Глава 13. Версия Котова

(понедельник, 12:00)

— Евгений Васильевич, а сколько примерно заработал Бабушкин на должности редактора за время пандемии? — неожиданно спросил полковник, когда и прокурор, и Глава уставились на него, ожидая услышать версию смерти Артема.
Соловьев очень удивился этому странному и не относящемуся к делу вопросу, но тем не менее ответил.
— С точностью до рубля не скажу, но где-то миллиона два с лишним, примерно два с половиной. Если надо, я могу в бухгалтерии узнать точную сумму.
— Да не надо, — быстро сказал Котов, — примерный порядок цифр понятен. А где сейчас находятся эти деньги? Насколько я знаю, никаких крупных трат покойник не делал, жил очень скромно. Так что вряд ли он перед смертью потратил все свои сбережения.
— Конечно не потратил, — согласился Глава, — он же копил на квартиру в центральном районе. Наверное, эти деньги так и лежат сейчас у него на счете в Сбербанке.
Тут Соловьев хлопнул себя по лбу.
— Слушай, а классную идею ты мне подкинул, — сказал он Котову, — действительно, нельзя упускать такую огромную сумму! Я сейчас позвоню Наталье Королевой, она поди скажет мне, сколько у покойника денег на счете. Ну а не скажет по телефону, значит сделаем официальный запрос. А потом я придумаю, как изъять эту сумму в пользу городского бюджета. Близких родственников то у редактора никаких нет, так что никто не заявит прав на его наследство.
— Можете не звонить, — скромно сказал начальник полиции, — на счету у Бабушкина в Сбере ничего нет.
— Что значит нет? — изумился мэр, — а где тогда все его деньги?
— А вот это я и сам бы очень хотел узнать, — сказал Котов, — вчера, когда я проводил покойному Ракитину экскурсию по квартире редактора, Артем сказал мне, что у Бабушкина за последнее время должна скопиться весьма крупная сумма. И я сразу-же подумал — негоже такой сумме пропадать в недрах Сбербанка, надо бы попытаться реквизировать ее в городской бюджет, на благо шахтинцев.
Хитрый полковник, конечно, не стал говорить, что операцию эту он задумал главным образом для того, чтобы задобрить мэра, заработать дополнительно несколько очков в его глазах и укрепить свою немного пошатнувшуюся репутацию. А сейчас Котов моментально связал внезапную ночную смерть Ракитина со вчерашним разговором в квартире покойного Бабушкина, и был теперь очень доволен собой, что еще вчера так своевременно провел небольшое расследование по поводу судьбы редакторских денег.
— И тогда я позвонил Королевой, и спросил ее, какая сумма лежит на счету у Андрея Николаевича, — продолжил начальник полиции.
— И что, она прям так и ответила сразу, безо всяких официальных запросов? — с сомнением спросил Соловьев, хорошо зная крутой нрав директора шахтинского филиала Сбербанка, Натальи Королевой.
— Ответила, — скромно сказал Котов, — она сказала мне, что на счету у Бабушкина лежит баранка. Ей даже бумаги поднимать не пришлось. Королева сразу мне рассказала, что две недели назад к ней пришел Андрей Николаевич собственной персоной и попросил выдать ему всю имеющуюся сумму со счета. Она хорошо это запомнила, так как банку пришлось заказывать такие большие деньги в РКЦ, и редактор получил их только на следующий день.
— И сколько же он получил? — спросил мэр.
— Четыре миллиона шестьсот тридцать тысяч.
Глава, и прокурор, не сговариваясь, дружно присвистнули в невольном изумлении.
— Откуда у него столько денег? — спросил ошарашенный Соловьев, — Бабушкин что, еще и взятки брал?
— Я думаю, какие-то сбережения у Андрея Николаевича наверняка были и до пандемии, — ответил полковник, — а может быть он по вечерам еще таксистом подрабатывал.
— Вот ведь дурак! — сказал в сердцах мэр, — такие деньжищи, да там не только на квартиру в центре хватало, а еще и на коньяк с икрой оставалось! А нашему идиоту славы видите-ли захотелось! Жил бы да жил сейчас. И жертва его, несчастный этот бомж Дима живым бы остался.
— Ну так все ведь логично, — философски заметил начальник полиции, — одна его мечта сбылась, и он тут-же захотел другую. А вот платили бы Вы Бабушкину тысяч тридцать, а не сто пятьдесят, ничего бы и не случилось. Так и копил бы он до сих пор деньги на новую квартиру, живой и здоровый.
Глава внимательно посмотрел на Котова, но тот моментально понял, что оплошал, и мгновенно принял свой фирменный лихой и придурковатый вид. Поэтому Соловьев лишь махнул рукой, дав знак собеседнику продолжать рассказ.
— Итак, я решил вчера проверить все возможные места нахождения денег покойного и оперативно организовал тщательные обыски в собственной квартире Бабушкина, в его конспиративном жилье, а также в редакции Зари коммунизма. Но тщетно. Обыски ничего не дали, — развел руками начальник полиции.
— А, что, если Андрей Николаевич просто переложил деньги в другой банк? — спросил внимательно слушавший рассказ коллеги прокурор.
— Не так уж у нас в городе много банков, — ответил Котов, — я дам задание, и завтра мои ребята их все проверят.
— Слушай, а может быть деньги были уничтожены при взрыве? — спросил Евгений Васильевич, невольно отметив про себя, что его родная полиция умеет прекрасно работать, когда захочет.
— Я проверил и эту версию, — ответил Котов, — дал задание криминалистам еще раз все посмотреть, но они категорически утверждают, что следов сгоревших денег в квартире нет. Да и такая сумма бесследно бы не сгорела.
— Да… — протянул Соловьев, — вот так сюрприз.
— А сегодня утром я вдруг вспомнил, что Артем вчера, когда мы были с ним у Бабушкина, вел себя как-то странно, дергался, сильно нервничал. И я сразу подумал, а не связана ли его внезапная ночная смерть с этими деньгами?
— Кстати, получается, что именно Ракитин сам первый и завел вчера речь о сбережениях редактора? — заметил Беккер.
— Да, — сказал начальник полиции, — честно говоря, я иначе бы о них даже и не подумал.
— Так вот оно что, — догадался Соловьев, — похоже наш Артем каким-то образом нашел сбережения редактора, но об этом узнал кто-то третий и убил его?
— Или же этот загадочный третий ранее уже присвоил сбережения Бабушкина, а Ракитина убил, чтобы тот не раскрыл его тайну, — сказал Сан Саныч, — мог ведь Артем в бумагах Андрея Николаевича что-нибудь такое найти, какую-то подсказку насчет того, где спрятаны деньги?
— А редактор случайно нигде больше не мог заныкать свои сбережения? — спросил начальник полиции, — может есть у него какой-нибудь неучтенный гараж, или дача?
— Ни про какие его гаражи я даже и не слышал, — сказал Глава, — кстати, а что, если поговорить со Смирнитским? Они ведь с Бабушкиным дружили, может быть, Вилен Егорович что-нибудь знает о левой недвижимости друга?
— Уже поговорил вчера, —скромно сказал Котов, — Смирнитский утверждает, что никаких неучтенных гаражей и дач у Бабушкина не было.
— Ну тогда ищите убийцу Ракитина, товарищ полковник, ведь скорее всего деньги Бабушкина сейчас находятся у преступника, — сказал Соловьев, вновь про себя поразившись деловой хватке полковника, — убийство с целью кражи — это самая логичная версия смерти Артема. А если вместе с убийцей вы мне найдете еще и сбережения редактора, то я Вам буду очень благодарен! Очень!
Довольный начальник полиции вместе с прокурором вышел из кабинета, а Глава прошел на небольшую кухоньку, смежную с его кабинетом, заварил себе чай и, неторопливо отпивая из кружки, вдруг неожиданно вспомнил, что Смирнитский с Бабушкиным встречались в прошлую пятницу, меньше чем за сутки до смерти последнего, в тот день, когда Вилен Егорович оставил в квартире редактора взрывное устройство, а потом рассказал о нем Андрею Николаевичу, предложив старому другу свести с его помощью счеты с жизнью.
И тут до Соловьева дошло — а ведь Смирнитский был самым последним человеком, который застал Бабушкина живым! А не старому ли другу отдал все свои сбережения перед смертью Андрей Николаевич, или же открыл ему секрет, где эти сбережения спрятаны? А несчастный Артем Ракитин на свою голову случайно узнал об этом чужом секрете…