Немецкий поцелуй. Глава 13

Глава 13.
                Пикантный портрет.
Моё сердце бешено стучало после разговора с Эйуми Брунхенвальд, я ещё долго ощущала её взгляд в спину, хотя она давно скрылась из виду, и я уже находилась на втором этаже гимназии. Но мысли всё время крутились вокруг слов японки и предложения Зельды. Пожалуй, после условий Эйуми, Люсель и Джайлан, предложение Зельды кажется самым пристойным, хотя ры-жая могла и смягчить свои условия. Позировать в обнажённом виде – в этом году это вероятно самый смелый мой поступок. Хотя этот год вообще самый странный в моей жизни.
Я заворачиваю за угол коридора и нас к носу сталкиваюсь с Герольфом. Вот чёрт! Он стоял ко мне лицом в пол-оборота и разговаривал с каким-то парнем, но моментально смолк, когда я едва не влетела ему в спину. Я стараюсь максимально быстро развернуться и свалить, направляясь к дру-гой лестнице. Но далеко я уйти не смогла, в долю секунды ощутив тяжёлый взгляд Герольфа между лопаток, и ещё через секунду он уже стоит передо мной с наглой усмешкой, с пугающей скоростью обогнав меня. Моё сердце ушло в пятки точно с такой же скоростью.
- Фройляйн Виона, доброго дня, - Герольф берёт мою ладонь и касается её губами. – Наконец-то я встретил Вас. Опять стараетесь убежать от меня?
- Я опаздываю на урок, герр Герольф, - поспешно выдёргиваю руку из ладони парня.
- Я не отниму много времени у Вас, милая фройляйн, - Герольф тепло улыбается, опасно сближа-ясь со мной. – Я безуспешно искал Вас сегодня, даже отправил на Ваши поиски Энджелбарта и Хилдерберта, но Вы и от них улизнули.
- Искали меня? Зачем? – я подозревала об этом, но решила изобразить дурочку.
- Я хотел лишь сообщить, что выбрал прекрасный ресторан для нашего скромного ужина на дво-их, - Герольф белозубо улыбается. – Ресторан средиземноморской кухни «Модеррано». Вам понравиться, фройляйн, уверяю вас!
- Вы ещё не выполнили поставленные мной условия, - заметила я, насмешливо поднимая бровь. – Вы слишком торопите события, герр Герольф.
- Это лишь вопрос времени, милая фройляйн, - лучезарно улыбнулся брюнет. – А ещё когда герр Руперт соизволит появиться в гимназии. Вы случаем не знаете, куда он подевался?
- Он слегка приболел, но обещал в скором времени появиться, - отвечаю я такой же лучезарной улыбкой, мысленно желая, чтобы Руперт поболел подольше.
- Хм, не сомневаюсь! – нагло усмехнулся парень. – Как своевременно он… приболел…
- Вы обвиняете меня в том, что Руперта нет в гимназии? – опешила я.
- Признаюсь, у меня была мысль, что Вы, милая фройляйн, договорились с герром Рупертом о том, чтобы он не появлялся в гимназии и тем самым лишить меня шанса извиниться перед ним и пригласить вас на ужин, но затем я подумал, что для Вас это слишком коварно, - такое признание Герольфа меня немного шокировало, хотя мне вполне понравился такой план, только Герольф не учёл того, что Руперт, как заядлый ботан, не согласился бы на него.
- О, вы слишком высокого мнения обо мне! – дерзко вздёргиваю подбородок я.
- А Вы на такое способны? – поднял бровь он.
- Вы меня недооцениваете, герр Герольф, - фыркаю я. – Это даже хорошо!
Герольф сощурился с подозрением, разглядывая меня, словно зная, что я блефую, но сам сомне-вается в своей догадке. Делаю как можно более милое лицо, чтобы вогнать парня в ещё боль-шее сомнение. И мне это удалось: я увидела по его глазам, как он стал лихорадочно о чём-то соображать, шевеля мозгами. Если он вдруг решил, что меня можно прочитать как открытую книгу, то я смешала ему все карты.
- Простите, герр Герольф, но я опаздываю на урок, - я ловко проскальзываю мимо него, пытаясь сбежать, пока он завис в раздумьях.
- Я отниму у Вас всего лишь минуту, милая фройляйн, - Герольф не дал мне так легко уйти, изящ-но подхватив под локоток.
- Что ещё? – обернулась я, стараясь максимально достоверно изобразить раздражение и недо-вольство, хотя этого особо и не требовалось.
- Вот это, - Герольф резко наклоняется ко мне и, обхватывая меня за талию, впивается мне в губы страстным и долгим поцелуем.
Горячий жар пробежал по моему телу с макушки до пят, а голову сладостно закружило от прият-ного ощущения. Ещё минуту и я бы потеряла сознание от блаженства, хотя наверняка сама цело-валась не айс. Мир сузился до нас двоих, и задание мадам Вальян теперь было совсем не важно. Мои руки против моей воли хотели было обвить шею парня, но я внезапно вспомнила, что во-круг нас десятки учеников, которые наверняка пялятся на то, как я целуюсь с первым красавчи-ком гимназии. И хотя я хотела, чтобы этот поцелуй продолжался вечно, без перерывов на сон и обед, я резко отстраняюсь и наношу Герольфу лёгкую пощёчину. Точнее говоря, мне показалось, что я нанесла ему лёгкую пощёчину, потому что звон от моего удара в коридоре стоял такой, что обернулись ученики даже в самом конце коридора, а на щеке Герольфа быстро образовалось красное пятно. У него даже голова мотнулась от удара, и он явно не ожидал ничего подобного от меня, судя по его опешившему от удивления лицу. В какой-то момент я увидела в его глазах дет-скую обиду, с которой он, впрочем, быстро справился, и невозмутимо произнёс:
- Надеюсь, это означает «да»?
- Если Вы не перестанете слюнявить меня при каждой нашей встрече, то можете вообще забыть об ужине, - хмуро заявила я, ощущая десятки взглядом на себе.
Герольф нагло усмехнулся, решив видимо, что я играю на публику. Или я переоцениваю его возможности? Может, он подумал совсем о другом? Например, о том, что строю из себя недо-трогу, хотя ещё недавно упоённо целовалась с ним в домике его родителей за городом. Его хит-рая и наглая усмешка вполне подходила для подобных мыслей. Только такие размышления ме-ня не радовали. Поэтому я выдаю свой самый гневный взгляд и дико спокойным голосом произ-ношу:
- Не думайте, что я шучу, герр вон дер Вогельвайд, - сама удивляюсь своему спокойствию, хотя сердце у меня металось по всему телу, ища выход, и бешено стуча.
- Я… постараюсь держать себя в руках, - несмотря на ехидную усмешку Герольфа, я поняла, что он, мягко говоря, испугался моей угрозы и отнюдь не обрадовался сему факту, - хотя это будет не просто, милая фройляйн.
- Ничего, Вас всегда могут утешить Ваши бывшие подружки, - ввернула язвительную шпильку я.
С лица Герольфа моментально слетела улыбка, а глаза налились холодом и сталью. Жуткое зре-лище, от которого мурашки по всему телу побежали. Я его зацепила за живое? Это вряд ли. Но указала его место, это точно. Тем не менее, я решила побыстрее ретироваться, пока он не ре-шил со мной расквитаться за мой длинный язык.
- Прошу меня извинить, но из-за вас я опоздала на урок, герр Герольф, - быстрым шагом я обхожу парня и направляюсь в класс.
- У Вас сильная рука, милая фройляйн, - доноситься до меня его смешок.
Похоже, красавчик не привык, когда последнее слово оказывается не за ним.
- В следующий раз это будет нога и тогда Вам понадобиться хирург, герр Герольф, - небрежно бросаю я через плечо.
Ухожу быстрее, чем Герольф успевает сказать что-нибудь в след. На урок музыки с герром Фре-дериком Лабулэ я опоздала, но учитель лишь кивнул мне головой на свободное место рядом с Кэйтарайн, куда я послушно опустилась. Герр Лабулэ был последним в моём списке парней в фотографировании задания фрау Вальян, хотя был ещё старшеклассник Эрик Вондервуд, но я видела его пару раз со стороны и, по всей видимости, он мало чем отличается от Люсель Блю Киффер. Я пойду к нему лишь случае отказа герра Лабулэ, с которым поговорю после окончания урока и перед тем как идти к Рейне на встречу. Я не была уверена, что фрау Вальян примет герра Лабулэ в таком амплуа. Забегая вперёд скажу, что её вполне устроили фотографии учителя и всеми прочими снимками, более того, она была в восторге.
Да, задание фрау Вальян я выполнила, и для этого пришлось согласиться на условия Зельды, ко-торую пришлось ловить после музыки, когда я задержалась для фотосессии с учителем.
- Я… согласна на… портрет… - сказала я ей, краснея до кончиков ушей, остановив её в дверях.
Эти слова дались мне крайне тяжело.
- Правда? – Зельда решила, что ослышалась, но в результате её губы растянулись в блаженной улыбке. – Отлично! Я рада слышать это! Я так понимаю, что условия прочих девушек оказались более суровыми?
- Не назвала бы их суровыми, скорее неприемлемо непристойными, - послевкусие от разговора с теми девочками до сих пор ощущалось на губах.
- Если портрет Вам не понравиться, то Вы всегда можете уничтожить его, а если понравиться, то мне не составит труда сделать копию и Вам или отдать оригинал, хотя мне бы не хотелось посту-пать так, если честно, - в этот момент лукавая улыбка Зельды мне не понравилась. – Я буду ждать Вас в среду в своей художественной студии.
Она протянула мне листок с адресом своей студии. Убираю листок с адресом в карман брюк, и он начал жечь мне бедро не хуже куска раскалённого металла. Фотографии я использую с конной прогулки. Оставались только Рейна Логенфельд и герр Фредерик Лабулэ, к которому я подошла сразу после разговора с Зельдой. На мою просьбу, герр Лабулэ глянул на меня с таким видом, словно сомневался в моём рассудке. Но затем мягко улыбнулся и согласился без лишних слов, поэтому я, быстро управившись с учителем, отправилась на встречу с Рейной. На химию я реши-ла не идти, едва увидев пепельноволосую девушку. Выглядела она получше, чем пару часов назад, но всё равно достаточно измученной и уставшей от переживаний. Поэтому совершив с ней фот-сет, я повела её в ближайшее кафе «Локал». В «Локал» мы заказали по чашке кофе и французские круассаны с клубничным джемом.
- Значит, ты тоже участвовать в Олимпиаде по английскому языку? – Рейну немного потрясыва-ло, но она уже понемногу начала улыбаться. – Я очень рада, что ты с нами в команде.
- А ты, значит, лидер? – я отпиваю кофе, пытаясь отвлечь её от горя, поэтому часто фотографиро-вала девушку даже в кафе, я сразу заметила, что этим отвлекала её от грустных и мрачных мыс-лей.
- Ага! – Рейна забирает у меня фотоаппарат, и уже я становлюсь объектом фотоохоты.
В кафе мы просидели два часа, пока не настал черед прощаться, чему пепельноволосая красави-ца явно была не рада.
- Мы можем отвезти тебя домой, - неловко касаюсь её руки, пытаясь утешить.
- Домой я не вернусь, не сегодня, меня всё равно там никто не ждёт, - мотает головой она и, ви-дя моё недоумённое лицо, нехотя поясняет. – Отец на работе и его мало волнует, где я нахо-жусь, он даже с похорон ушёл раньше времени. Работа для него важнее.
- Это ужасно! – её слова шокировали меня: как такое возможно?
- Он всегда хотел сына, - Рейна пытается выдавить улыбку из себя и, пока мы ждали Анналейсу, рассказала о своём отце.
Её отца зовут Бранд, и он работает в финансовой организации консультантом по аналитике предприятий. Сухой, жёсткий и суровый человек, мало склонный к эмоциональным всплескам. Когда он встретил мать Рейны – Луару, он не был таким безэмоциональным человеком. Он страстно желал сына и был безумно рад, когда Луара забеременела, но на свет появилась Рейна и отношения мужчины к жене резко изменилось. Он даже не забрал новоиспечённую мать и жену из роддома. С момента рождения Рейны их отношения становились всё хуже и хуже, а герр Бранд всё реже и реже появлялся дома. И вот когда мама Рейны снова забеременела, у неё слу-чился выкидыш, и она уже не могла более иметь детей, после этого они решили развестись. Но обоюдно договорились дождаться её совершеннолетия, чтобы в результате развода Рейна не досталась на попечение более обеспеченному отцу.  Сама Рейна на тот момент права голоса не имела, и выбрать с кем остаться не могла.
Пока Рейна излагала свою жуткую историю отношений с отцом, приехала Анналейса и я пред-ложила ей переночевать у меня дома.
- Вы… серьёзно, фройляйн? – опешила девушка, но я заметила надежду в её голосе, она просто не поверила своим ушам.
- Вполне, - доброжелательно улыбаюсь ей.
- Даже и не знаю, что сказать, - Рейна всё ещё была в шоке.
- Скажите «да», фройляйн, - я с улыбкой, но осторожно беру её за руку и сжимаю ладонь. – У ме-ня большой дом и спальня, чтобы вместить ещё одного человека. Мама наверняка не будет про-тив. Так что скажете?
- Да! – Рейна едва не подпрыгнула от радости. – Я скажу «да»!
Как и большинство, Рейна была шокирована, когда увидела, как к кафе за мной приехал «Май-бах» и Анналейса открыла перед нами дверь. Хотя пепельноволосая и была в курсе о моей со-стоятельности, но к такому не была готова. Но ещё больше пепельноволосая была не готова к виду моего большого дома, а оказавшись в моей комнате, потеряла дар речи, рассматривая её с открытым ртом. Мама, как я и говорила, была не против того, чтобы Рейна осталась у нас ноче-вать.
- Оставайтесь сколько угодно, фройляйн Рейна, - мама цепким взглядом осмотрела девушку. – Подругам Вионы всегда рады в этом доме.
После этого Нильсин принесла нам обед, во время которого пришла Кэйтарайн. Она удивилась, увидев Рейну, но не подала виду. Как оказалось, готка пришла ко мне не просто скоротать вре-мя, она потащила меня знакомить со своим стариком-лучником. Рейна вызвалась поехать с нами, хотя и выглядела сонной и очень уставшей, ей было крайне любопытно, и она тоже захо-тела заниматься стрельбой из лука. Точнее я ей предложила быть моим напарником, чтобы за-нятия не были слишком скучными. Пока ехали к таинственному лучнику Кэйтарайн, мы говорили о странах, в которых я побывала: США, Франция. Англия, Италия, Канада и Россия. Рейна откро-венно завидовала мне, она безумно хочет путешествовать, тут Кэйтарайн оказалась согласна с Рейной.
- Нам сюда, - Кэйтарайн отвлеклась от нашего разговора и выглянула в окно.
Знакомый Кэйтарайн жил в районе Кальк на Кантштрассе в занюханном и старом пятиэтажном здании, и судя по виду полуразрушенного здания, никто кроме старика тут и не живёт. Но я ошиблась, внутри обнаружились прочие жильцы, по крайней мере, трое из них бандитского ви-да, что стояли на лестничной площадке первого этажа и курили какую-то едкую дрянь. Мда, без телохранителей я бы сюда не сунулась, хотя трио курильщиков даже головы в нашу сторону не повернули, словно нас и нет. Внутри дом был не лучше, чем снаружи, коридоры и лестничные площадки были завалены мусором и прочим хламом, в том числе крупно габаритным, что при-ходилось протискиваться. Шаги эхом отдавались от пошарпанных стен, с которых непросто обои отваливались, а прямо штукатурка кусками.
- Тут должно быть полно тараканов и крыс, - тихо заметила Рейна.
Тут я с ней была солидарна, потому что слышала писк из-под куч мусора и подозрительные шо-рохи, хотя не удивлюсь, если местные бомжи тоже обитают в данных кучах и это они шевелятся. Не удивлюсь также, если в этом доме водятся и привидения, и прочая потусторонняя нечисть. Брр, аж мурашки по спине, а ещё эта пугающая тишина. Я ощущала себя в фильме ужасов, где герои забрили в заброшенный дом. Мы поднялись на четвёртый этаж по лестнице (лифт тут был не предусмотрен, да, я бы и не рискнула на нём подниматься), встретив ещё двоих жильцов, ко-торые в молчании пялились на нас, нагнав ещё больше страху. В самом начале левого коридора Кэйтарайн постучала в обшарпанную дверь. Дверь открылась практически сразу, словно хозяин квартиры ждал нас. Хозяином оказался маленький, сгорбленный и тщедушный старик лет семи-десяти, совершенно лысый, но с пепельно-седой бородой. Он был в абсолютно грязной одежде, но с лицом полного достоинства и мутно голубыми, как у мертвеца из фильма ужасов, глазами, но в них была видна многолетняя мудрость и житейский опыт. Но при всём при этом он выгля-дел не как выдающийся лучник, а как бедный старик, лишившийся всего на свете.
- Кэт? – он с прищуром оглядел подругу, а затем и нас. – Кто это с тобой?
- Это Куколка, я тебе о ней говорила, её телохранитель Анналейса, и эта девушка Рейна Логен-фельд, она приехала за компанию, - Кэйтарайн поочерёдно указывает на нас. – А это Джамерос Тайлесс «Чёрный Лук», лучший лучник в районе Северный Рейн-Вестфалия и, может быть, во всей Германии.
- К Вашим услугам, фройляйн, - старик слегка склонил голову, разглядывая меня. – Кэт сказала, Вы хотите научиться стрельбе из лука? Тогда прошу в мою скромную обитель.
- Чёрный Лук? – шёпотом спрашиваю я Кэйт, заходя в очень скромное жилище старика.
- Предпочитаю делать лук из ценных пород дерева, - мда, оказывается, старик обладал отмен-ным слухом. – Но ценные породы находятся под защитой государства и их сложно достать, по-этому приходилось обращаться к чёрным лесорубам.
- Эмм… - неуверенно смотрю на подругу.
- Расслабься, он законопослушный гражданин, - ухмыляется подруга.
- Не больше и не меньше, чем любой другой гражданин, - мягко засмеялся старик и поковылял к креслу. – У каждого гражданина есть грешок, свои скелеты в шкафу, каждый что-то скрывает.
- Это обнадёживает, - скривилась я.
Старик хрипло засмеялся и рухнул в драное кресло. Жилище старика оказалось под стать всему дому: грязное, неряшливое, засыпанное грудой мусора, стол завален деталями от луков различ-ной длинны и величины, наконечники стрел и древки, свёрнутые в пучок тетивы, плечи, натяжи-тели и прочие аксессуары для изготовления луков. Стены увешаны готовыми луками (некоторые были даже прямо в чехлах), арбалетами, колчанами и картинами с паутиной вместо пейзажей. Мутные от грязи окна, часть из которых заклеена газетами, едва пропускали солнечный свет, грязный и засаленный диван с тёмными подозрительными пятнами от еды, пива и чего-то ещё, на полу десятки банок и бутылок, а также коробки от пиццы.
- Простите за беспорядок, у меня редко бывают гости, и я никого не ждал, да и стар я для уборки, хотя тут, сколько не прибирайся, всё равно грязь и мусор, поэтому я и плюнул на это неблаго-дарное дело, - проворчал старик, поудобнее устраиваясь в кресле. – Кэт говорила про Вас, фройляйн, говорила, что Вы хотите обучаться стрельбе из лука. Узнать Вас по её описанию со-всем не сложно, только глядя на Вас я не понимаю, зачем такой красивой девушке стрельба из лука? Но… - старик поднял указательный палец вверх, - меня это не волнует, я готов Вас научить, если ещё не передумали. А пока, для начала, нужно выбрать лук под ваш рост и вашу руку.
- Мне нужно купить лук? – спрашиваю я.
- Безусловно, конечно, лучше собрать его самому, но для начинающего это непосильная задача, так сказать заоблачные высоты, - старик покряхтел в кресле. – Но лук я выберу сам, потому что Вы можете ошибиться с параметрами, знаю я один спортивный магазинчик, - он внимательно оглядел меня с ног до головы. – Ваши параметры я примерно определил, нюансы подгоним во время обучения и тренировок.
- Сколько будет стоить обучение? – этот вопрос последовал от Рейны, чего я не ожидала, честно говоря.
- Вы тоже желаете присоединится? Стрельба из лука не дешёвое развлечение, но я никогда не гнался за деньгами, тем более в том деле, которое мне нравиться, - старик весело ухмыльнулся, обнажив пеньки зубов. – Пяти тысяч за всё обучение будет вполне достаточно, с человека.
- Меня устраивает, - уверенно кивает Рейна.
Ооо, интересно, откуда у неё такие деньги? Она меня удивила и обрадовала одновременно, ведь это означает, что я буду заниматься не одна, а с Рейной, так как Кэйтарайн отказалась. Едва я хотела открыть рот, как вперёд выходит Анналейса и кидает старику на колени пачку денег.
- Здесь десять тысяч, - говорит она с уверенной усмешкой на губах. – Вы покупаете всё, что нуж-но для обучения и тренировки фройляйн Вионы, а также приводите себя в порядок. На время обучения фройляйн Вионы, моя нанимательница, фрау Маргарет, убедительно просит, чтобы Вы проживали на территории дома фрау Маргарет. Вам выделят комнату в доме, питание и прочие расходы за счёт фрау консула.
- О, бесплатные харчи?! – старик задумчиво погладил бороду. – Кто же отказывается от такого! Я только за!
- Анналейса, ты знала, что мы приедем сюда? – опешила я, если не сказать большего.
- Когда Вы попросили тренировать Вас, то я начала искать учителя для Вас и вышла на герра Тай-лесса, совпадение, не более, - женщина безмятежно пожала плечом.
- Значит, мама в курсе? – я слегка скривила губы.
- Только о стрельбе из лука и скалолазании, но фрау Маргарет настояла, чтобы обучение стрель-бе проходило в стенах дома, когда узнала о… - Анналейса огляделась и демонстративно обвела жилище Чёрного Лиса руками.
- О, да! Людям трудно принять мой образ жизни, - хихикнул старик, при этом сказал он это таким голосом, будто сам не являлся человеком. – Но если так просит нанимательница, то я совершен-но не против.
- Отлично! – Анналейса усмехнулась. – По завершению обучения, Вы сможете вернуться в свою… обитель. Вас всё устраивает?
- Вполне, - хмыкнул старик.
Почти сразу после этого мы покинули дом старого лучника, он даже проводил нас до дверей. Напоследок телохранительница сказала, что заберёт его через пару дней.
Всё это произошло в понедельник, насыщенный был денёк. Особенно если учесть, что вечером, после совместного ужина с Рейной, Кэйтарайн и мамой, в спортзале меня ждала Анналейса. Она составила для меня комплекс упражнений, который мне предстояло выполнять каждый вечер перед сном или перед ужином, а не после, как в тот день. Правда, увидев список, я немного офигела и засомневалась, что доживу до вечера. В списке было более 30 пунктов, все эти упраж-нения я должна выполнять за час-полтора, но, я боюсь, мне не выполнить их и за весь день. Нет, в итоге я уложилась в три часа (и то потому, что Рейна была рядом и тоже решила пройти со мной курс выживания). Под конец я так вымоталась, что даже пошевелиться не могла. Меня ра-довало только одно, Рейна сдалась гораздо раньше. Я даже не помню, как оказалась в своей комнате, где уснула без задних ног.
Насколько насыщенным и интересным был понедельник, настолько же был нудным и скучным вторник. Когда утром я проснулась в одной кровати с Рейной, все мышцы ломило от боли из-за тренировок с Анной. Холодный душ хоть и облегчил боль в мышцах, но полностью не смог изба-вить от неё. Позавтракав с Рейной, Анналейса отвезла нас в гимназию. Из всего нудного вторника в школе запомнилось только посещение фотоклуба, где я получила хвалебные отзывы фрау Ва-льян. Запомнился ещё вопль Кэйтарайн, когда она узнала, что я согласилась на условия Зельды. Посещение танцевального клуба перенесли на среду из-за каких-то дополнительных уроков фрау Вонхольц, а плавание отменили из-за предстоящего турнира в Дюссельдорфе. Поэтому по-сле уроков я вместе с Рейной и Кэйтарайн сразу же поехали ко мне домой, но по пути заскочили в небольшое кафе. Оказавшись дома, я подверглась очередному гонению Анналейсы по её ме-тодике тренинга, в это раз ко мне присоединилась и Кэйтарайн, которой тренировка далась лег-че всех, хотя и она устала. После этой тренировки мне не хватило сил даже на ужин, поэтому ед-ва оказавшись в спальне, я легла спать, оставив Рейну и Кэйт ковыряться в соцсетях.

Утром меня разбудили метания Рейны: девушка дрожала, её прошиб холодный пот, и она что-то бормотала на непонятном языке. Правда, учёные говорят, что всё люди, говорящие во сне, ис-пользуют непонятные слова или говорят слова задом наперёд. Но я всё равно не смогла понять ни слова из бормотания Рейны. Сажусь в кровати и потягиваюсь, разминая болевшие от вчераш-них тренировок мышцы. Замечаю, что и Кэйтарайн ворочается на диване и сонно поднимает го-лову в сторону мечущейся пепельноволосой девушки.
- Что за хрень? – бормочет она, поднимаясь с дивана и обнажая татушку орла на правом плече.
Перевожу взгляд с орла Кэйтарайн на Рейну и вижу дорожку слёз на её щеках. Так, это уже не нормально! Я осторожно толкаю девушку, но она начинает метаться сильнее.
- Рейна! – окликаю я её, толкая за плечо. – Рейна проснись!
В ответ она едва не влепила мне ногой по лицу.
- В чём дело? - хмуро и сонно спрашивает Кэйтарайн.
- У Рейны кошмары, - отвечаю я, уворачиваясь от ноги девушки, летевшей в грудь.
- И что ей приснилось? Бешеные хомячки? – буркнула подруга.
- Очень смешно. Лучше помоги мне, - пыхтела я над Рейной, пытаясь удержать её и не получить при этом по лицу ногой или рукой.
- Я не подряжалась укрощать бешеных девок, - широко зевнула готка.
- Кэйт, мать твою! – прошипела я: и откуда у Рейны столько силы?
- Ладно, ладно, - подруга вскочила с дивана.
А между тем, Рейна стала не просто метаться, она начала громко кричать, страшно так кричать, что мурашки по коже побежали. Она скинула меня словно куклу, зарядив в живот. Было больно, очень. Я начала хватать ртом воздух, она едва не вышибла весь дух из меня.
- Ей явно сняться не бешеные хомячки, - пробормотала Кэйтарайн, помогая мне подняться. – Ты как, в норме?
- Да, помоги мне её утихомирить, - я часто дышала, стараясь восстановить дыхание.
- Может, чем-нибудь по темечку и вызовем психиатров? – Кэйтарайн скептически посмотрела на пепельноволосую. – Ну, и хорош же она дрыхнуть!
- Кэйт! – я заново бросилась на Рейну, навалившись всем телом, чтобы блокировать её руки. – Держи её за ноги! Я её не удержу одна! – Кэйтарайн послушно кинулась ловить ноги Рейны, схлопотав одной из них по лицу. Это я поняла по яростному мату готки и смачному шлепку. Едва Рейна перестала молотить конечностями, как бешеная, я начинаю трясти её за плечи, уперев-шись ногами так, что блокировала её руки. – Рейна, проснись! Эти всего лишь сон!
Голос Рейны резко перешёл с крика на всхлип, и она так внезапно распахивает глаза, что я сама чуть не завопила. Увидев меня над собой, глаза Рейны расширились от страха и ужаса, и она ста-ла вырываться пуще прежнего. Такой паники я ещё не видела.
- Спокойно, Рейна, всё в порядке! Тебе приснился кошмар! Всё в порядке, - я осторожно и мягко кладу ладони ей на щёки, медленно освобождая руки Рейны из захвата моих ног. – Всё хорошо, Рейна, это был просто сон.
Слёзы продолжали бежать из глаз девушки, но она уже перестала сопротивляться, страх мед-ленно уходил из её взгляда, и только тогда я решилась полностью освободить её.
- Что у вас случилось? – голос Анналейсы заставил меня подскочить и обернуться.
Телохранительница стояла у дверей комнаты с пистолетом в руках. Мда, и кого она решила за-стрелить? Рейну? Из-за спины Анналейсы выглянула мама, а в коридоре топталась Нильсин. Нильсин их позвала? Мама решительно прошла в комнату и оглядела нас.
- Что у вас произошло? Мы слышали крики, - вид трёх полуголых девиц пятнадцати-шестнадцати лет, две из которых держат третью, явно навёл маму не на те мысли. – Анна убери пистолет.
- Да, фрау, - женщина послушно убирает оружие.
- Рейне приснился кошмар, - я начала краснеть под суровым взглядом матери, хорошо хоть Ин-гельд не запёрся вместе с ними. – Она кричала во сне…
- И зарядила мне по носу, - Кэйтарайн шмыгает носом.
- Прости, - виновато понурилась пепельноволосая. – Простите, что доставила неудобства.
- Ничего страшного, дорогая, всем нам иногда сняться кошмары, - лицо мамы немного смягчи-лось. – У тебя случилась трагедия, в твоих кошмарах нет ничего удивительного. А теперь девоч-ки приводим себя в порядок, Нильсин принеси завтрак и успокоительный чай для фройляйн Рейны, в таком возрасте нервы надо беречь, а после Анналейса отвезёт вас в школу. Фройляйн Кэйтарайн, Вам нужен лёд на место удара?
Командирский тон мамы впечатлял.
- Неа, у меня не вскакивают синяки на мо… на лице, - подруга поправилась в последний момент, но мне не понравилось мрачное выражение лица мамы. – Да и не больно совсем, я для вида жа-ловалась.
- Хорошо, - мама поджала губы, явно скрывая раздражение. – Тогда быстро в душ, Анналейса готовь машину, Нильсин принеси завтрак и чай.
Раздав указания, мама по-деловому покинула комнату, но на пороге она развернулась и доба-вила:
- И ещё, фройляйн Рейна, звонил ваш отец и просил, чтобы сегодня Вы переночевали дома, - лицо Рейны вытянулось от удивления. – Я имела наглость позвонить Вашему отцу и проинфор-мировать его о том, что вы ночуете у нас. Несмотря на то, что герр Бранд неважный отец, но он должен знать, где находиться его дочь, - мама немного сдвинула брови. – Я не удержалась и провела воспитательную беседу с герром Брандом. Надеюсь, что он что-нибудь поймёт, но если нет, то, как генеральный консул, я обещала ему огромные проблемы, если он обидит Вас.
- Спасибо, фрау Маргарет, - шокировано выдавила Рейна.
Сказать, что я была удивлена, значит – соврать. Мама редко лезет в чужие проблемы, в чужие семьи, но если влезла, значит, её зацепила история Рейны (скорее всего, она проверила отца Рейны через консульский департамент, и ей не понравилось то, что она увидела). Теперь я была уверена, что отец Рейны точно не избежит наказания, мама вцепится в него клещами, если он обидит Рейну, по крайней мере, до её совершеннолетия ей ничего не угрожает. Вот только мне не понравилась реакция мамы на Кэйт: неужели она ей не нравиться или я себя накрутила?
- Простите меня, - понуро выдавила Рейна, едва мама скрылась за дверью вместе с Анналейсой и Нильсин. – Я…
- Забей, пепельная, всё в норме, - оборвала её Кэйтарайн на полуслове. – Я не в обиде, рас-слабься, даже не парься. Жаловалась я только для вида, скорее даже констатировала факт. Ку-колка?
- Кэйт права, Рейна, не стоит переживать. Да, тебе было неприятно, что так вышло, но всё хоро-шо, никто к тебе претензий не имеет, - я тепло ей улыбнулась, но затем закусила губу и осто-рожно спросила. – Тебе снилась мама?
- Да, - она затравлено посмотрела на нас, словно мы её осуждали. – Я…, я…
- Ничего не надо говорить, - я с чувством обнимаю её, ощущая, что она снова вот-вот заплачет. Её голова оказывается у меня груди, но сейчас это меня мало волнует. Рейна тяжело вздыхает, но сдерживается, хотя её лицо всё ещё мокрое от слёз. – Мы всё прекрасно понимаем, Рей.
- Спасибо вам, - тихо говорит она.
- Да, пожалуйста, но хорош обнимать мою Куколку и прекрати лапать её буфера, это тело при-надлежит мне, - Кэйтарайн швырнула в нас подушкой.
- Эй! – возмутилась я, а Рейна вполне искренне улыбнулась. – Ты что творишь?
- Не «эйкай»! Топай давай в душ, - Кэйтарайн кинула в нас второй подушкой.
После душа и завтрака, мы расположились в «Майбахе» и поехали в гимназию. Рейна заметно повеселела, бледность спала с её лица, и она уже чаще улыбалась. А когда мы заговорили о клу-бе скалолазания, Рейна вызвалась записаться вместе с нами. Оказывается, она хотела записаться в клуб до смерти матери, но трагедия перечеркнула её планы, и она вынуждена была отложить их.
- Я хотела записаться в «К11» на Кюлльштрассе 11, он недалеко от моего дома, хотя для новичков советуют скалодром «КлеттерФабрик» на Оскар-Ягер-Шрассе 173, - сообщила она нам. – «К11» находиться в моём районе Байенталь между Альтштадт-Зюд и Роденкирхеном, второй в районе Эренфельд, но «К11» в той же стороне, что и гимназия, туда удобно добираться после учёбы, а значит тратиться меньше времени на дорогу.
- Я занималась в «К11», - заявляет Анналейса, не отрываясь от дороги. – Там хорошие специали-сты. Ничего не могу сказать о тренерах в «КлеттерФабрик», но раз они занимаются с новичками и детьми, значит, уровень у них тоже высок.
- А где дешевле? – спросила Кэйтарайн. – У меня не бездонные карманы.
Тоже верно, я не должна забывать о том, что раз позвала с собой подругу, то ей тоже должно быть по карману заниматься со мной. Мама не одобрит, если я буду оплачивать занятия ещё и за Кэйтарайн, тем более, сегодня утром мне не понравились её взгляды в сторону готки. А ещё эти два клуба: нужно решить, куда идти. Тащиться куда-то после занятий нет ни желания, ни сил, по-этому находящийся рядом с гимназией «К11» в приоритете, но «КлеттерФабрик» для новичков, а значит та всё проще для освоения и, вероятно, дешевле. Опять же до «КлеттерФабрик» нужно будет найти время в своём графике, мне совсем не улыбается тащиться через полгорода. От размышлений меня спасла Рейна.
- Дешевле в «К11», там от семи евро за 1,5 часа, к тому же, у меня есть скидочная карта постоян-ного клиента, она досталась мне от знакомого, - она улыбнулась. – Попрёмся все по одной карте. А вот в «КлеттерФабрик» от 28 евро за день посещение, но можно сидеть хоть сутки.
- Да ну нафиг! – сморщилась Кэйтарайн от перспективы. – Давайте лучше в «К11», он хотя бы дешевле и ближе? Где я найду 28 евро на каждое посещение? Я понимаю престиж и всё такое, но 28 евро перебор.
- Я поэтому и выбрала «К11», полтора часа три раза в неделю не так уж и плохо, - Рейна пожала плечами. – А добираться до него мне всего несколько минут.
- Согласна, - кивнула удовлетворённо я. – Мне тоже ближе «К11».
- Фройляйн, советую Вам составить расписание, - снова заговорила Анналейса, сворачивая на Ни-колаусштрассе. – Учтите Ваши занятия в клубах со стрельбой из лука и посещением скалодрома. И стрельбой, и скалолазанием вы должны заниматься три раза в неделю.
- И если мы хотим ходить вместе на скалодром, то надо составить расписание с учётом наших клубов, - встряла Кэйтарайн. – Но у меня только плавание, а у нас оно по вторникам и четвергам. В понедельник, среду и пятницу я помогаю матери в кафе. В субботу и воскресенье я тоже сво-бодна, как ветер. А ещё музыка, забыла про неё, нужно подтягивать отметки.
- У меня по средам и четвергам английский, а ещё в понедельник и вторник творческо-художественный клуб, также во вторник и пятницу книжный клуб, ещё по пятницам у меня кино-клуб и скоро у нас презентация фильма, плюс по выходным у меня вокал, - Рейна посмотрела на нас своими безупречными лазурными глазами. – Чего вы так смотрите?
- И когда ты всё успеваешь? - скривилась готка.
- Не так это уж и много. По крайней мере, стрельба из лука и скалолазание не статут для меня обузой, - Рейна слабо улыбается, а я, глядя на неё, понимаю, почему она нагружает себя, она хочет забыться и отвлечься от своего горя.
- А мне надо посчитать, похоже, вторник у меня будет основательно перегружен, - вздыхаю я, конечно, всегда можно отказаться от скалодрома, страх высоты никуда не исчез, но раз уж идут Рейна и Кэйт, то отступать поздно. – Получается, ближайший поход на скалодром у нас завтра?
- Не забывай, что в пятницу мы идём клуб, - напомнила Кэйтарайн.
- В клуб? – моя телохранительница моментально навострила уши. – Это в какой?
- А если мы не скажем, то вы ведь всё равно проследите за нами? – в лоб спросила подруга.
- Скажем так, я буду неподалёку. Вы можете добраться до клуба самостоятельно и уехать оттуда тоже, но из-за одной особы Вы будете в пределах моей видимости, - откровенно ответила Анна-лейса. – Я не собираюсь мешать вам отдыхать, я тоже была молодой девчонкой и знаю, что это такое. По правде говоря, вы меня даже не заметите, если я буду совсем рядом. Так что можете считать, что обманули меня.
- А если мы нажрёмся до поросячьего визга? – спросила Кэйтарайн с наглой усмешкой.
- Я подберу ваши бренные тела и экспортирую по адресату, - пожала плечом женщина. – Я вме-шаюсь только в том случае, если вам будет грозить опасность, например, слишком настырный и пьяный мальчик решит распустить руки или иная пьянь, что подумает, что вы достаточно набра-лись, чтобы приставать к вам.
- Такого я сама успокою, - крякнула подруга.
- Или, - продолжила между тем Анналейса, - если некая юная особо переберёт с алкоголем, что её потянет на секс с незнакомцами или её начнут склонять к этому.
- Не потянет, - я пунцовею до корней волос. – И я не напьюсь до такого состояния.
- Надеюсь на Ваше благоразумие, фройляйн, - кивает телохранительница с улыбкой. – Я удовле-творила Ваше любопытство.
- Вполне, - Кэйтарайн вытянула ноги. - Честные ответы я уважаю.
- Так что за клуб? – повторила она вопрос.
- «Эдельпинк», - ответила я, как можно недовольнее.
Да, я соврала, но я просто уверена, что Анналейса доложит матери и уже к двенадцати меня вы-дернут из клуба под белые рученьки, даже не дав толком развлечься.
- Не маловаты для этого места? – подняла бровь Анналейса.
- В самый раз, - ответила готка. – И мелкоты нет, и пафосного говна тоже. Самое то, для шести девушек привлекательной наружности.
- Шести? Да, вас целая банда будет, - ухмыльнулась женщина. – Надо будет салон плёнкой укрыть, чтобы вы не уделали мне тут всё.
- Ха-ха, не волнуйтесь, мы доедем на своих двоих и даже не совсем пьяные, - хмыкнула готка.
- Что-то не совсем вериться, - ответила на это Анналейса.
В гимназии у самых дверей наше трио столкнулось с Рупертом, который оправился после отрав-ления. Он меня «обрадовал», заявив, что у нас сегодня химия после уроков. Герр Штауберг ре-шил впендюрить два факультатива в неделю. Зашибись! Я просто счастлива!
- Не успел вернуться, а уже чёрные вести разносишь, - нехорошо сощурилась Кэйтарайн, словно это ей ходить на химию, а ведь в понедельник я пропустила занятие, чем не добавила себе бал-лов. – Не удивляюсь, что ты траванулся. Даже природа это понимает.
- Эээ… а что не так? – недоуменно моргнул он.
- Да всё не так, дружище, - Кэйтарайн обнимает его за плечи. – Жизнь такая штука, Руперт, она так и норовить заехать тебе по самым неожиданным местам, а некоторые места ещё и засунуть. Ты подставляешь щёчку для поцелуя, а получаешь ногой по х… хозяйству. И вот финал: ни детей, ни урожая. Понимаешь?
- Что-то не очень, - уши Руперта покраснели от усердия.
- Какой ты трудный! – готка закатила глаза. – Ладно, забей! Иди лучше попасись.
После этого Кэйт взяла нас под руки и увела прочь от офигевшего ботаника. Но едва мы отошли от Руперта, как встретили Рэнэйт и Зельду в сопровождении извечных близняшек-дворняжек (они и вправду таскались за брюнеткой, словно собачки). Рэнэйт не без удивления во взгляде заметила Рейну в наших рядах, но виду не подала. Если верить слухам, Рейна встречалась с Ге-рольфом, но он бросил её, а всех таких девушек Рэнэйт ненавидит. По слухам. Тем не менее, Рэнэйт поприветствовала каждого из нас, прежде чем обратиться ко мне.
- Фройляйн Виона, не против сегодня провести поединок? – спросила она так, словно я суще-ствовала одна в коридоре. – Очень приятная погода для игры. Не находите?
- Несомненно, - я улыбаюсь, всё ещё стоя в обнимку с Кэйт и Рейной. – Сразу после факультатива по химии, если Вы не против, и только один сет.
- Оу, конечно! Я понимаю, Зельда сказала мне, что Вы согласились на её условия, - Рэнэйт так-тично промолчала об этих условиях. – Я согласна на один сет. И ещё, не против ли Вы, если мы будем проводить поединки в понедельник, среду и пятницу? Три раза в неделю.
- Совсем нет, поможет сохранить форму, - по крайней мере, поединок с Рэнэйт и отвлечься по-сле химии, к тому же, я всегда старалась уделять любую свободную минутку теннису, ибо скоро такой возможности не будет. – После химии на корте.
- Несомненно! У меня нет химии, зато я должна идти на фортепиано, сольфеджио и прочая му-зыкальную муть, - брюнетка сморщилась. – Мама всегда считала, что настоящая леди обязана уметь играть на фортепиано и пианино, приходиться не разочаровывать её. Ей же не объяснишь, что леди в наше время вымерли.
- Тяжко должно быть тебе, Малифисента, - Кэйтарайн не могла не подколоть брюнетку. – Ис-кренне сочувствую, мне музыка, как кость в горле, но придётся ходить на неё, чтобы подтянуть отметки. Ты с тобой в одной лодке, звёздочка.
Рэнэйт сморщилась ещё больше от это перспективы, хотя признала, что одной ходить вообще жесть. Так уж вышло, что на уроки музыки были записаны только они двое, хотя вёл уроки сим-патичный и молодой учитель герр Лабулэ. Учитель вёл и другие музыкальные клубы, но в ос-новном к нему шли на популярные гитару, в том числе электро и бас, был также популярен син-тезатор и, как ни странно, саксофон. А тут ещё выясняется, что две единственные брюнетки, за-писанные на музыку, идут на неё по принуждению, ведь там хоть и общее направление, основ-ной уклон идёт на фортепиано. Мне фортепиано нравилось, мама учила меня с детства и у меня неплохо получается. Тем более, белое фортепиано стояло у меня в библиотеке. Единственное, что мне не давалось в музыке – вокал. Я ужасно пою.
- Я могу ходить вместе с вами, - всё-таки встряла я, отчего моментально попала в объектив их недоумённых глаз, в которых читалось сочувствие. Или боязнь за мой рассудок? Они явно не оценили моего порыва. Ну, хоть что-то их объединяло! – Что? Мне нравиться фортепиано, я люблю Баха, Шрекера, Луи Шпора, Элгара и Ференца Листа.
- Ты серьёзно? – лицо Кэйт перекосило. – И кого ты назвала? Рэперов?
- Вообще-то, это известные композиторы! А по-твоему, мне должны нравиться только Lafee, Epi-ca, Eisblume, Skillet и Кавада Мами? – возмутилась я. – У меня разносторонние взгляды!
- Тебе нравиться Кавада Мами? – Зельда моментально втиснулась между нами. – Круто! Мне тоже! Особенно песня «No Buts». Моя любимая!
- О, моя тоже! – не думала, что у меня с Зельдой могут быть общие интересы.
- Эй, хорошо! – Кэйтарайн явно не понравилось, что я оставила её без внимания. – Куколка, ты не сможешь ходить с нами на фортепиано, потому что оно одновременно с твоими уроками хи-мии.
- Только по средам, - пожала плечом я. – В другие дни я могу ходить с вами. К тому же, я могу подойти к герру Штаубергу и попросить посещать только один урок химии, я же шла на него подтянуть знания и одного урока для этого достаточно. А два это уже перебор, я же не к олим-пиаде готовлюсь.
- Ага, ты и в понедельник-то пропустила, - ткнула носом меня Кэйтарайн. – Так он тебе и позво-лит.
- Ну, я попробую, - вяло улыбнулась я.
- Тогда ждём Вас на следующем занятии, фройляйн, - улыбается Рэнэйт.
На этом мы расстались. Конечно, это громко сказано, всё-таки мы учились в одном классе, про-сто Рэнэйт ретировалась в свою компанию, состоящую из силиконовых дворняжек, Зельды, Эйуми и других девочек, с которыми она собиралась каждый перерыв между уроками. Следом ушла и Рейна в свой класс, со своей одноклассницей Анной Эберхофф, проходящей мимо. Таин-ственным образом пропал и Герольф, после памятного поцелуя посередине школьного коридо-ра гимназии я его больше не видела, но ходил слух, что он вместе с командой пловцов готовится к турниру в Дюссельдорфе.  Настолько сильно готовятся, что их выдёргивают прямо с уроков, похоже, турнир намечался очень серьёзный. Многие одноклассники даже собираются посетить этот турнир лично, но я в Дюссельдорф не попрусь ради парней в плавках.
- Все из-за этого турнира с ума сошли, - Хайфа села напротив нас с Кэйт, доставая тетрадь по фи-зике. Она-то нам и рассказала про ажиотаж вокруг турнира и пропаже всех его участниках. Побе-дитель турнира будет выступать на молодёжном Чемпионате страны, а там недалеко и до Чем-пионата мира.
- И кто главный кандидат от нашей гимназии? – спросила Кэйт, она любит спорт, пусть плавание и не её конёк, мне же было любопытно услышать про самовлюблённого брюнета и его дости-жениях в этом виде спорта.
- Рудольф Штеффер от мальчиков и Агата Энтельмайер от девочек. У них лучшие показатели в этом году, - с жаром рассказывает Хайфа, она фанатка плавания, но из-за религиозных устоев её семьи не может заниматься им, даже смотреть запрещено, но Хайфа нарушает этот запрет. - Го-блин вырвался на третье место по сравнению с прошлым годом, а вот наш красавчик Герольф в этом году упал со второго на четвёртое. Фрау Вонхольц вменила ему слишком большое внима-ние к девушкам, которое он уделял им, а не тренировкам.
- Хах! Так ему и надо! – неформалка злобно усмехнулась. – Вот видишь, Куколка, ваше с ним со-сание по углам плохо на нём сказалось.
- Я с ним не сосалась! И эти два поцелуя ничего не значат, - я закатила глаза. – И вообще, хорош трепаться об этом, это сугубо личная информация. Не надо всем об этом рассказывать.
- Эй, когда это ты успела облобызаться с ним? – удивлённо возмутилась Хайфа. – Я хочу подроб-ностей. Рассказывай!
- А ты не казалась мне сплетницей, - я наморщила носик, но видя, что Хайфа и не думает отсту-пать, рассказала ей о том, что произошло на конной прогулке и в гимназии в коридоре.
- Офигеть!  Так ты пойдёшь с ним на свидание? - Хайфа аж вся подобралась. – Пойдёшь?
- Он ещё не извинился перед Рупертом, - напомнила я. – И его оркоподобный друг тоже.
- Извиниться, будь уверена, это вопрос времени. На твоём месте я бы уже позаботилась о наря-де для похода в ресторан, - Хайфа поправила хиджаб. – Вечерний туалет подойдёт для такого свидания как нельзя лучше.
- Знаешь, Куколка, даже у меня полная уверенность в том, что у тебя состоится свидание с этим гадом, - сморщилась моя подруга. – Самое слабое звено в твоём условии Гоблин, но герр Я-люблю-только-себя сможет заставить эту обезьяну извиниться. Так что запасайся презиками.
- Иди ты! – бурчу я, но на самом деле я растерялась.
Они сейчас серьёзно? Вполне вероятно, что они окажутся правы. С одной стороны, я хотела пой-ти на свидание с Герольфом, чтобы это свидание оказалось лучше других. С другой стороны, я хотела избежать слишком частых встреч с этим красавчиком, последнее время наши встречи за-канчивались поцелуем и это не к добру. И хотя мне нравилось целоваться с этим парнем, он по-прежнему оставался местным Дон Жуаном, который бросает своих пассий, когда добивается своего. Это отпугивает и отталкивает меня.
- Вечернее платье в пол, открывающее плечи с разрезом на бедре, можно с открытой спиной, каблук-шпилька, чулочки на подвязках, свежее нижнее бельё, желательно комбинацию, - Хайфа с прищуром оглядывает меня. – Цвет платья лучше голубой или нежно-розовый, будут сочетать-ся с цветом твоих глаз. Перчатки тоже пойдут, до локтя. Советую, браслет на лодыжку со сторо-ны разреза, драгоценностей поменьше, что-нибудь не броское, маленькое и милое, иначе его взор будет отвлекаться от тебя из-за блеска брюликов.
- Ты так говоришь, словно у тебя есть опыт в свиданиях, - говорю я и в этот момент ловлю на себе взгляд Дирка: Интересно, как он отреагирует на то, что я пойду на свидание с Герольфом? Блон-дин стоял в окружении Мода, Гюнтера и Бертильды фон Раан (интересно, а что она забыла в их компании), он дежурно улыбался им, но не сводил с меня глаз.
- Он сейчас тебя съест глазами, - заметила Кэйтарайн, проследив мой взгляд.
- Ты… с ним общаешься? – спросила я, отведя взгляд.
- Не так, как прежде, теперь он предпочитает общество этих двух дебилов, - Кэйтарайн махнула рукой в их сторону. -  Честно говоря, он и сам не особо горит желанием общаться со мной, пони-мает, что провинился, не сдержал обещания. Но мы хотя бы здороваемся и иногда можем пере-кинуться парой фраз, в отличие от тебя.
Я покраснела, почувствовав в словах подруги укор. Да, я не здоровалась и не разговаривала с Дирком с тех самых пор, как у нас произошёл откровенный разговор в коридоре. Я не смогла простить его, в отличие от Кэйтарайн, но, похоже, и сам Дирк не смог себя простить. Мне бы по-говорить с ним, но я не могу себя пересилить. Я не могу простить… такое… Не могу, хотя сама не знаю почему. Я простила Лисбет, потому что между нами произошло недопонимание, но осадок всё равно остался и прошлых отношений между нами не будет никогда. Но с Лисбет мы не были особыми подругами, а Дирку я верила и доверяла. Обманутое доверие вернуть гораздо слож-нее. Возможно, когда-нибудь я прощу Дирка, но не в ближайшее время и прежних отношений между нами тоже не будет. Ведь та же Лисбет не запала мне в душу, как Дирк.
- Когда это они спелись с Бертильдой? – Хайфа снова поправляет хиджаб.
Бертильда фон Роон – неприметная девушка с неприметной внешностью: светло-русые волосы ниже лопаток, довольно пышные, с розовыми прядями в чёлке. У неё блеклые, но очень не-обычные серо-зелёные глаза, только если не вглядываться, то они кажутся совсем обычными и немного подслеповатыми, как при катаракте. Лицо типичной европейской внешности с курно-сым носиком, девушка легко затеряется в толпе ей подобных, хотя если брать чистокровных немок, то она даже симпатична. Только вот бреккеты слегка портили её внешность. Единствен-ное за что может зацепиться взгляд, скользя по Бертильде, так это два шрама на её лице: один шрам рассекал её правую бровь, тонкий, едва заметный, но на месте шрама бровь так и не срос-лась. Второй шрам тоже шёл справой стороны от уха до уголка рта, этот шрам был более замет-ным и белым, что говорило о его старости. Неверное, она получила эти шрамы ещё в детстве, и это может быть странно, но шрамы совсем не портили её, хотя очарования точно не добавляли. А вот фамилия Бертильды была очень известна, самый известный её предок Альбрехт Теодор Эмиль фон Роон от 1803 года рождения, граф Пруссии. Этот человек был известным военным и государственным деятелем, прусским генерал-фельдмаршалом и воспитателем принца Фри-дриха Карла. Сама Бертильда выдающимися заслугами и регалиями не обладала, кроме разве что того, что она выступала от гимназии в сборной по фехтованию по классу рапира. Хм, возмож-но, отсюда её шрамы? Плохо сработала защита или что-то типа того?
- А почему они не могли с ней подружиться? - спрашиваю я, продолжая разглядывать девушку.
- Она очень замкнутая, - пояснила Хайфа. – Она тяжело сходиться с людьми, тем более с такими, как Мод и Гюнтер. Вероятно, это из-за шрамов на её лице. Скорее уж её общество такие девуш-ки, как Альбертина Шварцтайгер.
- Кстати, об Альбертине, - Кэйтарайн закинула руки за голову, - эта рыжая идёт в клуб с нами.
- С какой это радости? – удивилась Хайфа.
- Я её пригласила, когда фотографировала её, а ещё с нами пойдёт Рейна Логенфельд, - я мило улыбнулась.
- Эээ, ну ладно, - Хайфа почему-то нервно усмехнулась.
Я снова перевожу взгляд на Бертильду: она явно чувствует себя не комфортно в обществе трёх парней, хотя на лице у неё улыбка и она смеётся над шутками Гюнтера и Мода. Но находиться она в этом обществе явно не ради них. Дирк? Вот она украдкой бросает на него взгляд, и я всё понимаю. Она влюблена в него! Дирк красив и обаятелен, он нравиться женщинам, я сама была очарована им. Но лоск спал и остался неприятный осадок.
- Я думаю, она влюблена в Дирка. Или сильно ей нравиться, - всё-таки говорю я.
- Серьёзно? – Кэйтарайн снова глянула в их сторону. – Да, согласна, не похоже, что её заинтере-совали эти клоуны.
В этот момент нас прервала фрау Лисэль Вэбэр. Её я вижу впервые, хотя физика у нас уже была, но вёл её обычно герр Витольд Шрёдер. Фрау Вэбэр оказалась колоритной женщиной: слегка за сорок с рыжими прямыми волосами, блестящими от лака или геля, чем-то внешне она напоми-нала мне двух актрис американского кинематографа Джулиану Мур и Брайс Даллас Ховард. Стройная, высокая, сохранившая красоту и молодость женщина, в свои сорок она выглядела лет на тридцать. Приятная улыбка, высокая грудь, подтянутая попа, длинные ноги и живые глаза разного цвета: левый – голубой, а правый – желтый.
- Здравствуйте, дети, мы не виделись с Вами с самого начала учебного года, и я заметила у нас пополнение, - взгляд женщины остановился на мне. – Фройляйн Виона Севельсон я так пони-маю?
- Да, фрау Вэбэр, - неловко киваю я.
- Отлично! Кто ещё не знает, с этого года я ваш классный руководитель и буду им до конца ваше-го обучения, тем более кому-то из вас осталось всего два года, кому-то три, - учитель обвела класс глазами. – Ректор Эббельсон хотела сменить меня в 13-ом классе на герра Штауберга, но посовещавшись, мы решили, что один год роли не сыграет, и вы окончите гимназию под моим руководством. Для начала я назначу старосту класса, это будет Хайфа Аль-Набери. Так, кто был прежним старостой класса?
- Ну, п***ц, - еле слышно, на одном дыхании на русском выдала турчанка себе в кулак, заставив меня офигеть от знания русского мата Хайфы, и нехотя встала: - Да, фрау Вэбэр.
Руку поднял Ганс Циммерман, ещё один неприметный одноклассник с жабьими глазками, но типичным немецким лицом. Если пририсовать ему усы, то он будет походить на Гитлера. Вроде бы он его и играл на школьных спектаклях, но могу и ошибаться. Сама я едва не засмеялась в го-лос: матершинница Хайфа!? Это что-то новенькое и настолько неожиданно!
- Хорошо, герр Ганс, передайте все дела фройляйн Хайфе, - важно кивнула женщина.
- Если бы он их ещё вёл, - пробормотала Кэйтарайн.
- Фройляйн Хайфа, выберите себе двух помощников и принимайте пост с понедельника, - про-должила между тем преподаватель. – Герр Ганс, советую до понедельника привести все дела в порядок.
В этот момент мне не понравилось, как Хайфа с усмешкой посмотрела на меня с Кэйтарайн, но вместо нас она назвала Бертильду фон Роон и Дирка. Это было неожиданно, но подозреваю, что Хайфа хочет узнать об отношениях этой парочки или даже свести их вместе. Или о чувствах Бер-тильды к Дирку, в крайнем случае. Представление о Хайфе, выстроенное в начале знакомства и последующих дней, разрушилось всего за один день. Похоже, Кэйтарайн снова оказалась права, и Хайфа оказалась совсем не такая фанатично верующая, как я считала. И Дирк, и Бертильда ока-зались недовольны выбором турчанки, но не стали возмущаться и отказываться. Быстрее всего смирилась Бертильда, так как осознала, что будет рядом с красавчиком-блондином. Ну, по край-ней мере, я так поняла её выражение лица. Меня даже кольнула ревность в этот момент, но вы-зываться добровольцем я не собиралась.
После этого начался сам урок…

Долго ковыряюсь в вещах, решая, что надеть и в чём поехать в студию Зельды. Принципиальной разницы это не имело, потому что всё рано предстояло обнажиться перед ней. Я бы предпочла, чтобы со мной поехала Кэйтарайн, но девушка была занята в кафе матери. Рейна тоже не смогла бы поехать со мной, сразу после гимназии её забрал отец: мрачный и неулыбчивый мужчина с резкими чертами лица и такими пепельными волосами, как у дочери. Он оказался необычайно красивым мужчиной, спортивный и… суровый. Его холодный взгляд способен обратить в лёд лю-бого за несколько секунд. При взгляде на него у меня сложилось стойкое впечатление, что этот хорошо сложенный, холодный и суровый мужчина агент секретный службы, и он враг главного героя, жестокий убийца и тп, и тд.
По крайней мере, он глянул на меня так, словно я уже труп, но ещё не знаю об этом. Неудиви-тельно, что Рейна не желает жить с отцом под одной крышей, в Арктике и то теплее будет. С трудом вериться, что он финансовый консультант. Впрочем, на Ингельда отец Рейны впечатле-ния не произвёл, а именно он забрал меня из гимназии вместо Анналейсы, после того, как я от-сидела нудную химию и слушала «приключения» Руперта в больнице с отравлением. Когда я спросила Ингельда, может ли отец Рейны быть шпионом, он уверено ответил «нет».
- Почему? – спросила заинтересованно я.
- Слишком приметная личность? – коротко ответил он, хотя я чувствовала, что это не всё.
- А ты, значит, не приметный?
- Если снять с меня этот костюм, нарядить в повседневную одежду, пересадить с Роллс-Ройса на любой другой автомобиль, то легко смешаюсь с толпой, - ответил Ингельд. – Да, у меня доволь-но крупные габариты, но это не такая уж и редкость. А Бранд Логенфельд с обтянутым водолаз-кой торсом и мертвецким видом красавчик–вампира просто ходячая мишень для сторонних взглядов. И ещё много людей ты знаешь с пепельными волосами? Он привлекает слишком мно-го внимания, провал для любого шпиона.
Хм, может он был и прав, я-то не была шпионом и не собираюсь им быть.
Решила выбрать красное платье в обтяг чуть выше середины бедра и с лямкой на левое плечо плюс туфли на высоком каблуке. Но поглядев в зеркало, поняла, что выгляжу крайне распущен-но, словно я иду на свидание к парню, а не для написания портрета. Похожа на жрицу любви, что стоят вдоль обочин, чем на школьницу. Да ещё и лифчик пришлось снять, так как не гармониро-вал с платьем. Конечно, я всё равно избавлюсь от этой одежды, но всё же. Чёрт, аж мурашки по коже, как представлю! Но оттягивать момент можно бесконечно, а время уже подходит ехать, поэтому решаю не переодеваться и ехать в таком виде. Спускаюсь в холл, где меня ожидает швед.
- Не мала для таких нарядов? – с усмешкой спросил швед, оглядывая меня, когда я спускалась по лестнице.
- Мне так-то уже 15-ть, - заметила я, ощущая жар на щеках.
- Тебе ещё 14-ть, 15-ть тебе исполниться через несколько недель, - Ингельд прищурился. – То, что у тебя взрослое тело для твоего возраста, не означает, что ты имеешь право одеваться по-добным образом.
- Вообще-то, ты не мой отец, чтобы учить меня, - поджимаю я губы: чего это он лекции читать мне вздумал?
- Верно, я не твой отец, но твоя мама дома, если ты не забыла. Давай, её спросим? – мужчина криво усмехнулся.
- Она не сможет вечно меня контролировать, - моя решительность начала стремительно падать, про маму я совсем забыла.
- Бунт? – Ингельда, похоже, это всё забавляло. - Ну, ладно! Поехали, посмотрим, сколько ты за-работаешь…
- Пошёл ты! – огрызаюсь я.
Этот гад ещё и издевается! Всю дорогу до района Альштадт-Зюд, где жила Зельда, я сверлила затылок шведа гневным взглядом, но он даже не почесался.
- А где Анналейса? – спрашиваю я, нарушая тишину.
- Уехала за твоим стариком, заодно и по нужным магазинам его стаскает. Это же ты решила за-делаться Родин Гудом, - ответил швед. – Подбирают тебе инвентарь, вчера он не смог. Навер-ное, подагра замучила.
- Нехорошо издеваться над пожилым человеком, - надула я губы. – К тому же, герр Тайлесс го-ворил, что подберёт лук под мои параметры и возможности. Как он это сделает без меня?
- А он и подбирает, он видел твоё выступление сегодня на корте с этой брюнеточкой, этого ему хватило для определения твоих возможностей. Ты разве не видела его на корте? – ухмыльнулся Ингельд. – Он заявил, что у тебя растяжение бедренных связок левой ноги.
- Потянула на уроке в спортзале, - исподлобья смотрю на реакцию Ингельда: уроков спорта у нас не было на этой неделе, но не говорить же ему о тренировках с Анналейсой. Да и нога особо не болела, после того, как её обработала телохранительница какой-то мазью.
- И на что тебе стрельба из лука? – спросил швед.
- Тебя стрелами утыкать, - буркнула я себе под нос, но он всё равно услышал и беззлобно рас-смеялся над этим.
- Тогда пистолет буде надёжнее.
- С понтом ты будешь учить меня стрельбе из пистолета, - фыркнула я.
- Из моего конечно не буду, он для тебя будет слишком тяжёлым, - он выруливает в проулок, объезжая пробку. – Но из пистолета полегче…
- Ты серьёзно? – недоверчиво хмурюсь.
- Вполне, - не вижу лица шведа, по не похоже, что он насмехается. – Научить стрелять и носить с собой оружие немного разные вещи. Никто не позволит носить тебе ствол, пока ты не получишь разрешение, и ты не станешь совершеннолетней, но умение стрелять всегда пригодиться. Я твою маму научил стрелять, а потом и Нильсин.
- Нильсин? – я опешила.
- А ты думала, она только пожрать умеет приготовить? Она почти целыми днями сидит дома од-на, если не считать Мартина, Кайсы, Марит и Элофа, друзей у неё нет, заняться нечем, вот и про-сила она меня обучить её стрельбе, - Ингельд тормозит возле обочины, вырулив из переулка. – К сведению, она получила разрешение на ношение оружия, у неё есть два пистолета, - мужчина оглядел пространство из окна автомобиля. – Судя по адресу, мы приехали. Свиданка с парнем?
- С тысячей, - сморщилась я, всё ещё немного в шоке от услышанного о Нильсин. – Не мели чепу-хи! Тут где-то художественная студия моей одноклассницы, она попросила написать портрет с меня.
- Одноклассника или одноклассник? – переспросил швед.
- Одноклассница, - процедила я: чего он прицепился сегодня ко мне? Ещё и специально бесит меня: - Зельда Кённинг.
Ингельд со смешком открывает дверь и выходит наружу, чтобы выпустить меня. Дом, который указала в записке Зельда, стоял прямо напротив меня, он бы в старинном стиле. На первом эта-же была булочная, рядом небольшая пивная, а выше жилые этажи. И где тут студия? В записке указан номер 147. Это квартира? Студия прямо в жилой квартире? Вполне может быть. Оказа-лось, что так и есть, когда я вскарабкалась в своих высоченных каблуках на четвёртый этажи и остановилась у квартиры с заветным номером. Нажимаю дверной звонок и оглядываюсь на Ин-гельда, который стоял чуть ниже лестничной площадки, но всё равно был выше меня. Дверь распахнулась, и я увидела растрёпанную Зельду.
- Фройляйн Виона? Вы рано, - она по шире раскрыла дверь, и её взгляд сначала остановился на шведе, а потом перекочевал на мой вид. – Проходите, фройляйн.
- Я буду в машине, - говорит швед и уходит.
- Жуткий тип, - поёжилась рыжеволосая девушка, когда я вошла внутрь, и она закрыла дверь. – У меня мурашки от него по спине.
Я оказалась в прихожей квартиры. Чёрт, похоже, её студия действительно находиться прямо в жилой квартире и всё её семейство сейчас дома. Зашибись! Сейчас примут меня за проститутку. Зельда между тем оценивающе осматривает меня, что я начинаю краснеть, особенно если вспомнить ориентацию рыжули.
- Крутое платье, фройляйн, вам очень идёт, - она улыбается. – Только не думала, что такие пла-тья в Вашем стиле.
- Просто не знала, что надеть, - нервно улыбаюсь, понимая, что поторопилась с выбором платья. – Вы дома одна, фройляйн?
- Родители ещё на работе, а Бриджит с нами не живёт, - Зельда пожимает плечами. – Джереон ушёл с друзьями в парк гонять мяч, вернётся ещё не скоро, если вообще вернётся.
- У тебя есть брат? – я выдыхаю, чтобы успокоиться.
- Младший, ему девять лет, заноза в заднице, - рыжая морщиться при воспоминаниях о братце. – Если беспокоит, что кто-то может Вас увидеть, то не стоит волноваться, я постоянно привожу ко-го-то для натуры. Родители уже привыкли и ничего не говорят, даже если я бомжа притащу.
Забавное семейство. Я с любопытством оглядела жилище Зельды: квартира у них большая, в шесть комнат, да ещё и в два этажа, чувствуется состоятельность. Вижу выход на балкон, где всё усыпано цветами и растениями, что больше походит на оранжерею. Широкий холл с диваном в центре и двумя креслами по бокам, напротив домашний кинотеатр с россыпью колонок по всей квартире. Стеклянный столик с кипой журналов, на стенах десятки картин (работы Зельды, как я понимаю). Всё стильно, модно и элегантно, а ведь я вижу только холл, часть балкона и лестницу наверх.
- Обувь можно не снимать, - говорит рыжая и идёт вперёд. Сама она была босиком в халате, за-ляпанном краской. – Будете пить что-нибудь?
- Чай, зелёный, - я нервничала, и мне нужно было успокоить нервы.
- Сейчас принесу, она направляется на кухню, которая от гостиной была отделена символиче-ской стеной из барной стойки. – Поднимайтесь пока на второй этаж, там по коридору до конца, последняя дверь справа моя студия.
Она начинает ковыряться на кухне, а я поцокала на второй этаж. Лестница оказалась довольно крутой, и пришлось постараться, чтобы не свернуть себе шею или не подвернуть ногу. На втором этаже тоже оказался небольшой холл с бильярдным столом, плазмой на стене и мини-баром в углу. Похоже, я оказалась в зоне отдыха главы семейства Кённинг, судя по пепельнице на углу бильярдного стола и двум пустым стаканам для виски. Звук каблуков эхом разноситься в тишине второго этажа, что было довольно зловеще. Особенно если учесть, что одна из дверей в коридо-ре второго этажа была приоткрыта и там стояла мертвецкая темнота, как в фильмах ужасов. В фильмах ужасах часто первыми гибнут блондинки с внешностью фотомоделей, хоть я и не счи-таю себя фотомоделью. Осталось только произнести фразы «Кто здесь?» или «Есть тут кто-нибудь?», тогда канон фильмов ужасов будет соблюдён. Всегда раздражал этот момент в филь-мах ужасов: неужели они думаю, что маньяк или прочая мистическая хрень ответит им? Бред! Тем не менее, я поспешила пройти побыстрее мимо тёмной комнаты в художественную студию Зельды. И почему там темно? На улице же середина дня.
Что же, типичная студия художника: пол забрызган краской самых разных оттенков, тут же валя-лись листы бумаги, один поверх другого, десятки холстов и деревянных рам, а также основ под холсты, стоявших у стен или просто грудой лежавших на полу. Также здесь были три мольберта разной величины, на одном из которых был уже готовый портрет формата «марина». На портре-те было изображено всё семейство Кённинг, кроме самой Зельды. Красиво. У девушки опреде-лённо есть талант в живописи. Ну и, конечно же, по всей студии разбросаны тюбики с краской, десятки кисточек самой разной величины и разной формы и разного предназначения. Отдельно стояли готовые холсты, сотни свёрнутых в рулоны ватманов и хостов. Беспорядок просто жуткий. Единственное чистое место - это небольшая сцена у дальней стены комнаты – постамент для натуры. Сейчас там стоял небольшой, но массивный антикварный резной стол, столешница ко-торого была обита красным атласом, рядом стул из той же коллекции на фоне огромного трёх-метрового полотнища, натянутого на деревянный каркас и имитирующего кабинет высокопо-ставленно чиновника или бизнесмена. На столе стояла соответствующая атрибутика: черниль-ница, книги, стопка бумаг, подставка для ручки, и прочее-прочее, включая табличку с именем и должностью директора некой фирмы, а также целая россыпь цветов. Я так понимаю, мне тут и позировать полуобнажённой. Справа я обнаруживаю ширму, за которой были два пуфика, ве-шалка и полутораметровое зеркало. Всё было очень мило, только мандраж у меня не прошёл.
- Ваш чай, - от голоса Зельды я вздрогнула.
Рыжая девушка с подносом в руках подошла к столу и поставила его на него. На подносе красо-вались две чашки и вазочка с конфетами и печеньем. Всё это она аккуратно поставила так, что дополнила композицию кабинета.
- Нервничаете? – Зельда пронзительно на меня взглянула. – Не бойтесь, ничего страшного не произойдёт.
- Надеюсь, - начинаю ломать пальцы. – И… что мне делать?
- Раздевайтесь до трусиков, я вижу, что Вы не надели бюстгальтер. Волосами я прикрою Вам грудь, и Вы сядете на стол, одну ногу Вы ставите на стул, вторая свисает со стола, согнутая в ко-лене. Руки упираете в край стола между ног, немного выставляя грудь вперёд и подчёркивая её. Напоминаю, что она будет прикрыта волосами, они у Вас очень длинные, так что проблем с этим не будет. Каблуки снимать не надо, они только подчеркнут Вашу сексуальность, - Зельда в пред-вкушении улыбнулась, но затем одобряюще похлопала меня по плечу: - Вы сначала можете по-пить чай и подготовиться морально или пить его в процессе, главное не забывайте исходную по-зу. Сейчас ещё немного Вас немного подкрасим и можно начинать, займёт это 2-3 часа. Макси-мум четыре.
- Лучше начать сразу, перед смертью не надышишься, - я захожу за ширму: чёрт, обнажённый портрет за две фотографии всё-таки не выгодный обмен.
С дрожью начинаю снимать платье. Вообще, я не испытывала стеснения, раздеваясь перед по-сторонними девочками, чему способствовали женские раздевалки и душевые в американских школах или переодевание с Рэнэйт перед теннисным поединком. Тот же совместный душ с Кэй-тарайн, с которой я стеснялась мыться только из-за её «лесбийских» выходок и действий, а не её тела. Но быть обнажённой натурой художника мне не приходилось.
- Прекрасно, - Зельда стоит за спиной и смотрит на моё отражение в зеркале, а я так задумалась, что не заметила, как она подошла. – У Вас шикарное тело, фройляйн. Я бы сказала - совершен-ное.
- Спасибо, - выдавила я, краснея, как рак, а Зельда будто и не замечала моего смущения, она об-ходит меня сбоку и, взяв мои локоны, уложила их на груди так, что они закрывали соски.
Затем Зельда отошла, чтобы оценить результат. Я же продолжала смотреть на себя в зеркало. Что я скажу на увиденное? Локоны прекрасно закрывают соски наподобие купальника (весьма своеобразного купальника), уходя завитками под груди. Вроде обнажена, а вроде и нет. Может, не всё так и страшно?
- Приступим? – Зельда вопросительно смотрит на меня, и я нерешительно киваю.
Когда Зельда начала писать с меня портрет, а я заняла свою экстравагантную позу, предвари-тельно поправив волосы на груди, я думала, что рыжая сначала сделает наброски будущего портрета карандашом, которые в обилии валялись в студии, но Зельда сразу взялась за краски. Изредка она советовала мне по шире раздвинуть ноги, отчего я краснела ещё гуще, поправить волосы на груди или по сильнее откинуть голову, но чаще она сама подходила и что-то исправ-ляла или поправляла. Предполагаю, что ей просто нравилось трогать меня, будучи любительни-цей девочек. Никогда не чувствовала себя столь распущенной и развратной. Я вообще никогда не чувствовала себя развратной и распущенной, это новое для меня чувство и к моему стыду, мне нравилось эти ощущения. Ненавижу себя за это.
Вначале Зельда делала быстрые и стремительные мазки, словно просто ставила кляксы, стреляя краской на холст, так же стремительно поглядывая на меня. Но чем дальше, тем медленнее и расчётливее становились её движения, она уже чаще и дольше смотрела, и разглядывала на ме-ня и композицию вокруг, что-то бормоча себе под нос. Под конец Зельда вообще покидала сту-дию несколько раз, оставляя меня одну, и возвращалась с новыми тюбиками краски, хотя и в са-мой студии их было навалом. И каждый раз, когда Зельда уходила, у меня обрывалось сердце, и душа уходила в пятки. Каждую секунду я ожидала, что кто-то другой войдёт в студии вместо Зельды и увидит меня на всей обнажённой натуре. Это будет незабываемое зрелище! И позор на мою белобрысую голову. Но неожиданностей не случалось, каждый раз при открытии дверей студии, когда у меня случался маленький инфаркт, входила Зельда, и никто иной.
- Я закончила, - наконец-то выдала Зельда, когда моя попа уже превратилась в камень, и разво-рачивает мольберт ко мне. – Как Вам, фройляйн?
Как? Это было шикарно! Божественно! Сексуально и… очень развратно, но шикарно. На меня смотрела сногсшибательная блондинка с большими фиолетовыми глазами, чуть прикусившая губу (я даже и не заметила, что делала так, но Зельда передала момент очень точно). Почти бе-лоснежные волосы падают на грудь, прикрывая самые интимные места, сама грудь максимально выдвинута вперёд, ноги тоже максимально раздвинуты, почти на уровень шпагата, но промеж-ность закрыта плотно сдвинутыми руками, что упираются в стол. Лямки белых кружевных труси-ков на талии едва видны, что кажется, что я полностью обнажена, на ногах каблуки на шпильке золотистого цвета и гордо, даже немного высокомерно вздёрнутый подбородок. Всё это настолько гармонично и элегантно, что даже не вериться, что это я. Даже чашка чая на столе ря-дом с бедром. У меня не было слов: это просто шикарно!
- Ну, как? – повторила рыжая художница с живым интересом.
- У Вас, несомненно, талант, - выдохнула я, обретя дар речи. – Это бесподобно, фройляйн, нико-гда не думала, что способна так выглядеть…
- Вы так и выглядите, фройляйн, просто не замечаете этого, - ответила девушка, обворожитель-но улыбаясь. – Я рада, что Вам понравилось. Я и сама очень довольна. Сейчас я унесу её на про-сушку, и как только она высохнет, я принесу её Вам, - Зельда едва не прыгала от радости. – Вы можете одеваться, фройляйн.
Я облегчённо выдыхаю: наконец-то всё закончилось. Мышцы затекли от долгого сидения без движения на жёстком столе, хоть он и был обит атласом. А моя задница? Она как деревянная. Но, похоже, результат стоил того. Хотя вряд ли я отважусь показать этот портрет кому-нибудь, кроме Кэйтарайн. Я с блаженством слезаю со стола, разминая мышцы ног, которые отозвались болью с внутренней стороны бёдер, словно я занималась сексом. Чёрт, что я мелю? Краснею от собственных мыслей: я ведь даже без понятия, какие ощущения после секса?
- Фройляйн Виона, можно Вас попросить о просьбе? – Зельда вырывает меня из моих пошлых мыслей, стоя с портретом в руках у дверей. – Могу ли я сделать копию этого портрета для себя? Только одну копию.
- Эм…, - я растерялась: почему-то я была уверена, что Зельда не будет хранить мой пикантный портрет в запасниках в тёмном уголке, а мне не хочется прославиться подобным образом. С дру-гой стороны, картина невероятна бесподобная, что её грех прятать. Даже не знаю, что и делать. – Только с одним условием: Вы не будете её демонстрировать на публике до моего совершен-нолетия. Она слишком… эммм… откровенная.
- Требование клиента закон, - Зельда недовольно сморщила носик, но согласно кивнула, затем с кривой усмешкой добавила: - Ещё засудите меня, а полосатая одежда мне не к лицу.
С этими словами она вышла из студии, оставив меня в смешанных чувствах. Она действительно думает, что я могу так поступить или пошутила? Я снова выдыхаю и захожу за ширму. Но едва я оказалась за ширмой, как хлопнула дверь студии. Зельда так быстро вернулась? Я напряглась с нехорошим предчувствием, быстро хватая платье. Ширма была слишком высокая, чтобы я могла увидеть того, кто вошёл. Если только не выглянуть из-за самой ширмы или…
- Фройляйн Зельда, вы уже вернулись? – громко спрашиваю я, ощущая себя в третьесортном ужастике: что я несу?
- Не совсем, - раздался голос, от которого побежали мурашки по спине: Герольф!
Меня пронзил липкий страх, и впала в оцепенение. Какого чёрта он здесь делает? Зельда всё подстроила? Я почти абсолютно голая стою за ширмой с платьем в руках и не могу пошевелиться от страха, а брюнет явно разглядывает мой силуэт сквозь ткань ширмы. Увидеть он меня не мо-жет, но общие очертания ему видны, и он наверняка понял, что я обнажена. Нас разделяет всего несколько метров студии и ширма, тем более, судя по шагам, он приближается. Что он здесь по-терял? Его не должно быть здесь! Нужно что-то предпринять, но меня хватил паралич и лишь продолжаю судорожно сжимать платье.
- Не ожидал увидеть Вас здесь, милая фройляйн, - его голос всё ближе.
- Важнее всего, какого х… художника Вы здесь делаете?! – с трудом сдерживаю ругательства, хотя на языке только неприличные эпитеты, меня трясёт крупной дрожью и надо бы быстрее натянуть платье, но судорога не отпускает.
- Я… - начал было Герольф, но в этот момент в студию вошёл кто-то ещё: что за проходной двор?
- Эй! – я узнаю голос Зельды. – Какого хрена ты тут делаешь?! Пошёл вон отсюда!!!
- Не буянь, рыжая, - смешок Герольфа почти возле ширмы едва не лишим меня чувств, тут же что-то сбрякало возле совсем рядом. – Твою мать!!! Ты что творишь?
- Я тебя предупреждала, чтобы ты не смел появляться в моей студии! – рёв рыжей художницы впечатлял. – Убирайся немедленно!
- Охренеть! Ты знаешь, сколько стоит этот костюм?! – вопль брюнета был полон недовольства, негодования и гнева.
- Я сейчас тебе харю раскрашу! – пообещала художница.
- Ладно, ладно, я ухожу, - решил сдаться Герольф. – Больная!
И через пару секунд я услыхала хлопок двери.
- Он ушёл, - я чувствую ярость в голосе Зельды. – Вот же ублюдок!
- Что он здесь делает? – мой голос дрожит, но оцепенение спало, и смогла надеть платье.
- Должно быть, приехал вместе с моим отцом и, соответственно, со своим, - Зельда заходит за ширму ко мне. – Я, кажется, упоминала, что наши отцы дружат. О! Вас трясёт, фройляйн!
- Это нервное, - я посмотрела на свои руки, которые била мелкая дрожь.
- Извините, фройляйн, я не знала, что они приехали, иначе закрыла бы студию, когда уходила, - девушка виновато улыбнулась. – У Герольфа есть дурная привычка шататься по квартире и со-вать свой нос в каждую комнату, словно он тут хозяин, - она стала ломать себе пальцы. – Я при-несу травяной чай, чтобы Вы немного успокоились.
- Буду весьма благодарна, - судорожно киваю я, давление у меня сейчас явно подскочило.
Зельда снова ушла, а я тяжело опустилась на пуфик. Во второй раз никто в студию больше не за-шёл, но я слышала мужские голоса в коридоре за дверью. Зельда вернулась через несколько минут с напитком ярко-жёлтого цвета со вкусом лимона, мяты и каких-то трав, напиток был очень сладким, но, тем не менее, вкусным, что я выпила его почти залпом. Было ощущение, что в напитке было что-то постороннее, но я не поняла, что именно. Что бы это ни было, но меня стало отпускать спустя несколько минут, и я почувствовала себя значительно легче.
- Я провожу Вас до дверей, фройляйн, - сказала Зельда, когда я была готова и помогла мне под-няться, хотя этого и не требовалось.
- Спасибо, - я была рада этому факту, в присутствии Зельды, Герольф не решиться сделать ничего предосудительного.
Едва мы оказались в коридоре, как я ощутила тяжёлый запах сигарет. Разноголосье мужских го-лосов со стороны бильярдного стола заставило меня несколько напрячься. Табачный запах сигар неприятно ударил по обонянию, что даже в горле защипало, и в глазах заслезились. Мужчина, как и ожидалось, находились возле бильярдного стола и готовились к партии, расставляя шары и начищая кии. Их оказалось четверо, а не двое, вопреки моим ожиданиям. При виде меня они резко замолчали, застыв с сигаретами в зубах и стаканами скотча (если верить этикетке на бу-тылке, что стояла на краю бильярдного стола) в другой руке. Один мужчина был рыжим с боль-шим пузом и окладистой бородой, чем напомнил гнома, очень крупного гнома. Его я определи-ла, как отца Зельды, ещё и потому, что видела его на портрете в студии. Второй мужчина был похож на Гитлера с такими же усами, но плюс с бородкой и, в отличие от Гитлера, он был блон-дином, да и комплекцией схож с отцом Зельды. Третий был этакий английский аристократ Ретт Батлер из романа «Унесенные ветром»: высокий брюнет со стильными усиками и зализанными назад волосами, на нём была жилетка поверх белой рубашки и отутюженные брюки. Подозре-ваю, что это отец Герольфа. Слишком много у этого мужчины общих черт с парнем-красавчиком, хотя внешне они не похожи совсем. И последний мужчина был словно из фильма ужасов, с ли-цом в шрамах и жуткой улыбкой на всю физиономию, лысый и толстый, похожий на Пеннивайза из культового ужастика «Оно». Он жутко напомнил мне Гоблина. Его отец? Если так, то понятно от кого Гоблин перенял природное «очарование».
Мужчины явно не ожидали увидеть перед собой девицу под метр восемьдесят (а высокий каб-лук мне добавлял ещё сантиметров 10), в суперкоротком и обтягивающем платье. В этот момент я просто физически ощущала в воздухе немой вопрос: «Кто вызвал сюда проститутку?». Чув-ствую, что начинаю краснеть под взглядами мужчин.
- Пап, это моя одноклассница, Виона Севельсон, - нарушила мёртвую тишину Зельда.
- Одноклассница, - эхом повторил отец Зельды, словно сомневаясь в словах дочери. - Одноклас-сница? О, да конечно! Очень приятно познакомиться, фройляйн!
Он видимо засомневался, что школьницы способны так одеваться и что у них может быть грудь 4-го размера. Как впрочем, и остальные мужчины в бильярдной, на их лицах читалось недоуме-ние и недоверие.
- Мне тоже очень приятно, герр Кённинг, - я натянуто улыбнулась, срываясь на кашель. – Про-стите, кхе-кхе-кхе…
- Пап, я же просила не курить при моих гостях, - с укором произнесла Зельда, стараясь разрядить обстановку среди мужчин.
- О, простите, мы не знали, что кто-то дома, - рыжий мужчина первым затушил сигарету в пе-пельнице. – Простите за неудобства, фройляйн Виона.
- Ничего страшного, герр Кённинг, - я нервно киваю мужчине. – Это Ваш дом, Вы вольны делать что угодно в своих владениях.
- Дурная привычка не повод для того, чтобы доставлять неудобство юной даме, - предположи-тельный отец Герольфа тоже затушил сигару. – Мы искренне приносим свои извинения.
- Не стоит, герр вон дер Вогельвайд, - рискнула предположить я, - я всё равно уже ухожу.
Мужчина удивлённо поднимает бровь:
- Вы знаете кто я такой? Откуда?
- Я… сталкивалась пару раз с вашим сыном Герольфом, - я не сразу сообразила заменить слово «встречалась» на слово «сталкивалась», иначе меня неправильно бы интерпретировали. – У вас... много общего.
- Ох, ни хрена себе! – Герольф умел вовремя появиться и его возглас заставил покраснеть меня ещё хлеще.
Брюнет стоял на лестнице и, удивлённо подняв бровь, смотрел на мои длинные ноги, медленно поднимаясь взглядом всё выше и выше.
- Как верно подмечено, - едва слышно и смущено прошептал Гитлер-блондин, выражая общее мнение мужчин (судя по их лицам).
- Простите, меня ожидает машина, - я была крайне сконфужена и хотелось побыстрее скрыться из этого дома. – Всем приятного вечера.
- Эй, Куколка, почему ты раньше не носила таких нарядов? – с усмешкой Герольф, когда я не смело решилась пройти мимо него, обдав взглядом полного желания.
- Куколка? – кажется, это был удивлённый голос отца Герольфа.
- Она спешит, - Зельда довольно грубо отстраняет Герольфа с моего пути и вставая между нами. – Если не желаешь повторить встречу с её телохранителем, то прочь с дороги.
- Телохранителем? – мужчины продолжали стремительно удивляться.
Надо было как можно быстрее покинуть этот дом, пока они ещё чего-нибудь не узнали из моей жизни. Я припустила по лестнице настолько быстро, насколько позволяли крутизна лестницы, высота каблука и длинна платья. Сверзнуться с лестницы и сломать себе шею у меня в планах тоже не было.
- Не тот ли это мужчина, что стоит возле Роллс- Ройса около нашего дома? – слышу я в спину го-лос герра Кённинга.
- Более того, герр Кённинг, это её личный автомобиль, - насмешливый голос Герольфа: убила бы его в этот момент.
Ещё и врёт! Он не мой, а мамин, но и об этом говорить не стоило. Предполагаю, что как только я уйду, на Зельду обрушиться град вопросов.
- Герольф, подойди на минутку, - слышу я голос герра вон дер Вогельвайда на грани слуха.
- Пап, я…
- Живо! – не громко, но твёрдо потребовал мужчина, после чего я перестала слышать их.
К гадалке не ходи, отец Герольфа подумал, что мы встречались с Герольфом, раз он назвал меня Куколкой. Он ведь понятия не имеет, что это прозвище мне дала Кэйтарайн и что это вообще моё прозвище, а не ласковое обращение. А раз он решил, что мы встречались или встречаемся, то он запретит ему видеться со мной. Если это так, то он перестанет преследовать меня? Было бы отлично! С одной стороны… Опять же этот поцелуй с брюнетом был таким потрясающим, что хочется продолжения. Жаль, если всё закончиться именно так. Возможно, всё не так и отец го-ворил с ним о другом, но вряд ли он хотел бы видеть такую девушку, какую сегодня увидел, ря-дом со своим сыном. Но если это избавит меня от возможности стать очередной жертвой красав-чика, то это вполне неплохо, вот только Герольф может просто проигнорировать отца.
Как бы то ни было, время всё покажет и расставит по местам.