Прокрастинация

                Не откладывай на завтра то, что можешь отложить
                на послезавтра.
                Марк Твен

— Зато идти не хотел, — Борис сделал глоток свежего пива и снова потянулся за орешком.
— Не путай. Здесь не про «хотел», а про «не мог себе позволить», — следом за приятелем Артур отхлебнул из кружки и уставился на двух девчонок за соседним столиком.
— Не стыдно? Сорок лет от роду, а в мире ещё остались те вещи, которые ты не можешь себе позволить?
— Именно так. Дела никуда не денешь.
— Но можно и отложить ради встречи с другом.
— Что я и сделал, — кивнул собеседник. — Остается надеяться, когда я тебя вытяну из рутины, ты так же бросишься со мной в приключения.

Борис засмеялся, приподнял кружку с напитком и потянул к приятелю. Тот, в свою очередь, протянул навстречу свою кружку, они громко стукнулись и синхронно отхлебнули порцию терпкого напитка. Давние друзья теперь жили в разных концах провинциального города и нечасто встречались.

Детство и юность они провели вместе, но теперь редко могли себе позволить подобные посиделки. Работа, семья, заботы.
— Так что у тебя там за важнейшие дела? — Борис чистил копченую пелядь, то и дело поглядывая на собеседника. Артур сделал жест, мол, не бери в голову, но друг выжидал ответа.
— Не успеваю ничего, брат. За что бы ни брался, мир словно шепчет: «Не торопись! Времени ещё вагон!», мне завтра новую лекцию читать, а я тут с тобой вот…

Борис откинулся на спинку барного стула, взял салфетку и начал вытирать руки после разделки жирной рыбки. Он широко улыбался:
— Так ты же препод, Артурчик! Я ещё никогда суетных преподавателей не встречал. От них прямо веет неторопливостью и авторитетом. Это тебе не прыщавый аспирант, пытающийся изобрести велосипед. Вы и должны быть вальяжными. Так что не вижу в этом ничего криминального. Живи и радуйся. И никогда не отказывай другу во встречах.
— Разумно. Только ты кое-чего не уловил. У меня такая неторопливость не только в работе.
— Интересно, продолжай.
— Почти в любом деле. Машину на обслуживание загнать — потом. В магазин после работы заскочить — попозже, сначала поем. Дети зовут поиграть — не сегодня. Заметил, что очень много дел отложено. И сидишь, знаешь, что так нельзя, что больше тянуть непозволительно. И даже мысли о том, что так нельзя, тоже откладываешь.
— Прокрастинация, как она есть! — Борис скорчил мину всезнающего умника.
— Вот-вот. И бороться с этим даже не хочется в последнее время.

Артур глядел на двух девчонок за соседним столом, но будто не видел их. Его взгляд едва касался окружающих предметов, отражался, возвращался и пропадал где-то внутри. Приятель внимательно наблюдал за ним. Артур, казалось, даже не шевелит мозгами.
— Я вот тоже с таким сталкиваюсь. Но не на работе. У меня за станком особо не попрокрастинируешь. — Борис еле выговорил фразу слегка заплетающимся языком. — У меня производство, техпроцесс нормирован. Там либо брак нащелкаешь, либо в план не уложишься.
— Да, у тебя да, — задумчиво протянул Артур.
— Так! Ну-ка выходи из анабиоза! Сидит страдает.
— Прости, Борь, просто подумал вот о чём. Помимо меня, оставляющего всё на потом, есть ведь в мире антиподы. Ну те, кто живчик. Кто носится как ужаленный в задницу. Двигатели прогресса. Энерджайзеры. Как им хватает энергии?
— Ньютон? Ломоносов? Тесла? Королёв? Илон Маск? Прочие гении?
— Да, наподобие. И знакомые у меня даже такие есть. На кафедре Соломон Самуилович. Всегда на трудолюбивом позитиве. Я слышал где-то фразу, что успех — это движение от неудачи к неудаче без потери энтузиазма. Я так не умею.
— Слушай, Артур, и слово какое — успех! Это когда всё успевают. Не оставляют дела на потом, а укладываются в какие-то предполагаемые рамки. Успех.
— Да, судя по всему такие люди и называются успешными.

Борис потер подбородок, сделал глоток янтарного и принялся чистить следующую рыбку. Движения были чисто механическими и стало заметно, что он погрузился в глубокие раздумья. Артур молчал.

Негромкий смех двух девиц за соседним столиком вряд ли мог отвлечь приятелей от размышлений.
— Матрица! — проговорил Борис. — Каждый человек есть элемент матрицы. Все люди составляют тёмную и белую материю. Кто-то прокрастинатор, кто-то энерджайзер. Весь вопрос в том – будут ли материи конкурировать или уживутся, дополняя друг друга.
— А что если люди и правда убивают друг друга не по бытовым причинам или ещё каким, а исходя из принадлежности к материи в матрице? — подхватил Артур.
— Ну так чистых представителей тоже не может быть. Наверняка тот же белый и пушистый живчик может схалтурить, а великий «нехочуха» вдруг сорваться с места и переделать все дела в доме. Потому что хорошее настроение.
— То есть в одном и том же человеке два начала?
— Именно. И в определенный момент главенствует одно из них. Но наверняка прокрастинация одного уравновешивается активной деятельностью кого-то другого. Матрица просто обязана стремиться к равновесию! Иначе противоположности и правда бы аннигилировали.
— Мне подумалось: если мы осознали существование матрицы, значит она постарается нас уничтожить? — Борис ошарашенно смотрел на друга.
— Вполне вероятно. Тут либо сбой у неё случился, и мы всё поняли, в таком случае мы избранные. — Приятель начал озираться по сторонам и всматриваться в лица посетителей кафе. Но никто из них не подавал виду, что достиг просветления. — Либо просто пиво так подействовало.
— Ну ты улавливаешь мои мысли по этому вопросу?
— Пойдем! — вдруг вскочил с места Артур.
— Куда?
— Чем-нибудь займемся. Нельзя долго прокрастинировать, иначе мы превратимся в устоявшиеся элементы и будем первыми в очереди на аннигиляцию! Так обычно и бывает. Большинство великих уже мертво. Наверняка и с лентяями то же самое, просто о них не говорят. А пока мы ни те и ни другие — не интересны матрице!
— Иди в гардероб, возьми мой пуховик, а я пока оплачу счёт, — Борис протянул номерок приятелю. — Сделаем вместе что-то полезное, не будем откладывать это в долгий ящик.

Снежный декабрьский вечер мелькал предпраздничными украшениями. Приятели шагали рядом по спальному району города и любовались окружающей суетой. Вот мужчина несет ёлочку домой, женщина идет с пакетами из магазина, два мальчугана с санками тащатся на снежную горку. Хлопья снега спускались с неба, в небольших порывах ветерка кружились в свете фонарных столбов и ложились белой пеленой на матричный мир.
— Смотри! — Артур показывал пальцем на компанию подростков, пинающих сдутый мяч на небольшой площадке. — Погнали, молодость вспомним!
— Сейчас? Рваным мячом? — но Борис вспомнил, что нужно чем-то заняться. — А почему бы и нет!

Через пару минут двое мужчин, разменявших пятый десяток лет, в грузных пуховиках носились по заснеженной площадке с подростками. Иногда им удавалось завладеть спущенным мячом и через несколько пасов вколачивать приличные голы. Дыхание подводило, по спинам струился пот, а они смеялись, отпихивая соперников, и то и дело падали от изнеможения в сугробы.

Спустя час приятели, раскинув руки и ноги в виде звезды, лежали на площадке, ловили ртом снежинки и смотрели на разноцветные окна верхних этажей высоток.
— Вставай, Борька. Домой мне пора — завтра лекцию читать.
— Да и мне пора, Артурчик, в первую смену за станок. Или ещё поваляемся?
— Попрокрастинировали и хватит. Нужно матрицу дальше обманывать, а то она избавится от нас, как от ненужных элементов. А мы ещё сгодиться на что-то хорошее можем. Дел-то помимо работы и в самом деле навалом!
— Да. Мы можем. Мы всё можем.