Первый советский долларовый миллионер

Как человек, увлекающийся историей, я частенько смотрю фильмы и сериалы о жизни некоторых известных личностей и о некоторых событиях в нашей истории.  И не только смотрю, но и пересматриваю. А потом стараюсь найти материал в исторической литературе по этому человеку. Вот и недавно, посмотрел сериал «Осведомленный источник в Кремле», а затем парочку документальных фильмов об этом человеке, о котором мало что знали в советское время, когда большинство архивов были засекречены.

Виктора Луи можно назвать одним из самых необычных и загадочных советских людей 60-80-х годов. Он свободно ездил по всему миру, жил в роскошном доме под Москвой и владел огромной коллекцией иностранных автомобилей. По слухам, Луи был чуть ли не личным агентом Председателя КГБ Юрия Андропова, который использовал его в особо тонких секретных операциях. Что в этих легендах правда, а что вымысел? Кем же на самом деле был этот человек?

В биографии Луи до сих пор остается много белых пятен. Даже те, кто дружил с ним, знали о его жизни немного, лишь то, что рассказывал сам Виктор Луи. Что в этих рассказах было правдой, а что вымыслом, точно не известно до сих пор. По одним данным, он родился в 1922 году, по другим в 1928. Настоящее имя Виталий, а фамилия то ли Луй, то ли Левин. Родители его, якобы, дворянского происхождения, которые переехали из Германии в конце XIX века в Россию.

По одним сведениям, в 1944 году Виталий Луй или Виталий Левин (будущий Виктор Луи) устроился на работу в организацию, которая обслуживала иностранные посольства в Москве, по другим – в посольство Бразилии, по третьим – в отель «Метрополь» учеником повара. Но в 1946 г. его арестовали. Луи утверждал, что его лично допрашивал министр госбезопасности Виктор Абакумов, а в тюрьме избива;ли, требуя признаться в работе на иностранные разведки. В итоге он получил 25 лет лагерей.

По другой версии в лагерь он попал не столько за контакты с иностранцами, сколько за спекуляцию краденными продуктами из ресторана «Метрополь». Как рассказывал сам Луи, в лагере он сразу постарался уклониться от общих работ, и ему это удалось. Он не работал на тяжелых работах, а ухитрился получить хозяйственную должность, став тем самым прислужником у руководства лагеря. Однажды его вызвал начальник лагеря и предложил стать своим информатором, то есть стукачом. Он даже придумал для него псевдоним – «Портос», но Луи отказался (так утверждал он сам). Однако есть и другая версия: в лагере он все-таки был завербован госбезопасностью.

В 1956 г. Луи освободили и реабилитировали, а потом с ним начали происходить поистине невероятные события. Недавний зек быстро устроился на работу в Москве и не куда-нибудь, а помощником американских журналистов, которые были аккредитованы в СССР. В Советском Союзе того времени контакты с иностранцами, мягко говоря, не приветствовались, а тут вдруг на службу к американцам попал явно неблагонадежный, по меркам того времени, человек. Луи постепенно обрастал нужными связями и знакомствами, он мог дать ценный совет как вести себя в той или иной ситуации и к кому обратиться, чтобы решить повседневные проблемы, с которыми сталкивались иностранцы в СССР. Кстати, по свидетельствам знавших его людей, уже тогда Луи неплохо знал английский, но на вопрос о том, где так научился говорить на нем, почему-то никогда не давал точного ответа. В сериале, который я видел, его якобы учил языку арестованный в Советском Союзе американец.

Вскоре Луи женился. Его свадьба отличалась от миллионов других бракосочетаний в СССР. Женой Луи стала англичанка Дженнифер Стэкхэм. Она работала в Москве няней, гувернанткой в семьях иностранных дипломатов. 9 ноября 1958 года они обвенчались в одном из московских Храмов. Если Луи тогда уже сотрудничал с советскими спецслужбами, то женитьба на англичанке серьезно улучшало его агентурные возможности среди иностранцев. Супруга Луи тоже не раз участвовала в его спецоперациях, правда, в личных и коммерческих.

В начале 60-х они начали печатать в Англии телефонный справочник для иностранных журналистов в СССР. В Москве это была большая редкость и справочники иностранцы быстро раскупали за валюту, почти как горячие пирожки. Позже супруги занимались и другими видами коммерции. Луи с помощью Дженнифер переправлял за границу работы советских художников-авангардистов. Их ругали и не признавали в СССР, зато ценили на Западе. Это тоже приносило семье хороший доход.

В начале 60-х Виктор Луи был уже весьма влиятельным человеком среди московских иностранцев и советской творческой интеллигенции. В его квартире на престижном Ленинском проспекте, которую они с женой получили от советского государства вскоре после свадьбы, часто устраивались ланчи, фуршеты и приемы. Квартира по советским меркам была огромной, целых семь комнат. Среди Московской богемы поговаривали: «Где в Москве проводят самые роскошные приемы? В доме приемов МИДа и в доме приемов Виктора Луи». А вскоре организатор лучших приемов в Москве прославился и как поставщик на Запад громких сенсаций из Советского Союза.

Первые сенсации Луи начал передавать за границу еще в конце 50-х. В ноябре 1961 г. он сообщил подробности выноса тела Сталина из Мавзолея. Но это была только разминка. Через три года Луи стал автором сенсации всемирного масштаба. Вечером 14 октября 1964 г. он услышал от знакомых журналистов, что фамилию тогдашнего руководителя страны Никиты Хрущева вычеркивают из всех материалов. А позже он заметил, что со здания центрального телеграфа исчез портрет Хрущева. Луи сделал вывод, что скорее всего Хрущева отправили в отставку и срочно направил об этом сообщение в Лондон.

Информация Луи была опубликована в лондонской газете «The Evening News» 15 октября 1964 г. и только через несколько часов появилось официальное Советское сообщение об отставке Хрущева. Получилось так, что весь мир узнал о снятии Хрущева раньше, чем об этом узнали советские граждане.

Так Луи стал автором мировой сенсации. Впрочем, по другой версии он лишь слил за границу ту информацию, которой его снабдили на Лубянке с одобрения Советского руководства. Как бы то ни было, но сенсация произвела в Лондоне такое впечатление, что Луи предложили стать собственным корреспондентом «The Evening News» в Москве. Он согласился, но работал и на другие газеты. Луи и впоследствии специализировался на утечках важной информации из СССР. И почти каждая из них вызывала на Западе шум. Его мало смущало, что он выступал в роли всего лишь передаточного канала или более грубо – сливного бочка, как часто называют таких людей, тем более, что с середины 60-х его начали использовать и в более сложных оперативных комбинациях.

Москва, 10 мая 1967 года. Новым Председателем КГБ назначен Юрий Андропов. Его предшественник Владимир Семичастный снят с этой должности и переведен на другую работу. Причиной смены руководства на Лубянке стал побег на Запад дочери Сталина Светланы Аллилуевой. В Москве разразился небывалый скандал. Сама мысль о том, что дочь Сталина останется на Западе, была для советского руководства неприемлемой.

Еще одном шоком для Кремля стала информация о том, что дочь Сталина собирается издать на Западе книгу своих мемуаров «Двадцать писем к другу». В Москве опасались, что Светлана расскажет много подробностей из жизни узкого круга Советской верхушки. В КГБ ломали голову, как свести на нет предстоящую сенсацию? Рассматривалось несколько вариантов, начиная от захвата и транспортировки на родину, и заканчивая физической ликвидацией.

Но Андропов такие методы категорически отверг. О стиле его работы говорили: «Ежовые рукавицы», но в лайковых перчатках». Андропов считал, что в новое время спецслужбы должны работать более тонко. По легенде, именно тогда к операции против Светланы Аллилуевой и было решено привлечь Виктора Луи. Вроде бы даже состоялась и их личная встреча, на которой Андропов поставил перед Луи задачу разобраться с дочерью Сталина и ее мемуарами, но не физически, а морально и информационно.

Луи принялся за дело. Он раздобыл рукописи мемуаров и семейные фотографии Светланы, и по частям слил этот материал в западные газеты и журналы, перед этим отредактировав фрагменты из книги. В итоге вышедшие осенью 1967 г. мемуары дочери Сталина громкой сенсации не произвели. Западные читатели уже вдоволь насытились подробностями из жизни странной и взбалмошной женщины. Но сам Виктор Луи очень хорошо заработал на этой операции, ведь это были мемуары дочери самого Сталина. Как он сам рассказывал, на этом он заработал 20 тыс. долларов.

На заставке: Виктор Луи с женой Дженнифер и сыновьями Энтони, Николасом и Майклом.

Хорошо зарабатывать Луи умел и любил. Говорили даже, что именно он был единственным официальным советским долларовым миллионером. Точный размер его состояния подсчитать уже невозможно, но факт остается фактом – Луи свободно распоряжался крупными суммами, в том числе и валютой, за скупку и продажу которой, обычный советский гражданин мог оказаться за решеткой.

По советским меркам он вел немыслимо роскошный образ жизни. Еще в 60-х Луи купил дом в подмосковном поселке Переделкино. Он был известен еще как поселок писателей. Свой дом Луи обустроил так, что о нем ходили легенды по всей Москве, а те, кто попадал к нему впервые, попросту теряли дар речи. Загородный дом Луи был обставлен лучше, чем загородные дома у членов политбюро. Помимо самого дома, набитого различными заграничными дефицитами, спиртными напитками, продуктами, западной бытовой техникой, у Луи также были собственный бассейн, теннисный корт и гараж с целой коллекцией автомобилей от советских «Жигулей» до западных лимузинов и раритетов 30-40х годов, среди которых были такие марки, как Мерседес и Бентли.

Главным советским автомобилистом считался генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Во время зарубежных визитов ему их не раз дарили. Однако Луи при каждом удобном случае хвастался: «Моя коллекция автомобилей лучше, чем у Брежнева». Правда, у Брежнева преимущественно были современные иностранные автомобили, а у Луи было много раритетных.

Кроме сенсаций, автомобилей и денег Луи любил путешествия по разным странам. Для большинства советских людей такие поездки оставались лишь мечтой. Но у Виктора Луи никаких трудностей не возникало никогда. Он свободно ездил почти по всему миру, в том числе и по странам, которые тогда считались явными врагами СССР. О целях его поездок остается только догадываться. Сегодня известен конкретный результат лишь одной из его миссий в страну с диктаторским режимом в Чили. Но зачем Луи ездил туда, вы, уважаемые читатели, узнаете чуть позже.

Но как ему удавалась вести такой роскошный образ жизни? Мало кто сомневался, что это было возможно лишь благодаря своим особым связям с Лубянкой. Любимая шутка друзей его звучала так: «Ну, тебе уже присвоили звание полковника КГБ?». Сам Луи относился к этим слухам с удовольствием и даже способствовал их распространению, так как неплохо умел их монетизировать.

Однако слухи эти строились не на пустом месте. Можно сказать, что Луи был едва ли не личным агентом Юрия Андропова, который использовал его в тех операциях, где нужен был особый и тонкий подход. Одной из таких операциях была миссия Виктора Луи в Чили, о которой и пойдет речь.

Осенью 1973 г. Луи въехал во враждебно настроенную по отношению к Советскому Союзу страну Чили толи из Аргентины, толи из Боливии. Чилийским пограничникам он предъявил британское удостоверение журналиста и международные водительские права. Солидные документы не вызвали подозрений. Пограничники зарегистрировали прибытие в страну сеньора Луиса (так они прочитали фамилию Виктора Луи). Он без приключений добрался до Сантьяго и только там его вычислили спецслужбы, но контакт с ними тоже входил в его планы.

В ночь на 26 ноября 1974 г. в номер люкс одного из отелей столицы Чили Сантьяго ворвались агенты чилийской секретной службы. Они бесцеремонно разбудили иностранца, который проживал в номере. И заявили ему, что он арестован как советский шпион, который тайно проник в их страну. Затем его увезли на допрос, который вели бывшие власовцы, сбежавшие в южную Америку после Второй мировой войны. Они ругались на чистом русском языке, угрожали расс;трелять, как они выражались, «красную сво;лочь» прямо на месте и даже выводили его во двор якобы на расс;трел. Они требовали только одного – рассказать о цели своего приезда в Чили.

После того как 11 сентября 73 года в Чили к власти пришла Военная хунта во главе с генералом Пиночетом, Советский Союз был объявлен одним из главных врагов нового режима, поэтому обвинение в шпионаже в пользу СССР было очень тяжелым. Однако задержанный и не думал скрывать, что приехал из Москвы. Более того, странный русский заявил, что является корреспондентом английской газеты. Еще он выложил на стол фотографии, на которых был снят вместе с вице-президентом США, и попросил устроить ему встречу с самим Пиночетом. Изумлению чилийцев не было предела, но на такую реакцию и была рассчитана операция, которую разработали в Москве.

В Сантьяго Луи вскоре действительно повезли к Пиночету, но сначала ему устроили встречу с помощником главы хунты. Луи заверил, что хотел бы подготовить репортаж с опровержением слухов о зве;рствах нового чилийского режима. Чилийцы ему не поверили. Зачем это нужно человеку из Москвы, где только и твердят о преступлениях Пиночета. Ему снова пригрозили тюрьмой, но Луи ответил, что тюрьма его не пугает. Он расстегнул рубашку и показал шрамы на теле и рассказал, что они остались от по;боев в Сталинских тюрьмах и лагерях.

Вскоре Виктору Луи устроили еще одну встречу с помощником генерала Пиночета. На этот раз он более подробно изложил цель своего приезда в Чили. Луи заявил, что он работает в британской газете и она заинтересована в том, чтобы объективно рассказывать о ситуации в Чили. Говорят, например, что военные убива;ют противников режима без суда и следствия. Почему бы не опровергнуть эти слухи? И здесь Луи перешел к главному: он попросил устроить ему встречу с кем-нибудь из арестованных лидеров оппозиции. Например, с руководителем чилийских коммунистов Луисам Корваланом. На самом деле это и была главная цель секретной миссии Луи. Ему было очень нужно знать, жив ли Корвалан или нет.

Корвалан был арестован чилийскими военными в сентябре 1973 г. В СССР сразу же началась компания за его освобождение. На многочисленных митингах советские трудящиеся требовали: «Свободу Луису Корвалану!». Тем временем в ЦК и КГБ разрабатывали планы его освобождения. Обсуждался даже вариант захвата советским спецназом концлагеря, где одно время находился Корвалан, но потом его решили обменять, однако сначала нужно было удостовериться что Корвалан жив и здоров. Именно эту задачу и предстояло выполнить Виктору Луи.

Аргументы Луи произвели впечатление на чилийских военных. Ему разрешили увидеться с арестованным Луисом Корваланом, но эту встречу обставили очень жесткими условиями: 15 минут в присутствии военных, разговор только о самочувствии Корвалана и условиях его содержания, и всего лишь единственный фотоснимок. Но Луи большего и не требовалось.

Встреча состоялась в одной из чилийских тюрем. Луи сказал Корвалану, что о нем помнят в Москве и спросил его о самочувствии, но тот в ответ не произнес ни слова. Скорее всего он подумал, что это какая-то провокация хунты. Затем их сфотографировали вместе и с этим снимком Луи отправился обратно в Москву. Свою часть миссии он выполнил успешно. Говорили, что Андропов показывал снимок Корвалана и Луи на заседании политбюро и сказал, что он стал результатом успешной операции КГБ. В ответ послышались восклицания: «Но это же невозможно!». «Возможно, - якобы ответил Андропов. – Работать надо лучше».

После того как в Москве получили подтверждение, что Луиз Корвалан жив и здоров, началась подготовка операции по его обмену. Обмен состоялся 18 декабря 1976 г. в Цюрихе. Корвалана обменяли на советского диссидента Владимира Буковского. Вскоре Корвалан прилетел в Москву, и Брежнев на встрече в Кремле даже прослезился и от радости перепутал фамилию своего чилийского друга, назвав его Карлаваном.

По слухам, за участие в этой операции Луи секретным указам наградили Орденом «Красной Звезды». Знаменитый советский переводчик Виктор Суходрев рассказывал, что Виктор Луи лично показывал ему свой орден и говорил, что сам Брежнев ему его вручил. Однако то, за какие заслуги он удостоился столь высокой награды, Луи раскрывать не стал, дескать это государственная тайна.

Мы рассказали о крайне важной и деликатной миссии, которую поручил Виктору Луи лично глава КГБ Юрий Андропов. Сам Луи утверждал, что он не раз встречался с Андроповым на конспиративных квартирах и обсуждал с ним детали различных спецопераций, коих было немало. Еще до своей чилийской миссии он, к примеру, сыграл одну из главных ролей в том, что на Западе были изданы мемуары Никиты Хрущева – к тому времени пенсионера-отставника, который жил на подмосковной даче.

КГБ внимательно за ним наблюдало. На даче были установлены микрофоны. Хрущев об этом догадывался и это возмущало его до глубины души. Мемуары Хрущева очень тревожили советских руководителей – вдруг он разгласит в них какие-нибудь тайны? В апреле 1968 г. Хрущева вызвали в ЦК и потребовали прекратить работу над ними, но он категорически отказался. «Вы можете у меня все отнять: пенсию, квартиру, дачу, - заявил Хрущев. – Ничего, я себе пропитание найду».

Осенью 1970 г в Москве получили тревожную информацию – вскоре мемуары Хрущева выйдут в США, а в январе 1971 г. книга «Хрущев вспоминает» действительно появилась в продаже. В мире она вызвала настоящую сенсацию. Хрущев опять был вызван на беседу. Он категорически отрицал, что передавал свои рукописи на Запад. Однако Никита Хрущев и сам Юрий Андропов прекрасно знали, как мемуары вывезли из Советского Союза и что сделал это именно Виктор Луи.

Идея переправить мемуары на Запад появилась еще весной 1968 г. после первого вызова Хрущева в ЦК. Тут на горизонте и возникла фигура Виктора Луи, с которым дружил сын Хрущева Сергей. Он попросил его вывести мемуары из СССР и обещал Виктору Луи весь гонорар за будущую публикацию. Луи согласился помочь Хрущеву и вывез мемуары. «Только не спрашивай, как я это сделал, - сказал он позже Сергею. - это моя тайна». Но в чем же она состояла?

Скорее всего, вывоз мемуаров стал частью, разработанной КГБ спецоперации. Но перед отправкой на Запад мемуары в Москве отредактировали. Луи утверждал, что лично сокращал их. Другими словами, на Западе издали книгу, которая прошла предварительную цензуру КГБ. Там увидели Хрущева таким, каким хотели показать его в Москве. И все это во многом благодаря Виктору Луи.

Помимо выполнения особых миссий КГБ, Виктор Луи помогал и советским диссидентам, которые хотели покинуть Советский Союз, но их по разным причинам не выпускали из страны. Самой крупной фигурой среди диссидентского движения в СССР в 70-80-х годах был академик Андрей Сахаров – трижды Герой Социалистического труда и один из создателей советского термоядерного оружия. В 1975 г. он стал лауреатом Нобелевской премии мира. Сахаров не раз открыто критиковал политику партии и правительства, а в конце 1979 г. осудил ввод советских войск в Афганистан.

За эту акцию академика отправили в ссылку в Горький. Там он жил шесть лет. За это время он дважды объявлял голодовку в протест. На Западе у него возник ареол мученика режима. Летом 1984 г. здоровье Нобелевского лауреата ухудшилось. Западные газеты, радио и телевидение почти каждый день обсуждали его состояние. Тогда в операцию против Сахарова включили Виктора Луи. Теперь он должен был лишить актуальности академика-диссидента. Луи совершил несколько поездок в Горький.

В Горьком, по одной из версий, Луи сначала сам делает фотографии опального академика, а затем снимает его на видео камеру. По другим данным, он лишь участвовал в организации съемок, которые вели специалисты из КГБ. Но именно Луи потом вывез фотографии и видеопленку на Запад. Первую видеозапись он продал американской компании «АВС» за 25 тыс. долларов и в очередной раз стал автором громкой сенсации. В то время, когда за границей говорили о тяжелом положении, в котором оказался Сахаров, тщательно подобранные и смонтированные видео кадры из Горького говорили совсем о другом.

Луи снял 8 серий видеофильма о жизни Сахарова в Горьком. До конца 1986 г. они регулярно сливались им на Запад. Возможно, съемки этих фильмов продолжались бы и дальше, но 15 декабря 1986 г. в Горький Сахарову позвонил Михаил Горбачев и сказал ему, чтобы он возвращался в Москву. Позже Сахаров в своих мемуарах назвал Луи активным и многолетним агентом КГБ. «Говорят, - писал он. – КГБ платит ему своеобразно, разрешая различные спекулятивные операции с картинами, иконами и валютой, за которые другой бы уже жестоко поплатился».

В 1985 году в СССР началась новая эпоха – перестройка и гласность. Впрочем, Луи не сдавался. В мае 1987 г. он продал за границу очередную сенсацию: продал на запад непонятно каким образом раздобытые им допросы Матиаса Руста, которые в 1987 г. на своем самолете приземлился на Красной площади. По слухам, за эти протоколы он получил толи 20, толи 30 тысяч долларов, но это была уже лебединая песня журналиста специального назначения.

В 1986 г. у Луи обнаружили смертельную болезнь. В Англии ему провели сложную операцию – пересадку печени. Он прожил еще 5 лет. Сам он называл этот период «жизнью взаймы». Ни здоровье, ни новая эпоха уже не позволяли ему оставаться прежним Виктором Луи – автором мировых сенсаций и талантливым комбинатором в различных полусекретных и полушпионских операций.

Расцвет работы Виктора Луи пришелся на время «Холодной войны» и стоит признать, что он сумел найти в этой эпохе свое особое место. Фактически он умудрялся жить по закону сразу  двух противостоящих друг другу систем. В его комбинациях и проектах были одинаково заинтересованы как Советский Союз, так и Запад.

Как только снизился уровень этого противостояния, обесценилась и роль журналиста специального назначения. В своем прежнем виде он уже не был нужен ни одной из сторон. Символично, что Луи и Советский Союз пережил всего лишь на полгода. Он скончался в июле 1992 г., оставив после себя немало загадок, разгадка которых, возможно, еще впереди.