9. 5 Измерения мира животных

                В каких измерениях живут животные?

 «До сих пор мы брали высшее животное: собаку, кошку, лошадь. Теперь попробуем взять низшее. Возьмём улитку. … По всей вероятности улитка обладает неясными ощущениями окружающего. Вероятно, она инстинктивно … тянется к необъеденному краю листа, на котором она сидит, и отодвигается от сухого листа. Её движениями руководит удовольствие-страдание, она всегда стремится к одному и уходит от другого. Она всегда движется по одной линии. От неприятного к приятному. И по всей вероятности кроме этой линии она ничего не сознаёт и не ощущает. Эта линия весь мир».

                А если поставить преграду на пути движения улитки? Она просто переползёт её. То есть понимания, что она может обойти эту преграду, у неё нет.

 «Все ощущения, приходящие извне, улитка ощущает на этой линии своего движения. А приходят они из времени – из возможных делаются настоящими. Вся наша вселенная для улитки существует частью в возможности, или в будущем, частью в прошедшем – то есть во времени. Более чем вероятно, что улитка не сознаёт своих движений, делая усилии всем телом, она движется вперёд к свежему краю листа, но ей кажется при этом, что движется к ней лист, возникает в этот момент, появляясь из времени, как для нас появляется утро.
Улитка это одномерное существо».

                Так ли это? Получается, что она должна жить только ощущениями. Но у улитки есть глаза. То есть, возможны представления. Интересно, что она  видит глазами?  А вот точно обладают только ощущениями, так это растения.

«Высшие животные, собака, кошка, лошадь – это двухмерное существо. Для него пространство представляется поверхностью, плоскостью. Всё вне этой плоскости лежит для него во времени.

Таким образом, мы видим, что высшее животное – двухмерное существо, сравнительно с одномерным выделило из времени ещё одно измерение.

Мир улитки имеет одно измерение – наше второе и третье измерения лежат для неё во времени.

Мир собаки имеет два измерения, наше третье измерение лежит для неё во времени.

Животное может помнить все «явления», которые оно наблюдало, то есть все свойства трехмерных тел, с которыми оно соприкасалось, но оно не может знать, что повторяющееся для него явление есть постоянное свойство тела трёх измерений – угол или кривизна, или выпуклость.

Для него каждый день будет всходить новое солнце. Вчерашнее солнце ушло, и больше не повторится. Завтрашнее ещё не существует.

Для петуха каждое утро встаёт новое солнце, так же как для нас каждый день наступает новое утро, каждый год наступает новая весна. 

Петух не мог бы понять, что солнце одно и то же и вчера, и сегодня, - точно так же как  вероятно мы не можем понять, что утро одно, и весна одна.

Движение предметов, то которое и для нас не иллюзорное, а реальное, как движение вращающегося колеса, катящегося экипажа и т.п., для животного должно сильно отличаться от  того движения, которое о видит во всех неподвижных для нас предметах, от того движения, в виде которого ему является третье измерение тел.

Эти два рода движения будут для него несоизмеримы».

                То есть, те движения, что создаёт сам человек – это реальные движения? А каким будет движение метеорита – иллюзорным или реальным?

«Угол или выпуклую поверхность животное будет в состоянии измерить, хотя и не понимая их настоящего значения и считая их движением.
Но настоящего движения, то есть того, которое есть движение для нас, оно никогда не будет в состоянии измерить. Для этого необходимо обладать нашим понятием времени и мерить все движения относительно какого-нибудь одного более постоянного. То есть сравнивать все движения с каким-нибудь одним. Животное этого сделать не может, не обладает понятиями.

Если животное ощущает и измеряет, как движение, то, что не есть движение, то ясно, что оно не может одной и той же мерой мерить то, что есть, и что не есть движение.

Но это не значит, что оно не может знать характера движений, идущих в нашем мире, и сообразовываться с ними. Наоборот мы видим, что животное прекрасно ориентируется среди движений предметов нашего трёхмерного мира. Тут ему на помощь приходит инстинкт, то есть способность, выработанная тысячелетиями подбора, действовать целесообразно без сознания цели. И животное прекрасно разбирается во всех идущих кругом него движениях.

Но, различая два рода явлений, два рода движений, животное одно из них должно объяснить непонятным ему внутренним свойством предметов, то есть по всей вероятности будет считать это движение результатом одушевлённости предметов, а движущиеся предметы – живыми.

Котёнок играет с мячиком или со своим хвостом, потому, что мячик или хвост убегают от него.

Медведь будет драться с бревном, пока бревно не сбросит его с дерева, потому что в раскачивающемся бревне ему чувствуется что-то живое и злобное.

Лошадь пугается куста, потому что куст неожиданно повернулся и махнул веткой.

В последнем случае куст мог даже совсем не двигаться – бежала лошадь. Но ей показалось, что куст двигался, и, следовательно, он был живым. По всей вероятности всё движущееся для животного живое. Почему собака так отчаянно лает на проезжающий экипаж? Для нас это не совсем понятно. Мы не видим, как вертится, гримасничает, и вся переворачивается на глазах у собаки проезжающая пролётка.

Она вся живая – колёса, верх, крылья, сиденья, седоки – всё это движется, перевёртывается».

Источник информации книга П.Д. Успенского «Ключ к загадкам мира» (стр. 75).