2. Слова, обретшие подлый смысл

Часть 2.
Психика.
Слово образована от греческого «псише» - душа. Психиатры и в 19 веке вполне спокойно пользовались русской «душой», говоря о душевном здоровье и недомогании, но почему-то понадобилась греческая. Объяснение может быть только одно – греческая псише перестаёт быть душой для нас, поэтому мы можем смело её раскладывать на запчасти, приписывать ей разные свойства, анализировать, исследовать в лабораториях и т.д. Душу, вроде, неловко, а «психику» – пожалуйста! Почему никто не спросил греков – им как быть? Все будут говорить про абстрактную психику, где-нибудь на конгрессе, а грек обречен говорить о своей душе. Что не говори, а в затаскивании в свой родной (тем более такой разнообразный) язык слов из чужого языка (гораздо менее разнообразного) – это какая-то диверсия. Или мания (от слова маниакальность).
     Ну это стало понятно позже. А, вот, определения «психики» в психологических и философских словарях говорят о том, что психика это – свойство высокоорганизованной материи отражать (или отображать) реальность и т.д.
Мы знаем, что отражает зеркало, почти без искажений. Человек точно не зеркало, он все  происходящее видит, понимает и запоминает субъективно, поэтому, к примеру, показания свидетелей преступления могут разниться принципиально.
   Что касается отображения, здесь совсем швах – на это слово нет словесных определений нигде, но, пишут, что есть математическое.
    Нормально так состряпали определение – сверхабстрактное, ни о чём. Автор этих строк забавлялся со старшекурсниками психфака, предлагая им доказать, что психика существует. Взамен им была предложена сумма в размере двух стипендий. Студиозусы засомневались, чуя подвох. Пришлось их успокоить, что в случае проигрыша они ничего не будут должны, а активные участники дискуссии получат по пятерке на семинаре. Не помогло. Та же история произошла с молодыми психологами, некоторые из которых имели степень кандидата наук. Никто не решился доказывать, что главный "предмет" его деятельности существует! Это ли не шиза с  деменцией в одном флаконе? Да, сотрудников в годах пришлось пожалеть - не у всех отменное здоровье.
       Опять двойная подлость: по отношению к грекам, к родному языку и перед душой неудобно. И сколько мукулатуры было издано психологами под видом научных статей?! Не счесть. Не зря значительная часть психологов уверена, что нет такой науки - психологии.
      P.S. Надо сказать, что психологи-практики, работающие непосредственно с людьми, на психологов – «учёных» вообще никак не реагируют, у них своя реальность, живая, настоящая, свои методы и своё понимание. Через десять лет практики малая часть остается у них в голове от университетской программы.


Педагогика.
Здесь совсем всё плохо. Даже в теории, не говоря о практике.
Подлость к этому слову начинается уже с происхождения его, ведь оно изготовлено из греческого «педагогос» («водитель ребенка») - так называли рабов богатых афинян, сопровождавших их детей. Зачем красивое и благородное русское слово УЧИТЕЛЬ заменять на греческое да ещё и рабское «педагог»? Что, наукообразность повысилась? Или шизофреничность проявилась? Или дурость российская? И эти люди, совершившие эту глупую и подлую во всех смыслах подмену, отправились учить детей! Вам нужны такие учителя? Мне – нет!
 
   Отступление: Как-то автор этих строк в одной учительской аудитории спросил учителей:
- Кто здесь является педагогом? А потом следом:
- А кто любит детей? В обоих случаях подняли руки все. После этого последовал третий вопрос:
- Правильно ли я понял, что могу к вам обращаться словами «педагоги» и «педофилы»? («Педофил» образовано от слов «ребенок» и «любить»). Учителя плохо понимают юмор, когда он направлен в их сторону. Пришлось объяснять:
- Раз вы предпочитаете себя называть учителем по-гречески, то почему я не могу назвать вас по-гречески любителями детей? До сих пор вижу эти, потяжелевшие, вмиг, глаза и лица…

Тогда в 19 веке понадобилось создать науку и в России, вслед за «просвещённой Европой», в которой вовсю лютовала «педагогика» от Яна Амоса Каменского. Который создал «Великую дидактику, или науку о том, как всех учить всему».
Да, Инквизиция устаревала и надо было что-то более респектабельное подогнать ей взамен, тем более, что шизофренизация общественного сознания нуждалась в новых институализациях. Надо полагать, что Великий Инквизитор, полистав  «Великую дидактику», перекрестился левой пяткой (освященной в купели Франциска I)  и решил, что можно смело уходить в подполье – учителя довершать их дело.
Что, собственно, и произошло.

Потому, что такой науки быть не может. И это прекрасно понял в том же 19 веке К. Д. Ушинский, который так и писал, что педагогика – не наука и наукой быть не может. В одном тексте он написал, что педагогика – скорее искусство (и это понятно, потому, что во многом построена на импровизации, а не только на одной продуманности), в другом тексте он написал, что педагогика – скорее философия (и здесь он прав, поскольку философ, прежде всего тот, кто занимается рефлексией, а именно рефлексия постоянно необходима учителю для осмысления происходящего с учеником и с ним самим).
В третьем тексте Ушинский написал, видимо, под давлением обстоятельств, что если педагогика и наука – то не обычная наука, а некая сверхнаука, объединяющая в себя каким-то образов все науки…
В общем - понял человек, что не всё так просто с научностью «педагогики».

И это, даже, не начало про «педагогику», а мы уже имеем тройную подлость:
1. Использовано подлое слово, обозначающее ранее рабов.
2. Подменено своё правильное и сущностное родное слово чужим, подлым.
3. Это слово изначально и в новом применении имело лживый и подлый смысл, потому, что служит не столько просвещению людей, сколько разрушению их сознания. Разрушение проявляется в подмене единой органичной картины мира новой, наукообразной, устроенной на предрассудках и продажности «учёных» всех мастей. И на комплексах самих «педагогистов».
Собственно, полное описание противоестественности «педагогики» - работа достаточно глобальная. Но, это уже другой формат.