Глава 14. Шкаф Бабушкина

(понедельник, 15:00)

Следователь майор Антонов захлопнул папку, внутри которой лежали материалы уголовного дела об убийстве гражданина Ракитина, и откинулся на спинку стула. Он совершенно ничего не понимал. Час назад ему позвонил сам полковник Котов, приказал принять это дело к производству и в кратчайшие сроки установить личность убийцы. Поручение начальника полиции само по себе было необычным, ведь розыском преступников занимались оперативники, а задача Антонова, как и его коллег по следственному отделу, обычно заключалась в доказательстве вины уже пойманного преступника. Поэтому, смекнув, что Котов просто так, минуя его непосредственных руководителей, звонить и раздавать указания подчиненным не будет, майор принял дело и внимательно просмотрел его. Результат изучения весьма удивил полицейского. Ведь картина смерти несчастного гражданина Ракитина была предельно ясна — произошел обычный несчастный случай, и с какой стати по этому рядовому происшествию вдруг возбудили уголовное дело, следователю было совершенно непонятно.
Антонов позвонил дежурному дознавателю, выезжавшему на место гибели Артема, и тот категорически заявил следователю, что дело выеденного яйца не стоит, а смерть гражданина Ракитина — всего лишь нелепая случайность, но начальник полиции вдруг с какого-то перепугу уперся, не согласовал отказ в возбуждении уголовного дела, а наоборот, приказал это самое дело срочно возбудить. Майор был совершенно согласен с дознавателем, ведь весь его многолетний опыт службы говорил то же самое — произошел рядовой несчастный случай. А уж после получения заключения судебно-медицинской экспертизы, подтверждающей факт ненасильственной смерти, говорить здесь было вообще не о чем. Поэтому Антонов позвонил в приемную начальника полиции, спросил, на месте ли Котов, и можно ли зайти к нему, быстро получил утвердительные ответы на оба вопроса и, с делом под мышкой, побежал на третий этаж.
— Какие люди! — обрадовался полковник, жестом руки предлагая вошедшему майору садиться на стул, и предложил, — по чайку?
Антонов кивнул, а начальник полиции нажал кнопку на телефоне, буркнул пару слов в микрофон, и ласково посмотрел на подчиненного.
— Я тут сижу весь в работе, — дружеским тоном поделился Котов, — и ты знаешь, что я выяснил?
Майор вопросительно посмотрел на начальника, прекрасно понимая, что никаких слов от него не требуется, а полковник продолжал.
— Мы ведь вместе с ФСБ голову чуть не сломали, гадали, как этот антиваксер, Олег Кузнецов, вдруг узнал, что в переданной ему сумке лежит взрывчатка? А ты случайно не знаешь?
Котов простодушно посмотрел на Антонова, а тот еще более простодушно помотал головой, изобразив на лице полнейшее непонимание.
— Вот и я не знал! —развел руками начальник полиции, — но шила в мешке не утаишь! Оказывается, у Главы города в партии антиваксеров имеется свой человек, он то и был в курсе всего происходящего и предупредил о нашем замысле Кузнецова. А тот, шутник этакий, взял, да и засунул взрывчатку в кубок к игроку. Салют, наверное, хотел устроить, а то какой же праздник без салюта!
Полковник весь лучился счастьем оттого, что раскрыл наконец-то тайну Олега, а сам в этот момент внимательно смотрел на собеседника, пододвигая к нему принесенный секретарем чай. Но майор и так моментально понял, с какой целью Котов все это ему рассказывает, поэтому он лишь коротко кивнул, показывая, что тема закрыта, и перевел разговор.
— Товарищ полковник, — сказал он, — я изучил дело о смерти гражданина Ракитина, и считаю, что состава преступления в нем нет. Объясните мне пожалуйста, зачем Вы распорядились возбудить уголовное дело об убийстве.
  — Ты знаешь, — ответил задумчиво Котов, помешивая ложечкой дымящийся чай, — неделю назад я бы с тобой полностью согласился, что с Артемом произошел рядовой несчастный случай. Вот только покойный гражданин Бабушкин недавно снял со своего счета в Сбербанке все имеющиеся там деньги. А потом эти деньги загадочным образом куда-то испарились, и мы их не можем найти, хотя очень плотно занимаемся розыском.
— И много он снял? — заинтересованно спросил Антонов, прекрасно понимая, что начальник полиции не просто так рассказывает ему сейчас про исчезнувшие сбережения Андрея Николаевича.
— Четыре с лишним миллиона, — ответил Котов.
Следователь изумленно покачал головой, а полковник продолжал.
— И у меня есть некоторые основания предполагать, что гражданин Ракитин либо присвоил себе эти деньги, либо узнал, где они спрятаны. За это он и поплатился сегодня жизнью. А его случайная смерть в колодце — всего лишь умелая инсценировка убийства. Оперативники сейчас ищут сбережения Бабушкина, а ты попробуй отследить, чем последние два дня занимался Артем, куда ходил, и что делал. Кто знает, может быть ты выйдешь на след пропавших денег, а через них и на убийцу Ракитина.
Антонов кивнул, поняв наконец замысел начальника полиции.
— Ну а если ничего не найдешь, — добавил Котов, — то закрыть дело об убийстве за отсутствием состава преступления мы всегда успеем. Хотя я не сомневаюсь, что ты возьмешь след. Рой землю, товарищ майор, кто знает, вдруг там под землей лежит твоя медаль…
Следователь встал, снова кивнул в знак того, что понял задачу, и пошел к выходу.
— Да, кстати, — сказал ему в спину полковник, — не знаю, надо ли тебе это или нет, но незадолго до смерти гражданин Ракитин очень интересовался судьбой мебели, находившейся в зале у Бабушкина. Не знаю уж, зачем она ему понадобилась. На память о бывшем начальнике если только…
Антонов резво повернулся, подошёл обратно к столу и удивленно посмотрел на Котова.
— Так мебель эта, наверное, вся уничтожена? Взрыв то как раз в зале и произошел!
Начальник полиции почесал затылок, внезапно изменился в лице и медленно заговорил, что-то додумывая на ходу.
— Слушай, до меня только сейчас дошло. Артем обратился ко мне вчера с просьбой посмотреть квартиру Бабушкина. Типа для того, чтобы проникнуться ее атмосферой и художественно описать место гибели редактора в Заре коммунизма. И я решил лично провести Ракитину экскурсию, не посвящая в это дело лишних людей. Но сейчас я вспоминаю его странное поведение в доме Андрея Николаевича и начинаю понимать, что сама квартира Артему нафиг не сдалась, он напросился туда лишь затем, чтобы посмотреть на мебель! А она действительно сгорела при взрыве. Да только не вся…
Котов схватил трубку телефона и кому-то позвонил.
— И тебе того-же, — сказал он в трубку, — так, скажи-ка мне, товарищ Жеребцов, куда вы в прошлую среду дели шкаф, в котором вынесли труп из квартиры на Весенней? На дачу увезли кому-нибудь, или у себя в кабинете поставили? Что значит на помойку? А если хозяин на вас заяву напишет за кражу? Все-равно мертвый? А у мертвого значит можно воровать? Короче, мне срочно нужен этот шкаф, причем целый и невредимый. Организуй поиски, вечером доложишь.
Начальник полиции положил телефон обратно на стол и посмотрел на Антонова.
— Я прокрутил сейчас заново весь наш разговор с Ракитиным, — сказал он, очень довольный тем, что все вспомнил и разложил по полочкам, — ему был нужен именно тот шкаф, который по счастливой случайности не сгорел при взрыве, а оказался на помойке.
Майор непонимающе глядел на полковника, а тот, сообразив, что его собеседник ничего не знает про инсценировку убийства, устроенную редактором у себя в квартире, и про смерть несчастного бомжа Димы, коротко рассказал Антонову об этих событиях.
— А что, если в том самом шкафу и лежали деньги Бабушкина? — спросил следователь, весьма подивившийся коварству редактора, но наконец-то узнавший, каким образом тот умудрился два раза в течение одной недели умереть.
— Нет, — твердо сказал Котов, — шкаф был пустой, я же сам его видел в тот день.
— А может редактор к нему двойное дно приделал? — предположил майор, — четыре миллиона — это всего-то восемь пачек пятисотками. Не так уж и сложно их спрятать в пустом шкафу.
Котов некоторое время ошарашенно смотрел на следователя, а когда весь смысл слов Антонова наконец дошел до него, снова схватился за трубку.
— Так, Жеребцов, немедленно отправляй всех на поиски этого шкафа, — приказал полковник трубке, — он нужен мне прямо сейчас!