Сколько веревочке ни виться, а конец будет

     Попавшаяся мне на глаза фраза Виктора Мотовилова, выделенная им в одном из его произведений, - "Как мало людей, способных с Достоинством принять Деньги", сыграла роль таймера, переключив программу моего мыслительного органа, как назвал бы его Евгений Пимонович "биоробота", на эту, довольно-таки редкую, тему Мотовилова.

     Наконец-то, мысли мои, зацикливавшие на сводках с места военных действий нашей армии, защищающей теперь регионы, пополнившие число субъектов нашей Российской Федерации до 89, оставили меня в покое.

     Речь пойдет не буквально о деньгах, а о том малом количестве людей, которые с достоинством распоряжаются своими материальными ресурсами, доставшимися им  по наследству, в отличие от тех, кто разбогател в пору либерального капитализма, оказавшись у власти, и формировавшие политику с учетом своего благополучия.

     Мне не надо особо представлять Петра Ильича Чайковского, ибо те, кто хоть в малой степени интересуется музыкой, знает, какое воздействие оказывает этот вид искусства на душу. Надежда фон Мекк которую я взяла в качестве примера, как одну из того малочисленного количества людей, которых имел ввиду Мотовилов в своей загадочной фразе, была просто загипнотизирована музыкой этого выдающегося композитора, да и самой его личностью. И немудрено. Тот плод пафоса Петра Ильича, не поддающийся словесному выражению, он превращал в иллюзорный мир, наполненный такой силой чувств, что для чистой, возвышенной души этой женщины это и было самой жизнью, которой она посвятила себя целиком.

     Любовь требует взаимности. Но... Чайковский то ли от того, что, по слухам, был из числа ЛГБТ, то ли Музами были другие женщины, но в течение 13 лет их переписки не было ни одной интимной встречи тет-а-тет. Его устраивала ее моральная, а главное - эта материальная благотворительность, за которую он платил ей  содержанием своего таланта. Надежде же было достаточно его музыки, "... чей вздох - как сладкая дремота, Что сходит с неба в тихий час, Есть мшистая постель, где крепко спит забота и где никто не будет нас; Там дышит гладь реки в согретом полумраке, Цветы баюкает волна, И с выступов глядя, к земле склонились маки В объятьях нежащего сна"".

     В 2019 году по телевизору транслировали из Дома музыки литературно-музыкальную композицию по переписке этих двух людей с взаимно выгодными отношениями. Читали письма Евгений Миронов и Ксения Раппопорт в сопровождении оркестра под управлением Спивакова. Тогда, слушая музыку Чайковского, я сочувствовала Надежде, которая так и не смогла снизойти до низменных животных наслаждений.

     В отличии от Надежды фон Мекк платонические отношения с мужчиной мне неведомы. Естественно, "Адажио" из балета "Щелкунчик" или патетическая  "Шестая симфония" Чайковского не оставит меня равнодушной. Но все же, дешевый, легкодоступный, сублимированный "коктейль" "Ночи Эммануэль" мне всегда казался вкуснее.

     В своей автобиографической повести я нагородила такого, что после прочтения двух страниц руководитель Литературно-музыкальной гостиной, под названием "Стойло Пегаса", остановил меня с возгласом: "Надо издавать!". Федор Иванович Агапов и сам был "Певцом любви", как назвал его Николай Соколов, который написал о нем книгу под этим названием. Федор Иванович сам спонсировал издание этого моего первого опыта на писательском поприще, и сам же участвовал в его реализации.

     Писала я свою биографию в течение двух лет. После смерти своего старшего сына я считала, что жизнь моя завершена. Думала, вот поставлю точку - и умру. А оказалось, не так-то просто умереть по своему хотению. Оглянулась - а Смерти-то и след простыл. Предстал интерес, а что скажут по поводу моего сочинения профессионалы-литераторы? Вот и понесло меня в этот мир метафор, рифм, летучих мыслей, где земля и   небо постоянно обмениваются между собой информациями. Вот уж право, что Бог не делает, все к лучшему!

     Здесь-то я и встретила человека, который не только повлиял на мое мировоззрение, но и дал понять, что между противоположными полами бывают, кроме сексуальных, и другие отношения.  В угоду справедливости этих слов, я посвятила своему обретенному другу стихотворение "Я шла к себе тернистою дорогой".

     Звали его Николай Альбертович Иодловский. Он выделялся среди присутствующих тем, что играл на рояле. Не знаю, заканчивал ли он консерваторию, но его музыка была полна восторженных мыслей. А когда познакомилась с его стихами, то сделала вывод - этот Поэт с большой буквы. С ним не шли никакие сравнения с обэриутами. У него был свой неповторимый стиль,  свой внутренний, духовный, с  богатым воображением мир, составляющий кладовую его таланта. Николай Альбертович выставлял свои творения понемного, как на пробу. И они были такими вкусными, что пальчики оближешь. Федор Иванович называл Иодловского "озорным гением".

     Примеров его стихов не привожу, так как их очень много и каждое из них достойно особого внимания. Николай Альбертович зарегистрирован на портале "Стихи.ру" под псевдонимом. Кто знает Николая, тот его при желании может найти и в сетях.

     Вот так. Разговорилась и забыла про пропавший аппетит к жизни, о котором писала накануне. А закончу свои мемуары словами, которые мне очень понравились в произведении Евгения Пимоновича "О странностях любви поговорим".
     "... уже ждешь, когда асфальт засияет влажной голубизной Небес", подключая к "Изумрудной скрижали" Гермеса: "Не ложь говорию, а истину изрекаю - То, что внизу, подобно тому, что вверху". И еще:
     "Поток сознания несется год за годом, мечется меж берегов октября и апреля". Только я сказала бы иначе: "Мечется меж берегов прошлого и будущего".