Макажановка 1 часть

Он медленно шёл за мамой, жарким летним  днём, его походка напоминала утиную, это было вызванно врожденной болезнью, возможно родовой травмой. Мальчику было четыре с половиной годика и пройти он мог небольшое расстояние, по словам матери не более двухсот метров. Пацан почти никогда не жаловался и не плакал, только в редких случаях, когда мама начинала его стыдить, что он уже большой и пора уже самостоятельно ходить, а не висеть на руках. Он пытался по детски, насколько хватало словарного запаса, объяснить, что ему тяжело и больно. В первые годы детства мама списывала, нежелание ребенка ходить самостоятельно, на детские капризы. В детском саду же, почти не бегал, мало ходил, на боли не жаловался, больше играл сидя с игрушками, рисовал или же занимался развивающими мышление, навыки, кубиками с буквами и конструкторами. Поэтому воспитатели детского сада на мальчика  не жаловались. Спокойный, сообразительный, тихий ребёнок, такая характеристика была у воспитателей.
Мальчик был вторым сыном в семье, брат был старше на полтора года и с раннего детства воспитывался на руках дедушки и бабушки, раньше у казахов первенца отдавали бабушке с дедом. Мама рано вышла замуж, в 19 лет, но в те годы, конец шестидесятых, начало семидесятых это было привычное явление ещё. Отец будущих двух сыновей был старше супруги на 11 лет, взрослый уже мужчина, работал в милиции, участвовал в самодеятельности, был заводилой в компаниях.  Родителям невесты жених понравился сразу, особенно души нечаяла будущая тёща, которая баловала своего зятя. То, что все ошиблись, возможно даже разбаловали и тем самым способствовали безотвественному отношению молодого папаши, к своей жене в первую очередь, к своим маленьким детям, мальчик поймет после того, как сам станет отцом. Будучи ещё школьником, он внимательно слушал рассказы о своём биологическом, так сказать отце, изучал и пытался понять почему прожив всего менее четырёх лет,  родители развелись. Ерлан, так назовём  мальчика, никогда не считал его отцом, никогда его не видел в детские годы, ведь отец бросил семью когда ему было меньше годика. История банальная, лучшая подруга мамы, которая была старше и естественно опытнее во всех отношениях, увела мужа у молодой подруги. Родители мамы жили в райцентре, а мальчик со своими родителями в областном центре, всего лишь 110 км разделяло два населенных пункта. Каждый день ходил поезд туда и обратно, поэтому бабушка часто ездила навестить дочь с зятем, не забывая взять с собой гостинцев. Ерлан помнил рассказы своей бабушки в подробностях, как она зимой грузила санки продуктами, мешок картошки, ведро квашенной капусты, которую так любил зять, а в ведре литровая банка домашней сметаны и конечно же мясо. Мама мальчика была единственным ребенком в семье, поэтому родители ни в чём не отказывали своей дочери. Был у бабушки ещё сын после матери, но он умер ещё младенцем от детской болезни. По словам бабушки, любимый зять очень редко её встречал с поезда, да и бабушка не любила никого напрягать, поэтому добиралась сама. Дедушки и бабушки тех времён были из стали, они пережили голод, войну, поэтому трудностей не боялись, тем более не считали за сложность пешую прогулку от вокзала до квартиры детей чем-то тяжелым, а это примерно пару километров. Если был автобус, бабушка добиралась на нём, если нет, то сама. Внук бывало спорил с бабушкой из-за её чрезмерной  заботливости и слишком уж, по его мнению, услужливости в отношении к зятю. На это бабушка всегда находила мудрые ответы: ну в первую очередь для дочери старалась, чтобы ей было легче, чтобы лишний раз не тратились на продукты, чтобы зять не мог упрекнуть дочь в том, что родители не помогают, тем более у него, у зятя, на тот момент уже не было в живых его родителей, только старшая сестра. После таких аргументов спор между внуком и бабушкой обычно заканчивался. Дедушка и бабушка Ерлана считались зажиточными. Дед работал заготовителем, держал много скотины, лошади, коровы, бараны, куры. Будучи ребёнком, дед упал в кипящий казан и ошпарил бедро, из-за этого в последующем левая нога стала короче правой почти на 20 см. Но не смотря на это дедушка был энергичным, трудолюбивым, хозяйственным, работящим и очень весёлым, добрым Человеком.
 Вернемся к идущему вразвалку маленькому мальчику. Пройдя ещё несколько метров, малыш беспомощно присел на низком чугунном заборчике вдоль тротуара. Шёл он с мамой в гости к родственникам на торжество, поэтому время было определенное, назначенное, из-за чего мама сразу же начала нервничать и ворчать. Она подошла к своему сыну и спросила:
- Что ты опять, мы так опоздаем в гости к дяде Идрису?- Поводом для торжества стало новоселье. Квартиру дядя получил в новом обкомовском доме, напротив стадиона "Строитель", в принципе это рядом от дома где жили Ерлан с мамой, поэтому пошли пешком. Впервые в жизни мальчик не выдержал и расплакался, больше наверное от отчаяния, чем от боли.
- Мне больно, я не могу идти, ноги не слушаются и болят!
- Где, в каком месте?-спросила мама.
- Здесь.-показывая на бедра в тазу со слезами ответил сын. Мама не стала стыдить, ругать, а молча с любовью подняла сына на руки и понесла его дальше на руках. Хоть и малыш был не полный, щуплый, но вес всё же имел, поэтому маме самой приходилось останавливаться, ставить сына на ноги и немного делать передышку. В этот момент сынок шёл сам, старался идти быстро, чтобы маме было меньше его нести. Так они и добрались в гости. Буквально после этого события мама повела сына в детскую поликлинику на приём к врачу-травматологу. Хочу сразу пояснить, мальчик мало ходил, почти не бегал, на боли никогда толком не жаловался, поэтому так поздно обнаружилась болезнь. После обследования, после рентгена выяснилась причина этих болей в ногах у мальчика. "Двусторонний, врожденный вывих тазобедренных суставов".
 Став взрослым мужчиной, Ерлан будет шутить над этим диагнозом, говоря, что это родовая травма, "видимо рожаться не хотел на этот свет, поэтому акушер-гинеколог нечаянно выдернула мои ноги". 
 Всю дорогу от поликлиники до дома мама плакала, тихо так, без всяких всхлипов и охов. Мать с сыном медленно шли, держась за руки, домой вдоль базара по улице Мира, города Аркалыка. Придя уже домой, мама дала волю своим чувствам и эмоциям, позвонила своим родителям, заказав через 07 междугородний звонок, сообщила результаты обследования, рассказала, что нужно оперативное вмешательство, необходимо было вести ребенка в Караганду, в детскую травматологическую больницу имени профессора Хафиза Жанабаевича Макажанова, в народе просто "Макажановка". 
 В жизни людей происходят не только горестные события, но и радостные тоже. После обследования, на семейном совете было принято решение ехать в больницу ближе к осени, во-первых легче взять отгулы маме, во-вторых дедушка продаст кое-кого из живности, чтобы были деньги на поездку, на лечение, на всякий случай, медицина тогда была бесплатной и на дорогу. Мама очень сильно любила своего второго сына, а после диагноза, вынесенного врачами, она старалась всё время уделять сыну, в детсад Ерлан больше не ходил, сидел дома. Работая бухгалтером, бывало мама задерживалась ненадолго на работе, параллельно училась, сейчас же она всё старалась сделать заранее и сразу же бежала домой, к своему ребенку. Буквально перед поездкой в больницу, мама и её сыночек ездили в гости к родственникам в посёлок Жаксы, к маминому двоюродному брату. Дядя Оспан был женат на тёте Шолпан, там же в гостях у дяди, мама Ерлана и познакомилась с родным братишкой тёти. Кайржан сразу понравился Ерлану, он красиво играл и пел на гитаре, был большой и сильный. За пару дней, пока гостили у родственников, мальчик сдружился с дядей Кайржаном, они даже вместе пели частушки, слова одной Ерлан помнит до сих пор. "Мы Подгорная, мы Подгорная, весёлая улица, по тебе никто не ходит ни петух, ни курица, если курица пройдёт, то петух с ума сойдёт!". Кайржан и Ерлан расставались как близкие, давно знакомые друзья. Мальчику дядя сильно понравился, Кайржан вёл себя с мальчиком как со взрослым, на равных, не как с маленьким ребёнком. Будучи маленьким, Ерлан терпеть не мог эти уси-пуси и сопли, наверное из-за того, что слишком рано понял боль, часто испытывал, терпел и слишком рано повзрослел.
 Наступил день отъезда в Караганду, проводить  приехал утром на поезде дядя Кайржан, чем вызвал восторг у пацана. Вылет на самолёте ближе к вечеру с аэропорта города Аркалык, для Ерлана это было событие, так близко он ещё не видел самолёты. В небе видел не раз, но так близко, никогда. Полёт тоже был запоминающимся, особенно посадка. Ерлан изумленно смотрел на маленькие дома и  игрушечные машинки, которые двигались по улицам. По приезду в Караганду, мама с сыном устроились в гостинице с одноимённым названием города. Утром следующего дня, мама повезла сына в больницу, молодой травматолог Карибай Садырбаевич Садырбаев внимательно изучил рентген снимки, заключения, внимательно осмотрел Ерлана, шутя и улыбаясь между делом, чем вызвал расположение к себе у будущего пациента. Закончив осмотр, врач сказал приходить уже окончательно после обеда, после тихого часа. Ребёнок чувствовал, что дело серьёзное, он рано стал осознавать, понимать переживания, остро чувствовал страхи мамы, где-то на уровне подсознания наверное и когда мама пыталась весело, радостно объяснять, что всё хорошо, ничего страшного, вся её наигранность вызывало наоборот больше тревог у Ерлана. Приехав после обеда в больницу, мальчик догадывался, что его ждёт разлука с мамой. Она суетилась в приёмном покое вокруг сына, показывая игрушки, которые они вместе купили в ЦУМе. Зашел Карибай Садырбаевич и с улыбкой предложил Ерлану пройтись с ним, чтобы кое-что посмотреть, на вопросительный взгляд в сторону мамы, врач опережая сказал, что маме нельзя, только мужчинам можно. Мама невнятно пробормотала, что-то насчёт вещей, забытых в такси, которое ждало около приёмного покоя, но сын чувствовал, что маму не увидит в ближайшее время. Когда двое мужчин зашли в палату, где лежали другие пациенты, мальчик всё понял, спокойно поздоровался с ребятами и сразу же присел на кровать, которую ему показала мед сестра. В палате было два окна напротив входа, пять коек с одной стороны окна и пять с другой стороны, в два ряда. Ерлану досталась кровать справа от входа у окна. Он немного посидел, безучастно  смотря как Карибай Садырбаевич показывает его игрушки другим детям. Врач вышел, а мальчик лёг, отвернулся к окну и уснул. Разбудила его мед сестра, позвав на ужин в столовую. Кушать не хотелось, но надо было идти, изучать новое место, знакомится с ребятами, узнать где туалет и вообще как-то отвлечься. Легкая обида на маму уже улеглась, да и обиды особой не было, он просто хотел, чтобы мама сказала честно, нормально попрощалась и всё, а он бы её обнял, поцеловал, успокоил, сказал, чтобы она не волновалась, что он уже большой и самостоятельный, но этого не случилось. Возможно Ерлан обижался больше на себя, а не на маму, ведь он же чувствовал, мог бы и сам подойти и проститься с мамой.
 Во всём отделении Ерлан был самый маленький, через пару месяцев ему исполнится пять лет, а в больнице лежали в основном пацаны подросткового возраста, от восьми до шестнадцати лет. Девочек в больнице было гораздо меньше, ну это и понятно, ведь они не такие травмаопасные по сравнению с пацанами.    Запомнилась первая ночь. Слева от Ерлана лежал пацан, лет тринадцати-четырнадцати, он лежал на спине, мало разговаривал и практически не шевелился. В палате, после операции лежали пять пацанов, некоторые в гипсе, часть на растяжках. Ребята стонали, некоторые мальчики плакали. Уснуть было невозможно, для привыкшего спать с мамой, держа её за пальчик, в абсолютной тишине, Ерлану. Он тихо лежал и думал о маме, завтра ей на работу, как она долетела домой, эти мысли и многое другое отвлекали от звуков, мешающих спать. Под утро мальчик всё же задремал, да и стоны стихли, видимо парни тоже ушли в забытьё. Это когда ты забываешь о боли, просто не думаешь о ней, отвлекаешь свой мозг от неё, тогда ты перестаёшь чувствовать боль, забываешь про неё.
И приходит забытьё!!!
 Утро пришло одновременно со входом санитарки и её криком "подъём!'. Мальчик вскочил, быстро оделся, наблюдая за другими,  заправил кровать, сел, думая, что делать дальше, смотря на других пацанов, которые ещё были в строю и проделали тоже самое,  тяжёлые естественно продолжали лежать, сосед с слева тоже. У него не было растяжки, не было гипса, он просто лежал на спине, держа руки по швам и не шевелился, эти мысли промелькнули в голове у мальчика, он взглянул на соседа и встретил его взгляд.
- Не выспался?-спросил сосед.
- Нет.-ответил Ерлан.
- Я тоже в первую ночь не мог уснуть.-продолжил сосед.
- Ничего, привыкнешь, иди мойся пока другие раскачиваются.-добавил сосед. Ерлан взял щетку, зубную пасту и направился в туалет. Придя в палату после утреннего туалета, пацан вновь взглянул на соседа и подумал, почему он не двигается, видимо звук его мыслей услышал сосед.
- Меня Диас зовут.-сказал он.
- Меня Ерлан.-ответил мальчик.
- Я знаю, Карибай Садырбаевич же вчера сказал нам как твоё имя.
Действительно, вспомнил вчерашний визит в палату малец. Так они сблизились и стали друзьями-товарищами. Диас рассказал о себе, обучая лошадь,  раньше молодого коня объезжали подростки у казахов, это была традиция что-ли, лошадь его сбросила, Диас упал на спину и потерял сознание. Сперва лежал в районной больнице, сейчас лежит в "Макажановке". Сколько уже так неподвижно лежит друг, Ерлан не знал, но судя по всему довольно долго, потому что авторитет у него в палате был непререкаемый. Так начались больничные будни Ерлана.
Его готовили к операции, брали анализы, ставили какие-то уколы и другие процедуры. Мальчик сразу завоевал любовь мед персонала, особенно у мед сестёр. Его бывало ставили в пример другим пацанам, которые начинали скулить от одного вида мед сестры с уколом. Ерлан же никогда не ныл, молча терпел все медицинские процедуры. Ему также было больно как и другим, но ему было  стыдно плакать, ведь он уже взрослый. Во многом это была заслуга Диаса, он всегда поддерживал своего юного друга и соседа ободряющими словами:"Терпи, не плачь никогда, ты же не девочка, ты уже взрослый пацан! ". Это были весомые аргументы. Диас никогда не плакал, когда ему ставили уколы, системы и другие болючие мед процедуры.
Испытывал ли боль  друг, юный товарищ не знал, а спрашивать стеснялся.
Наступил день операции и у Ерлана, с вечера мальчика предупредили, чтобы ничего не ел и не пил, завтра будет операция на ногу. Ерлан немного волновался, он не знал, что и как будет, его страхи заметил Диас.
- Не бойся ничего, больно не будет, тебе дадут наркоз, ты уснёшь, а когда проснешься, всё будет закончено. Не переживай, ложись спать и думай о хорошем, о маме, о доме, это поможет уснуть.-посоветовал Диас. Спрашивать, что такое наркоз, мальчик не стал, догадался, что это какое-то лекарство, которое тебе дадут выпить или скушать, не зря же пить и кушать перед операцией запретили, видимо из-за наркоза, с этими мыслями, а также думая о маме мальчик уснул. Утро наступило как обычно с приходом санитарки, так было постоянно, это тоже была традиция. Зашла дежурная мед сестра, дала градусник Ерлану, чтобы замерить температуру, сказала, чтобы сегодня зубы не чистил, не желательно. Видимо из-за наркоза, наивно подумал мальчик. Примерно через часа полтора в палату заехала каталка, которую толкали две мед сестры, Ерлан раньше их не видел, мед сестёр со своего отделения он знал уже всех, эти были не наши. Не наши были одеты по другому, не в длинных халатах, а в белых штанах и коротких халатах,  марлевые повязки на лицах и как бы платки на головах, а не колпаки как у наших. Зайдя они назвали фамилию Ерлана, он поднял руку и еле слышно сказал, это я.
- Ну что поехали кататься?-спросила одна из не наших мед сестёр.
- Я могу ходить.-уже смелее и громче ответил мальчик.
-Находишься ещё, какие твои годы?-сказала другая из не наших.
-Только сперва давай разденемся полностью и поедем.-продолжила другая. Ерлан быстро разделся, сложил вещи на кровати, как учили в детском саду.
- Трусики тоже надо снять.-сказала не наша.
- Зачем, как без трусов?-спросил пацанчик.
- Так положено, ты не стесняйся, вот видишь простыню мы взяли, укроем, никто тебя голым не увидит.-поспешила успокоить мальца мед сестра, которая как бы уже наша.
Мальчик стыдливо снял трусишки, быстренько лёг на каталку и укрылся простынью. Мед сёстры, уже более менее наши повезли пацана в операционный блок. Тревога и страх охватили Ерлана, он испуганно смотрел по сторонам. Уже в операционной подошёл Карибай Садырбаевич, его мальчик узнал по глазам, остальное всё скрывала маска, Ерлан раньше не видел своего врача в таком одеянии, но глаза так же добродушно улыбались. Врач одним глазом подмигнул пацану и спросил:
- Ну как, хочешь бегать и ходить без помощи мамы?
- Очень хочу.-ответил мальчик.
- Ну тогда потерпи чуть-чуть и не бойся, всё будет хорошо, вот отремонтируем тебе ноги, будешь бегать быстрее всех.
Это успокоило будущего бегуна и ему стало спокойнее. Подошёл другой врач, это был анестезиолог:
- Сколько тебе лет, мужчина?-спросил он.
- Мне почти пять.-ответил пацан.
- Ого, да тебе уже женится скоро!-пошутил врач анестезиолог.
- Подруга есть?-уже заговорщиским шепотом, наклонясь к мальцу, спросил он.
- Нет, мне ещё рано.-ответил будущий жених.
- Ну тогда подождём, а пока давай подышим этой маской.-уже серьёзнее сказал врач. Он медленно, не спеша начал опускать маску на лицо пацана. Ерлан спокойно лежал и смотрел на яркие лампы над операционным столом, запах из маски был неприятный, но дышать пришлось не долг... .
 В сознание Ерлан пришёл в палате, веки плохо слушались и с трудом открылись, он медленно повернул голову в сторону окна и увидел ещё дневное небо. Интересно, подумал мальчик, я долго спал?
- Ну с возвращением!-воскликнул Диас и Ерлан стал медленно поворачивать голову в его сторону.
-Калайсын?-спросил Диас.
- Что?-переспросил мальчик.
- Как ты? Летал в трубе?-вновь задал вопрос друг.
- В трубе?-переспросил Ерлан.
- Ну да, в трубе, тебе же делали наркоз?-спросил Диас.
- Не знаю, мне ничего не давали, только маской подышать дали и я уснул.-ответил Ерлан.
- Ну и хорошо, в следующий раз значит полетишь через трубу.-заключил Диас.
Ерлан, опираясь руками на кровать начал медленно вставать, то есть садится на кровать, ноги не шевелились, только пальцы ног немного могли двигаться. Он медленно присел и почувствовал боль в левом бедре, немного открыв простынь заметил, что без трусов и увидел рану на бедре. Это был порез зашитый нитками длиной более 10 см, а между швами, местами немного торчало мясо. От увиденного мальчик вновь лёг на кровать, укрывшись простыней до самого подбородка. Голова слегка закружилась и мальчик вновь провалился в сон.
Разбудил его Карибай Садырбаевич.
- Ну как дела?-спросил он.
-Хорошо.-ответил малец.
- Писить не хочешь?-спросил врач.
- Не хочу.-ответил Ерлан.
- Надо пописить.-сказал врач и сунул пол литровую стеклянную банку под простынь, установив её нужным образом. Повернувшись к мед сестре, которая стояла рядом сказал:
- Через полчаса проверьте, если не пописиет, поможете мужчине.-развернулся и пошёл в сторону выхода, а следом и мед сестра. Я и сам могу, нащупавая баночку и поправляя свой писюнчик, подумал мужичок. Он немного попытался сделать мочеиспускание, но ничего не вышло. Пришла мед сестра, заглянула под простынь и снова ушла. Через несколько минут пришла санитарка с ведром и ковшиком, подошла к кровати Ерлана.
- Ну что, герой, будем писить.-это был не вопрос, а законченная фраза. Мальчик круглыми глазами смотрел на действия санитарки. Она поставила стул около тумбочки между кроватями, на стул ведро с водой, видимо не полное, потому что подняла легко, набрала ковшик воды из ведра и начала небольшой струей выливать воду в ведро. Мальчик тихо наблюдал за всем этим, пытаясь понять зачем всё это.
- Пацаны, ну-ка тихо, Ерлану надо поссать!-громко крикнул Диас. Ерлан взглянул на соседа и обвёл взглядом остальных ребят в палате. Наступила тишина, никто не проявлял никакого интереса к этим манипуляциям с водой. Санитарка же сказала:
- Лучше закрой глаза и слушай как льется вода. Мальчик так и сделал, в тишине льющаяся вода из ковшика казалась была слышна на всю больницу. Где-то вдалеке появилось желание пописить, которое увеличивалось с каждой струей воды, но состояние было непонятное, вроде хочешь и писиишь, но, что-то как-то не так. Все эти ощущения были непонятны мальчику, но он не паниковал, а пытался понять почему так.
- Ну как, получается?-спросила санитарка.
- Да.-ответил подопытный.
Санитарка откинула простынь и посмотрела банку.
- Хочешь ещё?-спросила она.
- Нет.-ответил лабораторный кролик.
- Хорошо.-сказала санитарка, взяла банку с мочей на донышке и ушла, оставив ведро и ковшик. Видимо на анализы нужны, подумал Ерлан и укрылся простынёй. Опять пришёл Карибай Садырбаевич, но уже в сопровождении санитарки.
- Ерлан, надо будет ещё постараться пописить.-повернулся к санитарке и добавил:
- Михайловна, через полчаса опять помогите мальчику.
- Хорошо.-ответила Михайловна и они оба вышли, ведро и ковшик остались стоять на стуле.
- Диас, а зачем им моя сака?-спросил у соседа Ерлан.
- Так надо, чем больше, тем лучше.-коротко ответил Диас и ушел в свои мысли, он часто уходил в себя, в этот момент не стоило пытаться с ним говорить, он всё равно не ответил бы, эта была странная особенность соседа-друга.  Мальчик больше не стал задавать вопросы. Диасу лучше знать, надо так надо, подумал Ерлан и тоже уставился в потолок. Вновь пришла Михайловна, начала повторять звуковой эффект Ниагарского водопада. На этот раз писить было легче и как-то шустрее. Взяв баночку одной рукой, а ведро с ковшиком другой, ушла Михайловна. Ближе к ночи начались боли в бедре, было нестерпимо больно, мальчик сжал зубы и лежал. Боль начала утихать когда начало светать на улице, Ерлан провалился в глубокий сон, пришло забытьё. Он спал почти до обеда, даже не слышал ежедневный "подъём!". Разбудил его Карибай Садырбаевич, потормошив за плечо.
- Ну как, болит нога?
- Уже нет.
- Это хорошо.-сказал врач откинув одеяло, которым кто-то укрыл Ерлана, внимательно посмотрел на шов, похлопал по плечу, укрыл и ушёл. Страшно хотелось пить, встать мальчик не мог, сосед тоже не ходячий, на тумбочке воды не было. Ерлан повернул голову к другу, тот видимо почувствовав взгляд, тоже повернул, насколько смог голову к младшему товарищу.
- Миха!-крикнул Диас.
- Его забрали на процедуры.-ответил кто-то из ребят.
- Виталик, подай пожалуйста воды, дай пацану попить, ты один у нас на четырёх ногах.-сказал соседу напротив Диас. Мальчик глянул на Виталика, которому недавно сняли гипс-"носок" и он уже несколько дней учился ходить на костылях. Виталик без слов встал с кровати, опираясь на одну руку, второй достал костыли и прислонил их к кровати, поближе к себе, налил воды в стакан из банки, которая стояла на его тумбочке, присел, задумался, посмотрев на Диаса. Ерлан поймав взгляд Виталика посмотрел на Диаса, тот о чём-то думал и смотрел в потолок. Виталик рыжий пацан, лет десяти, был молчаливый, но с заразительным смехом, если он начинал смеяться, ухахатывались все, даже сквозь слёзы, которые были вызваны болью. Виталик взял правой рукой под мышку один костыль, согнул правую ногу в колене, левой рукой взял стакан с водой и медленно начал ковылять в сторону друзей.
Ерлан смотрел как Виталик, наступая на левую, здоровую ногу и чуть подпрыгивая, медленно, но уверенно добирался до него. Диас был в потолке. Виталик добравшись до кровати мальчика присел на край и протянул стакан с водой. Она была теплая и немного отдавала хлоркой, но на вкус она показалась мальчугану любимым абрикосовым компотом. Он продавался во всех продуктовых магазинах в жестяной банке, объёмом 1 литр с цельными абрикосами производства Болгарии. Вспомнив вкус компота, малыш вспомнил слова Карибай Садырбаевича, который как-то сказал, что если, что-нибудь захочешь, старшая мед сестра купит, потому что мама оставила деньги. Мальчику захотелось компота. Виталик немного передохнув двинулся в обратную дорогу. 
- Спасибо тебе.-сказал вслед уходящему Виталику мальчик. Спаситель от жажды  лишь поднял на ходу левую руку вверх, продолжа свой тернистый путь. После обеда мимоходом забежал Карибай Садырбаевич, он вообще был очень энергичный человек  и забегал в палату к своим пацанам по несколько раз на дню. Часто это происходило так: распахивалась настежь дверь в палату, влетал К.С., медленно, слева направо, по часовой стрелке, окидывал взглядом,  одновременно задавая один и тот же вопрос:
- Ну как вы, бойцы? На кого падал его взгляд отвечали, или кивали головой, типа нормально. Очередь взгляда врача дошла до Ерлана, он приподнял руку, К.С. быстрым шагом подошел к молодому бойцу и вопросительно посмотрел.
- Я хотел попросить абрикосовый компот.-сказал мальчик. Карибай Садырбаевич удивлённо приподнял брови и наморщил лоб. Потом слегка стукнул ладонью себя по лбу и сказал:
- Совсем вылетело из головы, ты же заслужил компот после операции!-торжественно произнёс К. С., так же стремительно ушёл как и вошёл.
- А мне не давали!-воскликнул Миша, лежащий в том же ряду, что и Ерлан, только у входа. Мише несколько дней назад тоже сделали операцию, но на ключицу, сегодня на него повесили какую-то железку на плечо. Ребята начали по очереди высказывать мнения насчёт компота, обсуждали вкус, ягоды и косточки заодно, что если косточки высушить, потом расколоть молотком, внутри орех очень вкусный. Во время обсуждения зашла старшая медсестра неся открытый уже компот, он продавался в буфете, который находился в фойе на первом этаже, банку надо было открывать специальным кухонным инструментом, называемый открывашкой.
- Сам справишься?-спросила старшая сестра, поставив компот на тумбочку между друзьями-товарищами.
-Справимся.-ответил Ерлан. Старшая мед сестра ушла провожаемая общим взглядом всей палаты. Видимо пацаны хотели услышать объяснения, но их не последовало.
- Миха, ты же ходишь, может угостишь нас всех компотом?-поднимаясь на руках и садясь на кровати, спросил по свойски Ерлан. Взгляды двух пацанов встретились. В одном было удивление, в другом просьба. Миша быстренько встал с кровати, подошёл к Ерлану, взял банку с тумбочки, заглянул во-внутрь, вновь поставил банку на тумбочку, обвёл взглядом всю палату, видимо решая с кого начать, быстрым шагом пошёл к своей тумбочке, достал столовую ложку и снова вернулся к тумбочке с банкой.
 Компот был большой радостью для всех, он каким-то чудесным образом сплотил всех бойцов, которые поделили паёк. Косточки от абрикосов собрали в кучу и положили на подоконник, чтобы высохли, дабы в дальнейшем их расколоть. Уже буквально на следующий день встал вопрос о добычи ореха из скорлупы. Надо их расколоть, а как и чем? Идею дал как обычно Диас. Он предложил попробовать расколоть как грецкие орехи, вставляя орех между дверью и дверным косяком, если получится, а нет, надо колоть гирей. Дверь и косяк не помогли, решили колоть гирей. Несколько парней лежали на растяжках и в ногах у них висели гири, такие как раньше применяли для советских весов в магазинах, не круглые, а в форме цилиндра, ввиде бутылочки с расширением вверху, чтобы удобно было держать в руках.  Видимо сейчас нужно более подробно описать эту болезненную процедуру, называемую "растяжкой".  После операции на ногу, а именно на тазобедренный сустав, буквально на следующий день тебя замуровывают в гипс, обе ноги, здоровую и оперированную с одной лишь разницей, на оперированной ноге, в районе пятки вставляют деревянную палочку поперек ступни, эта палочка пригодится в последующем. Гипс накладывают от основания пальцев на ногах и почти до груди. Пацаны называли это гипс-"штаны", натянутые чуть ли не до подбородка. Представили себе это? В гипсе оставляют свободными только те места, которые нужны для естественных испражнений так сказать, спереди, для того чтобы писить, сзади чтобы какать, потом аккуратно вырезают место вокруг шва от операции на бедро. Так лежат несколько месяцев, так было раньше, сейчас всё гораздо проще и легче, в современное время обматывают эластичным бинтом, которые на ночь можно снимать. Но вернемся в 1974 год. Швы с бедра снимают через десять дней, через заранее вырезанное место в гипсе. Самое нудное это лежать все эти дни в гипсе на спине, только руки и рот свободны, можно махать руками и молоть языком. Представьте как это тяжёло для пацанов у которых всегда полная зарядка батареек, энергия кипит, а тратить некуда, ты почти как мумия лежишь. Скукота зеленая. Через некоторое время тело начинает чесаться, оно потеет под гипсом, не дышит и тут начинаются приколы. В ход идёт всё: ручки, пасты от шариковых ручек, зубные щетки, особым спросом пользовались деревянные, тогда только были, линейки. Пацаны специально заказывали линейки длиной 30 см, это самый ходовой "чесун" был. Обидно, когда ты чешешься ручкой шариковой, дальше и дальше её засовываешь в гипс, и всё, ручка ушла, пальчиками не достать уже, ручка остаётся в плену гипса. Когда приходило время кому-то снимать гипс, это церемония целая, ритуал, вокруг собираются сопалатники, которые на ходу и все внимательно смотрят. При этом врачи уже привыкли, им самим прикольно снимать гипс и находить вещи под гипсом.
- Так, что у нас тут есть, ага, ручка, паста от ручки, опять паста, снова ручка, щетка, линейка, о спица даже, ты что малыш, умеешь вязать?!
Виталик начинает смеяться, заражая всю округу.   Это всегда смешно, начинаются разборки ручек, паст, начинаются воспоминания, кто, что давал чешущемуся. Всякое бывало, но всегда снятие гипса было прикольно. Это такое наслаждение, тело после гипса какое-то вялое, бледное и чешется. Любому человеку знакомо это состояние, когда ты спокойно можешь достать до места, которое долго время чесалось. Врач забирает две половинки гипса и уходит, оставив пациента наедине с его "неземным счастьем". Почти сразу же приходят санитарки, одна приподнимает бойца, другая растилает клеёнку на кровать и начинают губкой с теплой, мыльной водой мыть счастливчика.
После снятие гипса-"штаны", оставляют гипс-"носок", ложится лист пенопласта в ноги, на палочку, которую предусмотрительно заклали в гипс, накидывают веревочку, на другой конец привязывают гирьку, вес гири подбирают индивидуально, если слишком больно пациенту, вешают меньше весом, а со временем на увеличение веса гири. Боль ужасная, гиря тянет ногу, свисая с кровати, сперва как-бы терпимо, но это ненадолго. Начинаются боли, она пронизывает тебя до мозга костей, постоянная, нудная, острая боль день и ночь, начинаются стоны, а у некоторых нытьё и слёзы, но надо терпеть, ты же мужчина, ты не девочка, ты же хочешь ходить и бегать без посторонней помощи. Ерлан вспоминал все эти слова, наставления, советы и терпел, молча, как мужчина, старался думать о чём-нибудь хорошем, чтобы отвлечь себя от этих пыток болью. Мальчик не помнит сколько дней надо было находится на растяжке, но это самое тяжёлое, болючее из всего лечения. В последующем добавляют ещё боли, берется металлическая штука, ввиде подковы, на концах которой иглы, подкова регулируется в вершине болтами, иглами протыкают ноги с двух сторон, ниже колена, в мышцы, на ногу надевают обод из мягкого, толстого материала на колено, к которой пришита верёвка, конец верёвки  привязывают к перекладине сверху, которую заранее устанавливают на кровати. Получается нога согнута в коленном суставе, в висячем положении,  ниже колена воткнут аппарат-подкова, а за пятку тянет гиря.  В первую ночь растяжки мальчик так и не смог уснуть, забытьё почему-то не пришло даже под утро. После отбоя старшие пацаны подтягивали гирю и ставили её на кровать, боль прекращалась, можно было уснуть. Врачи настрого запрещали снимать гирьки, ругались, но больше для вида. Как-то ночью, когда Ерлан не спал, он увидел один случай, оно отпечаталось в памяти пацана на всю жизнь, навсегда. Ночью тихо открылась дверь в палату, на цыпочках зашёл дежурный врач и тихо подойдя к пацанам, которые нарушали режим лечения, поднимая гири на кровать, начал аккуратно свешивать гири с кровати, нежно, очень осторожно, чтобы не разбудить пациента. Такие проявления заботы, участия, человечности были обыденными для врачей "Макажановки", для них это было естественным, для них это обычная работа, но для мальчика 5 лет это было таким событием, таким проявлением Человечности, которое врезалось в память на всю жизнь.
 То, что гири врачи по ночам  вешают назад, догадывались и уже знали все. Ерлан тоже как-то не выдержав боли, ночью подтянул гирьку на кровать, утром она конечно же свисала с кровати как ей и положенно.  Диас, постоянно, что-то придумывал, возможно чтобы как-то отвлечь своего юного друга, а может и самому отвлечься хоть как-то. Однажды он предложил поиграть в "войнушку". Все пацаны сразу же оживились. Посыпались вопросы, как да что, чем и так далее. Ходячих было несколько человек, в основном все лежачие, полусидячие. Диас предложил сделать рогатки, чтобы стрелять из них.
- Из чего сделать рогатки???
- Из пальцев.
- Из пальцев?
-Да, указательный и средний палец поднимите, ввиде знака "Vистория". Так, точно, вот она рогатка получилась.
- А резинку, жгут где возьмём?-опять посыпались вопросы. Вождь Диас начал подробно объяснять: достаньте чистые, запасные трусы, желательно поновее, аккуратно выньте резинку из трусов. Это была качественная советская резина, состоящая из пяти, шести жилок резины, прошитая материалом, все наверное помнят, сейчас тоже такие есть, но уже не такого качества. Резинку из трусов достать не проблема, а дальше что? Теперь порежьте пополам, в месте соединения, или развяжите узелок, если связана. Началась кропотливая работа, теперь надо было очень аккуратно, не спеша доставать жилку резиновую из материала. Задача скажу я вам очень тяжёлая. Вся палата, девять бойцов, не считая самого Диаса, усердно начали заниматься подготовкой к "войнушке". Все забыли о болях, никто не ныл, в палате воцарилась такая тишина, как вовремя обхода с участием самого профессора Макажанова, такие обходы были не каждый день, иногда. Обходы лечащих врачей были каждый день, кроме выходных. А перед обходом профессора, накануне, больница делала генеральную уборку. Профессор Макажанов был пожилой, статный, седовласый мужчина с густыми бровями. Он шёл впереди свиты из человек 15-20. Во время такого обхода тишина в больнице стояла гробовая, даже взмах крыльев мух можно было услышать.
Ребята из палаты бывало обсуждали машину профессора, разглядывая её в окне.   Машина профессора часто стояла под окнами больницы, это был синий "Запорожец". Хафиз Жанабаевич Макажанов "Оберегающий", был Великим сыном своего народа, своей огромной страны.
 Но вернемся к бойцам, которые с усидчивостью ювелира вытаскивали жилки резинки. Надо было вытянуть минимум четыре жилки, потом сплести их между собой, можно и из трёх жилок, связать косичкой, каждую жилку примерно 15 и более сантиметров. Ерлан не помнит сколько времени это заняло, но довольно долго, жилки рвались, если не аккуратно их вытаскивать, приходилось начинать заново. У мальчика получалось вытягивать жилки, он даже один из первых сплел их в общий жгут. Наступил день, когда почти все были готовы к военным действиям. Встал вопрос о боеприпасах. Диас объяснил как делать пульки. Делали их из бумаги, из тетрадных листов. Резалась ножницами бумага ввиде ленточки, шириной пару см и и длинной примерно 7-8 см, плотно заворачивали в длину, а потом посередине зубами кусали, чтобы сложить плотный рулончик бумажки пополам, получалась пулька для рогатки. Начались боевые действия, пули градом летали между кроватями. Еле ходячие подбирали пульки с пола, чтобы поделить их поровну между всеми, когда была передышка между боями. Но естественно не все пули можно было собрать, их уже обнаруживали и уничтожали санитарки. Война войной, а чистота превыше всего.   Самое большее, куда мог дострелить Ерлан, был его сосед, но стрелять в безоружного друга конечно не будет.
 Во время этих жарких боевых дней к Ерлану пришли посетили, дальние родственники, которые жили в Караганде. Пришли тетя с сыном по имени Шокан, который был старше на 7 лет. Ребята сразу нашли общий язык друг с другом. Перед уходом Шокан спросил, нужно ли что-нибудь Ерлану. Мальчик на секунду задумался, а потом попросил рогатку, быстро объяснив зачем и какая ему нужна.
Буквально через день Шокан пришёл в больницу один, поздоровался с пацанами и сев на кровать к Ерлану достал подарок. Это было произведение искусства, рогатка была сделана из женской шпильки. Чёрные шпильки в виде буквы "П", только закруглённая наверху, ими пользовались наши бабушки, мамы, сёстры. Рогатка была обмотана разноцветной, одножильной проволокой, из которых мы плели брелоки, использовались на уроках физики и много ещё где применяли в нашем детстве. Резинка была "авиционка", миллиметра полтора сечением, квадратная, использовалась в кружках "Авиа моделирования". Это было серьёзное оружие, пацаны в палате с восторгом, по очереди разглядывали её, пробно стреляли, хвалили Шокана и наверное в глубине души завидовали Ерлану. Теперь мальчик мог дострелить до лежачего, от него по диагонали, товарища. Радости мальчика не было предела. Он натягивал тетиву рогатки на сколько хватало длины рук, пулька летела точно, быстро и сильно. Боевые действия прекратились неожиданно. Как-то днём зашёл Карибай Садырбаевич, он был непривычно серьезным.
- Так, бойцы, что за бардак вы устроили в палате, санитарки устали убирать за вами мусор, я то сразу понял, что это за бумажки летают, если найду у кого-нибудь рогатку, придется выписать из больницы не долечив.-сказав эту речь Карибай Садырбаевич вышел.