Маслины

Ближе к концу вечера в большой комнате остались двое. Пока остальные курили и провожали уставших, казалось, нужно было разбавить вязкую тишину. Один из них заговорил.

— Любите вы маслины, Николай Сергеич!

Николай Сергеич смущённо покосился.

— Я говорю, маслины вы любите очень, не так ли? — с противной улыбкой спросил Горбунов.

— Ну... А вы скумбрию... — тихо сказал Николай Сергеич.

— Что?

— Скумбрию. Я видел, как вы у Мишки Сабликова дома две банки слопали. Подряд. А потом ухмылялись и говорили про Крым и какие-то свои старые сапоги. Гадость. Даже слушать было противно. И лицо у вас похоже на жухлый абрикос. Только не обольщайтесь, что я с вами заговорил. Это я от настойки поспокойнее и только так слово льётся. Вам хватит и того. Так бы, может быть, ещё и настучал по темечку вон тем канделябром, но не буду.

— Зря вы так.

Оба замолчали. Горбунов отвернулся и тихо шмыгнул носом. Кажется, теперь в обиде.