Вадька. Глава вторая. Владивосток, 2-ая речка

  В военкомате Вадик столкнулся с двумя своими товарищами. С одним из них - Валерой, он вместе учился в школе, а со вторым - Алексеем, вместе ездил на соревнования по волейболу. Обычно новобранцев отправляли в поездах, сформированных из общих вагонов, но по какой-то прихоти судьбы, состав, предназначенный для перевозки, сплошь состоял из купейных.

  Прозвучала команда «по вагонам». Наскоро попрощавшись с провожающими, друзья сходу заняли одно купе, забаррикадировались там, опустив предохранитель на двери купе, и в дальнейшем, не реагировали ни на просьбы, уговоры и угрозы сопровождающих младших офицеров и сержантов открыть дверь, мотивируя свое неповиновение тем, что они еще не приняли присягу.
Первые полчаса все трое молча смотрели в окно набиравшего ход поезда, думая каждый о своем под монотонное отстукивание вагонных колес на рельсовых стыках.

  Провизии было с собой более чем достаточно,  обнадёживающе выглядел и запас выпивки. Тем не менее, он подошел к концу раньше намеченного срока и на забайкальской станции Могоча, им пришлось совершить рискованную вылазку для пополнения запасов спиртного. В вагоне титана с кипятком не было, и в окно было видно, как собратья по призыву бегали на промежуточных станциях с чайниками за кипятком. Поскольку сопровождающие сержанты, их еще в лицо не знали, Вадик с Валерой, прихватив с собой чайник, присоединились к толпе, а спросив по дороге у двух сидевших на перронной лавочке местных парней, где находится магазин, побежали туда. В магазине кроме вермута, который в народе называли «плодововыгодным», ничего больше не было, две больших тяжелых бутылки были перелиты в чайник, и парни, опять смешавшись с толпой, благополучно вернулись назад.

  Состав с призывниками несколько раз подолгу задерживали, пропуская скорые и пассажирские поезда, поэтому на ж/д станцию 2-ая речка во Владивостоке, он прибыл в конце пятых суток.
Уже было совсем темно, вблизи плескался Амурский залив, тут же стояло десятка два бортовых грузовиков, оборудованных скамейками в кузовах, куда все и загрузились. Когда грузовики завелись и тронулись в дорогу, в какой-то из машин затянули песню, сразу подхваченную всеми – «И на Тихом океане, свой закончили поход».

  С одной стороны дороги никаких строений не было, а с другой тянулись невыразительные длинные двухэтажные дома, сложенные из грязно-красного кирпича, но и они довольно скоро закончились, дорога ушла правее по пустому полю, потом воткнулась в темный лесной массив, и только свет фар разыскивал её сквозь спустившийся туман. Минут через пятнадцать тряски по лесным ухабам, впереди забрезжил свет, и колонна машин выехала на освещенную прожекторами площадку.

  После остановки прозвучал, усиленный мегафоном приказ, спуститься из машин и построиться. Затем всех разделили на группы по 20 человек, которые развели по приготовленным шатровым палаткам. В палатках на земляном полу стояли металлические кровати с матрасами и одеялами. Белье пообещали выдать назавтра, после помывки.

  На свежем воздухе, после вагонной духоты спалось просто замечательно, и когда в палатку ворвался звук трубы, играющей побудку, Вадька, открыв глаза, не сразу смог понять, где он находится. Дверная пола палатки задралась вверх, и вошедший сержант скомандовал быстро одеться и выйти на построение.

  Быстрого и одновременного подъема не получилось, отдельные любители поспать продолжали тянуться, подгоняемые окриками сержантов. Наконец все сгруппировались с одной стороны плаца, а еще через несколько минут на нем появился высокий широкоплечий офицер, с погонами капитана. Все взгляды устремились на него, разговоры затихли и дождавшись полной тишины, капитан представился. Фамилия у него была Кузнецов, он был заместителем командира сборного пересыльного пункта, где в течении полутора месяцев, новобранцы должны были пройти курс молодого бойца, а потом, приняв присягу, разъехаться по отдельным частям Дальневосточного военного округа. Все, кто приехал вчера, должны были составить две роты, поделенные каждая на четыре взвода,а взвод в свою очередь, делился на четыре отделения, руководимые сержантами. Началась перекличка. Вначале всех разделили повзводно, после чего взводы поочередно были направлены на помывку. Перед ней всех опросили, выяснили размеры одежды и обуви и после принятого душа переодели. Старая гражданская одежда была собрана и по слухам должна была подвергнуться сожжению. Следующим этапом было прощание с шевелюрами. Сержанты, вооруженные машинками для стрижки, довольно быстро справились с поставленной задачей. К вечеру от былой гражданской вольницы не осталось и следа, каждый знал, в каком взводе и каком отделении он находится, и кто его непосредственные командиры.

  Когда этот нескончаемо длинный день подошел к концу, перед тем, как провалиться в сон, Вадька подивился четкой организацией нового уклада жизни. Следующий день опять начался со звука трубы, но все уже знали, чтобы проснуться, одеться и занять свое место в строю, отводится только 45 секунд. Естественно, что уложиться в этот интервал, получалось не у всех. Самым трудным для многих оказалось наматывание портянок, вместо привычных носков, и натягивание тугих, еще не разношенных сапог.

  Первые три дня за опоздание в строй не наказывали, но потом опоздавшие стали получать наряды вне очереди. Нарядами называлось направление на общехозяйственные работы. По очереди все занимались уборкой помещений и территории пересыльного пункта, а также подсобной работой на кухне - мытьем посуды и котлов, чисткой картошки и других овощей. Наряды вне очереди исполнялись после напряженного дня занятий, когда сил уже практически не оставалось, но пока наряд не был выполнен, ни отдыхать, ни спать не разрешалось.

  Первая неделя прошла в узнавании множества мелочей, необходимых для жизни в новых условиях. Каждый день был похож на предыдущий. Подъем, построение по отделениям, утренний туалет, завтрак, построение на плацу и двухчасовые занятия строевой подготовкой, состоящие из бесконечного марширования и обучения выполнения различных команд. Строевая подготовка после 15-минутного перерыва, сменялась часом политзанятий, потом час на изучение воинского устава. Еще час уходил на физическую подготовку, включавшую в себя 3-х километровый кросс и занятия на различных спортивных снарядах, напоминавшую уроки физкультуры в школе, но с гораздо большей нагрузкой. Небольшой перерыв перед обедом, обед, еще 15 минут на перекур. Следующий час посвящался изучению личного оружия – СКС (самозарядного карабина Симонова), с отработкой навыков полной разборки и сборки карабина. После этого опять два часа строевой подготовки. Полчаса личного времени до ужина, ужин. Час на приведение в порядок своей формы к следующему дню, - во время строевой подготовки приходилось, и поползать по земле, а на утреннем осмотре, вся одежда должна была быть чистой, отглаженной с заново подшитым беленьким подворотничком, с начищенными сапогами, блестящими - бляхой ремня и пуговицами. После этого можно было почитать в библиотеке книгу, написать домой письмо. Дважды в неделю показывали кинофильмы.

  Сборный пересыльный пункт состоял из трех рот. В первых двух проходили курс молодого бойца прибывшие призывники. 3-я рота была занята непосредственно пересыльными функциями. Сюда попадали военнослужащие, проходящие службу в отдаленных гарнизонах ДВО, куда добраться можно было только на самолетах или морским путем на судах дальневосточного морского пароходства. Поэтому, когда они отправлялись в командировки или отпуска на материк, на 3-ей роте лежала обязанность их размещения, оформления нужных проездных документов, постановка на котловое довольствие или выдача сухих пайков. Располагалась пересылка примерно в 10 километрах от Владивостока по направлению к Уссурийску, в лесном массиве в километре от Амурского залива.

Продолжение здесь:
http://proza.ru/2022/10/24/1735