НАШУ РОДИНУ.
Историческая справка.
*Указами Президиума Верховного Совета СССР от 9 и 13 октября 1942 г. в армии и на флоте было установлено полное единоначалие. В Указе от 9 октября говорилось: "...новые обстоятельства, созданные с ростом наших командных и политических кадров, свидетельствуют о том, что полностью отпала почва для существования системы военных комиссаров. Больше того, дальнейшее существование института военных комиссаров может явиться тормозом в улучшении управления войсками, а для самих комиссаров создает ложное положение".
С этого момента на командиров (начальников) была возложена ответственность за всю боевую и политическую жизнь частей и соединений, им была предоставлена вся полнота власти по управлению войсками.
Приказом НКО, изданным в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР, военкомы были освобождены от занимаемых должностей и назначены заместителями соответствующих командиров (начальников) по политической части.
24 мая 1943 г. по решению Государственного Комитета Обороны был упразднен институт заместителей командиров рот, эскадронов и авиаэскадрилий по политической части, и многие высвободившиеся таким образом политработники переведены на командные должности.
Вся партийно-политическая работа, которую раньше вели ротные политработники, теперь легла на партийный актив и коммунистов подразделений. Чтобы повысить роль и улучшить деятельность первичных партийных организаций, была изменена их структура.
Прежде первичные партийные организации имелись только в полках, но с мая 1943 года они были созданы во всех батальонах, дивизионах и равных им подразделениях.
ЦК ВКП(б) ввел также институт назначаемых парторгов вместо избиравшихся ранее секретарей.
В итоге этих изменений партийные организации в армии приобрели следующую структуру:
полковая парторганизация, существовавшая на правах комитетской, во главе с партбюро и назначаемым парторгом; батальонная первичная парторганизация во главе с парторгом;
ротная, низовая парторганизация во главе с парторгом.
Часть 8. 6. Мобилизация. Предел сжатия
© Copyright: Василий Носачёв, 2022
Свидетельство о публикации №222102100150
Свидетельство о публикации №222102100150
Рецензии