Переводы стихов башкирских классиков

Тимер Юсупов

Не видел я

Когда мы в детстве иногда
Одни без взрослых оставались,
Игра у нас была тогда,
«Слепым бараном» называлась.
Один с повязкой на глазах
Идёт, раскинув обе руки.
Он скор, силён, широк размах,
Он слышит всё: все стуки, звуки.
Он бодрый, чует всё вокруг,
И даже ветра шелест редкий,
А как услышит шаг чей вдруг,
Он вздрогнет сразу очень резко.
Ты посмотри-ка на него,
Башкой об воздух как он бьётся
И мечется. Но ничего.
Добыча в руки не даётся.
Не чувствуешь – бывает так,
Куда от этого деваться,
“Слепой баран” хоть и мастак,
Но не всегда ж ему бодаться.
Всё мечется товарищ мой,
Ведь голова одна у хлопца,
Добыча вся перед тобой,
Лишь сделать шаг, да дотянуться.
Смотри, смотри, вот тот пролаз
Сорвался, воздух режа, с места
И мимо мальчика «без глаз»
Прокрался дьявольски он чисто.
По космосу «слепой баран»
Уже летит, проходят годы,
И головой, как тот таран,
Бодал, снося Луну и звёзды.
Пересечёт то Млечный путь,
В орбите где оставит имя,
А седину с волос не сдуть,
Бодает он должно быть время.
Я тоже не заметил вот,
Как столько лет шёл по Вселенной,
И светлый весь небесный свод
Башкой своей таранил тленной.
Любовь и воду на Земле
Не видел я, никак зазнался,
Два глаза были на челе,
Ослеп ли я иль лишь застлался.
   Недавно прекратился ветер,
Глаза раскрылись.
Добрый вечер!

Рашит Назаров

Годы, годы, как же вы бездушны,
В подземелье бросили меня,
И в темнице пали в тесной, душной
Дух и разум, узами звеня.
Небо выше, горизонт свободен,
Мысли были чисты, словно день.
Путь увидев свой я на восходе,
Рвался я так в неба голубень.
Пути были близки и знакомы,
Чтоб родиться заново шагал,
Не пугал и морок этот тёмный,
Не страшил и ветра грозный шквал.

На Земле что места было мало?
Разве от людей зло не отстало?
Как? Но на Земле меня уж нет,
Будто, я покинул этот Свет.
Ложная Луна здесь, Солнце мнимо,
Мне давно страдание родимо.

Рашит Назаров

          Письмо свиньи
                (Басня)

Пришло письмо однажды как-то
Топтыгину де-юре, факто.
Не раз прочёл сие творенье,
Напало тут ошеломленье.
Собрав к себе друзей и близких,
Раскрыл пред ним он ту записку.
Спросил он, лоб свой протирая:
– Эт… что-за чепуха такая?
И не пойму, кто эта гнида?
Всю гадость собрала ехида!
И кто пером так одержимый,
Писал сорошник анонимный?
– Дружище, тут гадать нелепо,
– Лиса сказала,
– Может слепо
Копать навоз и свалку рыло.
Оно хоть в грязи, вместо мыла
Берет перо, за стол садится.
Короче, так:
И зверь, и птица,
Все в курсе, кто. Нам знать-то лучше.
То рыло лишь свинье присуще.
   Слова лисы могу заверить,
Одна свинья мне тоже херит.
Сложив их аккуратно вдвое,
Храню как золото живое.
Весьма почетная задача
Ждет то письмо, а как иначе.
Когда телёнок наш родится,
Ведь для подстилки пригодится.

Мустай Карим

Внучок – лев молодой. Вся мощь его
В шипах железных всех.
Тяжеловоз – отец. Его добро
В подковах ценных тех.
А дедушка – он ёж. Его дела
На волоске висят.
Ершиться что готовая игла
Его надежда вся

Мустай Карим

Раскрыл секрет нормальному,
Отцом назначил
С большим желанием.
Раскрыл и аморальному,
Рабом ишачил
С своим молчанием.