Религиозный плюрализм и защита исключительности

РЕЛИГИОЗНЫЙ ПЛЮРАЛИЗМ И ЗАЩИТА РЕЛИГИОЗНОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ
Элвин Плантинга

У меня есть религиозные убеждения, которые, как я понимаю, не разделяются почти всеми остальными. Например, я верю , что (1) мир был создан Богом, всемогущим,
всезнающим и совершенно добрым личным существом (тем, кто придерживается убеждений, имеет цели, планы и намерения и может действовать для достижения этих целей).  (2) Люди нуждаются в спасении, и Бог предоставил уникальный путь спасения через воплощение, жизнь, жертвенную смерть и воскресение Своего Божественного Сына.
Сейчас много кто не верит этим понятиям. Во- первых, есть те, кто согласен со мной, но не согласен (2): это нехристианские теистические религии. Во-вторых, есть те, кто не принимает ее (1) или (2), но, тем не менее, верят, что естьчто-то за пределами природного мира, что-то такое, что человеческое благополучие и спасение зависят от правильного отношения к нему.  В-третьих, давно и, во всяком случае, со времен Просвещения были люди - можно назвать их натуралистами, - которые не верят ни в одну из этих трех вещей.
И моя проблема такова: когда я действительно осознаю, что есть
другие способы смотреть на мир, эти другие типы религиозного реагирования на мир, что  мне делать? Каково правильное отношение к этому ? Какое влияние это осознание должно оказать на убеждения, которых я придерживаюсь, и на силу, с которой я их придерживаюсь? Мой вопрос заключается в следующем: как я должен думать о большом религиозном разнообразии, которое на самом деле демонстрирует мир? Могу ли я разумно оставаться приверженцем только одной из этих религий, отвергая другие? И здесь я имею в виду именно убеждения. Конечно , в любой религии или религиозной практике есть нечто большее, чем просто вера, и я ни на мгновение не собираюсь это отрицать. Но вера является критически важной частью большинства религий; это чрезвычайно важная часть моей религии; и вопрос я имею в виду
спросить здесь: что означает или должно означать осознание религиозного разнообразия для моих религиозных убеждений?...
Теперь есть несколько возможных реакций на осознание религиозного разнообразия. Один состоит в том, чтобы продолжать верить в то, во что вы все время верили; вы узнаете об этом разнообразии, но продолжаете верить, т.е. считаете истинными такие положения, как (1) и (2) выше, следовательно, считаете ложными любые убеждения, религиозные или иные, которые несовместимы с (1) и ( 2). Следуя существующей практике, я буду называть это исключительностью; эксклюзивист считает, что догматы или некоторые догматы одной религии - скажем христианства, - на самом деле верны; он добавляет, что вполне естественно, что любые утверждения, включая другие религиозные верования,которые несовместимы с этими принципами, являются ложными. И есть довольно широко распространенное мнение, что ... исключительность как таковая является или включает в себя своего рода порок: это неправильно или прискорбно.
Именно это утверждение я хочу исследовать. Я предлагаю утверждать, что эксклюзивизм не терпит моральный провал и, кроме того, что- то подобное совершенно неизбежно, учитывая наше человеческое состояние... Я обращаюсь к моральным жалобам: что эксклюзивист интеллектуально высокомерен, или эгоистичен, или корыстно произвольным, или нечестным, или империалистическим, или репрессивным. Но сначала я предоставляю три квалификации. Эксклюзивист, как и любой другой человек, вероятно, будет виновен в некоторых или во всех этих вещах, по крайней мере в некоторой степени, возможно, особенно в первых двух. Вопрос, однако, в том, повинен ли он в этих вещах только в силу того, что он эксклюзивист.
Во-вторых, я буду использовать термин эксклюзивизм таким образом, что вы не будете считаться эксклюзивистом, если только вы достаточно хорошо не осведомлены о других религиях,когда их существование и их притязания привлекались к вашему вниманию с определенной силой и, возможно, довольно часто . и в какой-то степени отразились на проблеме плюрализма, когда вы задавали себе такие вопросы, как действительно ли и может ли быть так , что Господь открыл Себя и Свои замыслы
нам, христианам, скажем, таким образом, каким Он не открыл Себя представителям других вер. Таким образом, моя бабушка, например, не считалась бы эксклюзивисткой. Она, конечно, слышала о язычниках, как она их называла, но
мысль о том, что, возможно, христиане могут учиться у них в отношении религиозных вопросов,даже не приходила ей в голову; а то, что ей это в голову не пришло, я так понимаю, не было с ее стороны моральным пренебрежением. Это же касалось бы и  буддийского или индуистского крестьянина. Этих людей, я думаю, не обвиняют должным образом в высокомерии или других моральных недостатках из-за  того, во что они верят.
В-третьих, ... эксклюзивист, как я использую этот термин, не только верит чему-то вроде (1) или (2) и считает ложным любое утверждение, несовместимое с этим; он также удовлетворяет еще одному условию С, которое... включает (а) довольно полное знание других религий,(б) знание того, что в них есть многое, по крайней мере похожее на подлинное благочестие и набожность, и (в) убеждение, что вы не знаете никаких аргументов, которые обязательно убедили бы всех или большинство честных и умных несогласных.
Тогда, учитывая эти качества, почему мы должны думать, что эксклюзивист должным образом обвиняется в этих моральных недостатках? Я остановлюсь сначала и наиболее кратко на обвинениях в угнетении и империализме: я думаю, мы должны сказать, что они на первый взгляд совершенно неправдоподобны. Осмелюсь предположить, что среди вас есть такие,кто отвергает некоторые вещи, во что я верю; я не верю, что вы тем самым угнетаете меня, даже если вы не верите, что у вас есть довод, который меня убедил бы. Вполне возможно, что исключительность может каким-то образом способствовать угнетению, но сама по себе она не является угнетением.
Более важное моральное обвинение состоит в том, что существует своего рода корыстный произвол, высокомерие или эгоизм в принятии таких утверждений, как (1) или (2) при условии С; исключительность виновна в какой-то серьезной моральной ошибке или недостатке. По словам Уилфреда Кантуэлла Смита, «... кроме как ценой бесчувствия или правонарушений, морально невозможно выйти в мир и сказать благочестивым, умным собратьям: «... мы верим, что мы знаете Бога, и мы правы; вы верите, что знаете Бога, и вы совершенно неправы» ( Smith W.C. Religious Diversity New York: Harper & Row, 1976, p. 14).
Итак, что может сказать о себе эксклюзивист:  следует немедленно признать, что если он верит (1) или ( 2), то он также должен верить, что те, кто верят во что-то несовместимое с этим, ошибаются и верят тому, что ложно. Это не более чем простая логика. Более того, он должен также верить, что те, кто не верит так же, как он, - те, кто не верит ни в (1), ни в (2), независимо от того, верят ли они в свои отрицания, - не верят во что-то глубокое и важное, во что он действительно верит. . Следовательно, он должен считать себя привилегированным по отношению к этим другим - этим другим
обоим типам. Он должен думать, что есть что-то очень ценное, что есть у него, а у них нет. Они ничего не знают о чем-то очень важном , о чем он знает. Но делает ли это его должным образом подлежащим вышеупомянутому порицанию?
Я думаю, что ответ должен быть "нет". Или, если ответ "да", то я думаю, что перед нами настоящая моральная дилемма; ибо в нашей земной жизни здесь, на земле, как
говорил мой учитель воскресной школы, нет реальной альтернативы; не существует рефлексивного отношения, которое не было бы открыто для тех же критических замечаний. Эти обвинения в высокомерии - философское смоляное чучело: подойдите
к ним достаточно близко, чтобы использовать их против исключительности, и вы , вероятно, обнаружите, что они крепко прилипли к вам .
Почему? Что ж, как эксклюзивист, я понимаю, что не могу убедить других в том, что они должны верить так же, как и я, но тем не менее я продолжаю верить так же, как и я.Правда ли, что в результате я являюсь высокомерным или эгоистичным, произвольно предпочитая свой способ ведения дел другим способам2. Но каковы мои альтернативы в отношении предложения, подобного (1)? Кажется, есть три варианта. Я могу продолжать держаться этого; я могу удержать это... не веря ни понятию, ни его отрицанию, и я могу принять его отрицание.
Рассмотрим третий путь, путь, избранный теми плюралистами, которые, подобно Джону Хику, считают, что такие утверждения, как (1) и (2), реальны и их коллеги из других религий буквально ложны, хотя в каком -то смысле все же являются действительными ответами на Реальное. Мне кажется , это совсем не прогресс в отношении проблемы высокомерия или эгоизма; это не выход. Ибо если я сделаю это, то буду в том же самом состоянии, в котором нахожусь сейчас: я буду верить многим утверждениям, в которые другие не верят, и буду в состоянии С по отношению к этим утверждениям. Ибо тогда я поверю опровержению (1) и (2) (а также опровержению многих других суждений, явно принимаемых представителями других религий). Многие другие, конечно, не верят опровержениям (1) и (2) и фактически верят (1) и (2).Кроме того, я не знаю никаких аргументов, на которые можно было бы рассчитывать, чтобы убедить тех, кто верит в (1) или (2) (или положения, принятые приверженцами
других религий). поэтому я в состоянии иметь убеждение в утверждениях, в которые не верят многие другие, и, кроме того, я нахожусь в состоянии С. Если в случае тех, кто верит в (1) и (2), этого достаточно для интеллектуального высокомерия или эгоизма, то же самое относится и к тем, кто верит в их отрицание. .
Итак, рассмотрим второй вариант: вместо этого я могу воздержаться от
рассматриваемого предложения. Я могу сказать себе: «Правильный курс здесь, учитывая, что я не могу или не мог убедить этих других в том, во что я верю, состоит в том, чтобы не верить ни этим утверждениям, ни их отрицаниям». Плюралист, возражающий против эксклюзивизма, может сказать, что правильное поведение при условии С состоит в том, чтобы воздерживаться от веры в оскорбительное утверждение, а также воздерживаться от
от веры в его отрицание; поэтому назовем его «воздерживающимся  плюралистом». Но действительно ли он таким образом избегает условия, которое со стороны эксклюзивиста приводит таким образом к обвинениям в эгоизме и высокомерии?
Задумайтесь на мгновение о разногласиях. Несогласие, по сути, является вопросом принятия противоречивых пропозициональных установок по отношению к данному
предложению. В самом простом и наиболее известном случае я не согласен с вами, если существует какое-то предложение p такое, что я верю в p, а вы верите в -,p [не p]. Но это только самый простой случай; есть и другие. В настоящее время представляет интерес следующее: я верю р, а вы утаиваете это, не верите этому. Назовите первый вид несогласия «противоречащим»; назовем второй «несогласным».Я утверждаю, что если противоречить другим (при условии C, изложенном выше) высокомерно и эгоистично, то и несогласие остается при том же условии.
Предположим, вы верите в какое-то предложение р, а я нет; возможно, вы считаете, что несправедливо дискриминировать людей только по признаку расы, но я, признавая, что есть много людей, не согласных с вами, не верю этому утверждению.Я, конечно, тоже в это не верю, но в данных обстоятельствах я считаю правильным поступить так:
воздерживаться от веры. В таком случае, не осуждаю ли я косвенно ваше отношение, вашу веру в предложение, как в чем-то неадекватно-наивное, может быть, или
неоправданное, или в каком-то другом отношении менее чем оптимальное?Я имплицитно говорю, что моя позиция выше; я думаю, что мой образ действий здесь
правильный, а ваш как-то неправильный, неадекватный, в данных обстоятельствах в лучшем случае второсортный. Конечно, я понимаю, что здесь нет и речи о том, чтобы показать вам, что ваше отношение неправильное, неподобающее или наивное; так разве я не виновен в интеллектуальном высокомерии? Своего рода эгоизм, думать, что я знаю
лучше тебя, присваивать себе привилегированное статус по отношению к вам?
Проблема исключительности состояла в том, что кто-то был вынуждена думать, что обладает истиной, которую упускают многие другие; проблема воздерживающегося  плюралиста в том, что он вынужден думать, что обладает добродетелью, которой нет у других, или действует правильно там, где другие этого не делают. Если в состоянии С человек проявляет высокомерие из-за того, что верит в утверждение , которого не верят другие, не является ли он в равной степени высокомерным в этих рефлексивных условиях из-за того, что воздерживается от утверждения , в которое другие не верят?
Возможно, вы ответите, что воздерживающийся плюралист попадает в беду, падает в высокомерие, косвенно говоря или полагая, что его способ действий лучше или мудрее, чем другие пути , которыми следуют другие люди; и, возможно, он сможет избежать этого,воздерживаясь и от этой точки зрения. Разве он не может избежать проблемы, воздерживаясь от веры в то, что расовый фанатизм ошибочен, а также воздерживаясь от мнения, что при сложившихся условиях лучше воздержаться от этого утверждения, чем утверждать его и верить в него? Ну, да, он может; тогда у него нет причин для своего
воздержания; он не считает, что воздержание лучше или более уместно; он просто воздерживается. Освободит ли это его от эгоистичного крючка? Возможно. Но
тогда он не может, последовательно, также считать, что есть что-то неправильное в том, чтобы не воздерживаться, в том, чтобы сразу выйти и поверить в то, что фанатизм - это неправильно; он теряет свое возражение против исключительности. Соответственно, этот выход недоступен для воздержанного плюралиста, обвиняющего исключительность в высокомерии и эгоизме.
В самом деле, я думаю, мы можем показать, что воздерживающийся плюралист, выдвигающий обвинения в интеллектуальном высокомерии против эксклюзивизма, поднимает свою собственную петарду, занимает позицию, которая определенным образом самореференциально несовместима с обстоятельствами. Ибо он верит
(3) Если S знает, что другие не верят p и что он находится в состоянии C в отношении top. тогда S должен не верю п. Это или что-то в этом роде является основанием для
обвинений, которые он выдвигает против эксклюзивиста. Но воздерживающийся
плюралист понимает, что многие не принимают (3); и я полагаю, он также понимает, что вряд ли он сможет найти аргументы в пользу (3), которые их убедят; следовательно, он знает, что это условие выполняется. Таким образом , учитывая его принятие (3), правильный курс для него - воздерживаться от веры в (3) . он не может должным образом принять это. Поэтому я склонен думать, что в данных обстоятельствах нельзя правильно считать (3) или любое другое предложение, которое сделает работу. Здесь нельзя найти
какого-либо принципа, на основании которого можно было бы утверждать, что
эксклюзивист поступает неправильно, страдает каким-то моральным недостатком, т. е. нельзя найти такого принципа, который бы не можно сказать, стать жертвой самого себя.
Таким образом, воздерживающийся плюралист падет на собственную петарду; но даже если не считать этого диалектического аргумента (который в любом случае кому-то покажется чрезмерно милым), разве обвинения не неубедительны и неправдоподобны?
Я должен признать, что есть множество способов, которыми я могу быть и был интеллектуально высокомерным и эгоистичным; я, конечно, впадал в этот порок в прошлом и, без сомнения, не свободен от него сейчас. Но действительно ли я высокомерен и эгоистичен только потому, что верю в то, во что, как я знаю, не верят другие, когда я не могу показать им, что я прав? Предположим, я обдумаю дело, обдумаю возражения как можно тщательнее, осознаю, что я конечен и, кроме того, грешник, во всяком случае, не лучше тех, с кем я не согласен; но предположим, что мне все еще кажется ясным, что рассматриваемое предложение истинно. Неужели я действительно
веду себя аморально, продолжая в это верить?
Я совершенно уверен, что неправильно пытаться продвинуться по карьерной лестнице через ложь коллегам; я понимаю, что есть те, кто не согласен; Я также понимаю, что во всем вероятно, я не найду способа показать им , что они не правы; тем не менее я думаю, что они ошибаются. Если я подумаю об этом после тщательного размышления, если я сочувственно отнесусь к утверждениям тех, кто не согласен, если я изо всех сил постараюсь установить здесь правду, и мне все еще кажется неправильным и подлым лгать моим коллегам для продвижения по карьерной лестнице, неужели я действительно поступаю аморально, продолжая верить по-прежнему? Я не вижу, как. Если после тщательного размышления и размышлений вы обнаружите, что перед лицом фактов религиозного плюрализма правильным пропозициональным отношением к (1) и (2) является воздержание от веры, как можно ли упрекнуть вас в эгоизме либо за такую веру, либо за такое воздержание? Даже если бы вы знали, что другие не согласны с вами?

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn