Услужливый дурак опаснее врага

   Как едко заметил в своей книге «Непричесанные мысли» мудрый Станислав Ежи Лец «В борьбе между сердцем и головой в конце концов побеждает желудок».
   Потому-то, наверное, когда власти объявили о начале у нас в стране очередной реформы в сельском хозяйстве, разве только подпольные миллионеры да сидельцы в тюрьмах никак не отреагировали на эту новость. Первые сами о себе заранее позаботились, а за вторых думать должно было государство.
   Для тех же, кто в поте лица зарабатывал на хлеб насущный, реформа эта стала темой для обсуждения.
   На кухнях, в очередях, в курилках, в парилках, в пивнушках и даже «забивая козла» с соседями во дворах, обыватели без устали судачили, «как оно теперь будет?»
   Народ интересовался, а что изменится, после того, как на землях расформированных колхозов станут хозяйничать фермеры? Смогут ли они быстро наполнить прилавки товарами? Взлетят или упадут
цены? Чем занять «лишние руки», которые непременно появятся? Не окажется все это «мыльным пузырем», по типу приснопамятных хрущевских совнархозов?
   Вопросы, согласитесь, не праздные.
 
   До этого мы мало что знали о фермерстве. Читали, правда, что чуднОе для нашего уха слово «фермер», от английского «farmer» -  это предприниматель, который занимается производством сельскохозяйственной продукции на собственной или арендованной земле.    
   Несмотря на разного рода цензурные рогатки, доходила до нас информация, особенно в «эпоху гласности», что «их» фермерские хозяйства не в пример нашим колхозам работают намного эффективнее. Пожалуй, все.
   Ну, разве еще только в зарубежных кинолентах могли мы увидеть ухоженные плантации кукурузы, пшеницы, хлопка или табака, мимо которых проезжали сытые и довольные латифундисты, возвращаясь на свои ранчо после игры с соседями в гольф.
   Мне почему-то, будто специально, попадались такие фильмы.
   А тут, надо же, в одночасье, словно по мановению волшебной палочки, свои фермеры у нас появились! Пусть еще не землевладельцы, а арендаторы, но ведь фермеры!
   
   Вопросами экономики сельского хозяйства я никогда не занимался, не моя была тема. Но зато мне часто приходилось бегать по магазинам, искать, где «выкинут» (слово-то какое!)  на растерзание толпе что-то съедобное. И минимум раз в неделю «делать базар». А значит, как и большинство обывателей, в глубине души я желал, чтобы на этот-то раз власти уж точно не промахнулись.
   
   Во время очередной командировки в Калининский район, что граничит с Ташкентом, мне показали плантации, на которых убирали урожай белокочанной капусты, и пояснили, что это уже не колхозное поле, а фермерские угодья. Грех было бы не воспользоваться возможностью из первых рук узнать про житье-бытье наших кормильцев. Интересно же!
  Самого фермера на поле не застал. Возле помятого вагончика на колесах, который служил передвижным полевым станом, ловко орудовала у котла его супруга, сухощавая женщина лет сорока пяти. Он представилась:
- Саида.
  Фермерша готовила обед для работников.

  Справившись о здоровье, все ли благополучно в ее семье, поговорив о погоде, о видах на урожай, я поинтересовался их с мужем ближайшими планами.
  Таким нехитрым приемом хотел разговорить свою собеседницу. Ведь люди, как правило, почему-то охотнее рассказывают о том, что будет, нежели о том, что есть.
  Но Саида в ответ лишь сухо заметила:
 -Захочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
  Разговор сразу же забуксовал, впору хоть сматывай удочки.
  Ситуацию спас закон гостеприимства, который в узбекских семьях свято чтут.
  Хозяйка подсуетилась и накрыла дастархан.
  Будто по мановению волшебной палочки, передо мной возникли пузатый чайник с  пиалками, лепешки, блюдечко с очищенным арахисом и кишмишом.
  Украшением стола был огромный ляган, на котором лежали аппетитные гроздья винограда и мясистые ломти ароматной дыни.
- Прошу! – сказала женщина, жестом приглашая меня отведать угощение.
               
               
  Я ухватился за эту «спасительную соломинку» и стал  уплетать вкуснятину за обе щеки, надеясь раздуть тлеющие угли затухающей беседы.

  Фермерша мой маневр разгадала и, как показалось, оценила.
  А может просто сжалилась над гостем, которого непонятно каким ветром занесло на ее поле.
  Молчать дальше было бы уже просто неприлично с ее стороны и Саида решилась объясниться.
                - Один Ваш коллега, после того как я, по его просьбе,
                поделилась планами, строго попенял мне. Дескать, мы
                работаем, чтобы лучше жить, а не живем, чтобы лучше
                работать. А у вас, мол, с мужем какой-то заколдованный
                круг получается: трактор, теплицы, удобрения, коровы,
                молочный мини-завод, склады, собственный магазин… Почему-
                де я ни словом не обмолвилась о том, чтобы поехать мир
                посмотреть, детей отправить на учебу за границу,
                недвижимость в городе приобрести? Столица-то вон она,
                надо только кольцевую дорогу перейди…
                Парень явно навязывал мне свое представление о хорошей
                жизни. 
                А я, хоть убей, не понимаю, почему людям, живущим в
                собственном доме в кишлаке и работающим на земле так уж
                необходимо покупать квартиры в городе? Узбеки всегда жили
                по принципу «Где родился, там и пригодился!»
                Как говорится, не приведи Аллах искать лучшей доли на
                стороне. 
                Или, к примеру, зачем нам с мужем нужно, чтобы дети
                жили за заграницей?
                Один сын - школьник, мечтает стать агрономом. Второй,
                когда вернется из армии, намерен поступить учиться в
                Ташкентский политехнический. Его интересует
                машиностроение.
                Для чего им за три моря ехать, если этим профессиям
                сюда из-за рубежа учиться приезжают?
                Попыталась объяснить это корреспонденту, однако быстро
                поняла, что у него уже есть заранее заготовленное мнение
                и парня явно раздражало, что я отвечала на вопросы не по
                его сценарию. 
                Этот молодой человек просветил меня «темную». Мол,
                «сейчас надо показывать только успехи первых фермеров. А
                ради этого не грех и чуток приукрасить.
                И в каком инкубаторе таких «умников» выводят!
                Вы уж не взыщите, но после его откровений что-то не
                очень хочется делиться своими планами с вашим братом-
                журналистом.


  Коллеги, которым довелось побывать «за бугром», рассказывали, что там давно уже охотнее берут на работу в газету, в журнал или на ТВ людей с дипломами врачей, юристов, экономистов, аграриев, инженеров, военных, педагогов, нежели выпускников факультетов журналистики. 
  После обкатки, большинство «узких» специалистов вырастают, как правило, в классных редакторов, обозревателей, колумнистов. К чьему мнению прислушиваются читатели и зрители, потому что их компетентность, ни у кого не вызывает сомнения.
  Ведь понятно же, что обозреватель газеты с дипломом врача больше «шарит» в вопросах здравоохранения, чем вчерашний выпускник факультета журналистики или филолог.
  При таком подходе дилетантам труднее пробиться в штат редакций.
  Журналисты «широкого профиля», которые, после окончания учебы в университете, бегают по разным   нашим изданиям, предлагая свои услуги – это, по-моему, анахронизм.   
  С Саидой беседовал бесплодный мечтатель и прожектер, без царя в голове, но с корочкой корреспондента в кармане. А если бы приехал специалист,
который, после окончания Аграрного университета по специальности «Экономика и организация сельскохозяйственного производства» хотя бы два-три года потоптал землю, прежде чем  перейти на работу в газету, уверен – они бы друг друга поняли с полуслова.

  Беда наша в том, что зачастую «всеядные» дилетанты-конъюнктурщики, которых сегодня полным полном в штатах разных редакций, берутся судить, да еще и поучать людей, у которых им самим не грех было бы поучиться.
   
  Я всякий раз чувствую себя неловко, когда, бывая на рынке, вижу, как покупатели разговаривают с дехканами, приехавшими продавать свой товар.
  Многие «тыкают» им, общаются «через губу», будто делают одолжение. Причем, это не какое-то  модное поветрие, так издавна повелось. Перечитайте Салтыкова-Щедрина «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». В 1869 году написана, а ведь как актуальна!
  Ну, а если, не Дай Бог, обидятся на нас, таких умных и продвинутых, те, кого мы презрительно называем «кишлачники» и «деревенщина»! Что тогда будем делать?
               
  Вновь, как в годы Гражданской войны, продотряды создавать прикажите!
  А ведь по всему выходит, что среди нас еще немало таких «генералов», кто искренне верует, будто булки на деревьях растут. 


  Как-то я оказался в одном купе с руководителем крупного агропромышленного комплекса из Ивановской области.
  Длинная дорога, как известно, сближает людей.
  И вот, сидя за рюмкой чая, под мерный стук колес дядька этот рассказал, за что он, еще будучи молодым председателем колхоза, получил два строгих партийных выговора.
                - Прислали к нам горожан, «на картошку». На утро я
                пошел познакомиться с ними, узнать, как устроились,
                есть ли в чем нужда. 
                Разговаривали прямо в поле, потому что каждый час
                был дорог.
                Гляжу, одна дамочка, с брюликами в ушах, сидит на
                складном стульчике и с брезгливым выражением лица
                тыкает мельхиоровой вилкой с вензелями (явно из
                дома привезла) в каждую картофелину.
                Подошел, спрашиваю:
                -За что же вы так картошку нашу не любите?
                Женщина смотрит на меня удивленно, не понимает, к
                чему я клоню.  Пришлось ей популярно, на пальцах
                разъяснить.   
                - Ты, -  говорю, - сможешь мужу в хер вилкой
                ткнуть? Нет, потому как больно ему не захочешь
                сделать! Верно? Так и картошечку, наш второй хлеб,
                надо бережно собирать, чтобы не поранить, не
                обидеть ее. Тогда она и храниться станет дольше и
                пользы от нее будет больше.
                Ласково так сказал. Старался образно объяснить,
                чтобы дошло до нее.
                Но мадам, видимо, и до встречи со мной была уже
                «на взводе». Как же, ее, такую распрекрасную, от
                теплого городского сортира отлучили. А после моего
                комментария у нее совсем башню снесло.
                Короче, уехала  женщина в тот же день восвояси и
                челобитную на меня подала в обком партии. Мол,
                оскорбил я ее, будучи при исполнении. 
                Так, веришь-  нет, затаскали потом меня по
                разным инстанциям, комиссиями замордовали.
                А тетка, думаю, просто искала повод откосить от
                работы.
                И, заметь, ей это с успехом сделать  удалось.
                Я же, «на добрую память» об мамзеле, получил
                строгий партийный выговор и первый инфаркт...
                Второй раз влупили мне строгача почти за
                аналогичный случай.
                Приехали, значит, к нам по распределению после
                пединститута два молодых специалиста, муж с
                женой. Она - преподаватель английского, а он вел
                уроки физкультуры и спортивную секцию по борьбе.
                Мы им дом с участком земли выделили, подъемные
                хорошие выплатили, и продуктами помогли, и
                дровами.
                Проходит год. Говорит мне председатель
                сельсовета, что наши молодые педагоги попросили…
                подсобить им запастись на зиму картошкой, луком и
                морковью.
                Я удивился, как же так, ведь мы им под огород
                нарезали почти двадцать соток землицы! И не где-
                то на отшибе, а рядом с домом - стоит только с
                крыльца сойти. Да такой надел запросто сможет
                прокормить семью в шесть-семь ртов! А тут всего
                лишь двое!
                Ребята они молодые, здоровые. Все лето на речке
                загорали, в волейбол играли, в походы ходили. А
                теперь просят о помощи, словно калеки какие. 
                Думаю, что-то тут не так. Зашел к ним, чтобы
                узнать в чем дело.
                Ни одной грядки, ни деревца, ни кустика на их
                участке не увидел. Весь двор чертополохом зарос.
                -Ну, вы даете! - не сдержался я.- Жить на земле
                и так с ней обращаться! Странно еще, что вообще с
                голоду не опухли!
                Пристыдил их, надеялся поймут.
                А ребятки сразу кляузу в райком на меня
                настрочили. Мол, я им голодной смертью грозил,
                вместо того, чтоб на просьбу о помощи
                откликнуться.
                Когда на бюро районного комитета партии мой
                вопрос разбирали, второй секретарь все норовил
                меня извращенцем выставить.
                Он так прямо и сказал мне тогда:
                -Ты извращаешь политику партии в отношении
                молодых кадров и тем самым наносишь вред нашему
                общему делу!
                Все члены бюро сидели, потупив взор. Стыдно им
                было в глаза мне смотреть. Но супротив начальства
                никто слова не посмел сказать. И за строгий
                выговор  вашему покорному слуге единогласно
                проголосовали.
                Потом, после заседания, подходили по одному,
                оправдывались. Мол, так надо было. Дескать, вдруг 
                молодые специалисты куда повыше жалобу накатать
                решат. Тогда можно будет сказать любой комиссии,         
                что вовремя отреагировали, наказали зарвавшегося
                руководителя.
                Перестраховщики!


   Сидя с Саидой за  дастарханом, я рассказал ей о том  попутчике, об историях с его двумя выговорами, чем, по-моему, заставил хозяйку «оттаять».
   Она даже начала мне в дорогу гостинцы собирать -  пакет арахиса, дыньку, плетенную из лозы корзиночку с виноградом, и два кочана хрустящей капусты. 
 - Простите, если что не так! - сказала фермерша на прощание. – После того «корреспондента» опасаюсь я вашего брата. А ну если опять какой заезжий ухарь-молодец насочиняет небылицы от моего имени и пропечатает в газете! Потом ведь людям в глаза будет стыдно смотреть!


  …Возвратившись в редакцию, я, под впечатлением от этой встречи, написал статью «Услужливый дурак опаснее врага». Как сейчас помню, начал ее словами из басни Крылова «Щука и кот»
        Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
        А сапоги тачать пирожник,
        И дело не пойдет на лад.
        Да и примечено сто крат,
        Что кто за ремесло чужое браться любит,
        Тот завсегда других упрямей и вздорней:
        Он лучше дело все погубит,
        И рад скорей
        Посмешищем стать света,
        Чем у честных и знающих людей
        Спросить иль выслушать разумного совета…


   Начальство долго мариновало мой материал, но так и не решилось его опубликовать. Объяснили просто: «Ни к чему нам сейчас такие статьи - от них больше вреда, чем пользы!» 
   Я грешным дело подумал тогда, а не новый ли наш редактор был тем корреспондентом, что Саиду уму-разуму учил.
   Он молод и даже не скрывает, что ради карьеры готов из штанов выпрыгнуть.
   Для таких  приврать, чтоб начальству угодить, как два пальца об асфальт.