Тень на стене

Нина с матерью уже второй месяц жили в новом доме. Эта деревня, как и сам дом, была ничем не примечательна и похожа на предыдущую. И на ту, что была до нее... Девушка уже сбилась со счету, сколько раз им пришлось переезжать за последние четыре года. Придет ли этому когда-нибудь конец? Она не знала. Но другого выхода не было – им с мамой приходилось скрываться по самым дальним уголкам страны, как мышам по норам. Все, чтобы он не нашел их...
...В тот вечер Нина пришла домой от подружек и сразу сообразила, что мама куда-то собирается. Она сидела у трюмо и с особенной тщательностью расчесывала волосы и закалывала их шпильками в аккуратную «ракушку». А когда она закончила с прической и принялась красить губы своей самой яркой помадой, девушка поняла: мама идет на очередное свидание.
Она не осуждала мать, ведь та была совсем молодой – когда между родителями произошла размолвка, ей было чуть больше тридцати. Даже в свои шестнадцать Нина понимала, что это слишком рано, чтобы ставить на себе крест. К тому же она не раз слышала с кровати матери сдавленные всхлипывания среди ночи и замечала, с какой болью и завистью она смотрит на прогуливающиеся по деревне парочки...
Услышав скрип половицы из-под Нининых ног, мама встрепенулась и повернулась к девушке лицом:
- А, наша Нина пришла... Ты голодная?
Нина отрицательно помотала головой. Мама встала с места и подошла к ней, заглянув ей в глаза:
- Тут такое дело, сегодня в клубе кино показывают, меня пригласили... Ты же ляжешь спать без меня?
Девушка кивнула. От нее не утаился волнительный блеск в маминых глазах и ее губы, которые то и дело расплывались в стыдливой улыбке.
- Конечно, мам.
Мама крепко прижала ее к себе и погладила по голове:
- Ты у меня совсем взрослая!
Нине было не впервой оставаться вечером одной. Несколько раз мама приходила домой только под утро... Правда, сегодня девушку охватило необъяснимое беспокойство, как только мама захлопнула за собой скрипучую дверь с привычными словами:
- Я тебя закрою снаружи, чтобы потом не будить. Спокойной ночи, дорогая!
Когда пришло время ложиться, Нина не спешила тушить свет. Отчего-то ей совсем не хотелось лежать одной в темной избе, оставшись один на один со своими мыслями и страхами... А страхов было немало. Прошлое не проходит бесследно.
Нина долго умывалась, готовилась ко сну; потом еще крутилась у зеркала, примеряя мамины платья и пробуя разные прически, чтобы посмотреть, какая ей идет больше. Словно предчувствуя что-то, она пыталась оттянуть момент отхода ко сну. Наконец, прически и платья надоели, и девушка зазевала. Она щелкнула выключателем, и комната погрузилась во мрак. Только ночь проникала в дом синеватой дымкой, и полуголые, встревоженные осенним ветром деревья шевелили ветвями за окном. Нина легла, всматриваясь в тени от веток, которые в ночной темноте выглядели как руки с длинными костлявыми пальцами. Как будто гигантские чудища тянули свои ручищи прямо из леса, пытаясь проникнуть в дом...
Только Нина не боялась лесных чудищ. И монстров под кроватью. И бабы Яги. Кого только не боятся дети, не зная, что настоящая опасность исходит от людей, а вовсе не от сказочных монстров...
Вдруг на стене за печью что-то мелькнуло. Очередная тень от деревьев? Нина приподнялась в кровати, чтобы лучше рассмотреть, и почувствовала, как ее бросило в жар. На стене висел неподвижный мужской силуэт. Его силуэт. Нина узнала его крепкую шею и слегка оттопыренные уши, кончики которых скрывались под растрепанными волосами на висках. Левая рука предательски заныла.
Неужели он нашел их с мамой? Неужели все попытки скрыться были тщетны? Нина в ужасе натянула на себя одеяло по самый нос, словно это могло спасти ее. Что она будет делать среди ночи, одна в пустой избе? Ей не справиться с ним... Даже вдвоем с мамой они никогда не могли с ним справиться.
Девушка боялась оторвать взгляд от тени на стене даже на секунду. Что он делает? Стоит за окном и смотрит, пытаясь разглядеть, что происходит внутри дома? Испытывает ее выдержку на прочность?
Вдруг Нина заметила кое-что странное. Тень была не на той стене. Если бы мужчина стоял за окном, то тень была бы на противоположной от него стене. А она была за печкой, в самом темном углу, рядом с которым не было никаких окон.
Неужели он внутри дома? На этот раз Нину бросило в холод. Рука продолжала ныть, но девушка не решалась потереть ее, чтобы успокоить боль. Она боялась пошевелиться – вдруг кровать заскрипит, и он услышит? Ей казалось, что если она будет сидеть тихо, как мышка, то незваный гость не заметит ее в темноте.
Но как он проник в избу? Мама заперла дверь на замок, да и звука открывающейся двери девушка не слышала. Дверь скрипела так сильно, что было невозможно пропустить это звук мимо ушей. Даже среди ночи, когда мама возвращалась со своих прогулок, Нина сквозь сон слышала его. А сейчас она даже не спала. Или все это ей только снится?
Мужчина продолжал неподвижно стоять, а девушка сверлила его взглядом. Она все пыталась рассмотреть признаки того, что он действительно стоит в этом углу, но все, что ей удавалось увидеть, - это бестелесная тень на стене. Нина так устала смотреть в одну точку, что напряженные глаза сдались и начали закрываться. А когда она снова открыла их, никакого силуэта не было. Он исчез так же внезапно, как и появился.
...На утро Нина проснулась в тревоге. Рука болела меньше, но дискомфорт никуда не делся. Мама уже хлопотала над завтраком, напевая себе под нос какую-то нехитрую мелодию. Девушка хотела, было, рассказать ей о случившемся ночью, но, увидев мамины счастливые глаза и не сходящую с ее губ улыбку, передумала. Не стоит портить ей настроение, к тому же Нина и сама не была уверена, было ли это наяву или только приснилось ей.
День завертелся школьными делами, болтливыми подружками и подготовкой к осеннему балу, и Нина забыла про тень на стене. К тому же она знала, что мама не пойдет на свидание второй день подряд, а значит, ночевать она будет дома. От этого было спокойнее, хотя если он действительно нашел их, то присутствие мамы его не остановит...
Вместе с вечером пришла непогода: дождь барабанил по жестяной крыше, напоминая Нине ту самую ночь, когда они с мамой бежали. С подвязанной маминым платком рукой, двенадцатилетняя Нина содрогалась от резкой боли при малейшем движении, пытаясь поспеть за матерью. От боли по ее щекам текли слезы, которые тут же растворялись в каплях дождя. Она даже была рада этому – мама не заметит, что она плачет. Она хотела быть сильной. Сильной и взрослой. Все, что Нина помнила из той ночи, - это невыносимая боль в руке, дождь и большой походный рюкзак у мамы на спине, который, как спасительный маяк, указывал ей путь в этой сырой, беспроглядной темени.
- Нина, я, наверное, пойду лягу, - мамин голос выдернул девушку из омута воспоминаний и вернул к реальности. Вот и деревянный стол, покрытый голубой в цветочек клеенкой, и абажур с бахромой, и потрепанный библиотечный томик Достоевского в руках. Нина как будто очнулась ото сна или видела все это впервые.
- Если хочешь, можешь на кухне посидеть почитать, а в комнате я свет выключу, - добавила мама.
- Ладно, мам, - ответила Нина, взглянув на настенные часы-теремок.
Еще не было десяти. Читать не хотелось, да и сидеть на кухне – там, где прошлой ночью она видела его, - тоже. Немного помешкав, Нина легла в свою постель, прислушиваясь к мерному дыханию мамы, то и дело перебиваемому стуком дождевых капель.
А потом она увидела его. На этот раз – не в углу у печи, а намного ближе. Он, как и вчера, неподвижно стоял... над маминой кроватью. Тело Нины сковало параличом, а рука вновь заныла.
Мама мирно спала, даже не подозревая, что она в опасности, и девушка ничем не могла помочь ей. Как в те дни, когда у него внезапно портилось настроение и он хватал маму за горло и прижимал к стене, а Нина своими детскими ручонками пыталась помешать ему. Он отбрасывал ее на пол, как беззащитного котенка, а мама сдавленным голосом шептала:
- Беги, Нина...
Так и теперь, девушка могла лишь наблюдать за тенью, сжавшись в комок от страха. Вдруг силуэт медленно соскользнул со стены, словно закатанный невидимым катком, и растворился в тенях под маминой кроватью. Нина напряженно вглядывалась в черноту, но там ничего не было. Она даже приподняла голову и свесилась с края кровати, чтобы лучше видеть. Но тут какое-то шестое чувство заставило ее посмотреть на пол прямо под собой.
Силуэт его бестелесной головы выглядывал из-под ее кровати.
Нина заорала и вскочила на ноги, бросившись к выключателю.
- Что такое, Нина? – Испуганный голос мамы ворвался в помещение вместе с желтым светом из-под абажура.
Девушка стояла посреди комнаты и тяжело дышала, указывая на пол у кровати дрожащим пальцем. Щурясь от внезапного света, мама подошла к ней, обняла и принялась поглаживать ее по волосам, приговаривая:
- Ничего, моя девочка, это просто кошмар, все хорошо.
Нина отстранилась и посмотрела маме прямо в глаза:
- Мам, он был здесь.
У мамы в глазах мелькнул испуг, но она продолжала успокаивать Нину:
- Тебе это просто приснилось. Он не знает, где мы. К тому же дом заперт. Не бойся. Подожди, я принесу тебе воды.
Девушка опустилась на стул – к своей кровати она боялась даже подходить. Кружка ледяной воды привела ее в чувства, и она в подробностях рассказала матери про тень на стене. Мама слушала, не перебивая, хмурилась и темнела лицом. Она ответила не сразу:
- Послушай, говорят, тут есть одна знахарка... Соседка мне про нее рассказывала. Мол, та помогла ей вернуть мужа в семью. Мне казалось, что все это сказки, но то, что ты рассказываешь...
Она не договорила.
- Да, давай к ней завтра сходим, - согласилась Нина. Она уже была готова обратиться хоть к священнику, лишь бы тень на стене больше не появлялась.
...Дом знахарки Варвары напоминал колдовскую избушку из сказок. Как только Нина вошла внутрь вслед за мамой, в нос ударили дурманящие запахи разнотравья. Весь потолок был увешан аккуратно связанными пучками сухих трав, а окна были прикрыты плотными бордовыми занавесками, отчего средь бела дня в помещении было темно. Нина рассчитывала увидеть дряхлую горбатую старуху с крючковатым носом, но Варвара оказалась довольно молодой улыбчивой женщиной. Девушке сразу стало тепло и спокойно от ее улыбки, которая вселяла в нее надежду, что здесь ей помогут и жуткая тень навсегда оставит ее в покое.
- Ну, девочки, рассказывайте, что у вас стряслось, - по-свойски сказала она, как только Нина с матерью уселись за деревянный стол, заставленный свечами и какими-то склянками.
- Нина видит тень отца по ночам, - сказала мама.
Нина поежилась: они с мамой почти не говорили о нем, а в своих мыслях и воспоминаниях она никогда не называла этого человека отцом. Извергом, монстром, чудовищем, но отцом – никогда. Да и было ли в нем хоть что-то отцовское? Нина отказывалась верить, что у нее есть хоть что-то общее с ним, что она хоть каплю на него похожа.
- Он умер? – Спросила Варвара, и мама пожала плечами.
- Мы не знаем. Мы давно с ним не живем, - вклинилась в разговор Нина и рассказала знахарке про тень, не упуская ни единой подробности.
Варвара внимательно выслушала Нину и какое-то время смотрела в одну точку где-то в углу, словно пытаясь разглядеть там зловещую тень. Наконец, она подняла глаза на Нину с мамой:
- У вас его фотография есть?
Конечно, ее не было. Кто бы стал держать у себя карточку человека, который принес столько боли?
- Тогда попробуем по-другому, - Варвара поднялась с места, зашла за печь и принялась шуршать какими-то тряпками и сухими травами. Она принесла толстую связку трав, положила ее перед собой на глубокую, потемневшую от копоти тарелку и подожгла. Пряный аромат заполнил все вокруг, и Варвара протянула руки к Нине и маме:
- Берите меня за руки, закрывайте глаза и думайте о нем.
Нина взяла Варвару за теплую ладонь и обратилась к воспоминаниям, которые все эти годы пыталась забыть. Небритое, пахнущее водкой и потом чудовище, хватающее маму за горло волосатой рукой. Нина поморщилась, но послушно продолжала вызывать в своей голове этот отталкивающий образ. Потом ее повело в другие воспоминания: как они бежали с мамой среди ночи, как Нина сидела в своей кровати, спрятавшись под одеяло, пока с кухни долетали звуки ударов и сдавленные мамины крики...
Она не знала, сколько времени они так просидели, но вдруг голос Варвары разбил тишину:
- Достаточно.
Знахарка освободила свои ладони из рук Нины и мамы. По маминому подавленному виду девушка поняла, что ей тоже пришлось оживить самые темные страницы своей памяти. Иногда Нина размышляла о том, как мама вообще могла полюбить такого человека. Неужели он когда-то был другим? Ей не верилось, что этот монстр когда-то мог быть любящим и ласковым, дарить маме цветы и провожать ее до дома после сеанса кино в сельском клубе...
- Он жив, - слова Варвары громом прогремели в темном помещении. Нина так надеялась на то, что с ним что-то случилось и им с мамой можно перестать бояться того, что он их найдет. Но надежды не оправдались: он был жив, а значит, все еще представлял для них опасность.
- Но это не он является тебе, девочка, - обратилась знахарка к Нине. Казалось, что после этих слов и мама, и Нина перестали дышать. – Я видела, что с вами произошло. Твоя душа разбита на осколки, девочка. Страх стал твоим обычным состоянием. Когда человек так живет, он, сам того не ведая, привлекает сущностей из Нижнего мира. Они питаются страхом, отчаянием и тревогой. И чем дальше, тем сложнее избавиться от них. Это хорошо, что вы сразу ко мне пришли. Сущность можно прогнать, но тебе надо быть сильной.
Какое-то время все молчали, пока Нина не спросила:
- То есть, это точно не он?
- Абсолютно точно. Он живет своей жизнью, а про вас и думать забыл. Такими, как он, движут сиюминутные вспышки гнева. Они срываются на тех, кто рядом. А вы далеко, и вам ничего не угрожает. Искать он вас не станет. Ему это не нужно.
...Нина вышла из избы знахарки в смешанных чувствах. С одной стороны, к ней в душу закралась робкая надежда на то, что Варвара права и им с матерью больше ничего не угрожает. Неужели можно перестать жить в постоянном страхе и прятаться? Неужели у нее наконец получится наслаждаться жизнью без оглядки на прошлое?
Но для этого Нине предстояло побороть свои страхи и столкнуться с сущностью лицом к лицу. Сможет ли она? Хватит ли ей мужества? Она не знала, справится ли, но другого выхода у нее не было.
В этот же вечер мама оставила Нину одну – таков был уговор. Она должна была встретиться с сущностью один на один. Девушка приготовила листок с заговором, которому ее научила Варвара. Она уже успела заучить его наизусть, но от ощущения шероховатой поверхности бумаги в ладони было как-то спокойнее, словно листок придавал ей сил и мужества. Нина поставила на комод незажженную свечу и спички и легла в постель.
Она ждала появления тени. Это было тревожное и мучительное ожидание, как перед кабинетом зубного врача, который вот-вот освободится и возьмется за твои зубы, причиняя тебе невыносимую боль. Нина ворочалась в кровати, сжимая похолодевшие ладони, и теперь желала только одного: чтобы все поскорее закончилось. Она лихорадочно переводила взгляд с одного темного угла на другой. Где может появиться тень на этот раз? Больше всего Нина боялась, что сущность возникнет рядом с ее кроватью, как прошлой ночью.
Но страхи не подтвердились, и тень появилась на кухне – на той самой стене, где Нина увидела ее впервые. Девушка, не отрываясь, рассматривала темный силуэт со столь знакомыми ей чертами. Она поймала себя на мысли, что теперь, когда она знает, что это не он, ей уже не так страшно. Пусть потусторонняя сущность, пусть привидение или даже демон, но это намного лучше, чем встретиться лицом к лицу с тем чудовищем, которое называло себя ее отцом.
Наконец, Нина осторожно поднялась с кровати, не отрывая взгляда от тени, и ловким движением зажгла свечу. Она взяла ее в обе руки и медленно пошла навстречу сущности. Она шептала слова заговора, повторяя его вновь и вновь. До стены с тенью оставалась пара метров. Силуэт все так же неподвижно висел на бревенчатой стене, словно испытывая терпение Нины своим спрятанным в тенях взглядом.
- Я тебя не боюсь, - вдруг произнесла Нина, прервав заклинание. – Уходи.
Она встала ровно напротив силуэта. Только теперь она разглядела, что тень была не однородной, а кишела клубами черного тумана. Нина сделала глубокий вдох, вытянула перед собой свечу и сфокусировала взгляд на безликой голове сущности – как раз там, где должны были быть ее глаза.
Черный туман заклубился сильнее, подрагивая от огня свечи. И тогда Нина увидела то, от чего чуть не потеряла самообладание. Два хищных черных глаза смотрели на нее со стены. Только теперь, с близкого расстояния и в свете свечи, она смогла рассмотреть их. Они, как воронки, крутились бешеным вихрем, увлекая Нину в свои дебри. Она перестала видеть окружающий мир: бревенчатую стену, уголок печи, слабое, как мотылек, пламя свечи. Все это отошло на второй план. Теперь она видела только эти два глаза, две воронки, которые все сильнее и сильнее затягивали ее внутрь. Ей вдруг стало хорошо и легко, будто она растворялась в воздухе, подобно облаку.
Но тут что-то вернуло ее обратно. Какое-то ощущение вырвало Нину из этого блаженного забвения. Рука. У нее опять заныла левая рука – та самая, которую он сломал ей на прощание в тот дождливый вечер, когда они виделись в последний раз. Ничего не отрезвляет лучше, чем физическая боль. Девушка широко раскрыла глаза и отстранилась от стены. Оказалось, что огонек свечи почти погас, а сама Нина припала к тени, которая, как огромная черная пиявка, высасывала из нее жизненные силы. Девушка решительно подняла свечу выше и стала читать заговор. Она начала с шепота, еще не до конца оправившись от морока, но чем дальше, тем больше силы и решительности она в себе ощущала, и вместе с этим ее голос становился все звонче. Нина громко скандировала заговор, не отрывая глаз от тени, которая теперь начала метаться на стене, будто загнанный зверь. Сущность извивалась и трепетала вместе с пламенем свечи в руке у Нины. Воск капал девушке на ладонь, обжигая кожу, но она не обращала на это внимания, продолжая выкрикивать слова заклинания. Она чувствовала, что дело почти сделано и она вот-вот одолеет сущность.
Тень вдруг стала меняться в размерах. Она усыхала и сползала вниз, словно что-то затягивало ее в пол. Наконец, она скукожилась до размеров носка и юркнула между половых досок.
Неужели получилось? Нина еще сколько-то времени стояла и недоверчиво вглядывалась в щель между досок, в которой исчезла тень. Но телом и душой она чувствовала, что все кончено. Тот ужас, что сжимал ей грудь тугим узлом, растворился вместе с тенью. Теперь ей стало по-настоящему легко – не в мороке, а наяву. Вместе с тем девушка вдруг ощутила такую смертельную усталость, что кое-как доплелась до кровати и, упав на пузатые подушки, забылась глубоким, тяжелым сном.
...Погода сменилась, и в окно заглядывало редкое для этого времени года солнце. Нина не сразу пришла в себя и вспомнила о событиях минувшей ночи. Она улыбалась, чувствуя на коже теплый солнечный свет и продолжая нежиться в постели с закрытыми глазами. Ей казалось, что она прогнала не только сущность, но и тучи, которые угрюмым сводом висели над деревней все эти дни. А теперь они исчезли, и вышло солнце, радуя людей последними в этом году теплыми деньками. Теперь и у Нины в жизни будет светить солнце. Она была уверена в этом.
Послышался скрип половиц и мамин голос:
- Ниночка, девочка моя, проснулась? Значит, у тебя все получилось! Как я переживала, глаз не могла сомкнуть, а как только начало светать, я тут же прибежала. Смотрю, ты спишь, я и успокоилась.
Мама стояла у кровати и улыбалась, поглаживая Нину по волосам:
- Вставай, я блинов напекла!
Нине казалось, что она никогда не ела таких вкусных блинов. Этим утром все, что она делала, видела и пробовала на вкус, ощущалось более живо и ярко, словно она заново родилась. Пелена постоянного страха спала с ее глаз, и мир вдруг заиграл удивительными красками.
Нина посмотрела на маму, которая гремела посудой в рукомойнике:
- Мам, тебе нравится в этой деревне?
Мама, оставив мытье и стряхнув воду с рук, подошла к столу и села на свободный стул рядом с Ниной:
- Да, хорошая деревня. И люди тут хорошие. Нас тут как своих приняли.
- Значит, мы остаемся?
Мама улыбнулась:
- Да, мы остаемся.
Нина перевела взгляд в окно – туда, где светило позднее осеннее солнце, разлившись сверкающей лавой по еще не высохшим, покрытым лужами дорожкам, а деревенские дома были небрежно разбросаны по облысевшим холмам.
Нина знала, что этот незатейливый сельский пейзаж теперь стал ее домом. И радовалась тому, что у нее впервые появился настоящий дом, где было тепло, уютно и безопасно. А тени прошлого остались где-то там, далеко, где по ночам накатывает страх, а за окном льет беспроглядный унылый дождь...