981. Хуторская чертовщина. Озимое поле

                Пройдя до самой дальней запашки, уже довольно широкого надела, Назар утвердительно качнул головой и больше похоже, как самому себе сказал:
- Здесь в обязательном порядке поле засею овсом.
                Алексей было хотел поддакнуть своему работодателю, что место здесь самое подходящее для произрастания овсов, но был пригвоздён на месте суровым взглядом Савича, на лице которого читалось полное презрение к такому совету и тем более самому советчику, считая того несчастным горемыкой в подобных делах.
                Савич глянул своим хозяйским глазом вдаль, где с другого конца поля в его сторону шли его лошади, ведомые Васяткой, оставляя за собой полоску вспаханной земли.
                Назар стоя у края пашни, нагнулся, взял горсть земли в свою мозолистую руку, помял в своей ладони и просыпая сквозь пальцы,  опять же, говоря самому себе, сказал:
-Созрела земелька, вполне созрела, уже просит, чтоб в неё бросили семя.
                В этот раз Алексей скромно промолчал, не желая ещё разок испытать на себе суровый взгляд Савича, неровен час вызвать к себе недовольства, а там дальше пойдёт – поедет с придирками по каждой мелочи.
                Уж лучше скромно промолчать, да кивнуть головой, выказывая таким образом своё согласие.
              Помаленьку с того края приближались пахари, по виду бредущих лошадей Назар понял, что они подустали с не привычки, надо бы им не большую передышку устроить, иначе с дуру и не долго их загонять, а потом какой будет прок от этих доходяг.
                Эх если бы всё получилось так, как задумывал Савич, то со своей артелью в несколько лошадиных упряжек уже было вспахано солидное поле, после обеда только и осталось, что приступить к севу зерна сеялкой, позволив до минимума сократить испарение влаги.
                Вот ему после того, как вспашет поле, ещё предстоит боронование, а это очередная потеря времени, ещё затраты на посев, а влага ждать не будет, часть улетучится в небо, частично уйдёт в землю, а это скажется частичной потерей урожая.
                Как так получается, куда крестьянин не приткнётся, везде ему ставятся препоны, это за какие такие грехи и чём заключается его вина?
                Отовсюду с него стараются вырвать клок шерсти как с той же бедной овцы, туда дай, сюда заплати, это внеси вовремя, как после такого подняться и выпрямиться в полный рост.
                Нет, не дадут крестьянину вздохнуть полной грудью, а всё от того, что слишком много у него нахлебников, у которых отменные аппетиты.
                Да и сам крестьянин, видя безвыходность своего положения, уже тянет свою лямку абы как, прожил с утра до вечера и слава богу, не осталось в нём стремления к лучшей доле, считая, что нити судеб настолько хитро запутаны, что разобраться во всем этом следует иметь большое желание и настырность.
                А биться головой о стену   глупое и пустое занятие, только лоб себе расшибёшь, а вот поискать дверной проём у большинства мозгов не хватает.
                В отличие от них характер Назара вылеплен из другого теста, сколько раз приходилось ему падать на самое дно нищеты, а он, проявляя упорство и настойчивость, бедствуя и голодая всё одно поднимался сам и восстанавливал своё хозяйство, когда другие опускали руки и впадали в беспробудное пьянство.
               Вон тому пример стоящий рядом Алексей, вроде человек с руками, а вот дать себе ума не может, живёт всю жизнь на подхвате, всё что зарабатывается, тут же в след и пропивается, никакого желания не имеет к экономии и накопительству, живёт одним днём.
                Такой никогда не сколотит себе крепкого хозяйства, а всему виной давняя привычка полного неверия в свою удачу.

                Если глянуть на того же Савича, со стороны может показаться, что он стоит безмолвно у края поля, что тот каменный половецкий истукан, а на самом деле в его голове происходит бурная смена мыслей и рассуждений. 
                Назар прикидывал в голове, сделать ещё один проход или вполне достаточно, чтоб в последствии удачно состыковать два надела вместе.
                Расчётливая жадность нашёптывала ему на ухо, что следует ещё пройти кружок, а по возможности и два, в итоге расширив свой пахотный клин.
                Что вполне было свойственно Савичу по возможности прихватить лишку, к прибавке собственного обогащения, где капелька к капле, а в итоге набегает бутыль добротного сиводрала, используя его в последствии с заметной выгодой для собственных нужд.
                Стоять и наблюдать за работой со стороны не в правилах Назара, не желая бесцельно стоять на краю пахоты, он пошёл на встречу уставшим лошадям, беспокоясь за них только из личных соображений, как к тягловой силе, без которой ему не обойтись в своих грандиозных планах.
                Всё в этом мире имеет свои правила, согласно расстановке определённых значений каждого индивидуума в отдельности к умению приспосабливаться к тем или иным жизненным обстоятельствам.
                Одних, как, говориться нужно носом тыкать, как тех не разумных котят в блюдце с молоком, а другие, как вам ни странно покажется, уже имеют навыки самостоятельного общения с окружающим миром.
                Савич как раз и относился ко второй категории людей, умеющих ладить хоть с самим чёртом, расчётливо предполагая из этих отношений заполучить личную выгоду.
                По этому обстоятельству он ни с кем особо в хуторе не водил дружбы, держась в гордом одиночестве, что позволяло ему держать от себя людей на расстоянии.
                Не признавал он дружбы в одни ворота, всё что ему было необходимо имелось всегда у него в наличии, а если чего -то не доставало, то легко приобреталось за счёт купли, а это в дальнейшем ничем не обязывало себя перед другими.
                Сам не любил просить, как Назар выражался, цыганить, но ещё больше возмущался приходом ходоков к нему просить того или иного.
                И ведь шли как раз те, у которых то и особо взять нечего, а он не благочестивая благотворительность делиться последней рубашкой, зная наперёд, что всё взятое у него в долг будет возвращаться с такой потугой и напоминаниями, что самому уже тошно становиться.
              Вон, до сей поры Петюня Капустин, новоявленный мастер гробовых дел,  всё возвращает ему взятые в долг полдюжины кованых гвоздей, а теперь и вовсе не дождаться, кузницу спалили до основания, а Игнат Колесников не торопиться её восстанавливать, чего ждёт, не понятно.
                А без кузнеца в хуторе не обойтись, тех же коней перековать, так надо на поклон идти в станицу или к соседям, а с хохлами у Назара с малых лет нет сладу.

                Из уважения к труду, Савич посторонился, пропуская мимо себя тянущих плуг лошадей, а уже пристроившись позади и шагая рядом с Николаем спросил того:
- Как думаешь, Николай, пару кругов сможем пройтись, чтоб вровень наделы состыковать?
               Николай, тягостно дыша от усталости, с пересохшим горлом, сиплым голосом присвистывая, ответил:
- Да вполне можем.
- А чего нам не мочь, вон Алёшка подменит, да и завершим с божьей помощью.
- Я тоже так поразмыслил Силантич, чтоб всё вышло без огрехов, спахаться, так вровень с соседним наделом.
- Тебе как хозяину, Назар Лександрович, виднее.
-Как скажешь, так и сделаем.
- Васятка, мать твою!  вскричал дед.
-Чего зенки свои по вылуплял, ближе к борозде держи.
- Не давай коням в сторону уходить от пашни!
-Да и ноги выше поднимай, чего ими шкрябаешь по земле, как каторжник колодками,
                уже с наставлениями внуку, выкрикнул дед Николай, а всё это для порядка, любой хозяин оценит его заботу в организации по выполнению работ.
                Назар давно подметил, что на мальчонке худая обувь не по размеру, так сказать, выдана на вырост, если только раньше времени не износиться и окончательно не развалиться, да в его годы он в эту весеннюю пору уже босым бегал и ничего, здоровьем не обижен.
                А нынешнее поколение от того и хилое, что нет никакой закалки противостоять хворобе, да и откуда ей взяться, когда кажущаяся забота о своём потомстве, есть главный вред.
                Вон сколько народу только за этот год тиф выкосил, а всё потому что мало занимаются физическим трудом и  редко бывают на свежем воздухе, а при скверном питании откуда взяться силам, ведь  на ослабшего здоровьем человека сразу набрасываются всевозможные болезни, вот и мрут люди, как те мухи пари первом же заморозке.
             С этими мыслями, Савич, сопровождая лошадей и пахарей, оказался на краю поля, где и дал всем своё распоряжение:
-Ты Селантич, бери своего внука и идите к бричке.
-Отдыхайте и набирайтесь силёнок.
-А мы тут останемся, дадим лошадям маленько передохнуть, да сделаем пару кругов, а к обеду переберёмся по соседству на запаханный надел.

                Дед с внуков направились краем поля к бричке, а Назар, осматривая лошадей и проверяя надёжность упряжи, завёл разговор, только не понять было, кому он всё это говорил, Алексею или лошадям, а возможно говорил вслух свои наболевшие мысли:
-Припоздали мы с пахотой, надо было ещё по осени всё вспахать, да где там, такое началось, что не до этого было.
-Теперь приходиться навёрстывать, а так бы заборонили всё поле разом, а с обеда и за сев принялись.
- Раньше ведь, как было,
                уже обращаясь к Алексею, заговорил Савич,
-выедет мужик в поле узнать готова земля для посева или нет.
- Снимет свои портки, да и сядет голым задом на пашню.
-Если холодно и нет терпения сидеть, то считал, что земля ещё холодна для семя.
-А коли может усидеть, чувствуя, что земля прогрелась, то пора и за сев приниматься.
-Наша землица уже готова принимать зерно, да обстоятельства не позволяют это сделать.
-Овсу и ячменю особой разницы нет, чем раньше посеешь, тем раньше и взойдёт.
- А там и в рост пойдёт, прикрывая землицу от солнца.
- Озимые тем и хороши, вон прикрыли листвой почву, и вся влага почитай при них остаётся.
- А без влаги и бурьян не охотно растёт.
- Это ты правильно рассуждаешь Назар Лександрович, пора землице зерно принять, а там дай бог пару дождичкам пройти, так оно в колос попрёт охотно,
                для подержания разговора сказал Алексей Ерохин.
-Вот и я к тому клоню Ероха, что придётся поднавалиться, чтоб сроки не упустить.
- Ну -ка пройдусь я кружок, да разомнусь для порядка.
- Вовка будешь у меня коноводить, а ты Лексей постой, подожди, чего всем ноги зря топтать.
-Они ещё пригодятся, вона ещё сколько пахоты предстоит поднять.
-Вовка, давай заводи коней краем поля, а там и к борозде придерживайся, пройдёмся межевой запашкой.

                Назар хозяйским широким шагом шёл сбоку плуга, держа перед собой вожжи в обеих руках.
              Иногда постёгивал правой вожжой Чубарого, покрикивая на того, чтоб тот не отлынивал от работы, указывал Володьке, где ему ближе к борозде вести коней, а где наоборот чуток отдалиться, а затем поглядывая назад одобрительно кивал головой, выказывая довольство в оставленной позади  почти ровной  линии вспаханной земли. 
               Володьке в начале было боязливо чувствовать на свой спине грозный взгляд дядьки Назара, этого грубого и требовательного мужика.
                Многие хуторские селяне его попросту побаивались, тот же Васятка боялся его по хлеще огня, о чём успел рассказать перед тем как идти им в степь и как было малолетнему пацану не испытывать перед ним свой страх, когда тот мог по любой не большой его оплошности в момент разразиться скандалом.
                Но уже на подходе к другому краю пашни, у Володьки сменилось общее мнение о нём, не на столько дядька Назар был груб и придирчив, как казалось ему до этого, ведь вышло так, что за всё это время, он давал только толковые советы, а то, что при этом покрикивал, так эти нравоучения всего лишь для лучшего восприятия и запоминания.
                Уже по возвращению другим краем вспаханного поля, Володька шагал бодрым и уверенным шагом, не боясь оглядываться и вести за собой лошадей, как это требовал от него дядька Назар.
                В деловой суете на ближнем краю поля, Назар с приподнятым настроением, похвально отозвался о своем коневоде, говоря Алексею:
-Сообразительный у тебя внук Ероха, всё схватывает на лету.
-С таким коноводом я ещё полкруга пройдусь.
- А ты чтоб за нами зря не телепался, иди другим краем, там и примешь от меня коней и своего внука.
- А я потом пройдусь, да погляжу, что с того края делается.
           С этим наставлением Назар и Володька прошлись краем поля, увеличив площадь пашни по длине, затем завернули и начали вспашку крайней борозды, окончательной межи большого поля, пусть теперь за ней, пашет свой клин Викешка со всей своей артелью, только не понятно, чего он всё тянет или у него, наметились планы иного характера?
                Не уж – то этот хитрец задумал какую – то подлость, а он большой мастак по этой части, как проехаться на чужой шее.
                Возможно выжидает, когда он, Назар, вспашет большую часть поля, чтоб наглым образом и хитрым подлогом оттяпать себе часть пашни?
                А вот хрена ему солёного и кислых огурцов, такой номер у него не пройдёт, Савич тоже не промах и имеет в своём рукаве достойный козырь, предъявив который, он заставит Викешку отступить от задуманных хитростей.
                Уже оказавшись на другом конце поля и передав вожжи Алексею, Назар поглядывая на другой край, отметил для себя ровность оставленной борозды, теперь и не стыдно будет глянуть в глаза тому же Викешке, иной не видя бревна в своём глазу, другому указывает на соринку.
                Полюбовавшись на край своего поля, Савич уже представил, как у него здесь густым массивом будет колоситься овёс, растущий ровными рядами, а не взошедший после ручной россыпи зерна, выделяясь клочками, где слишком густо, а где редко, подобно волосам на пробивающейся лысине.
                Алексей с внуком уже завернули и направлялись к другому краю оставляя за собой свежевспаханную землю, а Назар не спеша и по хозяйки закинув руки за спину, медленно проходя вспаханное поле, уже подсчитывал, сколько сумеет собрать зерна, рассчитывая на хороший урожай.
                Его многолетний опыт подсказывал, что этот год не обойдёт своей щедрой благоприятностью погод и эти места, будут непременно дожди и много солнца, только б стихия градобоя обошла бы их стороной.   
              Удивительное дело, эти предвестники весны - грачи, уже начали слетаться и важно расхаживать по свежевспаханной земле в поисках пропитания, что в общем означало вполне добрый знак, в отличии от летавшего стаями воронья.
               В то же время в голове Савича шли предположительные подсчёты, в какой – то мере не уступающие в точности своих расчётов, даже учителю математики, прикидывая в уме сколько имелось у него в наличие посевных семян и какую площадь он сможет засеять, тем же овсом, ячменём и пшеницей.
                С этими мыслями и рассуждениями, Савич не замечая того, добрался до озимого поля, ковёр распластавшейся зелени не мог не радовать его встрепетнувшее самолюбие.
                Нашёл, выкроил ведь время и не поленился, как другие, в ожидании манны небесной, вложил свой труд и вот оно поле, перед ним во всей красе, на зависть хуторским бездельникам.
                А им что, только и надо было сходиться на митинги, да баландрасить с утра до вечера, так и не решив и не договорившись, как достойно поделить между собой помещичью землю.
                Плюнув на мнение большинства, Назар воспользовавшись создавшейся суматохой, взялся, не смотря на всякие раздоры, да и вспахал поле, а затем и засеял.
                И всё это делалось на виду хуторских ополченцев, которые как суслики повылезали на бруствер окопов в ожидании внезапного нападения со стороны восставшего казачества, засевшего в Прохладной, не веря в его добрые намерения землепашца.
               И где теперь это ополчение, а нет его, а поле зеленеющей пшенички вот оно, перед ним красуется.
               Ей всё едино какая власть на улице, как ни крути, а всем кушать хочется. 
                Вот и проявил Назар свою заботу, ему ведь без особой разницы, кто за хлебушек заплатит ему звонкой монетой.

                21 -22 октябрь 2022г.