Австралия и две блондинки

               
     -  Когда - то давно, во времена, когда Темза была частью Северного моря, а по долинам Роны бродили поступательно советские геологи в резиновых сапогах, Алена Апина пела о бухгалтерах, одиноких шатенах впотьмах новооткрывшихся ночных клубов, этих рассадников тлетворного влияния Запада, чему не смогла противиться и певица, в следующем опусе прямо молившая знаменитейшего и опытнейшего Ив Сен - Лорана построить ей сапоги ...
    - Не сапоги, а сарафан, - перебил меня маленький медвежонок, более известный как Пох, бездумно щелкая тумблером магнитолы, - совсем тебя крыса рунета с ума свела.
    - Свела, Пох, - признал я фактичность пропагандистского рупора пресвятого Кремля, наконец - то нашедшего недоделанных Коллонтай в трещобах Муромских лесов, но тут же, впрочем, и утерявшего поступательность в помыслах, ввязавшись в газовый конфликт по периметру сгнившей территории, - одно у паскудницы достоинство и то между ног.
     - Все они одинаковые, - зевнул Пох, врубая погромче позорный последний альбом Милле Петроццо, по всей видимости, насмотревшегося советских кин, начитавшегося руссиянских книжек, так как петь он стал теперь строго хором, слившись в такое говно, что его же треки восьмидесятых кажутся резким и чотким Бобби де Ниро образца  " Таксиста ", - бабье и есть бабье. Тебе надо пидором стать, - серьезно сказал мне медведь, выразительно играя бровью, - тогда никакой феминизм не страшен, сможешь с полным правом проявить интерес к блогосфере, например, или даже купить за свои деньги газету.
     - Все они пидарасы, - сурово подтвердил я, испытывая такую личную неприязнь к кишащим в бестолковых нолях и единицах журналистам, блогерам и прочему говну, объединенному языком в стремные шушарки и крысятники, занятые обсуждением чего - то такого реально потустороннего, что было мне нестерпимо противно даже подумать о таком, - говноеды и уроды, Пох. Но пидором хрен станешь, им надо родиться, можно, конечно, опуститься, но тогда масть будет нерабочая.
     - Рабочий пидор, - мечтательно произнес Пох, закидывая короткие лапы за круглую меховую голову, - звучит, бля !
     - Еще как звучит, Пох, - впал я в крайне несвойственное мне соглашательство, не находя сил и спорить с очевидностью творимого на бровях в русскоязычном информационном пространстве. - Брежнев чисто так угорал, шамкая, обращаясь к делегатам БАМа : " Рабочий ? Я насру, а ты ворочай ", Хрущев сразу бил их початками по бошкам, а Сталин просто убивал из пулеметов.
     - А Ленин ? - заинтересовался медведь, зная о моем интересе к разнообразным извращениям, история же моей милой родины - и есть самое натуральное извращение, донельзя поганое и переполненное угнетением и кровью времяпрепровождение аборигенов, пьющих вино в кратких перерывах между агрессивными войнами со всеми соседями, устав рубить головы друг другу. Самое смешное, конечно, это потуги нынешних воришек и дураков превозвыситься стадами красноармейцев, надо бы им подсказать, что самые величайшие из воинов Темуджин и Тимур вовсе не были русскими, но таким ублюдкам хер ты чего внушишь, они делов не знают, долдонят и талдычат херню какую - то, над которой уже и смеяться стало скучно.
    - Ленин, - произнес я тягуче, закрывая глаза.
    Ленина вынесли на Съезд мумией. Не египтянской, разумеется, но советской, наглядно подтверждая постулат о самых советских слонах или кирпичах, без разницы, все же, кто хоть краем пожил при тотальной ахинее всеобщего дефицита, помнит эту байду за самое советское и лучшее при по уму сварганенном латунном занавесе, и позволявшем ознакамливаться с конкурирующими образчиками иных стран продукции лишь лицам отобранным, проверенным, идеологически устойчивым, чьи башни не снесутся при виде сорока сортов ковбасы и чьи мозолистые сраки не возмутятся когнитивом между седушкой БМВ и дерматиновым лежбищем недоделанного ФИАТа, за коим надо было еще погрызться, постоять в очереди, загадочно малюя химицким карандашом разнообразные цифры на трудовой ладони счастливого гражданина самой могучей и развитой страны на планете.
     - Мы все говно, - говорил Богданов, пристально вглядываясь в плотно закрытый рот вождя.
     - Верно, товарищи, - резюмировал политически верное высказывание Ленина второй Ильич, густо разглаживая сухой рукой заматеревшие усы, - все вы говно.
     Это был Сталин. Советский Нерон, как скажет чуть позже, когда разрешит начальство гнусному ублюдку высказываться, омерзительный и вздорный старикашка Радзинский, я же скажу, воруя у парочки маркизов Пугачова и де Кюстина, что срать всем на разоблачения бывалошного ранее, людям справедливость потребна, чтобы, понимаешь, холуев на фонарь, лукавых царедворцев на гильотину, а всех остальных в Украину, нехай пропитываются демократией. А я лично - в Австралии, куда укатил, к такой - то матери, выбрав внутреннюю эмиграцию, второй раз в своей жизни столкнувшись с маразматическим режимом уже чухонца, а не молдавашки Брежнева. Скучно это, граждане бандиты, видеть, слышать, даже просто знать о вашем существовании где - там, в пространстве, уж лучше на титечки Бритни Спирс дрочить да с Эжени Бушар в интеллектуальный пинг - понг играть.