Давайте дружить семьями. 5. Определение Юбкина

Лиза, наконец, определила (не поняла, а определила, потому что, чтоб понять, надо пожалеть) его, как определяют предмет, или явление одним словом. Возникает вопрос: что это за слово. Если быть совсем точным, то у Лизы было несколько слов: он - и муж-мальчик, и взрослое дитя, у которого беззаботность и легкомыслие сочетаются с эгоцентризмом - и тут, в них, не только характеристика (определение), но диагноз, потому что и чувство внутреннего превосходства, и комплексы, взять хотя бы мысли о носе, из-за которого ему казалось, что он, испорченный, портил ему весь характер, то есть, у него уже не было того, чем он награждал своего хозяина, от которых он, казалось, страдал,-  в нем заострены, доведены до сумасшествия.

У Разуваева в связи с размышлениями о Юбкине возникла мысль, он-де, как заколка на юбке. Это сравнение ему понравилось, и он повторял его, тем более, что оно возникло не из фантазий, а тому был пример, он видел, как это булавка на юбке, хотя там была не юбка , а другое, и если кто думает, что связанное с романтической историей, то его здесь ждет разочарование: нет никакого романтизма, наоборот горькая правда.

Здесь булавка была еще и потому, что подтверждала его несамостоятельность, зависимость. Но он был самостоятельным и независимым, и никому не подчинялся. Это следовало уже из дальнейших его размышлений, то есть сравнение с булавкой, которое он сделал, и что за ним следует: то, что тот несамостоятельный, - еще не все. Разуваев продолжал выдумывать дальше: теперь уже будто булавка предложила юбке бежать наперегонки, как в сказках о проделках хитрецов. Тогда Юбкин предстает в другом свете, а именно: он не глупый, не Митрофан, а наоборот сказочный плут, мудрец, и обязательно победит. Но этого Разуваев не мог допустить. Доходило до того, что он запрещал себе думать в этом направлении.

-Интересно, он получает удовольствие от такого образа жизни? - когда они уже поднялись в квартиру и потом много позже, и когда Разуваев уже забыл о разговоре,-  вдруг спросила его Марина. 

-Наверное, получает. Кстати, он говорил мне, что больше живет эмоциями, наслаждаясь сиюминутным, временным. И задает себе вопрос, что может быть лучше этого, тут же отвечая: «Ничего». Деньги и все, что связано с ними, для него лишнее, не нужное (но они не лишнее и не ненужное, они не нужные потому что есть у него).
 
Еще Юбкин говорил, что «у него воспитанные дети», и он считал, что это исключительно его заслуга.

Разуваев с иронией замечал:
-Что ж, воспитание детей большой труд и заслуживает особой похвалы. Молодец!
 
Юбкин старался не обращать внимания на издевку в словах приятеля и начинал разглагольствовать о принципах воспитания, выделяя главный – принцип самовоспитания.

-Это хороший принцип, - опять же посмеиваясь над ним, поддерживал его Разуваев.

-Но тогда, какое участие в воспитании ребенка принимаешь ты? Именно, ты! Или же ребенок сам должен заниматься своим воспитанием.

-Понимаешь, - здесь он делал паузу, но уже через минуту продолжал. – Понимаешь, что такое воспитание? Многие, почти все, его понимают, как систему ограничений. Это очень удобно. Но разве это воспитание, если только говорить, что туда не ходи, то не делай. А если хочется? К тому же ограничения обязательно подразумеваю наказания. Детей бьют. Вот, тебя били?

-Меня не били.

-А меня били. Отец бил. Ремнем бил. И с таким таким внимательным (сосредоточенным) выражением на лице, как будто переезжал на грузовике оживленный перекресток. Чего он добился? Стал ли я от этого лучше? Я по себе чувствую, что каким был, таким после битья и остался. Единственно, чего он добился, так это того, что я тогда ненавидел его лютой ненавистью. Но теперь уже той ненависти нет.
 
-А что, интересно, есть? – спрашивал его Разуваев, которого поразило неожиданное признание Юбкина.

-Что есть? Жалость. Жалость есть. Ведь он, как я теперь понимаю, бил меня от бессилия. И вообще, как он, по сути, безграмотный, сам невоспитанный, мог меня воспитывать? Ребенку надо объяснить на примере,  как себя вести, как поступать. А примеры? Примеров много. Они вокруг нас.

-Ну, например.

-Хорошо. Пример. Ребенок упал и плачет. Есть два варианта, и оба варианта неправильные: мама погладит ребенка, или же отшлепает его. Ребенку надо объяснить, что он не так сделал, помочь ему разобраться, даже если он очень маленький, он поймет, если не буквально, то интуитивно.

Разуваев, стараясь поддержать разговор, который и ему был интересен, говорил, что все это, а именно, его принцип, заслуживает внимания, а само воспитание, если оно, действительно, дает результаты, могло бы служить примером для подражания другим семьям, но, к сожалению, его принцип известен только ему и Юбкину. И тут же добавлял: «Конечно, воспитывать нужно, следуя тем, или иным принципам, но не надо заблуждаться насчет того, что кого-то можно воспитать. Человека воспитать невозможно. Он умирает таким, каким родился. Его можно научить, приучить, но не приручить, ведь воспитание до сих пор понимают, как приручение, и часто оно напоминает дрессуру».
      
И все же Разуваев продолжал заблуждаться насчет Юбкина, отчасти, потому что старался оправдать его, стремясь представить его в глазах жены очень порядочным и честным, но были и другие причины.