Два кота и одна кошечка

                КУЗЯ

Это был кот моей подруги, мастера спорта по лыжам, инструктора физкультуры нашего НИИ. Подобран ею на улице маленьким несчастным котёнком. По экстерьеру вырос "камышовый" кот, огромный, полосатый, неласковый.

Популярная в конце 90-х питерская газета Час Пик объявила конкурс на самого тяжёлого кота в двух номинациях: настоящие коты и кастраты. Наш Кузя занял 1-е место среди последних - 13 кг. Никто из членов жюри не смогли сфотографироваться с ним на руках, хотя очень желали этого. Он нервничал, я была вся в его шерсти, шипел и удар его мощной лапы малым не показался бы. Сохранились сертификат, огромная мягкая игрушка "кот" и был подарен набор каких-то kitekatов, которые только стали появляться (и скорей всего появление вообще этих "сбалансированных" кормов укоротило его жизнь).

Зимой на базе нашего пионерского лагеря в Орехово по выходным отдыхали сотрудники НИИ, как правило, один раз в сезон ( лагерь маленький, а желающих много). Всё разруливал профком. Сборная по лыжам, конечно, каждые выходные была в Орехово. Кузю приходилось брать с собой. От станции до лагеря примерно 1,5 - 2 км. Кот ехал в рюкзаке, причём по дороге рюкзак привязывался к санкам, потому что нести его было тяжело, да были и другие вещи! Мы ночевали в одной комнате с Кузей. Почти всегда просыпалась в полной тишине и темноте, кот сидел на тумбочке у моего изголовья и смотрел на меня...

Одно лето Кузя был у меня на даче. Работала физруком в этом самом пионерском лагере. Жили с сыновьями в общежитии для персонала, кот с нами. Дети его очень любили, а он не очень. Особенно перед ночным сном каждому хотелось затащить его к себе в постель, для этого применялись толстые строительные варежки. По выходным Кузю навещала хозяйка. Надо было написать прошение бухгалтеру о постановке на питание, и приехавший к тебе гость мог находиться на территории лагеря и есть в столовой, когда заканчивали трапезу пионеры. Подруга любила сладко поспать после сытного обеда. Кузя ночью предпочитал засыпать там, где тихий час провела его "мама", а среди ночи,  он всё равно перебирался ко мне. Хорошо, что он просто спал рядом, а не забирался на грудь или живот, но было очень жарко. Еды у кота было немеряно, приносила из столовой отборное детское питание, а кормили у нас в лагере потрясающе! В течение дня кот был на улице, а ночью всё съедал (завтрак, обед, ужин). Забрать его с улицы было не просто. Примерно полчаса, падая с ног от усталости, я его заунывно звала, наконец он, не торопясь, выруливал из-за угла, я эту тушку брала на руки и поднимала на второй этаж, спускался утром он сам.

У него была даже подруга, причём настоящая кошка, чья-то из персонала, он её нещадно облизывал на глазах у изумлённой публики, она просто купалась в его любви и была счастлива. Далеко от дома он не отходил, но умудрялся регулярно ловить мышек, похожих на маленьких кротиков, и вот тогда он сам поднимался на второй этаж со своей добычей в зубах.

Если я была на территории лагеря, он чувствовал себя спокойно, а вот уйти за ворота, которые были рядом с общежитием, было проблемно, он увязывался следом. Поэтому, если уходила далеко, надо было заранее закрывать его в доме. Ходили вместе купаться на любимое озеро, Кузя как собака вывешивал язык, сопел, быстро уставал, на руки не взять. Пыталась устроить его на плечо, так он когтями вцеплялся мне в спину. Усаживался на берегу и, когда немного отплывала от берега, начинал истошно мяукать. Один раз напугал весь лагерь, исчез на целые сутки, долго искала там, где он обычно проводил время. На следующий день прибежали дети с радостной вестью: Кузя сидит одиноко на пляже за забором с другой стороны лагеря, где он вообще никогда не бывал, немножко в репейнике, грустный, но живой.

                МАРУСЯ

Эта кошечка совершенно неожиданно появилась у нас в Глубочке, где мы пасли 150 голов крупного рогатого скота (элитных тёлок молочной породы). Центральная усадьба нашего подшефного совхоза находилась в посёлке Андрианово. До урочища Глубочка 30 км, последние 15 - бездорожье. Когда наша бригада в составе четырёх пастухов (романтиков-инженеров из нашего НИИ), повара (меня с двумя сыновьями) была полностью экипирована и готова в дальний путь, мне в кузов военного вездехода моя подруга Надя закинула кошку, которую привезла с собой на месяц в совхоз одна из сотрудниц НИИ, а Надю она (кошка) очень раздражала. Это и была Маруся.

Глубочка удивительное место. Совхоз при помощи десяти пастухов перегонял сюда своё элитное стадо на попечение наших инженеров на всё лето. И ещё в такой глуши организовывал нам вполне приличные бытовые условия. Заливные луга в верховьях реки Тосны, о таком пастбище только мечтать, там были просто травяные джунгли и цвели ярко жёлтые ирисы. Мгновенно построены два сборно-щитовых домика, один для жилья, другой для кухни- столовой. Восстановлена силами электромонтёра электрическая сеть до одиноко стоящего трансформатора на остатках дороги, этот электрик-экстремал преодолел много километров по непроходимым лесам и болотам, иногда, при помощи "кошек", влезая на столбы. Когда он до нас дошёл, я была одна и очень испугалась его инопланетного вида. Появилось электричество, а это: холодильник, телевизор, свет и тепло в холодные ночи.Радиостанция УКВ - связь с центральной усадьбой.

У меня с сыновьями была двухместная вартовская палатка, это был рай. В домике спать было невозможно по причине огромного количества летающих кусающих насекомых, фумигаторов тогда ещё не было. А у палатки была москитная сетка. И не только. Из остатков досок легко сделали настил под пол, никаких лишних вещей, они хранились в домике. Под крышей висела лампочка, а в изголовье в тамбуре стоял обогреватель, причём проводка была скрытая, я прокопала канавку от кухни до палатки. Мальчики иногда днём раздевались и валялись в палатке, отдыхая от комаров, слепней и прочей гадости. В палатке был ещё один жилец, та самая Маруся. Она по ночам сладко спала, хотя коты ночные охотники. Причём спала, положив голову на подушку, вытянувшись вдоль меня всем телом под одеялом. Абсолютно не кошачья поза.

Утром был "день сурка". Я вставала раньше всех варить кашу. Красота неописуемая. Уже начиналась жара, испарялась роса, плыл лёгкий туман. Загон был рядом, его накрывало белое облако, тёлки, сбившись в кучу спали. За рекой Тосной, ещё маленькой речкой, бесконечные луга, а дальше лес. Нашими пастухами под одиноко стоящим деревом из остатков стройматериалов по моей просьбе был построен шикарный туалет, естественно, сначала вырыта нужная яма. Я направлялась в первую очередь туда, и в самый неподходящий момент на крышу что-то с грохотом обрушивалось. Это Маруся, проснувшись раньше меня, с завидной регулярностью залезала на дерево и, дождавшись меня, спрыгивала. Это и была наиприятнейшая ежеутренняя неожиданность.

Кормила её один раз нашей утренней кашей на сгущёнке. Охотилась она очень продуктивно, продвигаясь по тропинке, протоптанной к речке, вдруг резко кидалась в траву и у неё в зубах оказывалась несчастная мышка. Под стрехой нашей кухни ласточки свили гнездо, и уже кормили птенчиков. Маруся, уловив момент, у меня на глазах, поймала и съела зазевавшуюся кормящую мать. Потом при помощи лестницы я добралась до осиротевшего гнезда и похоронила бедных крошечных птенчиков. Но претензий к Марусе никаких. На речке мои пастухи построили мне необычайно удобные мостки в три этажа для  мытья посуды и чистки рыбы. Эти священнодействия производились всегда под строгим контролем Маруси. Один раз она так увлеклась, что упала в воду. После этого забралась на конёк бани и нежилась на солнышке пока не обсохла. Баня сохранилась с довоенных времён, раз в неделю мы её топили, причём по чёрному, с удовольствием мылись и сразу окунались в речку. В общем Маруся кайфовала, я тоже,  а потом пришло время уезжать. Совхоз привёз человек десять мужиков, чтобы перегнать стадо. Эти 30 километров надо было преодолеть за световой день, тёлки, конечно здорово похудели, но их взвешивали в Глубочке. Нашим пастухам прилично заплатили, что они даже сбросились мне на премию. Маруся урчала у меня на коленях в нашем военном вездеходе, который тащился сзади стада и подбирал в кузов уж совсем пьяных андриановских пастухов. С нами в кабине ехала очень приятная женщина-зоотехник. Я так расхвалила Марусю, что она её взяла себе.

                МОТЯ

Это был самый, что ни на есть, мой кот, но появился у меня совершенно случайно. Подобран был котёнком в подмосковном лесу другом моего сына и привезён им в московскую квартиру вместо сбежавшего в окно предыдущего кота, когда снимали на первом этаже. А потом переехали в квартиру на восьмом этаже и, когда я увидела кота сидящим на открытой форточке, готовым свалиться с этого самого этажа, решили с мужем забрать его, пока он ещё жив. Это был конец мая 2007 года. Тогда ещё Сапсаны и Ласточки не летали, практически всю ночь Юра с котом в переноске провели в тамбуре потому, что несчастный очень громко мяукал. Для поездки пришлось оформить ветеринарный паспорт, где хозяином кота был прописан мой муж.

   По приезде в Питер решили сразу в Орехово, не выпуская из переноски. Пионерского лагеря давно не существовало, как и нашего огромного НИИ. Лагерь за бесценок был продан агентству недвижимости практически в разрушенном состоянии. Организовали небольшую базу отдыха. Чудом функционировала водонапорная башня, трансформатор поменяли, было электричество. Юру взяли завхозом, а это наши родные места, мы здесь познакомились 5 декабря 1968 года, здесь выросли наши дети и здесь мы предавались всей семьёй любимым увлечениям: лыжным гонкам, спортивному ориентированию, купанию в любом из пяти озёр на выбор и сбору грибов и ягод. Мы с Юрой надеялись жить очень долго, причём по большей части в Орехово.

   Кот на 3 дня пропал, рано выпустили на улицу. Местная добрейшая собака загнала его ранним утром на высокую сосну. Юра с риском для жизни по длинной очень ветхой лестнице добрался до него в присутствии всего немногочисленного персонала и отдыхающих. И началась счастливая кошачья жизнь. Мотя был красавец, хоть и абсолютно беспородный. Спинка чёрная блестящая сатиновая, на мордочке от носа отходил белый треугольничек, расширяясь на лбу, на шее белоснежная манишка, на трёх лапках белые носочки, а на четвёртой - белый гольфик. Ещё он был очень ласковый и воспитанный. А самая фишка - абсолютно белоснежный животик. Когда он спал лапками кверху, зрелище было впечатляющее!  Юра был заядлый рыбак, а местная рыбалка была очень вялая, исключительно для Моти, он радостно поедал мелких и не очень рыбёшек ещё живыми. Кот жил на полной свободе и вроде попытался даже оставить потомство.

   Но всё рухнуло 27 июля, в Орехово всё началось и ВСЁ КОНЧИЛОСЬ. ИНСУЛЬТ за рулём по дороге на Ладогу на рыбалку. Но это уже другая история, что касается кота, он почти на четыре месяца остался в Орехово на попечении наших друзей-сторожей.

   Привезли Мотю в городскую квартиру, когда стали в состоянии это сделать. Со мной жили ещё младший сын с женой, а он очень любил котов и, наконец-то, появился свой кот. Мотя ночью спал между ними. Кормила его натуральной едой: каша из разных хлопьев с индюшиными желудками, сердечками или фаршем, минтаем ( ветеринары потом сказали, что из круп надо было только гречу или рис). Баловала королевскими креветками (вообще котам нельзя, а он очень любил), иногда крабовыми палочками. Выращивала овёс. Очень долго не кастрировали, жалели, пока не уделал всю квартиру своими жуткими метками. После наркоза долго не приходил в себя, сын обещал ветеринара убить, если кот не очухается.

 Первый летний выезд с котом состоялся в 2010 году на базу отдыха завода Кулакова "Рсябинушка". Это было второе после Орехово наилюбимейшее место. Юра какое-то время поработал на этом заводе. Эту зачётную территорию предприятие получило после окончания войны. Абсолютно финская территория на берегах двух больших озёр, разделённых небольшой протокой, одно из них, Куолемаярви, дало название финской волости и ближайшей железнодорожной станции, которое сохранилось. А озеро теперь Пионерское потому, что на берегу завод построил пионерский лагерь. Который, как ни странно, функционирует по сей день. А вот на берегу второго озера, теперь Александровского, расположилась база отдыха для сотрудников. Здесь как раз была потрясающая рыбалка, что невероятно привлекало кулаковских мужиков, мои все трое были в их числе. На противоположном берегу этого озера когда-то была дача Манергейма.

   Юра дружил со многими завсегдатаями базы и, конечно, со всем персоналом, мы там часто бывали, как правило, всей семьёй. И, как ни странно, я завидовала уборщице туалетов, очень нравился график её работы, да и сама работа. И вот, мне звонит начальница базы и предлагает именно эту работу. Я с радостью соглашаюсь. У меня с котом отдельная маленькая комната с двумя кроватями, столом и шкафом, дверь на улицу, которая никогда не закрывалась, как только кот привык, а была занавешана непрозрачной плотной шторой, чтобы он мог беспрепятственно перемещаться туда сюда. Но в первый же день я его, чтобы показать, вынесла на улицу, он вырвался и исчез, как чёрная молния, на 16 дней.

   Я тогда была неофитом, усердно молилась и по поводу пропажи кота тоже: "Господи! Верни мне моего (Твоего, мы же все Твои!) котика!" Поставила на "уши" всю базу, обещала самую большую шоколадку, какая продаётся в Красной Долине - ближайшем посёлке. В общем вся исстрадалась, обревелась и уже почти смирилась... Сын закидывал меня СМС-ками: "Ищи Мотика". В 23 часа шестнадцатого дня раздаётся стук в окно. Это возвращались домой две подруги, начальница базы и бухгалтер, а поскольку белые ночи, увидели мелькнувшую нужную мордашку в иллюминаторе подвала почти соседнего со мной домика. Я уже спала (выходила на работу в пять). Выскочила в чём была, встала на коленки перед подвалом и стала со слезами причитать: "Мотя, Мотя!" Послышалось довольно скоро до боли знакомое мяуканье и … он вылез и дался мне в руки. Вся при счастье принесла домой, проглотил банку кальмаров, специально припасённую. После он их на нюх не переносил. Спал со мной, урчал как трактор. В пять утра ушла мыть туалеты, а потом выдрала из него ровно 20 напившихся клещей, почти вымыла настойкой календулы, тщательно вычесала и началась та самая счастливая жизнь, но уже без Юры. Всё-таки время лечит, по крайней мере притупляет…

   Усердно мыла 19 туалетов и все умывальники с пяти до девяти утра, принимала душ, завтракала и падала спать до обеда, как правило с Мотей, днём он отсыпался после ночной охоты. Кормила его на убой. Сама жёстко постилась и каждое утро приносила в столовую контейнер, а вечером забирала свои два порционных куска какого-либо мяса или рыбы. Готовила коту две порции еды из этого с хлопьями, чаще всего овсяными. Кот съедал с удовольствием одну порцию, но ровно в 23:00 исчезал. Когда он первый раз среди ночи принёс в комнату в зубах мышь и съел её у меня на глазах, оставив на полу какой-то маленький орган, наверно самый не вкусный, я долго не могла уснуть. Ласковый кроватный кот и жёсткий хищник-убийца. Птичками он тоже промышлял, но это днём, и с удовольствием съедал, оставив только кожаные лапки. На завтрак тоже не без удовольствия поглощал вторую порцию вчерашней еды. В связи с появлением свежего сырого мяса, начался лёгкий диатез. Нарвала подорожника, вымыла и отжала сок на ватный тампон. Прикладывала к Мотиным болячкам и быстро всё прошло.

   Дрался по ночам ещё с двумя кастратами-хозяевами ( один - начальницы базы, другой - бухгалтера). Орали истошно на всю базу. Эти оба кота были каждый в два раза крупнее моего и дружили между собой. Одного из них я звала Кинконгом, а другого - Чингисханом. Но мой смело вступал в неравные сражения и даже провоцировал их. Вот такая брутальная жизнь была у моего кота, несмотря на лишение мужских достоинств. Целых два лета.

Потом у меня родились ещё внук и внучка. С их появлением образовались некоторые проблемы в городской жизни моего кота. Внучка родилась здесь, а внука привозила в гости. Он очень неадекватно относился к коту и я ничего не могла поделать. Он начинал кричать и пугать кота, несчастный исчезал так, что я не могла его найти, хотя спрятаться было совершенно негде. Приходил ко мне спать, когда малыш засыпал. Кстати, после Рябинушки кот спал только со мной. Но, когда его обидчик уезжал, он, в моё отсутствие, гадил в его кроватку. Выкинула как минимум три детских матраса.

   Следующая ситуация была намного серьёзней. Я затеяла капитальный ремонт в ванной без выезда жильцов. Процесс длился очень долго, потому, что мастер работал только до шести и только в будние дни, когда внучка была в садике. Я тогда работала кондуктором в троллейбусе и после смены принимала шикарный душ в троллейбусном парке. Девочка, конечно, надышалась ремонтом и начался диатез. Первое, что спросил врач: "Есть ли дома животные? Убрать!" В общем кот стал персоной  non grata. А тест на непереносимость кота был назначен через месяц. В итоге Мотя стал жить у меня в комнате безвыходно. Сначала он ломился в дверь, а потом привык. Сын, конечно, навещал его погладить, поиграть. Комната 20 метров квадратных, а главное - большая двухэтажная кровать. Коту было где полазать. Тест, конечно, показал, что Мотя к диатезу не причастен. Говорят, что, если ребёнок родился там, где кот уже был, на него не может быть аллергии.

   Начало конца произошло в Вырице. Я очень удачно устроилась на всё лето работать няней в ясельной группе. Прекрасный детский городок от детских садов Московского района. Приехала на собеседование на Ленинский проспект, заведующая с удовольствием меня взяла, видимо на эту должность очередь в шляпах не стояла. Естественно оба моих внука со мной. У меня в общежитии была своя маленькая комнатка, бывшая кухня, поэтому в ней была раковина. Очень удобно. График два через два. Дети жили в той группе, в которой я и работала. В свои выходные брала их гулять, в шаговой доступности была знаменитая Казанская церковь, где похоронен Серафим Вырицкий. В общем работа мечты, и в таком месте, о котором мечтала. А вот кота незадолго до конца сезона, думаю, укусила крыса прямо за его белоснежный гольфик. Начался нарыв, перед самым отъездом повезла к ветеринару, сделали полную обработку под общим наркозом и  успокоили, что это не гангрена, но ежедневно укол антибиотиков и перевязка. На шею кота одели прозрачный раструб, чтобы он не трогал больное место.


   Дома одиннадцать дней в ветеринарную клинику на укол антибиотиков. Даже шёрстка на шее вылезла из-за этого раструба, но постепенно и шея, и больная лапка обрасли новой шёрсткой, анализы были хорошие. Вроде всё вернулось на круги своя. Домашний арест с кота был снят, но всё равно еда и туалет были у меня в комнате. Когда работала в вечер, приходила очень поздно, Мотя всегда встречал, тёрся об ноги, мяукал, он вообще был очень разговорчивый. Но счастье длилось недолго. Весной медленно, но верно стала местами вылезать шёрстка. Ветеринары никаких аномалий не находили. На лето снова выехали с внуками в Вырицу. Нам-то было очень хорошо, хотя пережили и ротавирус, и pediculus (а у внучки была роскошная длинная коса), но это практически неизбежные спутники детского коллектива. А вот кот стал сдавать, на улицу не ходил, сидел на подоконнике и глядел в окно. Врачи сказали мыть специальным шампунем и перейти на гипоаллергенный корм, который сын с трудом нашёл. И после первого мытья, против которого кот отчаянно боролся, у него началось что-то вроде эпилепсии. Он уже не мог залезать на кровать, купила ему домик, который поставила под кровать, ему там было спокойней. Но кот ел этот крутой корм, причём и сухой, и мокрый, ходил на лоток, хотя лапки плохо слушались. Постепенно лысел. Анализ крови по прежнему не показывал никаких отклонений, врачи ничего не понимали, а я теряла своего кота.

Мотя умер 15 сентября. Последнюю ночь до меня дошло, как спать с Мотей, чтобы кровать не была в его шерсти. Одела на него наволочку, чтобы только голова торчала. Он спокойно спал всю ночь, ровно дышал, утром спустила его на пол, оставила еду, воду и ушла на работу. Он, с тех пор, как не смог забираться на кровать, выбрал себе место на нижней полке шкафа-купе, она была вровень с полом. Дверцу не задвигала, подстилку всё время меняла. Когда вернулась вечером с работы невестка с внучкой плакали: "Мотя умер…" Кот лежал на своём месте на боку, вытянув лапки, потрогала, совершенно холодный. И вдруг, не шевелясь, мяукнул. Сын пришёл домой в 23 часа. Мы завернули кота и пошли в ту самую ветеринарную клинику. Мне надо было рано утром уходить на работу и оставлять кота в таком состоянии не могла (он никогда не лежал в такой позе и не был совершенно холодным). Была очередь, положили Мотю на стол, попросили эвтаназию (пока шли Мотя ещё раз мяукнул) и кремирование, заплатили четыре тысячи, мне предложили присутствовать при смертельном уколе, я не смогла. Ночью мне интернет выдал стихотворение Александра Кочеткова "Я разогнал собак... " Такого поэта вообще раньше никогда не слышала. Там немного другая ситуация, но всё равно про смерть кота. С тех пор часто перечитываю это стихотворение, но я уверена, что моему коту не было больно. Мотя прожил со мной 9 лет, слышала, что некоторые коты живут по сто лет, у нас не вышло. Больше я котов не заводила... Вообще кошки из всех домашних животных самые классные, хотя очень своенравные, сами по себе, тем дороже их любовь и преданность. Набираю текст и плачу…