Сага о Степанове-98. Лёгонький

Он был похож на страшного Пьеро,
когда вставал с заплёванного пола.
Рукой на пацана махнула школа,
зато вовсю набегался «угро».
С улыбкой жуткой,
тонким голоском
мальчишка говорил, как будто плакал,
петрушкой норовя сложиться на пол
в припадке истерично-шутовском.
«Подумай, у тебя на воле мать…»
«Начальник, разрешите сигаретку!»
Тюремный клоун, глупый малолетка,
кому и что хотел ты доказать?

На детских зонах — лютый беспредел.
Опущенному чисто по приколу
Петру «пахан» — малой с глазами волка —
с собой покончить до утра велел.
Смеялись над мальчишкою «друзья»,
сходившие с ума от лютой скуки:
«И как ты на себя наложишь руки?
Ни вскрыться, ни повеситься нельзя!»

Он, в камеру отдельно помещён,
на шконку лез —
и с плачем падал на пол…
Конвой устал.
По факту выдав рапорт,
под чесночок насытился борщом.
Удар — и шорох. «Вдруг ещё помрёт?»
«Он — лёгонький. Куда там! Не убьётся.
Пусть завтра с ним решает руководство…»
А он всё падал — сутки напролёт.
Конвойные почти сошли с ума.
Господь, наверно, сжалился в итоге.

…Пацан скончался в «скорой» по дороге.
Зло бесновалась детская тюрьма.
Холодный скальпель быстро раскромсал
никчёмное измученное тело.
Душа мальчишки к небу отлетела,
как высохшая сорная трава.
Бывает добрым Зло, и злым — Добро.
Наш мир устроен так, а не иначе.

Мне снится — поднимается и плачет
опять нелепый лёгонький Пьеро.