О единстве Духа Христова

* Разность разности рознь
* Памяти Бунина

Часто слышу в сетевых толковищах и спорах не аргументированные возражения на ту или иную мысль, а уклончиво-всеобьемлющую отговорку-сентенцию: мол, все мы разные и потому мыслим по-разному, оцениваем (в данном случае речь шла о явлениях духовной жизни, об искусстве, о русской словесности)по-разному. И это, дескать, так от века. Онтологический принцип, то есть.

На чем может зиждеться подобное убеждение?! Может ли оно оправдывать глубинные - до антагоничных - расхождения в духовных оценках явлений духовной жизни и культуры, которая, как не верти, есть такое же проявление жизни духа человеческого?
На Притче о Сеятеле? О разности восприимчивости и качества сердечных почв человеческих? Нет, тут не разность по горизонтали, не безоценочное определение принципа разнообразия в человечестве. Это о другом - об изначальной разности в способности и готовности воспринимать и постигать Истину, Абсолют, и, если хотите, о степенях веры. Это про те наперстки, в которые ведра воды не налить. Хотя в Боге и наперстки могут превратиться в ведра, если смогут признать свою малость.

Нет, Притча тут не есть обоснование той разности, на которую обычно ссылаются: о вкусах не спорят, сколько людей, столько и мнений - и прочие обывательские, суемудрые "постулаты".
И не разность духовного опыта и возрастов, не разные  ступени совершенствования имеют тут в виду защитники этой странной в духовном мире разности. Надо понять, что они на самом деле провозглашают ДУХОВНУЮ разность как здоровую норму и правду, в чем  и... относительно правы .

"Этот нашего духа", - такой глагол слышал Серафим Саровский от явившейся ему Пречистой Матери Божией. Этот нашего духа, - говорили старцы, приветствуя человека. Или совсем иное... Разность духовная - явление духовной жизни, где действуют дузи злобы поднебесной, где борются они с Духом Христовым. Значит, духи разные, разные сочетания разных духовным энергий - добра и зла, - это да. Но разве это позволяет принять такую разность как норму?!

Слыша благое, сродное духу, оживает сердце человеческое. Но что творит дух сродным, как не дыхание благодати Божией?! А она одна, не разная, и знает ее живое верующее, вещее, освященное Божие сердце человеческое и потому никогда не купится оно на суррогат, подделку, иммитацию. На той Благодати, Духе, на догматике Церкви, Духом явленной, на аскетическом предании, которое от догматики  невозможно оторвать, на учении христианской антропологии - ибо все это едино и неотрывно, и зиждется то, что называется "консенсус патрум" - согласие отцов. "Этот нашего духа", а этот - чужого духа.  И это - духовный закон, отвергающий всю эту надуманную, интеллигентско-либеральную,   самоутверждающуюся пошлым миром разность людей.

Однако надо понимать, что  способность различения духов  даруется совершенным и истинно пребывающим в Предании, а не самочинно подвизающимся и самосочиняющим и утверждающим  равноправие своей разности. Ты учитель, я ученик - эта разность, - да. А ты такой, а я сякой, ты таким духом дышишь, а я таким, - и, мол, мы равно имеем право на мирное  сосуществование, - это нет.

Ограждаться от чуждого необходимо. Необходимо различать и обличать, хотя слышать дух - дело просвещенного благодатью сердца. Сколько не обьясняй глухому, как звучит прибой океана и как прекрасна песнь соловья, - не услышит, не поймет. Хотя что-то свое и  сочинит. Бесполезно. Потому Отцы были кратки: этот - не нашего духа. И все. Ученики слышали, верили, слушались, вникали, и за молитвы старцев, постепенно постигали тайну духовного единства во Христе. А внешние... Среди них только тех, кого Господь предызбрал и кому даровал путь и помощь на пути.

Разный дух у нас? Во Христе и мальчик-послушник, и даже матерый, но кающийся грешник, и тот великий старец - они могут обрести и услышать родное друг в друге по таинственному голосу единого Духа, который может дышать в них, таких разных.

Кстати: тем и велика классическая русская словесность, что в творениях русских гениев живет и дышит единый дух Христов, а не только имеют место быть вековые архетипы, спошные аллюзии и реминисценции. Писатель в силу своего личностного христианского опыта и ведения может в чем-то на внешний взгляд отходить от канонов и понятий  христианской  нравственности, но на самом деле дух Божий, Дар Благодати в нем живет и не лжет, хотя и миссия его преобразующая, помогающая уразуметь Божие устроение мира не всегда приводит душу писателя к совершенному видению. Как утверждали сыятые, лар молитвы Иисусовой может низойти на душу и посое смерти. Так и с другими, не доведенными до совершенного  разрешения и исполеения исканиями художника.

Пример - "Темные аллеи"  Бунина (ему нынче очередная, уже 152 вторая годовщина) -  тот самый взгляд обернувшейся жены Лотовой на уходящую земную жизнь, на то, что в ней Богом было даровано человеку в радость и спасение, в развитие сердца человеческого, в познание истины - семья, детство, биение сердца и даже, прости Господи, волнения крови, - любовь, искание в ней вечного, того, чему имени нет в земных грамматиках любви. Но он искал, искал... И это был великий труд художнического сердца в познании и постижении жизни и ее таин. Модет быть, той тайны, о которой лучше всех сказала Ахматова:

Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна, и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие — поражены тоскою…
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.

1915 г.

............................
Как проверить, коли кто сомневается, ищет и не в силах различить дух - он тот, свой, Божий или чужой? Таковому усердному искателю святые завещали правило - ему читать творения отцов, вживаться в их слово и непременно в их жития, не ограничиваясь модными картинками-демотиваторами. Глядишь, с годами Дух отцов совершит свое дело, очистится кровь от чуждого и оживет в душе этот единый, вечный, ни с чем не сравнимый и не смешиваемый голос  Духа Христова.

Но это, разумеется, великий духовный труд, требующий великих отречений и великого смирения, и, главное, Божией милости. Ведь не случайно сказано: у одного возьмется, другому прибавится.