Подарок

Лавка была ещё заперта, когда мы с Лу Вэем решили зайти на чай к мастеру. Несколько раз постучав в дверь, мой спутник морщась заглянул в окно, что выходило на улицу.
- Мастера сегодня не будет, - послышался из-за двери голос его дочери. 
-Госпожа Ву, мы пришли проститься, - я прочистил горло, которое еще не успело проснуться. - Сегодня вечером наш корабль выходит из Гавани, и мы бы хотели оставить мастеру на прощанье подарок.

За дверью послышался шум, после чего перед нами предстала дочь мастера.
Она была похожа на цветок мака – так ярко и свежо пылали румянцем ее щеки.
Мы с Лу Вэем почему-то тоже очень смутились и я повторил свою просьбу уже не так лихо.

- Госпожа, мы принесли подарок, – я почувствовал, что сам становлюсь похожим на мак.
- Входите, - все так же полыхая щеками сказала хозяйка.

Мы вошли и хотели по привычке расположиться за столиком для церемоний, но вместо этого продолжали стоять с подарком в руках. Мастер никогда не знакомил нас со своей дочерью. И эта встреча перед отъездом немного смутила каждого из нас.

- Приготовить для вас чай? – уже не так краснея спросила нас госпожа. Находясь на своей территории, она вела себя уже не так робко.

Я хотел отказаться, но Лу Вэй опередил меня ответом – согласием.
Было видно, что госпоже понравился этот ответ.

Мы сидели за столиком и смотрели, как дочь мастера повторяет за своим отцом хорошо изученные движения церемонии. Знакомство с чаем, вдыхание аромата, настой, похожий на золото… Никогда еще Фэн Хуан Дань Цун не раскрывался такой симфонией аромата и вкуса. Сирень, мёд и только что скошенный клевер вплетались сладостью в горечь полыни...

Мы сидели с Лу Вэем как два соловья после песни и не могли оторвать своих глаз от дочери мастера.
Тишина стояла такая, что её можно было пить, как из пиалы с Фэн Хуаном.

Казалось, что прошла вечность, прежде чем мы смогли собраться и уйти.
Мы не знали, удастся ли снова когда-нибудь вернуться в Гавань. Но в тот вечер вместе с подарком для мастера мы оставили в его хижине что-то ещё.

Лу Вэй говорит, что мы оставили в ней своё сердце.