Послесловие из времени. Рассказ - 06

6

Ивин тоже услышал крики и лай. Обернувшись в их сторону, он поднял визор, посмотрел и молча протянул прибор Петерсу. Зет рассматривал дольше.
– Забавно, – сказал он, оторвавшись от окуляра, – люк вдруг оказался виден с берега, а бегущие собаки не отбрасывают тени при косом солнце. Но кричат и лают.
– Так идём, или нет? – спросил Ивин.
– Давай им помашем в знак того, что мы услышали и покричим: «Э-ге-гей»? Они что-то похожее нам кричат. Орём, что есть силы, раз, два, три!
Получилось очень громко и слаженно, но после второго крика Ивин закашлялся и схватился рукой за горло.
– Да ну тебя, вызови Патрика или Ханни по коммуникатору! – просипел он.
– Они нас не услышали, – отозвался Зет, не отрываясь от визора. – Никакой реакции. Кричать им бесполезно. Коммуникатор не поможет: внизу сигнал не проходит.  То, что мы с тобой видим и слышим, – это динамические декорации-голограммы, как для массовых сцен в современных голографических постановках. Это раньше были актеры массовки, а сейчас массовки делает компьютер из голограмм и двигает их. У Ханни все собаки похожие, но разные, а тут даже в визор видно, что одинаковые, как две капли воды. Одна собака растиражирована на четыре.  Одним словом, наше шоу продолжается. Саша, ты посиди тут, а я схожу, гляну, что там происходит. Если вдруг заметишь что-то неожиданное, сразу вызывай дисколёт. Я отправил тебе на коммуникатор контакт, он никуда не улетел, дежурит поблизости: мы так условились с пилотом.
Да, это были голограммы. Подойдя ближе, Зет рассмотрел ранее незамеченную на крыше входной башенки «шишку» голографического проектора, а в трёх метрах от стены прошёл насквозь через собак, а потом и через Патрика с Ханни. Обогнув башенку, Петерс увидел закрытый им же люк. Приводной рычаг легко поддался, дверь открылась. Зет заглянул внутрь. На трапе застрявшего Патрика не было. Собаки отреагировали сразу.
– Ханни! – заорал Зет, стараясь перекричать лай собак.
Внизу показалась голова Патрика, он улыбаясь, посмотрел на Петерса и показал большой палец, мол, жив, всё в порядке. Собак угомонили, и Зет увидел, как Патрик полез к нему. Вскоре он вылез из трапа и сел на его бортик, свесив ноги.
– Ты ушёл и нас закрыл в этой банке, – сообщил Мбаа, крепко стискивая руку друга. – Ты же поставил рычаг снаружи на предохранитель, дорогой. Пришлось срочно придумать способ, как привлечь твоё внимание. Получились голограммы-то? Ивин прилетел? Пусть посмотрит мою шею, я крепко приложился, когда вдруг упал вниз. Ханни от неожиданности не подхватила, видишь, голова у меня криво сидит теперь? Ханни вправила шею, что могла, но всё равно криво.
– Ты вдруг распух на трапе, – напомнил ему Зет.
– Я?! Распух? Вовсе нет. Сжался трап, он вам не дал меня вытащить.
– А как ты теперь вылез?
– Аала отключила сценарий. Она же нашла на окне заставку с выходным люком и записала нас с Ханни на голограмму.
– И собак?
– И их тоже. Мы посмотрели, как получилось, а потом отправили показывать снаружи.
Патрик подвинулся, и снизу к ним вылезла Ханни.
– Организуем цепочку? – спросила она.  – Собакисы на волю хотят.
– Сейчас, – согласился Зет, – только Ивину крикну, чтобы шёл к нам. Он на берегу скучает. Вы отключите голограмму, а то она орёт что-то, мне её не перекричать.
– Аа! – крикнул вниз Патрик. – Проектор выключи!
Собак подняли наверх, и они сразу разбежались в разные стороны, время от времени перегавкиваясь друг с другом. Ханни приметила позади убежища бугор, за которым оказалась закрытая ветрам ложбинка с остатками кострища и всяким мусором.  Идея посидеть у живого огня пришла всем сразу.
– Расчистить, зажечь костёр и хорошо посидеть, – выразил общую идею Патрик.
Через час-полтора все сидели вокруг слабо дымящего костра. Ивин лечил  шею севшего перед ним Патрика,  находя сканером точки и растирая их.  От нажатий его пациент болезненно морщился. Набегавшиеся вволю собаки валялись рядом с ними и зачарованно смотрели на костёр, которым занялась Ханни.  Он разгорался с трудом, даже брошенные для розжига какие-то кусочки пластика не сильно помогли: вся найденная людьми в мусоре и притащенная цвергами  с берега древесина была мокрой.  Но надо было видеть, с каким старанием, мешая от усердия друг другу, Ами и Порти притащили самую толстую и  длинную ветку, которую сейчас на колене ломал Петерс. Аала улыбнулась, вспомнив этот эпизод.
Зет подкинул наломанные ветки к костру и повернулся к ней.
– Как тебе удалось отключить, расскажи? – попросил он.
Аала смогла рассказать Петерсу совсем немного. Сначала она помогала Ханни, потом нагнулась за отброшенным собаками к стене ранцем, и у неё с шеи упал кулон из Подземелья. Он ярко горел синим светом. Как только Аала взяла ранец в руки, то в окне опять возник тот «живой» портрет. Кроме неё портрет никто не увидел: Ханни была всецело занята застрявшим Патриком, Зет что-то ей кричал сверху, а потом и вообще куда-то ушёл.  Губами портрет не шевелил, канарейками не щебетал, он просто следил за ней взглядом. Кулон болтался из стороны в сторону на цепочке, мешал, поэтому Аала исхитрилась прихватить его рукой и невольно прижала к ранцу. Тотчас в её голове возникла переросшая в убеждённость мысль, что застрявшему на трапе человеку грозит серьёзная опасность, и его необходимо освободить.  Аала откуда-то поняла, что спасёт Патрика, если отпустит «ранец» и  прижмёт свой кулон к раме окна.
– Я прижала к окну кулон, и он сразу потух, – рассказала она. –  Портрет в окне вновь исчез, но тут Патрик и Ханни свалились вниз друг на друга, и я кинулась к ним. Патрик упал неудачно и повредил руку и шею. Ханни его уложила на пол, быстро вправила плечо, а потом залаяли собаки, и  появился ты.
– Кулон потух, а портрет исчез? –  уточнил Петерс.
– Да, – Аала вытащила из-под ворота и показала ему витую цепочку с прозрачным камнем. – Он больше ни на что не реагирует. У меня теперь нет кулона из Подземелья. Жалко очень…
– А ранец? – вспомнил Зет.
– Не помню… Валяется там где-то, – нахмурилась Аала. – В суматохе забыла про ранец вообще. Но можно пойти посмотреть…
– Сиди, – остановил её порыв Зет. – Лещенко вернётся, тогда и посмотрим, но боюсь, что смотреть уже не на что.
Трап-удавка, часы с непонятным временем, окно с пейзажами и портретом, карта и книга-ранец, кулон Аалы – всё это имело какую-то связь, да и  само «убежище» выглядело не совсем обычно. Зет вспомнил остатки робота-охранника у входа в убежище. «Да, и он тоже. Именно он привёл сюда людей, хотя археологи никогда убежищем не пользовались, – размышлял Петерс. – Охранник вступил в контакт с Аалой, когда она пришла искать сканер. А кто разрешил открыть палатку?»
– Аала, – медленно попросил Зет, – попробуй вспомнить, как тебя встретил робот-охранник?
–  В лагере он ко мне  подполз и спросил, кто я, и что мне нужно, а потом проводил к одной из палаток, в которой был сканер.
– Сразу проводил?
– Нет, мне пришлось подождать. Он, видимо, передал запрос куда-то и ждал, пока придут нужные инструкции.
«Вот оно, – про себя обрадовался Петерс. – Надо проверять, но эти модели охранных роботов автономны, они не запрашивают внешние инструкции. Робот их запросил, отреагировав именно на Аалу или на её кулон. У кого он запрашивал инструкции? Ответ напрашивается сам собой…». Зет оглянулся на торчащую из-за бугра башенку убежища, поблагодарил Аалу и погрузился в размышления.
– Как шея? – спросил тем временем у пациента Ивин.
– Ты – шейных дел мастер, – восхитился Патрик, пробуя покрутить головой. – Я – не я, и шея не моя! Класс! А стоять на голове мне можно?
– Пару недель не стоит, – отозвался Ивин, убирая сканер. – Вообще, голову лучше использовать не для стояния, уважаемый профессор Мбаа.
– А ты сам пробовал, академик? – поддел его Патрик, зная, что Ивин тоже одно время увлекался йогой.
– Стоял, стоял, – усмехнулся Саша. – А теперь давай поговорим серьёзно. Ты подвергся какому-то очень странному воздействию. Естественные биоэнергетические потенциалы сохранены, но  местами вижу сильную заторможенность реакции. Ты хоть чего-нибудь помнишь из своего беспамятства?
– Это было не беспамятство, – проговорил Патрик.
– Знаю, – кивнул головой Ивин. – Так помнишь, или нет?
– Не помню, но почему-то думаю, что могу однажды вспомнить, – поскрёб голову Мбаа. – Я почему и спросил про стояние на голове: оно помогает в таких случаях. Ну, нельзя, так нельзя, врачу виднее, а я послушный.
Ивин рассмеялся и хлопнул друга по плечу.
– Вы вылечились? – спросил их Зет. – Лещенко прислал мне весточку, что утром прибудет с Ионом и Викониками. У нас вечер и целая ночь в распоряжении для задушевной беседы, а поговорить, думаю, есть о чём. Придвигайтесь ближе к теплу, ребята!
Меньше всех его предложение понравилось собакам, которые не сразу нашли способы поуютнее втиснуться между сидящими, но, в конце концов, устроились все.


Продолжение http://proza.ru/2022/10/29/611