1988-1995 гг. - история и путь. (Составлено, в основном, 27 мая - 18 июня 1995 года)
В список не будут включены те произведения, которые я читал в детстве, до 14-летнего возраста, или в обязательном порядке по школьной программе. Кроме исключительных случаев. Ибо какое теперь имеет значение то, что лет в 10-11 моей любимой книгой была книга Рафаэля Сабатини про капитана Блада? Или то, что в своё время, лет в 7-9, я был в восторге от “Трёх мушкетёров”? Не имеет даже большого значения то, что в лето 14-летия я зачитывался Бальзаком: это поверхностная литература, и если бы я был тогда по-настоящему самим собой, я бы её читать не стал. Конечно, когда-то я читал и сказки (далеко не бесполезные, кстати говоря) великое множество сказок, и “Как закалялась сталь”, и “Дубровского”, и “Капитанскую дочку”, и “Сын полка”, читал ещё “Сильные духом”, “Молодая гвардия”, “Белеет парус одинокий” и иже с ним, “Педагогическую поэму”, “Республику Шкид”, начинал “Детство” Горького, начинал автобиографическую трилогию Толстого, прочёл примерно половину “Мёртвых душ”, читал лет в 12 про то, как два дурака поссорились (очень скучно), читал “Беззащитных властелинов”, “Декамерон” (лет в 12-14), раскрывал “Швейка”, читал Чапековских саламандр, рассказы Эдгара По (очень страшные), “Доуэля”, много Мориса Дрюона, Купера, Дюма, Жюль Верна, Конан Дойля, “12 стульев” и “Золотого телёнка”. Почти всё это теперь кануло в лету. Когда я читал всё это, я был ещё в непроявленном состоянии.
Ничего не буду я здесь писать о стихах. Могу сказать только, что много читал Пушкина, Лермонтова (в 19 лет), Тютчева (совсем недавно), Соловьёва, Даниила Андреева, заглядывал в Ахматову и Гумилёва, кое-что попадалось из Фета (очень хорошие стихи), Блока, Волошина, Цветаевой, Пастернака, Цветаевой, Державина.
Значение этого “Списка” ещё и в интеграции, опять в интеграции, в попытке приобщения к тому, что больше, выше и светлее моей единственной личности, в преодолении экзистенциального одиночества и отчуждения как доминанты бытия. 27 мая 1995 года, 14 октября 2001 года
А.
Даниил Андреев “Роза Мира” (16 лет, от марта до июня 1991 года). К 18 годам прочёл её целиком три раза. Отдельные места перечитывал по 4-5 и более раз. Книга перевернула мою внутреннюю жизнь и сделала меня таким, какой я сейчас <т.е. в мае 1995 года>. Свои впечатления о ней я неоднократно выписывал в дневнике.
Абд-Ру-Шин (Оскар Бернгардт) “В Свете Истины” (20 лет, лето 1994 года). Прочёл целиком все три тома. Более тяжёлой книги я в своей жизни не читал. Образ Истины суровой, строгой, неумолимой, почти жестокой. Книга может сломать своего читателя. Однако, прочитав её, я испытал некое освежающее впечатление. Много думал о смирении. В целом, книга хорошая и необычайно сильная, хотя её полную адекватность бытию, её и её духа, я подвергаю сомнению. Очень много информации, иногда напоминает ликбез. <Меня много носило по оккультизму. Но Господь и там не оставил меня. В разгуле всяческой свободы (только разве что не сексуальной) я встретил книгу столь суровую, что даже, думаю, святитель Игнатий Брянчанинов в свете её предстаёт мягким и снисходительным либералом. Так что Православие ещё весьма щадяще. И я это оценил. Позднее. В Православии есть милость Божия к нам, возможность радости и величайшего мира. Православие много лучше всего прочего, ибо всё прочее иллюзия. И это надо понять. Церковь единственный законный путь. Вне её всё гораздо более сурово, если снять тот ложный флёр, которым человек сам себя ублажает. На абсолютно вымышленных основаниях, надо сказать. 15 октября 2001 года>
Омраам Микаэль Айванхов “Сексуальная сила или Крылатый дракон” (20 лет, весна 1995 года). Хорошая книжка. <Оккультизм.>
Сёко Асахара “Учение Истины” книга 2 (“Закон кармы, объясняющий всё”), книга 3 (“Необходимые условия истинности религии”), книга 4 (“Путь к абсолютному счастью”); “Инициация”; “Превзойти жизнь и смерть”; “Татхагата Абидамма” книга 1 (“Реальность Большой Вселенной”) (19 лет, конец 1993 начало 1994 года). Несмотря на чрезвычайный холод, жёсткость и сухость учения, вначале я соблазнился возможностью прорыва из этой действительности, освобождения от ига человеческого братства. В конце февраля 1994 года я даже вступил в “Аум Синрикё”. Через некоторое время моя больная душа всё-таки пресытилась холодом, исходящим оттуда, и я постепенно отошёл от этого странного духовного течения. Для себя я решил, что это не моё. Там не было любви и настоящего Света. <Спасло меня, может быть, то, что когда мы с Серёжей Матановым первый раз заходили на территорию секты, он перекрестился, и я повторил за ним этот жест. Потом очень долго они названивали мне домой, и только благодаря моей маме, ставшей буфером между мной и ими, эти контакты через некоторое время полностью пресеклись. Я исповедовал этот эпизод моей жизни (я был не только в “Аум Синрикё”, но вступал только туда), и батюшка сказал, что в сравнении с Православием всё это совершенно несерьёзно, и показал на иконы святых, как бы живо присутствующих в храме. Не знаем мы, какая мощь стоит за Церковью. И с этой мощью надо дружить. 17 октября 2001 года>
Эммануэль Арсан “Эммануэль” (18-19 лет). Грязь, почти целиком и полностью. Мне стыдно, что я читал этот роман. Сюда же относится чтение тогда же большими кусками маркиза де Сада (ад) и “Любовника леди Чаттерлей” (почти не помню).
Юз Алешковский “Николай Николаевич” (18 лет). Довольно низкопробно, но по-своему душевно. О том, как высший божественный свет, преломляясь, искажаясь и замутняясь <всё из “Розы Мира” слова>, всё-таки проникает и в самые низы жизни.
Андерсен “Сказки”. Читал в глубоком детстве. Сумрачно и мрачно. Есть странный “сюр”, сквожение чего-то непонятного (вспоминаю “Галоши счастья”). Есть и потрясающий прорыв из тьмы финалы “Дюймовочки” и, особенно, “Гадкого утёнка”, который мне очень близок и понятен.
Омраам Микаэль Айванхов “Духовная гальванопластика и будущее человечества”. (21 год, апрель 19 июня 1995 года). <Оккультные книжки приходили, в основном, от Сергея.> Впечатления очень положительные, тоже, как и первая книга этого автора, прочитанная мною, хорошая книжка. Айванхову начинаю доверять. Доброта, мудрость, простота и тепло изложения, какая-то забота о внимающих ему все эти черты его лекций подкупают. Очень хороша внешность Айванхова. <Вообще-то, это чудо, что я пришёл в Православие. А так бы вот с Айванховым жил. И другими.>
Б.
Бердяев Н.А. “Самопознание” (17 лет, конец января начало февраля 1992 года) <Читал в зимние каникулы 1-го курса день за днём, по много часов подряд, до обалдения.> Очень здорово. Особенно потрясает то, что это глубина моего духа. Бердяев выкристаллизовывает то, что есть я. Он почти полностью мне идентичен (речь идёт о сознании и личности). Явление Бердяева это чудо моей жизни, как явление духовного брата-близнеца.
Книга о Бердяеве: Н.К. Дмитриева, А.П. Моисеева “Философ свободного духа” биография и обзор произведений. Потрясающие по своей близости ко мне мысли, вошедшие в цитатник. (19 лет, осень 1993 года).
Берман Б.И. “Сокровенный Толстой” (19 лет, лето 1993 года). Неплохо, но не очень доступно.
Оноре де Бальзак “Утраченные иллюзии” и ещё целый ряд романов (14 лет, лето 1988 года). Прочёл-забыл. Только “Шагреневая кожа” запала картиной любви героя (не к Полине) и его отношением к женщинам, сходным с тогдашним моим. Вообще, Бальзак поверхностен, скользит по плоскости; рабство миру с его лживыми установками.
“Бардо Тодол” “Тибетская книга мёртвых” (17-18 лет). Неплохо. Ощущение масштабности бытия и безмерной значительности именно внутренней жизни. Один из вариантов посмертья. <Восток дело тонкое, его пока надо оставить в стороне.>
Бунин И.А. Читал много его рассказов, лет в 12-16. Кое-что романтично, кое-где эротично. Глубокого следа, в основном, не оставил. Выделяется яркий рассказ “Новый год”. Это мистика, глубокая и пронзительная. Воспринял его как грозное предостережение самому себе: что может стать с моею жизнью без усилий духа, без напряжения светлой воли.
<Святитель> Игнатий Брянчанинов “Судьбы Божии”, “О Православии” (18 лет). <Две тоненьких книжечки (третьей было житие Серафима Саровского) пришли от Танюши, входившей уже в то время в Православие. Сама она их не читала.> Впечатления крайне отрицательные. Я задыхался, читая эти труды. <Вот так...>
Рэй Брэдбери “4510 по Фаренгейту”, “Марсианские хроники” (14-15 лет). Тогда было интересно. Мрачновато.
Е.П. Блаватская “Весть Е.П. Блаватской” три фрагмента из “Книги золотых правил” и статьи о творчестве Блаватской. Тоненькая такая книжечка (18 лет). Всё забылось.
Ричард Бах “Чайка по имени Джонатан Ливингстон” (17 лет) Прекрасная, замечательная сказка-притча. Свобода, свежесть, лёгкий и стремительный, пронизывающий ветер, бесконечное движение ввысь. Победа над иллюзией пустоты и безысходности бытия. Плохо только то, что ничего не сказано о Боге о Покровителе и Вожатом этого бесконечного Пути, о Прорыве из извечного одиночества бытия. Мы не безбожные титаны, мы дети Божии. <На деле-то выходит, что не дети мы Ему, а враги идущие против Его воли, против того, что Ему угодно. Потрудиться надо над сердцем своим, чтобы стать Его сыном. И очень трудно будет себя сломить. 22 октября 2001 года>
Бажов “Хозяйка медной горы” (читал в глубоком детстве). Таинственно, сказочно, мрачно. Более яркие ощущения у меня были тогда же от “Серебряного копытца”. Появление в сером сумраке этой жизни волшебной, ускользающей звёздочки сказки. Странно, сумрачно, маняще.
В.
Эдуард Вайнштейн “Стержень спирали” мой дядя (20 лет, осень 1994 года). Первые страницы (о Я прорыве из неопределённости) очень хороши, но затем фактический отход от Я, действие на чужом и чуждом поле рассудка, нагромождение интеллектуальных наворотов, хотя, быть может, многое в книге это сказанное другим языком то же, что говорю и я. Нет жизни, мертвящий схематизм. Прочёл с трудом. Вообще, поиск и познание бытия совершенно иные, чем у меня.
А.Валлотон “Александр I” подробная биография с размышлениями о личности Государя (17-18 лет). Личность Александра I мне глубоко симпатична. Читал с интересом и сочувствием.
Владимир Войнович “Москва 2042”, “Необычайные приключения солдата Ивана Чонкина” (14 лет). Смешно. Неглубоко.
Виссарион <Сергей Тороп> “Последний завет” (21 год, март 16 июня 1995 года). <Свои тогдашние впечатления не привожу, скажу только, что проявилась та же беззащитность, что и с “Аум Сенрикё”, и отчасти с “Розой Мира”. Защищаться нечем было. 23 октября 2001 года>
Г.
Горький “Жизнь Клима Самгина” не читал, но несколько раз полностью и кусками, смотрел замечательный 14-серийный одноимённый фильм. Впервые в 13 лет. Фильм произвёл на меня колоссальное впечатление и сыграл большую роль в моём становлении. Фигура самого Горького (через призму фильма) неоднозначна, глубока и трагична. Когда-нибудь обязательно прочту и сам роман.
Гроссман “Жизнь и судьба” (ноябрь 1988 года, 14 лет) журнальный вариант (в “Октябре”, кажется). Читал в больнице, сразу после “Войны и мира”. Большого впечатления роман не произвёл, быть может, в силу ещё не полного раскрытия сознания. Отрицательных впечатлений тоже не помню.
Зинаида Гиппиус “Дмитрий Мережковский” воспоминания (17-18 лет). Малоинформативно. “Мелочи жизни”. Впечатления от личности женщины неприятные.
Горбовский “Иные миры” (18 лет) множество фактов из самых разных областей “сверхъестественного”. Интересно.
Георгий Гачев “Русский эрос” (в ежегоднике “Опыты”) (16 лет). Понравилось. Живо и глубоко. Впервые столкнулся с настоящей мудростью, содержащейся в словах и языке.
Аркадий Гайдар “Тимур и его команда” (читал в глубоком детстве). Очень понравилось. Своеобразный, довольно яркий и выпуклый, образ действенной, бескорыстной, но глубоко сокрытой помощи светлых сил, дружественных, благородных и могущественных. “Сказка о мальчише-кибальчише”. Талантливо и ярко, но очень темно.
Романо Гуардини “Человек и вера” (21 год, 3-20 июля 1995 года). Книга из разряда наилучших. Она для меня очень важна в понимании Достоевского (книга эта о религиозном содержании творчества Достоевского). Автор католический священник и философ, и это скорее духовная, чем светская или даже философская книга. Глубину и важность идей, высказываемых в ней, трудно переоценить. Необычайно талантливо и глубоко раскрыта природа и смысл огромного большинства самых значительных, берущих за душу образов Достоевского. Наибольшая заслуга автора, на мой взгляд, в том, что он написал о самых многозначительных для меня, в личностном и экзистенциальном смысле, героях о Ставрогине и Мышкине. Есть изречения просто-напросто для меня путеводные. Много хороших и очень важных слов сказано о самом Достоевском. Автор человек большой духовной силы, в нём чувствуется настоящий пастырь. <А что я знал тогда о пастырях и пастырстве? 25.10.01> Я благодарен Богу за то, что Он послал мне эту книгу, и именно тогда, когда она была очень нужна мне. Стихотворение <моё> “Тень Ставрогина” написано под влиянием идей этой книги. Оно, впрочем, глубоко искреннее и прочувствованное.
Д.
Достоевский Ф.М. “Братья Карамазовы” (15 лет, лето 1989 года). Первая вещь Достоевского, которую я прочёл. Впечатления глубокие и положительные. Впервые понял Бога как Всепроникающего, Вездесущего, Всеобъемлющего. Добро и его сладость, блаженство его. “Каждый за всех и за всё виноват” воспринял с уважением, но с непониманием. Потом раза три смотрел фильм Пырьева, хороший фильм. Намереваюсь ещё обязательно перечитать.
“Идиот”, читал три раза. 1-ый раз летом 1989 года, в 15 лет, сразу после “Братьев Карамазовых”. После прочтения был потрясён и подавлен. Добро всё больше и больше нравилось, а зло всё более отталкивало. 2-ой раз читал в 18 лет, летом 1992 года и заново открыл для себя роман. Особенно тронули отношения князя с Настасьей Филипповной и с Аглаей. Испытал глубокую и мучительно-блаженную тоску о женственности. Редко что-либо прочувствовал так глубоко, как тогда этот роман и это в романе. Князь также вызвал во мне глубокое ощущение высокого и светлого притяжения к себе, к тому свету, который должен быть во мне и которого во мне нет, к моему стыду и несчастью. 3-й раз читал “Идиота” в 19 лет, летом 1993 года, освежая и углубляя свои впечатления. Об этом романе я уже много писал, и в дневнике, и в цитатнике, и могу сказать теперь, что он, наряду с “Розой Мира” и Даниилом Андреевым, Бердяевым, Толстым и самим Достоевским и его другими произведениями, представляет собой целое измерение моего внутреннего бытия в этой жизни. Наверняка ещё перечитаю.
“Преступление и наказание”, читал два раза. 1-ый раз в 15 лет, в 1989 году, сразу после “Идиота”. Роман очень понравился, я им глубоко проникся. Очень мне показался симпатичным Родион Раскольников. Главный вывод из прочтения заключался для меня в том, что в человеческом существе есть некая черта или грань, через которую переступать нельзя; преступление же через неё влечёт к потере самого себя. Вообще же Раскольников фигура космическая, и преступление его это всего лишь один из опытов этой сущности, которая отнюдь им не исчерпывается. Впечатляет Свидригайлов. Это брат и мой, и, тем более, Раскольникова. Соня Провидение Раскольникова. 2-й раз читал роман (не полностью), когда мы его проходили по литературе в 10-м (9-м) классе. После прочтения в один присест этих трёх романов Достоевский стал моим любимым писателем. “Преступление и наказание” наверняка ещё перечитаю.
“Подросток” (16 лет, лето 1990 года). Пережил одни из первых ощущений умиления добром. Вообще, очень благотворное и облагораживающее влияние, как и в случае предыдущих романов.
Этим же летом, ещё до “Подростка” читал “Записки из подполья” скорее плохо, чем хорошо, психология, мне чуждая и непонятная, рабство объективации самого себя и каких-то очень дурных страстей, недостаточная глубина. “Зимние заметки о летних впечатлениях” неплохо. “Игрок” хорошая, близкая мне лирика, образ света, который не греет, который обжигает холодом, когда ты умираешь без его тепла. “Вечный муж” превосходно, тайна и безмерное значение соприкосновения человеческих вселенных, особенно подчеркнул это и пробрал меня до косточек одноимённый двухсерийный фильм. Вполне возможно, что всё это я ещё перечитаю.
“Белые ночи” (19 лет, лето 1993 года) хорошая, сказочная ситуация, волшебные и захватывающие отношения героев, но конец очень плох: рабство от явления этой девушки, недостойное и непереносимое. Тогда же прочитал “Кроткую”. Понравилось.
“Бесы” (18-19 лет, скорее всего осень 1992 года). Впечатления, в целом, менее сильные, чем от других романов. Слишком много социальности, которая отнюдь не есть экзистенциальность. Степан Трофимович откровенно скучен. Интересны и симпатичны Шатов и Кириллов. Интересна такая сущность, как Пётр Верховенский. Самое важное и значительное в романе Ставрогин. Роман был бы гораздо интереснее, если бы этот образ занял в нём б;льшее место, а всё остальное было бы на периферии от него, без всяких Степанов Трофимовичей. Ставрогин мне близок, я рядом с ним. Наибольшее впечатление от главы “У Тихона”. Вина Ставрогина и моя вина. Ставрогин не понял самонедостаточности, отсюда мнимая “свобода” движения по пути добра и по пути зла. <Никакого “пути зла” вообще нет, зло беспутно и влечёт в погибель, разрушая личность и подменяя её некой мрачной фикцией. 26.10.01> Это несчастный, возгордившийся и не осознавший себя человек.
“Дневник писателя” (19 лет, лето-осень 1993 года) скорее всего, выдержки. Скучновато.
Читал две биографии Достоевского (из серии ЖЗЛ 1965г. и 1990г.), в 19 лет. Странный это был человек. Излишне страстный. Совмещал в себе порядочное ничтожество с прикосновением к иррациональным глубинам. Личность и сознание Толстого глубже, но духовный опыт Достоевского богаче и он приобщён к реальности очень высокого порядка. <Варсонофий Оптинский говорил: “Мы верим, что Достоевский спасся”. А за Толстого только молиться остаётся. И то не все хотят. 26.10.01>
“Три любви Достоевского” Марк Слоним (18 лет, лето 1992 года) читал с интересом, из-за богатого фактического материала.
“Униженные и оскорблённые” (19 лет, лето 1993 года). Читал с большим интересом. Особенно запомнился князь Валконский, который из самой нравственной тьмы шёл на диалог с главным героем; на диалог развязный и циничный, но всё же диалог. Меня захватила возможность побеседовать с этим человеком, возможность убедить его в том, что сила и свобода совсем не там, где он их ищет. Разгорячась, я почувствовал тогда, что подобный разговор мог бы стать для меня серьёзным искушением. Хороша лирика, но рассказ девочки в конце романа напомнил неприятный, душный надрыв “Неточки Незвановой” (19 лет, лето 1993 года) и некоторых страниц “Преступления и наказания”, связанных с Катериной Ивановной. Непонятна и незакончена концовка романа, последние строчки.
Е.
Борис Ельцин “Исповедь на заданную тему” (16 лет) читать было интересно. Человек нравился и я испытывал доверие к нему.
“Борис Ельцин” Владимир Соловьёв и Елена Клепикова (18 лет). Впечатления очень положительные. Я понимаю, почему Эльдар Рязанов сравнительно недавно сказал в глаза Ельцину, что пока он руководит страной, мы спокойны, потому что знаем, что во всей этой политической камарильи, над ней стоит человек, обладающий нравственным здоровьем. Я по-прежнему склонен полагать, что Ельцин провиденциальная фигура в истории России. Хотя, конечно, бремя власти очень тяжко для души человека, уродует оно помрачённую душу.
Борис Ельцин “Записки президента” (21 год, 20-26 июня 1995 года). Впечатления очень благоприятные. По-своему весьма интересно, хотя, конечно, и тяготит отсутствие экзистенциальной глубины, которую, впрочем, было крайне трудно ожидать от такого рода литературы. Главное впечатление от человека это подтверждение старого: воля к добру. Определённо, этот человек мне нравится. Его оценка событий и политиков очень созвучна моим ощущениям в этой области. Очень хотелось бы верить, что на новые просторы страна выводится Светом, через светлую, цельную и добрую личность. Пока, несмотря на крайне отрицательное отношение к Ельцину со стороны уважаемых мною людей (Андреева <вдова Даниила Андреева>, Митин <Саня> и многие другие), я продолжаю ощущать опору своим надеждам в действительности. Да поможет Бог этому человеку, укрепит его и просветлит его сердце. И пусть после смерти его встретят те, кто жизнь свою отдал России, кто вёл её к Свету, встретят и примут в свой круг, в свой мир.
З.
Замятин “Мы” (15-16 лет). Прошло бесследно.
И.
Фазиль Искандер “Кролики и удавы” (философская сказка) (13 лет). Тогда она мне очень понравилась и оставила след во мне. <У меня была учительница по русскому языку и литературе Софья Яковлевна Коцот, которая занималась дополнительно со мной и ещё двумя девочками. Она учила нас писать сочинения, готовя к различным школьным олимпиадам. И мои впечатления от этой сказки Софья Яковлевна носила самому Фазилю Искандеру, с которым у неё была какая-то связь. Мои детские попытки осмысления получили некоторую оценку у писателя (“нынешние ваши ученики лучше прошлых”). Софья Яковлевна говорила, что это высокая оценка. 27.10.01> Чуть позже в одном из толстых журналов читал “Сандро из Чигема”. Ничего уже о нём не помню.
Вашингтон Ирвинг “Новеллы” (13-14 лет). Странноватые, страшноватые.
К.
Фрэнсис Карсак “Львы Эльдорадо” (14 лет). Читал в кардинальную пору осознания себя. Героические образы и титанический дух этого фантастического романа оставили во мне глубокий след, не совсем мною сейчас понимаемый и разделяемый. Вообще, дух героизма, силы, вызова всеподавляющей тьме, дух благородного рыцарства, дух невероятных исключений из всеобщий убийственных правил, дух нечеловеческих подвигов и самоотвержения во имя чего-то очень хорошего и бесконечно благородного этот дух всегда захватывал меня и был мне чрезвычайно близок.
Генри Картнер. Читал его фантастические рассказы, когда-то давно. Особенно понравились рассказы про семейку мутантов Хогбенов. Приблизительно год-два назад прочёл ещё один рассказ из этой серии.
Олег Куваев “Территория” (15-16 лет). Роман о геологах. Прочёл по совету отца, так как там, по его словам, ярко и достоверно описана жизнь геологов. Ничего, интересно.
Куприн. Так же, как и Бунина, читал его рассказы лет в 12-16. Для меня они не очень-то отличались от бунинских. Запомнился трогательный “Гранатовый браслет”, трогательный, но душный. Отложился рассказ “Одиночество”, где проблема внутреннего одиночества (исконная и неизбывная (?) <думать о себе поменьше надо и любить людей 27.10.01>) поставлена во главу угла.
Альбер Камю “Посторонний” (14-16 лет). Осознанные пустота и абсурд действительности, невыдуманные и непреувеличенные. Безвыходность и безысходность этого бытия. Бессилие перед страшным духом мира сего. Зачаточность внутренней глубины. <Очень страшно рабство внешнему миру. Внешний мир пуст, его законы против Бога и против человека. Всё только внутри. И внутренний мир должен поглотить мир внешний. Другого пути нет. 27.10.01>
Л.
Лермонтов “Герой нашего времени” (14 лет, весна 1989 года). Впечатление было очень сильным. Печорин показался мне очень близким и понятным, хотя мне было и больно читать о том, как он относился к людям, которые любили его. Вообще, Лермонтов фигура мне близкая, и по масштабу <уж товарища-то Вайнштейна в масштабе переплюнуть трудно, куда уж там Михаилу Юрьевичу... 27.10.01>, и по тематике, хотя иногда он одиозно мрачен и примитивно горд. У него есть прекрасные стихи, которые я переписал себе в цитатник. Мне говорили, что в некоторых моих стихах есть сходство с его стихами.
Игорь Ларионов “Тайны астрального мира” (17 лет). Множество фактов, глубокие мысли. Впечатления серьёзные. Намереваюсь перечитать. <Намеревался, значит. 28.10.01>
Станислав Лем. Это мой любимый писатель после Достоевского и, пожалуй, Толстого. Колоссальное впечатление у меня было от романа “Возвращение со звёзд”, который я прочёл в 15 лет и который до сих пор остаётся лучшим, что я прочитал из Лема. Я был просто оглушён этим романом. Это кусочек моей Вселенной, моей мистической и бесконечно родной Вселенной. Космичность, лирика и экзистенциальность этого произведения поразительны. В 19 лет, летом 1993 года, я прочёл его второй раз и, скорее всего, перечитаю ещё. “Солярис” (16 лет) тоже хорошо, но хуже. Гораздо большее впечатление произвёл на меня фильм Тарковского, пронзительная и экзистенциальная лирика которого переполнила и просто убила меня невыносимой и невозможной тоской. “Непобедимый” (15 лет). Очень здорово. “Следствие” и ещё что-то из раннего Лема (18 лет) не то. “Маска” (18-19 лет) не очень. “Формула Лимфотера” (20 лет) тоже. Иона Тихого, пилота Пиркса и всяких Трурлей я не воспринимаю почти стопроцентно.
Клайв Стейплз Льюис “Письма Баламута”, “Расторжение брака”, “Страдание”, “Любовь”, “Чудо”, “Просто христианство” (18 лет, первая половина 1993 года). По большей части очень хорошо. Есть удивительные и чарующие места. Многие мысли хотелось бы запомнить навсегда. Я полюбил этого человека и доверяю ему.
Лосев А.Ф. “Имя” (16 лет) слишком кручёно.
Лодыженский “Свет незримый” (20 лет, осень 1994 года). <Книжка пришла от Серёжи Матанова.> Хорошая книжка. Только с Толстым надо бы было обойтись поосторожней. <Одно из первых соприкосновений с Серафимом Саровским и Православием.>
Эдуард Лимонов “Это я, Эдичка” (18-19 лет). Несмотря на некоторое сходство индивидуальностей (просвечивающееся прямо в общем имени), роман вызвал резко отрицательное отношение. <Да просто мерзость, что говорить. Жаль человека, живущего в такой бездне погибели. 28.10.01> Некоторые места намеренно шокирующи. <То есть гнусны до крайности. 28.10.01> Чувствуется разрушающее начало этой личности, которое ей ещё предстоит изжить, быть может, через тяжёлые потрясения и испытания.
М.
Раймонд Моуди “Жизнь после жизни” (17-18 лет). Очень хорошая и нужная книжка.
<Отец> Александр Мень “Сын Человеческий” (17 лет). Хорошо. В 18-19 лет читал собрание его лекций и проповедей “Радостная весть”. Читал книгу воспоминаний о нём “И было утро...” Очень я проникся этим человеком и полюбил его. Через него мне гораздо легче приобщиться к православию. Чувствую глубокую свою близость к отцу Александру, в личностном плане.
Мартынов “Путь исповедимый” (20 лет). <Книга пришла от Серёжи Матанова.> Так себе. Неприятно обращение к науке.
Ги де Мопассан “Жизнь”, “Пышка”, другие рассказы (13-14 лет). То же, что и Бальзак. Плохо.
Дмитрий Мережковский “Павел I”, “Александр I”, “14 декабря” (17-18 лет). Интересно и симпатично. Иногда немного примитивно, иногда д;бро, тепло и хорошо, иногда сладко, иногда приторно. Иногда на грани сладкого и приторного вдруг начинается полёт. Писатель духовен и в значительной степени просветлён. Мережковский стал одним из немногих моих любимых писателей. “Сумерки богов. (Юлиан Отступник.)” (18 лет, лето 1992 года) первый роман Мережковского. Не очень, довольно бессодержательно. Впрочем, задатки хорошего писателя уже различимы.
Джош Макдауэлл, Барт Ларсон “Иисус” (16 лет). Читал очень вдумчиво. Первое глубокое обращение к образу и личности Христа. Доверие Христу.
Протоиерей Александр Мень “Практическое руководство к молитве” (21 год, 26 июля 7 ноября 1995 года <Через 12 дней я узнаю Церковь и встречусь с Алесей.>). Несмотря на небольшой объём, книга очень глубока и содержательна. Из рук Меня я приму, быть может, всё, что он мне даст. Чтение книги было очень ответственным.
Одновременно с предыдущей книгой читал книгу воспоминаний об отце Александре. Она называется “Памяти протоиерея Александра Меня” (21 год, 13-31 августа 1995 года). Много очень хорошего сказано там об отце Александре, но, однако, книга немного приземлена из-за упрёков в адрес сил, которые, как можно предположить (а можно и не предполагать), были заинтересованы в убийстве этого человека. Потом (31 августа начало ноября 1995 года) перечитал второй раз книгу воспоминаний о нём же “И было утро...”. Книга эта показалась мне значительно более глубокой и светлой. Отец Александр родной и близкий мне человек. Он уже очень помог мне. Очень. Значительны, глубоки, интересны, симпатичны и задушевны воспоминания тёти Александра Меня, приведённые в самом начале книги. Я близок к православию как никогда. Мне тепло оттуда. Мне кажется, что меня там кто-то ждёт. Дай Бог. 9.11.95
О.
“Отец Арсений” художественно обработанное жизнеописание священника-праведника, прошедшего советские концлагеря и совершавшего свой духовный подвиг служения Свету и до лагеря, и в лагере, и после него. Составитель неизвестен. Написана книга по рассказам людей, лично знавших отца Арсения, а также по рассказам самого иерея (21 год, 21 июля 12 августа 1995 года). Очень редко в жизни мне встречались столь светлые книги. В том, что я прочитал, как будто воплотилось то самое лучшее, задушевное, сокровенное и сердечное, что я знаю о Православии. Читая книгу, я много раз испытывал очень высокие для меня и светлые чувства, как будто воспарял и умилялся духом. Чувствовал, что написанное имеет какое-то непосредственное отношение ко мне. При чтении книги от меня уходило всё мрачное, угнетающее мою душу. Стоило только взять книгу в руки и прочитать страничку. Моё отношение к Православию, кажется, очень улучшилось после этой книги.
П.
Пушкин. По школьной программе читал когда-то “Дубровского”, “Капитанскую дочку”, “Евгения Онегина”. Эта личность мне не близка и непонятна. Наиболее тронут его сказками. Есть близкие мне стихи (немного), которые он написал уже ближе к смерти. <В последние годы отношение к Пушкину у меня улучшилось. Более того. Не зря Саню зовут Александр Сергеевич. Когда он представлялся мне, он упомянул и о своём отчестве, сказав при этом: “Как Пушкина”. И Достоевский его очень любил. А Достоевский принимает весьма плотное участие в моей жизни. 31 октября 2001 года>
Григорий Померанц “Открытость бездне. (Встречи с Достоевским.)” (19 лет). Хорошая, во многих местах глубокая книга. Кое с чем можно поспорить, но в целом всё очень достойно. На уровне мудрейших людей России. “Собирание себя” (цикл лекций) (21 год, май 1995 года). Тоже хорошо. Лекции прочитаны человеком глубокой духовной культуры. <Сам-то ты, видать, человек “глубочайшей” духовной культуры... 1.11.01> Много глубоких и полезных мыслей.
Р.Пишель “Будда, его жизнь и учение” (18 лет, лето 1992 года). Очень интересно. Вообще, на какой-то глубине буддизм мне близок. Я чувствую, что если мне станет совсем невмоготу в этом бытии, я смогу полностью отвернуться от него. И когда в какие-то моменты я не вижу ничего хорошего ни в этом мире, ни в этой жизни, ни даже в своём существовании, я вспоминаю про буддизм.
Р.
Ромен Роллан “Жизнь Рамакришны”, “Жизнь Вивекананды” (18 лет, лето 1992 года). Очень интересно. Эти два человека, особенно Рамакришна, вызвали у меня большое уважение к себе.
Н.К.Рерих. В 17-18 лет я довольно основательно пролистал “Твердыню пламенную”, “Нерушимое”, “Врата в будущее”. Кроме переписанного “Напутствия” Гоголя ничего интересного я там для себя не обнаружил и, вообще, в Рерихе был разочарован. Всё это для меня была одна вода, велеречивая и совершенно непонятная, неперевариваемая.
С.
Владимир Соловьёв “Смысл любви”, “Красота в природе”, “Общий смысл искусства”, “Жизненная драма Платона”, “Три речи в память Достоевского”, “Судьба Пушкина”, “Мицкевич”, “Лермонтов”, статьи о русских поэтах и др. (19 лет, зима 1993-94 г.г.). Очень хорошо и очень высоко. Это настоящий классик. Иногда кажется, что и пророк, глубокий мудрец и духовидец. Чувствуется, что это едва ли не самая значительная и высокая фигура во всей истории культуры России. “Магомет” (18 лет). Интересно. В 20 лет читал книгу воспоминаний о Владимире Соловьёве и был очень впечатлён светом этой личности. Просто почти святой. Очень интересно то, что его духовный путь, и по качеству, и по срокам, вплоть до 20-21 года очень напоминает мне моё собственное внутреннее становление. А его поэзия самая близкая ко мне и к моим стихам из всего того, что я встречал из поэзии. <Высоко о себе мнил, несчастный... 1.11.01>
Стендаль “Красное и чёрное” (13-14 лет). Очень тогда понравилась история любви. “Пармская обитель” (13-14 лет). Ничего не помню.
Антуан де Сент-Экзюпери “Маленький принц”. Читал в глубоком детстве. Очень глубокая и очень мрачная сказка об экзистенциальном одиночестве светлого Я, о слабых и беззащитных проблесках света в этой тьме (Роза), о хаосе и небытии.
Братья Стругацкие “Понедельник начинается в субботу”, “Трудно быть богом”, “Пикник на обочине”, “Хищные вещи века” и др. (13-16 лет). Наряду с прочей фантастикой, имели на меня большое влияние. Невозможное возможно. Волшебность и космичность бытия. Героизм. Стругацкие, как правило, сумрачны.
Клиффорд Саймак “Почти как люди”, “Город”, “Всё живое”, “Заповедник гоблинов”, “Детский сад” и др. (13-16 лет). Многое запечатлелось во мне очень ярко и рельефно. Фантастика, вообще, очень серьёзное явление в моей жизни. Этого же писателя отличают ещё и глубокая доброта, теплота, чёткая нравственная ориентация его произведений. Вполне возможно, что я ещё вернусь к фантастике и, в частности, к Саймаку.
Жан Поль Сартр “Стена” (17-18 лет). Читал раза три, благо рассказ небольшой. Бездна того, что перед нами, обнаружилась и обнажилась. И чтобы быть и оставаться свободным, эту бездну нужно всегда держать в себе и никогда не отходить от неё, пока она не просветлится и не оживотворится. Рассказ потрясающий.
Жорж Нива “Солженицын” (20 лет). Весьма интересно. Появилось стойкое желание прочесть “В круге первом”, “Раковый корпус”, “Архипелаг ГУЛАГ”. “Дай мне быть мечом в Твоих руках, Господи” это мне очень близко. Человек выкованный тьмой, через тьму. Ясно прослеживается параллель судеб Солженицына и Достоевского.
“Старец Сампсон. Подвиги и чудеса”. Тоненькая книжечка жизнеописание урождённого графа Эдуарда Эсперовича Сиверса (1898-1979), святого старца (21 год, 18-20 августа 1995 года). Хорошо иногда очень. Иногда, правда, казалось слишком примитивно. Слишком обще, скупо, жизни мало. В общем, противоречиво.
Т.
Толстой “Война и мир” (14 лет, конец октября начало ноября 1988 года). Встречались места весьма интересные, хотя и было для меня там много воды. Наверное, ещё перечитаю. “Исповедь” (17 лет). Был потрясён. Великая мощь духа. Это Я. Впечатления о личности Толстого очень трудно передать. Это истинный, глубочайший экзистенциализм. Дурное бытие через призму мощнейшего из борющихся духов. Дух же есть то, что противостоит дурному бытию и борется с ним (если с ним вообще возможна какая-то борьба). “В чём моя вера” (17 лет). Мой беспощадный радикализм. Бескомпромиссность борьбы с небытием. Призыв к действию. Присутствует, при всём при том, ограниченность духовного опыта, самонадеянное отрицание того, что непонятно, излишний и нереальный рационализм. “Смерть Ивана Ильича” (19 лет, конец февраля начало марта 1994 года). Её величество Смерть, судья и освободительница, бездна и свет, ужас и великая радость, всеоблегчение. Ничтожество жизни по законам мира сего. Очень сильно, до мороза по коже, очень ценно, очень верно, очень к месту и ко времени всегда и везде. “Крейцерова соната” (19 лет, март 1994 года). Произведение, очевидно, весьма спорное. Но нельзя не заметить всё той же бескомпромиссной борьбы с ничто этой жизни. Предупреждение об ужасе беспросветной похоти и о грязном болоте лжесемейственности. “Отец Сергий” (19 лет). Очень впечатляет. О чрезмерной трудности, почти невозможности выхода из ничто к бытию. Толстой честен. А без честности можно даже и не заикаться о прорыве из небытия. Ложь начало небытия. Ложь прикрывает всякое зло. О ничтожестве мира сего и славы его, его благ и его уважения. “Метель” (20 лет). Ни о чём. “Холстомер” (20 лет). Бледновато. Присутствует начало скуки. “Записки Фёдора Кузьмича” (20 лет, конец января начало февраля 1995 года). В общем, так себе. “Ягоды” (20 лет, конец января начало февраля 1995 года) плохо. “Моя жизнь” (тогда же). Интересно. “Один день из моей жизни” (тогда же). Интересно. “Хозяин и работник” (тогда же). Замечательно. Есть настоящий катарсис. Впечатления очень положительные. “Записки сумасшедшего” (тогда же). Попадание в десятку. Ужас перед смертью и преодоление смерти фундамент духовного развития Толстого. Это и мой, личный, интимный опыт, положивший начало моему земному духовному пути. В этом “пунктике” у нас совершенное совпадение. В “Записках” присутствует также ключевое слово “ничто”. Этот ужас смерти пробуждение духа от захваченности небытием. “Дьявол” (тогда же). Впечатляет. Грозное предупреждение. Толстой молодец. “Божеское и человеческое” (тогда же). И светло, и высоко, и чисто. Толстой и катарсис очень близки друг другу. “Фальшивый купон” (тогда же). Одна из самых лучших вещей писателя. Начиная с некоторого места один сплошной катарсис, размягчающий, просветляющий и возвышающий душу. Беспримерность обращения из самой глубокой тьмы к очень высокому свету. Вообще, Свет в рассказе очень силён и явственен. “Благодатная почва” (тогда же). Хорошо. Особенно тронула слезливость старика Толстого, его способность глубокого умиления от всего хорошего. “Власть тьмы”, “Живой труп” (тогда же). Сравнительно бледно. В 19 лет начинал читать воспоминания современников о Толстом (доперестроечного издания). Довольно блеклые, но и туда иногда прорываются всполохи битвы этого духа. Доброта и прекраснодушие Толстого, с молодости.
“Неизвестный Толстой” И.И.Гарин (май 1995, 21 год). Замечательная книжка. Размышления автора о жизни не так интересны, часто я не мог с ним согласиться. Но размышления, думы о Толстом очень интересны. Ещё более захватывает фактический материал, а также цитаты и цитатки из самого Толстого. “Балаганный дед” каково?... <Видно, что Толстой в своё время мне помог. 3.11.01>
Тургенев “Отцы и дети” (14 лет). Пришёлся по нраву Базаров со своим лопухом. Вообще, неплох. Может быть, перечитаю. “Вешние воды” (16 лет). Поэтично, но рабски: страсти, подминающие всё в человеке; зависимость от явлений извне, полная. Впрочем, Санин действительно виновен.
Игорь Тальков. Приблизительно в 19 лет читал его прозу о себе. Много очень сомнительных мест и направлений. Вообще, человек, по-моему, довольно помрачённый, хотя можно разглядеть в этой личности светлые струйки (в песнях “Россия”, “Родина моя”, “Чистые пруды”, “Ты опоздала”, “Памяти Виктора Цоя”). В нём были задатки, вызывавшие уважение к нему, как это виделось мне извне.
Ф.
Филипп Фармер “В свои разрушенные тела вернитесь” (18 лет), “Сказочный корабль” (19 лет). Совсем неплохо. Не просто и не однозначно. Захватывает. “Плоть” (20 лет). Так себе, ничего.
Павел Флоренский “Имена” (16 лет). Не то, не мой дух. Лет в 18 начал читать его “Воспоминания” <“Детям моим”>, те же ощущения. Не смог дочитать до “Религии” <в детстве Флоренского>. Растянуто, скучновато. Может быть, ещё вернусь.
Гюстав Флобер “Воспитание чувств” (13-14 лет). Хороша лирика. То же, что и во всей французской литературе, мною прочитанной, поверхностность, несвобода, духота.
Эрих Фромм “Искусство любви” (16 лет). Прочёл с интересом. Неплохая книжка. “Тихий, но настойчивый голос совести, который всегда, при желании, можно услышать” это оттуда.
Х.
Олдос Хаксли “1984 год” (15-16 лет). Мрачно. Ничего хорошего.
Ц.
Виктор Цой. Читал воспоминания о нём, в 20 лет. Влияние его песен на меня, 14-15-летнего трудно переоценить. Передо мной раскрылись космические масштабы моего бытия и моей глубины. Позднее на меня такое влияние имели только Достоевский, а позже Даниил Андреев. Нужно вспомнить ещё титана и воина, патриарха и саваофа Толстого, Бердяева моё высшее и прозрачное “я”, а также сурового и огненного Абд-Ру-Шина. Некоторые песни Цоя мне очень близки. Есть также и личностная близость, весьма большая. Очень ярок и показателен путь восхождения Виктора Цоя, который так и напрашивается на бумагу.
Ш.
Шолохов “Тихий Дон” (13 лет). Тогда понравилось.
Шекли. Лет в 12-14 читал его фантастические рассказы. Очень нравились юмористические рассказы.
Рудольф Штайнер “Теософия” (17 лет). Посмертная скука. Согласен со словами Бердяева о безблагодатности Штайнера. “Христианство как мистический факт” (17 лет). Когда читал, было интересно. Теперь всё померкло, поблекло и забылось.
Сидни Шелдон “Незнакомец в зеркале” (19 лет, лето 1993 года). Полная чепуха и полное помрачение.
Лев Шестов “Апофеоз беспочвенности” (17-18 лет). Неприятная, дурная безосновность. Впечатления отрицательные.
Эдуард Шеварнадзе “Мой выбор” (17 лет). Ничего.
Щ.
Владимир Щербаков “Встречи с Богоматерью” (17 лет). Очень сомнительно.
Ю.
Юнг. Послесловие к “Тибетской книге мёртвых” (17-18 лет). Мудрёно и непонятно.
Почти всё, что было прочитано мною до 18 июня 1995 года, кроме того, что я читал до 13 лет, а также кроме стихов, публицистики и незначительных произведений и отрывков из различных книг, указано в этом списке, составленном в период от 27 мая до 18 июня 1995 года.
1995-2001гг. Церковь.
С этого места будет записываться отчёт и соответствующие впечатления от книг, прочитанных после 9 ноября 1995 года. Запись будет в хронологическом порядке.
Прочитал я в начале декабря “В помощь кающимся” <св.> Игнатия Брянчанинова <перед первой исповедью>. Дух, конечно, очень жёсткий, жгучий, суровый дух. Но чем-то странным повеяло на меня в этот раз от писаний Брянчанинова, тем, что я раньше не мог в нём заметить. Это какая-то удивительная благость его строгости, чистота и прозрачность, мощная дружественность его грозных слов... И вот удивительные слова: “Грешный потомок Адама, ободрись! Воссиял свет в темнице твоей: Бог низшел в дольнюю страну твоего изгнания, чтоб возвести тебя в потерянное тобою твое горнее отечество. (Курсив мой. Э.В.) Ты хотел знать добро и зло: Он оставляет тебе это знание. Ты хотел сделаться яко Бог, и от этого сделался по душе подобным диаволу, по телу подобным скотам и зверям: Бог, соединяя тебя с Собою, соделывает тебя Богом по благодати. Он прощает тебе грехи. Этого мало! Он изъемлет корень зла из души твоей, самую заразу греховную, ад, ввергнутый в душу диаволом, и дарует тебе врачество на весь путь твоей земной жизни для исцеления от греха, сколь бы раз ты ни заразился им, по немощи твоей. Это врачество исповедание грехов.” Да ведь это та самая полная гармония, которая всё время чудилась моему сердцу как единственно приемлемый, должный, реальный порядок вещей, без которого никак нельзя, а с которым уже нет никаких проблем в Бытии. И это, оказывается, хранит Православие в своих глубинах. Я поражён и обрадован, но я трезв и мне почему-то кажется, что так и должно было быть... 20.12.95. <Игнатий Брянчанинов это очень серьёзно. Кто хочет окунуться в самую глубину Православия, пусть прочтёт его творения (6 томов). Но пусть при этом не мнит, что всё понимает. Пока понимаешь умом, ещё ничего не понимаешь. Надо понимать сердцем. А у нас сердце мёртвое. Особенно у нашего брата, у Вайнштейнов, Чичкиных, Микушевичей и прочих безродных космических сущностей. А чтобы ожило сердце, надо присмиреть, сокрушиться, значит. И благодарите Бога, когда начнёт сокрушать... 5 ноября 2001 года>
В ноябре-декабре 1995 года прочёл книгу “Жизнь отца Александра Меня”, написанную Зоей Афанасьевной Маслениковой, женщиной, 23 года бывшей его духовной дочерью. Книга состоит из жизнеописания отца Александра и дневниковых записей автора “Мой духовник”. Есть там также некоторое количество письменных свидетельств о себе и своей внешней и внутренней жизни самого Меня. В книге есть много очень глубоких и сокровенно живых мест, ради которых её стоит прочесть. Но, на мой взгляд, хватает и воды. Несмотря на это, довольно отчётливо проступает образ человека-чуда, всем собой и своей жизнью знаменующего очень высокую и светлую реальность бытия. То, что на этом свете жил такой человек, очень поддерживает меня. “Убили Меня” если переставить ударение в фамилии или если просто написать вот так, без ударений, многое можно почувствовать... Я чувствую присутствие этого человека в своей жизни. Я доверяю ему. Я ощущаю его участие, очень мощное (и ведь Митина зовут так же, как его, и у Алеси крёстное имя Александра), участие в том, что я вошёл в Православие. Спасибо вам, отец Александр. <Позднее появились другие люди Феофан Затворник, Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Оптинские старцы, Иоанн Кронштадтский, матушка Матрона... >
Декабрь 1995 февраль 1996 года Святитель Феофан Затворник “Советы православному христианину (и комментарии)”. Всё очень важно. Насыщаюсь православным духом. Книга пришла от Алеси.
“Старец Захария. Подвиги и чудеса” (осень 1995 зима 1995/96 гг. читал с большими перерывами). Очень хорошо, особенно последние где-то 2/3 книги. <Как и книжечка о старце Сампсоне (Сиверсе), книжка о старце Захарии пришла от Сергея Матанова. Сам меня тянул в Православие. Вот и пришлось потом самому входить... 6 ноября 2001 года>
Март 1996 года. “Сокровенное сказание о Беловодье” (эзотерика). Книга пришла от Сергея Матанова (последыши). Также книга от него “Сказание о житии блаженной старицы Матроны”.
Декабрь 95 апрель 1996 года. Александр Мень “Духовная культура. Христианство. Церковь”. (лекции) <Весьма интересные лекции о русских писателях и философах, а также домашние беседы. В частности, сообщается о том, что отец Сергий Булгаков, умирая, весь просветлел и просиял, и Саня Митин сказал об этом, что такое бывает с людьми, которые кое-чего достигли в этой жизни...>
Апрель 1996 года. “Что посоветуете, батюшка? (Ответы на затруднения повседневного христианского быта и церковного благочестия.)”
Ноябрь 1995 апрель 1996 года. Святитель Феофан Затворник “Наставления в духовной жизни”. <Я читал эту книгу ночью перед тем, как первый раз прийти на литургию в наш храм. Такая же книга была и у Алеси, и она ей очень помогла в своё время. По-видимому, этот человек действительно кое-что значит в духовном мире. 6 ноября 2001 года>
Май 1996 года. С. Лавров <архимандрит Амвросий (Юрасов)> “Яко с нами Бог”. Свято-Троицкий Новоголутвин женский монастырь. Против безбожия. Основы Православия. Сильная книжка, властный дух.
27 мая 1996 года. Журнал “Православная беседа”, №2. Статья о русской сказке Ильина очень хорошо. Несколько слов в защиту К.С.Льюиса учащегося семинарии. “Чудеса царственных мучеников” очень интересно.
Зима весна 7 июня 1996 года. “Духовная брань” из серии “Крупицы духовной мудрости”, М., “Паломник”, 1991 год. Собрание изречений Святых Отцов главным образом, о бесах, их воздействии на нас и о том, как бороться с этими духами зла. Книга очень мощная, на многое раскрывающая глаза. Введение в глубину православного духа. Рассчитываю понравившееся, понятое, то, что, как я чувствую, должно принести мне пользу, выписать со временем в цитатник. Очень хорошая книга. Утверждающая, крепящая и бодрящая сила духа.
Март май 1996 года. “Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия”. Жизнеописания священников, блаженных (юродивых) и архиереев, принявших мученическую смерть от большевиков. Книга 2. Интересная, живая, а местами удивительно благодатная, сильная книга. Из жизнеописаний Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Петра, митрополита ярославского Агафангела и других архиереев можно почерпнуть знание истории РПЦ в трудные для неё 20-30-е годы. Ощущается таинственный внутрицерковный дух на уровне епископов. Интереснейшее жизнеописание митрополита Серафима (Чичагова), бывшего одно время, ещё священником, настоятелем нашего храма в Старом Ваганькове. Внешне он тогда удивительно напоминал нашего отца Виктора. Потрясающее воздействие оказывает его связь с Серафимом Саровским, описание явления ему святого. Дальнейшая моя переоценка Николая II-го. Запомнились фигуры Андроника, епископа Пермского, Василия, епископа Кинешемского, священника Григория Аверина, архимандрита Варлаама (бывшего старообрядца)... Огромная мощь духа. На фотографиях лица поразительной силы, сказочной глубины и красоты, воздействующие на меня до холодка в груди. Заинтересовался митрополитом Кириллом (Смирновым), жизнеописания которого в книге нет. Хотелось бы почитать что-нибудь о нём.
5 июня 1996 года. “Святой Пантелеимон, великомученик и целитель”. Книга прочитана перед тем, как 6 июня, в четверг, идти в Донской монастырь, куда перевезли на несколько дней мощи святого Пантелеимона (с Афона их привезли в Россию, и они стоят (сейчас 7.06.96) в разных монастырях). В Донском монастыре 6 июня наш священник отслужил службу Пантелеимону, после чего нам с Алесей удалось, нечаянно, приложиться к мощам святого. Житие его сверкающее. Поразительно всё: и сила благодати, исходившей из него, и юный возраст, и языческое прошлое, за ничтожный срок сметённое христианством, внезапное открытие величайших духовных даров, которому не предшествовали никакие подвиги, “молоко”, полившееся из его тела вместо крови, когда у него отрубили голову (это как же изменила святость его телесное существо!)...
Декабрь 1995 июнь 1996 года. “Опыт построения исповеди”. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Сильнейшая, пронзительная, живая книга. С её прочтением связан один из самых наших таинственных и глубоких разговоров с Алесей (26 мая), во время моей болезни. Книга раскрывает множество грехов, самых некрасивых, в человеческой, конкретно в моей душе. “Если можешь не греши, если согрешил покайся, если не умеешь и не можешь покаяться смиренно и благодушно переноси посылаемые тебе тогда болезни и скорби, терпением идя ко спасению”. Приблизительно таков итог книжки. Касается она каждого. “Поборникам нравственности” к сокрушению.
Июнь 1996 года. Житие Николая Чудотворца. Впечатление меньше, чем от жития Пантелеимона, но есть ощущение, что житие Николая сокровеннее, за ним стоит ещё более глубокая и великая тайна. Николай Угодник исключительный сосуд благодати, человек настолько же сказочный, насколько и реальный. Одно то, что его изображают в триптихе вместе с Христом и Богородицей, уже говорит слишком много. Такое чувство, что всё то, что можно сказать о Николае, архиепископе Мирликийском, и даже то, что можно сказать о его житии, тонет в океане несказанного и невыразимого. Интересна его связь с величайшими святыми земли Русской Сергием Радонежским и Серафимом Саровским, раскрытая в послесловии к житию. (Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на битву с Мамаем. Дмитрий Донской по пути на битву чудесным образом обрёл икону Николая Чудотворца, а на битве этой его спас, заслонив собой, литовский князь Монтвид Монтвило, потомком которого являлся Николай Александрович Мотовилов, которому преподобный Серафим даровал созерцать Божественный Свет. <В этой же битве некий человек был одет в одежду Великого Князя, чтобы татары не знали, кто Князь и он бы был в большей безопасности. Этот человек был скоро убит. И его потомком был Святитель Игнатий Брянчанинов.>)
Июнь 1996 года. “Таинство брака”, составитель Моисеев. Раскрывается православное воззрение на тайну брака. Жгуче интересно и потрясающе таинственно. Брак островок Царства Божьего в этом падшем бытии. Наряду с монашеством, он призван водворить Царство Божие в этом мире. В браке осуществляется подобие Божественной Троицы, причём, наряду с мужем и женой, третьим участником брака является Сам Бог (!), связывающий их сердца и делающий их даже чем-то гораздо б;льшим, чем просто родными друг другу. Таким образом, в браке человек познаёт Бога как любовь к своей возлюбленной. По Августину, Адам согрешил не потому, что прельстился, а потому, что не захотел оставить жену даже в состоянии греха. То есть он не согрешил против жены, и первозданный райский союз не нарушен. Всё это очень соотносится с глубиной и содержанием нашего опыта. Венчание: подаётся благодать, с помощью которой временный союз может преобразоваться в вечный, соответствующий вечному бытию человека. Кольцо на руке символ нетленности и непрерывности благодати. Подаются силы, постоянно обновляющие союз. “Обновится яко орля юность твоя.” Книжечка тоненькая. В начале её составитель пишет, что в Православии нет устойчивого воззрения на эту тайну, и Господь как будто Сам призывает человека в своей собственной жизни постигать её. Ощущение чего-то живого, кипящего, не застывшего, стоящего за браком. Распахнутые врата в Царствие Божие.
29 июня 1996 года. “Житие Петра и Февронии”, точнее “Чудо о Петре и Февронии” (переложение писателем Георгием Юдиным жития святых благоверных князей Петра и Февронии). Эти святые прославились совместной благочестивой жизнью, им молятся о “создании крепкой, благочестивой семьи”. Читается почти как сказка. Очень светло. Интересно, что день венчания Петра и Февронии 29 июня (по старому стилю). 8 июля, в день их памяти, мы с Алесей поехали в ту церковь, где, как мы ошибочно считали, находится их икона с частичкой их мощей. Церковь оказалась закрыта. А на следующий день я один, совершенно случайно, попал в ту самую церковь, где на самом деле была эта икона. Узнал я об этом, только уже зайдя в этот храм и увидев там икону с частичкой мощей. Приложился один. Церковь эта находится около консерватории, на улице Герцена (теперь Большой Никитской улице).
Май 1996 года. А.Ф. Лосев “Вл. Соловьёв”. Интересная книга, со многих сторон раскрывающая личность Соловьёва. Неприятен академизм изложения. Отдал дань старым временам. Вернусь ли ещё к Соловьёву? Может быть...
Май 1996 года. Жития Григория Неокесарийского, Антония Великого, Павла Фивейского. Мощь. Православный дух в действии. Благодать.
Июнь июль 1996 года. Александр Мень “Радостная весть” (сборник лекций). Перечитал и заново осмыслил. Дух нравится. Меню по-прежнему доверяю. Интересно посмотреть на историю своей эволюции, в которой эта книга сыграла значительную роль. Много родных мыслей.
Июнь 1996 года. Протоиерей Пётр Смирнов “История христианской православной церкви”. Книга содержит в себе потрясающие черты. Ощущение, что истинная история это история Церкви. (Ведь Церковь земная это закваска Царствия Божьего на земле). Очень много важной для меня теперь информации. Потрясла судьба и тайна еврейского народа. Ближе к современности всё менее захватывающе. За очень многими событиями ощущается невидимое течение глубинных потоков. Однозначно отрицательная, негативная информация о Западной Церкви вызывает подозрения в тенденциозности.
Июль 1996 года. Протоиерей Владислав Цыпин “История Русской Православной Церкви 1917-1990”. Интересно и значительно о новомучениках, о времени гражданской войны и репрессий, хотя есть обширные пересечения с тем, что я уже читал в “Мучениках, исповедниках... РПЦ XX столетия” (об архиереях). Дальше очень много напоминает официоз. О духовных вещах можно что-то угадывать только между строк. Внушила уважение фигура <Патриарха> Сергия Страгородского.
11 18 августа 1996 года. Митрополит Антоний Сурожский (Блюм) “Жизнь. Болезнь. Смерть”. Книга человека, прошедшего врачом вторую мировую войну, священника, обладающего глубоким духовным опытом. Книга о смертной памяти, об умирающих и умирании, о смерти и посмертии. Книга очень важная и очень глубокая. Читали её с Алесенькой вслух. Истинный масштаб. Добро. Прорыв небытия. Для всех, кому важна смерть: своя и других.
Август 1996 года. “У Бога все живы. (Православный обряд погребения. Основные ошибки при похоронах. Утешение скорбящему. Акафист <за единоумершего>”. Сборничек, изданный Саратовским Свято-Алексеевским женским монастырём. Многое впечатляет (например, о явлениях умерших во время сна). Полезная книга. Акафист прочитал за деда Соломона, не зная, правда, крещён он или нет.
Май 1996 года. “Вы пришли в храм”. (Перечитал один 27 августа 1996 года, до этого читал вместе с Алесенькой.) Очень важная книжка, написанная глубоко, кратко и очень дельно. Очень тоненькая. Азы жизни в Церкви. То, что нужно узнать прежде всего. Кроме всего прочего, есть глубокие, мудрые мысли, советы, указания. О Церкви, о таинствах, о том, как вести себя в храме, о храме вообще; об иконах и изображаемых на них святых, о том, что мы можем сделать для умерших, о молитве в церкви и дома. Наверняка буду ещё перечитывать.
Начало июля 1996 года. “Первые шаги в православном храме”. (О необходимости посещать церковь; храм и его устройство; правила поведения молящихся; таинства церковные; о молебном пении; как поминают усопших; немного о молитве.) Содержание книжечки пересекается с содержанием предыдущей, дополняя его. Значительно бледнее предыдущей книжки.
Июнь 1996 года. Государыня Императрица Александра Фёдоровна Романова “О браке и семейной жизни”. (“Отрывки из писаний, которые её вдохновляли, записанные Государыней в дневник в сентябре 1899 года, через 5 лет после её свадьбы, когда она уже имела троих дочерей”.) В целом гораздо бледнее “Таинства брака”, но всё же есть мысли очень важные. Кое-где немного сладковато. Книжка всё-таки нужная.
Июль 30 августа 1996 года. А.Н. Бахметева “Рассказы из русской церковной истории” (по изданию 1883 года). 37,7 усл. п.л. Большая, подробная и очень толковая книга о русской истории с церковной точки зрения (в противоположность светской) от начала христианства в России до избрания и венчания на царство Михаила Романова. Особый упор в книге делается на жизнь и труды святых подвижников, скрывающие в себе истинную церковную историю, а значит и Историю вообще как путь человечества к Богу. Возвращение основ. Восстановление связи времён. Истинно русский дух. Россия.
3 августа 1996 года начал читать книгу “Сергий Радонежский”, выпущенную “к 600-летию со дня преставления Преподобного”. Начал читать на пути в Сергиев Посад, в Троице-Сергиеву Лавру, куда мы ездили с Алесенькой, где мы приложились к его мощам и где мы получили весьма глубокие впечатления. Книга представляет собой сборник: жития Сергия, Дмитрия Донского, Никона Радонежского и Андрея Рублёва и разные статьи о Сергии русских религиозных мыслителей, писателей начала ХХ века и писателей современников наших. “Житие Сергия Радонежского” Епифания Премудрого. Читать тяжело из-за витиеватости и многословности (почти пустословности) изложения. Однако, весь фактический материал в житии изложен и встреча с Сергием произошла. “Преподобный Никон, Радонежский Чудотворец”. Хорошо знать. “Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича”. Воспринялось как вода пресная. Тронул лишь плач вдовы великого князя по его смерти. “Житие Преподобного Андрея Рублёва”. Весьма интересно. Что-то очень живое и высокое стоит за Рублёвым. “Задонщина” (Слово о Мамаевом Побоище.) Не очень. Борис Зайцев “Преподобный Сергий Радонежский”. Переложение жития. Есть глубокие, живые мысли. Написано с большой любовью. Хорошая вещь. Иван Шмелёв “Куликово Поле”. Художественный рассказ с Преподобным Сергием действующим лицом. Ощущения сказочные. Благоговение и трепет, радость настоящей близости святого и того мира, в котором он сейчас. Любовь к Сергию как к родному, преклонение перед ним. Ощущение его реального присутствия в рассказе. Не верится, что эта история выдумана. Выдумана ли? Писатель очень силён, большая мощь духа, духовная посвящённость. Заинтересовал. Пишет Шмелёв очень хорошо. Живой рассказ. Александр Солженицын “Захар-Калита”. Рассказ незначительный. Дмитрий Балашов “В обители”. Большой художественный рассказ, где тридцатилетний Сергий Радонежский главное действующее лицо. Речь идёт об одном из ключевых моментов его жизни о принятии им игуменства. По художественному уровню рассказ, пожалуй, равен “Куликову Полю” Шмелёва, а в духовном даже в некоторых отношениях превосходит. Автор претендует на раскрытие глубочайшей и таинственнейшей внутренней жизни Сергия, и нельзя сказать, что это ему не удалось. Есть поразительные духовные откровения, просто поразительные. Как автор может знать такие вещи? Видно, человек подступил к этой теме не с франтовства, не из духовной гордыни, а по своему достоинству. В рассказе повествуется о безмерных тайнах прижизненного бытиестояния Сергия. Читая далее, понимаю, что по духу Балашов превзошёл Шмелёва. Кое-что здесь приоткрывается нам, грешным, недостойным знать об этих тайнах. Борис Шергин “Свет Радонежа”. Восхищение природою, мне непонятное. Смыкаемся на ощущениях от Лавры и на Преподобном Сергии. Митрополит Московский и Коломенский Филарет <Дроздов> “Слово по освящении храма Явления Божией Матери Преподобному Сергию, устроенного над мощами Преподобного Михея в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре”. (О монашеской жизни и Троице-Сергиевой Лавре.) 1842 год. Довольно интересно и глубоко. Высокая духовность, по-моему. Вспомнился Феофан Затворник. Григорий Георгиевский “Завет Преподобного Сергия”. Почти неинтересно. Мелочная, поверхностно освещённая история. Глухо. Евгений Трубецкой “Умозрение в красках” (очерк первый из трёх). Интересно. Протоиерей Сергей Николаевич Булгаков “Благодатные заветы Преподобного Сергия русскому богословствованию”. Очень важная и бездонно глубокая статья. Узнал нечто безмерно значительное о Троице и о Богородице (Богородица Слава мира, Глава Церкви, Премудрость Божия в твари, об;женная тварь); также нечто важное о Боговоплощении и литургии. Нечто к ответу на вопрос “кто я?”: соборность я (я и ты; я, ты и он; мы, вы, они), абсолютизация Я в Троице, любовь путь к Абсолюту Я. Всё это для меня безмерно важно. Автора зовут так же, как и того, о ком он писал, и мне кажется, что присутствие Сергия в этой статье ощущается. Отец Павел Флоренский “Троице-Сергиева Лавра и Россия”. Не очень интересно. Возможно, объясняется заказным характером статьи (по делам комиссии по охране памятников, искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, 1919 год для большевиков). Василий Ключевский “Значение Преподобного Сергия для русского народа и государства”. Ничего. Георгий Федотов “Преподобный Сергий Радонежский”. Интересно. Николай Лисовой “Школа Преподобного Сергия”. Очень интересно. Сначала о “трёх направлениях, внутренних измерениях русской духовной жизни, трёх этапах развития русской духовности” София, Троица, Успение (космос, народ, личность приятие, сплочение, обожение (личное)). Затем об идеале личной троичности (ум, сердце, воля), национальной (соборное единство личностей Народ-Личность), вселенской, т.е. всечеловеческой (Новый Адам из Народов-Личностей). Аналогично в семье, приходе, общине. Жизнь Троицы самопожертвование. Это путь. Одновременно с книгой о Сергии Радонежском читал, в дороге, книгу историка Р.Скрынникова “Святители и власти” (2-25 сентября 1996 года). От времени Преподобного Сергия до избрания на царство Михаила Романова. Погнался за альтернативными, “объективными” светскими историческими источниками. Наглотался множества грязи. Всё светлое принижено, умалено и затушёвано. Мертвящий дух сухости и скептицизма, разрушительного, доходящего до цинизма. Зато все, даже самые незначительные склоки и подлости, мерзости и гнусности разобраны до тонкостей. Историческая политиканщина, как в газете, газетным языком и стилем написано. Отсутствие нравственной высоты в изложении. Пресловутый “научный подход” явственно обнаруживает свою демоническую природу в вышеперечисленных характерных чертах книги. <Не всегда так. Скорее, “научный подход” ширма твоих собственных иррациональных убеждений. 10 ноября 2001 года> Книга яд для души, хотя, конечно, сам историк вряд ли виноват в той атмосфере серости, болота и неверия, которой пропитан его труд. Он просто такой и есть, как “яркий представитель” “советской научной исторической школы”. Возможно, книга может всё же иметь положительное значение для людей этого духа (поскольку ещё больше их не отравит), так как речь в ней идёт, среди всякой черноты, и о “хороших” (в контексте книги) людях: о Сергии Радонежском, Ниле Сорском, Патриархе Гермогене, Козьме Минине. У автора книги эти люди вызывают уважение. Далее в книге о Сергии игумен Андроник “Воссияет в сердцах”. Сергий “наш духовный отец, наш духовный вождь”. Сергий и Смутное время (Косма Минин), возвращение названия “Сергиев Посад” его значение и смысл. Ничего. Юрий Лошиц “На полях жития”. Попытка хотя бы чуть-чуть восстановить то “многое”, что отбросил Епифаний Премудрый из своих записок при составлении Жития Сергия. “Сергий-огородник”, “Сергий-плотник”, “Сергий-кладезник”, “Сергий-художник”, “Сергий-державник”. Неплохо. По делу. В.А. Десятников (заслуженный деятель искусств РСФСР, составитель сборника) Владимир Александрович “На пути к Троице”. Интересно. Светло. Личностное произведение. Спасибо тезоименитому Владимиру за эту благодатную, в большей своей части, книгу. <Один из двух рецензентов книги протоиерей А.Шаргунов.> 6 октября читали с Алесенькой вслух три рассказа Чехова. “Архиерей” не очень, почти совсем ничего архиерейского, темно. Хороший, светлый и цельный рассказ “Студент”. “Володя большой, Володя маленький” тоже довольно хороший, правдивый рассказ, раскрывающий духовный ужас бездуховной жизни. В религии автор слаб, монахиня у него ни о чём не говорящая. Есть проблески света, искренности в рассказе, проблески, рассеивающие дремучий туман грешной жизни. К началу октября кончили с ней читать (вслух) “Возвращение со звёзд” Лема. По-прежнему есть для меня что-то родное и близкое в этом романе: космос, масштаб, женственность... Но очень мало света, неясность неверия, расшатанность ориентиров. Однако, Лем, пожалуй, один из глубочайших неверующих людей, он иногда даже по-настоящему касается существа веры, может быть, сам не догадываясь об этом. Из “Сергия Радонежского” ещё две хорошие статьи Владимира Крупина “Крест и пропасть” (поражает почти святоотеческой глубиной) и Владимира Солоухина “Святая святых” (статья, прильнувшая к Православию). 17 октября 1996 года закончил книгу о Сергии Радонежском чтением статьи Валентина Распутина “Ближний свет издалека”. Распутин местами на удивление глубок. Говорит о том, что Сергий Радонежский, прежде всего, в каждой русской душе, как демиург внутреннего мира. Интересный личный опыт. Связь со Шмелёвым, Зайцевым, Ключевским, В.Н. Ильиным. Похоже, и с И.А. Ильиным. Есть подозрительные струйки. Своих оппонентов сравнивает с бесами. Витиеват, от этого некоторая смутность. Слишком непрост язык. В целом, однако, принимается. Сергий в статье есть. Итак, встреча с главным русским святым, с Сергием Радонежским, состоялась. Святой вошёл в мою жизнь, в которой он, по-видимому, сокровенно присутствовал и ранее в частности, думается, через Сергея Матанова. Очень хочу, чтобы Сергий дал мне послужить его и моей России, послужить духом и делом своим. Надеюсь на вожделенную встречу с ним въявь, в сознании, чувстве и понимании. Жду её.
Протоиерей Серафим Слободский “Закон Божий” (714 стр.) (25 сентября 11 ноября 1996 года). Начинаю постижение Православия с азов. Основные понятия, Священная История, Заповеди, Блаженства, Богослужение и др. Очень интересные беседы (апологетика религии и богословские вопросы). Книга очень мощная, фундамент. Когда читал, часто чувствовал, что нахожусь в руке Божией.
“Мытарства блаженной Феодоры” (12-15 ноября 1996 года). Ещё года 3-4 назад Таня, в ответ на мой вопрос о взгляде Православия на посмертие человека, стала мне рассказывать о мытарствах Феодоры. Что и говорить, этот рассказ заставляет крайне ответственно относиться к своей жизни, впрочем, как и все другие рассказы о посмертии. Второе видение Григория о Страшном Суде наводит ощущения мрачные и безрадостные, чувства подавленные. Житие Василия Нового, учителя Григория, не дало мне глубоких чувств. <Когда позднее я пожаловался батюшке на тяжёлые чувства от этой книжки, он меня спросил: “А кто тебя благословлял её читать? Это ведь не то, что почитал и на танцы пошёл: это духовное чтение”. А про мытарства сказал, что так не у всех бывает. С тех пор я стараюсь показывать батюшке те книги, которые собираюсь читать. Это делает меня ответственнее в выборе книг. А батюшка благословляет меня читать жития. 10 ноября 2001 года>
“Лекарство от равнодушия” книга из серии “Бессмертие это реальность”. Автор-составитель иерей Иамвлих. (Читал один 13 ноября, читал вместе с Алесенькой вслух 14-15 ноября 1996 года.) Очень небольшая, но очень мощная, оглушающая и вместе освежающая и бодрящая книга, насыщенная добрыми полутора сотнями цитат Святых Отцов. О том, почему так трудно стать православным христианином. О настоящей духовной жизни, о душе, о смерти, о дьяволе в нашей жизни. По-моему, книга может пробудить мёртвого. Ещё больше захотелось почитать Отцов. <Я неоднократно подходил к батюшке с просьбой благословить меня на чтение то Иоанна Лествичника, то аввы Дорофея, то “Отечника” Игнатия Брянчанинова, но батюшка не благословлял. Его принципиальная позиция относительно меня состоит в том, что мне надо читать жития. Он спросил у меня только: “Зачем тебе это читать? Что ты хочешь оттуда вычитать?” Я ответил, что хочу знать правду. “Правда это любовь, ответил он. Зачем тебе это читать? У тебя жизнь другая”. Этой его установкой и определяется моё дальнейшее чтение. Батюшка это я сам. Я добровольно вошёл в послушание ему, я сам ему себя подчинил, поэтому то, что он мне говорит, это мой сознательный выбор, который я сделал, чувствуя, что только в этом и состоит воля Божия обо мне. И то, что говорит он мне, больше никто и никогда не говорил. Эти отношения суровы (не всегда), и в этом состоит правда моего плачевного состояния. И если я хочу спастись, я должен смиряться и слушаться его. Такова моя молодость, моя грешная жизнь. 11 ноября 2001 года>
“Как каяться мирянину” <Святитель> Игнатий Брянчанинов (16 ноября 1996 года). Несколько статей о покаянии. Конечно, теперь строгость Брянчанинова воспринимается мною, изнутри Православия, совсем по-другому. Очень смиренно и с большим вниманием. Хорошо было читать.
“Десять вопросов навязчивому незнакомцу или Для тех, кто не хочет быть завербованным” А.Дворкин. (Отдел катехизации Московского Патриархата.) Тоненькая брошюрка о сектах и их вербовщиках, о том, как вести себя при встречах такого рода. В сфере рассмотрения: “Церковь Христа”, “кришнаиты”, “мунисты”, “Семья”, “Аум Синрикё”, теософия-антропософия, “Живая Этика” Рерихов, сайентология Хаббарта и другие. Тяжело было про всё это читать. В заключении документ, принятый на семинаре, в котором принимали участие члены Православных, Католической и протестантских церквей. В нём, в документе, содержится предупреждение всем людям относительно вышеуказанных тоталитарных сект и антихристианских учений. Прочитал из-за того, что тесно соприкасался как с “Аум Синрикё”, так и с “Церковью Христа” (несколько раз был на их собраниях и даже один раз причащался). Отец Виктор на исповеди вчера (17.11.96) сказал, что всё это “баловство”.
“Дьявол, его нынешние лжечудеса и лжепророки” (сборник статей) (15-19 декабря 1996 года). Книга написана священниками Украинской Православной Церкви. Раскрывается демоническая природа НЛО, астрологии, спиритизма, “снежного человека”, полтергейста, знахарства, преступности, экстрасенсорики как сверхъестественных феноменов, хотя и опровергающих материалистический, бездуховный взгляд на мир, но не приводящих человека к Богу, а открывающих ему мир тёмной, бесовской духовности, ведущих к служению демонам и поклонению им. Прекрасные заключительные страницы о молитве. Книжка страшная. Алеся её слушать не смогла. А я дочитал до конца.
Олег Волков “Погружение во тьму” (середина октября 23 декабря 1996 года). Читал больше по утрам, во время зарядки перед вторым завтраком. (Духовную и вообще православную литературу я сейчас читаю в дороге полтора-два часа в день.) Несколько месяцев назад отец Виктор сказал нам в храме, что умер Олег Волков, автор воспоминаний “Погружение во тьму”. Батюшка с уважением и вниманием указал нам на этого человека, а потом часто поминал его за богослужением. Книга эта оказалась довольно светской, хотя, конечно, опыт лагерей и ссылок, описанный в ней, носит далеко не светский характер. Личность автора оставляет тёплое впечатление, человек этот вызывает сочувствие к себе и к своей судьбе. На удивление, хотя в воспоминаниях и мало говорится о религии и вере, чувствуется благодатность повествования. Хорошо было помолиться за раба Божьего Олега. Уверенность в его лучезарном, восходящем посмертьи. Хороший человек, хотя, может быть, и не такой глубокий, как любимые и знаменитые наши писатели и философы. <Не мудрые и разумные угодны Богу. Есть нечто более важное, чем человеческий ум и человеческая мудрость. Самое важное то, что спасает. А мудрования вообще не спасительны. Должна быть благодать выстраданная, с болью, смиренная, сокрушенная, покаянная. Этот тихий и кроткий дух спасителен. А всякая бравада уводит в погибель, это отрава. 11 ноября 2001 года> Брат. Ровесник века. Прожил 96 лет. Вот слова из послесловия к книге, с которыми я вполне солидарен: “Читая “Погружение во тьму”, я всё время следил за тем, как возвышается человеческий смысл существования в бесчеловечных условиях бытия”. Между прочим, ощущение, что все те силы, которые так нагло и неприкрыто действуют на лесоповале, с его холодом и непосильным трудом, в постоянном голоде тюремного изолятора, в бесчеловечной атмосфере лагерного барака, со вшами, матерщиной и уголовниками, все эти же силы с той же мощью действуют и в жизни каждого из нас, но сокровенно, не так нагло, осторожней, исподволь, в более мягких, по-видимому, внешних формах, но с той же целью и, зачастую, с теми же результатами: распад личности к старости, окутывание беспросветной житейской мглой, уныние, отчаяние, скука, забвение и предательство образа Божьего в себе. И неизвестно, что страшнее: открытая ли борьба с возможностью быстрейшего очищения и освобождения духа или тактика подлой игры с подсиживаниями, укусами, наскоками и измождающим давлением.
Олег Волков пережил все эпохи и донёс искру старой России России новой, передал нам, нашему поколению, преемственность веры, культуры и жизненных устремлений. Так что не зря его отец Виктор так почтил своим вниманием, как он никого другого не чтит, кроме святых и уже умерших праведников (типа митрополита Серафима Чичагова <ныне канонизированного>). Человек-символ.
Митрополит Вениамин Федченков “На рубеже двух эпох” (18 ноября 26 декабря 1996 года), 447 стр. Книга воспоминаний архиерея, бывшего епископом армии у Деникина, а потом у Врангеля. Потом эмигрировал вместе с белыми. Кажется, единственный архиерей, сохранивший верность Патриаршей Церкви за границей. После войны 1941-45 гг. вернулся на Родину, умер в 1962 году в Псково-Печерском монастыре в 82 года. Митрополит Вениамин происходил из простых крестьян. Книга имеет характер не духовный и не церковный, а более всего общественно-исторический. Прочитал я её по совету нашего с Алесенькой нового знакомого из нашей церкви, 33-х летнего Алексея, работающего в некой немецкой фирме, торгующей и занимающейся зерном. Лысеватый, очень плотный, с большими, добрыми глазами очень симпатичный молодой человек, с очень хорошей, открытой улыбкой и низким голосом, выглядящий лет на 25-27. Это его книга. Интересны в ней воспоминания о Распутине, Врангеле, Антонии Храповицком и митрополите Евлогии, о церковных соборах того времени, о народе, о чехах и англичанах, сербах и болгарах, французах и итальянцах. Очень здоровый, светлый и крепкий дух, не лишённый, однако, неких страстных сторон, не могущий обнять всего в любви и понимании, но, кажется, прямо идущий к этому. Человек, вызывающий симпатию и доверие. Один из очень важных взглядов на судьбу и историю русского зарубежья и на судьбу Русской Церкви в Европе после революции. Книга определённого уровня, с углублениями. Есть мудрость, не лежащая на поверхности. Добротная, неплохая книга. Я Алексею дал читать “Отца Арсения”. Как и все, читавшие эту книгу (Агабеков, Саня, Серёжа Матанов, я, Алеся, Юля Романова), Алексей был сражён ею.
Лев Толстой “Набег” (январь 1997 года). Есть зёрнышко Истины, оправдывающее рассказ, но много шелухи. Обильные описания природы почти не находят отклика во мне. Следует отдать должное тонкой и обострённой чуткости автора ко всему окружающему. Рассказ хорош для школьника, для человека равнодушного к духовной жизни, но впечатлительного к добрым влияниям. Есть занимательная мысль о храбрости, со ссылкой на Платона. Ощущается слабый, но верный отсвет Православия, что, собственно, и оправдывает в какой-то степени весь рассказ.
А. Рамбо “Живописная история древней и новой России”, М., 1884 (конец декабря 1996 6 февраля 1997 года). Историческая канва, поверхностный уровень истории это для начала. Скучны описания войн и политических интриг европейского периода истории России. Самые светлые исторические фигуры, из всех князей и царей Владимир Святой, Владимир Мономах, Александр Невский и Александр I. Что-то острое почувствовал к Александру Невскому.
А.Н. Зелинский “Конструктивные принципы древнерусского календаря” (6-12 февраля 1997 года). Издание подворья Афонского Свято-Пантеймонова монастыря в Москве. Тоненькая брошюрка, 77 стр.; пришла от Юры Чичкина.
Митрополит Евлогий (Георгиевский) “Путь моей жизни” (26 февраля 26 марта 1997 года). Ещё один взгляд на историю нашего церковного зарубежья. Также симпатичный человек. Многовато чисто земных, “рабочих” и повседневных мотивов. Интересен взгляд митрополита на Церковь и подчинённый ему церковный клир (подчинённые епископы, священники, приходы). Крайне неприятна карловацкая распря. Митрополит Антоний (Храповицкий) был явно не прав, спутав политику и церковность и заразившись ненавистью к большевикам. Впечатляет явная трагедия этого архиерея. Начинаю осознавать канонические устои Церкви; в частности священность Патриаршего Сана. В целом, полезная книга, открывающая много нового и важного. Но требуется большое терпение, чтобы её осилить, терпение и уважение. (День защиты моего диплома (26 февраля) совпал с именинами митрополита Евлогия.)
Митрополит Антоний Сурожский (Блюм) “Беседы о вере и Церкви” (конец января конец марта 1997 года). Очень глубокая и светлая книга. Дух близкий к Меню, но мощнее и пронзительнее. Сердечное Православие. Много моего, родного и давно знакомого, из Царства Божьего. Продолжение погружения в Православие. Книгу читали с Алесенькой вслух.
“Роза Мира” Даниила Андреева (октябрь 1996 январь 1997 года). Читал вслух Алесеньке. По-прежнему дорогая мне книга, но уже без надрыва. Православие на неё не покушается, но некоторые частности из неё представляются уже сомнительными. То, что было раньше, предощущение и зарево Царства Божьего, накатами, всполохами. Это, с одной стороны, как сказал мне Юра Чичкин (связанный с Микушевичем), могло быть обещанием, с другой прелестью. Православие учит действовать в Царстве Божьем, это реальный путь к нему уже здесь, на земле. <“Роза Мира” сыграла особую роль в моей жизни. Она первая показала мне возможность духовной жизни, то есть жизни, наполненной не заботами о материальном, в жалком дрожании забитой души, в бесконечно длящейся смутной неопределённости, эта книга дала мне твёрдую надежду, с внутренней несомненностью она развернула передо мною картину полной и бесконечной гармонии. Я до сих пор верую, что так есть, и Бог отрёт всякую слезу, и не будет ни печали, ни даже малейшего воздыхания скорби, я верую в это. Это откроется нам, несмотря ни на что. Это наша Родина, это то, без чего мы не можем быть. Но сама книга не несёт в себе того, на что претендует. Есть только одна Книга “Евангелие”, это Слово Божие, нет в нашей жизни ничего сильнее, нет большей мощи. Эта книга судит нас. А “Роза Мира” может быть полным обманом. Но даже если это и так, есть вещи оттуда, которые не могут не быть правдой, хоть не по форме, так по духу. Даже в самой убийственной рецензии на “Розу Мира”, которую мне приходилось читать, было написано, что и дьявол ведь когда-то был в раю и он кое-что помнит оттуда, поэтому книга, им внушённая, может содержать в себе некие зёрна истины, улавливающие человека в ловко расставленную ему сеть. Это очень тяжкие слова и судя по всему, таково отношение отцов к этой книге. Но в сердце моём живёт отсвет “Розы Мира”. Я запрещаю себе думать на эту тему, как и о многом прочем. Чтобы говорить хоть о чём-нибудь, надо сначала спастись. А там посмотрим. И поговорим. Спасение в Церкви. И Церковь надо слушаться. Ей виднее, чем нам. Это действительно так, это не легковесное заявление. Без Церкви у нас нет надежды в этой жизни. И да будет воля Божия на всё и во всём. 12 ноября 2001 года>
Сергей Троицкий “Христианская философия брака” (январь февраль 1997 года). Очень важная книга с изложением святоотеческого учения о браке, где религия, философия, поэзия и даже откровение одно. Раскрывается тайна брака. Всё очень нужно. И люди этого не знают, долгим и мучительным опытом, через раны и потрясения, крохами постигают то, что Церковь даёт сразу и даром: смысл, цель, ценность и стратегия брака.
“Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников”, 2-х томник, всего около 1000 стр. (начало 1994 конец марта 1997 года). За это время прочитал (с большим перерывом от начала 1995 до ноября 1996г.) и откомментировал, выписав основные (в духовном отношении) цитаты. Тяжёлый труд. Надеюсь, кому-нибудь он принесёт пользу.
М. Горький “Литературные портреты” (Лев Толстой, Короленко, Чехов, Ленин) (конец марта 2 апреля 1997 года). В продолжение моих изысканий о судьбах России. Тяжёлое чтение. Горький фигура трагическая. Злой. Но добрый. Желчный. Видит во всём очень много плохого, об этом всё и пишет. Но живой. Умный, хотя очень ограниченный тёмной стороной жизни. Если бы узнал о своей ограниченности, лопнул бы от злости. Есть элементы правдоискательства. В молодости и Богоискательства. Гордец. Весёлый. Подвижный духом человек. Писатель, талантлив. Был прельщён революцией. По-видимому, самое светлое влияние в жизни Лев Толстой. Встречался с Иоанном Кронштадтским, спрашивал у него о происхождении зла. Короленко у Горького симпатичен. Этакий маленький Толстой: крепкий, спокойный, добрый и здоровый человек, ещё более ограниченный духовно, чем Толстой. Восходящего пути. Чехов бесцветен, бледен. Ленин как личность живой ущерб, односторонне, уродливо и гипертрофированно развитый, фигура роковая, одержимая идеей, идеально вписывающаяся в “исторический процесс” в своей простоте и гениальной естественности. По-своему проницателен, по-своему добр, несчастный человек, думающий, что необходимо быть очень жестоким и беспощадным. Волевой, конечно. Есть связь с Толстым, что симптоматично. Горький пишет о нём с наибольшим теплом, после смерти его горевал ещё больше даже, чем о Толстом. Удивительно, что Горький в молодости сильно похож на меня бритого, более, чем кто-либо. Помню, что когда в 19 лет я сбрил впервые отращенную бороду, поначалу оставив усы (на несколько минут), и посмотрел на себя в зеркало, то первое, что я заметил, давясь от смеха, это свою похожесть на молодого Горького. <Весьма грустный момент излишней концентрации на собственной персоне. 13 ноября 2001 года> В 13 лет я узнал себя в Климе Самгине (из фильма), и это предостерегло меня от многих тяжёлых вещей. По существу, этот фильм первое сильное духовное влияние на меня, предостережение, ибо Клим Самгин это моя изначальная природа. Неизвестно, как бы складывалась моя дальнейшая внутренняя жизнь, если бы не эта моя ранняя встреча с Горьким, в которой я узнал себя.
Дмитрий Мамонов “Грех сквернословия” (по благословению архиепископа Тверского и Кашинского Виктора) (5 апреля 1997 года). Тоненькая маленькая книжица в 30 стр., 1 печатный лист. Прочёл за 1 час. Сильная книга. Чернота повседневности и духовная реальность.
Владислав Ходасевич “Некрополь” (начало 20-х чисел апреля 1997 года). Статьи о Блоке и Гумилёве, Есенине, Горьком. Ходасевич довольно симпатичный человек, но совершенно бессильный перед злом мира по своему неверию. Всё у него мрачно и беспросветно, а что более или менее светло, то жалко и бессильно. Да и сама судьба его, как рассказывала мне Алеся, весьма плачевна: эмиграция, нищета, бездомность, ранняя смерть в 53 года... Самая яркая статья о Горьком. Написана с большим душевным теплом. По-видимому, Горький заслуживал этого. Мягкий и добрый человек с любящим и сострадающим сердцем, чуткий ко всему высокому и романтичному, но глубоко травмированный всем тем, что он считал правдой жизни. Здесь-то и начинается трагедия Горького. Мечта, красота и свобода романтики для него ложь, всё тёмное и мерзкое, скверное и непотребное правда. И вот он искренне пишет: “Я ненавижу правду”. И Горький выбирает сладкую ложь, уже не различая её и то истинно высокое, что пленяло его сердце. “Правду” он не любит и потому начинает любить разрушение, всё, что может как-нибудь повредить ненавистной “правде”: революцию, мошенников, фокусников, наглых воров и лгунов. Ненависть к “правде” начинает уже перевешивать и любовь к людям... И начало всему неверие. Казалось бы личное дело каждого, то, что касается тебя и Бога, тайники сердечные. Веришь или не веришь кто укорит? Кто может сказать что-либо? Но это и есть начало всего, и неверие оказывается величайшим грехом, на который нанизываются все остальные. Неверие есть неверность самому себе, самому чистому и хорошему, что есть в тебе и что питается, сохраняется и умножается только верой. Ибо всё это ты сам пришлец и странник в мире, который во зле лежит и который покушается на духовное убийство тебя. Если ты не веришь в себя, себе не веришь, совести своей, голосу сердца ты пропал. Толстой поверил. В “Исповеди” он рассказывает, что понял, что должен искать Бога лишь потому, что при мысли о Нём он чувствовал, что может жить; когда же приходило сомнение, жизнь становилась невыносимой. Но Толстой был правдолюбец, он не мог кривить душой и питаться ложью. Горький смог. Только приверженность правде и вера в себя могут спасти человека. Человек должен возлюбить Истину. <В псалмах же сказано, что каждый человек есть ложь. Поэтому вера в себя странным образом сочетается с самоотвержением: та правда, которая обретается внутри нас, заставляет нас отвергнуть себя ради Истины, чтобы приобщиться к Истине. Наша правда мала, и она не может нас спасти. Но она благоговеет перед высшей правдой, перед Правдой Божьей, и она предаёт нас ей. И Правда Божья нас спасает. Спасает и от самих себя. 14 ноября 2001 года> Всё это и есть касание Бога, Его стук в человеческое сердце. А тогда, узнав Бога в себе, ты узнаешь Его и в Церкви, и встретишь Спасителя. Правда, путь это долгий, и Толстой его пройти не смог. <Хотя и его в самый важный момент жизни, после ухода, потянуло к Церкви. 14.11.01> В связи с Горьким мне постоянно вспоминается Клим Самгин, эта мистика безбожия и ада, где лучшие погибают первыми или убивают себя, где дохнет мышь, где жена прочитанная книга, где правда Иероним Босх. Где если вера то хлыстовщина и их страшные радения, а здоровый человек революционер. Горький не прост, глубок, трагичен, но это человек, отпавший от себя, при жизни погрузившийся во ад.
И.Л. Толстой (Илья Львович) “Мои воспоминания” (конец апреля 6 мая 1997 года), 270 стр. Очень интересная, живая книга, написанная с большой любовью, не лишённая глубины. Вызывает большие симпатии к Толстому. Самое важное о духовном переломе Толстого, его письма к взрослому сыну, рассказ сестры Толстого (монахини) и её чувства и отношение к духовности своего брата, семейная трагедия Толстого. Относительно последнего вывожу, что в какой-то момент Толстой отвернулся от своей жены, отсюда всё и пошло. Жена без мужа не знает духа. А отвернулся он от неё и пошёл один потому, что не смог её убедить. А раз не смог убедить свою собственную жену, значит, что-то не так было в том, в чём он хотел убедить. Не благословил Бог, связывающий мужа и жену. К концу жизни что-то могло измениться, но жена ему уже была не нужна для восполнения себя. Впрочем, семья тайна. Мы ничего не можем знать, что там произошло на самом деле.
Иван Алексеевич Бунин “Освобождение Толстого” (7 20 мая 1997 года). Знакомство с Буниным, встреча с ним, симпатия. Достойный человек. Встречаются глубочайшие строки о Толстом. Но в целом Бунин не дотягивается до уровня русской религиозной философии. Очень много в этом произведении от моего старого духа, какого-то зерна моей прежней духовности. Очень важно всё о смерти. Здесь у меня с Толстым истоки общие.
Иван Алексеевич Бунин “О Чехове” (21 мая скоро прочитал). Бледнее. Первое моё представление о Чехове “из первых рук”. Прочитал Бунина о Куприне (жалко), о Шаляпине (ни то, ни сё, хотя Шаляпина уважаю, почти заочно), о Волошине (лучше всего, хотя надо бы о нём больше да глубже).
Николай Семёнович Лесков “Однодум” (20 июля 1997 года). Алеся просила прочитать. Говорит, на меня похоже. Лесков вызывает большую любовь. Очень похоже, как говорит Даниил Андреев (он-то это утверждает), что Лесков после смерти в Небесную Россию пошёл. <И вот кто знает откуда эта информация? Одно дело, когда святой старец Нектарий Оптинский говорит о том, что Блок в раю, или святой старец Варсонофий Оптинский говорит, что “мы верим, что Достоевский спасся”, и совсем другое дело, когда такие заявления встречаются в книге, наполненной самой немыслимой и ничем не подтверждённой мистикой, не подтверждённой, главное, святостью автора. Андреев поэт, но на святого он не похож. И в Церкви к нему относятся с большим подозрением и вообще неодобрением. Батюшка мне сказал, что единственное, чем хороша эта книга, это то, что она разрушает материализм. И ещё сказал, что это книга оккультная, и нам в ней ничего искать не надо. Я, наверное, не смогу забыть эту книгу, но я отодвину её на самую дальнюю полку сознания, ибо теперь только мой личный опыт может показать мне, что же в ней было правдой и в какой степени. И да не отнимет Господь и Пресвятая Богородица Своей всесильной помощи и Своего Покрова от меня, блудного. 14 ноября 2001 года> Сегодня, 20.07.97, за 5 тыс. рублей купил сказочную, трогательную, милую, родную икону Иоанна Богослова.
Май июль 1997 года. Прочитал жития Григория Неокесарийского, Антония Великого, Павла Фивейского, Илариона Великого, Макария Египетского, Афанасия Александрийского, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста. Мощь. Присутствие духа. Особенная мощь у святителей: Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Неокесарийского. Дух у всех один Дух Божий, освящающий человека. Просто Он действует в разные времена и в разных местах. Похожи они все друг на друга. Может ещё объясняться отдалённостью <от нас>. Исключительная мощь у Златоуста. К нему приближается Василий. Если есть в наших душах столпы правды (а мы их чувствуем в себе), то это они отцы-пустынники и дивные святители Божии. Сложное житие Симеона Столпника. Страшное.
29 июля 1997 года. А.Ф. Лосев “О молитвенном научении”. Автор в тайном постриге инок Климент. Брат. “Имя”, о Соловьёве очень академично и сухо, впрочем, как в доспехах академичности. А тут прямо к сердцу говорит, изнутри. Настаивает на необходимости регулярного и вдумчивого посещения церковных служб, даже желательно монастырских, 5-7 часовых. Без этого не будет настоящей молитвы, говорит он.
25 октября 1997 года. Продолжал читать жития древних Отцов: Евфимия Великого, Феодосия Великого, Саввы Освященного, Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, Кирилла и Мефодия. Все очень яркие, мощные, глубинные жития. Особенно тепло было от Феодосия Великого. Эти жития зовут меня.
Потом начал читать жития древнерусских святых. Очень неубедительно житие княгини Ольги, как и повествование о страстотерпчестве князей Бориса и Глеба. Плетение словес. Такое чувство, что Православие, принятое всей душой Русью, ещё не имело в ней настоящих корней, которые могли бы напитать эти жития живым духовным опытом. Настоящими кажутся лишь некоторые посещения святых Бориса и Глеба уже после их смерти. Прочитал житие Антония Печерского. Очень хорошо про Феодосия Печерского. Впитал также жития Алипия Печерского, Авраамия Ростовского (с Иоанном Богословом), суровое и страшное житие Никиты Столпника, Иоанна, архиепископа Новгородского (если не ошибаюсь, как он на бесе в Иерусалим и обратно ездил). Первое настоящее, выпуклое и глубокое (после Марии Египетской <житие которой читается во всех церквах в день её памяти>) женское житие Евфросинии Суздальской, которая возлюбила холод и ветхие одежды. Мощное житие Варлаама Хутынского, в день которого мы с Алесей встретились 19 ноября 1995 года (это также день одной из Александр, не Алесиной). Прочитал о страданиях и кончине Святого Благоверного Князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора. Начал и прочитал значительную часть исключительного жития Александра Невского, моего благодетеля и покровителя, святого-воина, защитника и возлюбленного самой России, сохранившего её, поруганную и растерзанную, от злых полчищ татар и от полного обескровливания. Поехавшего через пустыню в Китай к великому хану. И умершего схимником Алексием. Житие осталось недочитанным. Книга житий древнерусских святых осталась “на поле боя” на Тимирязевской <в квартире родителей Алеси, у которых мы были вынуждены пожить осенью 1997 года>. Во время нашего там пребывания, когда я читал о нашествии татар на Русь, мне казалось, что мы с Алесей переживаем это 200-летнее иго, 12 дней. За нас молились те русские святые, о которых я тогда читал. Особенно святой Варлаам Хутынский и князь Александр Невский, великий столп Православия. А ещё мы ходили к Храму Христа Спасителя.
В Великий пост начали и 14 сентября закончили книжечку “Великий пост” протоиерея святого Валентина Амфитеатрова. Книга очень тронула, ощущается в ней сила святости проповедника. Особенно впечатлили своей грандиозностью и ошеломляющей силой “Краткие поучения причастникам”.
В середине сентября в храме Святителя Николая у соломенной сторожки на Тимирязевской купили и в середине октября дочитали (тоже вслух) очень полезную книгу профессора (геолога), протоиерея покойного († 1994) Глеба Каледы “Домашняя церковь” (о духовно-нравственных основах построения и созидания христианской семьи в современных условиях).
В середине октября прочитал, насыщая давнюю тягу к отцу Александру Меню, книгу Сергея Бычкова “Хроника нераскрытого убийства”. Книга водянистая, в духовном отношении несущественная, но ставящая некоторые вопросы внутрицерковной жизни. Интересны выдержки из интервью с отцом Александром о его отношении к русским религиозным философам.
На днях купил житие Святителя, хирурга, святого архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) и сборник его проповедей “Сила Моя в немощи совершается”. Прочитал замечательную проповедь “О слезах”, проникнутую упованием на Царство Божие.
В конце сентября начал читать в метро, в дороге, книгу выдержек из Святых Отцов и подвижников благочестия “Об искушениях, скорбях и болезнях и об утешении в них”. Книга из серии “Крупицы духовной мудрости” издательства “Паломник”, Москва. Из этой же серии была мощнейшая книга “Духовная брань”. Эта книга, которую я читаю сейчас, тоже очень мощная, духовно просвещающая, приложимая к конкретной жизни (как и “Духовная брань”), всегда своевременная, особенно в свете наших последних событий в квартире атеистов (на словах и на деле) Алейниковых. <С тех пор кое-что начало меняться в душах Алесиных родителей, очень медленно, как это чаще всего и бывает. 15 ноября 2001 года> Книга учит правильной тактике в этой суровой жизни и верному отношению к ней. Искушения как благодеяния тебе, возможность очищения, укрепления, приобщения к подлинной жизни в Боге, школа молитвы и упования, отвержения суетных земных благ.
В конце октября прочитал тоненькую книжку отца Александра Борисова “Начало пути христианина”. Много хороших мест, в лучших традициях Меня. Для новообращённых, самых новоначальных. Уже всё-таки не для меня книга. В общем, наверное, не надо было читать. Уже всё, почти всё пройденное.
“Вокруг имени отца Александра” (сборник статей в защиту Александра Меня). Тяжело противостояние. Любовь и доверие к отцу Александру. (к 4 ноября 1997 года)
К 21 декабря дочитал сборник статей отца Александра Меня “Трудный путь к диалогу”. Отец купил эту книжку ещё в 1993 году. Тогда мне и надо было её прочитать. Приятно вспомнить дух хорошего прошлого. Мень очень снисходителен. Он много сложнее, глубже и изощрённее, чем эти его статьи. Просто эти статьи обращены к широкой публике конца 80-х годов, которая жила в ещё более плоском и примитивном мире и не могла сразу воспринимать духовные глубины и интеллектуальные сложности. Мень даёт им толчок в сторону духовной жизни, толчок, который действительно может их столкнуть с мёртвой точки и не вызвать отторжения. Нечто подобное говорит и митрополит Антоний Сурожский в своём предисловии к книге, придавая при этом личности отца Александра высокое и таинственное значение.
Протоиерей Александр Мень “Таинство, слово и образ” (О богослужении Русской Православной Церкви) (22 декабря 1997 4 марта 1998 года). О богослужении скучновато. В проповедях много знакомого. Очень важное место о мытарствах против вечных мук; хотя сами мытарства могут происходить в чём-то совершенно ином, что может быть названо вечностью. <С этим шутить не стоит. Сказано: муки вечные значит, вечные. А что это да как узнаем, когда надо будет, и дай Бог, чтобы со стороны. Моё личное чувство таково, что настоящее положение вещей сокрыто от нас как бы за неким покровом. Причём покров этот может быть весьма зловещим. Мы не понимаем и не осознаём всей серьёзности нашего положения и серьёзности жизни. Мы в очень жалком состоянии и ни о чём глобальном судить не можем. И для нас всё может быть весьма сурово. Весьма. Уничтожения может и не быть, но существует огромная палитра самых мрачных состояний, от которых здесь нас удерживает наша плоть, а там не будет удерживать ничего. Возможны какие угодно внутренние пропасти от полного осатанения до полного размагничивания и бесформенности. В глубине человека живёт страшный гнев, коренящийся в его неистребимой гордыне. Гнев этот не проявляется потому, что иллюзию гордыни редко что разрушает. Но если покуситься на неё всерьёз сначала досада, потом раздражение, потом гнев, потом ярость и бешенство. И будешь ты как бедный больной пёс, не могущий удержать своего звериного лая. Иоанн Кронштадтский говорит о водах злобы, стоящих в душе человека и сдерживаемых как бы некой плотиной. Если позволишь плотине дать течь, вода начнёт просачиваться, размывать плотину и вскоре зальёт всё. Если позволишь злобе прорваться раз, в следующий раз её уже будет труднее сдержать, потом ещё труднее, а потом уже она будет обладать тобою. Для Бога и небожителей наш ад, может быть, и ерунда, но для тебя это будет не так. Надо покаяться. Если не будешь внутренне сокрушаться, а будешь считать себя неуязвимым для врага, рискуешь узнать о себе правду слишком поздно. Враг щадит тебя ради твоей гордыни из-за которой ты как бы его брат и сродник. Но это не будет продолжаться вечно. Ты увидишь, как страшно ты обманывался насчёт себя и своего величия. Смирись сам, пока тебя зовёт к этому тихий голос совести, голос Божий. Укоряй себя искренне и не смей никого учить, сокрушись, и Бог может оправдать тебя. Не вечно и Бог будет терпеть то, как ты похищаешь Его святыню, ставя себя на Его место. Место это не вакантно, оно занято. Смирись под Его крепкую руку, пусть это выразится в твоём добровольном подчинении Церкви. Не лукавь, альтернативы ей смешны и беспомощны, альтернативы ей нет. Бог там. А ты здесь, и ты противишься Ему. Покайся, пока ещё не поздно, пока есть такая возможность, иначе потом ты можешь быть оставлен наедине с самим собою и со всем тем, что ты пригрел в своей душе, прельстившись сладостью льстивых мыслей. Перешагни через себя и свою гордыню, Бог ждёт тебя. Ты простое, кроткое и смиренное существо, ты дитё перед Богом, вспомни об этом, оставь свои мудрования, которыми ты утешался в мрачной пустыне мира. Всё лучше и светлее, чем ты думал и объяснял себе. Просто войди в ту дверь, которая открыта для тебя. Это дверь покаяния, дверь сокрушенного сердца. 16-17 ноября 2001 года> Сладость слов о Царствии Божием. С 17 лет я свято верю этим зовам и иду на них, делаясь всё более безумным для окружающих меня. Ничто не проходит. Всё остаётся в вечности. Об этом говорит память. А вечность наш Дом. Все мои истории, вся моя музыка, все мои чувства и золотые стремления, горняя тоска и пронзительность обращений молитв всё там. А я здесь. Но я уже начал, в терпении и смирении, плавно перемещаться туда. Прими, Господи...
21 января кончил книгу об искушениях. Она стала на половину моей. Я оставил в ней на полях гигантское количество важнейших мыслей, на половину моих, на половину Святых Отцов. И да не буду я лицемером, прилаживающимся к чужой святости. Благодарю Святую Церковь за помощь, которую я нашёл в этой книге и которую нахожу каждый день, следуя её наставлениям и указаниям и обращаясь к ней.
22 января 1998 года прочитал тоненькую книжечку о Распутине “Оклеветанный старец”. До этого слышал в лекции Микушевича о юродивых очень высокий и уважительный, прочувствованный отзыв о Распутине как о современном юродивом. А мир всегда особенно ненавидел юродивых, которые живут здесь по законам Царствия Божия. Особенно же ненавидит их современный мир. Я Микушевичу доверяю. Он и царя чтит. Так же, как и Юра, который тоже говорит, что Николай II святой. <Микушевич человек весьма загадочный. Он необычайно глубок, страшно эрудирован. Говорит, что православный. Года три-четыре имел он на меня сильное влияние, я посещал его лекции, на которых познакомился и с Юрой Чичкиным. Самого Микушевича я узнал в 1994 году, когда по телевизору смотрел первую передачу, посвящённую Даниилу Андрееву. Там выступали два Владимира: Микушевич и Махнач. Микушевич говорил там, что те миры, которые описаны в “Розе Мира”, каждый человек знает о них, и когда мы читаем о них в этой книге, мы узнаём их. Эти слова глубоко впечатлили меня, я их понял. И был сильно удивлён, увидев что оба Владимира читают факультативные курсы лекций у нас в “МИФИ”. Я сходил и к тому, и к другому. Микушевич мне понравился, а Махнач нет. Позднее я ездил на другие курсы его лекций в разные места, был и у него на даче на его днях рождения и именинах. В какой-то момент встречи с ним стали затруднительны и лишены духовной поддержки, к тому же тут всё-таки надо выбирать одно духовное руководство, и именно законное и благословенное. Микушевич ещё вернётся. Дай Бог, чтобы он принадлежал раю. Он был одним из тех, кто звал меня прийти в православный храм. 18 ноября 2001 года>
В конце января вызволил книгу житий русских святых. Дочитал житие Александра Невского. Тронуло житие Михаила Тверского, как живым увидел его в минуты перед смертью, как он Псалтирь читал. В который раз читал о Сергии Радонежском. Впечатлён святым Никоном Радонежским, его смертью (как он к душе своей говорил, чтобы она не боялась и не медлила, потому что её Христос ждёт) и его посмертными явлениями вместе с Сергием. Запомнился и вызвал желание чтить себя святой-красавец Димитрий Прилуцкий. Ощутил святость Саввы Сторожевского. Прочитал спокойные и величественные жития святителей Петра и Алексия. Трогательное житие Стефана Пермского, настоящий Апостол. Интересно было читать о Димитрии Донском.
В конце февраля кончил, наконец, читать “Записки из Мёртвого Дома” Достоевского, которые начал читать ещё, может быть, год назад. Неприятно было сначала, что повествование ведётся от вымышленного лица. Мне был важен сам Достоевский. Много было болезненного и надорванного. После повествования о взаимоотношениях героя с лагерным псом Шариком (“единственным другом”), исполненного болезненным саможалением, надолго отложил книгу. 17 февраля заболел гриппом, переживал довольно унылые состояния и “Записки” пошли. Какую же скуку, тупую тоску и уныние пережил там Достоевский! Бедный! Но это закономерно обнаружило в нём то ложное направление развития внутренней жизни, которое не могло ничем помочь и оказалось парализовано на каторге, как бы лишено пищи и воздуха. Помучалось-помучалось, да и задохлось. А то, что было настоящее, вспомнилось, воспрянуло в нём и поддержало. Не случайно после каторги Достоевский осознал себя преданным чадом Православной Церкви. Может быть, она его там в конце концов и поддержала. Он об этом ничего не пишет. Но о самом интимном он вообще почти не пишет. В этом смысле не случайно, что саму книгу, отображающую такой важный личный опыт, он начал писать от вымышленного лица. Такое чувство, что всё прошедшее на каторге он пытался просто вспомнить, пережевать, переработать и переварить в себе весь этот страшный, тёмный, тупой и бесчеловечный опыт, покушавшийся сокрушить самое его существо. <Ибо что-то весьма важное происходит в человеческой памяти, где внешние, подчас глубоко травмирующие события превращаются во внутренние воспоминания и впечатления, постепенно мягчея и просветляясь со временем. 19 ноября 2001 года> Но истинная сущность, человек настоящий, пройдя через такие “медные трубы”, находит самого себя, очищается и укрепляется в этом найденном и очищенном истинном “я”. Потому Достоевский, позднее, много лет спустя, так хвалил каторгу и даже в запале и увлечении горячо и с самым искренним видом сказал своему молодому собеседнику: “Вот вас бы на каторгу!” Не случаен рассказ “Мужик Марей”. Это тоже то доброе, что проросло в Достоевском на каторге. Эти слова его о суде, которому он подвергал на каторге себя и всю свою жизнь, благословляя иногда саму эту каторгу, без которой и не было бы этого суда... Важное, конечно, произведение. И нужен был настоящий терпеливый труд, чтобы осилить его. И труд этот, я надеюсь, не будет предан забвению. (Как похоже то, что Достоевский пишет о каторжной скуке и тоске, на нашу повседневную жизнь!)
К 24 марта дочитал Серёжину книгу о Сергии Радонежском, те статьи, которых не было в моём сборнике. О загробных чудесах Сергия повествование Симона Азарьина. Выпись о Сергии Екатерины II. Всё далеко. В чудесах есть жизнь. Статья Е.Е. Голубинского классическое переложение жития Сергия. Автор известный церковный историк. Ещё раз прочитал статью Федотова: забыл, что уже читал её. Суховато. Прохладно. Отец Сергий Булгаков. “Мистика и этика православия” (отрывки из трёх глав книги “Православие”). Удивительная глубина, особый дух Булгакова, который я уже встречал в его статье из предыдущего Сергиева сборника. Обстоятельность, выпуклость, объёмность изложения, классичность в соединении с экзистенциальной пронзительной глубиной. Столп России, очень высокий дух. “...Достигнутая святость означает, прежде всего, выход из состояния неопределённости к победе, чем освобождаются силы для деятельной, молитвенной любви”. Святость нормальность и здоровье, которые дают возможность начать, наконец, нормальную и здоровую жизнь. Это конец неопределённости, на которую жаловался Толстой в “Записках сумасшедшего”. Это победа над тем давлением и забвением, в которые мы вошли, войдя в этот мир, и в которых мы обрели здесь себя, себя осознав. Святость это то, к чему все мы стремимся, без чего мы не можем жить. И не живём. Это наше томление и надежда, упование и та сила, которая спасает нас в Святой Церкви. И вот, оказывается, в этом состоянии освобождаются силы молитвы и любви. Молитва и любовь как воздух и дыхание, легки, прозрачны, живоносны, непрестанны, лучезарны, бесконечно просторны и властно сильны, это мощь Света и его всепобеждающая правда. Много и других у отца Сергия замечательных мыслей. Есть родственность Бердяеву, но больше благодати и благости. Но Бердяев, конечно, пронзительнее и дерзновеннее. Зато и классиком его никак нельзя назвать. Бердяев более открыт в своих писаниях. Хотя Булгакова я ещё немного читал. Настоящее знакомство ещё впереди. Есть ощущение связи с “Розой Мира” скажем, в словах о посмертном бытии святых. <Оставим “Розу Мира”... 20 ноября 2001 года> Владимир Соловьёв “Что такое Россия” (фрагменты из поздних эссе философа). Чем похож Соловьёв на Микушевича, один Владимир на другого Владимира, это тем, что он также преодолевает всякий хаос, всё упорядочивает, стройно осмысляет, опрозрачнивает. Соловьёв, правда, наверное, снисходительнее Микушевича, который забирается иногда неудобопостигаемо далеко. Соловьёв пишет об историческом пути России, о её многонациональном устройстве, о её предназначении, о том, как быть с насилием, войнами и убийствами. Всё кристально ясно, добротно, хорошо. Родной он. Вообще, очень тепло и благостно соприкасаться с нашими философами. Чувствую, что они для России, для нас очень важны. Надеюсь, жизнь моя будет лежать между русскими святыми и русскими философами и рядом с теми и другими. Мне кажется, что всё это один дух. <Лучше всю жизнь стремиться к святым, и тогда всё хорошее будет с тобою. 20.11.2001>
10 марта начал читать 1-й том из “Истории религии. (В поисках Пути, Истины и Жизни.)” отца Александра Меня “Истоки религии”. Автор ведёт читателя от неверия, атеистического воспитания и лишь некоторого, может быть, поверхностного интереса к религии через современную науку, изыскания новейших апологетов религии, через разъяснения устоявшихся недоумений и невежественных предубеждений, ведёт к опыту живой веры, к ощущению веры изнутри, к ощущению веры как реальности Встречи с последней Реальностью, которая постепенно и интимно открывается тебе. Много очень важных мыслей, которые служат вехами духовного пути человека, идущего от бытового атеизма к жизни духа, к радости этой жизни, к её свободе и к её упоительным горизонтам. К 24 марта прочитал где-то четверть. Удивительно близкий дух.
24 марта начал читать двухтомник, посвящённый Серафиму Саровскому. 1-й том житие, его творения и материалы прославления. II-й том литературная часть: писатели, поэты и философы о Серафиме Саровском. Только начал житие, написанное Николаем Мотовиловым. Живое соприкосновение с батюшкой Серафимом. Великая тайна его внутренней жизни. Приближение к нему. Явление Христа, брань с бесами за души гибнущих людей, сила молитвы, посещение “убогого Серафима” Богородицею с апостолами Иоанном и Петром и с девами-мученицами, исцеление святого старца от болезни, вызванной побоями... Странный язык Серафима. Часто бывает “совсем как Ангел”. Близкий, достоверный. Отец Виктор благословил читать, а две другие книжки не благословил (второстепенной важности). Машеньке <моей сестре> на день рождения подарили иконку святого Серафима странную, длинную. Летом она совсем уезжает в Америку жить, к своему жениху Бобу, Роберту.
В конце апреля завершил чтение 1-го тома “Истории религии” Меня. Все вопросы, которые интересовали меня в 13-16 лет, там освещены, включая Тейяра де Шардена. Я просто считаю, что полезно держаться своих истоков чтобы была преемственность. Батюшка не советовал читать Меня. Я очень колеблюсь, читать ли дальше. Очень тянет к нему, прирос я к Меню: хочется дочитать и переработать всё, что у меня есть из его творений. Вот только не опасно ли это для меня? <Отец Александр Мень сильно помог мне прийти к Церкви. Быть может, это связано с моим менталитетом и четвертью моей крови. Так или иначе, он дал мне возможность посмотреть на Церковь изнутри. Но надо понимать, что отец Александр был миссионером и говорил с людьми, весьма далёкими от Церкви. Поэтому его писания могут рассматриваться только как мост в Православие. Войдя же вовнутрь Церкви, надо оставить мост, ведущий в неё, ибо тогда это уже будет мост из Церкви вовне. Упокой, Господи, душу раба Твоего убиенного протоиерея Александра!... 21 ноября 2001 года>
Также дочитал 1-й том двухтомника о Серафиме Саровском. Ничего не пропускал, все молитвы и акафисты прочёл. Их трудно читать, но в памяти они остаются как волшебный и сказочный свет, как реальная ниточка надежды и несомненного упования, связующая с тем или с Той (акафисты были Серафиму и иконе Божьей Матери “Умиление”), к кому акафист обращён. Ощущение близости Серафима и Божией Матери. Но какая пустыня наша жизнь, наша душа, наше сердце, наше бытие! Как тяжело пробиваться в духовный мир! По крайней мере, таким путём. Прочитал всё так быстро, потому что в среднем часа три в день провожу в метро, в дороге. <Я тогда работал на двух работах.> Вот милость Божия! Никогда бы я столько духовного не читал бы. Дома особенно не почитаешь такую литературу. А то дом уже не будет домом, что, может быть, и было бы нормально. Отец Виктор благословил после почитать огромную “Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря” Чичаг;ва. А пока 2-й том двухтомника уже пошёл. Очень интересно. Сейчас остановился на рассказе Нилуса о Мотовилове. Очень хорошо. Вообще, такой оплот правды в моей жизни это духовное чтение. Тут вчера Охлобыстин в “Каноне” процитировал Иоанна Кронштадтского, что иные конфессии христиан содержат Истину не в правде, и только Православная Церковь содержит Истину в правде. Вкус благодати это вкус сказки, очень доброй и волшебной. Кто не знает этого вкуса несчастный человек.
В конце июля дочитал 2-й том о Серафиме Саровском. Примечательными ещё оказались записи монахини Таисьи (Арцыбушевой), рассказ Шмелёва о чуде по молитве к Серафиму и поэма Максимилиана Волошина <“Серафим Саровский”>. Схождение во ад продолжается. Уже 2,5 месяца режу фанеру на лазерном станке. Работа суровая, усталость, бесчувствие. Школа молитвы. Притупление. Всеми силами держусь за писательство. С осени времени будет ещё меньше, а сил душевных тем более (выход в 7 утра, приход в 9 вечера, выходные не гарантированы). Зато буду читать в метро. Благослови Бог!
Начал читать Серёжину книжку “Последние у Троицы” о Московской Духовной Академии 1917-19 годов, воспоминания её студента, Сергея Волкова, “свободомыслящего”. Любопытно. “Летопись” отодвигается. Ненадолго, надеюсь.
Числа 10-го августа начал читать “Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря” Серафима Чичаг;ва.
16 августа прочитали вслух книжечку отца протоиерея Сергия Булгакова “Жизнь за гробом”. Захватывающе интересно, расширение масштабов ощущения жизни: жизнь как эта земная её составляющая и загробная жизнь две половины единого целого, восполняющие ущербность друг друга и предуготовляющие воскресение во плоти. Впрочем, ущерблённость бестелесной жизни за гробом выливается непосредственно к воскресению и восполняется уже в нём. Смерть как великое откровение духовного мира, которого лишены мы здесь из-за непрозрачной плоти, непрозрачной из-за греха. Там уже всё будет ясно, там светит Солнце Правды, там не будет неясности, ложного света и полутеней. Потому и возможен будет суд над земной жизнью, суд над самим собой перед лицом в;дущего тебя Бога. Очень хорошая книга. Булгаков необычайно значителен всегда. <Мне кажется, нельзя думать, что мы что-то знаем о загробном существовании. Единственное, что мы можем, это благоговейно относиться к непрестанно раскрывающейся перед нами тайне этой, земной жизни. Неблагоговение обессмыслит всё. Между прочим, дьявол называется в акафисте Божией Матери “тлителем смыслов”. Ощущение тупости происходящего мертвит душу. Кстати, это одно из наказаний за грехи. Живой человек чувствует от греха боль, а мёртвый тупость. Чувство тупости также идёт от гордости: мол, этакая ерунда не может ничего значить. (То есть я-то достоин неизмеримо большего.) Ан нет, это не ерунда. Это твоя жизнь. И она кое-что значит. И гораздо больше, чем ты об этом думаешь. И изволь уважать то, что происходит в твоей жизни. Даже не уважать благоговеть. В молчании. И тогда уже не будешь много думать о жизни загробной. Эта твоя жизнь это уже жизнь загробная. И все духовные реальности они уже перед тобой. Просто ты тупой, мёртвый и злой, и должен каяться в этом, чтобы тебе хоть что-то начало открываться. И как много раз ты непростительно пренебрегал тайной своей жизни! А теперь удивляешься, что остался у разбитого корыта. Но всё ещё можно поправить. Надо только очень сокрушиться и идти навстречу новому, пока непонятному, откуда только и можно ждать Помощи, потому что всё старое не помогло и обрыдло. Пусть новое сурово а ты что хотел? Всю жизнь выслушивать комплименты? Так это же скучно. Лучше бы узнать о себе кое-какую правду. Смиряйся. И во глубине смирения тебя встретит Бог. 23 ноября 2001 года>
“Книга ангелов” Софи Бэрнхэм, американки (“Размышления об ангелах в прошлом и в настоящем и правдивые истории о том, как они участвуют в нашей жизни”.) Пришла от Юры <Чичкина>. Очень интересные случаи из жизни, примеры участия и помощи высших сил. Кое-где очень тонко, кое-где грубовато. Чувство известности и пройденности всего этого. Как будто мне и не нужны такие опыты, как будто православные погружаются гораздо глубже в духовный мир и незримо постоянно общаются с Богом. Когда-нибудь эта тайна проявится.
В конце сентября начал читать “Записки священника” отца Александра Ельчанинова, к которым уже года два примериваюсь. Алеся ещё тогда читала, а я всё заглядывал. Его книжечку о гордости (“Демонская твердыня”) я прочитал в Новоспасском монастыре в тот памятный субботний вечер 11 ноября 1995 года, когда я впервые по-настоящему пришёл в церковь... Чрезвычайно глубокие мысли, выстраданные, очень сердечные, живые. Необычайно ценная книга. Комментирую. Друг. Из русских религиозных философов. Друг Флоренского. Духовный сын отца Сергия Булгакова. Человек, который ушёл в рай. Оказал серьёзное влияние на М;ня. Моли Бога обо мне, грешном, отец Александр! Читаю его в дороге, часа по два в день. Открываю с ним новые глубины жизни, глубины терпения, страдания и молитвы, связанные с новой работой в Лыткарино. Выхожу в 7 утра, в восьмом часу, прихожу часам к одиннадцати вечера, 11-часовой рабочий день, и по субботам пока работаем. Помоги, Господи!
1 ноября, в воскресенье, окончил чтение записей отца Александра Ельчанинова перечитыванием его “Демонской твердыни” (о гордости). Опять сокрушился, вспомнил, как читал её в Новоспасском монастыре. По силе духовного воздействия слова “Демонская твердыня” приближается к святоотеческим творениям. Вообще, очень духовно добротная книга, как бы обращённая Богом тебе лично. Самое глубинное, интимное и сокровенное затрагивала. Благодарен за те комментарии, которые оставил на её полях, за те слова, которыми отозвалась моя душа на слова священника. Отец Александр, молите Бога о мне! Не оставляйте меня своими молитвами. И до встречи!
Эльза Баркер “Письма живого усопшего” (7-29 ноября 1998 года). Книга пришла от Юры, сам бы читать не стал, потому что вышла она в рериховском издательстве, и это очевидный оккультизм. Но Юра собирает цветочки всюду. <И до сих пор. 24.11.01 > А я должен пока идти вслед за ним. То есть и за ним тоже. Это трудно выразить. Но меня ведут, и я иду. Книга очень занимательная. Поначалу страшновато было читать, потому что неизвестно, откуда это всё идёт. Кто-то водил рукою этой женщины, записывая изо дня в день, с её согласия, эти письма, называясь при этом её недавно умершим близким знакомым, проявляя действительно особенности того человека и уверяя в том, что это не спиритизм, наоборот, всячески предостерегая от спиритизма. Описание астрального мира, который открывается человеку после его смерти. Всё очень правдоподобно. Чувство узнавания, как будто знаешь многое уже. Много мудрых мыслей. Как будто нет пустых слов, ведь каждое слово оттуда. Необычайный интерес текста. Посмертная неизвестность начинает таять. <Это иллюзия. Только твой собственный опыт может тебе что-то приоткрыть. 24.11.01> Много соответствий “Розе Мира”, другим книгам, Православию и жизненному опыту, рассказам людей. Помнить надо об ограниченности подобного рода литературы. Эти сферы очень индивидуальны. И всё-таки очень ценная книга, укрепляющая в сознании реальности. <А на самом деле эта книга из разряда тех, на которые нельзя опираться и из которых никаких выводов сделать невозможно. И только после смерти, милостью Божией, смогу я узнать, насколько был обманут, а насколько просвещён. Нельзя мне читать неправославную литературу, о чём здесь будет написано позднее. Путь выбран. Только на нём может быть что-то мне открыто, если будет Богу угодно. 24.11.01> Надеюсь переработать, выписать и обдумать из неё кое-что. “И как пролог всё та же смерть, а как эпилог всё та же любовь”. На очереди ещё одна книга Юры небезызвестного доктора Рудольфа Штайнера “Как достигнуть познания высших миров”. В “Письмах” утверждается существование реинкарнаций, что Православие не приемлет. Или же для него это вариант ада <это мысль Микушевича>. Как же высоко нужно подняться, чтобы вырваться из ада! Я не хочу больше возвращаться назад. Только через воскресение в новой плоти на новой земле.
30 ноября 2 декабря 1997 года прочитал три книжки-проповеди отца архимандрита Иоанна (Крестьянкина): “Будь верен в малом”, “О смертоносном бытии диавола”, “Церковь и ереси”. Благодать. Уверенность. Ясность. Как надо дорожить Православием!
19 декабря дочитал труд Рудольфа Штайнера “Как достигнуть познания высших миров” (часть I), пришедший от Юры. Поначалу тяжеловато, потом всё более интересно. Но всё-таки тяжело. Оккультизм. Упражнения. Невидимые органы восприятия сверхчувственного мира лотосы с разным числом лепестков в разных частях астрального тела. Очень мало о Боге, всё делает сам человек. Советы в развитии внимания к внутренней жизни: чувства, мысли, воля. Много мудрого. Но непонятно соотношение с Православием, пригодится ли в жизни. Упражнения, которые там советуется совершать в душе, ощущаются достаточно произвольными и навязываемыми. Нет тяги. Доверия нет. Как-то всё это иначе должно быть, дух превыше всего, он сам найдёт путь, если только следовать его голосу и непосредственно прибегать к помощи Божьей. Всё прочее прийдёт само, я верю в это.
Безусловно, книга глубокая, и книга духовная. Можно найти много полезного. Но всё д;лжно соотносить с Православием.
К началу марта дочитал “Летопись” <архимандрита, позднее митрополита> Серафима Чичагова. Самое сильное о юродивых: прозревшие люди. Мощное желание вырваться в духовный мир, дабы Царствие Божие в силе пришло ещё на земле, в этой моей жизни. Господи, помоги! <Увы, бедный маленький ослик, в духовный мир нельзя вырваться, в него могут только пустить или не пустить, и очень желательно, чтобы перед этим ты хорошенько вымыл свои грязненькие ушки, шёрстку и копытца. Я могу только молиться Богу, открывая Ему свою душу и свою жизнь, ибо Он ничего не делает с насилием. Он же пошлёт по моей молитве то благо, которое Сам захочет, а не то, которое хочет один маленький грязненький ослик. Мне вспоминается стихотворение из моего раннего детства. Это была маленькая картонная книжечка с картинками, в которой доходчиво было написано, что у кого-то новый лиловый жилет, а у кого-то красный атласный берет, у кого-то сапожки, а у кого-то гармошка. И только свинка сидит и плачет в полном расстройстве. Ей хочется и жилет, и берет, и сапожки, и гармошку, а “ей дали не то, совершенно не то, а то, что она не любила: ей дали мочалку и мыло”. 24 ноября 2001 года> Надеюсь, в этом помогут мне и Оптинские старцы, к житиям которых я приступил в середине марта, продолжая держаться хронологического принципа в знакомстве со святыми.
24 апреля 1999 года я уже умер <в 1994 году у меня был сон, что я умру 28 марта 1999 года> и снова живу, на новом месте, на новой работе, в преддверии рая... Только бы высветлить эту внутреннюю “тяжкоту”, как называет её грешный раб Божий Юрий Чичкин. Я уже читаю про последнего Оптинского старца Нектария. Варсонофий и Нектарий особенно запечатлеваются во внутренней глубине. Нектарий остро близок. Варсонофий связан с Толстым. Бог в старцах. В ночь на 10 апреля, Великую Субботу, проснулся во сне: сознание вернулось. Бодрственные, благоговейные ощущения, как в таинствах встреча со старицей. Христианская любовь то, через что становишься “своим” Богу, всё просто и ясно. Жизнь на земле детский садик. Отсутствие физических обликов во сне, отсюда трудность удержания в памяти. Видишь сразу непосредственно впечатления. (Покаянные мысли о самом себе. ; “Ну а теперь пойди и встреться с Богом.” ; “Эдик! Эдик! Пусть Эдик подойдёт!” ; “Как я проснусь, если я уже проснулся?”)
Дочитал к концу марта книгу “Смерть и после”, перечитал там Моуди, ознакомился с работой Петра Калиновского о смерти-переходе (хороший и полезный труд в православном духе). Всё, что о смерти, трезвит. Ещё А. Ландсберг, Ч. Файе “Встречи с тем, что мы называем смертью”, Артур Форд “Жизнь после смерти”. Сейчас читаю Л. Уотсона (биолога) “Ошибка Ромео”. Научные, парапсихологические, медиумические исследования в области смерти: записи голосов на магнитофон, фотографии духов, опыты выхода из тела, клиническая смерть. <Всё то, кроме последнего, от чего следует держаться на расстоянии совершенной недосягаемости. 25.11.01>
К июлю 1999 года прочитал отдельное толстое житие старца Илариона Оптинского издания Оптинского монастыря. Хорошо.
20 июля читаю номера “Православной беседы”. Хороший, глубокий журнал. Попадаются очень важные статьи (сейчас читаю о лжи инока Всеволода Филиппьева). Есть благодатные. Есть злободневно-современные о духовном значении и смысле нынешних реалий жизни. Потом хочу почитать про Амвросия Оптинского.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский “В помощь молящимся” (из книги “Моя жизнь во Христе”) (6-20 августа 1999 года) (3 п.л.). Благодатное чтение. Родной человек. Очень близкие, глубинные, светлые мысли. Очевидно общаешься с ним в молитве. Чудо молитвы. Молитва похожая, а он чудотворец и небожитель. Вера, которая спасла его и соделала святым человеком. Где-то близко он, внутри меня. На работе ещё в начале августа <это было ещё в “Продемо”> прочитал его житие, которое глубоко тронуло. Истинно великий и истинно близкий человек. Стоит вослед Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому, молитвенник о земле русской и о моей душе.
Осенью прочитана ещё одна книга о смерти “Тайны загробного мира”, сборник, составленный неким американским архимандритом Пантелеимоном. Очень суровый взгляд на смерть в Православии. Но он соответствует нашему скорбному положению в этом мире. Надо трезвиться, чтобы не впасть в искушение.
В конце ноября 1999 года дочитал “Слово о духовном и чувственном в;дении духов” и “Слово о смерти” святителя Игнатия Брянчанинова. Это очень сильная и серьёзная литература. Вспоминается Абд-Ру-Шин. Как ни странно, очень близкий дух, быть может, самый близкий из Святых Отцов. А как он меня пугал лет шесть назад! Много очень важного и полезного. Очень близкий дух в том, как он припадает к Православию. Хорошо бы завести “Православную тетрадь”, чтобы вернуться ко всем прочитанным ранее православным книгам, выписать туда всё самое важное и близкое в них, комментируя по мере надобности и по желанию то, что трогает более всего. Батюшка неодобрительно отнёсся к чтению Брянчанинова. Говорит, что это то же самое, что приступить к высшей математике, не пройдя арифметику. Сказал, что я читаю умом, интеллектом, но не сердцем, потому что не готов ещё. Он благословляет жития читать. А я не мог не прочитать эту книгу. То, что о смерти, насущно, как хлеб. Очень много весьма важных слов о духах. Господи, помоги, вразуми, проведи, огради и покрой!... <Игнатий Брянчанинов говорит, что в этот мир человек рождается уже мёртвым, и когда приходит смерть, совершается только разлучение мёртвой души и мёртвого тела. Молю Бога о том, чтобы Он покрыл меня от последствий преждевременного прочтения книги и обратил бы это на добро, зачтя в счёт будущего, которое в Его руках. 25 ноября 2001 года>
5 декабря начал читать “Хроники Нарнии” Клайва Льюиса, по дороге в церковь на исповедь и причастие. Всё-таки реальность это сказка, и сказка ближе всего к реальности. Глубоко ощущается присутствие Божие в этих “Хрониках”. Мень говорил, что Лев Аслан единственный адекватный образ Христа во всей мировой литературе. Чем больше читаешь, тем как будто глубже понимаешь рай, те его сферы, которые к нам ближе всего. Хорошая страна Англия, если в ней живут люди, которые пишут такие сказки. Я читал, что Льюиса называют “анонимным православным”. Он очень родной человек. <Я по-прежнему думаю, что рай это единственная реальность, и что реальность мы пока почти совсем не знаем. Только расточки, проблески, всполохи, накаты, мановения... И надо молиться о том, чтобы это действительно стало нашей жизнью и чтобы никакой другой жизни у нас уже не было. Я верю, что это возможно и что так будет. 25 ноября 2001 года>
Номера “Православной беседы” разочаровывают. Часто вспоминается Юрик, не в связи с “Православной беседой”, а вообще, его мысли. Помоги ему Господь, опрозрачни, смири и возвысь. 13 декабря 1999 года
Клайв Льюис “Кружной путь или блуждания паломника” (конец декабря 1999 январь 2000 года). Глубокая и очень мудрая, мистическая книга, подступающая к реальности. Хочется перечитать Льюиса и прочитать то, что ещё не читал.
В конце января приступил к жизнеописанию Амвросия Оптинского, составленному протоиереем Сергием Четвериковым, тем самым, который критиковал Бердяева. Наверное, в начале марта завершу. Чувство возвращения на свою духовную Родину, душа приникает к Старцу, вслушивается в него, общается с ним. Как нужно держаться мне за наших Оптинских старцев! Следующий Варсонофий Оптинский. Святый отче мой Амвросие, моли Бога о мне, грешном!
С начала марта до конца июня читал житие преподобного Варсонофия Оптинского, его беседы с духовными детьми и воспоминания духовных чад о нём. Параллельно через Евгения Лукьянова (из издательства “Паломник”, в котором мы теперь редактируем книги на дому) пришло ещё одно издание, более полное, бесед Варсонофия Оптинского, машинописное, Оптиной пустыни, 1990 года.
В конце июня начале июля прочитано житие Анатолия Оптинского (Младшего). Грешный я человек, ничего не могу сказать. Впитываю только, как умею. В начале же июля начал житие Нектария Оптинского. Святые Отцы, пустите и нас к вам.
Прочитал Нектария. Странные, внимательные, развоплощённые глаза. Явления ему всех предшествующих Оптинских старцев вместе... Тайна.
Август 2000 года житие Никона Оптинского, последнего Оптинского старца, ставшего Старцем в 35 лет и умершего в 43, любимого дитяти старца Варсонофия Оптинского. Приникаю и впитываю, как могу. За три дня прочитана книжечка жития священномученика архимандрита Исаакия (Бобрикова), Исаакия II, последнего настоятеля Оптиной пустыни. Правда стойкого аскетизма в отношении к этой жизни. И победа, которая ждёт нас в конце этого пути.
Осенью 2000 года прочитано жизнеописание старца схиархимандрита Гавриила (Зырянова), Седмиезерной пустыни, написанное епископом Варнавой (Беляевым). Книга живая и искренняя, о святом человеке, монахе, толстом и весёлом. Его очень чтила Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна, преподобномученица. Книга произвела большое впечатление на Алесю. Бесценное чувство святости. Суровость нашего пути. Ничего не бойся. Иди с открытым забралом навстречу всем жизненным испытаниям, и Господь в конце концов не подведёт тебя, не посрамит твою веру. Будь настроен на духовное, и в самих испытаниях увидишь великую милость к себе. Очень сильные поучения и писания самого старца. Вот где нет никаких условностей, ничего выдуманного и ненужного это в писаниях святых отцов. Когда Господь позволит мне приникнуть к ним не ложно, и жизнью тоже?...
В сентябре-октябре прочитал 2-ю книгу сказок Клайва Льюиса “Хроники Нарнии” (“Принц Каспиан”, “Покоритель зари или плавание на край света”, “Серебряное кресло”, “Последняя битва”). Очень благородный дух, есть глубокие прозрения в тайны Царствия Божия. Благодарен Богу за эти сказки и за самого Клайва Льюиса <“Jack”>, доблестного Хмура из Англии. И все мои любимые мысли перекликаются со всеми этими книгами, которые приходят ко мне.
В ноябре-декабре прочитал книгу епископа Александра (Тянь-Шанского) “Отец Иоанн Кронштадтский”. Самое главное слова самого отца Иоанна. Он страшный, но он родной. Человек, отдавший себя Богу. Искренность. Хочется быть рядом с ним. Отец Виктор сказал о нём, что это очень хороший батюшка был. То есть для отца Виктора это не великий святой, как для нас, а просто очень хороший батюшка. Думаю, это потому, что сам батюшка уже приближается к мере Иоанна Кронштадтского.
К 29 января 2001 года закончил тоненькую книжечку доктора ист. наук А.Н. Сахарова “Человек на троне” об Александре I-м Благословенном. “Призывая к себе на помощь религию, я приобрёл то спокойствие, тот мир душевный, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира”. “... Это была действительно живая, мятущаяся душа, которая мучалась, искала, страдала”. “... Драма живой человеческой личности, вынужденной сочетать в себе, кажется, столь несовместимые начала, как “власть” и “человечность”.” “Если бы фантастические догадки и нерадивые предания могли быть основаны на положительных данных и перенесены на реальную почву..., император Александр Павлович, этот “сфинкс, неразгаданный до гроба”, без сомнения представился бы самим трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь увенчался бы небывалым загробным апофеозом, осенённым лучами святости”. И это правда. Александр Первый святой. “Сам по себе факт начала дневниковых записей 5 ноября тремя близкими к императору людьми, записей, которые, по существу, отразили течение смертельной болезни, поразителен. <...> Это загадка, которую исследователи перед собой даже не поставили, а ведь она психологически может открыть многое”. Даниил Андреев прав.
29.01 15.03.2001. И.К. Сурский “Отец Иоанн Кронштадтский”. Простодушная книжка, истории чудес Иоанна Кронштадтского. Вся его жизнь после 50-55 лет одна сплошная экстремальная ситуация и непрерывный, ежедневный поток чудес. Сродняюсь.
15.03 29.03.2001. Виктор Цой “Звезда по имени Солнце”. Тексты песен, воспоминания <Марианны Цой, Кинчева, Гребенщикова, Каспаряна, Джоанны Стингрей, Титова>. Прочитал под впечатлением сна. Это был безусловно светлый, солнечный, лучистый человек. Радость наша. “Как-то ему задали вопрос: что в окружающей действительности ему не нравится. “Всё,” ответил Цой”. Помоги ему, Господи!
“Источник живой воды” описание жизни и деятельности отца Иоанна Кронштадтского, составленное редактором и издателем журнала “Кронштадтский маяк” Н.И. Большаковым. Много официоза. (25 марта 24 мая 2001 года) 855 стр. “Бывали дни, когда под благословение к нему подходило 7-8 тысяч человек в день”. Есть некоторые интересные места, не встречавшиеся в предыдущих книгах.
Екатерина Духонина “Как поставил меня на путь спасения отец Иоанн Кронштадтский. (Дневник духовной дочери.)”, 330 стр. (25 мая 22 июня 2001 года). Хватайся, брат, за отца Иоанна Кронштадтского. За них за всех хватайся. Святые отцы, спасите нас отсюда и от ада!!!
Протоиерей Димитрий Смирнов “Проповеди”. 270 стр. (30 апреля 30 июня 2001 года). 23 мая неожиданно по пути на работу женщина с православного лотка сказала мне <когда я подошёл к лотку и взял в руки книгу посмотреть, а потом положил книгу обратно>, что им нужны продавцы и что каждому она это не говорит, а только кому почувствует. <Это был лоток, принадлежавший приходу протоиерея Димитрия Смирнова, в переходе со станции “Библиотека имени Ленина” на “Боровицкую”. Интересно, что батюшка скрепя сердце благословил читать книгу проповедей отца Димитрия, сказав сначала: “Ну почитай, чему другой батюшка учит своих прихожан”. А потом два раза сказал, что такие книги читают только те, кому нечего делать. Очень странно, что этот факт имел столь серьёзные для меня последствия.> И неожиданно батюшка благословил. <А я спрашивал почти только на всякий случай, чтобы не согрешить отказом.> Возможно, я не подумав спросил у него. Переезд в новое тяжеловатое место <на улице Попутная в Солнцево рядом с железнодорожной станцией “Солнечная”>, разрывание между двумя работами, неопределённость: хватит ли денег на новой работе на семью и квартиру, мучительные мысли о сочетании двух работ <что и предлагал мне отец Андрей священник храма святителя Митрофания Воронежского, который разговаривал со мною перед приёмом меня в продавцы> всё это было весьма тяжкое искушение, в которое я впал. На исповеди 24 июня батюшка сказал, что я стал какой-то другой и благословил не идти торговать. <При этом я спросил у него, не прогневается ли на меня за это Господь (при этом я заплакал). И батюшка сказал, что нет. Я сказал, что хочется быть ближе к Богу. Он ответил, что в этом храме я близок к Богу, и перед тем, как прочитать надо мною разрешительную молитву, быстрым и властным движением вытер концом епитрахили слёзы с моего лица. Это было большое потрясение для меня тяжкое искушение, в которое впал я из-за высокого мнения о себе, несмирения и неблагодарности Богу за те обильные блага, которые я в своей жизни имею. 27-28 ноября 2001 года> Один за другим в жизни всплывают разговоры о моём будущем возможном священстве. Если меня не дурят, как сказочного ослика, то это моё призвание и моя судьба на этой земле, за которую я буду благодарить Бога. И писать хочу. Жить долго и умереть быстро, а лучше обойтись без смерти. Иоанне Богослове, молитвенниче мой, моли о мне Бога, да посрамлён будет диавол в моей жизни. 1 июля 2001 года <Тут вот недавно, ночью, я выходил на кухню попить, а вернувшись, открыл Псалтирь, и там прочитал о том, что “и дикие ослы утоляют жажду свою”. Момент был особый. “Ты что, сейчас пил?” спросила меня Алеся. После последних событий в моей жизни (а на меня упала башня, по Евангелию) батюшка сказал, что нет воли Божией в том, чтобы я стал священником. Хотя очень много людей говорило, что я буду им. Значит, дурили. А я, значит, осёл, да ещё и дикий. И слава Богу, что я это понял. “Благо мне, яко смирил мя Господь.” Чувствую тишину и облегчение. Там, где смирение, там есть надежда спастись. Скажем так: к смирению я стал ближе. 28 ноября 2001 года>
В июле начал и в августе медленно в дороге читаю “Книгу о Богородице” житие, описание и история икон и молитвы к ним. Понимаешь, что книга хорошая, только когда начинаешь Ей молиться. Мало времени стало читать эту книгу. После редактирования книги о святом Матфее Яранском появилась возможность добираться из Солнцево на работу на электричке всего за час. Одна из станций по дороге Матвеевская. <До этого я редактировал книгу о святом Феодосии Иерусалимском и Кавказском, а также книгу о Серафиме Вырицком. Автор этих книг Анна Всеволодовна Ильинская.>
28 июля был у меня праздник именины. Святой равноапостольный князь Владимир сделал этот праздник настоящим. Было мой промежуточное торжество. Был папа, дядя Эдик с Зоей Владимировной, Юра, Андрюша с Милой, Миша с Олей, Аня Ермишина, а утром в наш храм приезжала Таня. <Ещё звонил Серёжа Матанов со своей Сашенькой.> Я молюсь Богу за всех нас. Много знамений и знаков приближающегося спасения, но всё тяжелее крест и страшнее и тоньше искушения. Своё основание нахожу в отце Викторе. Господи, изведи меня из всякого мрака на Твой Свет!
Отец подарил последнюю книгу Ельцина “Президентский марафон”. Прочитал в начале августа за неделю. Хороший человек Борис Ельцин, и я молюсь о его спасении, и лучшее в нём Владимир Путин. О Господи! Благослови и поддержи раба Твоего Владимира! Святый равноапостольный великий княже Владимире, направляй тезоименитого мне и тебе дважды Владимира, да выведет он Россию на Путь к Богу.
Юрик дал читать книгу американской Миролюбивой Странницы (есть светлое и полезное) и уехал в Крым на электричках, чтобы оттуда пешком идти в Сочи. Поехал с Владимиром Ивановым из своего Подольска.
Жизнь течёт. Мне уже весьма много лет <27>. Верю, что Господь не просто так ввёл меня в этот мир. 27 августа 2001 года, на Успение Пресвятой Богородицы.
14.10.01 Покров Пресвятой Богородицы. Юрик давал мне читать “Бхагават-Гиту” и “Провозвестие Рамакришны” хотел поделиться тем, что он любит в Индии и что поддерживает его в ней. Я попробовал начать “Бхагават-Гиту”, со страхом, рисуя кресты на всех страницах. Но почувствовал, что дух настолько далёкий от Православия, настолько странный и в то же время сильный, что для меня очень трудно эту книгу читать, не повреждаясь в целостности своего духа. Ну зачем мне ещё одно Откровение, да ещё и в чём-то отличное от Евангелия? Миша <Ржевский> тоже очень отговаривал читать. А потом Юрик гостил у нас (у меня был отпуск), а я хотел съездить помочь по храму (уже не в первый раз). И пригласил его с собой. И вроде бы всё хорошо было: приехали, порасчищали грязь под навесом, отец Евгений <диакон> подарил Юрику иконочки святителя Иоанна (Максимовича), и уехали. Рассказал Мише, что вместе с Юриком работали в нашем храме. А потом и начались все искушения. Миша всё всем рассказал: кто такой, по его мнению, Юрик и чем он примечателен. Отец Евгений меня пожурил слегка и понаставлял о том, как входить в веру. <Он сказал весьма ценные слова о том, что в веру надо входить просто, простота привьёт корень, и только потом этот корень даст росток, который даст крону, и в кроне уже будут плоды понимание трудов Игнатия Брянчанинова и прочее. А раньше времени высовываться не надо. “Ты ведь сам ещё ни два, ни полтора”, сказал он, а берусь печься о других. “Мы, говорит, тебе всегда рады, а других приводить с собою работать не надо”.> А про Юрика сказал, что он сам должен выбрать, где он и с кем. А вот отец Виктор на исповеди устроил мне полный разнос. <Повреждение в вере самое опасное, это повреждение в духе, за которым следует всё прочее самое ужасное и зловещее. Этим объясняется такая строгость батюшки.> <...> Я сам во всём виноват. Я тиранически отношусь к людям. И Мишу хотел сделать своим продолжением. <Через меня он пришёл в наш храм.> А он сам сусам. Да ещё меня переделать хочет под себя. И с батюшкой у него полная взаимность, он всё от него берёт. Я так не могу. И ещё он очень близко к нему подошёл. Я тоже так не в силах. Хотя мне батюшка очень дорог. <...> <Батюшка сказал мне, что нужно читать православные книги. А про Юрика сказал, что не надо с ним о религии разговаривать, и тогда он сам отлипнет. Это сурово, но для Юрика реалистично. В общем-то, в глубине души я специально ввёл его в самую сердцевину своей жизни, в святая святых в свой храм, чтобы произошёл суд над ним и он стал бы либо совсем своим, а всё нехорошее и смущающее отлипло бы от него, либо отлип бы он сам, со всем тем смутным и неясным, что он в себе несёт. Это самая большая духовная помощь, которую я могу ему оказать. И сейчас он стоит перед выбором, над ним совершается суд. 1 декабря 2001 года>
Меня стесняют со всех сторон. Никого ничему учить уже нельзя. Юрик может быть вот-вот отторгнут. Таня заморожена, теперь только через Алесю. Ржевские с батюшкой, но уже не со мной. Внутри меня одна тяжесть сменяет другую, я внутренне парализован. У меня остались исключительно смирение и молитва. Никаких воспарений, никаких мечтаний. <…> Но я благодарю Бога, что Он не забывает обо мне, очищает, не хочет для меня ада, которого я достоин. Его присутствие и близость я ощущаю как никогда. Но этим уже совершенно невозможно возноситься. Он хочет от меня полного смирения. И я должен смириться перед всеми. Я ничтожное, подлое, нищее и окаянное существо, перед которым разверста бездна ада. Мне нечем гордиться. Я в двух шагах от гибели. И в двух шагах от спасения. 14.10.01
В конце сентября начал и до сегодняшнего дня (2.12.01) читаю 800-страничную “Мою жизнь во Христе” святого праведного Иоанна Кронштадтского. И прочитано только 100 страниц. Читаю мало, только в дороге, и то не каждый день. Уже нет такой потребности чтения. Настала пора читать книгу жизни. Впечатления последних лет, событий и встреч с людьми переполнили меня. Воспоминания поднимаются как только я остаюсь один, мысли о жизни. Я как бы перевариваю то, что заглотил. Смирение это путь вовнутрь. Там истинный мир, с Богом и небожителями. И Иоанн Кронштадтский там. Очень близкий он, родной и родственный, очень многие его мысли мне знакомы и дороги, даже интимны для меня. Ум, Богом просвещённый. Алеся говорит, что ей хорошо молиться за меня отцу Иоанну. В день его памяти, 2 января 2001 года, мы с Андреем и Мишей Ржевскими впервые серьёзно помогли батюшке (в перевозке вещей воскресной школы, директором в которой состоит его жена), и с этого времени началось моё сближение с духовным отцом. Очевидно участие в этом отца Иоанна. Никто не знает истоки наших мыслей. Все мысли не наши. Особенно хорошие, высокие и светлые помыслы. Всё то, что мы самодовольно приписываем самим себе и чем смеем гордиться, считая всё это нашей неотъемлемой частью (добрые мысли, живое сердце, чистые желания, внутреннее достоинство души) всё это наше общение с духовным миром, это не наше, это то, что мы можем утерять и не вернуть. Это большой вопрос: добрые ли мы вообще существа? И в чём наш выбор? В Боге ли? А Бог требует от нас смирения, иначе ты никогда не встретишься с Ним, Он будет ускользать от твоего внимания. Сначала смирение, покаяние, сокрушённое сердце и только потом вход в духовный мир, молитва, угодная Богу, Церковь и помощь Божия, медленно, но верно спасающая тебя. Дай нам Бог суметь войти в Отчее Лоно, примириться с Ним и познать самим, как Он благ и бесконечно милостив. Я ещё этого не знаю. Я только слышал. Но я верю, что Господь спасёт меня, исцелит и выведет из моего мрака на Свой Свет. И если ты читаешь эти строки, значит, и для тебя есть эта надежда. Будь внимателен к Голосу Божию, призывающему тебя, ибо ничто не случайно. 3 декабря 2001 года, предпразднество Введения во храм Пресвятой Богородицы
Что прочитано с тех пор, дай Бог памяти, хотя бы в самых общих чертах? 5-томник Паисия Святогорца, Исаак Сирин «Слова подвижнические», Варсонофий и Иоанн, 3 тома «Добротолюбия» (читаю 4-й), много Вознесенской, весь Гончаров, кроме «Фрегата «Паллада», детям читал «Мертвые души» (перечитывал), Достоевского (кроме «Бесов» и ранних). С 2014—15гг вернулся к писательству и написал много. Почитываю Бердяева — не стоит недооценивать его, и не надо отсылать в ад — очень даже может быть, что в Царствии он Небесном — и именно потому, что алкал правды, как и сам он о себе писал. Интересно с ним спорить. Несколько книг матушки Николаи (Гроян) о старце Николае Гурьянове. Несколько томов расследования С.В.Фомина и Григории Распутине (очень интересно). Книги Мультатулли и других о Царской Семье. Сейчас читаем его «Николай II. Человек и монарх». Не так-то и много на этой земле отмерено прочесть книг. Но что не успеем здесь — всё что нужно узнаем уже ТАМ… Перечитал стихи Соловьёва, всего Фета, А.К.Толстого лирику, кое-что Тютчева… Аллу Андрееву «Плавание к Небесному Кремлю» — детям прочитал. Открыл статьи Сергея Михайлова из сети, очень глубокие. Слушаем радио «Вера» — толкования на Евангелие и Апостола батюшек. Алесеньке очень понравился батюшка Порфирий Кавсокаливит, глубокое впечатление оставил Иосиф Исихаст — многое она мне пересказывала. Как ни странно, самое интересное для меня чтение — мои собственные тексты. Я не помню, что это я их написал. Просто досконально понимаю их и согласен с ними, вспоминается очень многое глубокое и важное. Когда сажусь писать, не знаю, что напишу — получается откровение самому себе. Это кто-то другой через меня говорит, какой-то дух, который стоит за мной, а может быть, даже и за моим родом…
16.10.2019
фото 1995г с другом Сергеем Матановым
Приобрести книгу можно здесь https:// ridero.ru/books/zapiski_novoobrashennogo/
Часть V. Список прочитанной литературы 1988-2001гг
© Copyright: Эдуард Вайнштейн, 2022
Свидетельство о публикации №222102301218
Свидетельство о публикации №222102301218
Рецензии