Гралия Часть 6 Глава 3

Глава 3. Земляки

Талые хладные воды,
Злобная трепка ветров,
Признаки скорого лета,
Встретить его я готов.
Те же посланцы у правды.
Лик их тревожит сердца,
С легкость маску срывая,
К плахе ведут подлеца.

Калия знала, где искать нужных людей, но не была уверена, что они горят желанием и помогут ей и ее попутчикам переправиться через Анарикор. Слишком многое изменилось у реки в последнее время. Однако нужные люди привыкли подстраиваться под перемены и извлекать из них выгоду. Редкий талант, который дан не каждому. В общем, нынче нужные люди ловили рыбку в мутной водице, они занимались грабежом на тракте. Хель Ра не одобряла их выбора, но вполне понимала, что ими движет. Жажда наживы заразительна, попробуешь раз и потом пиши пропало.
В прошлый раз, когда она виделась с нужными людьми, они помогли ей, обеспечив беспрепятственный проход гральских войск через Анарикор. Помогали они не Калии, а Хель Ра и все потому, что она была наследницей горского одуума, а они были одними из тех горцев, что предали ее отца, и нынче желали загладить свою вину, с одной стороны помятую о кровной мести, широко распространенной в горной местности, с другой помня о том, что девушка была перспективной невестой, ведь ее муж получит право возглавить целый клан и править одуумом.
В конечном счете нужных людей даже не останавливал тот факт, что, помогая девушке, разбойники поступают наперекор своему тогдашнему вождю Шор Кану. Хотя Калия прекрасно понимала, что выбор у них на самом деле не велик: или погибнуть просто так, или выжить, попав при этом в немилость у бунтующих, дни которых сочтены. Нужные люди не пожелали умирать, благоразумно рассудив, что гральцы все равно продавят оборону на мосту, да, ценой многих убитых, но добьются своего, и тогда врагу не поздоровится. Хель Ра красочно описала Годорту Саро, зерту банды нужных людей, что их ждет, подогрев их животный инстинкт самосохранения.
Как только гральская армия беспрепятственно перешла по мосту через Анарикор, исход восстания был предрешен. Шор Кан со своей разношерстной компанией, заточенной, скорее, для разбоя и грабежа, чем для ведения военных действий, был обречен проиграть бой под стенами столицы. Что и произошло.
До встречи на поле боя Калия ничего примечательного не слышала о лидере восставших Шор Кане. До бунта его словно и не было, она никогда не встречалась с ним лично. Родным одуумом клана Канов был Холодный ручей, он расположился в одной из долин на юго-западе хребтов Твалирона. Хель там не бывала и знала только то, что мужчины из клана Ра всегда почтительно отзывались о горцах, живущих в Холодном ручье.
Когда девушка повстречала во время сечи Кана, ей показалось, что лидер восставших как-то легкомысленно относится к ведению боя, всецело бросив свои силы в атаку, никак не позаботившись о тылах и флангах. За что, собственно, он и поплатился, проиграв и попав в плен.
Нужные люди, в отличие от зерта мятежников, выжили и неплохо устроились, промышляя поборами на большой дороге по обе стороны от моста через Анарикор, успешно уходя от преследующих их представителей властей, так как знали все входы и выходы. Именно поэтому Калии был нужен как воздух Годорт Саро.
– Так где же мы отыщем твоего товарища? – покачиваясь в такт движению коня, уточнил Верлас, который знал о искомом только то, что это горец, который живет разбоем на дороге.
– Недалеко отсюда есть небольшое поселение. Названия его я не помню, да и не это важно. В красном доме той деревушки мы разыщем человека по кличке Квакша, который поможет нам выйти на нужного человека.
– В красном доме говоришь, – хмыкнул наемник.
– Да, именно там, – не понимая, что не так, подтвердила она. – И в том месте нам предстоит провести день, а может два, пока не вернется Квакша с вестью от Годорта Саро. Тебе что-то не нравится?
– Что ты, что ты, – наигранно ответил наемник, – все просто прекрасно, едем прямиком в лапы грабителей да и еще о себе им сообщаем через их информатора. Ведь Квакша, как я понимаю, осведомитель. Верно? Верно. Уж точно этот Квакша не для организации теплых встреч между тобой и Годортом сидит в красном доме. А занимается он тем, что выглядывает постояльцев, кто побогаче, а потом доносит весть о том твоему Саро. И если впоследствии разбой удается, то доносчик имеет с этого дела процент или фиксированную выплату. Так ведь? Можешь не отвечать. Так оно и есть.
Калия как ни в чем не бывало взглянула на наемника сверху вниз и поинтересовалась у него:
– Тебя что-то во всем этом смущает? Каждый зарабатывает на свой кусок хлеба, как может. Ты вот чем лучше? Они грабят и убивают для себя, а ты делаешь то же, но для других.
Верлас отмахнулся от нее:
– Я без надобности не вписываюсь в грязные дела, а они только тем и занимаются, что постоянно копошатся в болотной жиже. Но, если честно, мне без разницы, кто они такие и чем занимаются, главное, чтобы нам сейчас помогли. Просто непривычно слышать от такой, как ты, той, что служит в регулярной гральской армии, высокородной, как ни крути, такие вот циничные высказывания. Не знаю, что там у тебя за проблемы с местными властями сейчас, но просто гляжу на тебя и пазлы не складываются. Я думал, ты за порядок и все такое.
– Правильно думаешь, – немного поразмыслив, заключила Хель Ра, – так и есть, я за порядок. Просто сейчас для того, чтобы воцарился порядок, надо обратиться к тем, что сеют хаос и разрушение.
– И что будет, когда порядок установится? Ты перейдешь на сторону победителей и поможешь расправиться с твоими знакомыми разбойниками?
– А почему бы и нет, – ответила она. – Только я уверена, что мне не придется помогать расправляться с другими горцами.
– Это еще почему?
– Все просто, они тоже перейдут на сторону сильного и разом станут законопослушными. Разве ты не знал, что горцы всегда на стороне победителя и поэтому никогда не терпят поражения.
– Но стоит сильному дать слабину…, – начал Верлас.
– … и горцы припомнят все обиды и годы унижения, – закончила Хель Ра.
– Такое мне не по душе, – решительно заявил наемник. – Хотя и я не ангел во плоти, но так поступать не следует. Выходит, верно говорят, что нельзя верить лживому горцу.
– Нет, такое мелят только пустословы и глупцы. Доверять горцам можно, нужно, а главное, полезно. Просто нужно быть сильным. Только тот, кто силен, достоин уважения, а слабый в природе не жилец, он обречен на скорую смерть.
– Это правило касается и горских девушек?
– Безусловно, – вздернув подбородок, по слогам произнесла она.
– Хорошо, я запомню твои слова. Я хоть с горцами давно имею дело, но эта простая истина от меня как-то ускользала.
Калии понравилось, как на ее в общем-то дерзкие слова отреагировал наемник. Хотя, что было от него ждать, ведь кодекс чести людей его ремесла недалеко ушел от правил горцев.
– Квакша, Квакша, – словно пробуя на вкус прозвище связного разбойников, произнес Верлас, поинтересовавшись: – Откуда такая кличка?
– Все просто, – охотно пояснила она, – у этого малого улыбка от уха до уха, когда рот раскрывает, такое зрелище! Б-р-р.
– Ему что, кто-то помог с этой причудой, или он таким на свет родился?
– Помогли.
– Да. При его ремесле это еще не самое страшное, что могло случиться.
Дальше они поехали молча.
Спустя пару часов на северо-западе стали видны укрытые соломой крыши нескольких домов.
– Нам туда, – указала девушка в ту сторону, и троица, скорректировав свое движение вперед, отправилась в направлении поднимающихся над крышами столбов дыма.
Они решили срезать и погнали коней через поле.
Земля, напившись талою водой, была мягкой, комья чернозема вылетали из-под копыт лошадей, поэтому, дабы не перепачкаться, всадники двигались, выстроившись в шеренгу.
Калия погрузилась в свои мысли. Хотя она и не показывала своей неуверенности, но в глубине души совершено не была уверена в хорошем исходе их затеи с Годортом Саро. Сила сейчас была не на ее стороне, поэтому горцы могли предать ее, как в свое время предали ее отца, когда стало ясно, что восстание, не начавшись, уже обречено на поражение.
Ближе к полудню они наконец подъехали к поселению. Оно стояло в чистом поле, вокруг него не было никаких укреплений: ни рвов, ни стен, ни даже защитного вала. Тут было два десятка строений, среди которых выделялся красный дом, трехэтажное здание из желтого кирпича с высоко поднятой крышей.
На единственной улочке, пересекавшей все поселение, не было ни души, поэтому троица направилась прямиком к красному дому, чтобы организовать свой постой.
Дорога в поселении была вымощена необычными для тракта черными пористыми плитами. Домики все больше свидетельствовали о низком достатке их владельцев. Никаких бросающихся в глаза достопримечательностей тут не имелось. В общем, глазу зацепиться было не за что.
– Не многолюдно тут, – между делом заметил Регрон, а Пес, что семенил возле его кобылы, задрал морду и тявкнул, будто соглашаясь с двуногим товарищем. – И в полях вокруг никого, тут словно все вымерли.
Верлас без слов снарядил арбалет и положил его на колени, готовый в любой момент применить его по назначению.
Калия неодобрительно покачала головой, но от реплик воздержалась.
«Может, тут жителей и не осталось после смутных дней конца лета прошлого года. Главное для нас, чтобы красный дом работал и Квакша был там».
Подъехав к постоялому двору, троица спешилась и, привязав коней, направилась внутрь, при этом благоразумно оставив Пса присматривать за лошадьми.
Холл красного дома встретил гостей недружелюбно. Тут царил полумрак, обеспеченный почти повсеместно загороженными плотными занавесями, не дающими лучам Ченезара попасть внутрь. В камине не горел огонь. Воздух был влажным, спертым и затхлым, местами на стенах поблескивал черный грибок.
«Выглядит нежилым, – тут же решила Калия. – Что за невезение?»
Далеко внутрь гости заходить не стали. И если Калия и Верлас сделали пару шагов внутрь, то Регрон вовсе остался в дверном проеме, держа в руках переданный ему наемником арбалет.
– Нет тут никого, – сказал за всех вслух бывший страж то, что у каждого витало в сознании.
– Пожалуй, ты прав, – согласился с товарищем наемник, проведя пальцами по одному из столов, отчего на его поверхности остались две чистые бороздки. – Тут пыли, как если бы всю зиму эту халупу никто бы не убирал. Да и пахнет гнилью какой-то, болезнью. Нечего тут делать. Надо убираться.
Калия почувствовала себя скверно. Она не горела желанием скитаться по полям в поисках банды Саро. Поэтому девушка решила еще немного повременить с выводами и, пройдя к стойке, подняла с нее колокольчик и позвонила. Звон разорвал болезненную дремоту, царившую в холе. Дом словно очнулся ото сна и насторожился, осознав и подивившись непрошенным гостям.
И снова тишина.
– Думаю, уходить, конечно, надо, но перед этим неплохо бы заглянуть в дома, может, кого и найдем, – высказался Регрон. – Вдруг твой связной на время, пока красный дом опустел от постояльцев, перебрался на постой в домик поменьше. Небольшой дом проще зимой протопить, а такую громадину, как этот красный дом, разоришься прогревать.
– Хорошо, пойдем наружу, – коротко произнес Верлас. – Неуютно тут как-то.
Калии нечего было сказать в ответ. Она последней покинула нерадушную обитель, выйдя на освещенный яркими лучами Ченезара двор. Тут было тепло и относительно сухо. Но дом не желал отпускать гостей. Сырость и старение мигом впитались в одежду непрошенных гостей, напоминая о тревожных чувствах, что породили виды безлюдного строения.
Калия безуспешно попыталась отряхнуть одежду, но не преуспела в этом занятии, тлетворный запах не исчез.
Троица вернулась к лошадям.
– Ну что, разделимся и проверим дома? – предложил Регрон.
– Ну уж нет, – быстро одернул товарища Верлас. – Чего-чего, а разделяться мы точно не станем. Я вообще сторонник убраться отсюда в какую-нибудь другую ближайшую деревушку. Если мы найдем в ней людей, то можем спросить о жителях из этой. Только, сдается, ответ нас не порадует. Тут гуляя, мы только время потеряем. Да и не уверен я, что праздное шатание в этом богами забытом местечке принесет нам пользу. Странное запустение вокруг, неестественное. Люди давно оставили это место, а следов мародерства не видно. Так не бывает в наше тревожное время. А раз падкий до наживы люд сюда не суется, то, видно, на то есть веские причины.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась с ним Калия. – Поедем в варт Летов холм. До него час езды. Там точно есть люди, это же все-таки варт.
Так и порешили. Оседлав лошадей, они покинули неприветливую деревеньку. И пока она не скрылась из виду, Калия чувствовала на себе чей-то взгляд, пару раз даже оборачивалась, но, ясное дело, никого не приметила. Избавившись от липкого неприятного чувства, что тебе в спину кто-то смотрит, девушка значительно повеселела, даже на время позабыла о неудаче, постигшей их в розыске Квакши.
Варт Летов холм встретил путников приветливее. По улочкам суетливо прохаживались люди, на заборах сидели деловито вылизывающие себя коты, а из-за каждой второй подворотни гостей приветствовал звонкий собачий лай. Пес время от времени тоже удостаивал наиболее усердных своих соплеменников, сидящих на цепи, зычным рыком, похожим на злорадную усмешку.
Местный красный дом был не столь велик, как в безымянной деревеньке, зато был не единственным в варте и, что самое главное, выглядел вполне обжитым.
В его холле царил уют, свет беспрепятственно попадал сквозь окна внутрь, помещение неплохо протопили, но душно от этого не было. В общем, не имелось и намека на сырость и затхлость. Гости уселись за небольшой столик, и к ним тут же подбежал мальчонка, чтобы спросить о том, что желают посетители.
– Всем горячий чай и что-нибудь сладкое, – сделал странный, как показалось Калии, заказ Верлас, о чем она тут же не преминула ему сообщить.
– Да, что же ты во всем, что я делаю, видишь странности? – возмутился он в ответ. – Не мысли стереотипами, и тогда нечему будет удивляться. Сладкое и чай – самое то с дороги. По мне, так пока для вина рано, да и надо наши дела порешать, потом отдыхать станем.
– Потом значит потом. Чай так чай. Не мыслить стереотипами – этот совет я, пожалуй, запомню, – скороговоркой произнесла Хель Ра.
Верлас пренебрежительно фыркнул.
Мальчуган не заставил себя ждать и быстро вернулся с заказанным. Сладким к чаю оказались медовые соты, на редкость вкусное лакомство для знающих в этом деле толк.
Наемник тут же изъявил желание расплатиться с бойким пареньком, давая за его усердие сверх объявленной цены, что не могло ни порадовать мальца, ведь переплата шла, может, и не целиком, но в его карман. За действиями мальчугана внимательно следил здоровенный детина, стоявший за стойкой.
– Парень, – обратился к разносчику Верлас, – у меня есть к тебе предложение заработать пару лишних медяков, а, может, и целый серебряный грал. Как тебе такое?
Калия тут же поняла, к чему клонит тертый калач в делах по выуживанию интересующих сведений, коим был наемник. Она даже немного разозлилась на себя за то, что сама не решилась на такой вот трюк, просто подкупить падкого на звонкую монету паренька.
– Конечно, хочу, – ответил малец. – А что вам нужно?
Верлас сделал небольшую паузу, придавая вес своим последующим словам.
– Да ничего такого, что тебя затруднит. Ищем мы одного человека. Поможешь чем, за нами не станется. А чтобы тебе все заработанные деньги себе забрать, ты, когда мы во двор пойдем, прошмыгни за нами, а то за тобой, как я погляжу, серьезный контроль в лице вон того верзилы за стойкой.
Мальчишка кивнул и ушел.
Вновь он появился пред ними только когда троица, неплохо полакомившись, вышла во двор.
– Так что вы желаете знать и о ком? – быстро перешел к делу малец, поглядывая в сторону красного дома, словно опасаясь чего-то.
Вместо ответа наемник поинтересовался:
– Много у тебя отбирают от переплат?
– Один медяк мой, все остальное мимо кармана, – пожаловался паренек.
– Да, – протянул Верлас, – нехорошо, негусто. Но теперь ты получишь больше жалкого медяка и, если не пойдешь с заработком сразу внутрь, то сможешь его оставить себе целиком. Понял?
– Да. Я его спрячу, а потом вернусь в красный дом.
– Ты слышал о заброшенной деревушке в часе езды на восток от этого варта? – перешел к сути наемник.
Парень насторожился и ответил не сразу:
– Слышал, кто же о проклятом месте не слышал. Все его за десять махов объезжают, несмотря на то, что через поселение хорошая дорога проходит. Неспокойно там.
– А что не так? – заинтересовалась Калия.
Верлас недобро покосился на нее, но вслух ничего не сказал.
– Люди там пропадают, – повернувшись к девушке, заговорщицким тоном сообщил мальчик. – Даже днем исчезают, а ночью, так и говорить о том нечего. Гиблое это место.
– А те, кто жили в селении, люди, где они? – продолжала расспросы Калия.
– Тоже сгинули. Там, такое дело, народ рассудком трогаться начал. И у всех это проявлялось по-разному: кто безобидно сядет на крыльцо и лает на прохожих, а другие похуже, на незнакомцев бросаться начали. И чем дольше, тем больше помешанных завелось. Оттуда народ, что еще не тронулся умом, побежал кто куда. Оставшиеся же в один из дней словно сквозь землю провалились. Были и нет их. С тех пор кто в заброшке остановится на постой, тот, считай, что уже нежилец.
– Скверно, – заметил Регрон.
– Не то слово, пресквернейше, – подхватил малец. – Тут такое про заброшку рассказывают! Сейчас расскажу…
– Постой, – оборвала его Калия. – Лучше скажи нам, не слышал ли ты про человека по кличке Квакша?
– Квакша-лягушка, – насторожился парень. – А вам он зачем?
Верлас и Калия переглянулись, разом поняв, что того, кто им нужен, парень как минимум неплохо знает.
– Дело к нему есть, – сообщил наемник. – Дело, сулящее хорошие деньги, и все по его умениям.
Парень молчал, как видно, прикидывая, можно ли доверять щедрым незнакомцам.
– Так, парень, – решив ускорить ход мыслей неумелого шифровщика, заговорила девушка. – Передай ему, что его ищет Хель Ра, это, если что, я. Мне надо с ним сегодня встретиться. Передашь?
– Получишь серебряный грал, – добавил Верлас, тут же извлекая из кошеля горсть медяков и протягивая мальчишке. – А это тебе для начала. Ну как?
Алчность малого сгубила, и он пообещал, что организует встречу вечером в холле красного дома, недавно посещенного троицей. На том и порешили.
Время вечера для каждого наступает в разные часы. Кто-то, не успеет Ченезар перевалить за зенит, уже считает, что пришла вечерняя пора, а для кого-то это время пробуждения. Поэтому Калия и ее спутники, быстро закупив все необходимое для продолжения своего путешествия, вернулись в красный дом, где сняли комнату на ночь, но это сделали, скорее, для отвода глаз, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, после чего уселись в холле, попивая хмельное. На закуску был сыр и мед.
Вначале разговор клеился плохо, сказывалась разница интересов и неприязнь Калии к Верласу. Попутчики больше слушали, о чем судачат другие посетители, сидящие за столами. Судачили о разном, все больше о разных житейских делах. Особняком в разговорах была тема о некоем Каре Роке, который возглавил армию гральцев, невесть откуда возникшую на заставе Кембри. Кто-то говорил, что великий гарл решился наказать строптивые гарлионы Грилот и Саури, другие утверждали, что Алеан Леоран снова вздумал идти в Западную пустыню, где опять появились новые скаргарты, которым ничто было не страшно, ни Ченезар, ни морская вода, ни огонь.
Напиваться было нельзя, но время с хмельным текло куда быстрее, чем в его отсутствие. Поэтому, когда горячительное начало срабатывать, Регрон принялся развлекать всех байками о его службе на заставе Лион, сдабривая реальные факты хорошей приправкой явных выдумок и преувеличений.
– … залить за шиворот этот малый был горазд, – войдя в раж, говорил бывший страж, – мой перепивший собрат по бумагомаранию, прислуживающий зерту заставы Лиона, этот бедолага в пьяном угаре записал в приказе, вместо «…впустить, нельзя чинить препятствия», «…впустить нельзя, чинить препятствия». Так этот жрец потом из Западной пустыни вернуться не мог. Полгода жил у ворот заставы. Чем уж он там питался и что пил, не знаю, но он точно проклял свою любознательность, из-за которой вообще пошел в те гиблые места. Потом же оборванного, тощего служителя культа впустили, а тому горе-писарю забулдыге розг по спине дали. Говорят, когда шрамы от них зарубцевались, то стало возможно прочитать фразу: «Впустить нельзя, чинить препятствия».
Калия расплылась в улыбке. Верлас издал смешок, который больше походит на кашель.
– Ладно, – довольный собой произнес Регрон, который, как ни старался, но все же к этому времени успел изрядно поднабраться, и, подмигнув Калии, добавил: – Пойду подою свою ящерицу. Не расходитесь, у меня есть, что еще сказать в свое оправдание!
Баснослов с трудом поднялся из-за стола и, пошатываясь, направился во двор.
В зале в ту пору было довольно шумно, народу собралось много. Публика была разношерстной: перегонщики скота, ремесленники, молодая поросль высокородных, много распутниц и каких-то странных типов, стреляющих по сторонам хищными взглядами.
Верлас внимательно глядел, как его товарищ, выписывая кренделя, покидает гостеприимный холл красного дома.
– Так и знал, – заключил он, когда сразу, как только за Регроном закрылась дверь, из-за одного столика разом встали четверо грозного вида парней и направились к выходу. – Надо выручать рассказчика от тех молотобойцев. Ты со мной, или я сейчас недостаточно силен, чтобы принять мое предложение?
Девушка фыркнула.
– Не цепляйся к словам, – ответила она, поднимаясь со своего места. – Мы делаем одно дело, и наша сторона – Замнитур, а не лично ты или я.
Верлас что-то пробурчал себе под нос, что-то, как показалось Калии, о чудных горских бабенках. Обращать внимание на пьяный треп она не стала, тем более сейчас были проблемы поважнее.
На улице было свежо. Облаков почти не было, так, чернильные пятна: тут пара, там одно. Луна была на полпути к зениту и вполне себе сносно освещала все вокруг. Двор был залит бело-молочным сиянием и только в тени, падающей от построек, царила непроглядная тьма.
Регрон не стал утруждать себя и, не донеся свою ношу, опорожнялся, стоя прямо посреди двора. Бойкая молчаливая четверка, выстроившись полумесяцем, спешила к ничего не подозревающему бывшему стражу.
Калия хотела спросить у наемника, как следует действовать, но времени на разговоры не было, поэтому она просто окликнула хищников:
– Эй, ублюдки, это наша добыча! А ну, пошли прочь! Нечего зариться на наши монеты!
Четверка остановилась. Все, в том числе Регрон, быстро прячущий свою ящерицу, обернулись на голос девушки.
Калия уверенным шагом, насколько ей позволяло выпитое, направилась к молотобойцам. Верлас шел рядом, без слов одобрив план действия.
– Он наш, кнезы немытые, возвращайтесь за свой стол и сосите там лапу, – продолжила дразнить парней Калия, доставая из ножен свой клинок.
Наемник последовал ее примеру, как и четверка молотобойцев. Регрон, перестав возиться с непослушной прорехой, раскрыв рот, уставился на происходящие, как видно, полностью выпав из реальности.
Ничего не говоря парни, развернув свой полумесяц в сторону конкурентов, двинулись на противника.
– Осторожнее, – негромко предостерег спутницу Верлас. – У тех двоих метательные ножи.
И эти слова были сказаны как нельзя вовремя. Девушка в последний момент успела развернуть корпус, чтобы избежать удара от запущенного в нее куска металла. Второй же ловко сбил в полете наемник, тут же отправив в полет свой кинжал, который со смачным звуком вгрызся в плечо одного из молотобойцев. Парень даже не застонал, только перебросил свой клинок из раненой правой руки в левую.
«Крепок, гад», – заметила про себя девушка и бросилась первой в бой, атакуя ближайшего к ней врага, оставляя раненого на наемника.
Сталь зазвенела. Клинки при соприкосновении выбивали искры. Все бьющиеся были неплохими фехтовальщиками, никто не желал уступать.
Калия сполна использовала преимущество атакующего и успела нанести пару болезненных, кровоточащих порезов первому из своих врагов. После чего ее бешеный начальный ритм спал и сеча вошла в рутинный ритм.
Численное преимущество не особо помогало молотобойцам, двое здоровых были стеснены в действиях двумя ранеными, которые больше мешались, чем помогали.
– Регрон! – выкрикнул наемник, взывая к праздно таращемуся на них товарищу. – Может, все-таки поможешь нам?!
Регрон выхватил клинок и, выкрикивая какие-то несусветно глупые ругательства, направился на противника, желая потревожить его с тыла.
В это же время из тени конюшни вышли трое незнакомцев. Они шли к фехтующим, достав свое оружие из ножен. Но вот вопрос, на чьей они были стороне.
Калия могла бы биться об заклад, что не на ее.
«Глупая ситуация», – посетовала про себя она, удвоив скорость своего натиска, что тут же принесло плоды: ранее раненный ею мужчина, пропустив тычок в бедро, застонал и шагнул в строну, освобождая место здоровому собрату по оружию.
Регрон тем временем атаковал того, у которого из плеча торчал кинжал наемника. Раненый успел вовремя развернуться и сделать шаг навстречу бывшему стражу, уступая свое место для боя с Верласом здоровому собрату.
Трое гостей уже были на подходе. Регрон вот-вот должен был попасть в окружение. И тут, в лунном свете, Калия разглядела гостей и тут же узнала их.
– Годорт, Квакша! – выкрикнула девушка. – Рада вас видеть! Присоединяйтесь к нашему веселью!
Гости замерли на месте как вкопанные.
– Всем прекратить этот балаган! – властно рыкнул один из пришедших, жилистый мужчина с повязкой на левом глазу.
Молотобойцы немного растерялись, но Калия и Верлас не стали пользоваться их заминкой, дав соперникам отойти в сторону.
– Калия, – обратился к девушке одноглазый, подошедший к ней ближе, упрекнув ее: – Умеешь ты отличать своих от чужих?
Калия, собравшись с духом, решив, что все же, скорее всего, опасность миновала, сделала шаг ему навстречу, хлопнула Саро по плечу, сказав:
– Мне нужно по-тихому перейти Анарикор и сделать это как можно быстрее, у меня дела на той стороне.
– Вот ты, молодец, – ответил горец. – Покалечила моих людей, почти отняла у них добычу, а теперь еще просишь помощи!
Девушка подбоченилась и, вызывающе вздернув подбородок, парировала:
– Не покалечила, а преподала урок в фехтовании. Не прошу, а требую, как часть твоего долга. А тот малый не добыча, а мой товарищ.
Годорт аж крякнул после услышанного.
– Хороша красавица, – с восхищением сказал он, убирая оружие в ножны, его примеру тут же последовали и все остальные. – Ладно, пойдем внутрь, там шумно и есть чего выпить, не хочу обсуждать дела на сухую.
У Калии разом камень с души упал. Вечер, готовый полететь под откос, чудом удержавшись, снова выруливал на прямую дорогу.
И она не ошиблась, Годорт после долгого застолья пообещал ей помочь и, более того, решился идти с ней до самого варта Толос в землях гарлиона Саури.
«Чует лиса, что грядут перемены, – подумала тогда девушка. – Ищет возможности не упустить откусить свой кусок пирога. Глупый Саро, если бы ты знал, как зыбко мое положение. Хотя, может, ты и прав».