Новгородовская ведьма Глава 6

Глава. 6

— Как же, как же так, — приговаривал Игнат. — Кто, кто это мог сделать, вот изверги.
Он наклонился к учителю и спросил:
— Вы меня узнаете? Это я Игнат.
Плешаков поднял голову и посмотрел на старика.
— Конечно, узнаю Игнат, узнаю. Ты вот что, скажи, где мы находимся, что это за место? Где Антоновская банда, чёрт её побери.
— Что вы Валентин Данилович, что вы, нет здесь никакой банды, здесь все свои, вот и председатель наш, парторг и остальные товарищи коммунисты. А банда, банда осталась там, в Богословке, сюда они не сунутся.
— В Богословке банда Антонова? — удивленно спросил председатель.
— Да что вы, не видите, он же бредит, — ответил Федоров. — Наверное, я действительно переборщил, шарахнув его по голове.
— Шарахнув по голове!? — Возмутился дед. — Ах ты, изверг такой, зачем же ты его ударил, что тебе силы некуда девать бугай проклятый.
— А ты дед на меня не ори, сам знаешь что у нас сено воруют с полей, а он там оказался.
— Оказался, что же по голове сразу надо лупить, что ли, — возмутился Игнат.
— Так откуда я мог знать, что это учитель, а не вор, вон посмотри на его одежду, хотя и на себя тоже,— добавил Федоров. — Вот ежели бы он не побежал, а стоял на месте, тогда разобрались и всё, а он всё-таки побежал и что я должен делать, как здесь поступить?
— А что же, он с охапкой сена бежал!? Кулаки сразу надо распускать!? Ты же человека чуть не убил! Я вот тебе покажу, — Игнат, размахивая руками набросился на Федорова. Но тот был здоровенным и сильным мужиком. Он с лёгкостью оттолкнул старика в сторону.
— Ошалел что ли, кидаешься на людей, — добавив вслед несколько слов.
— Э-э-эй, а ну-ка петухи прекращайте, тут вам не площадка для поединков. А ты Павел возьми лошадь, да отвезли учителя к старухе Берилихе, дом у неё просторный, у Валентина Даниловича там будет своя комната, со старухой мы уже договорились. Потом какое-нибудь отдельное жильё подберем, — быстро распорядился председатель.
— Да кстати, ты дед вот что, объясни всё подробно, что с вами произошло, всё, начиная с того, как вы подъехали к тому злосчастному дому в Богословке.
— Конечно, конечно объясню со всеми подробностями, — ответил дед и стал рассказывать всё по порядку.
Его рассказ длился до самого вечера, почти до собрания, которое было назначено на сегодня.
Утро следующего дня было солнечным и морозным, к тому же было воскресенье. Выходной день у детворы, они беззаботно вытаскивали санки из сеней, ледянки и отправлялись на снежные горки. Плешаков смотрел в окно, и на его лице была улыбка. Ведь с этими девчонками и мальчишками ему предстояло ещё познакомиться и найти общий язык. Хотя он имел опыт работы с детьми, до недавнего времени ему приходилось учительствовать. Но Плешакову казалось, что здесь в деревне дети чем-то отличались от городских и не только поведением, но и психологией. Он представлял себе, что придётся искать какой-то особенный подход, а может и вырабатывать другую методику, совсем иную. Это было для него, что-то новое и совсем другое, не такое как обычно. Был ли страх перед этим, наверное, нет скорее всего это простое волнение, но волнение в хорошем смысле.
Неожиданно в дверь постучали, Плешаков даже вздрогнул, затем быстро пришёл в себя и сразу ответил:
— Да, пожалуйста, входите, дверь не заперта.
Дверь открылась и вошла старуха, с виду ей было лет под девяносто. Она была очень худощава, опираясь на палку бабушка преклонных лет смотрела прямо на него. Своей костлявой рукой она показала на окно и спросила:
— Не дует ли тут из окна, голубчик?
В её голосе было что-то особенное, она это произнесла как-то необычно, немного ехидно. А впрочем, ему могло показаться, ведь человеку много лет и обращать на всё внимание совсем не стоит.
— Нет, совсем не дует, не беспокойтесь, — ответил Плешаков.
— Ну вот и хорошо голубчик. Так ты и есть учитель? — Бросив острый взгляд на Плешакова, спросила бабка.
— Да бабушка, я новый учитель, вот буду обучать у вас в деревне детишек. А скажите, как вас величать, как к вам обращаться?
— Ко мне? — Удивилась старуха. Здесь все зовут меня бабка Берилиха, ну и ты можешь называть меня так.
— Берилиха? Странно, — не менее удивился Плешаков. Ну а имя отчество у вас есть? Мне бы по имени отчеству назвать вас было бы удобнее. — Отчество!? Отчества у меня нет, а имя, я своё имя уже давно забыла.
— Забыли имя, — опять удивился Плешаков. — Такого я ещё не слышал, чтобы забыть своё собственное имя. Ну что же ладно, буду называть вас бабкой Берилихой.
— Там на плите стоит чугунок с картошкой, ты поешь, прежде чем пойдешь в правление.
— Хорошо, бабка Бери... — Плешаков слегка запнулся, затем снова повторил её кличку полностью.
— Хорошо бабка Берилиха.
«Только вот откуда она узнала, что я собираюсь в правление».
У председателя обсуждалось очень важное дело. Собрался весь сельский совет, все те коммунисты, что спорили между собой по вопросу Богословки. Не все верили тому, что старик наговорил по поводу каких-то банд антоновщины. Ведь все понимали, что с этими бандами давно покончено, что в сёлах давно установилась советская власть и если ещё кто-то остался из них, то это единицы, ведь тогда их ждёт суд и возможно расстрел. Поэтому они жили тихо и скрытно.
— Так, тише товарищи, тише, не все сразу, давайте по одному. Ваше слово товарищ Стрель, — председатель указал на парторга.
— Я считаю товарищи, что надо ехать, ведь потеря лошади в наше время, это роскошь непозволительная. Если мы её не найдём, то старика будут судить.
— Если только из-за лошади, может где в поле к стогу прибилась. А насчёт банды я скажу так, вчера Тимофея Андроникова встретил, вот он как раз в тот день на мельницу ездил в Богословку, только никаких бандитов там не встретил, вон живой и здоровый, да слегка пьяный ходит.
— Хорошо, у тебя всё Пашка?
— Да товарищ председатель, я закончил.
— Ну, а вы что скажете, Антип Силуанович, — председатель спросил тихо сидевшего бухгалтера.
— А что сказать, старик напился пьяный, потерял лошадь в поле, а теперь ему мерещится какая то банда.
— Как же вы так можете говорить! Это же ваш товарищ! — Тут все присутствующие обернулись и в дверях увидели Плешакова. Он затворил за собой дверь и вошёл в помещение, где шло бурное обсуждение.
— Товарищи, это было совсем не так. Старик не пил, мы действительно попали в пургу и заблудились. Дальше мы переночевали в одном доме, самом первом, который попался с дороги.
— Хорошо, хорошо товарищ Плешаков, вы как себя чувствуете? Спросил председатель.
— Нормально. Тогда скажите, — вот саму банду вы видели или нет. Может, кого из лидеров или из их членов видели?
— Нет, товарищ Подкопытин врать не буду, сам я не видел.
— Тогда вы полагаетесь только на слова этой деревенской девицы, у которой вам удалось переночевать? Как её там Матрёна что ли?
— Да, именно так товарищ Подкопытин.
— Эх, товарищ Плешаков, вы же коммунист, учитель, как же вы могли поверить той девице, которой в Богословке даже не существует?
— Не существует, — удивился Плешаков.
— Нет, не существует. Говорят когда-то жила старая женщина с таким именем, да давно умерла. Так что кто-то заморочил вам голову, а вы всему верите.
— Что ж, может быть, хотя она была очень красивая.
— Давайте вот что решим товарищи. Пусть Игнат один едет и ищет свою лошадь, которую потерял. Может ещё найдет, и правда глядишь, где в поле к стогу сена пристала. Тогда будет шанс избежать суда, — подвел итог председатель.
— Тогда я поеду с ним, — добавил Плешаков.
— Да, я не возражаю, — ответил председатель. — Оно может так и лучше будет. Поезжайте Валентин Данилович, поезжайте. Рано утром лошадь, запряженная в сани, стояла около дома Берилихи. Игнат подошёл к окошку дома и негромко постучал. Плешаков уже ждал его, он потушил лампу и вышел во двор.
— Что дед Игнат едем?
— Едем Валентин Данилович едем, садитесь в сани, вот вам тулупчик овчинный, не замёрзните. Игнат потихоньку лягнул лошадь вожжами и они отправились в путь. Лошадь бежала легко, под санями слегка похрустывал снег. Светило яркое солнце, настроение было хорошее. В полях поблескивал снег, мимо проносились посадки деревьев, время уже было за полдень. Ну, вот опять беда, внезапно появились тучи и началась небольшая поземка.
— Вот, чёрт побери, опять начинается непогода, ну совсем не везёт нам, — по-стариковски проворчал дед.
— До темна доедем, — ответил Плешаков.
Но как только он произнёс последнее слово, лошадь повела сани в сторону. Старик потянул вожжи на себя и сани остановились.
— Черт, что ещё могло случиться? — Опять пробормотав себе под нос, Игнат слез с саней и подошёл к лошади.
— Товарищ Плешаков! Действительно, невезенье сегодня преследует нас.
— А что случилось? — Слега сломалась, придётся делать новую, слава Богу что посадки недалеко, пойду, срублю березку. Игнат взял топор и отправился в посадки за новой слегой. Ремонт занял более двух часов, стало темнеть, да и как назло метель усилилась.
— Может до темна и успеем, осталось совсем немного, а Игнат, что скажешь?
— Если с божьей помощью ничего не случится, может и успеем. Он хлестнул лошадь вожжами и они поехали быстрее.
— Ты же родился в Новгородовке, а дед?
 Игнат посмотрел на Плешакова.
— Ну, и что из этого? Родился и всю жизнь прожил в этой деревне.
— Да я хочу спросить тебя, об одном человеке.
— Спросить? Ну, спрашивай, я там всех знаю.
— Меня интересует один человек, уж больно он ведёт себя странно. Мне хотелось бы узнать о нём больше.
Игнат улыбнулся и через секунду ответил: — Этот человек, не Берилиха случайно?
— Да именно, Берилиха! Как ты догадался? — А это совсем не трудно.
Ведь в деревне как, каждого человека видно. Кто он, чем занимается, какой у него характер, с кем живёт, всё как на ладони. А вот Берилиха, это другое дело, говорят ведьма она, живёт всю жизнь одна скрытно.
— Ведьма!? — Удивился Плешаков. Игнат опять заулыбался. Самокрутка уже зашуршала в его руках. Он раскурил табак и сразу потянуло ароматным дымом.
— Да ты не бойся, ничего она с тобой не сделает.
— А я и не боюсь. — Малость поживешь, потом что-нибудь подберут, я имею ввиду жильё. Председатель у нас человек слова, ежели пообещает, то обязательно сделает. Стемнело быстро, а метель опять разыгралась, но по темноте ехать долго не пришлось, впереди появился тусклый свет, это начиналась деревня.
— Смотри, смотри Игнат! Вон там свет горит, кажется доехали, не сбились с пути.
— Вижу я, ты меня с радости чуть с саней не спихнул Валентин Данилович.
Они подъехали ближе и остановились. Двор им был уже знаком. Игнат загнал сани на тоже место, где они были в прошлый раз, а Плешаков вошёл в сени и постучал в дверь. Как и в прошлый раз, ему никто не ответил. Тогда он открыл дверь и ступил в дом. Спустя минуту появился и старик. В доме было тепло, печка была горячей, на плите стоял чугунок, и варилась картошка. Плешаков прошёл в горницу и сел на лавку. Он снял шапку, тулуп и аккуратно положил рядом.
— Пойду я лошадь привяжу, да соломки подкину, — сказал Игнат. Он хлопнул дверью и вышел.