Долгий путь домой - Ева

Лежа в постели, Ева держала в руках помятый клочок бумаги.

Неважно, чем закончится наша история. Мне важно только то, что в этом мире есть ты. Пока ты есть, я буду помнить о том, что должен вернуться домой. Возможно, ничего не получится, но я буду знать, что попробовал сделать что-то вопреки всем обстоятельствам. Я знаю, что внутри тебя есть место, в котором я всегда буду жить. Наступит утро, и ты поймешь, что все это было лишь кошмаром, который растворился с первыми лучами солнца.
Люблю тебя больше, чем ты можешь это понять в своем разуме.
Жалость к себе смешна, мы оба это знаем. Все в наших руках.

Вновь перечитывая строчку за строчкой, она то улыбалась, то начинала плакать. Эта записка была оставлена на столе несколько месяцев назад ее мужем, который принял решение уйти на фронт. С тех пор от него совсем не было вестей. Она помнила их последнюю встречу до минуты: как умоляла остаться, рыдала и угрожала уйти, но все было тщетно. Прошлое не изменить, а настоящее, словно медленный яд, отравляло ее разум день ото дня. За это время она пережила все пять стадий принятия горя — отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие. Но скорее остановилась где-то между предпоследними. Каждый день она молилась о том, чтобы он поскорее вернулся, но, к сожалению, ничего не происходило, словно Бог испытывал ее веру.

Положив записку в сторону, она подошла к окну. Ночью выпал первый снег и бережно накрыл собой полуразрушенные дома. Среди бесчисленных покалеченных зданий возвышалась высокая труба крематория, выпускающая черный столб дыма в прекрасное ноябрьское небо. С грустью посмотрев на эту картину, она поняла, что в эту ночь умерло еще несколько жителей. Распахнув створки настежь, она вдохнула морозного воздуха, а затем, чиркнув зажигалкой, прикурила сигарету. После первой затяжки ее голова закружилась, а ноги обмякли. Облокотившись на подоконник, она устремила взгляд куда-то вдаль, посылая мысленные сигналы человеку, который был ей так нужен в эти тяжелые дни. Скоро наступит холодная зима, и неизвестно, кто из них сможет ее пережить. На секунду ей показалось, что она ощущает на себе осуждающий взгляд супруга, ведь он так не любил, когда она курила. Обернувшись назад, ей захотелось произнести, что это в последний раз, но ее встретила лишь тишина полупустой комнаты. В груди возникло ощущение грусти и очередной приступ душевной боли. Сделав несколько затяжек, она затушила окурок и отправила его в урну. Неожиданно на другом конце комнаты раздался шорох. Подойдя ближе, Ева увидела, как в углу летает бабочка. Размахивая крыльями, она то взлетала вверх, то падала вниз. Протянув руку, Ева усадила гостью себе на ладонь, а затем произнесла:

— Как тебя угораздило попасть сюда в это время?

Бабочка застыла, словно осознав, что здесь она может чувствовать себя в полной безопасности. В этот момент Ева поймала себя на мысли, что, возможно, это хороший знак. В последний раз она видела этих прекрасных существ задолго до начала этих печальных событий и не надеялась встретить такую вновь.

— Вот бы мне стать тобой, а затем улететь отсюда, — пронеслась мысль в голове.

Ева еще мгновение смотрела на бабочку, словно пытаясь найти в ней ответы, но время поджимало. Провизию на площади раздавали недолго, и она не могла позволить себе опоздать. Тяжело вздохнув, она накинула пальто и шагнула за порог, оставив бабочку на полке как маленький символ надежды.

Шагая по первому снегу, Ева наслаждалась приятным хрустом под ногами. В эти секунды она вспоминала недавнее прошлое, когда они с супругом каждые выходные прогуливались по зимнему городу. Улыбаясь, она держала его руку и что-то рассказывала. Он смотрел на нее внимательным взглядом, словно стараясь не упустить ни единого слова, а затем, кивая головой, отвечал что-то вроде:

— Да, несомненно, так.

Конечно, она понимала, что порой несла откровенные глупости, но он искренне разделял все ее интересы. Сказка могла длиться бесконечно, но незаметно в их дом пришла беда. Вначале все казалось каким-то далеким, и надежда, что это быстро закончится, была довольно убедительной. Но спустя несколько недель стало ясно, что беда затронет абсолютно всех. Наверное, в эти дни он и понял, что должен сделать все, чтобы жизнь Евы не оказалась под угрозой. Он не смог попрощаться с ней, поэтому ранним утром покинул пределы их общего дома, оставив лишь записку, которую она до сих пор помнит наизусть.

Воспоминания о тех счастливых днях сжали сердце Евы, но звуки шагов на улице вернули ее в суровую реальность. Она замедлила шаг, заметив знакомую фигуру впереди — это был почтальон, который, как всегда, выглядел угрюмо.

— Здравствуйте, у вас нет для меня писем? — с надеждой в голосе спросила она.

— Нет.

— Очень жаль, — с досадой в голосе произнесла Ева.

— Жалеть не о чем. В моей сумке около двадцати похоронок, но ни одна из них не адресована тебе. На твоем месте я бы радовался, — нервно ответил он и отправился дальше.

— Спасибо, — произнесла она ему вслед.

Продолжая свой путь, она думала о том, что почтальон действительно прав: пока она не получила тот зловещий конверт, все еще может быть хорошо. Никто не мог знать, что происходит с ее мужем на самом деле, но вера в лучшее согревала ее сердце, хотя разум пытался доказать обратное. Каждый день она то хоронила его, то воскрешала. Иногда ее посещали мысли, что все происходящее — это выдумка, в которую она убедила себя поверить. Быть может, его никогда и не было, а она слепо верила в существование такого прекрасного человека. Через несколько метров дорога вывела ее к центральной площади. В самом центре стояли машины, вокруг которых постепенно начинали собираться люди, чтобы получить свой кусок хлеба. Подойдя поближе, она покорно заняла очередь.

— Граждане, ведите себя спокойно, мы постараемся обеспечить всех провизией! — крикнул один из военных.

Ева вспомнила, как в последний раз во время раздачи еды началась потасовка, из-за которой погибло несколько человек. Многие из пришедших хотели получить больше, чем полагалось, и это обернулось трагедией. По местным законам воровство и применение насилия карались смертью. Человеческая жадность никогда не приводила ни к чему хорошему, но люди от этого совсем не менялись. Ева не осуждала их: многие хотели лишь накормить свою семью, но не могла понять ту цену, которой они жертвовали ради этого, ведь, обеспечивая одних, они обрекали других на верную смерть. Когда ее очередь подошла, она протянула руки, взяла провизию и только хотела повернуться и отправиться в сторону дома, как вдруг кто-то из стоящих рядом вцепился в ее сумку, пытаясь выдернуть.

— Отпусти! — закричала Ева во весь голос.

Но мужчина и не думал расслаблять хватку. Когда она потеряла надежду на то, что сможет победить в этой схватке, к ним подбежал один из военных и, повалив незнакомца на землю, направил на него оружие. Ева затаила дыхание, ей хотелось крикнуть что-то, но губы не двигались. Внутри возникло ощущение необузданного страха, словно сама Смерть стояла перед ее глазами.

Через пару мгновений она увидела, как на дуло автомата села бабочка — та самая, что оказалась утром в ее квартире. Время замедлило свой ход, и все последующие события начали происходить словно в замедленной съемке. Раздался звук щелчка, а затем палец хладнокровно нажал на курок. Еще секунда — и человек, лежащий на земле, застыл бездыханным телом на асфальте. Военный подошел ближе, протянул сумку и уволок тело. Она смотрела ему вслед, пока тот не исчез за зримым горизонтом. Люди вокруг продолжали безразлично получать свою пищу, делая вид, что ничего не произошло. Найдя в себе силы, Ева поднялась на ноги. Все произошедшее за эти минуты казалось кошмарным сном, и ей так хотелось проснуться.

Ева с трудом отвела взгляд от крыльев мертвой бабочки, чувствуя, как ноги подкашиваются от пережитого. Она крепко сжала сумку с провизией и, не оглядываясь, пошла прочь, мечтая о тишине, которая ждала ее в стенах родной квартиры.

Подойдя к дому, она на секунду остановилась и, посмотрев в небо, произнесла:

— Помоги мне.

Поднявшись на нужный этаж, она повернула ключ в замке, и, отворив дверь, увидела за ней своего мужа.