Птичий раунд

     - Мы люди Божьи, - толково и дельно толковал, ведя на толковище обоснованное историческим моментом правило, дедка Орелик рваны ноздри, что всю каторгу насквозь прошел, обнаружив в самом конце не ленинградскую подворотню, на что втайне надеялись многие последователи дедки, пустившиеся под его водительством в нескончаемый глубиной падения путь в самую в глыбь Изабеллы Кларк, пройдя уже слепую кишку с селезенкой, утычкнувшиеся вспотевшими от лютости лбами в блокирующую легкие от поползновений брюшной полости перемычку, воспринятую пошехонцами, чьи силы и составляли главенствующую долю орды дедки, как смычка города с деревней, а пресловутую черту оседлости, и положившую непроходимую грань меж львом и человеком, ибо ничего глупее придумать и было невозможно : латунной занавесью искусственного ограничения конкуренции запереть талантливый и юркий народец в тесных рамках форматов цукерберговщины или витухновщины, что, в принципе, одно и то же, вместо того, чтобы дать всем двуногим способы и возможности проявиться на вред людям. - Мы шруцимы.
     Кишащие впотьмах пищеварительного тракта анальной принцессы пошехонцы ярились, зверея на глазах дедки Орелика, ожидающего какую целесообразную и рыжую Ландер, дабы сыграть с ейным рассудком в загадки. Но тщетно ! Вотще, как изъяснялся Пошкин, втуне, как чуть позже выражал свои эмоции Лермонтов, или, как сообщают с мест, х...й да ни х...я, не наблюдалось никаких уондеров самозванчества, не ожидающих признания заслуг от продажных журналистов и делателей королей эстрады, а прямо и чотко ( в смысле быром ) именующих себя чуть не Галактиками, пребывая всю дорогу в шоке, таким куртуазным манером именуя жопу Изабеллы Кларк, в чем не было никакого смысла, так как любой нежелающий, лишь три секунды посмотревший на усы Якубовича, впадал в своеобычный транс, грезя наяву и прорицая кошмарные видения Киттса. Или Йейтса, я их всегда путаю.
     - О, Йейтс и Киттс, скажите нам : доколе
     Нам лицезреть вот это, и вот то, вот с этим тоже с ним ?
     Пися татьянино письмо, чего же боле ?!
     Пия вино за нас, за вас, за хас и за х...й с ним.
     Дедка Орелик, не впадая в заабцужность отсутствующей игры в загадки, творчески ширился, находя рифмы, подчиняя мыслеволнам гусли, тая мысли. Мысли коварствовали.
     - Вдарь ему кумполом, - нашептывала первая мысль, шебутной змейкой метаясь среди среднего уха, более известного как отит, - гнида, сам же видишь, что Киев за три дни не фартануло, так накерни старикашку Байдена молодеческой удалью, ты ж молодой, как мерин сивый, семь десятков лет для мужчины - не возраст.
     - Обожди, Старшой, - вмешивалась мысль вторая, посиживая на отблескивающей в лучах заката плеши, потирая лапки, словно муха, - не кипешуй пока. Ты вот лучше скажи, зачем Бальмонт ?
     - Чорной ночью у Пескова
     Анекдоты шли про Вову,
     Ржали конные гвардейцы,
     Раздувая гордо яйца.
     Смущается дедка Орелик, что ж такое - то, в - натуре, опять ведь охальство Юза Алешковского получается, Божьим же человеком какого - то Олешку именовали, а от Олешки до Алешковского три минуты ходу, как вот стал, например, раннесредневековый Онфим Ефимом. И очень просто.
     - Свихнется ведь в концы, вожак наш, - соображали пошехонцы, решая анатомический вопрос перепонки долотом и рашпилем наотмашь, - надо ему заместо рыжей Ландер другую загадчицу найти.
     Глупцы ! Вы ж в Изабелле Кларк орудуете, вот вам и загадчица, какого хрена ?
     - Текст - то, может, интернет - переводчики и осилят, - скажу теперь уже я, уставая от неадекватности постепенно сливающегося  " Инстаграм " в пользу безцензурного " Твиттера ", - а вот как стихозы им осознать ?
     А никак. На то они и стихозы, чтобы слушать их, не понимая, как, примерно, я слушаю Жима Моррисона, понимая, дай Бог, одно слово из пяти. И хватит. Куда больше - то ? Это ведь целых двадцать процентов выходит, что перевешивает шестисполовинойпроцентное вместилище глупости и бесталанности со вторячными попытками украсть у западников неосознаваемое и не достигнутое непрерывными веками развития на ровно тринадцать с половиной тоже, как ни странно, процента. Или процентов ? Хотя, вспомнив беспомощность Машки Алехиной с замятинской общностью, страшно как - то начинать игру в загадочность с Изабеллой Кларк. Потому и буду играть с собой, наугад выдергивая свои же сказочки, странным образом почти постоянно попадающие в масть и по настроению. А вам, товарищ Лоськов, Кэтрин - Зэту Джонс в туза и старинное дефективное кино украинское про ртуть и мусора по имени Ворона.