Блаженный Алеша Оболенский

Господь даровал мне встречу с жительницей Новомосковска Зинаидой Васильевной, которая знала много историй из жизни  этого святого мальчика. Она рассказывала, что сама в ту пору была учительницей и не раз слышала рассказы о странном мальчике, а позже пришлось и свидеться в одном из Тульских храмов. Алёша родился в посёлке Болохово под Тулой, в тридцатые годы прошлого столетия, куда Зинаида Васильевна неоднократно приезжала в школу с проверкой в качестве областного инспектора. И вся эта история Алёшиной жизни была доподлинно ей  известна от местных учителей.
 
Семья была большая, одних мальчиков подростков в семье было четверо.  Отец тогда работал милиционером, мать занималась домашним  и подсобным хозяйством. Алёша с раннего детского возраста отличался от других детей и невольно привлекал к себе внимание. Был тихий, задумчивый и даже родная матушка порой жалела его как-то трогательно нежно и качала головой, глядя, как он порой  внимательно смотрит на иконы.  Бывает, придет с братьями с улицы, грязные все. Мать ругать их станет. Братья оправдываться начинают, а он опустит голову и молчит. Думали, упрямый растет. Никто и не догадывался, что от Бога ребенок был. Наступило время идти мальчику в школу. Собрала его матушка, как могла и сказала:                - Иди с богом, дитятко.                Проходит день, два, а на третий день Алёша говорит родителям, что в школу он больше не пойдёт.                - И что же ты будешь делать, собак гонять?- спрашивает отец.  А он молчит родимый.                - Пойдёшь в школу? - кричит отец.                - Не пойду! - отвечает тихо Алёша.                Отец рассердился и посадил его под замок в чулан. На три дня. И матери приказал:                - Смотри, куска хлеба ему не давай. Ты смотри! Такая малявка, а уже характер показывает. В школу не пойду!..                Ну, а матери жалко сыночка. Открыть нельзя, ключ у отца. Еле дождалась, когда отец чулан откроет.                - Слава Богу! Живой сынок, - думает мать.                - Ну что, наголодался!? — Спрашивает отец.— Теперь пойдешь в школу?                - Нет, не пойду,— Алеша отвечает.                - Закрывай еще, насколько хочешь.                Мальчика в ту пору уже Дух Святой по жизни вел, а родители этого не знали. Да если бы Алеша и сказал им об этом, не поверили бы. Отец сильно рассердился на сына и семь суток его взаперти держал. Без воды и без пищи. Когда открыл, спрашивает:                - Пойдешь учиться?                - Нет! — Ответил сын.                Взял Алёша  Евангелие и семи лет от роду ушёл из дома. Ушел и объявился в селе Оболенка: сидит возле храма у стеночки. Ничего у него не было, в чем был, в том и ушел. Только Евангелие — все его богатство. Дадут хлеба или яблочко — тем и сыт был.  Сам ничего не просил. Ночевал у богомольных людей. Как-то приходит к знакомой старушке:                - Можно я у тебя ночую, баб Гань?                - Ночуй, ночуй Алешенька!                Переночевал, а утром говорит:                - Баб Гань, у тебя Псалтырь есть? Дай мне на минутку.                Она подала. Он сразу в нужном месте открывает и читает отходную. Прочитал, захлопнул книгу и говорит:                - Ну, все, похоронили.                - Кого, Алеша?                - Отца моего.                А бабушка Ганя удивляется, - отца родного отпел, отходную по Псалтыри о нем прочитал! И никто не учил его, сам прочитал на древнеславянском языке. Прочитал, захлопнул Псалтырь, подает бабушке?                - На баб Гань, спасибо.                - Тут-то люди и узнали, что Алеша — Божий человек. Стали к нему обращаться, кому совет нужен, у кого горе было. Когда молод был, всё грешников обличал, рассказывал всем о их делах неправедных. А потом перестал. Видно от Бога вразумление было, - не обличай, не суди. И он уже никого не осуждал, все больше отмалчивался. Идет по улице, мальчишки  кидают в него камни, палки. А он, даже руки не поднимет, чтобы защититься, только плачет.
                Так и жил странником. По добрым людям ходил, да по церквам, по монастырям. Милиция его часто забирала, и в психбольницу сажали. Была у него в то время одна знакомая женщина, Мария, которую знал он с раннего детства и уважал её за доброе отношение к нему. Как-то встречает Мария его в Оболенке, острижен клоками, вот как овец стригут, и жалуется он ей:                - Мария, Мария, меня милиция била….  Достает из сумки белье, а оно в крови все. Мария так и ахнула:                - Алеша, Господь накажет этих людей!                - Нет, нет, нет, Мария, они не ведают, что творят. Прости их, Господи!                Вот какой был Алеша. Одно слово, блаженный. Одет в лохмотья, на голове женские платки намотаны, Спрашивают его старушки:                - Что так много платков-то навязал?                А он в ответ:                - Так надо, так надо милые.                Платки снимет. Лик, как у святого на иконе! А еще таз у него был, с тазом этим ходил везде. Придет в храм, наденет на голову его и стучит по нему. Ему скажут:                - Пожалей голову.                А он отвечает:                - Моя голова боли не боится. Привыкла, привыкла.                И опять стучит. Кто знает, может этим он предупреждал людей, что «стукачи» рядом. Тогда ведь следили за нами, верующими. Кто в храм ходит, кто обвенчался или ребенка окрестил - все записывали и на работу сообщали. Алеша все об этом знал.                Как-то в Богородицке после вечерней службы пошла Мария с ним к алтарнику Семену Семеновичу. Тепло, хорошо, погода чудесная. А Алеша говорит:                - Мария, завтра снег пойдет. У-у сколько! Половина службы пройдет, и снег повалит. Прямо шапками, шапками!                Так все и случилось.                Довелось  Марии поехать в Сергиеву Лавру. Стоит в Москве на Ярославском вокзале, электричку ждёт. И вдруг Алеша подходит:                - С праздником!                - С праздником, Алеша.                - А ты куда едешь, Мария?                - В Сергиеву Лавру.                - И я туда же. Поедем вместе.                Подошла электричка, сели они в вагон. Алеша спрашивает:                - Мария, а билет у тебя есть?                - Есть. А у тебя?                - У меня нет. Сейчас ревизор придет.                Только проговорили, и ревизоры идут.                - Я заплачу за тебя, Алёша.                - Не надо. У меня не спросят.                И правда, у Марии билет проверили, а к нему даже не подошли. Вот в монастырь приезжают они, Алёша идет сразу к настоятелю монастыря отцу Кириллу и  прямо к нему в ноги падает:                - Батюшка благословите!                Отец Кирилл его благословит, поговорят они, и пойдет Алеша, довольный, улыбается. Монахи к нему подходят, все лохмотья его исцелуют. Когда домой возвращались, он и говорит Марии:                - Мария неси мой таз.                Мария  молодая, красивая, несёт таз, а на Алеше сапоги разбитые, брюки ватные, рваные, из кармана полотенце торчит. Все на Марию глядят и думают, - с кем она идет?                А Мария идёт и торжествует в мыслях:                - Глядите, глядите.  Да, его половина Москвы не стоит. Вот с каким человеком я иду!                В другой раз Алеша приехал к Марии и зовет:                - Мария, Мария, поедем в Пскова – Печорский монастырь, там престольный праздник, Божией Матери помолимся.                В Пскова – Печорском монастыре икона Божией Матери чудотворная, большая, чуть ли не в половину стены. На праздник ее выносят на улицу, крестный ход бывает. Вот Алеша и задумал поехать в этот монастырь.   Съездили они в Пскова – Печорский монастырь, хорошо помолились. Алёша посмотрел на Марию и спрашивает:                - Мария, что ты обо мне думаешь, простой я человек?                - Нет, Алеша, ты не простой.                - Правильно думаешь.                - Ты всю мою душу видишь.                - Всю вижу. Даже знаю, где твое место на том свете.                - Где, Алеша!?                А он так улыбнулся и отвернулся. Не сказал.                Много людей Алешу добром вспоминают. Особенно на нашей Тульской земле. Придет в храм, люди ему денежку дают, видят, что юродивый. Он брал рублик, больше не брал. Самому они ему были не нужны, эти рублики. Он отдавал их людям, которые были еще беднее его. Я знаю под Тулой жила одна бабушка одинокая. Ей Алеша и отдавал собранные рублики, на хлеб и молоко, на дрова. А  сколько таких одиноких, для которых он был единственным кормильцем? Это один Бог знает. Однажды его спросили:                - Алеша, а ты вериги носил?                - Носил.                - А босиком по снегу ходил?                - Ходил. Только я уезжал туда, где меня не знают. Чтоб народ не смущать.                И стало ясно, какой он, Алеша, угодный Богу человек. Как Господь его бережет, силы ему дает для подвига юродства.                Как-то встретили верующие его в Оболенке и говорят  ему:                - Алеша, у нас в Новомосковске храм открылся. А он отвечает:                - Не храм, а молитвенный дом.                - Приезжай помолиться.                - Приеду, когда храм откроется.                - А скоро?                - Скоро.                И, правда, вскоре открылся и храм, а потом и монастырь. Приехал Алеша и сразу к настоятелю, отцу Лавру:                - Отвези меня к Марии. Я у нее ночевать буду.                - Не на чем Алеша везти, машина сломалась. Ночуй с нашими послушниками, ребята молодые, грамотные.                - Нет. К Марии.                - Или вот к матушке Товиафе иди, у нее три комнаты, а сама она старенькая, тихая.                - Нет, нет, нет только к Марии, к Марии!                А Мария, как чувствовала, пришла в храм, отец Лавр все и рассказал:                - Вот, никуда не идет. Только к Марии.                - Значит, родственную душу чувствовал?                А в другой раз приехал он в Оболенку, идет навстречу Марии в монашеском колпачке в скуфейке:                - Мария, смотри, какую скуфейку мне отец Лавр подарил. Я теперь как архиерей!                Я взглянула, а ему так хорошо в скуфейке, и он довольный-предовольный. А как-то раз ему шубу подарили. Шуба чёрная, хорошо выделанная, такие шубы для командирского состава в ту пору шили. Хвалиться мне:                - Я теперь как купец!                А через день опять ходит в своих лохмотьях, а шубу вернул. Положил в уголок, и потихоньку ушел. Для Алеши земное богатство было, как пыль на листьях. Он жаждал — богатства духовного, небесного. Любимый храм его был в Оболенке, где он начал свой подвиг юродства ради Христа. Однажды подходит к Марии, зовет:                - Мария, Мария пойдем вместе помолимся!                А там народу — руку не вытянешь.                - Снимай пальто — говорит. Она сняла.                - Становись на колени.                Мария встала на колени. И давай он её закрещивать, всю, всю: и грудь, и глаза, и рот, и поясницу. Знакомые прихожанки смотрят и головами качают,    - как же Алеша Марию любит.                Последний раз он приезжал к Марии 1995 году на Николу Вешнего. Пожил несколько дней, молиться в монастырь ходил. В храм первый всегда заходил. Обычай у него был такой. А молился как! Прямо лбом — Бух! Бух - так один святой молился, и Господь всегда говорил: «Вот раб мой, уже молится!» Собрался Алеша уезжать. Мария собрала его. Договорилась с соседом, чтобы отвез его на своей машине. Перед отъездом Алеша говорит Марии:                - Мария, я скоро умру.                Но она это мимо ушей пропустила. Мало ли что говорит. А он опять:                - Мария, Мария, я ведь скоро умру. А хоронить меня будет отец Пантелеймон — архимандрит из Тулы, хороший батюшка — Он будет меня и в гроб класть, и отпевать….                Уехал Алеша. А тут вскоре телеграмма приходит со станции Присады: «Умер Алеша». Мария всю ночь проплакала, уж очень его жалко было. Наутро позвала подругу, и поехали они в Присады. Приходят по адресу, сидит бабушка и читает Псалтырь. А усопшего не видно.                - А где же Алеша?                - Да вот же, сзади меня, на топчанчике.                - Что же гроб-то, делают?                - Да, делают тама….                Кто делает? Где делают? Непонятно.  Пришла бабушкина сноха, которая телеграмму давала. Мария спросила у нее про могилу, далеко ли кладбище. Оказалось, что на краю поселка. Всё бурьяном заросло. Как же, думает Мария, блаженного в бурьяне хоронить?  Алёша завещал, чтобы похоронили его в Оболенке, возле храма, где начинал он свой подвиг юродства. Сноха объяснила, что приходили местные священники. Панихиду отслужили. Завтра придут опять, отпевать будут и похоронят здесь.                Удивилась Мария, -  кто же дал право простому священнику монаха отпевать? Монаха отпевает монах. У них чин отпевания особый. Подходит Мария к усопшему и говорит:                - Я тебя, Алешенька, нигде не бросала и здесь не брошу.                - А дальше, со слов Марии события развивались так. Встретилась она с местными священниками, а они говорят:                - Здесь похороним, земля одна….                - Земля одна, да место разное,— возразила Мария. - Блаженный должен упокоится у храма, на святом месте.                Сообщили отцу Лавру в Новомосковск. Затем отцу Пантелеймону в Тулу. Отец Лавр сказал, что в монастыре подготовили новое  монашеское одеяние для Алеши, но приехать он не может. А отец Пантелеймон приехал, убедил всех, что надо похоронить Алешу, как Алексея человека Божьего, ведь он такой же образ жизни вел. На другой день связались с отцом Александром из Оболенки, и повезли Алешу в его любимый храм. Могилу выкопали возле стеночки, рядом с дорожкой. Батюшка все кладет Алешу в гроб, а ноги у блаженного не входят, и крышка не закрывается. Пришлось гроб наращивать. Мария плачет, приговаривает:                - Алеша, жил ты на земле бездомным, никогда у тебя своей хатки не было. И вот последний домик тебе сделали, да так плохо….
                Гроб нарастили, положили Алешу. А у него коленочки уже застыли. Батюшка их прижимает, чтобы крышку закрыть, а сам слезами заливается - Прости меня Алёшенька! Прости меня, Алёшенька! Прости меня, Алёшенька!..                Так и похоронили Алёшу-блаженного, Христа ради юродивого. Было это несколько десятков лет назад, как раз на Вознесение Христово. Сейчас на могилку Алеши Оболенского ходит народ. Просят его помолиться перед Престолом Божьим. Рассказывают, когда Пасху был крестный ход, батюшка у могилки его остановился и провозгласил: «Христос воскресе!» И Алеша отвечал, и многие слышали: «Воистину воскресе!». Да, был голос, рассказывают люди.  Но и такой случай помнится среди верующих. У одной рисовать1-то ей посоветовал: «Поезжай в Оболенку, отслужи панихиду по Алеше Оболенском, возьми земельки с его могилы и приложи ее к больной ноге». Она так и сделала.

Утром встает, куда все подевалось, нога, будто и не болела никогда. От могилки его идет приятный аромат. Многие это чувствуют.  Алеша, когда был жив, отчитывал болящих людей, и просил он у Господа здоровья для них. И люди по его молитвам выздоравливали. Но делал он это тайно.  По праздникам он облачался, как монах, и горячо молился. И как жалко, что его нет сейчас с нами. Слава Тебе, Господи, за всех блаженных, за всех святых известных нам и не известных, просиявших на Тульской земле! Они наши верные помощники и в земной жизни, и в вечности. Мы верим в это, Господи. Верим и говорим вслед за Афанасием Старцем: «Каждый святой есть явление космического характера…» Дивен Бог во Святых своих!