Мобилизация

Мобилизация

Сегодня выдали форму.
Старого советского образца. Полевую. Пока стоял с такими же, как я мобилизованными офицерами запаса, в очереди, такую ерунду слушал со всех сторон.

Пришивал майорские погоны. Подшивал подворотничок. Привычка  за многие годы ушла. Пальцы исколол до крови.  За то, подворотничок получился толстый, красивый. Не сморщенный как у солдата первого периода.

Сапоги немного жмут в голенищах. Пыльные, но новые. Надо бы нагуталинить. Представил, как меня убьёт, и какой-то счастливчик с той стороны с радостью будет снимать с моего ещё теплого трупа , почти новенькие сапоги.  Брррррр, аж плечами передёрнул.

На построении, в форме, все выглядели как мешки с картошкой.
Фуражка мне досталось б/у.
Старая и мятая. Немного выгоревшая .
Видела жизнь. Может даже и самого товарища Сухова.
Выдали ПээМы и ТэТэ.
На выбор. ПМ были пользованные.
Выбрал себе новый ТТ.
В масле. Ветоши нет, чистил носовым платком. Кобуру взял в куче старую. Потертую.

Через час  приехал какой-то майор в нормальной натовской экипировке и минут сорок вливал в уши дрянь,  которую и так все давно знали, ибо каждый день пропаганда звучала из радио,тиви и каждой водосточной трубы.
Затем "натовский" майор приказал всем сдать телефоны.

Потом объявили, что до утра, кто местный, тех отпустят по домам.
Парни начали скидываться на выпивку. Веселья и радости не было.
Кто оставался, обязаны  были вечером смотреть в палатках патриотические фильмы и фильмы о зверствах оккупантов.
До метро нас подбросили в старых  автобусах. Пазиках.
Я ехал в метро.  Люди смотрели на меня, как на персонаж из фильма "Они сражались за Родину". Улыбок и доброжелательности в их взглядах не было.
Была тоска и жалость.
Вот очередной кандидат в груз 200 куда-то поспешает. А ведь наверняка адекватно думающий человек.

У дома заскочил в паб  Последний Рубль.
Народу было немного.
Я быстро лупанул сотку и пиво.
Настроение не улучшилось.

Дома,  у компьютера, сидела в задумчивости дочь. При виде меня попыталась улыбнуться.
Оценила мой вид одной фразой, папа, ты Швейк, вылитый Швейк.
И почему-то заплакала.
Я снял сапоги, пошел в зал, сел в кресло и мгновенно уснул.
Снился покойный отец и дед, тоже в военной форме, батя старшина, дед красноармеец.
Ничего хорошего это не предвещало. Они сидели за столом. На столе стояла початая бутылка московской с сургучовой пробкой. Сало. Соленые огурцы.
Дед встал, поприветствовал меня, обнял, не подведи , внук. Батя молчал.

Утром , в пять , подъем. И надо ехать кого-то убивать. Того с кем ты дружил в техникуме. В срочную. К кому последние годы ездил в гости. И сейчас , почти ежедневный созвон. И вопросы, как вы там?

Хочется выть волком.
 
Что же вы опять делаете чекисты-коммунисты.