Мама

 
    Лариса вошла в квартиру, с трудом волоча тяжелые сумки, крикнула с порога:

     - Лиз, ты дома?

    Квартира приветствовала ее тишиной и горой немытой посуды в раковине ну кузне. Дочери, шестнадцатилетней Лизы дома не было.

   " Вот зараза, посуду опять не вымыла. Сколько можно говорить? Четыре часа, а ее уже нет дома. Значит, точно не сделала уроки - даже не садилась."

    Лариса посмотрела в зеркало: серое от усталости лицо, тени под глазами, отросшие у корней каштановые волосы поблескивали сединой, - давно пора покрасить, да где там. В школе - две ставки и продленка три раза в неделю, устаешь, как собака, а куда деваться - они с дочерью вдвоем.

   Лариса с тоской посмотрела на грязные тарелки, - в последнее время Лиза стала просто невыносимой, дерзкой, нервной, учится на тройки, ничего не хочет слушать.

   Раздался скрежет замка в прихожей, Лиза снимала кроссовки - очень худая, с длинными русыми волосами, светлыми до прозрачности бледно-голубыми глазами, в широких бежевых брюках и просторной толстовке, еще сильнее подчеркивающей хрупкость ее тонкой фигурки, бросила через плечо:

   - Ма, я не надолго, мы с Костей и Дашкой идем в кино.

  -  Лиз, а уроки? И посуду вымыть ты не хочешь?

  -  Не  хочу, - последовал краткий ответ.

  -  Что значит не хочу? Ты взрослая, ты вообще-то должна помогать.

  -  Я ничего не должна.

  -  Это как? Ты как разговариваешь с матерью?

  -  А ты со своей как? Два года вообще не разговариваешь!

   Лариса осеклась, молча смотрела, как дочь быстро собралась, положила в сумку деньги, расчесала перед зеркалом длинные волосы, мазнула губы прозрачным блеском:

   - Все, пока, меня ребята ждут.

   Хлопнула дверь. Лариса бессильно опустилась на стул.

   Она не разговаривала с матерью два года. А не ладила, пожалуй, все свои тридцать восемь лет.

   Лариса вспомнила  мать - стройная, не тронутая временем фигура, короткие седые волосы, небрежно зачесанные назад, которые мать принципиально никогда не красила, тонкие губы изгибает саркастическая усмешка.

   Отец ушел, когда Ларисе было четыре года, больше они не виделись, Лариса плохо его помнила.

   Личную жизнь мама так и не устроила, впрочем, незаметно было, чтобы это ее расстраивало. Лариса всегда считала, что ее маме просто ничего не нужно, кроме ее бесконечных детективных романов, исторических сериалов, и всегда тщательно соблюдаемой диеты, основанной на какой-то собственно ею разработанной системе питания. Казалось, что ничего в жизни ее больше не интересует, а главным делом ее жизни стало влезать, поучать, делать замечания, распекать и  отчитывать всех подряд.

   Лариса вспомнила один случай, связанный еще с Володей, отцом Лизы, с которым они развелись много лет назад.

   Мама заявилась в гости, как всегда, без предупреждения.Владимир обедал на кухне, перед ним стояла большая тарелка с наваристым борщом, в которую он щедро бухнул изрядную порцию майонеза, и с видимым удовольствием отрезал себе большой кусок докторской колбасы.

   Лидия Анатольевна устроилась на краю стола со своим зеленым чаем, брезгливо выудила из вазочки овсяное печенье и, покосившись на зятя, изрекла:

   - Боже, какой же гадостью питаются люди! Лариса, ты до сих пор покупаешь майонез? Я же тебе объясняла, из чего его делают! Ты состав видела? А колбаса? Там же одни красители и крайне вредные жиры! Нормальный человек это есть не будет, это дремучее невежество!

    Владимир побагровел, швырнул ложку:

   - Я, Лидия Анатольевна , у себя дома! Я буду есть то, что мне нравится! Я на стройке целый день вкалываю, я хочу нормально пожрать! А свои мюсли жуйте сами! А если не нравится...

    Лариса похолодела:

   - Володь, не надо! Мама не это хотела сказать...

    Губы Лидии Анатольевны презрительно выгнулись:

   - Да-а, Лариса! А я тебе говорила - перед тобой человек, не способный к критическому мышлению! Вот, пожалуйста! А чем ты кормишь Лизу? Ребенок очень бледный! Наверняка запихиваете в нее всякую дрянь! Хотя чего еще ждать от таких родителей! Колбаса, майонез, избыток сахара - все это так негативно действует на организм! Просто преступление не понимать это! Ноги моей у вас не будет!

    - А пожалуйста, плакать не будем! - огрызнулся Владимир.

    - И ты позволяешь так говорить со своей матерью! - причитала Лидия Анатольевна в прихожей, поспешно одеваясь.
    - Мама, пожалуйста!

    - Я думаю, ты без меня отлично обойдешься со своим хамом!

    - Даже очень отлично! - взревел Владимир.

    Не лучше прошло и знакомство с мамой второго мужа Ларисы, Ивана. Они уже жили вместе, и Лариса решилась их познакомить.

    Они встретились после работы на улице, чтобы вместе поехать к маме. Довольный Иван держал в руках коробку с красивым тортом:

   - Вот, смотри, самый дорогой выбрал, вкусный, наверно.

   - Вань, не надо, мама не ест торты.Давай не будем его брать с собой.

   - Да ты что! Все женщины любят сладкое, ей будет приятно.


     Лариса вздохнула:

   - Ей - не будет. Ладно, пошли.

    Мама открыла дверь.Иван расплылся в широкой улыбке и протянут торт:

  - Здравствуйте, Лидия Анатольевна, я Иван, приятно познакомиться, это вам.


    Лидия Анатольевна смерила гостей ледяным взором и молвила:

   - Добрый день, молодой человек. Конечно, если бы моя дочь была более внимательна ко мне, она изволила бы сообщить вам, что я не употребляю подобные кондитерские изделия. Но видимо, для нее это неважно.

   Иван растерянно заморгал, забыв стереть с лица приветливую  улыбку.

   Лариса смущенно пролепетала:

   - Мама, здравствуй, мы войдем...

   Губы сложились в знакомую саркастическую  ухмылку:

   - Ну что ж, если пришли...

    Последовала сорокаминутная пытка. Они сидели за столом, Иван молча глотал горький зеленый чай, Лариса вяло пыталась поддерживать разговор, Лидия Анатольевна что-то цедила сквозь зубы, листая свой недочитанный роман, подчеркнуто обращаясь только к Ларисе, не замечая Ивана.

    Прощаясь, она с видом оскорбленной добродетели протянула им нераспакованный торт:

   - Изделие заберите.Отдадите кому-нибудь. Некоторым все равно, что в себя запихивать.

    Лариса потерянно взяла коробку. Иван в подъезде шумно выдохнул, закуривая:

   - Ну и змея! Она всегда такая?

    Лариса вздохнула горько:

   - Всегда.


     Они с Иваном прожили четыре года, он ушел к веселой разбитной кладовщице с его работы, на семь лет старше.


    Мама торжествующе шипела:

   - А  я тебе говорила - он дегенерат и развратник! Где были твои глаза? Ты выбираешь одних уродов! Где ты их находишь, на какой помойке? Посмотри на себя, ты разъелась, как корова! Ты опять покупаешь пельмени? И конечно, эти ужасные булки! Один пищевой мусор ешь, и в голове у тебя мусор! Для чего я тебя растила, Лариса? Для убогой жизни с этими дебилами?

   Лариса, мрачно молчавшая, взорвалась:

  - Почему у тебя все дебилы? Почему только ты знаешь, как правильно жить, что есть? Кто тебе сказал, что это правильно? А ты-то сама чего добилась? Ни мужа, ни подруг! Отец от тебя сбежал! От тебя же все сбежали! Всю жизнь проработала в регистратуре поликлиники, а рассуждаешь, как профессор! Ты какое имеешь право меня оскорблять? Ты мне всю жизнь испортила!

   Лидия Анатольевна молча застегнула пальто, ладно сидевшее на ее идеальной фигуре и хлопнула дверью.

   Больше они не виделись. Целых два года.

   Лариса сидела на кухне, невидящими глазами смотрела в окно, в котором бушевал холодный, сверкающий, зеленый май.

   Она думала о матери, представляла, как та сидит совсем одна в своей маленькой однушке с допотопным ремонтом, со своими зачитанными романами, наверно, поседела еще больше, и все такая же стройная, она даже с соседями не общается ( кому охота слушать постоянно про пищевой мусор). Желчная, бесцеремонная, невыносимая, совершенно одинокая - ее мать.


   Почему они столько лет изводили друг друга? Почему не смогли понять? Ведь они мать и дочь, самые близкие люди.Они могли бы дружить, вместе гулять по нарядному желтому парку, шурша листьями, а потом смотреть какой-нибудь длиннющий, жутко интересный сериал, пить горячее какао, ходить по магазинам, выбирая шарфик к весеннему пальто, болтать, смеяться, они могли бы завести большого важного кота или маленькую смешную собачку, - она ведь точно знает, что есть мамы, с которыми болтают, смеются, пьют какао и гуляют с собачкой, ей всегда так этого хотелось. Ну почему все вышло не так? Кто им помешал?

   Надо ей позвонить...Но снова слушать эти надменные отповеди? И захочет ли она вообще говорить?

   Но ведь она совсем одна...

   Поколебавшись, Лариса набрала знакомый номер, пытаясь унять дрожь в руках, слушая, как бухает сердце:

   -  Мама, это я...

    Жесткий голос сурово осведомился после паузы:

   - Тебе что-то нужно, Лариса? Что, хочешь, чтобы я оформила на тебя дачу?

    "Она никогда не измениться!"

   - Мама, мы так давно не виделись, я просто хотела приехать к тебе с Лизой...я куплю твой любимый зеленый чай.


    В трубке повисло молчание, в металлическом голосе прозвучала растерянность:

   - Извини, Лара... я от неожиданности.

    "Лара! Сколько лет я не слышала это имя? Двадцать? Тридцать?"


    - Приходите с Лизочкой, я приготовлю оливье с отварной говядиной.

    " Вот это да!"

    - Лара, я надеюсь, ты помнишь, что я пью зеленый чай только с жасмином?