Спи себе спокойненько! Часть первая

Понедельник.

Тьма была непроглядной. Лишь вереница фонарей у шоссе за спиной слегка выхватывала начало мрачной аллеи, по которой Марине предстояло пройти.

Девушка остановилась и стала нерешительно озираться, будто ища ответа у прихваченной вечерним морозцем улицы – идти или нет?

Но никакого знака не получила: все так же кружил по земле песок ледяной ветер, все так же надсадно скрипели корявые деревья, все так же кружили в воздухе мертвые листья.

Марина зябко повела худым плечиком и медленно двинулась в темный проулок.

Глаза постепенно привыкали к темноте, но от этого не становилось лучше – райончик тот еще. По левую сторону дороги тянулся ряд выселенных двухэтажек. Провалы выбитых окон в бледном лунном свете производили впечатление жутких черных глаз, в глубине которых поблескивало что-то зловещее. Поломанные двери щерились в злобном оскале, только и поджидая зазевавшегося путника.

Марина робко вглядывалась в эти жуткие дома: он должен быть где-то здесь!

С правой стороны строения уже снесли - и взору предстали мрачные, щетинившиеся обломками останки стен и крыш. Некоторые места казались совершенно черными, будто провалы в преисподнюю, в других безмолвно копошилось что-то живое, белесое... Нет, наверное, это просто разыгралось воображение!

Невольно ускорив шаг, Марина прошла еще несколько десятков метров - и внезапно, в конце правого ряда, перед ней вырос угольно-черный на фоне ночного неба дом. Она бы ни за что не решилась войти в него, если бы не горящее оранжевым светом окно наверху.

Рассеянный свет из этого окна огибал черный квадрат густой тени - место под козырьком, где должна была скрываться дверь. Идти туда было страшно. Можно было, конечно, достать телефон и подсветить им... Но он, как назло, остался в чемодане (Марина специально положила его туда, чтобы ненароком не вынули из кармана). И хоть чемодан и был в руке, но мысль о том, чтобы останавливаться здесь, перекапывая барахло – казалась безумной!

Пришлось шагнуть в темноту и искать дверь наощупь. Изъеденная временем деревянная ручка нашлась почти сразу. Девушка потянула ее на себя – и дверь противно заскрипела, отчаянно сопротивляясь вторжению.

Из подъезда дохнуло затхлым. Зато здесь было тепло. Лампа горела только на втором этаже – слабая, покрытая паутиной и пылью, она не давала много света. Однако после мрака улицы казалась ослепляющей. Марина поднялась по лестнице и позвонила в обитую коричневым дерматином дверь.




- Я бы не стала сдавать так дешево, да вы сами видите - дом наш стоит на отшибе! До остановки далеко. К тому же почти все остальные дома в округе уже расселили, и теперь вечерами здесь немного неуютно... Наш-то позже построили – так что и сносить позже будут. Вот отстроят дома, откроют магазины – да я в два раза цену поднять смогу! – продолжала говорить старуха, бесцеремонно разглядывая девушку.

Теперь, в ярком свете ламп было видно, какая Марина худенькая и бледная – почти полупрозрачная. Потрепанное пальтишко и потертые ботиночки дополняли образ человека, вынужденного усиленно экономить на всем.

Брови хозяйки поднялись домиком и застыли в этом положении: будто она смотрела не на Марину, а на котенка, брошенного на помойке.

- Ты приезжая что ль?
Девушка кивнула.

- Учиться что ль?
Опять кивок.

- Ох ты ж, господи... – вздохнула старушка, сведя руки в молитвенном жесте, - Нелегко, поди, одной-то в незнакомом городе!

Девушка только безрадостно улыбнулась.

- Вот что, деточка. Сердце у меня не каменное! Давай я тебе немножко скину – и завтра же со спокойной душой переезжай!

Марина с трудом скрыла охватившую ее радость.

- Да у меня все с собой, - кивнула она на исцарапанный чемоданчик, который не выпускала из рук.

- Вот и хорошо! – восхищенно воскликнула старушка, - Тогда прямо здесь и оставайся! Ключи я вот сюда повешу, на гвоздик. И будь осторожна, детка, не потеряй, они - единственные!

Когда оплата была произведена, хозяйка двинулась к выходу, но внезапно затормозила на пороге:
- Да, ты это... в синюю дверь не суйся. Заперта она. Там вещи сложены от маго брата оставшиеся. Тебе ведь двух комнат хватит?

- Хватит! Спасибо, бабушка!

- И... воду у нас тут часто отключают, так ты себе в ведра-то набери...

- Хорошо, - уже гораздо менее приветливо кивнула Марина, начиная понимать, что кроме жалости у дешевизны есть и другие причины.

- И... это... дом старый, половицы деревянные... Ты на звуки-то всякие внимания не обращай. Спи себе спокойненько!



Когда за хозяйкой закрылась дверь, Марина еще раз осмотрела квартиру. На крохотной кухне, кроме плиты и раковины еще уместился буфет с какой-то посудой, старинный холодильник, раскладной обеденный стол и пара колченогих табуретов.

В совмещенном санузле стояла допотопная стиральная машина - вряд ли рабочая – на которой громоздились два больших пластмассовых ведра. На потолке в углу чернело странное, похожее на гигантского паука пятно – то ли плесень, то ли с чердака что-то протекло. Россыпь белых точек неопределенной природы только увеличивала сходство, создавая иллюзию сотни мелких глазок на паучьей голове.

Спальню тоже было сложно назвать приятной – она явно была переделана из бывшего чулана. В ней не было не только окна, но даже и двери! Только над косяком висела перекладина с крокодильчиками, на которую, видимо, предлагалось прицепить занавеску. Все крохотное пространство впритык занимали монументальная советская кровать с резными ножками и черный лакированный шкаф, набитый сильно отдающими нафталином стопками постельного белья и пожелтевшим тюлем.

Правда, в зале стоял очень приятный торшер с мягким, теплым светом и два разнокалиберных кресла – одно раскладное, и одно по моде шестидесятых годов – с жесткими деревянными подлокотниками. На стене над ним красовались старинные часы с маятником, отбивавшие каждый час.

У противоположной стены - шкаф с книгами типа: «Повести о комсомольцах» и «Как закалялась сталь».

Последней примечательной деталью была синяя дверь, которую венчали петли с висячим замком – на порядочность квартирантов тут явно не рассчитывали.

Поначалу, когда Марина только вошла в квартиру, ее неприятно поразил какой-то слабый, но противный запах. Однако теперь она то ли принюхалась, то ли запах ушел вместе с хозяйкой.

Следующие два часа девушка потратила на небольшую уборку – вытерла пыль, вымыла пол, разобрала чемодан. Когда закончила, включила торшер, уселась в кривоногое кресло и обложилась учебниками. Материал был сложный – куча труднопроизносимых названий. Анатомия, латынь...

Большие настенные часы отбили одиннадцать, когда Марина наконец поддалась уговорам зевоты и собрала учебники.

Входя в ванную, она невольно покосилась на «паука» на потолке и энергично покрутила вентили. Однако кран ответил лишь громким урчанием и выронил на ее ладонь одинокую слезу. Ничего не оставалось, как идти в постель.



Чужая кровать пахла чем-то странным. Белье казалось картонным, подушка – наоборот слишком мягкой. Спать в комнате без окна было неуютно. Ниоткуда не пробивалось даже тоненького лучика лунного света. Полная темнота пугала. Некстати вспомнились слышанные в детстве рассказы о черной руке и тому подобные страшилки...

На всякий случай закутавшись по самую макушку и тщательно спрятав пятки под одеяло, Марина прижалась спиной к стене и устремила взгляд на чуть синеющий квадрат дверного проема. Почему-то стало казаться, что стоит закрыть глаза – и там всенепременно кто-нибудь появится...

В голове вертелись непроизносимые названия из учебников и впечатления прошедшего дня - весь этот калейдоскоп непрерывно крутился в голове, сильно мешая расслаблению. Ждать сна пришлось долго. А когда ей, наконец, почти удалось уснуть - ее разбудил тягучий, холодящий душу скрип где-то совсем рядом!!

Сердце ушло в пятки!

Пошевелиться было страшно, высовывать руку из-под одеяла – тем более, но Марина сделала над собой усилие и начала быстро шарить рукой по стене – где-то там должен был быть ночник! Легкий шорох, производимый ею при этом, в полной тишине казался оглушающим. И девушка боялась, что не расслышит за ним чего-то важного – чьего-то приближения, например...

Наконец, издала характерный звук маленькая кнопочка и спальню осветил белый свет люминесцентной лампы. Некоторое время поморгав для проформы, он наконец успокоился – и Марина оглядела пространство.

Все было так же. Никаких черных рук или чего-то подозрительного. Правда, дверца шкафа была приоткрыта...

Марина поднялась и с опаской заглянула внутрь. Но там всего лишь висела ее одежда. Она как следует все осмотрела и осветила телефоном – но не обнаружила ничего необычного.

Девушка захлопнула дверцу. Но сердце долго еще не могло успокоиться, стуча как сумасшедшее.

К тому же захотелось в туалет. И выпить водички – под тяжелым ватным одеялом оказалось очень жарко, а в комнате - душно.

Квартира затаилась зверем в засаде. А до кухни так далеко!

Легко ступая босыми пятками по ледяным половицам, Марина тихонько вышла из комнаты.

Дом спал. Кругом стояла такая пронзительная тишина, что был слышен звук проносящегося вдалеке поезда, а ведь железная дорога была в нескольких километрах!

Топить еще не начали, и кожа сразу покрылась мелкими мурашками. Обхватив себя одной рукой, чтобы хоть немного согреться, и держа телефон в другой, Марина сходила на кухню, и в туалет. Где на нее опять с потолка пялился многоглазый паук.

Все было тихо. Она почти совсем успокоилась, когда услышала... ЭТО!

Странные звуки на чердаке.

Шаги!

По спине сразу защекотал мороз! Коленки мелко задрожали!

Кто может ходить там посреди ночи?!

Шаги, между тем, приближались к ней! Все быстрее и быстрее!

Бояться было нечего, совершенно нечего. Ведь между ними – стена, вернее – потолок! Но несмотря на это, Марину вдруг обуял настоящий ужас – она опрометью метнулась в спальню, выключила свет – будто его могли увидеть - и спряталась под одеялом, накрывшись с головой...