Допустимые отклонения...

     Есть, конечно, те, которые любят точность. Чтобы всё было тютелька в тютельку. Зачем им такая точность? Полная или абсолютная? Не всем остальным людям это понятно. Зачем им, любящим точность,  такая, полная, строгая точность? Нужно разбираться в причинах того, почему есть те, которые требуют полной, строгой точности. Начать это разбирательство можно с утверждения, что человек может требовать точности, как от себя, так и от других.

     Требовать полной, строгой точности, в действиях других людей,  может только тот, у кого есть власть. Власть можно рассматривать, что вполне допустимо законами Вселенной, как наличие у человека возможности и способностей требовать. Хреновым, извините за слово, руководителем, является тот, кому предоставлена возможность требовать чего-то от других, той же полной, строгой точности, а способностей делать это, то есть требовать, совсем нет.

     А бывает, что и возможность, и способности требовать чего-то с других есть, а энергии требовать недостаточно у человека. Это, конечно, не трагедия, человек-то, у которого для того, чтобы требовать или мало, или совсем нет энергии, жив, а не мёртв, не погиб, а скорее всего драма. Как у Обломова в романе И. А. Гончаров. Илья Ильич Обломов потом умирает, но не трагично, не как Гамлет у Шекспира.

      Значит, у того, у кого нет энергии требовательности, а возможность и даже способности требовать есть, представляет собой не менее печальное явление, чем тот, у кого есть возможность требовать чего-то с других, а способностей делать это нет. Совсем уж печальное явление представляет собой тот, у кого есть способности требовать чего-то с других, а возможность требовать ему не предоставлена.

     Вот и начинают требовать люди, желающие стать другим руководителями или даже лидерами, строгости, прежде всего, с себя. Наверное, авторы монографий, учебников и статей по мЕнеджменту внушили им, что энергия, которая нужна для того, чтобы требовать от других, соберётся, накопится в них, если они будут требовать строгости соблюдения каких-то требований, прежде всего, от себя.

     А когда человек, который всегда требовал с себя исключительно строгого,  точного выполнения каких-то требований, и, долгожданно, "превратился" в руководителя, сталкивается с большим количеством, извините, "раздолбаев" и даже "раздолбаек" среди подчинённых, он может испытать разочарование.

    Разочарование человека, всегда строго требовательного к себе, заключается в достижении им понимания того, что его ментальной, психической энергии, накопленной им постоянным строгим, точным, выполнением каких-то требований, оказывается недостаточно, чтобы заставить всех подчинённых не отклоняться!

     Люди, которые согласны со своим положением или, по-научному говоря, статусом подчинённых, любят отклоняться от соблюдения не каких-то, а многих, а то и всех требований, которые к ним предъявляются не только их начальниками, руководителями, но даже законами Вселенной!

     Те, которые согласны со своим положением или статусом подчинённого, не бояться отклоняться не то, что от точных, строгих требований своего человеческого руководства, но даже от требований законов Вселенной!

     Почему подчинённые не боятся отклоняться от требований многих законов, не государств только, а самой матушки Вселенной? Да потому что они чувствуют, что главным законом Вселенной является закон, который можно назвать законом допустимости отклонений.

     Закон допустимости отклонений можно также назвать законом о снисходительности. Те, которым предоставлены возможности, способности и энергия, достаточная, чтобы чего-то требовать с других, могут быть, как снисходительными к другим, так и жуткими ригористами, чрезмерно точными, строгими "требователями"  соблюдения  конкретных установлений.

     Такой закон Вселенной, как закон допустимости отклонений, или закон снисходительности, говорит также о том, что как можно дольше продержаться на положении руководителя людьми, склонными всячески отклоняться,  удаётся тому, кто обладает способностями:

     - держать себя в руках, не проявлять, внешне, слишком большого раздражения тем, как нагло отклоняются от соблюдения его требований подчинённые ему "раздолбаи и, тем более, "раздолбайки";

     - видеть, какие из "раздолбаев" и даже "раздлобаек", любящих отклоняться от его, их начальника, руководителя, точных, строгих, требований, наиболее полезны делу, которым он руководит;

     - устанавливать размеры допустимых отклонений от его, как руководителя или начальника, точных, строгих требований, в соответствии с отклонениями, которые обычно допускают от его требований те подчинённые, которые наиболее полезны делу;

     - без всякого сожаления расставаться с теми подчинёнными "раздолбаями" и даже симпатичными, даже красивыми  "раздолбайками", которые, являясь малоценными, для руководимого дела, людьми, позволяют себе систематически отклоняться от его, начальника или руководителя, требований, больше, чем отклоняются те подчинённые, которые наиболее полезны руководимому делу; 

     - видеть или выявлять среди своих подчинённых такую редкость, как ригористы, то есть люди, которые точно, строго, без малейших отклонений, выполняют все его, руководителя или начальника, требования, и не бояться таких своих подчинённых;

     - придумывать, когда ему, начальнику или руководителю, заметно, что от точного, строгого соблюдения его требований, подчинёнными ригористами, управляемому им делу,  гораздо больше вреда, чем пользы, законные причины для того, чтобы временно или навсегда расстаться с ригористами, оказавшимися, управляемому делу, вредными больше, чем полезными;

     - без жалости расставаться с такой человеческой редкостью, как подчинённые ригористы, если хорошо видно, что от этих ригористов вреда руководимому им, начальником,  делу гораздо больше, чем пользы.

    Читатели и особенно читательницы, прочитав семь способностей, которыми в соответствии с таким законом Вселенной, как закон допустимости отклонений или закон снисходительности, должен обладать руководитель, подумают, что это достаточно легко: назвать необходимые, при допустимости отклонений, начальнику и руководителю, способности.

     А вот как эти способности или приобрести, или в достаточной, для начальствования или руководства, степени, развить?

     Совершено логичный и справедливый вопрос! Только автор данного эссе может сказать, что все монографии, статьи и даже учебники по пришедшему к нам, с коллективного и цивилизованного Запада, менеджменту, посвящены, в основном, не развитию, а всего лишь выявлению и описанию необходимых начальнику,  руководителю или даже лидеру, способностей.

     Но сочинитель данного эссе не хочет уподобляться авторам монографий, статей и даже учебников по менеджменту, только называющим какие-то необходимые начальникам, руководителям и даже лидерам, способности,  и напускающим большого, почти совсем непрозрачного тумана там, где нужно чётко рассказать, как эти способности выявить в себе и до необходимого уровня развить.

    Автор данного эссе предлагает начинать с определения, возможным начальником, руководителем или даже лидером, того дела, в котором он хотел бы добиваться красивых, даже прекрасных и ощутимых, используемых другими людьми, результатов.

    Если человек понимает, что в избранном им деле, он может сам, лично, без помощи других людей, добиваться красивых, даже прекрасных, ощутимых и используемых другими людьми, результатов, то ему и не нужно становиться ни начальником, ни руководителем, ни даже лидером. Ему необходимо сосредоточиться на личном выполнении избранного дела, например, литературного сочинительства, графики, живописи, скульптуры, ювелирного искусства.

     Когда же человек понимает, что в избранном им деле, он не может добиться красивых, даже прекрасных и ощутимых, используемых другими людьми, результатов, без коллег и подчинённых, то ему нужно сформулировать такую энергетически насыщенную вещь, штуку, как вИдение, не путать с видЕниями и привидениями.

     ВИдение - это такой образ, такое представление об управляемом деле, каким оно, дело, будет в предвидимом (прогнозируемом), возможным лидером, будущем.

     ВИдение состоит, обычно, из таких "кирпичиков", как будущие возможности успеха управляемого дела.  Будущие угрозы самому существованию и успеху управляемого дела., Способности, которыми можно снизить отрицательные последствия будущих угроз.  И способности, с помощью которых, в наибольшей, возможной в будущем, степени,  можно будет воспользоваться возможностями, которые предоставит будущее управляемого дела.

     Если человеку, как возможному начальнику, руководителю или даже как возможному лидеру, повезёт, и он сформулирует вИдение, сильно, очень сильно насыщенное ментальной, психической, энергией, то он, человек, поймёт, и как выявлять в себе наличие, и как развивать, в себе,  все семь способностей, связанных с соблюдением такого закона Вселенной, как закон допустимости отклонений или закон снисходительности.

    Правильно сконструированное человеком вИдение управляемого им дела, будет таким энергетически насыщенным, что ему, человеку, хватит сил, чтобы сдерживаться, не раздражаться из-за допускаемых подчинёнными отклонений, законно избавляться, как от тех подчинённых, которые позволяют себе, будучи мало полезными делу, отклоняться от требований больше, чем это позволяют себе ценные делу люди, так и от подчинённых ригористов, строго, точно соблюдающих требования руководства, но оказавшихся управляемому делу больше вредными, чем полезными.

     Что, дорогие читательницы и читатели, так и осталось непонятным, как человеку выявлять и развивать в себе способности к соблюдению закона Вселенной о допустимости отклонений или о снисходительности? Ничего больше автор данного эссе сделать не может. Для Вашего понимания. Объяснил, как мог, и заканчивает своё эссе о допустимых отклонениях.

     P.S. Автор думал о том, не отнести ли это эссе к философии, или к иронической прозе. Ирония, конечно, в этом эссе есть, но если назвать всё это эссе иронической прозой, то читательницы и читатели могут на заметить в этом эссе "серьёз", который в этом эссе есть. А если назвать это эссе "философией", то это отпугнёт от текста этого эссе тех, которым, может быть, и полезно его прочитать, но их часто отпугивало, раньше, скучное слово "философия". Поэтому автор оставляет текст этого эссе в разделе "публицистика"