Финно-угорские языки и актуальные вопросы языковой

ФИННО-УГОРСКИЕ ЯЗЫКИ И АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ
(сокращенный вариант)

Янош Пустаи (Pusztay J;nos)
(Будапешт)

1. В 1980-е годы в Институте языкознания Академии Наук СССР запустили проект по описанию всех бывших и ныне существующих языков. Один из первых томов проекта содержал лингвонимы, то есть названия языков. Их было около 12 тысяч, но это не означало, что в мире существовало или существует столько языков, так как некоторые лингвонимы обозначают одни и те же языки. (Только в скобках напоминаю: предполагается, что 10-15 тысяч лет тому назад человечество говорило на 12 тысячах языках, однако с тех пор количество языков постепенно уменьшается. За последние 500 лет количество языков сократилось вдвое.)

О количестве языков существуют официальные данные, например, такими являются данные ЮНЕСКО, которые не всегда отражают действительность. По этим данным уже приблизительно два десятилетия ливский язык считается вымершим, но я в 2009-ом году еще встретил в районе проживания ливов в Латвии несколько людей, говорящих на ливском языке. Не говоря о том, что несколько лет тому назад Вальтс Ернштреитс (Valts Ern;treits), выдающийся исследователь ливского языка и культуры читал научный доклад на ливском языке. Кстати, в конце сентября 2018-го года в Латвийском государственном университете, в Риге, открыли Институт ливского языка и культуры.

Почему трудно определить количество языков? На основе какого критерия определяется какой-либо идиом языком или наречием? Одним из критериев может быть взаимное понимание. На такой основе можно бы считать шведский и норвежский языки одним языком, ведь шведы и норвежцы без труда понимают друг друга.
 
Официальным языком бывшей Югославии был сербско-хорватский язык. Хорваты пользуются латинским алфавитом, сербы – сербской кириллицей. Хорваты – римские католики, сербы являются ортодоксами. Хорватский и сербский языки очень близки друг к другу, хорваты и сербы понимают друг друга. После распада Югославии и хорваты, и сербы создали свое государство, и значительная группа языковедов старается доказать, что один и тот же язык является двумя языками. (Это доказывает, как важен язык для идентичности народа.) Вспоминаются слова Бернарда Шоу (Bernard Shaw): Англию и США разделяет совместный язык.

В Консультативном комитете Всемирного конгресса финно-угорских народов, в котором представлен каждый финно-угорский и самодийский народ, финнов представляют делегаты из Финляндии, далее от общины me;n-kieli (наш язык) из Швеции и от квенов из Норвегии. Последние группы утверждают, что они не являются финнами, хотя говорят на финском языке.

В Эстонии актуален вопрос: являются ли вырусский (v;ru) и сетусский (seto) языки диалектами эстонского языка или самостоятельными языками.

Что касается венгерского языка: между диалектами, на которых говорят на территории сегодняшней Венгрии, нет значительных различий, представители разных диалектов и говоров без труда понимают друг друга. Среди венгерских общин, проживающих за пределами сегодняшней Венгрии, имеется одна группа, язык которой существенно отличается от других венгерских диалектов и венгерского литературного языка – это группа чанго, проживающая вне Карпатского бассейна, восточнее от Карпатских гор. Различия выражаются не только в заимствованиях из румынского языка, но и в архаизме чанго-идиома. В венгерском языкознании идет дискуссия о том, считать ли этот идиом диалектом или же самостоятельным языком. Сам народ чанго определяет себя не венгерским, а римско-католическим – таким образом, отделяя себя от православных румынов. В Консультативном комитете венгры представлены тольно венграми Венгрии.

Продолжая тему определения яыков возникают вопросы:
- необходимо ли говорить об одном коми языке или о коми языке и коми-пермяцком языках;
- необходимо ли говорить об одном мордовском языке или о мокшанском и эрзянском языках;
- необходимо ли говорить об одном марийском языке или и луговом и горно-марийском языках;
- можно ли говорить о людиковском, как самостоятельном языке или как о наречии карельского языка;
- необходимо ли говорить об одном саамском языке или о нескольких саамских языках.

Коми и коми-пермяцкий язык практически являются одним языком, нет трудностей в понимании. В бывшем Советском Союзе отделение коми и коми-пермяцкого языков и на этой основе создание двух этнических единиц (будущей автономной республики и будущего автономного округа) были результатом политического решения в 1925-ом году. Решение соответствует принципу divide et impera (разделяй и властвуй). В 2005-ом году Коми-пермяцкий автономный округ был ликвидирован, единственный этнический регион с финно-угорским населением, в котором коренное население, дающее имя округу, представляло собой большинство населения. Округ не соединили с Республикой Коми, коренное население которой говорит на том же самом языке и имеет ту же самую культуру, а включили в Пермскую область, в которой русские являются подавляющим большинством. Коми-пермяки потеряли свою и так ограниченную государственность: у них нет своего правительства, своего парламента, нет прав и возможности принять решения о своих делах.

Вопрос о мордовском или мордовских языках является более трудным. Мокшанский и эрзянский языки отличаются друг от друга как фонетически, так и морфологически и в словарном запасе. По мнению специалистов доля одинаковых элементов двух языков – составляет около 80%. Различий между луговым и горно-марийским меньше, чем между мокшанским и эрзянским.

Время от времени возникает вопрос о статусе людиковского (l;;di) идиома. Одни считают, что он является промежуточным языком между ливвиковским диалектом карельского языка и вепсским, другие высказывают мнение, что людиковский – нечто иное, чем диалект карельского языка, опять же другие считают его самостоятельным языком.

Различия между саамскими идиомами так велики, что представители разных саамских общин не понимают друг друга. Какое решение должно быть правильным: необходимо ли поддерживать признание идиомов самостоятельными языками или наоборот, надо препятствовать таким тенденциям?

Язык является важным средством построения нации. В случае уральских народов Российской Федерации я считаю правильной стратегию одного официального языка, то есть пусть будет один коми язык, один марийский, один мордовский язык, которые имеют местные варианты. Такое решение вопроса препятствовало бы применению принципа divide et impera. Совершенно небезразлично, живут ли, напр., в Республике Мордовия 150 тысяч эрзян и 150 тысяч мокшан, или 300 тысяч мордвы.

Образцами могут служить Италия и Германия. Южные итальянцы и северные итальянцы понимают друг друга только посредством общего литературного языка. В своих регионах они могут пользоваться своим местным языком в администрации, литературе, в названиях улиц и учреждений и т.д. Такова же ситуация и в Германии.

В случае, если общество является благополучным и живет в своем независимом государстве, я бы не боялся признать идиомы меньшинств страны самостоятельными языками, если община так хочет.

На основе примеров видно, что взаимное понимание является важной, но не единственной точкой зрения. Важную роль играет и политический статус, то есть имеет ли данная языковая общность свое независимое государство (см. Норвегию и Швецию), или же большинство страны пользуется приципом divide et impera (см. бывший СССР и Россию).

Определение самостоятельного языка связано и с самосознанием. На моем опыте, как эрзяне и мокшане, так и луговые и горные марийцы имеют сильное самосознание, если речь идет о связи своих языков между собой. Подобного самосознания я не вижу, когда говорится об отношении своих языков к русскому языку. Я не могу сказать, требует ли самосознание самостоятельного языка или язык требует самосознания, но во всяком случае, между ними имеется какая-то взаимосвязь. Зная обстановку в России, и если желаю чуть иронизировать, могу сказать, что некоторые хотят разделять языки для своей личной выгоды, ведь в таком случае нужны два комитета, два председателя, две организации и т.д.

2. Уральская языковая семья в зените своей истории – по историческим данным – насчитывала не меньше 30-и языков. Сегодня языковая семья состоит из 20-ти языков. Точное число трудно назвать, потому что определение языка и диалекта не однозначно, далее на статус языка оказывают влияние неязыковые факторы.
Внутри уральской языковой семьи самую большую потерю понесла южная группа самодийской языковой ветви. На сегодняшний день эта группа представляется одним единственным языком, селькупским. В 1989-ом году умерла Клавдия Плотникова, последний человек, говоривший на камассинском языке – в память о ней 29-го сентября празднуется День вымерших языков.

Из языков северно-самодийской группы доживают свои последние дни энецкий и нганасанский языки. В финно-угорской ветви исчезли языки мерья и мурома, их память сохраняют топонимия и частично старо-русские былины, как например, Илья Муромец и Соловей разбойник. Некоторым языкам – ливскому, вотскому, ижорскому и вепсскому – угрожает опасность.

Ливский язык, может быть, можно будет ревитализировать – благодаря Ливскому институту, созданному в конце сентября 2018-го года в рамках Латвийского университета. Поучительно то, что в то время, как в России закрывают учреждения, университетские кафедры ещё существующих финно-угорских языков, в Латвии создают институт для ревитализации практически вымершего языка. Даже перспективы некоторых языков, имеющих относительно большое число говорящих, не являются
«розовыми», так я считаю положение карельского (карельских) и коми-пермяцкого языков.

Почему и как вымирает или исчезает язык? Можно ли говорить о смерти языка? Язык не умирает или вымирает таким же образом, как – в нормальном случае – человек. Язык не страдает старческой слабостью, язык может исчезнуть в своем совершенном состоянии, если его носители по каким-либо причинам отказываются от языка и переходят на другой, который считается более престижным.

В качестве причин отказа от языка можно назвать коротко следующие:
Социальные причины: - языковой империализм (в мировом масштабе называют английский язык языком-убийцей [killer language], но также можно
назвать языки доминантных обществ в большинстве многоязычных стран);
- языковая и культурная арроганция, которая проявляется во многоязычных странах со стороны большинства против меньшинств, коренного населения; это может проявиться в негативном отношении большинства и даже меньшинства, живущего долгое время под психологическом гнётом, к языку и носителям языка;
- снижение престижа языка, которое может проявляться из выше сказанных причин, как и из недостаточной развитости языка;
- модернизация и в следствии отказа от традиционного образа жизни и от жизненного пространства; так как язык тесно связан с территорией, на которой общество сто- или тысячелетиями живёт; известно по опыту, что язык коренного населения без своей исторической территории не сохраняется – эта опасность угрожает народам Северо-западной Сибири – манси, хантам, ненцам – из-за добычи
нефти и газа.

Профессиональная причина: недостаточная развитость языка. Это обозначает, что язык не способен выполнять свою роль в коммуникации в изменяющемся мире, которую роль смог выполнить в прежнем традиционном образе жизни. При наличии нужной воли этот недостаток
можно относительно легко ликвидировать – путём целесообразного терминотворчества.

Следствия исчезновения языков:
- исчезновение языковой-культурной разновидности,
- языковая и культурная/цивилизационная ассимиляция/ассимилирование,
- (старое) одноязычие > двуязычие > (новое) одноязычие,
- (старая) единая идентичность > двоякая идентичность ~ этнический нигилизм (?) > новая единая идентичность.

3. Можно бы добавить, что большинство языков мира находится под угрозой, то есть в скором времени исчезнут несколько тысяч языков, значит речь идёт не о типичном финно-угорском явлении. Это действительно так. Б;льшая часть 6000 языков мира употребляется малочисленными общностями в мультиэтнических, мультикультурных и мультиязыковых государствах. Это обстоятельство ставит языки под угрозу исчезновения. Однако отказ от языка малочисленных общин не является закономерностью, если доминантное большинство относится к меньшинству, являющемуся тем самым и коренным населением, уважая человеческие-языковые права.

Положительное отношение обозначает, что меньшинства, их язык и культура получают поддержку, которую закон гарантирует. Недостаточно принять закон, надо гарантировать его действие, иначе закон является просто пустым текстом на бумаге, пропагандистским шагом, проявлением Потёмкинской деревни. Почему я с болью переживаю за судьбу финно-угорских и самодийских языков, объяснение простое: каждый любит своих родственников и заботится о них, каждого заботит судьба родственника.

НОРУП (новая русская политика). Во втором десятилетии этого тысячелетия построение российской нации стало официальной политикой государства. Укрепился русский национализм и явление, свидетелями которого мы являемся, напоминает проект оформления «советского народа» во время застоя брежневского периода. Этот политический переворот затрудняет осуществление ревитализации языков в этнических республиках. На основе русской стратегии 2012-го года возможно отказать в официальном статусе языка, если власть так оценивает, что этот статус препятствует построению российской нации.
 
Могу добавить, что речь Владимира Путина летом 2017-го года в городе Йошкар-Ола стала этапом этого процесса. Судьба языков российских меньшинств и коренных народов оказывается вследствие речи Путина решенной трагически. Словно символично, что речь прозвучала в столице одной из финно-угорских республик, в Йошкар-Оле. Если кто-то ещё обольщался надеждами, что политическая элита большинства поддерживает, или, по меньшей мере, допускает языки и с ними связанные культуры, пора пробудиться, потому что ударили в набатный колокол. Вследствие путинской речи дальше ограничивается и так узкое применение родного языка, а именно в отрасли, которая сильнее всего влияет на судьбу языка – в обучении. Намерение, которое вызвало речь, было уже давно очевидно, если даже руководители и организации затронутых – финно-угорских  народов не были склонны принять к сведению – то ли из слепости, то ли побоявшись за личную карьеру, оставляя без внимания предупреждения извне, как и явления, события, служащие причиной озабоченности.
 
Несколько лет тому назад упразднили обязательный характер регионального компонента учебного плана. Когда говорится о месте родного языка в школе, постоянно говорится о – всё время убавляющемся – количестве уроков родного языка, хотя очевидно, что престиж родного языка и одновременно эффективность обучения усиливается, если все школьные предметы преподаются на родном языке. Также как это было сделано до 1960-х годов, даже во время диктатора интернационалиста Сталина.

Кто несёт ответственность за сложившуюся ситуацию? Кто или какое обстоятельство отвечает за исчезновение жизнеспособных языков, имеющих значительное количество говорящих? Вопрос интересен и тем, что с отказом от языка исчезает огромное количество знаний, которые связаны с данной общиной и её местожительством. Местожительство, жизненное пространство и язык тесно связаны друг с другом: потеряется одно из них – потеряется и другое. Трагично наглядным примером является Западная Сибирь.

 В качестве ответа называю – ограничиваясь на российскую ситуацию – три фактора:
а) Российская политика по меньшинствам и языкам, которая стремится – несмотря на поверхностно положительные явления ленинской политики по меньшинствам – начиная с царского времени через советский период до сегодняшнего дня и дальше к осуществлению принципа одна нация – один язык – одна культура – один вождь.

б) Международное сообщество, прежде всего и конкретно три независимых государства с финно-угорским языком, члены Европейского союза, которые не способны разработать общую политику защиты своих родственников по языку и представить её на международных форумах. Не следует забывать, что защита меньшинств не является внутренним делом государств, и критика извне по этому вопросу не является вмешательством во внутренние дела государства, даже и тогда, если Россия – лицемерно – это утверждает. Речь идёт о лицемерии, потому что Россия регулярно выступает из-за мнимого – а в случае Украины действительного – нарушения прав русских, живущих в бывших советских республиках, ныне в независимых государствах.

в) За сложившуюся ситуацию отвечают и сами затронутые меньшинства. Правда, слабую степень самосознания можно частично объяснить уже с вышеупомянутым многовековым психологическим гнётом. Национальные организации меньшинств – невзирая на 1990-е годы – не отзываются, не вырабатывают предложения. Особенно надо подчеркнуть деятельность Всемирного конгресса финно-угорских народов за последние полтора-два десятилетия. Эта международная организация ведёт всё больше и больше формальную, бюрократическую работу, вместо того, чтобы разработать стратегические программы и представлять их.

Профессиональная поддержка, предложения извне, из-за рубежа не могут помочь, если сами затронутые пассивны. Против воли никого нельзя спасти. Но за последний год произошли, вероятно, спонтанно организованные митинги, были написаны заявления, собраны подписи. В этом движении против ограничения языковых прав самую активную роль играл Татарстан, но – насколько мне известно – и финно-угорские республики не оставались пассивными.

Ответственность этнически национальной элиты подчёркивает и Константин Замятин в своём анализе поведения элиты Поволжья. В финно-угорских республиках региона повторялся татарстанский и башкортостанский пример, но потерпел неудачу. Этнической элите тюркских народов Поволжья удалось усилить свою волю в политике, а элита финно-угорских республик стала только незначительной фигурой в образовании политических процессов.
 
4. Хочется обратить внимание на риторику большинства, которой прикрывают по сути дела процесс ассимиляции и отвлекают внимание. Особенно охотно упоминают о – впрочем – ошибочном предположении, что на развитие детей, воспитанных на двух языках вредно влияет двуязычие, ребёнок становится ментально ущербным. Это предположение уже десятилетиями опровергается наукой. Как раз наоборот: психологические исследования доказывают, что двуязычные дети уже в совсем молодом возрасте принимают более удачные решения, чем их одноязычные сверстники. Не говоря о том, что с возрастом не становятся ксенофобом (как многие одноязычные русские), будут понимать и принимать культуры и традиции, отличающиеся от своей.

Игнорируется мнение, представленное международными организациями и доказанное наукой, что ребёнок только на родном языке будет успешным в школе. Так и на своём финно-угорском родном языке. Совсем ложным является утверждение, что ученик, обучавшийся в школе на родном языке, будет находиться в трудном положении в университете, потому что не будет знать русскоязычную терминологию своей специальности.

 В завершении хочу еще раз обратить внимание на вопрос, который оказывается узким профессиональным, но с точки зрения будущего финно-угорских народов жизненно важен. Для всех затронутых народов – коми и коми-пермяков, марийцев, мордвы, карелов – нужно создать единый литературный язык, который может, естественно, иметь исторически сформированные варианты. Это необходимо для создания Нации.

Источник: сборник статей «ВЕНГЕРСКИЙ ВЗГЛЯД»
Составил Янош Пустаи (J;nos Pusztay)
Будапешт 2018
Ответственный издатель: Рубовски, Ева
Издательство: Дом наций – Collegium Fenno-Ugricum
Типография: OOK-Press Kft. Veszpr;m
Nemzetek H;za – CFU

Сборник статей «Венгерский взгляд» мне прислал венгерский писатель Андраш Берецки (Bereczki Andr;s).