Гралия Часть 6 Глава 7

Глава 7. Подсмотренное

Жалеть не нужно дней прошедших,
Их больше нет, их не вернуть.
Забудь, мой друг, о днях грядущих,
Неведом путь, где зыбка суть.
Люби сейчас и будь любимым,
Лишь в настоящем ты живешь.
И знай, что счастье в этом мире,
Ты в дне сегодняшнем куешь.
Маленькая царица играла с друзьями в прятки и догонялки.

Алеаланна прислушалась. Никого. Она, как можно тише, стала прокрадываться мимо цветущих яблонь, груш и вишен, стремясь оказаться у неприметной калитки, ведущей на улицу варта.
«Ох, ну и здорово я придумала, – радовалась своей находчивости девочка. – Меня никто и не подумает искать за пределами сада, вне двора отцовского имения. А потом, когда все сдадутся, я вернусь и посмеюсь над остальными. Ха-ха-ха!»
Она представила, как будет смеяться, и чуть не засмеялась взаправду. Она зажала себе ладонью рот, продолжая идти к намеченной цели. На мгновение ребенок остановился, пытаясь оглядеться и понять, долго ли еще идти. Только решить эту задачу было делом сложным, ветки деревьев покрыли тысячи юных душистых соцветий, превративших знакомое окружение в стену цветов.
«Красиво, но ничего не разглядеть, не понять, где что», – заключила девочка, решив идти дальше наобум.
Где-то рядом послышались чьи-то шаги. Леа быстро прошмыгнула в сторону, сойдя с одной из многочисленных садовых дорожек, укрывшись за усыпанным желтыми свечками-цветками кустом форзиции.
«Только бы меня не нашли!»
Леа очень любила прятки и не могла себе позволить оказаться найденной в самом начале игры, тем более такой игры, как сегодня. В имение Саваатов на праздник Ченезара, первого дня лета, заявились, все многочисленные родственники, со взрослыми приехали и дети. Столько компаньонов для игры у Алеаланны не было уже давно. Последний раз такое случилось, когда она была еще совсем маленькой, лет шесть, а может пять тому назад, тогда Леа пряталась вместе со своим братом Таском.
Кто-то из игроков, кто водил, то есть искал прятавшихся, быстрым шагом миновал укрытие Алеаланны. Звуки шагов затихали, человек быстро удалялся.
Леа, ожидая возможности снова продолжить свой путь к потайной калитке, засмотрелась на трудолюбивых пчелок, круживших вокруг желтых цветов.
«Какие же вы хорошие! – похвалила их девочка. – Я бы не смогла так долго работать. Устала бы. Интересно, а вы умеете что-то еще, кроме как работать? Ну, допустим, танцевать».
Пчелы встрепенулись, словно услышав вопрос ребенка. Они сорвались с цветков-свечек и принялись нарезать круги над кустом. Леа пыталась понять, что же они делают, сморщив лоб и сдвинув брови, внимательно наблюдала за ними.
– Это же хоровод! – вдруг осенило ее.
И действительно пчелы, а также примкнувшие к ним пара мохнатых шмелей словно водили хоровод вокруг форзиции. Они гудели и кружили, кружили, кружили. В какой-то момент Леа испугалась, что у них закружатся головы, как у нее самой, после того раза, как отец, подхватив ее на руки, закружил до помутнения.
Пчелы, перестав накручивать круги, вернулись к своей повседневной работе по сбору сладкой амброзии из молодых цветков.
«Мой выход! Теперь никто мне не помешает».
Леа украдкой выглянула из своего укрытия, осмотрела тропинку и, решив, что все в порядке, пошла к своей цели.
«Как же просто играть в прятки зимой, – размышляла она. – Стоишь во дворе у дома и весь сад как на ладошке, а теперь, мама-мамочка, темный лес».
Где-то недалеко кто-то из водящих закричал: «Нашел!» – а потом послышалось шлепанье двух пар детских ног, спешащих к веранде, где было место начала игры. Теперь все зависело от скорости, если найденный быстрее коснется перил, то он в следующем коне снова прячется, если его опередит водящий, то найденный будет в группе водящих-ищущих. Леа не очень хорошо бегала, поэтому единственной ее надеждой было умело прятаться.
«Ой, ой, ой! Надо поторопиться».
Алеаланна ускорила шаг. Поворот, поворот, пригорок, старый валун. Леа обрадовалась, минуя его, ведь он лежал совсем рядом с калиткой.
«Так… – остановившись, задумалась девочка, – дальше будет быстрее, если идти через кусты сирени».
Она еще не зацвела, но успела примерить зеленый наряд. Именно он скрывал заветный выход из сада. Леа могла бы пойти в обход, не пробираясь через куст, но тогда бы потеряла уйму времени, поэтому было решено двигаться вперед. Девочка свернула с дорожки и нырнула в гущу зелени. Она старалась не шуметь, насколько это было возможно. Леа почти преодолела преграду, уже почти увидела калитку, как вдруг услышала женский смех. Девочка притаилась, так и не сделав последний шаг. Алеаланна присела на корточки и принялась ждать, что же будет дальше.
«Взрослые с нами не играют, они сейчас должны быть в доме с папой и мамой. Но смех был не детский, а значит это все-таки кто-то из взрослых. Наверное, рабыня, хотя, может, и гостья. Все одно – это угроза. Взрослые могут исподтишка раскрыть мое укрытие для водящих, иногда им кажется это смешным, но ведь игра серьезная, обидно быть найденным. Поэтому буду сидеть, как паучок за шкафом».
Леа ждала. Наконец в поле ее зрения попала та, что смеялась. Это была Леонора Стеркот. Насколько знала Леа, женщина вела какие-то торговые дела с ее отцом, представляя один из вартов Островной Гралии. Поэтому, увидев Леонору в сопровождении отца, Алеаланна нисколечко не удивилась. Хотя это показалось ей немного странным.
«Папа оставил гостей, чтобы уладить сейчас какие-то торговые дела? Не похоже на него».
Чем дольше Леа смотрела на Стеркот и отца, тем больше в ней разгоралось раздражение. Женщина вела себя как-то неправильно, да и поведение Теолона было не таким, как всегда. Девочка прислушалась, стараясь понять, о чем они говорят. Услышанное лишь усилило ее подозрения и недовольство. Они говорили о какой-то поездке, о том, что они будут предоставлены друг другу, наконец не нужно будет прятаться и ни словечка о торговых делах.
«От кого тебе прятаться, папс?»
Леонора буквально вешалась на шею отцу, называла его Тео.
«Как же так? Только мама, когда она в хорошем настроении, называет папу так, а это чужая женщина».
В какой-то момент Теолон, что до этого времени держал спутницу за талию, обхватил ее и принялся целовать. Сердце Алеаланны бешено заколотилось. Гнев, ярость, нестерпимая обида разом овладели девочкой.
«Как, как такое может быть! Папа, это же не мама!»
У девочки перехватило дыхание. Она сжала изо всех сил кулачки, сморщила носик, а из ее прекрасных голубых глазок брызнули слезы. Увиденное до глубины души потрясло ребенка, до глубины души, еще такой светлой, чистой и открытой.
«Нет! Нет! Нет!»
Леа, зажмурившись, продолжала и продолжала твердить одну и ту же фразу. В какой-то момент она перестала контролировать себя и произнесла слова вслух.
Теолон, услышав дорогой его сердцу голосок, тут же отпрянул от своей спутницы. Он принялся лихорадочно смотреть по сторонам, пытаясь найти свою дочь, но голос девочки больше не был слышен.
– Тео, что с тобой? Чего ты испугался? Чего тебе бояться у себя дома? Или не ты тут хозяин?
Теолон предостерегающе поднял руку вверх, призывая замолчать шумную не ко времени Леонору:
– Ты слышала? Кто-то что-то говорил.
– Не бери в голову, – отмахнувшись рукой, сказала Стеркот, поправляя помятое Саваатом платье. – Это дети играют где-то у веранды.
– Дети?
– Да, дети? Они не дойдут до нас, сюда долго идти и дом далеко, а все хотят сесть за стол, ни взрослые, ни дети от дома не уйдут. Мы в полной безопасности. Иди ко мне, мы все сделаем быстренько.
Теолон недолго безрезультатно прислушивался, после чего тоже успокоился и, повернувшись к своей избраннице, приобнял ее.
В этот момент Леа открыла заплаканные глаза. Ее отец снова тянулся к этой грязной воровке, которая хотела разрушить семью Алеаланны, похитив тепло их домашнего очага. Девочка не могла больше терпеть. Она, собравшись с силами, вырвав из-под ног кусок дерна, выпрыгнула из своего укрытия на садовую дорожку и, размахнувшись, бросила землю в обидчицу, закричав:
– Пошла прочь, ведьма! Прочь!
Комок земли и травы влетел прямо в шею Стеркот, прямо туда, куда ее совсем недавно целовал Теолон, а потом шматок упал на ее воздушное кремовое платье, бесповоротно его измарав.
Глаза Леоноры заполнило пламя ненависти. Она была похожа на взбешенную кошку. Стеркот, подхватив полы своего некогда роскошного платья, рванула к Алеаланне, и ее грозный вид ничего хорошего не сулил. Теолон же, увидев дочку, растерялся, но поняв, что его пассия бежит к его ребенку, спохватился и последовал за Леонорой, пытаясь ее остановить. Но та с проворством дикой кошки спешила поквитаться с выкрикивающей обвинения Алеаланной.
Еще немного, и женщина смела бы девочку, втоптав ее в землю, но Леа в последний момент ловко увернулась, а Стеркот со всего маху вбежала в куст сирени, где совсем недавно пряталась Алеаланна. Отец был уже рядом, но и ему в руки она не далась. Леа, увернувшись от рук Теолона, побежала прочь, куда глаза глядят.
– Стой, Леа! Погоди! Ты не поняла!..
Слова отца не остановили ее, а только заставили с новой силой течь горькие слезы. Они застилали ей глаза, девочка бежала наугад. Позади, где-то совсем близко, слышались шаги отца. Леа свернула с дорожки, кинувшись через цветущие кустарники. Ветки, усеянные белыми, розовыми, желтыми благоухающими цветками, нещадно хлестали ее по щекам. Тут, среди кустов, у ребенка появился шанс убежать. Теолон, пробираясь за Алеаланной через садовые дебри, ощутимо замедлился. Он негромко грязно ругался, ломал ветки, не прекращая преследования.
Неожиданно для девочки кусты расступились и перед ней, как из-под земли, выросла та самая тайная калитка, ведущая из сада в варт. Леа, не задумываясь, схватилась за холодную металлическую ручку и, дернув ее вниз, открыла дверь. Еще шаг, и она вне стен отцовского имения. Леа захлопнула дверь и побежала в неизвестность.
– Стой! Леа! Подожди же!
– Ни за что! – выкрикнула в ответ через плечо девочка. – Ты-предатель!
Леа понимала, что отец продолжит гнаться за ней, а она плохо бегает и недостаточно хорошо знает улицы варта.
«Буду бежать столько, сколько смогу, туда, куда будут нести ноги! Только бы подальше быть от предателя!»
Она неслась что есть силы, слезы застилали ей глаза, беглянка вытирала их грязными запачканными землей руками. Отчаяние и ненависть терзали ее душу. Злость придавала ей сил, и она бежала так быстро, как никогда раньше.
«Как ты мог, как ты могла?! Предатель и воровка!»
В горле клокотало, щеки пылали, воздуха в груди не хватало, во рту чувствовался привкус крови, в правом боку сильно кололо, но Леа все равно не останавливалась.
Она не обращала внимания на людей, которые провожали ее любопытными взглядами. Никто из них не пытался ее остановить. Да и не смог бы. Леа бежала то тише, то быстрее, не оглядываясь и не думая о том, где окончится ее спурт. Скоро мощеные улочки варта сменились влажной грунтовой дорогой, а потом беглянка оказалась в поле.
Силы окончательно оставили ее. Мышцы ног стало сводить, и она, спотыкнувшись, упала на травяной ковер. Леа уткнулась в землю лицом и не желала вставать, видеть свет Ченезара, бескрайнее голубое небо, радостных птиц, летающих по нему, горько зарыдала. Беглянка плакала навзрыд. Ее тело содрогалось. Отчаяние всецело овладело ею. Отец почему-то так и не нагнал ее. Никто не пытался ей помочь. От этого почему-то становилось еще обиднее и горче.
Но вот сотрясания и всхлипывания ослабли, а через некоторое время и вовсе сошли на нет. Девочка лежала животом на земле, которая еще не успела как следует прогреться после холодов и высохнуть, поэтому в какой-то момент она стала замерзать. Ее платье промокло спереди, как если бы ее облили из ведра холодной водой. Леа попыталась встать, но не смогла, ощутив резкую боль в лодыжке.
– Уй! – протянула она, схватившись за ногу.
Девочка сделала попытку сесть, и это ей удалось куда лучше, чем встать, не без труда и боли, конечно. Добившись своего, беглянка осмотрелась. Она оказалась где-то в поле. Недалеко от нее, локтях в трехстах в низине была видна река. По Анарикору плыли нерастаявшие льдины, спеша к водам Кораллового моря. Варт остался далеко за спиной, южнее ее теперешнего местоположения. Из домов в относительной близости были только небольшие частные имения, прижимавшиеся поближе к реке. Вокруг полное безлюдье. Девочку это пугало.
– Кто же мне теперь поможет? – зарыдала она. Иссякший было ручей из слез снова побежал по щекам. Ей ужасно захотелось домой.
Долго плакать не пришлось.
– О, кого я вижу! Это опять ты! Ну, здравствуй.
Алеаланна вздрогнула от неожиданности, ведь буквально мгновение тому назад по близости не было ни души.
Леа разом перестала плакать. Она подняла голову и увидела, что перед ней Шуеш. Тот самый странный человек, который умел проходить сквозь стены.
Немного поразмыслив, девочка все-таки решила ответить на приветствие, ведь она же уже знала, как зовут этого необычного рыжегривого человека.
– Здравствуйте.
– Вижу мой подарок на тебе. Я рад, что брошь приглянулась умной девочке. Может, расскажешь почему опять одна, да к тому же так далеко от варта?
Девочка насупилась и молчала.
– Понятно, – поцокивая языком, продолжил рыжегривый. – Что бы у тебя там ни случилось, я знаю точно одно, если ты не встанешь с земли, то точно скоро простудишься. Давай, я помогу.
Он было потянулся к Алеаланне, но она запротестовала:
– Нет, я буду сидеть тут.
Шуеш пожал плечами:
– Странная ты, однако, девочка, то рыдаешь от отчаяния, желая вернуться домой и сожалея, что рядом нет ни души, а когда появляется та самая необходимая помощь, и на тебе, снова капризы, помощь ей, видете ли, не нужна.
Алеаланне стало стыдно за свое поведение.
– Извините, Шуеш. Я просто не могу встать. У меня что-то с ногой.
– Это поправимо, – заметил рыжегривый, – позволь, я посмотрю.
Леа, соглашаясь, кивнула. Шуеш ловко подхватил ее ногу за щиколотку и дернул ее на себя, поворачивая. Это было больно. Девочка вскрикнула и отдернула ступню из рук мучителя.
– Вы что делаете?! Больно же!
– Разве?
– Конечно. Я же вам говорила, что не могу встать.
– Чушь несусветная. Хватит претворяться, поднимайся.
– Да не могу. У меня нога болит.
Шуеш встал на колено и, подхватив девочку, поднялся с ней, а потом поставил рядом с собой на землю. Чудо! Леа вдруг вполне отчетливо поняла, что ее нога больше не болит, хотя отголосок боли остался, но то были мелочи. Не веря своему счастью, беглянка аккуратно поводила ногой, потом сделала неуверенный шаг, еще один. Все было хорошо.
– Как вам это удалось? – Леа была готова кинуться к кудеснику на шею, но вовремя остановила себя, ведь хотя Шуеш уже и не был незнакомцем, но еще не успел стать своим.
– Я тут ни при чем! На все воля Божия.
Девочка посмотрела на свое изодранное платье и ей стало неудобно за свой внешний вид.
Тут Шуеш предложил:
– Мы можем пойти в дом, который я снимаю. Ты бы поела мой суп, пока я сходил и нанял раторк, на котором отвез тебя домой. Ты же хочешь вернуться домой?
– А где ваш дом?
– О, это тут недалеко, я снимаю угол у Левира Кнола.
Девочке показалось знакомым это имя.
– Я кажется знаю этого человека! Он же недавно приходил просить решить его спор с соседом по земле.
– Да, он не в ладах с соседями, но это не проблема для его постояльцев. Ну что, пойдем?
Девочка решилась и пошла. Шуеш держал ее за руку, как было объяснено ей, чтобы она ненароком не упала. Его ладонь была шершавой и горячей, через нее в замерзшие пальцы ребенка струилось тепло.
– Послушайте, Шуеш, а откуда вы взялись на поле? Я же смотрела, и никого рядом не было, а потом раз, и вы тут как тут.
– Разве важно, откуда я взялся? Ты просила о помощи, и Бог послал меня тебе помочь.
– Постоте, так не пойдет, – запротестовала девочка, – ответьте мне, откуда вы взялись?
– Я пришел из далеких земель, мы же это уже обсуждали при первой нашей встрече, чтобы торговать, – передразнивая ребенка, делая вид, что не понимает, что от него хотят, продолжил свои витиеватые речи рыжеволосый.
– Не о том речь, я о поле спрашиваю. Ну вы же меня понимаете, почему бы прямо не ответить? Зачем издеваться? Чтобы доверять человеку, нужно говорить ему только правду.
Девочка вспомнила об отце, и глаза ее заслезились.
– Ну вот опять, – заметив перемену в голосе Алеаланны, сказал Шуеш, остановился, присел на корточки, посмотрев девочке в глаза, а потом продолжил: – Все в этом мире происходит по воле Божией. Я сидел у себя в комнате и ел. Вдруг он говорит мне: «Шуеш, Шуеш!» Я ему ответил: «Я тут, я слышу тебя, Господи!» А он: «Иди и помоги Алеаланне Саваат, она в беде, в поле. Иди на юг и скоро найдешь ее». Я вышел и поспешил к тебе, и вот я тут.
Леа, еще совсем недавно готовая заплакать, удивленно смотрела на человека с волосами и бородой, похожими на огненную гриву. История Шуеш подействовала на нее, как сказка, которую детям рассказывают на ночь, заставив забыть о делах прошедшего дня.
– Я шел на юг. Вот поле, иду и смотрю по сторонам, вокруг никого. Делаю шаг, и вот ты. Я не подкрадывался к тебе, ни прятался, просто шел, и Бог меня привел сюда.
– Так бы сразу и сказали. Вот мне Соя тоже рассказывала, как ей бог рек и озер Дай О’За дал серебряное кольцо, выбросив его на берег Анарикора, когда она гуляла вдоль реки.
Шуеш сморщился. По его лицу пробежала волна эмоций – возмущение, отвращение и неприязнь, брезгливость, а потом сожаление.
– Леа, ты еще ребенок и веришь в сказки. Это правильно и хорошо. Но Соя нашла кольцо, которое потеряла Велия Томлором, когда купалась в реке двумя днями ранее, и никакой Дай О’За тут ни при чем. Ее слова – оправдание, чтобы присвоить чужую вещь, не более того. Божок Сои – вымысел, иллюзия, бессловесный истукан. Мой же Бог настоящий, живой! Он не вымысел. Я слышу его, разговариваю с ним, понимаешь?
– Вроде да!
Шуеш улыбнулся.
– Спасти меня – это хорошая мысль, а то я уж думала, что пропала.
Рыжеволосый усмехнулся. Он встал, и они снова отправились в путь. Но дойти до пристанища Шуеш им было не суждено, уже очень скоро позади них послышался топот копыт, это были рабы Саваатов, отправленные на розыски Алеаланны. Они нагнали девочку и мужчину. Рабы чуть было не побили Шуеш, и только отчаянные протесты Алеаланны не сразу, но остановили их. Кое-как разобравшись в том, что рыжеволосый не враг, гонцы, узнав, кто такой этот мужчина и где он остановился, забрали девочку и, усадив беглянку в седло, отправились в обратный путь. Девочка постоянно оборачивалась, ища взглядом своего спасителя. Он стоял в поле и, приложив ладонь ко лбу, укрываясь от лучей Ченезара, смотрел ей вслед, время от времени махая рукой.